Игра 2059

Глава 19

Потрошитель. Артефакт. Вид холодное оружие.

Ранг 3.

Повышенная прочность, повышенный урон по мягкотелым.

Повышенная проникающая способность в противостоянии с истинными существами.

Встроен артефакт: кровопускатель. Увеличен шанс нанесения травмирующих рассечений и истощающих кровопотерь.

Схватка со вторым пауком прошла не столь гладко, как с первым. Меч вошёл в брюхо не очень удачно, и гадкая тварь смогла соскочить с него, в итоге практически выбравшись из своего кокона. Зубр как мог сдерживал его, запихивая обратно с помощью копья, пока я раз за разом наносил удары снизу, в попытках пронзить наиболее уязвимые брюхо, в итоге тварь двумя ударами своих похожих на косы лап перерубил древко копья, третьим ударом достав Зубра, нанеся страшную рану его бронежилету. Действительно страшную: пуленепробиваемые пластины из прессованного углепластика разрубило почти напополам, и если бы не дополнительная защита, приданная ранее добытыми артефактами, то дело могло кончиться очень плачевно. Но, в конце концов, мне удалось всадить лезвие меча на всю глубину, и после этого осталось только дождаться, когда его жизненные силы иссякнут.

На творящееся при входе в город безобразие никто не отреагировал, и благодаря этой невероятной удаче, мы смогли без особых потерь добыть несколько очень интересных артефактов. Оказалось, что похожая на косу конечность у паука была только одна, вторым оказался артефакт, пристёгнутый к совершенно обычной паучьей лапе, имитирующей боевую конечность. Видимо, у этих Арахнидов, как у многих членистоногих крабов, боевой была только одна конечность, увенчанная внушительной клешней, но благодаря развившемуся интеллекту они смогли исправить это природные упущение, смастерив его копию себе самостоятельно, и его возможности впечатляли. Прочитав инструкцию по применению, я приложил его к правому запястью и тыльной стороне ладони. Стоило мне это сделать, как их охватили четыре широких полосы: три плотно охватили запястье, четвёртая обернулась вокруг ладони, намертво закрепляясь там, плотно и надёжно, а торчащий на метр вперёд изогнутый клинок был лёгким и крайне смертоносным на вид.

Назначьте сигнал и мысленный приказ для активации и дезактивации артефакта.

Я сжал ладонь в кулак мысленно чётко скомандовав: «Отбой».

Клинок вдруг вздрогнул и с тихими щелчками стал складываться, будто телескопическая антенна, в конце оставшись торчать над сжатом кулаком максимум сантиметров на десять.

Теперь обратный процесс.

Я вытянул средний палец и скомандовал: «Да пошёл ты!».

В этот раз клинок выскочил не так плавно, как складывался, а одним рывком, в единый миг удлинившись до своей стандартной метровой длины.

— Зашибись, — прошептал я, почувствовав внутреннее ликование, — ох не зря мы сюда пришли, повезло так повезло.

— Отбой! Да пошёл ты!

Лезвие сложилось и выскочило вновь, пробив истерзанный кокон и застрявший там труп паука насквозь, практически не заметив сопротивления. Если так же легко они будут проходить сквозь тела живых врагов, то это будет нечто, с другой стороны, если не беречься, такие же клинки, с такой же легкостью войдут уже в наше тело, а это не может радовать, никаким образом.

Кроме полученных клинков порадовали еще две стандартные пластины для укрепления защитного обмундирования, успешно скрывшихся в кармашках нашей разгрузки.

Зубр изобразил рокерскую распальцовку, и провёл выскочившим лезвием по моему клинку, вызвав при трении душераздирающей скрежет.

— Ну что, двигаем дальше?

Честно говоря, десять минут назад я бы уверенно сказал что да, но теперь получив столь ценные артефакты лезть в самые пекло… Срабатывание возврата в наше время длится пять секунд, и мы давно договорились с Зубрам, что при смертельной опасности немедленно активируем его, вот только при неожиданном и массированным нападении будут ли у нас эти самые пять секунд, чтобы благополучно покинуть это время? А то, что нападение будет, стоить только показаться на глаза паукам, я не сомневался. Здесь бы хорошо помогла какая-нибудь невидимость или мощная маскировка, вот только где её взять? Думаю, после того что мы узнали о наноботах, они могут сотворить и не такое, только вряд ли на это хватит пятидесяти единиц наноботов, плавающих в нашей крови и пока не задействованных ни в какой деятельности, кроме фонового восстановления организма. Думаю, для этого понадобится на два-три порядка больше, так что об этом даже думать нечего. Замаскироваться обычными способами? Если бы нам пришлось сейчас прятаться в болоте, то никакой дополнительный маскировки бы не понадобилось. Мы и так с головы до ног перепачканы местной грязью и сливались с окружающим нас месивом просто идеально, но внутри паучьего царства эта маскировка вряд ли сработает. Тогда что делать? Выпотрошить пауков и нацепить на себя их хитиновые панцири? Так размер маловат. Может задница и часть спины в брюхо в него и влезут, но вот куда девать всё остальное? Или найти одного из них и попросить обмотать нас паутиной, чтобы бы мы сливались с окружающим?

