Идеальный мужчина

Глава 30

Она еще раз провела пальцами по гладкой блестящей поверхности и оглянулась на Алекса — убедиться, что он смотрит. Ей не хотелось, чтобы он прозевал следующую стадию демонстрации — ту самую, которую Брэнди намеренно опустила.

Однако при виде слишком знакомой напряженной гримасы на его лице она невольно замерла и посмотрела ниже, на заметно оттопырившуюся застежку джинсов. На ее бледном лице проступил румянец. Несомненно, Алекс был возбужден.

Брук медленно перевела взгляд на свои руки, сжимавшие основание пластиковой модели. Ей тут же стало ясно, что Алекс вспоминает о том, как они занимались любовью всего несколько часов назад.

Ее лицо разрумянилось еще сильнее. Чтобы сосредоточиться на главном, Брук пришлось себе напомнить, что она зла на Алекса за его вероломство. Но это оказалось не так-то просто — не обращать внимания на ту сильнейшую связь, что возникла между ними. От волнения у нее задрожали руки.

Стараясь повернуться так, чтобы ее румянец не бросался в глаза, Брук положила палец на незаметную непосвященным кнопку и пояснила:

— Когда я на нее нажму, в презерватив поступит воздух, имитирующий… хм… — Она совсем смутилась и еще больше покраснела.

Шериф Снайдер шумно засопел и прокашлялся, а Лутер чуть не прыснул со смеху. Но Брэнди, Лотес и Алекс даже не шелохнулись.

Брук глубоко вздохнула и нажала на кнопку. Воздух с шипением наполнил презерватив. И тот с жалобным хлопком лопнул. Брук заставила себя посмотреть на Алекса и сказала:

— А теперь загляните в конверт. Полагаю, там вы найдете все необходимые доказательства.

Управляющий ринулся вперед, как будто хотел отобрать письмо у Алекса.

— Это незаконно! На нем стоит почтовый штемпель! — закричал он, награждая Элайю убийственным взглядом.

— Ты бы поменьше дергался, Лотес. — Шериф Снайдер поймал его за руку и встряхнул, как куклу. — У тебя и так хватает неприятностей!

— Но он не имеет права вскрывать мое письмо!

— Зато я имею! — рявкнул коп. Его суровый вид не предвещал ничего хорошего. — Особенно если у меня есть подозрение, что это связано с торговлей наркотиками!

— С торговлей… — От ярости Кайл поперхнулся и прохрипел: — С вами будет разбираться мой адвокат!

— Он знает, где меня найти. — Нетерпеливо отмахнувшись от него, как от назойливой мухи, шериф кивнул Алексу: — Ну давайте, мистер Брэдшоу. Посмотрите, что там есть.

Брук, затаив дыхание, глядела, как Алекс вытащил сложенные пополам листки и стал торопливо просматривать их один за другим. Когда он снова взглянул на нее, глаза его сияли.

Брук был отлично знаком этот азартный блеск, и она не удержалась от ответной улыбки. Пожалуй, не стоит портить ему эти минуты. С праведным гневом можно немного подождать. А сейчас она собиралась разделить с Алексом радость.

— Разве я утверждал перемену поставщика? — поинтересовался Алекс, не спуская с Кайла ледяного взгляда. — Судя по вашим отчетам, фабрика по-прежнему закупает латекс у уважаемой фирмы, с проверенной репутацией, связанной с нами годами сотрудничества. «Надежный друг» был их деловым партнером с самого начала своей деятельности. Ваши махинации весьма напоминают обычный подлог, мистер Лотес. Вы не только покупали сырье по более низким ценам и утаивали разницу, но и нанесли непоправимый вред нашей репутации.

— Я все вам объясню! — пролепетал Лотес, ежась под суровым взором блюстителя закона.

— Вот и объясняйте это шерифу и судье, — посоветовал Брэдшоу, потом посмотрел на Брук и добавил: — А заодно не забудьте объяснить, каким образом у мисс Уэлш в гостиной оказалась гора краденых презервативов!

— Но это она их украла! — в отчаянии завопил Лотес, никак не желавший поверить, что ловушка захлопнулась. Его физиономия стала угрожающе багроветь.

Алекс с сомнением щелкнул языком.

— Вряд ли у нее была такая возможность. Видите ли, Брук была настолько любезна, что позволила мне остановиться в своем рыбачьем домике и составляла мне компанию на протяжении по меньшей мере десяти последних дней. Я практически не упускал ее из виду.

— Так вы… так вы были здесь, в Квиксилвере, все это время? — Знаменитый баритон Лотеса сорвался почти на визг. Ехидно кривя губы, он обратился к Брук: — А ты, конечно, служила ему подстилкой? Ничего удивительного!

