Игра на эшафоте

Глава 18 На развилке

Рик нетерпеливо оглядывался, ожидая погони. В ночной темноте он ничего не разглядел, однако стук копыт ночью не спрячешь. После бешеной скачки лошади перешли на шаг, в голову полезли воспоминания об отце с окровавленной головой. Жив он или нет? Правильно ли Рик поступил, когда сбежал, оставив его лежать там? Не лучше ли вернуться? Тогда его самого арестуют, и отцу он не поможет. Алекс, вернувшись после заседания трибунала, рассказал об обвинениях и велел никуда не уходить, а утром сказал, что Рик должен уехать. Рик не мог уехать — он хотел увидеть королеву напоследок. Он пришёл на площадь, где издали заметил отца в знакомом синем плаще.

Отец! Рука стиснула рукоять меча. Рик вынул его из ножен. Плавно сужающийся к острию широкий четырёхгранный клинок был чуть короче двух с половиной футов — им можно и рубить, и колоть. У изогнутой крестовины отсутствовала защита для пальцев, короткая рукоять не позволяла удерживать меч двумя руками, но Рик привык к нему и не хотел менять. Этот меч четыре года назад сделал Ратим, подмастерье тенгротского кузнеца-оружейника, на спор с учителем, который выставил на суд свой меч. Рик выступил судьёй спора. Ратим пообещал отдать меч Рику, если тот присудит победу ему. Ноэль держал сына подальше от оружия, и вот появился такой шанс! Рик мечтал о мече! Он будет тренироваться, станет воином! Ради такого можно присудить победу ученику, даже если меч учителя лучше. На виду у всей деревни Рик помахал обоими мечами под насмешки и ободряющие крики деревенских, затем с лёгким сердцем объявил победителем Ратима и ушёл домой с мечом в руке. Вечером в их усадьбу пришёл Ратим с синяком под глазом и сказал, что кузнец решил уйти из Тенгрота, а деревенские пригрозили выгнать Ратима, если это случится. Млад был на все руки мастер, его изделия расходились далеко за пределами Тенгрота. Парень плакал, просил вернуть меч, чтобы никто не доказал подкуп. Рик хотел отдать меч, но Ноэль велел Рику самому решить проблему, взял Ратима за шкирку и выставил за дверь.

— Мне часто приходится судить споры, Райгард, — хмуро сказал Ноэль. — Как ты думаешь, я сужу по чести или за взятки?

— По чести, — Рик и мысли не допускал, что отец мог судить несправедливо.

— Рано или поздно тебе придётся занять моё место. Ответь мне, пожалуйста, захотят люди приходить со спорами к тебе, если будут знать, что твоё решение зависит от взятки? Или ты именно так собираешься управлять поместьем?

Рик смолчал.

— Как ты думаешь, тебе предложат ещё раз судить чей-то спор после сегодняшнего?

Рик честно покачал головой, вспомнив глаза кузнеца. Родители когда-то прозвали его Младший, а попросту Млад, потому что он был самым младшим из восемнадцати детей. Взгляд огромного сорокалетнего силача с железными мышцами и без единого волоса на голове в тот день напоминал взгляд маленького ребёнка, у которого отобрали кусок сладкого пирога. Рик стиснул рукоять уже ненужного меча, едва сдерживая слёзы.

— Скажи мне, если Млад уйдёт, Ратима выгонят, кто будет работать в кузнице?

— Они не уйдут! — запротестовал Рик.

— Не уйдут, если у тебя хватит смелости сделать то, что необходимо.

— Что?

— Подумай, сынок. — Ноэль вернулся к счетам, делая вид, что изучает цифры, Рик застыл посреди комнаты с мечом в руке.

— Я попрошу его не уходить, скажу, что ошибся, — Рик с надеждой посмотрел на отца. — Так правильно?

— Пожалуйста, не спрашивай меня об этом, иди и попроси.

Рик нехотя отправился в деревню. Млад действительно собирался в путь, шумно бросая пожитки на повозку. Его упрашивали и бабы, и мужики, и даже Ратим, но Млад упрямо нагружал повозку, не глядя по сторонам.