Хотя… Зачем кого-то об этом просить? Я задумчиво посмотрел на продолжающие висеть над землёй коконы и перевёл взгляд на Зубра…

Пять минут спустя.

— Сука, никогда в жизни ещё не чувствовал себя таким униженным, будто обоссанного младенца в пелёнку запеленали.

— Это не моча, это кровь или лимфа, или что там вытекает из пауков? Хотя говорят, что при насильственной смерти, из организма вытекает много всякой всячины, так что может ты и прав и это моча.

— Судя по запаху — это она и есть.

— Если это нам поможет выжить, я готов паучьей мочой с ног до головы вымазаться. Кстати, это может сработать, вдруг они, как муравьи, общаются друг с другом с помощью запахов? Тогда то, что они навоняли внутри этих коконов совсем и неплохо, это будет маскировать наш собственный запах. А маскировка эта должна быть совсем неплоха, ты же видел, когда было солнце, полог просвечивал насквозь и там этих коконов были сотни. Двумя больше, двумя меньше, кто заметит?

— Ладно хорош разглагольствовать, решили так пошли.

— Пошли, — согласился я.

Поправил на себе слегка сползший кокон, и шагнул к вуали — лёгкой занавеси закрывающий вход в логово пауков. Однако не тут-то было, занавес хоть и казался на вид хрупким и невесомым, на деле оказался непреодолимым и довольно пугающим, так как стоило мне коснуться его, чтобы отодвинуть в сторону, как он странно завибрировал и пошёл оранжево-малиновыми всплесками, как пол до этого, только эти всполохи у меня вызвали безотчётную тревогу.

Я отдёрнул руку и растерянно огляделся по сторонам. Что делать? Порвать полог и пробраться внутрь силой или… Моё внимание привлёк плотный сгусток в паутине, в сторону которого побежал основной поток пугающих сигналов. При ближайшем рассмотрении это оказался плотный ком паутины, в центре которого находилось отверстие со знакомым сечением в виде кривоватого треугольника.

— Зубр, та хреновина, что мы сняли с лапы паука-погонщика у тебя? Дай-ка сюда.

Удивительно, но небольшой костяной набалдашник, прикреплённый к одной из его лап, идеально подошёл к этому замку, и зайдя в него на всю глубину вызвал целую бурю голубовато-изумрудных всполохов на занавеси и открытие ворот. Занавес просто упал на пол, начав впитываться в него, а сверху немедленно начала опускаться новая вуаль, грозясь закрыть нам вход. Мы нырнули внутрь и тут же повалившись на пол, замерли осматривая окружающие через проделанные внутри кокона отверстия.

— Хм-м…

Зайти внутрь мы зашли, а вот что делать дальше? Фонарики на касках у нас ещё работали, но начинать исследование враждебного пространства с их включения, было бы крайне неразумно, а не включать… Почему-то я подумал, что раз покрывающая здание вуаль полупрозрачная, то внутри должно быть светло. Возможно, это и сработало бы, если бы на улице всё не заволокло такими черными тучами, что день стал неотличим от ночи, и внутренности паучьего логова освещали лишь призрачные рыжие всполохи бушующего вдалеке лесного пожара. Я думал, что под таким дождём он быстро угаснет, но видимо огромное количество кислорода в воздухе позволяло дереву гореть даже под проливным дождём. Пока это был единственный источник света и его явно было маловато.

— Пророк, ты чего застыл? — Донёсся до меня шёпот напарника.

— Так темно же, ни хрена не видно.

— Темно? Да вроде ничего так, темновато, но двигаться можно, в какой проход полезем?

Я ещё раз выглянул сквозь проковырянное отверстие, увидев лишь темноту и рыжие всполохи отсвета пожара, и завистливо хмыкнул:

— Не забывай, ночное зрение только тебе обломилась, у меня с этим пролёт.

— Точняк, я и забыл уже, оказывается хорошая штука, не фуфло, как я в начале подумал.

