Идти полным ветром

ГЛАВА СОРОКОВАЯ

Уже час, как стихли раскаты орудийных залпов, на звук которых плыли гамбуржцы. Однако марсовые по-прежнему не видели никаких парусов: теперь пелена дождя висела у них прямо по курсу.

— Мне кажется, они идут нам навстречу, — предположил Карфангер, поднявшийся на шканцы. — Не иначе какой-нибудь испанец в эту непогоду отбился от каравана и угодил берберийцам в лапы, и теперь они направляются со своим призом в Гибралтар.

Венцель фон Стурза наполовину вытащил шпагу из ножен и с лязгом вогнал её обратно со словами:

— Жаль, на этот раз, видать, для меня работенки не найдется.

Спустя некоторое время в завесе дождя появились просветы, и гамбуржцы сразу же обнаружили четыре корабля милях в полутора от каравана. В подзорную трубу Карфангер разглядел, что это были два алжирских фрегата, тащившие на буксире захваченных «купцов».

По всем палубам «Леопольда Первого» разнеслись звуки труб и барабанная дробь — сигнал «К бою!». Канониры и фейерверкеры побежали к орудиям.

Над кормовой фигурой императора Леопольда уже реял боевой вымпел; на ноке бизань-рея появился другой сигнал, приказывающий всем кораблям каравана идти прежним курсом. Тем временем тяжелый гамбургский фрегат начал отворачивать на юг, навстречу пиратам.

Заметив караван, алжирцы тотчас бросили призовые корабли, на некоторое время, словно в нерешительности, привелись к ветру и остановились друг подле друга, но затем решительно пошли навстречу «Леопольду Первому», явно рассчитывая взять фрегат в клещи и расстрелять его такелаж одновременно с двух сторон.

Но Карфангер не собирался драться с обоими алжирцами одновременно. «Леопольд Первый» отвернул на юго-восток, заставив алжирцев повторить его маневр. Теперь они шли друг за другом почти параллельно курсу гамбургского фрегата; расстояние между противниками быстро сокращалось. Прошло совсем немного времени, и «Леопольд» подошел к первому из алжирцев на расстояние пушечного выстрела. Карфангер приказал открыть по пиратам огонь из двенадцатифунтовых орудий, расположенных на главной батарейной палубе, умышленно отказавшись от залпа всех орудий левого борта, так как в этом случае они почти на полчаса остались бы безоружными с левой стороны. Алжирцы ответили залпами своих пушек, однако клубы черного дыма, повисшие между кораблями после первых выстрелов «Леопольда», затрудняли пиратским канонирам наводку. Ядра пробили в нескольких местах обшивку конвойного фрегата и кое-где повредили такелаж, не нанеся большого урона.

Дым стал ещё гуще; скрываясь за его завесой, Карфангер развернул свой фрегат, подошел к первому алжирцу со стороны борта, пушки которого только что разрядились, и всадил ему в ватерлинию залп из двенадцатифунтовых орудий батареи правого борта. Уже через несколько минут пиратский корабль сильно накренился и вскоре начал тонуть. Но не успели гамбуржцы издать победный клич, как пушки второго пиратского фрегата ударили по «Леопольду» картечными и сцепленными ядрами. Это было уже серьезно: на «Леопольде» оказались перебитыми многие снасти стоячего такелажа — пардуны, штаги и ванты; фока-рей и бизань-рей рухнули на палубу. К счастью, палубная команда и солдаты успели своевременно укрыться от смертоносной картечи, лишь несколько раненых пришлось спешно отнести вниз и отдать на попечение корабельного лекаря. Конвойный фрегат ответил залпом из пятнадцати стволов верхней батарейной палубы; солдаты его абордажной команды ударили по пиратам из мушкетов. Алжирский фрегат переложил руль и обратился в бегство, взяв курс зюйд-вест; о преследовании его не могло быть и речи. Такелажный мастер со своим людьми уже чинил поврежденный такелаж.

— Жаль, — опять промолвил Венцель фон Стурза, — похоже, придется на старости лет переучиваться на стрелка. Или — клянусь Святой Варварой! — стану канониром.

Карфангер указал на два других судна, беспомощно болтавшихся на волнах — пираты успели снять с них большую часть такелажа:

— Взгляните туда, друг мой, там непременно ещё остались берберийцы. Я ещё не встречал пиратов, которые сдавались бы без боя.

Североафриканские морские разбойники обычно запирали своих пленников в трюме захваченного судна, выставляли охрану и брали его на буксир. Случалось, что они топили разграбленный корабль.

