И королевство в придачу - 3

Глава 3

Парад в мою честь — всегда приятно. Даже если это банальная демонстрация сил, проводимая твоим заклятым соседом. А заодно, информация о наличии соглядатая. Иначе откуда бы виконт Езерский с такой точностью узнал о моем маршруте и успел приготовиться?

Сосед — новый, а вот человек у Езерского в замке Ренделя, наверняка, давний. И из числа тех, кого покойный барон не слишком жаловал. То есть, теперь заслуживающий полного доверия с моей стороны. Плохо… Придется Гастингсу посоветовать тщательнее к людям приглядеться. Или Прудика попросить? Пусть глянет там в какое-нибудь магическое зеркало. О-хо-хо… Только тайных соглядатаев для полного счастья и не хватало.

Хотя, у каждой медали две стороны. Если виконт следит — то извещен и о количестве войск, размещенных в крепости, и о моих возможностях. Причем, без замка Шадов, мобилизационный ресурс которого мне и самому пока не ясен. Но, Езерскому и этого хватило. Так что не только воинов, но даже ополчение в поле вывел. Ага, учения у него, типа… «Щит Союза». А на самом деле прикинул силы соседа и решил продемонстрировать свои силы. Мол, дорогой, новоиспеченный соседушка, давай жить дружно. Я к тебе не лезу, — ты меня не трогаешь. А не то оба кровью умоемся. Да так что клочки по закоулкам.

Добро… Мне сейчас еще один очаг горячего конфликта совершенно без надобности. Одних объединенных баронств с их передовой и прогрессирующей разноцветной религией за глаза хватит. И уж там точно миром не договориться. Архимаги не поймут. А без их поддержки мое королевство просуществует ровно… Недолго, короче. Так что, улыбку поярче, объятия пошире…

— Здравствуй, дорогой соседушка! Что это ты смердов по полю зазря гоняешь? Еще и с пиками вместо кос и вил.

Виконт красив. Эдакий благородных кровей, еще не старый, но уже явно перешагнувший за экватор, седеющий аристократ. Возраст, когда за львом прайд львиц еще ухлестывает, и молодые — клыки в его сторону скалить не осмеливаются.

Рост, ширина плеч, осанка. Буйная шевелюра, на которую не каждый шлем нахлобучишь и аккуратно подстриженные усы и бородка а ля Дон Кихот Ламанческий. На коне сидит покрасивше иного монумента.

— Традиция в наших местах такая. Раз в год, аккурат на Маковея, собираемся мы все на Марьин луг удалью померяться. Показать, кто чему обучился и достиг в ратном деле за прошедший год. А особо преуспевших в науке, я из смердов в ратники перевожу. С хорошим жалованием. Вот и стараются парни. Особенно, из многодетных семей.

— Ух, ты! Здорово… Не правда ли, господин посол? — искренне восхищаюсь. Заодно как бы невзначай намекаю, что пока некоторые забавляются, другим приходится на межгосударственном уровне трудиться. — Надо и у себя такую традицию завести. А то привыкли дуболомы стенка на стенку на обжинках кулаками махать.

— Да… наверно… очень мило… — невпопад отвечает Кристина, думая о чем-то своем. — Я рад.

— О! — восклицаю, словно мне только сейчас пришла в голову эта замечательная идея. — А не организовать ли нам небольшой поединок? Можно, единичные схватки. А можно — бугурт. Как хотите — все ваши против всех наших, или только воины?

Виконт цепким взглядом обводит наш эскорт. Как будто не знает его численности.

Вообще-то предложение заманчивое. У виконта Езерского «под ружьем» полтора десятка легкой кавалерии, дюжина арбалетчиков и десятка три милиции. Они же «ополченцы» или иррегулярная пехота. Вооружение самое различное, от мечей и копий до банальных вил или кос, торчком набитых на рукояти. То же и с доспехами. Один в полукирасе, другой в кольчуге, третий в стеганой куртке, а четвертый — щеголяет в кожаной безрукавке, демонстрируя литые бицепсы и трицепсы. К слову, — у этого в руках молот. Так что вопрос о гражданской профессии отпадает сразу.