Ага, не фуфло, сейчас бы мне такое тоже пригодилось. Впрочем, он прав, глаза постепенно привыкали к мраку, и я уже начал различать кое-какие детали. Не знаю, как описать увиденное, никаких ассоциаций у меня это не вызывало, разве что немного напоминало посещённый мной в детстве аквапарк, с переплетением горок-труб, по которым я катался пока не охрип от радостных воплей. Только здесь их было сразу много, и все они были шире, метра по два-три в диаметре и сплетены из вездесущей паутины. Холл если это можно назвать холлом, был довольно объёмный и высокий. Каменное основание было полностью покрыто всё той же паутиной, чей толстый слой на ощупь напоминал дорогой мягкий персидский ковёр, и он не имел чётко очерченных стен и то здесь, то там заканчивался жерлом очередной трубы, уходящей то в один бок, то в другой, то по спирали уходя в неизвестность. Несколько труб, мягко переходящих в потолок, уходили чётко вверх и терялись в темноте. Из этих отверстий свисали гирлянды едва светящихся переплетённых в канат паутин, вплетаясь в ткань пола, образуя надёжные дорожки для путешествия вверх и вниз. Не для нас, конечно. В полным обмундировании, с притороченными на спинах щитами и болтающимся оружием, я бы максимум поднялся по ним метров на пять, а потом бы рухнул вниз со звоном разлетающихся по кафельному полу пустых кастрюль. Нет, путь наверх нам заказан, мы, как настоящие герои, пойдём сейчас в обход. Ближняя труба, одна из самых широких, откуда ощутимо тянуло теплом, вроде как шла параллельно земле, начнём исследование здания с её осмотра. Стоило мне об этом подумать, как в её глубине мелькнуло что-то тёмное, и быстро начало двигаться в нашу сторону.

То, что это был паук, для нас неожиданностью не оказалось, а вот то, что он толкал перед собой платформу наподобие той, на которой отсюда вывозили выпитые туши, только гораздо меньшую, некоторой неожиданностью стало, как и достаточно ярко светящиеся яйца, которые паук вёз на этой платформе. Были они абсолютно прозрачные, и в них отчётливо было видно, как внутри светящейся жидкости бьются зародыши ещё не родившихся пауков. Шустрый членистоногий пробежал мимо нас и скрылся в другом туннеле. На нас он не обратил никакого внимания, хотя выплеснутого в кровь адреналина за этот краткий миг хватило бы чтобы убить слона. Я хрипло выдохнул и вытер запястьем выступивший пот со лба. Чёрт, как-то надо взять себя в руки, не думал же я, что залезая в город пауков, мы здесь ни одного из них не найдём. Надо быть спокойнее, да и маскировка у нас просто гениальная, в одном холле я насчитал пяток подобных коконов, свисающих с потолка или вплетённых прямо внутрь стен, так что замаскироваться лучше мы не могли никак, разве что на самом деле превратится в пауков.

— Зубр двигаем, держимся ближе к стенам.

Ещё раз осмотревшись и не заметив больше никого я не стал ползти, как было намечено ранее, а вытащив ноги по колено из кокона и надеясь на лучшее, засеменил вперёд.

Впрочем, не прошло и минуты, как я осознал, что до гения мне очень далеко, может в других местах наша маскировка и сработала бы, но только не здесь. Из-за скудного освещения и не слишком хорошего обзора, даваемого парой дыр прорезанных в коконе, я не сразу понял, что паутинный туннель практически закончился, выводя нас в место совершенно не похожее на холл, ассоциирующийся то ли с продвинутым межзвёздным кораблём, то ли с трёхмерным лабиринтом Минотавра, здесь, напротив, властвовала первозданная природа. Я рухнул на пол и замер, изо всех сил всматриваясь в свою амбразуру. В нескольких метрах от меня устланный паутиной пол исчезал, открывая спрятанную под ним каменную платформу на который был возведён паучий город, а также пару десятков бурлящих гейзеров, исходящих густым горячим паром, поднимающимся на добрые полсотни метров вверх и клубящийся там, собираясь в настоящие облака, а внутри облаков… А внутри облаков висели десятки, сотни гирлянд, с тысячами, с десятками тысяч паучьих яиц. Большинство из них напоминали обычные тёмные шары, но некоторые слабо светились, а одна гирлянда будто готовясь к новогодней ёлке сияла и блестела, не хуже сотни уличных фонарей. По ней сосредоточено ползали взрослые пауки, нежно ощупывая их своими лапками, будто на ощупь проверяя, все ли с ними хорошо и правильно ли они развиваются. Вот один из них засуетился, найдя то, что нужно, быстро-быстро забарабанил по яйцу лапками, выстукивая одному ему ведомую мелодию и получив изнутри правильный ответ, сорвал яйцо с гирлянды, будто созревшие плод, и заскользил куда-то вверх, исчезая в тумане. Я развернулся и тихо-тихо пополз обратно. Огромное помещение, занимающее если не половину, то треть всего города, и пауков тут десятка три не меньше, а сколько из них я ещё не заметил? Надо мотать отсюда и искать не столь обширные локации.