Пока шлюпки «Леопольда Первого» разыскивали в волнах остатки пиратской команды затонувшего фрегата, «Пророк Даниил» вплотную приблизился к одному из дрейфовавших кораблей, с палубы которого сразу же открыли по гамбуржцам мушкетный огонь. Тем временем остальные корабли каравана отошли на милю к востоку и зарифили паруса.

— Сдается мне, что у Тамма и Янсена кулаки зачесались, — сказал Венцель фон Стурза.

— Как бы там ни было, дисциплины они не нарушат, — ответил Карфангер, — и не будут действовать без приказа, иначе им несдобровать. Я думаю, однако, что без их помощи нам не обойтись.

Большая шлюпка «Леопольда», между тем, подобрала девятерых алжирцев и одного испанца. На палубу поднялся штурман адмиральского фрегата Бернд Дреер — брат покойного Матиаса Дреера — и доложил:

— Господин адмирал, мы подобрали родственника губернатора провинции Севилья дона… э-э… как его… дона Мигеля Альфонсо де Эррера или Феррара, или что-то вроде этого.

— Почему вы не доставили его на борт «Леопольда Первого»?

— Дон Мигель сейчас в таком состоянии, что… что ему бы не хотелось предстать перед господином адмиралом.

— Вполне естественно, — отвечал на это Карфангер, — если вас только что выловили из моря, то состояние вашей одежды будет не самым лучшим.

— Одежды, господин адмирал? Да на нем ничего нет, кроме подштанников и…

— Что и говорить, — заметил Михель Шредер, — разве может испанский дворянин в таком плачевном виде предстать перед своим спасителем. Эй, ктонибудь, спустите в шлюпку что-нибудь из одежды, чтобы благородный идальго мог прикрыть наготу!

Вскоре адмиралу доложили, что такелаж приведен в порядок. Карфангер приказал Иоханну Шульте, капитану «Пророка Даниила», идти к каравану, чтобы застраховаться от любых сюрпризов. На «Дельфина» и «Малыша Иоханна» были посланы по десять стрелков с «Леопольда Первого»: Карфангер собирался бросить эти три корабля против пиратов.

В первых рядах абордажной команды, столпившейся у фальшборта, стоял, положив руку на эфес шпаги, Венцель фон Стурза. Ему не терпелось поскорее сразиться с пиратами врукопашную. Все три гамбургских корабля уже подошли к галиону на расстояние мушкетного выстрела, и град пуль с трех сторон обрушился на палубу испанского корабля, заставив пиратов спешно попрятаться. Они беспорядочно стреляли по гамбуржцам из пистолетов и мушкетов из окон ахтер-кастеля и из некоторых орудийных портов; тем временем «Леопольд Первый» сошелся с галионом борт о борт.

Первым на палубе испанца оказался Венцель фон Стурза, который сразу же ринулся, размахивая своей огромной шпагой, в самую гущу алжирцев. В воздухе засверкали лезвия кривых турецких ятаганов. Все новые и новые солдаты с гамбургского фрегата перелезали через фальшборт галиона, тесня пиратов. Вскоре их осталось не больше дюжины; увидев, что гибель неминуема, алжирцы побросали оружие и сдались в плен.

«Леопольд» направился ко второму галиону. Снова гамбуржцы обрушили на палубу захваченного морскими разбойниками судна град свинца и взяли его на абордаж. Отчаянно отбивавшиеся пираты разделились: часть из них отступила на бак, другая — на ют, к самому ахтер-кастелю, на возвышении которого стоял их вожак и подбадривал своих людей громкими криками, не переставая яростно отбиваться от наседавших солдат, словно разъяренный берсеркер.

Стоявший на полуюте «Дельфина» Ян Янсен внимательно следил за бесплодными попытками гамбуржцев, возглавляемых Венцелем фон Стурзой, взять приступом ахтер-кастель галиона и одолеть неистового рейса.

— Вот сатанинское отродье, черт бы его взял! — ругался Янсен. — Если бы фон Стурза не находился так близко от него, я бы…

— Позвольте, капитан? — обратился к нему один из стрелков-мушкетеров. — Я сшибу его с ахтер-кастеля, как ворону с сука.

— Э, нет, — остановил его Янсен, — эдак ты ещё кого-нибудь из наших зацепишь.

— Как бы не так! — живо возразил стрелок. — Пули из моего мушкета летят туда, куда я их посылаю.

— Вот как! Тогда влепи ему пулю прямо в лоб, — приказал Янсен.

