Идеальный мир для Демонолога 3

Глава 9

Игорь, с позывным Орех, и его двое товарищей, Браг и Художник, отдыхали в своей отрядной комнате. Точнее, двое из них отдыхали, развалившись на кроватях, а третий, Художник, сидел за столом и вот уже полчаса ковырялся со своим оружием.

— Да ну? Неужели отдых? — растянулся в постели Игорь.

— Да-а… Как же хорошо… — согласился с ним Браг.

— Кстати, я тут подумал, — мужчина повернулся на бок и посмотрел на своих товарищей. — Мы же состоим в самом безбашенном отряде, который только можно придумать. Ходим с Первым на самые сложные миссии, рискуем жизнями, страдаем. Мы находимся в непростых условиях! Так может попросить хотя бы заменить кровати? А то эти, как по мне, жестковаты. После таких миссий хочется расслабиться и лежать на мягкой перине, а не мучить спину этой доской.

В ответ остальные рассмеялись, понимая, что ни они, ни Игорь не осмелятся подойти к командиру и попросить о новых кроватях. Да и эти вполне сносные, а жесткие матрасы только потому, что так полезнее для спины.

— Да что с ним не так… — тихо выругался Художник. — Почему? — он уже начал психовать, так как ему никак не удавалось разобрать оружие. — Я бы с радостью хоть на полу полежал, но мне приходится ковыряться с этой железкой!

— Братан, я бы тебе посочувствовал, но тут ты сам виноват! — усмехнулся Игорь. — Не пойму, где ты столько грязи среди снегов нашел?

— Так я и сам не понимаю! — воскликнул тот и, приложив все силы, попытался передернуть затвор. — Когда новосы из вертолета посыпались, всё было, как в тумане, ничего не помню. Вроде бежал куда-то, стрелял, перезаряжал и продолжал палить по ним. А в какой момент заклинило, даже не помню! Может, упал где-то, может автомат выронил, даже не представляю! Но когда сдавал прапору оружие, затвор уже не работал, и он в своей манере послал меня куда подальше. Мол, я тебе новое оружие выдал, и чтоб вернул в таком же виде, — он помотал головой, попытался успокоиться, и продолжил попытки разобрать и почистить свой автомат.

— Да, наверное, затвор погнул, — предположил Браг. — Тогда ты в полной заднице, и лучше готовить для прапора компенсацию. Тебе же Костя деньги выдал? Ну вот, можешь попытаться выкупить автомат.

— Ну, в смысле, выкупить? — взвыл Художник и стал дергать еще сильнее. — Как так? Я же не виноват? Может, вообще, он прикипел? Я даже не помню, сколько выстрелов сделал без остановки, так еще и патроны усиленные, мог запросто перегреть. Тогда вина не моя, а производителя, и ничего выкупать я не должен!

Он упер автомат прикладом в пол и стал долбить по нему ногой, пытаясь хоть как-то привести в движение намертво заклинившие детали.

— Бред какой-то… Точно прикипел… — помотал головой Художник.

— Ну всё, теперь прапор и тебя прикипит, — хохотнул Игорь. — Сочувствую тебе, братан.

— А вы, утырки, чего ржете? — выругался тот. — Умные слишком, или что? У меня хотя бы мозгов хватило перед тем, как зайти в комнату, ноги вытереть. Сейчас Первый вернется, и вы отхватите за то, что загадили весь пол.

— Да чего он нам скажет? — отмахнулся Браг.

— Вот именно, что ничего не скажет! Но точно запомнит… Вы еще не поняли, какой он человек? — Художник положил автомат на стол и помотал головой. — Посмотрите на его постель. Это идеально разглаженное и сложенное одеяло, заправленная простынь, сложенная треугольником подушка. Хоть одну складку видите? Я тоже не вижу, так как ни одной складки нет! Кровать заправлена идеально, всё выверено до миллиметров!

— А давай что-нибудь поменяю и докажу тебе, что он всё равно не заметит, — Игорь нехотя поднялся со своей кровати и подошел к постели Первого. — Гм…

— Давай я сделаю, — усмехнулся Художник и, подойдя поближе, подвинул подушку буквально на сантиметр.

— И что это? Всё осталось ровно так же, как и было, — удивился Игорь. — Надо было подушку под простынь сунуть, иначе, в любом случае, не заметит.

— Вот просто оставь как есть, и сам всё увидишь, — улыбнулся тот.

— Кажется, ты просто страдаешь какой-то ерундой, лишь бы не заниматься делом, — помотал головой Игорь и продолжил усиленно лежать, чтобы отдохнуть как можно лучше и впитать себя как можно больше сил. Но в следующую секунду он чуть было не подскочил с кровати, так как дверь комнаты резко распахнулась, и мужчина ожидал увидеть на пороге Константина.

Но вместо этого там оказалась Эльза. Девушка посмотрела на бойцов и мило улыбнулась.

— Привет, ребята! А чего вы не на задании? — она закрыла за собой дверь, тогда как Художник сразу вскочил со стула, уступая ей свое место. — И разве вы не должны быть на плацу? Там все маршируют, проходят строевую подготовку. Неужели Константин вас не отправил маршировать с остальными?

