И придет ночь

Глава 1

Хит-Норфолк, Англия, май 1814 года

Светила полная луна. Дул сильный ветер. Словом, была именно такая ночь, в какую сводят старые счеты.

Он сидел верхом на лошади и смотрел на серебряную ленту вдалеке, где дорога сворачивала к Норфолкскому побережью. Вожжи свободно лежали в его одетых в перчатки руках.

Полночь. Свет и тени.

И чувство опасности. Он испытывал страх.

Но всадник в черном знал каждую скалу и куст на этой залитой лунным светом вересковой пустоши, все изгибы дороги, за которыми можно было притаиться. Он часто здесь прогуливался, изучал окрестности, мечтал. А теперь был готов вершить здесь свои темные дела.

Лицо его было сурово. Его точеные черты скрывала шелковая черная маска, доходившая ему до середины лица и оставлявшая открытым шрам, украшавший его полную нижнюю губу, который был хорошо различим в лунном свете.

У него не было времени на мечты и сожаления. Не сейчас. Этой ночью он внимал зову темноты. Церковные куранты пробили полночь, и всю вересковую пустошь покрыли предательские тени. Пришло время появиться норфолкскому разбойнику с большой дороги, который пользовался самой дурной славой.

Маленький постоялый двор был переполнен. Внутри стоял смрад от дешевых спиртных напитков.

– Ну так кто, сколько предлагает за девушку?

В ответ послышалось пьяное бормотание.

– Смелее, друзья. Разве вы не мужчины? Вы же не безбородые юнцы, что отказываетесь от редкого шанса оценить женскую красоту? Взгляните-ка сюда. Да она настоящая красавица, а какая у нее бархатистая кожа!

Пятеро мужчин, что сидели за кривобоким столом, подались ближе. Прищурив налитые кровью глаза, они пытались разглядеть получше женщину через дырку в стене. Отверстие прикрывала тонкая шелковая ткань, и сквозь нее был различим лишь ласкающий взгляд силуэт.

– А кто поручится за то, что ты говоришь правду, Миллбэнк? В прошлый раз ты содрал с нас изрядную сумму. Я лично заплатил тебе триста фунтов за девственницу. А вместо этого мне досталась рябая монашенка прямиком изФалмута!

– Джентльмены, джентльмены! – Человек, стоявший во главе стола, взмахнул в воздухе рукой, призывая всех к спокойствию. Его цветущая физиономия расплылась в фальшивой улыбке. – Уверяю вас, это был легкий просчет. Поставщик не уяснил себе до конца требования нашего клуба. Мы условились, что женщина должна иметь безупречную внешность и непременно быть девственницей. Таков наш уговор. – Сэр Чарлз Миллбэнк скинул шелковую ткань с дыры в стене. – И вы получите именно это, и ничто другое.

Женщина продолжала расчесывать длинные темные волосы, плечи ее прикрывал лишь легкий пеньюар.

– А она будет покорна? – эсквайр в камзоле, залитом виски, бросил на Чарлза Миллбэнка недоверчивый взгляд. – Не годится, если она завизжит на весь дом, когда поймет, что происходит.

– Не волнуйтесь, она хорошо подготовлена.

– Надеюсь, не слишком хорошо, – произнес подвыпивший хлыщ с суровым выражением лица и холодным взглядом. – Мне не нравится, когда женщина совсем не сопротивляется.

Эсквайр лишь фыркнул в ответ:

– Как будто у тебя есть шанс победить в аукционе, Ренвик. Ты за последний месяц проиграл в карты все до последнего пенни, насколько мне известно.

– У меня достаточно денег, чтобы переплюнуть на аукционе такого жмота, как ты!

Казалось, намечалась драка, но тут вмешался Миллбэнк:

– Джентльмены, прошу вас вести себя прилично! Правила нашей конфедерации требуют от вас соблюдать полный порядок на сходках. Ну а теперь – какую цену вы мне предложите за даму в соседней комнате, которую вы сейчас перед собой видите? Триста фунтов? Четыреста?

– А как насчет Силвер Сен-Клер? – Эсквайр подался вперед, в его мутных глазах была нескрываемая похоть. – За нее бы я ничего не пожалел.

Среди собравшихся раздался ропот, в котором явственно слышалось одно лишь слово: «Силвер».

– Да, как насчет Силвер? – Эсквайр с грохотом опустил кружку на стол. – За то, чтобы насладиться ею, я готов заплатить восемьсот фунтов и даже больше!

Чарлз Миллбэнк ухмыльнулся при этом упоминании о красивой свояченице. Не раз он пытался сломить ее дух, но Силвер держалась стойко. Черт бы побрал эту ее дерзость! И ее красоту, которая была причиной его постоянных терзаний.

Он мог бы на ней неплохо заработать. Но совсем скоро его упрямая свояченица поймет, кто ее хозяин. У нее не останется иного выхода, кроме как согласиться на его требования, подумал сэр Чарлз, испытывая удовольствие от собственной расчетливости.

– Когда наступит подходящее время, Силвер Сен-Клер тоже будет выставлена на аукцион, это я вам обещаю. – Он залепил глазок и повернулся к собравшимся: – А пока аукцион продолжается. Хочу добавить: если вы не будете делать ставок сейчас, то вам не сообщат о сходке, на которой предметом торговли станет моя прекрасная свояченица. Уверяю вас, вы сильно пожалеете, упустив такую возможность, джентльмены.