Стрелок изготовился, навел мушкет и стал ждать, когда пиратский капитан повернется к нему лицом. Вот он наконец повернулся, палец стрелка нажал на спусковой крючок — и в этот момент Ян Янсен неожиданно ударил снизу по стволу мушкета. Грохнул выстрел — и пуля улетела в облака.

— Парень! — крикнул он озадаченному стрелку. — Этот — слишком редкая птица, он мне нужен живым!

В пиратском капитане Ян Янсен узнал своего давнего «знакомого» — рейса Юсуфа ибн Морада.

— Тогда я выбью у него из руки саблю? — предложил стрелок.

— Давай, попробуй. Получишь два золотых гульдена, если…

Выстрел оборвал его на полуслове — и тут же раздался вопль пиратского капитана. Он выронил саблю из раненой руки и едва не скатился по крутому трапу вниз — Венцель фон Стурза с трудом успел его подхватить. Но даже в тисках железных объятий богемца алжирец не переставал отбиваться, извиваясь всем телом, словно пантера. Венцель фон Стурза приволок его на квартердек «Леопольда Первого» и поставил перед Карфангером.

— Взгляните, адмирал, кого я вам принес! Может быть, вы уже имели удовольствие познакомиться с этим господином?

Карфангер невольно протер глаза.

— Черт подери! Это не наваждение! Ну конечно, это Юсуф ибн Морад!

Между тем бой окончился. В трюме «Леопольда Первого» уже сидели около шестидесяти пиратов, охраняемых солдатами, и без малого сотня освобожденных испанских моряков суетилась на палубах отбитых галионов, которые теперь вместе с гамбуржцами могли продолжить плавание в Кадис, начатое в составе одного из испанских «серебряных» флотов по ту сторону Атлантики. Правда, своим ходом галионы двигаться были не в состоянии, пришлось «Дельфину» и «Малышу Иоханну» взять их на буксир. Отдельно от пиратской шайки поместили Юсуфа ибн Морада, также приставив к нему надежную охрану. Ощупывая туго перевязанную правую руку, рейс горестно вздыхал: этой руке вряд ли придется когда-нибудь держать саблю. Что касается самой сабли, то она в этот момент лежала на столе в каюте Карфангера, а возле стола стоял тот самый молодой стрелок, только что доложивший адмиралу подробности поимки капитана пиратов.

— Ты имеешь чин фельдфебеля, не так ли, Хайне Вредэ?

— Так точно, господин адмирал!

Карфангер поднялся, взял со стола саблю и протянул её стрелку:

— Держи! На память о сегодняшнем дне и в благодарность от меня. Желаю тебе и впредь храбро исполнять свой долг, капрал Хайне Вредэ!

От радости и смущения молодой человек не мог вымолвить ни слова. Карфангер похлопал его по плечу и спросил, где он научился так метко стрелять? Хайне Вредэ, осмелев, рассказал о том, как его отец, крепостной крестьянин, раздобыл этот без промаха бьющий мушкет во время великой войны, и он, Хайне Вредэ, отгонял с его помощью диких кабанов и оленей от их поля, чтобы они не истребляли посевы. Постепенно он научился не только пугать, но и попадать — в оленя или кабана, а порой и в волка, пытавшегося утащить овцу из стада. Понемногу слухи о метком стрелке дошли до помещика, тот пришел в ярость и приказал немедленно схватить ослушника — охота в барских угодьях запрещалась под страхом смерти. Хайне Вредэ не стал дожидаться, пока его постигнет эта участь, и подался в Гамбург, где нанялся солдатом в городскую стражу. Там он ещё лучше набил руку в стрельбе, а когда стали набирать абордажную команду для конвойного фрегата, он оказался в её рядах.

Карфангер ещё раз поблагодарил новоиспеченного капрала и тот, отдав честь, поспешил к своим товарищам.

— Вы умеете достойно наградить бравого солдата, господин адмирал, — заметил дон Мигель Альфонсо де Эррера, сидевший на почетном месте за столом. Благородный идальго вновь обрел свои пышные одежды, в свое время отобранные пиратами, а вместе с ними и изысканные манеры испанского гранда. — Я не сомневаюсь, что его величество король Карл II пожелает отблагодарить вас за этот благородный поступок, о котором я намереваюсь доложить при дворе сразу по прибытии.

Только теперь выяснилась цена одержанной над пиратами победы: оба галиона были нагружены золотыми и серебряными слитками, предназначавшимися для королевской казны.