Мужчины резко побледнели и переглянулись между собой, поняв, что они, и правда, ни у кого не отпрашивались. Просто почему-то подумали, что им положен отдых после задания. Вот только раньше об этом отдыхе сообщал Кардиналов, а теперь должен был сообщить Константин. А за отдых, без разрешения, можно выхватить так, что потом даже с разрешением отдыхать не захочется. Причем выхватить можно не один раз — сначала от Кардиналова, а потом от Первого. Или наоборот, но это сути не меняет.

— Да мы это, просто… Вернулись с задания, вот я, например, автомат чищу! — быстро затараторил он.

— Так мы тоже без дела не лежим. Он пока автомат чистит, мы это… — глаза Игоря забегали по комнате, а сам он принялся усиленно размышлять над задачей. — О, точно! Мы же с Брагом полы собирались протереть. А то такую грязь развели, а вас, Эльза, по таким глупостям утруждать не хотелось.

— Точно-точно! — Браг сразу направился в сторону ванной комнаты, где заодно хранятся принадлежности для мытья полов. — Сейчас ка-а-ак всё вытрем! Идеально чисто будет!

— Вы что? — возмутилась девушка. — Вы же с задания вернулись! Я сейчас сама всё быстро уберу! А ты чего тут стоишь? — она взяла Художника за руку и отвела его к кровати. — Лежи и не вздумай вставать, тебе положен отдых.

— Но автомат… — промямлил он.

— Ой, с автоматом тоже разберусь, — отмахнулась Эльза. — Я уже видела, как вы, ребята, их чистите, и просто повторю все движения за вами. А то вдруг война, а вы уставшие. Нет-нет, даже не думайте себя утруждать! — она подошла к столу, подхватила оружие, и…

*Щелк-щелк-щелк…*

Бойцы не успели ничего сказать, так как послышались щелчки, а спустя несколько секунд автомат был уже полностью разобран. Хрупкая девушка сразу взяла специальные щеточки, шомпол, достала оружейную смазку и тряпочку.

— Не переживайте, ребята, лежите! — продолжала она улыбаться, тогда как мужчины, и правда, лежали. Разве что бледные какие-то, и все промокшие от пота.

— Слышь, Художник, — тихо проговорил Игорь.

— М?

— Она только что норматив по разборке оружия быстрее тебя сдала. А ты у нас, вроде, самым быстрым был, — задумчиво проговорил он.

Они так и продолжили лежать, постепенно осознавая, что Константин не врал. Он говорил, что условия в его отряде будут самыми лучшими, можно даже сказать, это люкс среди всей остальной армии. Полный комфорт, отличное обслуживание. Ведь кому еще смогут разобрать и почистить заклинивший автомат?

Буквально за десять минут Эльза переделала все дела. Начисто вытерла затоптанный пол, собрала в кучу походную форму и отправила ее в стирку. Даже пообещала заштопать дыры, тогда как по идее эту форму проще было попросту сжечь. Также девушка забрала и обычную форму, хотя она и не была грязной. Но всё должно быть идеально, потому принимать возражения Эльза даже не подумала.

А когда она ушла, Художник аккуратно и максимально тихо поднялся с постели, после чего подошел к столу.

— Да он с завода не таким чистым вышел! — воскликнул он, не решаясь трогать свое оружие. — Меня же прапор за такое расцелует!

Бойцам сразу стало не до отдыха. Каждый из них подошел к автомату, оценил его состояние, но трогать его Художник запретил. Даже завернул в чистую тряпочку, чтобы доставить оружие ровно в таком виде прапорщику.

— Ага, отдыхаете, значит! — мужики подскочили от неожиданности, услышав за спинами голос Константина.

— Ну мы хотели спросить просто, а там это, сам понимаешь, время, так еще и с задания вернулись, потому вот так получилось, — неразборчиво замямлили они, потупив взгляд.

— Не понимаю, о чем вы, — помотал головой Первый. — Но правильно, отдыхайте. Вы хорошо потрудились на задании.

На несколько секунд воцарилась тишина, бойцы попросту не поверили в услышанное, и пытались найти хоть какой-то подвох в словах командира.

— Мы же хотели спросить сначала, всё-таки сейчас второй день после задания.

— Кто трогал мою подушку? — рыкнул Константин, и они снова замерли от удивления. Первый подошел к своей кровати, бережно переставил подушку на сантиметр левее, разгладил складки и хмуро посмотрел на бойцов. Некоторое время он сверлил их взглядом, отчего те боялись пошевелиться. — Или не трогали?

— Не-не, конечно не трогали, зачем нам трогать? — затараторил Игорь и покосился на ухмыляющегося Художника.

— Ну ладно, может, сквозняком сдуло… — прищурился Константин. — Бывает такое.

— Командир, мы чего хотели спросить… Прекрасная Эльза запретила нам провести уборку, хотя мы очень хотели, как минимум, протереть пол… — замялся Художник. — Но она обмолвилась словечком, что сейчас на плацу проходит строевая подготовка.

— И что? — не понял Константин.