В комнате воцарилась напряженная тишина. При мысли о шелковистой коже Силвер Сен-Клер, ее чуть хрипловатом голосе, роскошных рыжеватых волосах, которые оживляла серебристая прядь на одном виске, у всех сперло дыхание.

– Видит Бог, я ставлю двести. – Эсквайр вскочил на ноги и бросил на стол стопку банкнот.

– Триста. – Лорду Ренвику тоже не хотелось остаться не удел.

Ставки все росли и росли, а Чарлз Миллбэнк спокойно сидел, откинувшись на спинку стула и сцепив свои толстые пальцы. На лице его играла легкая усмешка.

Сегодня обещание выставить на аукцион его красивую, дерзкую свояченицу принесет ему хороший доход. А совсем скоро он разрушит ее надежды и отнимет у нее лавандовую ферму, в которой она души не чает. Вот тогда-то он получит от нее больше чем просто деньги...

По вересковой пустоши, окаймленной густыми зарослями тисовых деревьев, скакал одинокий всадник. Он отважно рассекал ночную тьму. Порывы ветра доносили до его слуха тревожные крики грачей. Над землей клубились ночные туманы, порой принимая странные, причудливые очертания. Белесая холодная дымка окутывала лошадь и всадника, но одинокий путник, пришпоривая коня, упрямо скакал вперед.

Силвер Сен-Клер изрядно припозднилась этим вечером: ей давно уже следовало быть дома. В такой поздний час прогулки небезопасны. Она решила срезать путь, проехав через лес Уоррингтона. Или Дьявольский лес – под таким именем он был более известен в этой части Норфолка.

Протянув руку к шее, она дотронулась до камеи из слоновой кости, скреплявшей ее кружевной воротник. Пальцы ее слегка дрожали.

Ничего, что ходили слухи о призраках, обитавших в этом лесу. Ничего, что всего неделю назад в чаще бесследно пропала карета.

Ее сердце билось громче, чем колокола Нориджской церкви в рождественский праздник. Но она непременно должна была доставить в целости и сохранности то сокровище, что везла с собой.

«А что, если тебе встретится лорд Блэквуд? Как-никак это его владения».

Этот мучительный вопрос вертелся у нее в голове, не давая покоя. Так и не сумев придумать удовлетворительный ответ, Силвер лишь крепче сжала свой инкрустированный золотом пистолет, который прятала в рукаве под манжетой.

– Блэквуд? Если я его встречу, я просто всажу в этого пресловутого разбойника пулю, как это давно уже пора было кому-нибудь сделать! – воскликнула она.

Резкий, пронизывающий ветер подхватил эти слова и, как ей показалось, неожиданно бросил ей их прямо в лицо.

Силвер задрожала и поплотнее закуталась в накидку. Погода для норфолкского мая стояла прохладная. Она даже подумала, не стоит ли ей укрыть недавно засаженные грядки лаванды тонкой муслиновой тканью. Слишком много дней гнула она спину, чтобы потерять все сейчас из-за гнусного холодного ветра, дующего с пролива Ла-Манш...

Она прикидывала, как бы получше укрыть их материей, как вдруг ее размышления прервал цокот копыт за спиной. У нее не оставалось времени ни на то, чтобы как следует подготовиться к встрече, ни на то, чтобы свернуть с проезжей дороги.

А спасаться бегством сейчас было бы просто глупо.

Она знала, что только один человек осмеливался разъезжать по этой проклятой пустоши в столь поздний час, человек, в чьих глазах горели огоньки адского пламени.

И имя этого человека было Черный Лорд. Роскошно одетый грабитель с большой дороги, речь которого отличалась элегантностью джентльмена и который убивал с хладнокровием закоренелого разбойника.

Именно он теперь нагонял Силвер.

В панике она пришпорила свою кобылу и поскакала налево, в густую лесную чащу. Одновременно она вынула пистолет из потайного кармана в широком рукаве.

Позади все громче становился гулкий топот копыт. В темноте ночи ее настигал черный всадник на вороном коне. Подавив готовый сорваться крик, Силвер, не переставая пришпоривать кобылу, пригнулась в седле.

Но ни одна лошадь не могла сравниться в стремительности бега с вороным жеребцом, преследовавшим ее. Казалось, этот конь той же породы, что и скакуны самой дьявольской рати.

До деревьев оставалось всего ярдов десять. Только бы успеть!..

Но в следующий миг все ее надежды пошли прахом. Вороной сравнялся с ней, глаза его горели адским пламенем, из-под копыт сыпались искры.

Силвер взлетела в воздух, выхваченная из седла железной рукой, а ее перепуганная насмерть кобыла ускакала в лес. Еще мгновение – и она ощутила себя прижатой к одетой в бархат груди. Она изо всех сил извивалась, пытаясь расцарапать руки, усадившие ее спереди на седло.

– А ну отпусти меня сейчас же, свинья! Пес шелудивый!

– Потише, черт возьми. – Хрипловатый, низкий мужской голос с легким налетом иностранного акцента положил конец ее протестам. – Теперь мы с тобой попутчики, так что веди себя прилично.

Силвер почувствовала, что ее ноги зажаты под бедром наездника и что оба ее запястья сжимает сильная мужская рука. Ей вспомнились наставления нянюшки: «Не смотри ему в глаза! Если ты хоть раз взглянешь в его блестящие янтарные глаза, ты пропала, моя девочка. Увы, это исчадие ада столь же прекрасно обликом, сколь порочно душой!»