— Млад, не уходи! — Рик подошёл к нему и вдруг понял, что не может сказать то, что собирался. Он не ошибся, он соврал. Млад это знает, они все знают — он видел по их лицам.

— Я… — слова застряли в горле. Когда Млад посмотрел на него, Рик покраснел и выдавил: — Это я виноват. Прости, я не хотел тебя обидеть, я не подумал, накажи меня, только не уходи… — Он всё-таки разревелся.

— Я чай не судья, чтоб господ судить, — отрезал Млад.

— Ты простишь меня?

Млад перестал грузить вещи и посмотрел вдаль. Рик оглянулся: Ноэль стоял без шляпы, держа руки за спиной и не пытаясь вмешаться.

— Вы судили меня перед всей деревней, так пущай люди решают, заслуживаете ли вы прощения.

Рик растерянно огляделся, заметив несколько сочувственных взглядов.

— Да ладно тебе, Млад, хватит придуриваться!

— Ну сдурил пацан, так ты ж взрослый, чего дуешься? Мы ж не виноваты? Нас-то пошто наказываешь?

Млад набычился:

— Поклянись, что никогда не будешь судить ради выгоды.

— Клянусь! — охотно сказал Рик. Подумал, что этого мало, добавил: — Мой суд всегда будет по совести и чести, а не ради выгоды или мести. — Он воткнул меч в землю.

— Так тому и быть, — Млад улыбнулся. Рик облегчённо вздохнул. Тут отец подошёл, выдернул меч из земли и повертел в руках.

— Сколько ты за него хочешь? — спросил он у Ратима.

Тот замотал головой.

— Ничего! Моя работа принадлежит моему учителю! — Он умоляюще посмотрел на Млада.

— А ты сколько возьмёшь? — спросил кузнеца Ноэль.

— Да ну его. Я лучше свой продам, а этот в руки не возьму.

— Тогда возьми Райгарда, пусть он отработает его цену и носит, если пожелает.

Рик месяц проработал в кузне, накачал мышцы, даже выковал кривой нож, после чего отец отдал ему этот меч, чтобы он напоминал о цене неправедного суда. Неправедного суда, который отец и Рик испытали на себе. За что король хотел его арестовать? Отец на площади сказал, что королева обращалась к Рику, когда предупреждала об опасности. В последний миг жизни она думала о нём? Почему? Ещё отец сказал, что объяснит, кто он такой. Теперь Рику было на это плевать: он боялся, что больше не увидит Ноэля. Он так долго отталкивал его из каких-то глупых прихотей, теперь же на всё готов, лишь бы его вернуть. Спокойный, рассудительный отец возник перед глазами как наяву, и слёзы закипели на глазах. Рик сжал зубы, запретив себе плакать. Он больше не мальчик, а мужчина. Вот только понять бы, как быть дальше.

— Ваше Высочество, что вы намерены делать? — спросил Рик. Он давно пересел на отдельную лошадь, принц ехал рядом. За ними следовал десяток слуг принца.

— Я мог бы поговорить с отцом, — задумчиво проговорил Алексарх, — но, по-моему, это не поможет. Я долго закрывал глаза… — Он сглотнул. — Сегодня он окончательно сошёл с ума. Видит Бог, я не помышлял о троне, но отец не способен править. Ты не видел его перед казнью королевы… — В голосе Алексарха слышались ужас и отвращение.

— Если вы вернётесь, король не отдаст вам трон.

— Скорее отправит на эшафот, как предсказывал Оскар.

— Вы хотите выступить против отца? — осторожно спросил Рик.

— Я… не знаю.

— Ваше Высочество, если вы это сделаете, я буду на вашей стороне, — Рик даже не вздрогнул, когда открыто согласился на измену. Смерть Мирна, Родрика Ривенхеда, аресты, погромы, казни последних месяцев он пережил — смерть Катрейны Рик отказывался принимать как должное. Король совершил убийство, и он ответит! И за отца, и за Маю. Рик отныне ничего ему не должен. В королевской страже он тоже давно не состоит, а служит Алексарху. Только бы принц согласился стать королём — он этого заслуживает. Если собрать достаточно сторонников, Алексарх войдёт в Нортхед победителем — никто не будет возражать после безумств Айвариха. Но доживёт ли отец? Как узнать, что с ним?