Обзывая себя последними словами: это ж надо было вздумать влезть в логово хищников, прикрываясь долбаным коконом из паутины, я включил задний ход, отползая от родильной комнаты, пока нас не заметили. Это у нас получилось, мы успели выползти из поля видимости любого находящегося в том зале, вспотев при этом снова до нитки. В чёртовых коконах, несмотря на их микроскопический вес, было жарко будто мы ходили закутавшись в серьёзный спальный мешок, да плюс вес нашего оборудования, да плюс местная жара… В общем произошедшее дальше я списываю на то, что мозг мой почти закипел, а холодного рассудка и выдержанности во мне не осталось ни на грош. Поэтому когда мы почувствовали приближение восьминогого членистоногого, бегущего из родильного зала с очередной платформой, нагруженной яйцами, я, конечно, инстинктивно замер, прижавшись к стене, но когда тот в недоумении остановился около моего кокона и начал изучающие похлопывать по нему своими лапками, я не стал ждать развития событий и чем все это закончится, а прижал кулак к кокону, за которым просматривалась его подрагивающие брюшко, и отогнул средний палец:

— Да пошёл ты!

Потрошитель выскочил вперёд, в один момент достигая своей метровой длины на пути пробивая и кокон, и подрагивающее пузико. Я рванул лезвие на себя, вскрывая его будто консервную банку. Паук тонко заверещал, но очень быстро стих, судорожно скребя лапами по мне и полу, пока окончательно не затих. Лезвие с тихим шелестом всосалось обратно в закреплённые на запястье ножны, а я выглянул наружу, но больше никого не увидел. Если его сородичи не услышали этот вопль, то время у нас ещё должно быть: предыдущий рабочий переносивший яйца пробежал здесь десять минут назад, надеюсь, теперь у нас есть его не меньше.

Я направил считывающее луч на тело дохлого паука и срезал с его спины знакомую пластину.

Артефакт силы.

Ранг 2.

Сила плюс одна единица. Грузоподъёмность + 2%.

— Давай его сюда, — донёсся до меня тихий шёпот Зубра, одним движением вспоровшего паутинную стену коридора и призывно машущего мне рукой. Я ещё раз вытер взмокший лоб и натужно крякнув поднял разрубленную почти надвое тушу, заволакивая её в открывшееся отверстие, затем затянул паутину назад, плотно закрывая получившийся схрон. Я окинул взглядом результат наших усилий и только разочаровано поморщился: весь пол вокруг нас был измазан внутренностями паука, да и висевшая в полуметре над ним платформа, заваленная яйцами тоже никуда не делась. Хотя первая проблема начала решаться сама собой: материал составляющая основу пола буквально на глазах впитывал в себя всю грязь и жидкости разлитые по нему, становясь таким же монотонно серым, как и был до этого, да и разрез в стене с лёгким потрескиванием начал срастаться, стягиваться, будто заживающая прямо на глазах рана. Ладно значит осталось избавиться только от платформы с яйцами. За стену их не запихать, яйца продолжали ярко светиться, а стены здесь полупрозрачные, так что такой тайник быстро обнаружат. Я чертыхнулся про себя, схватился за скобы, за которые держался паук, толкая платформу, и толкнул её сам. Та легко поддалась и поплыла вдоль по коридору, а мы, как два долбанутых белёсых призрака зашаркали вслед за ней. А это достаточно необычное зрелище даже для этих весьма необычных мест, о чём может свидетельствовать результаты нашей встречи с предыдущим грузчиком, возвращающимся в роддом с пустой платформой. Тот, споро перебирая шестью лапами по полу, двумя толкал её навстречу к нам. И очень удивился, когда увидел, как навстречу ему из-за поворота появляется такая же тележка, которую толкает паутинный кокон. Нам помогло то, что яйца ярко светились и забирали на себя основное внимание, до тех пор, пока мы с ним не поравнялись, а потом у него осталось слишком мало времени, чтобы о чём-нибудь подумать. Думаю, единственное что пришло в его голову, что кто-то из его сородичей настолько обленился, что решил поработать, не вылезая из своего уютного домика, ну, а ее ему в голову пришло лезвие потрошителя. Впрочем, всё это только мои домыслы, и что он на самом деле подумал, мы так и не узнаем. Стоило ему изумлённо замереть, как вперёд меня выдвинулся Зубр, одним взмахом потрошителя снося противнику голову. Тело только рухнуло, суча многосуставчатыми ножками, а луч сканера уже скользил по нему, отмечая очередную пластину, с помощью которой можно было быстро увеличить свою силу. В этот раз тело прятать мы не стали, взвалили его на вторую платформу, и уже не срываясь с места понеслись обратно к холлу. Слава всем богам, тот оказался пуст, и мы, сняв пелену закрывающую выход наружу, вытолкали туда обе платформы, отправив их в неуправляемый полёт.