Но это все, конечно, просто суеверные бредни. Ее сейчас держал никакой не дьявол, а обыкновенный человек. А создание из плоти и крови всегда можно приручить или на худой конец пустить в ход оружие.

Она засунула пальцы в рукав, вытащила пистолет и навела его прямо на черную маску:

– Немедленно опусти меня на землю, дьявольское отродье, а не то попробуешь, каков мой порох на вкус!

Губы разбойника расплылись в неторопливой улыбке.

– Вот, значит, какую злючку я поймал?

Его низкий голос приятно ласкал уши Силвер, ей почудилось, что на нее вдруг пахнуло тем теплом, которым тянет от тлеющих торфяников в долгие осенние ночи. Голос его казался грубым и нежным одновременно. Густым и темным, как лучший сорт виски. Она не смогла сдержать невольной дрожи.

– И кто же это осмеливается вторгаться ночью в мои владения?

Силвер нахмурилась:

– Я не желаю с вами говорить!

– Ах так? Красавица даже не хочет назвать своего имени?

– Да какое правоты имеешь спрашивать мое имя, разбойник!

Всадник откинул голову назад и засмеялся:

– Так, значит, Черный Лорд пользуется широкой известностью!

Силвер показалось, будто его зловещий смех проникает сквозь ткань ее плаща. По телу у нее пробежали мурашки.

– Хватит! Твоя репутация хорошо известна всем. А сейчас отпусти меня, а не то я всажу пулю прямо в твою ухмыляющуюся физиономию!

Грабитель пустил своего скакуна рысью. Не переставая улыбаться, он откинулся назад в седле и прижал Силвер еще крепче к себе.

– Убери руки! А не то... А не то я в-выстрелю, клянусь!..

– И куда же ты будешь целиться, красотка? Мне в нос? Или промеж бровей? Или прямо в глаз? Я слышал, что последний способ наиболее эффективен, правда, боюсь, вам это будет несколько затруднительно сделать. Такие прелестные кружевные оборочки! Потом будет очень сложно вывести с них пятна крови.

Да этот злодей просто смеется над ней!

В обшем-то над ней все смеялись, когда двумя годами ранее, после смерти отца, она настояла на своем и стала полноправной хозяйкой принадлежавшей ему лавандовой фермы. Сначала ее жадный зять, сэр Чарлз Миллбэнк, хотел отнять у нее землю, но в завещании Уильяма Сен-Клера ясно было сказано: Лэвиндер-Клоуз будет управлять Силвер, пока ее брат, Брэндон, не достигнет совершеннолетия.

И Силвер заставила замолчать всех, сомневавшихся в ее предприимчивости: каждый год после смерти отца она собирала чудесный урожай. Она им всем продемонстрировала, на что способна. И схватившему ее человеку она тоже это покажет!

Взгляд его упал на ее тяжело вздымавшуюся грудь. В жилах Силвер закипела кровь. Она еще крепче сжала пистолет и навела его ему на горло.

– Я думаю, лучше всего мне будет выстрелить сюда.

– Ну что же, смелей. Нажимай скорей на курок, моя прелестная. Я уже вкусил все радости беспутной жизни, почему бы мне не отведать и смерти. В смерти по крайней мере для меня все будет ново.

Неожиданно его голос прозвучал настолько холодно и отстраненно, что Силвер прохватил озноб.

– Уж не хотите ли вы и вправду умереть?

Блэквуд пожал плечами:

– Жизнь – очень однообразная штука, моя милая. К тому же она становится слишком уж скучной, после того как ты совершил все мыслимые грехи и вкусил плоды всех известных пороков. Но вы, конечно, не можете иметь об этом никакого представления.

– Первые сказанные вами разумные слова! – огрызнулась Силвер.

Когда она говорила, ее грудь случайно коснулась его руки. Она покраснела и попыталась отстраниться, но добилась лишь того, что ее ноги еще плотнее прижались к его бедрам.

Это не ускользнуло от внимания пользующегося дурной славой разбойника.

Он еще дальше откинулся в седле и притянул ее к себе так, что она всем своим туловищем ощутила прикосновение возбужденного мужского тела.

Силвер чуть не задохнулась от ярости. Она покраснела и попыталась сесть прямо, но это было все равно что спорить с ветром, дующим с пролива Ла-Манш. Ей хотелось закричать: «На помощь!» – но кто ее здесь услышит?

– Пусти меня, пусти!

– Вот уж нет, красотка. – Его янтарные глаза блеснули сквозь прорезь в шелковой маске. – Пока не узнаю, как тебя зовут. А может, и еще кое-что...

– Ничего ты обо мне этой ночью не узнаешь! – Силвер направила пистолет вниз, так что дуло уперлось ему в плечо. – Я знаю, как пользоваться этим оружием, и пущу его в ход!

– Разумеется, разумеется, – произнес он скучающим тоном. – Стреляй же.

Золотисто-зеленые глаза Силвер излучали ярость.

– Черт бы тебя побрал! Я выстрелю, в последний раз предупреждаю!

– Конечно, выстрелите, – спокойно ответил разбойник. – Как только ваши пальчики перестанут так сильно дрожать. Вы только цельтесь хорошенько, ладно? Это будет так некрасиво с вашей стороны, если вы оставите меня лежать на дороге истекающего кровью, но недобитого до конца.

– С такого расстояния сложно промахнуться!

– Да неужели? Боюсь, что вы слишком долго целитесь. Наверное, вам раньше никогда не приходилось стрелять в живого человека? – В его тоне сквозило участие.

Силвер взглянула на свою руку. Он был прав: она дрожала.