— Просто после задания уже прошло больше суток, а значит, мы должны участвовать в общих тренировках и построениях, — пожал плечами он. — Хотя, я бы лучше на стрельбы пошел…

— Так иди на стрельбы, — Первый помотал головой, снова не поняв, в чем заключается проблема.

— Да мы не успеем, в строевая в девять начнется, — вздохнул Художник.

— Ну так ты хочешь на строевую или нет? — Константин окончательно потерял нить разговора.

— Нет, я стрелять хочу, говорю же. Но после нашего задания уже прошли сутки, а значит, отдых закончился и мы должны присутствовать на всех общих тренировках! — воскликнул Художник. — Это ведь все знают. Стандартное время отдыха после обычного задания — сутки. Если Кардиналов лично не распорядиться выдать больше времени. Ты хоть и командир, Первый, но пока еще совсем молодой, так что не можешь лично принимать решения об увеличении времени отдыха.

— Ну конечно, на два дня разрешений у меня нет, — вздохнул Константин. — В этом ты полностью прав, — он достал из портфеля кожаную папку и расстегнул на ней застежки. — А потому держите подписанные разрешения на трехдневный отдых. Он встряхнул бумажками, на которых красовалось множество подписей и печатей.

— А? Это что, серьезно? — не поверили в услышанное бойцы. — Скажи еще, что там уже стоит подпись начальника штаба.

— А что такого? Заглянул к нему только что, попросил подписать, — развел руками Константин. — Всё равно надо было еще пару бумажек оформить, заодно и об отпусках подсуетился.

— А он что? Начальник обычно не разбрасывается подписями.

— А что он мог сделать? — усмехнулся Первый. — Подписал, как миленький!

— Но ведь так не бывает! — воскликнул Игорь. — Ладно еще одному человеку из отряда могут отпуск дать. Бывало, что дают сразу двум… Но чтоб троим? Не, это невозможно!

— Так троим и не дали… — замялся Константин.

— Ну понятно, значит, кому-то из нас повезет, а кому-то нет, — махнул рукой Игорь и отправился к своей кровати. — Мне всё равно ничего не светит. Кому хоть отпуск достанется?

— Нет, ты не понял. Мне дали не три, а четыре. Для всех членов отряда, — рассмеялся Первый, после чего подошел к шкафчику и положил свою бумажку на вершину увесистой стопки таких же документов. — Но мне не надо, так что пусть пока тут полежит. Может, годовую коллекцию соберу.

На этом он сел за рабочий стол, достал еще какие-то документы и принялся их перебирать. А спустя минут двадцать в комнату вернулась уборщица.

— Ну как тебе здесь, всё нравится? — не отвлекаясь от бумаг, уточнил Константин. — Не обижают тебя бойцы?

— Нет, что ты! — воскликнула девушка. — Они такие милые и хорошие, веселенькие!

— Ага, как же! Попробуй такую обидь, — буркнул Браг.

— А что такое? — я покосился на Эльзу.

— Да ничего. Просто она прикипевший затвор голыми руками сорвала. А в остальном, конечно, ничего необычного! — хохотнул он, тогда девушка недовольно поджала губы.

— Ну вы бы хоть сказали, что он прикипевший. Я бы тогда даже пытаться не стала, — прошипела она. — При вас…

Так, с бойцами пообщался, бумажки им передал, и даже перепроверил в очередной раз необходимый набор документов для моей главной задачи на сегодня. Поход в бухгалтерию — это вам не шутки, тут всегда нужна особая подготовка, и неопытному бюрократу там делать нечего. Новичка в этом деле там просто втопчут в грязь и похоронят под папками с документами.

Но я не такой, и потому отправился в бухгалтерский отдел армии с улыбкой на лице. Мне там бояться нечего, это им стоит переживать.

Люблю этого Семеныча. Он там, насколько я знаю, начальник, и считается самым придирчивым бухгалтером среди сразу нескольких военных баз. Никто еще просто так не получал прибавку к довольствию или премию с первого раза. Всегда приходится ходить к нему месяцами, собирать килограммы макулатуры, какие-то печати и подписи. Интересный мужик, и мне он понравился сразу, еще при первом знакомстве, когда я пришел к нему и уточнил список необходимых документов. Он еще тогда пообещал мне, что ничего у меня не получится. Что-ж, посмотрим.

Впрочем, я понимаю, откуда у него такая уверенность. Через него каждый день проходят десятки солдат, просят у него подписать документы для выдачи премий за боевые выходы… А его задача правильно оценить, достоин ли боец премии, или просто пытается нажиться на щедрости Империи.

В армии довольно гибкая система оплаты довольствия и премирования. Но даже без последнего, одно только довольствие считается безумно щедрым, если сравнивать со средними зарплатами по стране, и даже миру.

Но если хорошо трудиться, мужественно нести службу и не бояться боевых выходов, государство будет награждать тебя дополнительными приятными надбавками. Вот только, чтобы получить их, командир отряда должен начать суетиться заранее и обивать пороги бухгалтерского отдела. Некоторые разворачиваются уже на этом моменте, и ни в какую не соглашаются иметь дела с этими бюрократами, так как для большинства сбор бумажек и подписей куда сложнее, чем смертельная схватка с превосходящими силами врага. Лучше под артобстрелом с мужиками сидеть, землю жрать, чем сражаться на бухгалтерском фронте.