— Может быть, Георг Ворнхолм, оставшиеся Ривенхеды и другие роды поддержат вас. Нужно найти их и…

— Да-да, — Алекс словно собирался с мыслями. — Ты прав, я думаю, что так и поступим. Нужно найти место, где…

Вдали послышался топот копыт, Алекс встрепенулся.

— Приготовиться к нападению! — крикнул он.

Топот приближался, слуги держали наготове арбалеты. Алекс со шпагой в руке вглядывался в темноту.

— Алекс, погоди, это я, Крис! — крик в темноте звучал отчётливо. — Не стреляй, я поговорить хочу!

— Крис? Ты как сюда попал?

— Боб знает короткую дорогу, вот он и привёл. Да опусти шпагу, придурок, я не убивать тебя приехал! Я должен сказать кое-что важное!

— Говори!

— Отъедем.

Рик недовольно следил, как Крис и Алекс о чём-то говорят. Крису Рик не доверял. Рик подозрительно осмотрел людей Криса: вроде их не так много, чтобы победить. Вряд ли Крис надеялся захватить их силой. А это?.. Боб? Рик был ранен тогда, два с лишним года назад, но запомнил проводника, который вёл их от гавани к Нортхеду после похода Дайруса. Откуда он тут взялся? Рик беспокойно заёрзал в седле. Кажется, его пытались арестовать ещё тогда. Сильвестр дал его приметы страже… Дальше Рик не помнил. Он вообще забыл про Боба, как и про Захара. Что с ними стало? Впрочем, Боб вот он, жив-здоров. Рик исподволь следил за ним — Боб спокойно стоял на месте, прислушиваясь к ночному лесу.

— Рик, я возвращаюсь, — бледный Алексарх подъехал к Рику.

— Что?!

— Крис говорит, что отец при смерти.

— А он не врёт?

Алексарх укоризненно посмотрел на Рика, но тому было не до вежливости.

— Как можно врать о подобном? Крис сказал, что отец хочет меня видеть. Я должен вернуться. Вдруг есть шанс всё решить миром?

— А если это ловушка?

— Ты слишком подозрителен, — покачал головой Алекс. — Поедешь со мной?

Рик заколебался: это могла быть ловушка. Он подавил сомнения: если есть хоть малейший шанс спасти отца, надо возвращаться. Если он жив…

— А ваш брат?

— Он едет за Кьяраном. Надеется, что тот поможет отцу лучше Карла.

— Так с нами он не вернётся?

— Нет.

Рик повеселел: он не доверял Крису. Алекс приказал отряду разворачиваться, лошади помчались к Нортхеду.

Самайя давно не ездила верхом, но уроки Рика не прошли даром. Дим достал отличную лошадь, хотя сам ехать отказался. Самайя сочувственно посмотрела на его руку и нерешительно попросила узнать что-нибудь о Ноэле Сиверсе, если получится. Дим прищурился и согласился. Он проводил её до Золотых ворот, пообещав ждать в Нортхеде.

Самайя за час домчалась до развилки. Слева от дороги лес отступал, на открытом пространстве стояла разрушенная после пожара церковь — единственное строение на многие мили вокруг. Быстро темнело. Самайя пожалела, что не взяла с собой Дима или кого-нибудь ещё. Но кого? У неё не было друзей. Хорошо хоть Дим настоял, чтобы она надела мужскую одежду, и сейчас она неловко натягивала длинный синий жакет на бёдра, обтянутые тугими серыми чулками. Берет с огромным пером укрывал короткие волосы. Звуки ночного леса окружали её, но после эшафота пугаться их смешно. Самайя привязала лошадь у высоченной сосны, одиноко стоявшей у дороги в окружении низкорослых кустов. Руины прятались в темноте — иногда Самайе казалось, что она различает огоньки. Люди это или мертвецы? Она не станет выяснять.