– О, черт возьми!

Но тут беспутный грабитель, который с таким хладнокровием смотрел смерти в лицо, вдруг словно застыл. Он еще крепче обхватил Силвер за талию.

– Помолчите.

– Почему это я должна...

– Тише, я сказал! – Его настороженный голос заставил ее затихнуть.

Человек, известный как Черный Лорд, отступил в тень. Развернув своего коня мордой на север, он внимательно вглядывался в дорогу, залитую тусклым лунным светом.

И тут Силвер тоже услышала нарастающий цокот копыт. В тот же самый миг разбойник выхватил у нее пистолет. Она выругалась и попыталась вернуть свое оружие, но ее рот тут же был зажат его твердой ладонью.

– Тише, прелесть моя. Похоже, это уже второе вторжение в мои владения за эту ночь. Я бы не советовал вам двигаться. Вас очень легко заметить при свете луны, а это может иметь печальные последствия.

Силвер чуть не задохнулась. Ее ноги снова прижались к его бедрам.

– Вот именно, – мрачно подтвердил ее похититель, словно прочитав ее мысли.

«Не слушай его, – твердила себе Силвер. – И самое главное – не смотри ему в глаза!»

Но было уже слишком поздно. Она обернулась к нему – и пропала.

Его странный, проникающий в душу взгляд...

Силвер едва не утонула в тенистой глубине его глаз, и ее сердце учащенно забилось. Его глаза действительно были янтарного цвета, с золотистыми прожилками.

Свет и тень. Она совсем не ожидала, что его глаза окажутся такими.

Щеки ее залил румянец. Какая же это таинственная ночь! Ночь бури и ярости.

Губы разбойника растянулись в улыбке.

– Ты снова допустила промах, моя малышка. Ты взглянула мне в глаза, а это значит, что теперь твоя душа навеки принадлежит мне. Потому что все страшные сказки обо мне и все чудовищные преступления, которые приписывает мне молва, правда, моя красавица. Нет злодея, равного лорду Блэквуду, поэтому даже не думай шутить со мной. – И, как бы в подкрепление этого предупреждения, он еще сильнее ухватил ее за талию.

Через мгновение из лесистой долины вынырнули три всадника. Лица их скрывала ночная тьма. Каждый держал в руке пистолет.

– Черт возьми, куда же подевалась эта девка? Клянусь, я видел...

– Ее лошадь! Смотрите, ее лошадь!

– На кой черт мне ее кляча! М не нужна сама девка! Наверняка она где-то здесь. Он сказал, что она будет проезжать здесь этой ночью, и поклялся, что говорит правду!

Силвер онемела от страха. В ужасе она наблюдала за тем, как всадники поймали ее кобылу и обыскивают ее переметную суму. Что они надеются найти? Ведь у нее с собой нет ничего ценного, если, конечно, не считать...

Она побледнела, увидев, как один из мужчин разрезал ее кожаную сумку ножом. Она попыталась было пошевелиться, но разбойник предостерегающе сжал ее талию.

– А она смелая сучка, эта Сен-Клер. Но даже она не решилась бы в столь поздний час заехать в дьяволову вересковую пустошь. Должно быть, она внизу, за холмом. Наверное, ее сбросила лошадь.

Его товарищ разразился грубым смехом:

– Хочешь сказать, что она лежит там, задрав юбки? На это стоит посмотреть, парни! Вперед, насладимся этим зрелищем!

Трио ускакало, но ужас Силвер лишь усилился. Они знали, как ее зовут. Они следили за ней! Но почему?

– Это ваши дружки?

Она покачала головой, стараясь не смотреть в его проницательные глаза:

– Я п-понятия не имею, кто они такие.

– Жаль. Похоже, они отлично вас знают и, кроме того, что-то ищут. Неужели у вас с собой есть какое-то сокровище, которого я не приметил?

Одним движением он перекинул ногу через седло и спешился, по-прежнему прижимая Силвер к груди. Ощутив твердую почву под ногами, она стала вырываться с удвоенной силой. Наконец, ей удалось освободиться, и, отбросив с лица свои рыжевато-каштановые кудри, она помчалась к дороге.

Вдруг она ощутила, как что-то легонько кольнуло ее плечо. Она медленно обернулась, и глазам ее предстало отполированное до серебряного блеска лезвие.

Он осторожно отвел рапирой прядку волос с ее плеча. По телу Силвер пробежали мурашки. Мужчина так же неспешно прикоснулся к ее кружевному воротнику и принялся разглядывать приколотую на нем камею.

– Симпатичная безделушка, но едва ли она вызвала у этих негодяев столь большой интерес. Видите ли, я знаком со всеми местными головорезами. Это трио за деньги согласится на любую работу, но берут они очень дорого. Значит, дело им поручил некий состоятельный человек, заинтересованный в благополучном исходе предприятия.

Рапира опустилась ниже и прикоснулась к кружевным оборкам на лифе Силвер. Миг – и стальное лезвие срезало с него две пуговицы. Теперь сквозь распахнутый жакет для верховой езды и корсаж виднелась полоска ее молочно-белой кожи.

– Стойте! Вы не посмеете...

Она чувствовала на своей обнаженной коже малейшее дуновение ветерка. Он оставил ее протест без внимания. Движения его были до того быстры и точны, что у Силвер просто дух захватывало. Он разрезал ее сорочку. И бархатную ленточку под ней.

Заметив маленький льняной мешочек, который она хранила на груди, он стремительным движением выхватил его, поддев на кончик лезвия.