И вот, я сам, по своему собственному желанию, решил проверить эти легенды на своей шкуре. Причем биться я буду не за себя, мне и так денег хватает. Точнее, довольствие и премии для меня — ничто. Главный источник дохода находится за стенами этой базы, враг платит куда более щедро, пусть и совсем не хочет этого.

И да, мои бойцы — настоящие рукожопы. Это если мягко выражаться. Но всё равно что-то в них есть. Они честные, в меру справедливые, я не нашел в них гнили. Искренние люди, что очень важно для меня, а значит постепенно мы сработаемся.

Я же понимаю, что у них нет таких возможностей, как у меня. Они обычные люди, далеко не самые сильные, и в каком-то смысле мои бойцы правы, что я временами веду себя, как безумец и совершаю бездумные поступки. По крайней мере, с их стороны так думать вполне логично.

Кто еще будет вести их за собой прямо по минному полю. Им-то откуда знать, что большая часть мин уже деактивированы, и я точно знаю маршрут? Впрочем, зато им будет, что рассказать детям и внукам. Если доживут, разумеется. Но об этом я позабочусь, своих бойцов никому в обиду не дам.

В целом, всё даже лучше, чем ожидал. Они почти не жалуются, не ноют. А когда принес документы о предоставлении трехдневного отдыха, так и вовсе, чуть ли не праздник собрались закатить.

Хотя полноценным отпуском это всё равно не назовешь. Лежать в постели и плевать в потолок не выйдет, так или иначе придется двигаться и развиваться. Армия не любит деградацию, она хочет, чтобы как можно больше бойцов оставались живыми и приносили Империи пользу. Так что, по факту, ты всё равно должен чем-то заниматься.

Просто эти документы позволяют тебе самостоятельно выбирать род занятий, а не идти на общие сборы или строевую подготовку, если ты сам этого не хочешь. Вот они и отправились на полигон, чтобы пострелять из чего-то мощного и тяжелого.

Не знаю, почему многие так не любят строевую подготовку? Я, будучи новобранцем, с удовольствием маршировал по девять часов подряд, и был в восторге от этого занятия.

Большинству может показаться, что это глупейшее времяпрепровождение и от него нет никакой пользы. Ну ходишь и ходишь по плацу, вымеряя каждый шаг. Но я утверждал, и всегда буду утверждать, что тот, кто придумал в этом мире строевую подготовку — гений. Причем непризнанный, но явно мирового масштаба, ведь строевой подготовкой занимаются не только в нашей Империи, но и почти во всех других странах мира.

Многие просто до сих пор не поняли, чего пытался добиться тот, кто придумал строевую подготовку. Ведь это как медитация! Когда ты уже не можешь идти, когда у тебя всё болит, но всё равно ты продолжаешь вышагивать вперед… Именно в такие моменты происходит невольное погружение в себя. Ты остаешься наедине с собой, со своими мыслями, развиваешь силу воли, стойкость духа.

Впрочем, своих бойцов я тоже понимаю. Здесь опасные места, и потому они предпочитают повышать свою квалификацию более приземленными способами. Но будь мы сейчас в спокойной военной части где-нибудь глубоко в тылу, они бы у меня маршировали по шестнадцать часов в день, не меньше. И минимум раза два в неделю.

— Здравия желаю, Семеныч! — воскликнул я, стоило мне заглянуть в рабочее помещение бухгалтерского отдела, где собрались все самые душные его представители, во главе с начальником.

— Ха! Приперся! — хохотнул сгорбленный худощавый старик с блестящей лысиной на макушке. Он поправил тонкие очки, прищурился, и окинул меня оценивающим взглядом, после чего помотал головой. Не увидел во мне серьезного противника? А зря, старик, у меня есть, чем тебя удивить. — Ну что, принес? — недовольно буркнул он. — Или сдаешься? Оформляем твоим бойцам минимальную премию?

— Обижаете, Семеныч, — возмутился я и присел на деревянный скрипучий стул напротив его заваленного документами стола. — Что значит, минимальная? Мои бойцы старались, жизнями рисковали! Так что только увеличенная премия, на другое я не согласен!

— О-хо-хо! Он не согласен! — снова расхохотался старик. — Ну, в таком случае, ты знаешь процедуру. Задание было второго класса, четвертого уровня риска, который в процессе был поднят до пятого. В таком случае тебе нужно собирать документы по вот этому образцу, — он достал из ящика папку и бросил ее на стол. — И собирать их нужно на каждого бойца. Солдату с позывным Орех потребуется заполненный бланк по форме «а» триста пятьдесят четыре «бэ» двенадцать. Бланк должен быть распечатан на зеленом листе размера а-пять и прошит восковой нитью по углам. Хотя, кому я это рассказываю? Всё это указано в образце, — старик снова хлопнул по увесистой папке. — И насколько помню, сегодня утром ты с образцом уже ознакомился.