А у меня только десяток амазонок-лучниц и семеро мечников, которых Гастингс отрядил проводить меня до замка Шадов. (Добровольцы, желающие повоевать на стороне короля Эдуарда отправились в Буругундию напрямик). Есть еще и «неотлучная» шестерка телохранительниц, но эти, по обыкновению на глаза не показываются. Из всей руки только Третья за спиной маячит. Или Шестая… Не в том смысле, что я их не различаю, — просто девчонки периодически меняются. По какой-то замысловатой и лишь им понятной схеме. В общем, если «толкаться» один на один, то качество на моей стороне, а вот если виконт выберет бугурт, — в котором воины буду вооружены только тупым оружием, — то ту еще бабка на двое ворожила. Могут и задавить количеством.

— Состязание? — сосед призадумался.

С одной стороны — заманчиво. Сразу продемонстрировать свои силы, и таким образом дать понять, что с ним лучше не связываться. Слава то впереди меня бежит. Не успел на отцовский трон усесться, а уже вотчины барона Ренделя и графа Шамова к своим владениям присоединил. А теперь сюда заявился. Явно ж не природой любоваться.

С другой — чревато. Ведь если проиграть в шутейной схватке, причем, выставив против мое «разведывательного» отряда все силы, то не решит ли мое высочество, что виконт противник слабый и брать его надо с ходу, не давая времени на подготовку. Где гарантия, что мои мечники в последний момент не повернут мечи и не уложат на месте весь цвет войск Езерского? А потом лучницы не выбьют остальных, как на перепелиной охоте?

Слово дворянина, конечно, имеет вес. Но это, если останется кому подтвердить, что бой был шутейный. Из покойников свидетели неважные, молчаливые. И историю, как водится, напишет победитель.

Но и отказаться совсем от поединка, недостойно. Могут посчитать, если не за трусость, то за неуверенность в своих силах. С опять таки, далеко идущими и не слишком приятными последствиями.

Даже интересно стало, как он выкрутиться.

— Интересное предложение, — начал неторопливо, подбирая слова и мысли. — Жаль — запоздало немного. Мои люди с рассвета в поле. И устали изрядно, а ваши… — жест в сторону запылившегося эскорта, — свежи. Какое ж тут равенство сил? Нет, если желаете, оставайтесь. Разбивайте лагерь и ждите до завтра. А я велю сейчас же прекратить обучение, и с восходом солнца — можем размяться. Как вам такое предложение?

Хитер, твое благородие… Изящно вывернулся. Вот только не учел, что имеет дело с практически дипломированным специалистом в области словесных кружев и прочих обволакиваний смысла.

— Разумный подход, милорд. Приятно видеть, когда сеньор о своих подданных так печется. Я сам такой. Не люблю людей по чем зря гонять. Толку от этого чуть, а народ злится. Но… — делаю эффектную паузу, привлекая тем самым внимание всех, кто поблизости и отсекая виконту пути отступления. — Мы-то с вами не устали. Верно?

Не ожидал. Сообразив к чему я клоню, виконт даже в стременах приподнялся, и я, чтобы не дать ему возможности придумать убедительную отговорку, быстро продолжаю:

— Это ж отличная возможность продемонстрировать нашим воинам, как умеют сражаться настоящие рыцари. Предлагаю — полный турнир. Начав с конной сшибки… А после этого — пеший поединок. Выбор оружия, как на Суде Истины*. Согласны?

(*«Божий суд» — в Раннем Средневековье способ выявления виновности. Применялся, когда обычные судебные средства не давали нужных результатов. Разновидность «Божьего суда» — судебный поединок. Между спорящими назначались поединки, так как считалось, что «высшие силы» обеспечат победу правому над лжецом и преступником. Если обвиняли женщину, то за неё мог заступиться какой-нибудь рыцарь. В основе «Божьего суда» лежит религиозное представление о том, что истина может быть установлена только вмешательством Бога. Обычно для поединка выбирали три типа оружия. Копье для конной сшибки. Потом, если копья ломались, а оба всадника оставались в седлах, применялось рубяще-дробящее оружие. Причем, поединок мог продолжаться как верхом, так и пешим порядком).