Слава Богу, Элайя не зевал и успел остановить Алекса, угрожающе двинувшегося в сторону потерявшего голову управляющего.

— Смотри, Лотес, тебе и так не поздоровится! — разъяренно заявил Брэдшоу. — Но если ты посмеешь оскорбить Брук, то явишься на суд в инвалидной коляске!

— И в гипсе, — многозначительно добавил шериф. — Так что топай отсюда подобру-поздорову!

— Но я имею право сделать телефонный звонок! — все еще пыжился мошенник.

— Ничего, позвонишь своему крючкотвору из участка. — Шериф подтолкнул Лотеса к двери и напоследок сурово взглянул на Брэнди. — И вам, мисс, похоже, придется отправиться с нами. У меня сложилось впечатление, что вы не просто исполняли приказы любимого шефа.

Брук не ожидала, что Брэнди подчинится шерифу так безропотно, но через минуту они остались в лаборатории одни: она, Алекс и Элайя. Старик закашлялся и поглядел сначала на одного, потом на другую.

— Пожалуй, мне тоже пора домой.

— Спасибо за помощь! — с чувством воскликнул Алекс, пожимая Элайе руку. — Без нее у нас ничего бы не получилось!

— Да полно вам. — Зардевшись, как мальчишка, Элайя смущенно покачал головой. — Я же понимаю: вы просто хотели сделать приятное старику, чтобы он думал, что кому-то нужен. Если кто-то и заслужил вашу благодарность, так это Бруклин! — И он выразительно кивнул в сторону своей подопечной.

— Уж ее-то я отблагодарю сполна, — произнес Алекс таким многообещающим тоном, что у Брук по спине побежали мурашки.

Она упрямо напомнила себе, каким вероломным типом оказался на поверку этот Брэдшоу. Человек, обманувший один раз, не постесняется обмануть и другой. Алекс не заслуживает ее доверия, и она не намерена забывать об этом. А стало быть, она покинет лабораторию вместе с Элайей.

Однако у Алекса на этот счет были другие мысли. Он поймал ее за руку и держал, пока Элайя не закрыл за собой дверь.

— Мне нужно срочно вернуться в Амарилло, чтобы поскорее изъять из продажи все партии испорченной продукции.

Сердце у Брук обливалось кровью, но она лишь небрежно пожала плечами и сказала:

— Там твоя работа, не так ли? — И еще — там, а вовсе не в Квиксилвере, его настоящий дом.

— Я вернусь.

— Насколько я понимаю, без этого все равно не обойтись, — произнесла Брук деловым тоном, предпочитая понять его таким образом. Лучше уж расстаться так, холодно и по-деловому. Это принесет меньше боли. — Тебе придется найти замену Лотесу. — Ни за что на свете она не унизится до напоминания об обещанном ей месте управляющего.

— Брук! — Он замолчал, перебирая ее волосы, словно не мог найти нужные слова. — Я понимаю, что ты на меня разозлилась, потому что я обманул тебя…

— Разозлилась?! — с надменной гримасой переспросила она, и холод, звучавший в ее голосе, разил наповал, как укус ядовитой змеи. — С какой стати мне на тебя сердиться? В конце концов я неплохо провела время, расслабилась и благодаря твоей любовной терапии даже вылечилась от депрессии. — Она вырвалась и театральным жестом развела руками: — Вот видишь? У меня нет ни малейшего желания что-нибудь разбить. — И это было чистой правдой, если не вспоминать о том, что уже было разбито, — о ее бедном обманутом сердце.

Она продолжала с язвительной улыбкой, от которой сводило скулы:

— Я была бы последней лгуньей, если бы стала утверждать, что мне не понравился наш фантастический секс. Наверное, Лотес в чем-то был прав, у меня на этот счет имелся пунктик, но ты избавил меня от этого недостатка. Отныне я без помех буду наслаждаться насыщенной и здоровой сексуальной жизнью…

Поток язвительных замечаний резко прервался. Он целовал ее долго и жадно. Достаточно долго, чтобы сломить ее упрямство, и достаточно жадно, чтобы заставить позабыть об обиде.

Он почти добился своего. Но не совсем.

Брук неохотно высвободилась из его объятий. В ее слегка охрипшем голосе слышалось сожаление:

— Алекс, ты совершенно свободен и ничего мне не должен. Я не жду ни оправданий, ни признаний, ни даже повышения по службе. Я помогла тебе потому, что на фабрике работают мои друзья. И я переспала с тобой потому, что сама этого захотела. Тебе вовсе не требовалось прибегать к шантажу, чтобы добиться своего.

— Мы не просто переспали, и ты ни за что не осталась бы со мной по доброй воле.