— Конечно, ознакомился, — я выудил из своего портфеля зеленую бумажку и положил её на стол. — Хорошо ознакомился, — после этой бумажки достал еще одну, затем еще и еще. Так, спустя несколько минут там красовалась целая стопка из самых разных документов.

— Ха! — старик выхватил один из них и поднял над головой. — А почему форма «а» шестнадцать подписана не Свиридовым? Я бы точно узнал его подпись, и это не она! Нет, сержант, так не пойдет. Иди всё делай заново, я такую халтуру принять не могу.

— Ну почему же сразу халтура? — искренне возмутился я. — А как же пятьдесят четвертый пункт декрета Воздвиженского, в котором четко прописано, что в отсутствие начальника на рабочем месте в рабочее время свыше пятнадцати минут, командир вправе обратиться за подписью к заместителю начальника, если дело касается сверхважных документов, не требующих отлагательств? А?

— Что за декрет такой… — пробубнил старик. — Да и вообще, увеличение премии солдатам на семнадцать рублей — это не сверхважные документы!

— Хорошо… — на моем лице появилась коварная улыбка. Он сам решился сыграть со мной в эту игру, и теперь пути назад нет. — Тогда мы с вами можем открыть свод правил от тысяча восемьсот первого года. Уже в седьмом пункте, если внимательно изучить его и посмотреть на подпункт «г», там указано, что командир сам вправе определять степень важности внутренней документации его отряда.

— Что за звуки? — удивился кто-то из бухгалтеров и стал оглядываться по сторонам. — Будто бы что-то под потолком… хлопает.

Я же не подал виду и мысленно обматерил демона-душнилу, что висел под потолком и хлопал в ладоши, не в силах сдержать своего восторга.

— Ха! Смотри! — старик снова нашел, к чему прикопаться. — А вот теперь ты точно попал! Видишь? Здесь печать не мокрая, а сухая! Так быть не должно.

— Зато здесь проставлены две зеленые печати, вместо одной оранжевой! — парировал я.

— Ну и что?

— Так зеленые печати полностью перекрывают этот документ. Вспомните свод уточнений от шестого мая тысяча девятьсот седьмого года, о правилах пользования цветными печатями! Ну что, вспомнили двадцать второй пункт?

Рембо явно стоит увести отсюда душнилу. А то ему скоро станет плохо, он уже едва держится под потолком, и вот-вот рухнет на голову клерку. А может и не плохо ему вовсе, просто слишком хорошо. Но сути это не меняет.

Пока мы перекрикивались с Семенычем, доказывая друг другу свою правоту, вокруг нас собрался чуть ли не весь бухгалтерский отдел.

— Смотри, вот-вот новобранца вздрючит, — тихо усмехнулась дородная женщина неопределенного возраста и с толстым слоем косметики на лице. — А всё потому, что нельзя так с Семенычем!

— Нет, кажется, Семеныч сдает позиции… — помотал головой мужик в огромных очках и с рыжими пышными усами.

— Глупости, никто еще не побеждал Семеныча, — не согласилась с ним женщина. — Он ведь еще не достал свои козыри из рукавов. Сейчас скажет приходить завтра, потом послезавтра, так и будет солдатик месяц бегать, пока не сделает всё идеально.

— А знаешь что, боец? — Семеныч как-то лукаво улыбнулся мне и выдержал короткую паузу. — У меня вообще-то обед! Ну что, съел? — он откинулся на спинку кресла и сел в позу победителя.

— Разве? А я думал по уставу во время обеда на рабочем столе должна стоять специальная табличка, — поднял я бровь.

— Так вот же она! — старик указал на пустое место, и сам не сразу поверил своим глазам. — Гм… И правда, нет таблички… Кто спёр? Срочно верните на место! — крикнул он, но никто ему не ответил.

Еще бы, Рембо не для того ее унес еще за полчаса до моего визита сюда.

— Ладно, тогда план «б», — кивнул он и продолжил внимательно изучать каждую предоставленную мною бумажку. — Гм… — старик крутил бумажки по всякому, некоторые изучал под увеличительным стеклом, и даже отсюда можно было услышать скрип его мозгов.

— Семеныч, — вздохнул я. — Если ты сейчас спросишь, принес ли я рог единорога, то клянусь, я найду этого сраного единорога, отломаю его сраный рог, и положу его прямо на этот стол. Лучше сдайся, не доводи до абсурда.

— Да чтобы я сдался? — у него аж лицо покраснело, а на лбу вздулись вены, — Да ни за что! И вот тебе новый аргумент! Ха-ха! Я не могу утвердить увеличенную премию! Знаешь, почему? — Семеныч выхватил красную печать и замахнулся. — Так как в документах указано, что вы взяли на задание новое оборудование и вооружение! А вдруг ты или твои бойцы его повредили?

— И что? — возмутился я. — В имперской армии не запрещено изнашивать боевое снаряжение во время выполнения боевых задач!