– Не-ет! Верни немедленно! Ты не посмеешь забрать это!

Разбойник прищурил глаза:

– Продолжайте, моя дорогая. Я весь внимание. Что же вы такого ценного храните в этом мешочке?

– Н-ничего. – Силвер плотно сжала губы. – Ничего, черт бы вас побрал.

Блэквуд нахмурился и прощупал ничем не примечательную добычу. Поднес мешочек к носу и понюхал.

– Лаванда? Благородный запах, но вряд ли он стоит того, чтобы...

– Верни его мне! – Силвер накинулась на него, намереваясь расцарапать его лицо, которое скрывала маска. – Это мое!

В ярости Силвер выбила мешочек у него из рук, и драгоценные семена, плод многолетней кропотливой селекции, высыпались на землю. Она остолбенела, лицо ее залила смертельная бледность.

– О нет! Только не это! Теперь они пропали. Этого просто не может быть!

На плантатора из Виргинии, с которым она встретилась этой ночью в Кингз-Линне, эти семена произвели такое впечатление, что он обещал лично приехать в Лэвиндер-Клоуз и сделать заказ. Он заплатил бы за них неплохие деньги, и ей удалось бы хоть отчасти расплатиться с кредиторами, которые не давали ей покоя со дня смерти отца. Силвер сумела рассчитаться с двумя из них, но с каждым месяцем положение ее становилось все сложнее.

А теперь все пропало. Семена рассыпались.

Ее золотисто-изумрудные глаза наполнились слезами.

– Они что, были настолько ценными? – нахмурился ее похититель. – Подарок на память от любимого? Или семейная реликвия?

Силвер обернулась к нему. Она рассердилась не на шутку.

– Конечно, они были ценными! Да что злодей вроде вас понимает в тяжком, кропотливом труде? Разве он может представить, каково это: гнуть спину под палящим солнцем или под холодной норфолкской изморосью?

Глаза разбойника блеснули.

– Вы мало знаете обо мне, моя дорогая.

– Ну а теперь все пропало, понимаете вы? И я никогда больше... – Силвер с трудом подавила рыдание и отвернулась, чтобы не видеть проницательного взгляда его янтарных глаз.

– Не убивайтесь, все не так уж и страшно.

«Нет, просто ужасно. Хуже некуда», – промелькнуло в голове у Силвер. Ей опять придется кормить кредиторов обещаниями. И рабочим тоже предстоит долго ждать, когда она им заплатит. А брату она теперь не сможет купить оборудование, необходимое для опытов.

Конечно же, можно попросить о помощи сэра Чарлза Миллбэнка. Он сам намекал на это во время своих нечастых визитов в Лэвиндер-Клоуз. И еще он давал понять, что она должна будет расплатиться за услугу собственным телом.

Нет, она никогда не попросит помощи у этого подонка! Да и у разбойника с большой дороги тоже!

Силвер потупилась и смахнула с глаз набежавшие слезы. Вдруг разбойник взял ее пальцами за подбородок и приподнял ее голову. Она зажмурилась, чтобы не встретиться с его необычным взглядом.

Блэквуд тем временем держал ее руки в своих и разглядывал ее загрубевшие рабочие ладони.

– Вы не перестаете удивлять меня, красавица, – прошептал ее похититель. – Похоже, вам и вправду приходилось гнуть спину и в холод, и в зной.

Он дотронулся губами до ее ладони. Его прикосновение обдало Силвер жаром.

– Значит, вы работаете на Сен-Клеров? Должно быть, они нещадно вас эксплуатируют, раз у вас такие мозоли. А костюм для верховой езды вы позаимствовали у вашей хозяйки, верно? Значит, поэтому вы так спешили домой: хотели успеть вернуться, прежде чем ваше воровство раскроется?

– Никакое это не воровство!

– Ну конечно же, нет. – Его полные губы сложились в легкую улыбку. – Обыкновенный заем.

Он вновь прикоснулся губами к чувствительной коже одного из ее пальчиков. Силвер пробрала дрожь. Что с ней происходит? Почему у нее так дрожат колени? Похититель притянул ее к себе и провел рукой по ее растрепанным каштановым волосам. Ей пора бежать! Нужно было добраться до дома, прежде чем...

– Скажите, как вас зовут? – спросил разбойник. В голосе его прозвучала легкая хрипотца. – Должен же я знать имя той, кому отныне принадлежит мое сердце.

Тон его был нежен, но одновременно в его голосе слышалось что-то темное, затаенное, какая-то неуемная жажда, отчего у Силвер затрепетало сердце.

– Силвер.

– Пардон?

От удивления она широко распахнула глаза:

– Вы француз?

Шрам на его губе блеснул при свете луны.

– У меня много имен и много национальностей, моя дорогая. Но почему вдруг именно Силвер – «серебро»?

– Потому что меня так зовут.

Больше она ему ничего не сказала. Пусть лучше считает ее простой служанкой – так безопаснее.

– Силвер, – медленно повторил он, словно пробуя звук ее имени на вкус. – Этого и следовало ожидать. У такого необычного создания должно быть из ряда вон выходящее имя. Мне почему-то кажется, что ваши глаза подходят к вашему имени.

На мгновение Сюзанна Сен-Клер забыла о своем подлом зяте, о бедности, из которой ей все никак не удавалось выбраться со дня смерти отца, даже о драгоценных семенах лаванды, рассыпавшихся на темную землю, настолько сильно было обаяние, излучаемое этим человеком.