Виконт Езерский размышлял недолго. Понимая, что отказавшись от подобного, пусть и завуалированного, вызова в присутствии посла Эдуарда XII, ославит себя среди рыцарей трусом, а мой вид, в сравнении с его мощной фигурой, большого опасения не внушал, — он решился. И тут же сделал встречное предложение.

— Хорошее предложение, милорд. Почему бы и размяться? Но, это будет неправильно, если благородные рыцари станут сражаться всего лишь на потеху черни. Предлагаю сделать ставки. Видите вон там, за холмом дымы? Это деревня Липки. Двенадцать дворов. Сорок душ. Победите меня — они ваши.

Гм… А что? Молодец. Гулять, так гулять. Я тоже люблю вот так иной раз рубль ребром поставить. Прикасаюсь рукой к ладанке на груди, мол «не подведи, родная».

— Добро. За этой дубравой деревня Утлая. Восемь или девять дворов. Сколько душ не знаю, только унаследовал ее, вместе с другими землями барона Ренделя. Мое предложение не столь щедрое, как ваше, но вместе с деревней к вам отойдут не только поля, но и дубовая роща. А это, согласитесь, не какие-то буреломы. Деревья однолетки, стволы — один в один. Хоть на доски, хоть на бревна. Да вам ли не знать. Небось, дольше и чаще меня ее видите.

— Согласен!

Виконт ответил с такой поспешностью, что можно было не сомневаться — на эту дубраву он давно положил глаз и навострил зуб.

— Вот и славно. Шевалье Кристин будет нашим секундантом. И случись что, не приведи Господь, подтвердит, что поединок был шутейный, и как таковой, при любом исходе дела, не может служить поводом для дальнейшей вражды. Согласны?

— Да.

— Шевалье?

Кристина, похоже, совершенно нас не слушала, но вписалась с ходу.

— Подтверждаю, милорды.

— Вот и славно… — оставляю за собой последнее слово. — Как солнце поднимется в зенит, так и начнем.

Хорошо, когда у твоих бойцов руки из правильного места растут. Это я ополченцев виконта в виду имею. Каких-то пол часа прошло, я только-только успел походную амуницию на боевую сменить, а ристалище уже готово. Даже небольшой помост, для именитых зрителей соорудили. Куда мои амазонки и высадили Кристину. Вместо табурета, соорудив кресло из нескольких седел. Жаль, нельзя инкогнито посла раскрывать, а то была б у нас с Езерским настоящая королева турнира. Которой потом уставший, но не сломленный победитель может чинно подать корону на кончике копья. В обмен на благосклонность. Ну, или хотя бы ободряющую улыбку. И получить взамен какую-то тряпицу из личного гардероба, которую отважный воин обязан прицепить к латам или шлему носить, как переходящий вымпел победителя соц… эээ… рыцарского соревнования.

Семь бревен торчком, соединенных между собой поверху толстыми жердями. Типа, линия разграничения. Вдоль которой нам с виконтом полагается скакать навстречу друг другу, выставив турнирные копья. Турнирные — значит с тупыми концами. Поскольку задача состоит в том, чтоб вышибить противника из седла, а не проткнуть насквозь. Правда, история знает много случаев, когда такие, казалось бы, вполне невинные забавы, заканчиваются весьма печально и трагично. Причем, гибли даже венценосные особи, и, что характерно, при полном соблюдении техники безопасности. Так что, ухмыляться нечего.

Распорядитель турнира, кто-то из офицеров виконта, подает сигнал, и мы посылаем коней вперед.

М-да… На широкоформатном экране, когда я смотрел «Айвенго» — это было не так впечатляюще. Вот эта толстая жердь, которой противник целит в тебя, вызывает целую бурю эмоций, и не скажу, что приятных.

Секунда, вторая, третья…

— Бемц! Хрясть! Хрусть!

— Уфф! Твою ж… трах-тибидох трах-трах…

Сдвоенный удар копьями в латы отдается не только звоном в ушах, но и целой кучей разнообразных ощущений во всем теле. Цельнокованый нагрудник удар выдерживает, но переход кинетической энергии в потенциальную сопровождается болью в руке, держащей копье, и резким сотрясением всего организма. К счастью, крепление выдерживает, и, судя по размеренному покачиванию, я остаюсь в седле. Придерживаю коня и скрипя всеми сочленениями и суставами — оглядываюсь. Виконт тоже не упал… А вот копья сломались.