— Да, но это же имущество части, и нужно разбираться как и при каких обстоятельствах произошла порча казенного имущества, — ехидно улыбнулся он. — Так что, пока не увижу у тебя заключение от прапорщика Деревянкина, что он не имеет к тебе претензий, ни о каком премировании не может быть и речи. Но ты ведь понимаешь, что он даже не представляет, как выглядит этот документ? Потому что еще никому не выдавал его! Хахаха!

— Капец, он ультанул… — молодой бухгалтер одобрительно закивал головой.

— Не матерись тут, юнец! — недовольно пробурчал бухгалтер постарше.

— Да это не мат, Виктор Ефрентьич. Просто игровой сленг, — сразу стал оправдываться тот. — Не вы ведь сами посмотрите, такое не контрится!

— Кому ты чешешь, молодой? Я тридцать лет пасьянс раскладываю, нет там таких слов!

В общем, подчиненные Семеныча единогласно решили, что мне не выбраться из этой западни.

— Хоть ты тресни, солдат, — старик тем временем расправил плечи и приготовился поставить красную печать с надписью «отказано» на мои документы. — Жду от тебя заключение, а иначе не видать вам увеличенной премии! О! Через шесть минут конец рабочего дня! Ну что, есть у тебя этот документ?

— Конечно есть! — я стал усиленно рыться в своем портфеле и делать вид, будто бы нервничаю. — Точно есть… Уверен!

— Да-да, конечно, — хохотнул он. — Ищи-ищи, у тебя аж пять минут!

— Ну тут же где-то было! — продолжил шелестеть бумажками я.

— Ничего, все вы так говорите, — Семеныч уже представлял себя на пьедестале славы. — Четыре минуты, и эта красная печать опустится на тво…

— А! Вот! — воскликнул я и положил документ на стол.

— Да ну… — старик нахмурился и дрожащими руками взял бумажку, принявшись внимательно изучать каждую букву, каждый штрих подписи на ней. — Подделка, наверное… Хотя нет, подпись точно настоящая.

— Старик, ты красную печать-то убери подальше, — усмехнулся я. — Лучше возьми вон ту, красивую, зеленую. А то ведь дрогнет рука, опустится случайно на документ, и…

— Хах! — рассмеялся кто-то из бухгалтеров. — И что, заново бегать придется? Боишься?

— Это не я должен бояться. Я ведь снова соберу документы и вернусь, обязательно вернусь. И буду возвращаться по каждому вопросу, — на моем лице появилась дьявольская улыбка. — И приду я к тебе, будем общаться.

— Да приходи, конечно! Я с тобой за две минуты разберусь! — хохотнул самонадеянный молодой бухгалтер.

— А ведь я запомнил твои слова… — придется в следующий раз Семеныча пожалеть, пусть отдохнет.

Старик тем временем достал сигарету, закурил, и после пары минут молчаливых тяжелых размышлений, достал из ящика стола покрытую пылью зеленую печать.

— Заслужил! — коротко прокомментировал он. — Аргументов больше не имею.

Я сразу начал собирать документы по папкам, сортировать их и аккуратно складывать в портфель.

— Ну всё, бывай, Семеныч! — пожал ему руку. — Уверен, еще пободаемся! Не скучай!

На этом развернулся и направился в сторону выхода, и лишь краем уха услышал недоуменные разговоры бухгалтеров, что всё еще не могли отойти от шока.

— Семеныч! — прошипел кто-то из них. — Как ты мог так опростоволоситься? Нужно было использовать последний козырь, сказать, что будешь созывать комиссию и уже там принимать решение, достойны ли бойцы увеличенной премии!

— Эх, Гришка, — вздохнул старик. — Молодой ты, совсем не разбираешься в людях. Знаешь хоть, о каких суммах шла речь?

— Наверное, о больших…

— Надбавка каждому по семнадцать рублей, — безжизненным голосом проговорил Семеныч. — И этот человек подготовил даже больше документов, чем того требовал устав. Шесть часов. У него на это ушло всего шесть часов, Гриша! Знаешь, что это значит?

— Ну, то, что он настойчивый парень, — предположил тот.

— Не совсем, но я просвещу тебя. За шесть часов он собрал то, что еще никто не собирал за всю историю армии! По правде, два акта и одну форму я выдумал, чтоб посмеяться. Но эта шутка вышла из-под контроля. Константин их распечатал, и даже не представляю как, но заставил генерала Лежакова поставить на них подписи. Учти, всё это сделано за шесть часов и за семнадцать рублей на каждого… — старик помотал головой и тяжело вздохнул. — А комиссия созывается не раньше, чем через неделю. И как ты думаешь, Гриша, чего он устроит там, если дать ему эту неделю на подготовку?

Вышел из здания с чувством выполненного долга и в прекрасном настроении. Кто-то мог бы сказать, что я зря потратил время. Что семнадцать рублей того не стоят, и всё в таком духе. Но зря они так.

Мне важно, чтобы всё было четко и правильно. А еще этим своим поступком я заработал своему отряду отменную репутацию среди всех прочих бюрократов. Ведь ни для кого не секрет, что финансовый отдел армии — самый жесткий среди всех прочих. Никто не рискнет шутить с ними, и даже командование части побаивается Семеныча с его командой. Говорят, в бухгалтерии пропадают люди. Их заваливает бумагами с красными печатями, и если тебе каким-то образом посчастливилось получить зеленую, ты выйдешь из бухгалтерии уже совсем другим человеком.