— Слышь Пророк, может мы зря в этих хреновинах паримся, эти пауки не шибко сообразительные, насколько я смотрю, да и живучесть у них так себе, хотя если бы меня самого располовили, я бы тоже долго не протянул, клинки эти просто зверские… Так к чему это я, может скинем с себя всё это барахло, возьмём по потрошителю, да по щиту и пойдём резать тут всех подряд?

— Пока нам встречались только стражники и грузчики, так что не надо зарываться, — не согласился с ним я, — вспомни посетившего нас на складе элитного воина, думаю даже потрошителю будет тяжело вскрыть его броню, да и масса у него центнера полтора, если встретимся с таким, что делать будем?

— О чем нам при встрече с ним этот долбаный кокон поможет?

— Не знаю, спрятаться, например, притвориться ветошью и не отсвечивать. Все будет зависеть от того, кто кого первый заметит. Пока мы выигрываем со счётом четыре один, если учитывать того хрена, что нас на скале первый увидел, но тот как раз был специальный смотрящий, да ещё вооружённый моноклем, так что пока двигаемся по-старому, сейчас исследуем правый отнорок, а затем, если у нас будет это «Затем», полезем наверх.

Даже не хочу думать на кого мы были похожи со стороны: на обдолбанных аниматоров, одноцветных Телепузиков, или заблудившихся сперматозоидов в поисках незанятой яйцеклетки, но именно в таком виде мы продолжили свой путь, в этот раз правда уйдя в противоположную сторону. И в этот раз мы двигались примерно такое же количество времени, правда никого не встретив на своём пути, и финальной точкой стал не родильный дом, а нечто похожее на покинутый нами Холл, только раза в три меньший по размеру, и в нём практически не было ни стен ни потолка, их заменяли узкие перемычки между отверстиями труб, из которых по большей части и состояло все окружающее, и которые уходили во все возможные стороны, и под самыми разными углами.

На полу что-то темнело, и наше и так не шибко стремительное передвижение опять замерло. Секунды складывались в минуты, но предполагаемый противник так и не пошевелился. Я злобно выругался про себя, залез в разодранную разгрузку и нацепил на глаз монокль.

— Бога душу твою мать, Зуб отбой, это не пауки.

Я поднялся и уже не скрываясь шагнул в комнату. Тёмные предметы оказались мумифицированными тушами звероящеров: пары диметродонов и одной неизвестной мне амфибии с таким широким хавальником, что ей с ним чемоданами можно питаться, а не какой-нибудь мелкой рыбёшкой. Создавалась впечатление, что тварь проглотила метровый бумеранг, который зверски распёр в стороны её голову, да так и застрял в ней навсегда. Выглядело всё это в сушеном виде ещё более устрашающе, чем при жизни, но вот угрожать нам уже никак не могло. Пока мы рассматривали эти туши, стены и потолок заходили ходуном, раздалось шуршание переходящие в треск, убивший в нашем организме десяток-другой нервных клеток, а затем из одной из верхних труб вылетело очередное тело неизвестного мне ящера, с ужасающим грохотом рухнувшего на пол.

— Понятненько, это их столовка, — прошептал я, — а вернее мусорное ведро, куда они скидывают пищевые отходы. Видимо отсюда и прибыла та платформа, которую мы встретили в долине. Интересно, сколько им времени понадобится, чтобы заметить её отсутствие? Ладно, — я махнул рукой Зубру, здесь нет ничего интересного, пошли.

Зубр мне ничего не ответил. Он напряжённо смотрел на что-то над моей головой, аккуратно вытаскивая руку из кокона и изображая на ней рокерскую распальцовку.