Брук намеренно пропустила мимо ушей первое утверждение и задумалась над вторым. Наконец она нерешительно пожала плечами:

— Возможно, я не осталась бы… сначала… но мне кажется, что потом я непременно вернулась бы сама.

Алекс поднял было руку — видимо, хотел погладить ее по щеке, — но отказался от этого намерения, увидев, как она отшатнулась. В его глазах вспыхнул знакомый огонь.

— Это было выше моих сил — положиться на случай.

— Ну конечно, ведь тогда ты лишился бы возможности провести расследование. — Брук упрямо гнула свое.

— Да нет же! Черт побери…

Приглушенный зуммер сотового телефона прервал его на полуслове. Алекс невнятно выругался, наклонился и достал из-за голенища аппарат.

Брук не стала дожидаться, пока он выяснит отношения с неведомым собеседником (разговор шел на повышенных тонах и поглотил все его внимание), и покинула лабораторию. Зачем продолжать эту бессмысленную пытку? Алексу явно не до нее, он одержим своей работой, а ей требовалась от него одержимость иного рода.

Она уже перешагнула порог, когда за спиной у нее раздался настойчивый голос:

— Я вернусь через несколько дней. Жди меня в рыбачьем домике на озере!

Брук оставила его слова без ответа и молча закрыла за собой дверь.

В рыбачьем домике давно требовалось устроить генеральную уборку. В последние месяцы у Брук практически не оставалось свободного времени, и впервые получилось так, что на предстоявший уик-энд не было никаких планов. Тем лучше. Когда Ди с Клиффом вернутся из свадебного путешествия, это уединенное жилище станет уютным гнездышком для новобрачных.

Загружая в свой старый «пинто» чистящие средства, тряпки и щетки, запасные лампы и чистое постельное белье, Брук упрямо твердила себе, что едет туда ради молодоженов и что это никак не связано с обещанием Алекса вернуться.

Она не собирается высматривать его автомобиль на дороге, она вообще не будет его ждать и морочить себя несбыточными надеждами. Алекс сделал все что мог, он по-своему был с ней добр, — и это конец. Его жизнь — далеко отсюда, в Амарилло, а ее жизнь — здесь, в Квиксилвере. Да, они чудесно провели время, им было очень хорошо вдвоем, но она взрослая и разумная женщина. Только восторженные школьницы всерьез верят, что если мужчина занимается с женщиной любовью — значит, он непременно ее любит.

Занимается любовью…

Брук так увлеклась размышлениями о том, насколько это выражение соответствовало происходившему, что чуть не пропустила нужный поворот. Она всегда старалась быть честной с собой. Алекс не зря повторял с таким упорством, что они занимались любовью, он не ошибся — по крайней мере на ее счет. Они действительно занимались любовью — восхитительной, сумасшедшей, нежной…

Значит, Алекс вполне заслужил звание великолепного любовника. Наверное, у него богатый опыт в этом деле — в отличие от самой Брук, — и он знает, что женщина получает гораздо большее удовольствие, если верит, что партнер ее любит. Брук хотела этого избежать, но он все равно ей не поверил. И был совершенно прав!

А она изо всех сил пыталась скрыть терзавшие ее боль и одиночество, упрятать их на самое дно души, туда, где они причиняли ей меньше всего вреда. Вспоминая о том, как настойчиво и бережно помогал ей открыться Алекс и как он поддержал ее, когда она оказалась со своим горем лицом к лицу, Брук всякий раз задумчиво улыбалась. Он обнимал ее так нежно, словно и сам чувствовал ее боль.

Брук заставила себя очнуться и упрямо сжала губы. Стоило ей узнать Алекса поближе, и стало ясно, что этот малый готов пожертвовать кем угодно — даже самой Брук — ради собственного благополучия. Невзирая на то что он был настоящим бриллиантом среди мужчин. Увы, даже это не означает, что он способен на настоящую любовь.

Возможно, их идиллия объяснялась проще: Алексу было неловко. Да, он мог вообразить, что Брук влюбилась в него по уши, и оттого почувствовал себя виноватым и чем-то ей обязанным.

При одной мысли об этом Брук моментально вспыхнула от унижения. Неужели она пала так низко и вела себя так откровенно? К чему отрицать? Она не просто влюбилась — она потеряла голову.

Наконец показался рыбачий домик. Брук остановила машину на привычном месте и заглушила мотор. Она с наслаждением вслушивалась в тишину. Никакого сравнения с суетой и вечным шумом, преследующими человека в городе.

Она даже подумала, что стоило бы продать городской дом и совсем перебраться сюда, в глушь. Имея автомобиль, она прекрасно бы успевала каждый день на работу. Если она ее не потеряет.

Брук вытащила с заднего сиденья сумку с принадлежностями для уборки, занесла ее в дом и распаковала. Затем вернулась к машине за одеялами и постельным бельем.