Но теперь, когда я показал, что сильнее даже этих бюрократов, остальные даже не подумают оказывать мне хоть какое-то сопротивление. И в будущем выбивать нужные мне документы или преференции для членов отряда будет куда проще. Как минимум потому, что никто не захочет связываться с таким бюрократическим монстром.

Иду я, насвистываю веселую мелодию, никого не трогаю. И вдруг прямо передо мной выросла довольная фигура капитана Кардиналова.

— Первый! — рыкнул он. — Сегодня мы отправляемся с тобой на задание!

— Отлично! — я чуть не подпрыгнул от такой неожиданной радости. — Я готов! Сейчас, только парням скажу!

— Ты не понял, — помотал головой капитан. — Мы отправляемся вдвоем. Вот тебе постановление, у тебя двадцать минут на сборы.

— Гм… — я вчитался в строки и поднял взгляд на Кардиналова. — Но ведь вы знали об этом еще вчера?

— Конечно, знал, — довольно улыбнулся он.

— И у меня двадцать минут на сборы?

— Всё так, ага! — он быстро закивал головой.

— И не сообщили заранее, да?

— Ну а что такого? Тебе двадцати минут не хватит, что ли? Мне кажется, наоборот, слишком рано сообщил. Двадцать минут как-то даже много.

— Согласен, — пожал я плечами. — Впрочем, могу и за двенадцать управиться.

— Да? — нахмурился капитан. — А я бы на твоем месте и за одиннадцать успел!

— Вообще да, если постараться, то и десяти более, чем достаточно, — задумался я вслух.

— Хах! Так если постараться, я за восемь уложусь и даже не вспотею!

— Нет, ну если очень надо, то как-бы и шесть минут — вполне приличный срок, — парировал я.

— А оно всегда надо! Так что я буду на точке отправления через четыре минуты! — глаза его сверкнули от азарта.

— Тогда я через три! — вызов принят.

— В таком случае, сейчас я захожу вон в то здание, беру всё нужное, и через минуту буду готов к отправлению, — улыбка его стала безумной, и я даже не понимаю, почему ему настолько важно оказаться быстрее меня. Хм… А почему мне так важно обогнать его? Может, стоит уступить?

— А я уже готов! — хохотнул я. — Ну что, пора отправляться! Все только вас и ждут, товарищ капитан!

— Хорош, чертяка… — прищурился он. — Ладно, не будем дурачиться, всё-таки дело серьезное. Не буду у тебя время забирать, и через семь минут жду у южного контрольно-пропускного пункта.

Впрочем, мне, и правда, не пришлось долго готовиться. Меч и так висел на поясе, пистолет взял в своей комнате, и сразу отправился к южному выходу из военной базы.

До последнего надеялся, что там нас будет ждать десантный самолет или, на худой конец, танк. Но нет, вместо нормальной военной техники нам выдали черный комфортабельный седан. И даже водителя предоставили.

— Товарищ капитан, — заговорил я, как только мы выехали из части. — А ты меня всегда будешь брать на такие задания? Может, как-нибудь с парашютом сиганем в стан врага и устроим там настоящее веселье, а?

— А чего тебе не нравится? — нахмурился он.

— Просто новосы в другой стороне. Да и техника у нас неподходящая, — замялся я. — И мне почему-то кажется, что мы едем в город… Так что это за задания такие?

— Нормальные задания, — пожал плечами Кардиналов и уставился в окно. — Думаешь, «Демоны» только в поле могут воевать? А как же диверсионная и разведывательная деятельность?

Только по пути в город капитан раскрыл хоть какие-то детали нашего задания. Оказалось, что нашей целью является какой-то важный аристократ, который ни в какую не хочет продавать очень ценные для армии земли. Ни по рыночной цене, ни по завышенной. Отказывается наотрез, мотивируя это тем, что не хочет иметь никаких дел с армией.

— Что, убьем его за это? — уточнил я.

— Нет! Что значит, убьем? Мы же не бандиты! — прокричал Кардиналов. — Просто попытаемся убедить, и всё.

— Понял… — вздохнул я. — Но почему тогда вы не найдете какое-нибудь доверенное лицо, чтобы тот купил эти земли, а уже потом перепродал вам. Даже с наценкой.

— Думаешь, мы не пробовали? У графа Каштанова отлично работает разведка и он проверяет каждую сделку. Так что нет, этот вариант тоже не подходит, — развел руками капитан. — Обиделся он на нас крепко. Деталей конфликта не знаю, но он как-то раз хорошенько получил по лицу за то, что оскорбил рядового. Вроде, как и за дело получил, но тонкая аристократическая душевная организация не стерпела такого позора.

— Понял, — кивнул я, — значит, всё-таки, едем его убивать.

— Нет же! Я просто должен поговорить, а ты отправился со мной за компанию! — снова прокричал он. — Не вздумай его убивать!