Ну и пес с ними. Не хотелось бы испытать организм на прочность еще раз.

Ага… размечтался. Помощники отбирают у меня обломок копья и вместо него суют в руку второе, такое же. И разворачивают коня на исходную.

Блин! Совсем запамятовал, что при рыцарской сшибке, если нет явного победителя, полагается три попытки. Я то, надеялся, что мы сразу перейдем к обмену любезностями в пешем строю, ан нет — милости просим повторить.

Мельком бросаю сквозь забрало взгляд на помост, и вид раскрасневшейся от эмоций, подавшейся вперед Кристины, подымает мне настроение на нужный уровень. Приятно, черт побери, когда девушка за тебя так волнуется. Не, ну а за кого же еще? Не за этого ж напыщенного белокурого индюка? Сча, мы ему перышки ощиплем…

— Бамц! Хрясть! Хрусть!

Та что ж такое?! Сколько можно инвентарь портить? Так никаких копий не напасешься.

Сидит, зараза, как влитой. Я и то покачнулся… И в голове звенит, как к обедней. Ох, тяжела ты рыцарская доля…

Третья перемена приборов. И третья — она же заключительная — попытка. Если и на этот раз ничья, наконец-то сможем размять ноги.

Конь тоже притомился… Несмотря на понукания и вопли зрителей, разбег набирает неохотно. По уму, надо бы сменить, но рыцарский конь — это не любая кляча. Все равно, что в гонках формулы-1, в самый разгар взять да и сменить гоночный болид на какой-нибудь «запор» или «волжанку». Рыцарский конь, правильно обученный все равно что тачка представительского класса. Причем, не из тех, что сотнями с конвейера слетают, а штучной, ручной сборки.

Бум!

Вяло как-то… Не серьезно по сравнению с предыдущими. Виконт тоже заметил, потому что не стал приподнимать копье, салютуя, а бросил на землю. Может, с досады… а может, рука устала. Ну и я свое выронил. Все… Закончился первый этап. «Нуль-нуль» в пользу зрителей.

А те довольны. Что-то кричат, шумят восторженно, только чепчики вверх не бросают. Исключительно из-за отсутствия таковых.

Третья придержала уставшего скакуна, шестая — стремя. Помогла сойти. В общем-то, я и сам справился бы, но зачем демонстрировать противнику свое состояние? Пусть считает, что я устал. Не так серьезно будет на вторую часть поединка настроен, если решит, что мое высочество ухайдакался так, что не в состоянии без помощи седло покинуть.

Так… Теперь скидываем лишнюю амуницию, в виде дополнительной накладки на латы. Эдакий мини щит, который крепится слева и дает дополнительную защиту. А так же — меняю глухой хундсгугель* (*хундсгугель — разновидность шлема типа бацинет с сильно вытянутым вперёд конусовидным забралом. Такая форма забрала увеличивала площадь его поверхности, что позволяло снабдить его множеством вентиляционных отверстий. Это значительно облегчало дыхание воина. Такие отверстия располагались лишь на правой стороне шлема, поскольку в конном бою на копьях подвергалась опасности в первую очередь левая половина головы. Коническая форма и гладкость левой части забрала помогала наконечнику вражеского копья соскользнуть даже при мощном ударе) на более легкий шлем.

Фф-ух! Как заново на свет родился. И голова такая легкая-легкая стала. Как шарик воздушный. Того и гляди — оторвется и улетит.

Э, нет. Пускай будет. Привык я уже к ней. Да и без того желающих меня обезглавить полно. Вспомнить хотя бы того таинственного чернокнижника, так невзлюбившего всю королевскую семью Солнечного пика. К слову, что-то давненько о нем ничего не слышно. Прокашляться никак не может? Или мэтр Игнациус с метрессой Корнелией так плотно у него на хвосте сидят, что ему не до меня? Ну и пусть… Я не против. И без его подлянок жизнь не скучна. Вон, виконт уже готов к продолжению диспута. И аргументы подобрал весомые. В том смысле, что вооружился двуручным мечом, а к поясу еще и кистень немецкий подвесил, — в рыцарском простонародье моргенштерном* именуемый (*нем. Morgenstern, букв. — «утренняя звезда» — холодное оружие ударно-дробящего действия в виде металлического шара, снабжённого шипами. Наиболее был распространен вариант так называемый «цепной моргенштерн», в котором шар соединялся с рукоятью посредством цепи). Вредная железка. Очень неприятная в бою. Можно так звездануть, что мозги из ушей вытекут.