Теперь она хорошо понимала, почему лорд Блэквуд, чье лицо скрывала маска, приобрел репутацию соблазнителя.

Хотя Силвер знала, что ей следовало бы спасаться бегством, она никак не могла заставить себя отнять руку, к которой прикасались его губы.

Впрочем, ей все равно не удалось бы убежать: в эту минуту она чувствовала себя так, будто ее ноги превратились в апельсиновое желе, которое вот-вот растает.

– А что, если я соберу лавандовые семена, которые вы столь высоко цените?

В ней вновь воскресла надежда.

– Правда? Вы хотите сказать, что могли бы это сделать?

– Ну, если вы меня очень попросите. Да и от небольшого вознаграждения я бы тоже не отказался.

– От какого еще вознаграждения? – Ее голос, негромкий от природы, стал еще тише. Она знала, что попытка переговоров с таким отъявленным злодеем чревата риском. Но сейчас она уже была готова на все.

От похитителя, очевидно, не ускользнула перемена в ее голосе, и глаза его заблестели еще ярче. Его тело напряглось, а пальцы еще глубже погрузились в ее теплые рыжеватые волосы. Больше всего сейчас ему хотелось стащить у нее с головы эту дурацкую шляпку для верховой езды, подмять ее под себя прямо на ночной вересковой пустоши, стащить с нее одежду и насладиться видом ее шелковистого тела.

Но он не стал этого делать. Несмотря на весь ее запал, она явно была невинной. Самый известный в Норфолке разбойник счел, что еще не пал так низко.

– Какое я хотел бы получить вознаграждение? Ну конечно, не вашу брошку. Вы не можете позволить себе ее лишиться, потому что она, очевидно, принадлежит вашей хозяйке. – Губы его сложились в усмешку. – По правде сказать, она почти ничего не стоит – ведь это всего лишь подделка.

– А вы откуда знаете?

– Ах, моя святая простота, мне по роду занятий необходимо разбираться в таких вещах.

Он был прав. Все ее золотые украшения были давным-давно распроданы. Но все равно Силвер не понравилось то, что он так насмешливо ей об этом напомнил. К тому же это значило, что теперь у нее не осталось ничего, чем можно было бы закрепить с ним сделку. Похоже, семена пропали навсегда.

Ему-то наверняка наплевать на эти семена.

– В таком случае чего вы от меня хотите?

Она произнесла это едва дыша, и он усмехнулся:

– Не ваши драгоценности. И не вашу невинность. Никто еще не мог меня упрекнуть в совращении девушек.

Она широко распахнула глаза:

– Но все говорят, что...

– Имя моим преступлениям – легион, прелесть моя, но не настолько же я низко пал. Да и зачем мне это нужно? И без того слишком много потерявших от страсти голову женщин бросаются к моим ногам. Им не терпится предложить мне свое тело, в то время как я заинтересован только в их драгоценностях.

– А-а... – У Силвер закружилась голова. – Но как вы догадались, что я... что я...

– Девственница? – Блэквуд подцепил рапирой локон, упавший ей на лицо, и отвел его в сторону. – По жилке, которая бьется на этой шейке. По румянцу, который заливает эти бархатные щечки. Все в вас непреложно свидетельствует об этом.

В голосе его прозвучала горечь и что-то похожее на сожаление.

Силвер нахмурилась:

– Должно быть, это тяжкое испытание для вас – вести такую жизнь: носиться по вересковой пустоши, играя со смертью, быть постоянно преследуемым томящимися женщинами, которым не терпится, чтобы их соблазнили. Наверное, это не слишком-то приятно.

– Не слишком приятно? – Разбойник неожиданно разразился взрывом хохота. – В этом вы правы. Увы, нынче на большую дорогу вышло столько всякой рвани, и вся она норовит приписать свои мелкие пакости мне. – Блэквуд засунул рапиру в ножны и пристально посмотрел в слабо различимое во мраке лицо Силвер. – Но что девушка вроде вас может знать о соблазнении и чахнущих от страсти женщинах?

Силвер пожала плечами:

– Пожалуй, немного. Я всего лишь служанка Сен-Клеров и не имею опыта в сердечных делах. – На секунду в ее голосе прозвучала грусть. Когда-то все было по-другому: наряды, балы, веселье. Тогда у нее была мать, которая давала ей наставления, и отец, защищавший ее.

А теперь у нее не осталось никого. Силвер резко вытянулась во все свои пять с половиной футов роста.

– По крайней мере я жила тихо и спокойно, пока вы не встретились на моем пути. До этого, уверяю вас, я почти не общалась с внешним миром.

В его янтарных глазах появился неожиданный блеск.

– Рад это слышать, Солнышко. Было бы странно, если бы женщина с вашим темпераментом и красотой, вращаясь в свете, не привлекла всеобщего внимания.

Силвер удивленно заморгала: его голос прозвучал так нежно! Внезапно у нее закружилась голова. Кровь прилила к ее лицу, а потом застыла в жилах. Это было странное, но, впрочем, довольно приятное ощущение.

Как все это необычно! Раньше Силвер никогда себя так не чувствовала в присутствии мужчин. Но она все еще не оправилась от пережитого потрясения.

– Почему вы назвали меня «солнышко»?

Блэквуд бросил на ее внимательный взгляд:

– Потому что вокруг вас некое свечение, ореол честности и искренности, какие не часто встретишь.

Он напрягся. Силвер догадалась о его намерениях еще до того, как он начал склонять к ней голову. Но она не могла ни пошевелиться, ни крикнуть.