Внезапный шорох испугал её — он тут же стих. Самайя успокоилась. Кто будет бродить ночью по лесу?

— И что же юноша делает один в такой час в таком месте? — она ощутила чьи-то руки на груди. Кто-то зажёг факел.

— Ба, да это баба переодетая, — кто-то захохотал и отпустил смачную шутку. Руки продолжали шарить по телу. Самайя попыталась вырваться. Хохот усилился. — Что ты тут забыла? Шлюхи предпочитают перекрёстки пооживлённее.

— Решила уйти в монастырь? — заржал незнакомец. — Или шпионишь за нами?

— Нет, я жду друзей! Они должны вернуться в Нортхед!

— Ну, теперь мы твои друзья. Скажи, цыпочка, как тебя зовут? — голос был ехидный, но он не так испугал Самайю, как знакомый холодный голос Георга Ворнхолма:

— Давно хотел побеседовать с тобой, Мая Бадл. Как вышло, что Катрейну убили, а ты спаслась?

— Прячьтесь! Кто-то едет! — Георг грубо накрыл ладонью рот Маи и отступил за кусты. Остальные последовали его примеру.

Девчонка попробовала вырываться, даже укусила его — он не отпускал. Не хватало ещё, чтобы её вопли услышали. У него не так много людей — Георг ценил каждого. Они давно служили ему, и всё же когда два десятка человек, полностью вооружённых, готовых умереть, появились на Волхидской площади, Георг не поверил глазам. Игер Яйцо привёл их, чтобы спасти Георга Ворнхолма. Тут были члены городской и королевской стражи, его собственные слуги и слуга Холларда Ривенхеда, прибившийся сегодня к их отряду. У всех имелись счёты с троном. Сам Игер когда-то занимался изготовлением мебели в родной деревне в окрестностях Голубинского монастыря, разорённого отрядом Криса. Деревня попала под раздачу. Игер попытался остановить драку, однако его схватили. Влас изнасиловал его жену у него на глазах. Выслушав всё, что высказал ему Игер, голый Влас Мэйдингор, изрядно пьяный, слез с захваченной женщины, пихнул её к Игеру и потребовал продолжить развлечение, а после отказа Игера заметил, что он — не мужчина и жена ему ни к чему. И тут же её прирезал. Гил и Олек со смехом пообещали лишить Игера мужского достоинства. Они подбросили монетку, какое яйцо отрезать первым. Когда Олек торжественно поднял один трофей вверх, пьяный Влас отправился за сковородкой, чтобы «накормить евнуха яичницей». Пока Гил с Олеком спорили, кому резать дальше, окровавленный Игер набросился на них. Олека он убил на месте его же ножом. Гил помчался прочь, Игер догнал его у реки и утопил. Георг не поверил бы этому рассказу, но Игер с тех пор не раз доказывал, что никакая боль его не берёт, так что, может, в этом и была доля правды. Во всяком случае, отряд Криса и впрямь поредел на двоих, а изуродованный орган прилип к Игеру как кличка.

Георг познакомился с Игером месяц назад — тот напал на Власа в Нортхеде. Мебельщик убил трёх слуг Власа, когда появился Георг и отбил нападение. Влас сбежал, Игер полез на Георга — тут уж вмешались слуги барона. Разобравшись, Георг предложил пристроить Игера в королевскую стражу и пообещал больше не мешать при встрече с Власом, который тем временем уехал в Малгард ловить Ривенхедов. Благодаря Игеру быстро выяснилось, кто из стражи одобряет политику короля, кого от неё тошнит. Постепенно Игер перетянул к Георгу несколько человек, со временем удалось найти ещё несколько противников Айвариха и Криса. Увы, для Катрейны было уже поздно. Георг думал теперь о мести — не о спасении. Поэтому он не отправился дальше на юг, а вернулся сюда, хотя Истинная Летопись могла без труда выдать его местонахождение.