Вскоре мы прибыли на место, и я с удивлением узнал, что это центральное воркутинское казино. Меня отправили посидеть в баре, попить чая, тогда как Кардиналов сразу направился к игорным столам, за одним из которых как раз рубился в карту граф. А спустя минут десять капитан вернулся и кивнул в сторону выхода.

— Всё, можем уходить.

— Ого, — удивился я. — Ты справился?

— Я не договорил, — он сжал кулаки. — Мы можем уходить в жопу. Причем оба, и строевым шагом. Он меня даже слушать не стал. Эх… Вот бы можно было ему по голове стукнуть.

— Ладно, — вздохнул я и поднялся со своего места. — Сильно эта земля нужна?

— Очень сильно. Ты не понимаешь, там должна стоять… — на этом моменте он осекся. — В общем, забудь.

— Хорошо, забыл, — пожал я плечами. — Совсем забыл! — задумался на пару секунд и кивнул своим мыслям. — Ладно, пока мы не уехали, я бы заглянул в уборную. А то сегодня в столовой острые крылышки подавали.

— Да, эти крылышки — жуткое зло, я тебя понимаю. Давай только быстрее, мне еще отчет писать, — он махнул рукой, позволяя мне удалиться, и я направился в соседний зал.

Можно было честно сказать, что я пошел договариваться с графом, но Кардиналов всё равно мне не поверит. Ведь если он не справился, даже будучи аристократом, то куда уж мне пытаться.

Я же подошел к столу, не стал сразу здороваться с ним и кивнул диллеру, чтобы мне тоже раздали карты.

— Хочешь сыграть? — улыбнулся я Каштанову.

— А, ты тот военный, который приехал сюда с тем невоспитанным офицером, — он сразу узнал меня. — Пришел сюда, сразу требовать что-то начал…

— Ага, с ним, — кивнул я.

— Я уже сказал, мои земли не продаются. И мое решение неизменно, — лениво потянулся он. — А теперь иди, и не отвлекай меня от игры.

— Да мне, если честно, плевать на твои земли. Меня просто за компанию отправили, и раз уж я здесь, мне бы хотелось сыграть, — пожал я плечами.

— Ха! Дожились, — усмехнулся граф. — Солдаты хотят проиграть последнее в картишки. Знаешь? Не стоит тебе со мной играть. Я профессиональный игрок, а ты, всё-таки, в отличие от своего командира, хотя бы общаешься культурно. Не хочу оставлять тебя без штанов. Вон, видишь стол? — он указал куда-то в сторону. — Там играют с мелкими ставками. Иди лучше, сыграй с детишками.

— А я тут хочу, — твердо заявил я.

— Но у тебя даже фишек нет.

— Зато есть это, — выложил на стол небольшую стопку золотых монет. — Ну что, интересно?

Кардиналов сидел за столиком и допивал уже пятую чашку чая. Он бы выпил чего-то покрепче, чтобы успокоить нервы, но на подобных заданиях пить запрещено уставом, потому приходится держаться из последних сил.

Уже раз тридцать он посмотрел на часы, и с каждым разом нервы шалили всё сильнее.

— Ну сколько можно? — выругался капитан. — Где этот Первый? Сказал же, что скоро вернется!

Мужчина поднялся со своего места, бросил пару купюр на стол и направился в сторону туалета. Всё-таки злиться и ждать можно хоть сколько угодно, но вдруг что-то стряслось?

Вот только до туалета он не дошел. Оказалось, что всё это время наглый сержант играл в карты! И капитан сразу понял, что бедолагу просто развели.

— Ну, Первый, сейчас я тебе устрою… — процедил сквозь зубы Кардиналов, после чего подошел к своему бойцу и положил тяжелую руку ему на плечо. — А ты не охренел ли, сержант? — тихо прорычал капитан на ухо Константину. — Я тебя жду сижу, а ты в карты рубишься? Ты хоть понимаешь, что тебе за это будет, когда мы вернемся в часть? Я тебе…

— Не шуми, капитан. Серьезная игра всё-таки, — помотал головой Константин, а у Кардиналова чуть не полопались сосуды в глазах.

— Господин Кардиналов! — послышался жалобный голос графа. — Ну хоть вы скажите ему, пусть вернет часы!

— А? — на несколько секунд капитан замер в изумлении. — Не понял… — мужчина встряхнул головой и посмотрел на подчиненного. — Ты что, отобрал у графа часы?

— Обижаешь! — возмутился тот. — Выиграл! — он показал на руке золотые часы с гербом Рода Каштановых.

Кардиналов снова замер на несколько секунд, после чего схватился за живот и закатился в истеричном смехе.

— Ты же шулер! Профессионал! — крикнул он графу. — Как ты умудрился проиграть часы?

— Да я пытался отыграться! — воскликнул он.

— А деньги почему не поставил? — помотал головой Кардиналов.

— Они первыми закончились!

— Допустим… — теперь капитан нахмурился. — То есть ты хотел отыграть деньги и поставил семейную реликвию?

— Нет же! — взвыл Каштанов. — Я земли ваши сраные пытался отыграть!