– Вы... вы не можете, – прошептала она. – Мне даже думать об этом не следует...

Его глаза блеснули.

– Правильно, малышка. Вам не следует этого делать. Но уже невозможно спастись бегством. Слишком поздно. И хотя много дорог ведет в мои мрачные владения, нет ни одной, по которой можно уйти из них.

Его губы сложились в улыбку. От этого движения его шрам, не прикрытый маской, вновь заблестел, освещенный лучом лунного света. Почему-то Силвер не могла отвести глаз от этого бледного шрамика.

– Кроме того, красавица, ты посмотрела мне в глаза. Теперь ты моя навеки...

Он припал к ней жаркими и твердыми губами. Ее охватила дрожь, она зажмурилась: она знала, что все, что он сказал, – правда.

Она пропала, пропала навсегда. Ах, предупреждала же ее старая нянюшка!

Но когда его губы дотронулись до ее рта, Силвер решила, что ей уже все равно... Прикосновение было нежным, едва уловимым. Но если рассудить, какая опасность может таиться в одном поцелуе? Она поняла какая, когда его уверенные, жаркие губы плотно прижались к ее рту.

«Будь осторожна», – проскользнуло в мозгу у Силвер. Но как же он хорош, этот полуночный лорд!

Она была слишком невинна, чтобы понять, насколько опытно его прикосновение, даже когда вздохнула и инстинктивно прильнула к нему. Даже когда она ответила на его поцелуй.

Внезапно разбойник резко отстранился от нее. В ночной тьме его губы казались совсем темными.

– Я думаю, этого достаточно, маленькая моя.

Интересно, почему он так тяжело дышит, как будто пробежал несколько миль?

– А вы, похоже, имеете большой опыт в такого рода делах. – К своему смущению, Силвер поняла, что ее голос тоже звучит так, словно она задыхается.

В темноте она увидела, как он поднял одну бровь.

– В какого рода делах?

– В соблазнении невинных женщин, конечно. Весь Кингсдон-Кросс говорит о ваших подвигах.

– Неужели? – Его полные губы изогнулись в усмешке. – А я и не знал, что столько праздных людей забавляются досужими вымыслами обо мне.

Силвер посмотрела на него и прикусила губу.

– Вы порицаете меня, моя хорошая? Я стою выше похвал или порицания.

– Не верю. И никогда не поверю, каким бы черствым вы ни прикидывались.

На мгновение в его янтарных глазах, внимательно наблюдавших за ней, появилась боль и еще что-то, гораздо более темное, затаенное. Силвер даже не успела разглядеть, что именно, – это выражение очень быстро исчезло.

Разбойник подчеркнуто спокойно смахнул со своего рукава ее кружева, отошел на шаг и склонился к рапире.

– Вы должны, вы просто обязаны поверить мне на свой страх и риск. Даже не думайте о том, чтобы меня перевоспитать. Многие женщины уже пытались это сделать, но у них ничего не вышло. Я вас предупредил. Я скрываю мое лицо ото всех, никто не видел меня без маски. Впустить меня в свое сердце более опасно, чем вы можете себе вообразить.

Прохладный ветерок ласкал шею Силвер.

– Зачем мне нужно вас перевоспитывать? – Она натянуто рассмеялась. – Я и себя-то порой с трудом держу в руках. Как я могу отвечать за кого-то еще?

– Это пытались сделать и люди с куда более сильной волей, – тихо произнес он, – но у них ничего не вышло.

– Только не я. Я вас больше никогда не увижу, милорд.

Блэквуд кивнул. Лицо его было серьезно.

– И это будет очень разумно с вашей стороны. Но почему вы меня так назвали?

– Милорд? – Силвер склонила голову набок и внимательно его разглядывала. – В вас есть что-то такое – какая-то сила, которая заставляет во всем вам повиноваться. Поэтому, мне кажется, вы достойны именно такой формы обращения.

Разбойник наградил ее изящным поклоном:

– Слишком большая честь для таких, как я, Солнышко. Королевство Блэквуда – ночь, единственная власть, которую он признает, – стальной клинок. Но тем не менее спасибо за комплимент. Мне очень лестно это слышать.

– Пожалуйста, – тихо ответила Силвер. Она пыталась хоть как-то прикрыться своим разорванным костюмом для верховой езды и чувствовала, что такое проявление этикета, пожалуй, несколько неуместно в вересковой пустоши, в десяти милях от ближайшего человеческого жилья.

– Вам лучше всего ехать побыстрее домой. Скоро эти негодяи обнаружат, что вы не упали с лошади, как они предполагали. – Блэквуд негромко свистнул, и его резвый скакун прибежал к нему. За ним не спеша следовала кобыла Силвер. – Ну что, Дьявол? Неплохо ты сегодня поскакал?

Большой черный жеребец фыркнул и ударил копытом о землю.

Силвер направилась к своей лошади. Ей не терпелось добраться до дома, лечь поскорее в постель и представить, что все это ей приснилось.

– Дай-ка я помогу тебе, малышка. – Его прохладные пальцы обхватили ее за талию, и она почувствовала, как его сильные руки подняли ее и посадили в седло. Силвер знала, что людей, подобных ему, положено бояться. Ей следовало бы ненавидеть его, каждое его прикосновение должно было бы вызывать у нее отвращение.

Но этого почему-то не происходило. Какие у него сильные руки! Наверняка она и завтра будет помнить их прикосновение.

– Ну... до свидания.