А у меня выбора нет. То есть, он есть, конечно. На вьючных лошадях у меня разного железа припасено. Лавр Тулий на все случаи жизни снабди. Вот только вряд ли хоть одна, да хоть все вместе — стоят и части Разящего. Жалею лишь, что «Гладь пруда» до сих пор под домашним арестом. Вместе эта парочка взвода автомат… то есть, арбалетчиков стоит. В плане боевой поддержки. Вооруженный Разящим и Гладью, я спокойно вышел бы на битву даже со Змеем Горынычем, ну или любым его местным аналогом.

— Начинайте!

Распорядитель дал отмашку и поспешно отступил с линии атаки. А мы с виконтом дружно ринулись навстречу. Прям как старые товарищи, которые не виделись с времен армейки и не только отлично понимают, чем закончатся первые обнимашки, но уже заранее предвкушают.

— Вжухх!

Лезвие двуручного меча проносится над головой, словно лопасть вертолета, обдавая лицо приятной прохладой.

Загнул, конечно, насчет приятной…

Тыкаю в ответ Разящим, мысленно пытаясь объяснить мечу, что это не смертельная схватка, а всего лишь дружеский (ну, почти) поединок. Похоже, уразумел. Меч не рвется из руки, как он обычно делает в бою, а всего лишь чуть доворачивает мне кисть. Аккурат, чтобы кончиком достать до кожаного ремня, соединяющего металлические части доспеха. В частности — наплечника. Не мешаю… Сам я бы ни по чем не достал. Тут уже не мастерство, а филигранное умение надобно.

— Дзынь… — левый наплечник оторванным лоскутом свисает вниз. Его удерживает еще один ремень, который Разящий срезает следующим выпалом.

— Вжухх!

Едва успеваю присесть и пропустить над собой очередной замах виконта.

Разящий дергает руку и, пока я восстанавливаю равновесие, хитрым финтом подрезает наколенник.

Вот как он это делает?

Ведь латы не вчера придумали, и все завязки расположены так, что достать их можно только со спины, да и то не сразу. Имеются специальные защитные накладки. Но Разящему эти хитрости, что вишневые косточки из компота — щелкает по одной и сплевывает.

Пяти минут хватило, чтобы с виконта свалилось все, кроме шлема, кирасы, штанов, латных рукавиц и сапог.

Честно говоря, мне его даже жалко стало. Поскольку наш поединок все больше стал походить на форменное издевательство. Езерский тоже это понял. Или подсказал смех моих болельщиков, с каждым выпадом Разящего, становящийся все громче.

Виконт отступил на шаг, отбросил в сторону меч и снял шлем. Лицо его было белее мела, а в глазах плескалась такая ненависть, что я даже попятился непроизвольно. А потом Езерский отцепил от пояса моргенштерн.

Три шипастых шара разного веса летят каждый по своей траектории, и даже пытаться блокировать их нет смысла. В лучшем случае — один или пара обмотаются вокруг меча, а третий прилетит прямо в лоб. Ну а не прилетит, то обратным рывком вырвут из рук твое оружие. Так что только маневрировать, надеясь что враг устанет раньше, и пытаться контратаковать в момент замаха. Еще один вариант — если с маневренностью плоховато — дать шипам вонзиться в латы, в расчете, что они там застрянут. Но тут на двое бабка ворожила. Может так прилететь, что добавка не потребуется.

Очень неприятное оружие, из тех, что пощады не ведают. Если попал — пиши завещание. Даже странно, что виконт выбрал моргенштерн для шутейного турнира. Если б мы сошлись на бранном поле — вопросов нет, а вот так… Или у него на меня такой зуб, что любой повод годится. Странно. Вроде, не пересекались еще. Хотя, что мне известно о прошлом своего тела? Вполне возможно, что и наступил когда-то на любимый мозоль.