Внезапно она застыла как вкопанная в двух шагах от автомобиля. Ее растерянный взгляд перебегал с одного колеса на другое. Наконец она обошла машину кругом.

Колпаки на колесах были в точности такие, как прежде, только выглядели гораздо новее. Они не были помятыми и даже блестели. Брук выпрямилась, подбоченившись. Может, превращение случилась еще в городе, когда она загружала машину возле дома? Нет, вряд ли! Брук всегда относилась к машине с вниманием и не могла пропустить такую важную деталь, как бы ни была погружена в свои мысли.

Но ведь это означало…

До нее донесся скрип кресла-качалки. Она подняла голову и удивленно распахнула глаза. На крыльце сидел Алекс, как будто сто лет не сходил с этого места. Он удобно откинулся на широкую спинку, а длинные ноги в знаменитых сапогах из кожи гремучей змеи положил на перила.

А еще он смотрел на нее — он буквально ел ее глазами.

У нее что-то оборвалось внутри. Колени задрожали, ноги стали ватными. Брук стояла ни жива ни мертва и с трудом обретала дыхание. Вдох — выдох. Вдох — выдох. С чего бы это? Как будто она никогда не видела Алекса Брэдшоу! Они и расстались-то всего три дня назад.

Целых три дня назад! Три бесконечных, невыносимых дня. Три дня душевной боли и пыток…

Он убрал ноги с перил, но не спешил подниматься с кресла.

— Иди ко мне!

Брук не помнила, как добралась до крыльца на непослушных, неловких ногах. Она стояла возле нижней ступеньки и не могла отвести взгляд от его колдовских глаз. Она хотела сказать ему, что их отношения не могут продолжаться, потому что ее сердце не выдержит таких взлетов и падений и разорвется от горя или от радости.

Его повелительный жест приказал ей подняться на крыльцо.

Брук повиновалась. Когда она подошла вплотную, Алекс обнял ее и усадил к себе на колени, лицом к лицу.

Завороженная его взглядом, она затаилась и ждала, что будет дальше. Он провел ладонями по ее бедрам, и она ощутила, что заражается снедавшей его лихорадкой страсти.

— Как я и говорил, — начал он так невозмутимо, будто продолжал только что прерванный разговор и с момента их последней беседы не прошло целых три дня, — мне необходима была не только твоя помощь в расследовании. Мне была нужна ты, ты сама! И очень скоро мне стало ясно, что я тебя люблю!

В груди у Брук словно расцвел какой-то сказочный дикий цветок. Желая выразить охватившую ее радость, она прижалась к нему и почувствовала, как оживает и напрягается его плоть.

— Замри и не двигайся, не то я не смогу договорить до конца! — еле вымолвил он.

— Ну так постарайся быть кратким! — игриво прошептала Брук и легонько поцеловала его в губы.

— Ладно. Ты выйдешь за меня?

— Да!

— У нас будут дети?

— Да!

— Ты соглашаешься со мной, лишь бы я скорее заткнулся?

— Да!!!

Брук таяла от звуков его голоса, от низкого, раскатистого смеха. Она больше не уклонялась от его ласк и ответила на долгий страстный поцелуй, полный предвкушения и обещания. Никогда в жизни ей не надоест целоваться с этим удивительным мужчиной!

Когда он попытался отодвинуться, Брук что-то сердито пробурчала и потянулась за ним, но Алекс удержал ее, ласково сжав лицо ладонями.

— Я покупаю новую фабрику в Амарилло, — сообщил он. — Твой опыт мог бы мне очень пригодиться.

— Только не говори, что это фабрика презервативов! — в ужасе воскликнула она.

— Нет, — усмехнулся Алекс, — это кондитерская фабрика.

— Это другое дело! Шоколад?

— Угадала! Так ты поедешь со мной?

— Да!

— Брук!

— Хм-м…

— Ты опять опустилась до подлого соглашательства?

— Да! Ну теперь мы можем войти в дом?

— А чем тебе не нравится здесь? — Он прижался к ней так, что у Брук потемнело в глазах от желания.

— Элайя…

— Он отправился в гости к сестре в Шривпорт. Брук так и подскочила.

— Он что, поехал на своей старой колымаге? Она же развалится на полпути!

Алекс покачал головой и загадочно улыбнулся:

— Он обкатывает новую модель «доджа», специально для Техаса!

— Ты… Не может быть!

Но, конечно же, так оно и есть. Она обняла Алекса за плечи и прошептала:

— Я люблю тебя!

Алекс и сам не заметил, когда ее проворная ручка успела проскользнуть между их телами и расстегнуть пояс на его джинсах.

Он рассмеялся, прижал ее к себе еще сильнее и воскликнул:

— Ну ты и язва!

— Да!