– Да, Солнышко. Как говорят, ни пуха ни пера.

Силвер заморгала от удивления. Где он только нахватался таких выражений? Сколько темных дорог проскакал он на своем веку? Откуда у него такая упрямая челюсть и такой суровый изгиб бровей?

– И вам тоже всего доброго. И – спасибо, – вдруг добавила она, смешавшись.

Он удивленно приподнял брови:

– Спасибо? За что – за поцелуй?

Щеки Силвер залил румянец.

– Нет, за все остальное. За то, что вы спасли меня от этих людей.

– В будущем постарайтесь быть осторожнее. С такими злодеями шутки плохи.

В голосе Блэквуда прозвучало неприкрытое участие, и у Силвер пересохло в горле. Уже давно никто, кроме ее родственников, о ней не беспокоился. Как приятно, что он проявил такую заботу! Даже слишком приятно.

Она тряхнула головой, пытаясь избавиться от непрошеных мыслей.

– Ну, мне надо ехать! – выпалила она и быстро развернула кобылу.

Ей и в самом деле пора, не то она засыпала бы его ворохом вопросов.

А Силвер знала, что больше не должна с ним видеться. Это в высшей степени неразумно и опасно. Она и так уже попала под обаяние личности Блэквуда.

Она не могла себе позволить еще раз стать жертвой его чар.

Разбойник легко и грациозно вскочил на коня.

– Я поскачу первым. Проверю дорогу. Не трогайтесь с места, пока я не позову. – Он издал звук, как две капли воды похожий на крик пустельги. – Этот сигнал будет означать, что все в порядке.

– Но почему?.. – Вопрос слетел у нее с губ, прежде чем она успела прикусить язык. От смущения она тут же натянула вожжи так сильно, что ее кобыла начала бить о землю копытами, – не обращайте внимания. В самом деле, не все ли мне равно, почему вы решили мне помочь...

Он внимательно посмотрел ей в лицо:

– Почему? Да просто потому, что это доставляет мне огромное удовольствие, малышка. Так приятно проявлять галантность посреди этой безлюдной пустоши, выручая беспомощную даму в беде! – Он усмехнулся. – Но я не думаю, что такое состояние души долго продлится. Не стоит полагаться на мою любезность завтра – я буду безжалостен, и меня не станут терзать угрызения совести. Каждый день я разный, это вам подтвердит любой норфолкский путник, – добавил он вполне серьезно.

– Не верю. – В голосе Силвер послышалась ярость. – Не знаю почему, но мне кажется, все истории про вас неправда. Вы вовсе не такой, как говорят.

– На свой страх и риск пренебрегаешь ты моим предупреждением, святая невинность.

Силвер гордо вскинула голову:

– Вот еще!

Разбойник развернулся, на его лицо упала тень. Он с трудом сдерживал своего ретивого скакуна.

– Ах, Солнышко, вы еще очень молоды. Каким же старым я кажусь сам себе рядом с вами! – сказал он и добавил более сурово: – Ждите здесь, и чтобы ни звука. Я быстро.

Он перекинул через плечо длинный плащ, в то время как его нетерпеливый скакун бил копытом землю. Еще миг – и конь с наездником скрылись из виду.

Когда конь и всадник беззвучно растаяли в ночи, Силвер показалось, уж не сон ли это.

Но темнота была не такой беспросветной, как тьма вопросов, что вертелись у нее в голове и на которые не было ответа. Пронзительный крик пустельги возвестил ее о безопасности. Она выехала из густых лесных зарослей, в которых пряталась, и поскакала вслед за своим похитителем. Но когда Силвер добралась до дороги, разбойник уже исчез.

Тем временем за холмом, где-то посреди равнины, в темноту вглядывались три пары глаз. Злые, разочарованные, они ожидали, что вот-вот услышат топот копыт и увидят бледное, перепуганное лицо женщины.

Но они обманулись в своих ожиданиях.

Их ожесточение все усиливалось. А вокруг свирепствовал ветер, вырывая с корнем утесник и бросая в злоумышленников песок. Кроме того, у всех троих раскалывалась голова от дешевого джина, которым они подкрепили свои силы накануне. Значит, этой маленькой сучке каким-то образом удалось сбежать. Черт возьми, с них же завтра шкуру спустят за то, что они ее упустили!

– Ну ничего, – произнес человек на прогибавшейся под его тяжестью гнедой лошадке. – Скоро она опять поскачет по этой дороге, и уж в следующий раз ей от нас не уйти. Уж тогда-то, Богом клянусь, мы получим от нее все, что нам причитается!

В то время как трое всадников развернули своих коней на восток, Силвер Сен-Клер уже лежала, уютно свернувшись, в своей постели. От горшочка с лавандой исходил приятный аромат, лунный свет заливал до блеска натертый пол комнаты.

Завтра ей нужно подстричь растения, посадить саженцы в грядки, проверить качество ароматических масел и заполнить бумаги. И ей придется каким-то образом изыскать способ заменить те семена, которые она сегодня рассыпала, другими, такого же сорта.

Впрочем, пока мысли Силвер были не об этом. Она думала о человеке с блестящими янтарными глазами. О мужчине, чьи губы так нежно прикасались к ней, что ее бросало в жар, у нее кружилась голова и она готова была позабыть обо всем на свете...

Когда усталость наконец сморила Силвер, беспокойные, смятенные сны настигли ее. В этих сновидениях над ней смеялся одетый в черное незнакомец. У него были странные глаза: они казались и старыми, и юными одновременно...