В общем, есть над чем подумать, а пока танцуем.

Виконт хлещет налево и направо, изображая нечто вроде замкнутых восьмерок, и не столько пытается дотянутся, как заставляет пятится. Зачем? Это же не хольмганг. Тут никаких линий нет, хоть до рощи отступай. В чем же тогда смысл?

Отвожу взгляд от посверкивающих «звезд» и смотрю в лицо, то есть прорезь в шлеме, Езерского. И вижу насмешливо поблескивающие глаза.

Ах, вот оно что! Виконт решил отплатить моей же монетой. Если до этого я выставил его посмешищем, постепенно «раздевая», то сейчас он смотрится гораздо выигрышнее. Идет себе эдакий красавец, помахивает плеткой, а его противник, я то есть, как побитый пес, отступаю поджав хвост. И даже не пытаюсь сопротивляться.

Бросаю взгляд на Кристину. Да, совсем не та картина, что раньше. Девочка насупилась и нервно теребит полу камзола. И остальные мои болельщики посмурнели. Зато в рядах супротивника оживление и веселье.

Счаз… А индейское национальное жилье не видали?

Выбираю момент, когда все три звезды, не войдя в контакт, летят обратно, и бросаюсь виконту в ноги. Не зря ж я легкий доспех выбрал. В полной готике такой номер не проделать. Кувырок, выход — и я стою грудь в грудь с противником. Прижимая к его горлу острие Разящего. Огромнейшим усилием удерживая меч от финального движения.

Раздается единодушный вопль радости со стороны моих и такой же, не менее громкий, стон разочарования от группы поддержки Езерского, а мы стоим замерев и даже почти не дыша. И только насмешка в глазах виконта медленно сменяется растерянностью, а лицо бледнеет. Понимает, что проиграл и ничего уже не изменить.

Вот так слепой лысого стрижет. Знай наших. Но победа мне нужна постольку поскольку. Куда важнее союзник. А в данном случае — выиграв бой, я вполне могу проиграть сражение. В стратегическом плане.

— Согласен на ничью… — сиплю, с трудом переводя дыхание. Все-таки он меня не хило заставил побегать.

— Это как? — растерянно уточняет рыцарь. Мысленно уже простившийся с Липками.

— А очень просто, ваши земли остаются вам, ну а мои, соответственно — мне. Хотя, рощицу, если очень надо, могу уступить по сходной цене.

— Но, вы же победили, милорд… Это…

— Уверены? — делаю шаг назад. А кто видел? И вообще, все это была лишь шутка. Встретились два соседа, и решили разогнать скуку небольшой потасовкой. Размяли кости и разошлись довольные друг другом.

— А что скажет шевалье Кристин? Он же все видел.

— О, эту проблему оставьте мне. Посол Эдуарда XII сейчас занят куда более важными делами, чем наш с вами поединок. Кстати, а как вы смотрите на то, чтоб оказать помощь венценосному брату? У него там сейчас большие проблемы с викингами. А у нас — тишь да гладь. Я отправил к нему отряд добровольцев из замка Шадов. Не желаете присоединиться? Даже одно единственное сражение для ополченцев это будет куда более полезно, чем возня на поле с деревянным оружием. Вполне вероятно, что часть их погибнет — зато остальные вернутся уже опытными бойцами, ветеранами. Да и благодарность Эдуарда никогда лишней не будет. Как и моя… Что скажете? По рукам? Выступим против северян одним отрядом?

— Это все так неожиданно…

Виконт оглянулся на Кристину. Хорошо, что я не раскрыл ее инкогнито. Не хватало еще амурных проблем с этим красавцем. Кристина, конечно, не моя девушка, есть еще Лия и все такое. Но, блин… я здесь раньше стоял.

— Это весьма благородно… глядеть в глаза смерти… и думать о других.

— Какая смерть, виконт? Вы тоже не подлый простолюдин, и я уверен — сдержали бы удар… или дали мне передохнуть. И будет об этом. Вот вам моя рука. Предлагаю союз?

— Союз?.. — Езерский сморгнул и вдруг опустился на одно колено.

— Государь, примите ли вы мой оммаж?

Фига себе! Неожиданный реверанс. Серьезная заявка.

Офигел не только я. Все присутствующие испустили дружный вздох, а потом луг накрыла звенящая тишина.

— Вы уверенны, виконт?

— Да… Я чувствую… вернее, убежден — грядут большие перемены. И судя по тому, что мне удалось узнать — во всем этом вам суждено сыграть не последнюю роль. Скажу откровенно. До сегодняшнего дня я был уверен, что вы случайная фигура. И что вас скоро смахнут с доски. Но теперь… Думаю, лучше иметь такого сюзерена, чем оказаться в рядах ваших врагов. Клянусь, что не предам вас, и по первому зову приду со всеми своими воинами, куда велите и встану под ваш штандарт. У меня не очень большие владения, но…

— Полноте, виконт. Я тоже шел к вам не наобум, знаю, что вы рачительный хозяин, и что ваши люди живут в достатке. Откровенность за откровенность. Я рассчитывал заключить с вами добрососедский союз. У меня хватает проблем на востоке, и прочный мир на южной границе был очень кстати. Но…

Гм… Нет, не складывается. Это белокурый красавец, каким бы фанфароном не казался, далеко не прост, и его желание стать вассалом не может быть импульсивным. Что-то он не договаривает. Должна быть причина гораздо весомее, чем вариант, что я произвел на него такое неизгладимое впечатление своим мастерством в фехтовании. Но что? Впрочем, один вариант имеется. Какая сила в этом мире реальна? Помимо магии? Кто знает все на свете, хоть и не вмешивается? Кто стоит за спиной у всех правителей?

— Скажите, а ваш дворецкий не приятель ли моего Аристарха… случайно? Или Епифания?

— Нет. Семен Маркович троюродный племянник Давида Наумовича. Но почему вы спрашиваете?

Ф-фу, ты… Гора с плеч. А то я уже и думать не знал что. Теперь многое становится гораздо проще. И понятнее.

— Просто так. Из чистого любопытства. И еще один вопрос, если позволите?

— Конечно. Вы же мой сюзерен. Какие у меня от вас могут быть тайны.

— А как ваше строительство? Всего хватает?

— Вы о новом замке подле Трех ключей? — машинально уточнил виконт, а потом захлопал удивленно глазами. — Но, откуда вы узнали?

— Неважно. Так вот зачем вам моя роща?

— Да… — не стал отнекиваться Езерский. — Эта дубрава мне была бы весьма кстати. Вы даже не представляете, сколько леса надо только на одну башню. А я хочу возвести пять! И это не считая барбакана* перед воротами. (*Барбака́н (отводна́я стре́льница) — фортификационное сооружение, предназначенное для дополнительной защиты входа в крепость. Чаще всего барбакан представлял собой башню, вынесенную за периметр стен крепости или замка и охраняющую подступы к мосту или воротам. Барбакан соединялся с крепостью окаймлённым стенами проходом (либо мостом, если барбакан вынесен за линию рва). В ряде случаев под барбаканом понимается не отдельная башня, а предмостное укрепление в виде ронделя, защищавшего мост через ров, ведущий к крепостным воротам).

— Мне бы ваши заботы… Как я уже говорил, считайте, роща ваша. А о компенсации пускай Семен Маркович с дядей договаривается. Вообще-то, дубрава в ведении сэра Ленского, но не думаю, что он будет возражать. Все-таки не благородное это дело — торговля. Пусть уж каждый своим делом занимается. Согласны со мной.

— Все цело, милорд. А теперь, разрешите пригласить вас с послом отужинать у меня? Не знаю откуда, но мой дворецкий был уверен, что наша встреча именно так завершится, и готовит торжественный пир с самого утра. А завтра, если пожелаете, можем на стройку взглянуть. Уверяю вас — это будет великолепный замок.

— Спасибо. Я не против. А у шевалье Кристина сейчас сами спросите. Он хоть и спешит вернуться к своему королю, но, думаю, известие о том, что вы тоже высылаете им помощь, сделает посла более любезным и покладистым.

А чего? Мне хоть и далеко до Наума Давыдовича, но о своей выгоде напомнить лишний раз не забуду.