Георг и его люди остановились в развалинах храма, и, когда дозорные сообщили, что в кустах кто-то прячется, Георг взял троих, отправился проверить и наткнулся на Маю. Что она тут делает? Ладно, это потом — издалека доносился топот копыт. Главное — не дать всадникам их заметить. Георг и его люди замерли среди кустов, растворившись во тьме.

Свет двух факелов в руках скакавших колебался так, что ничего было не разобрать. Куда они несутся на такой скорости? Неужели ищут его? Ему доложили, что два отряда проскакали от Нортхеда — возможно, это возвращается один из них. Георг пригляделся. Ему показалось, что он видит Алексарха. Георг подождал, когда всадники проедут, и спросил Маю:

— Тебе что здесь нужно? Как ты нас нашла?

Мая покачала головой:

— Я не вас искала. Я ждала Алексарха. Он должен вернуться этим путём.

— Так это всё-таки был он? Зачем он тебе?

— Он уже проехал?

— Увы, тебе не повезло, — Георг сам не знал, почему разговаривает с ней: нужно вернуться в храм, забрать деньги и ехать на юг. Но он дал слово Катрейне!

— Нет! Их надо догнать! Пожалуйста, помогите, господин барон! Принца хотят убить! — Георг вздрогнул от крика.

— Убить? Кто?

— Крис и Краск.

— С чего ты взяла?

— Ивар слышал…

— Ивар? Ивар Краск? Летописец?

Мая кивнула. Георг ничего не понимал. Как мог летописец сказать такое?

— Ивар… — Георг услышал слёзы в словах Маи, — …хотел спасти Алекса. Он послал меня, а сам… умер, — она икнула.

— Умер? Летописец умер? — Значит, Летопись будет молчать, никому не скажет, где Георг? По крайней мере, пока не назначат нового летописца.

— Да, я сама видела. Спасите Алекса, господин барон. Он же умрёт! Его заманивают в ловушку!

Георг задумался. Алекс ничего ему не сделал, и он любил Катрейну. Послать, что ли, предупреждение вдогонку? Время ещё есть. К тому же Алекс пригодится для борьбы с отцом — как заложник или как союзник.

— Игер, возьми пятерых и догони их! — приказал Георг. — Если не успеешь вернуться до нашего отъезда, знаешь, где нас искать.

Яйцо кивнул и через минуту ускакал с отрядом в сторону Нортхеда. Георг проводил его взглядом и повернулся к Мае: она шарила в траве в поисках чего-то. Когда она поднялась, в её руках была книга. Георг протянул руку к книге — Мая попятилась, прижимая её к груди. Георг пожал плечами и приказал отвести Маю к руинам храма. Им предстоял долгий путь, но сначала — деньги. Восстание против короля требует немалых средств, а в аркасолии одной из стен у алтаря помимо трупа захоронен немалый клад, о котором ему на допросе поведал один из Ривенхедов. Эту церковь именно Ривенхеды когда-то возвели за свой счёт.

Несколько человек настигали их. Алексарх слишком торопился и не стал останавливаться, предоставив Рику говорить с незнакомцами. С ним остались пятеро солдат, остальные пятеро вместе с Алексом понеслись дальше. Новость о близкой смерти отца не умещалась у Алекса в голове до сих пор, хотя он не был удивлён. С королём что-то происходило. Какая болезнь вызывает звериную жестокость? Алекс не знал, что и думать.

Рик с отрядом их так и не догнал, когда Алекс въехал в ворота Нортхеда. Ворота по ночам запирали — пришлось постучать и покричать. Стражники приветствовали принца, недовольные, что их разбудили. Похоже, об агонии отца они не знали.

Дворец тоже выглядел как всегда. Не было суеты, мелькания огней в окнах, слуги не носились, исполняя приказы. Дворец спал. Странно. Может, отцу полегчало? Алекс помялся и пошёл к дверям, приказав отряду оставаться на месте.

Слуга распахнул дверь и уставился на Алекса с открытым ртом.

— Ты что? Где отец?

— Я…

— Принц Алексарх, это вы! — воскликнул кто-то. Слуга испарился. Алексарх резко повернулся на голос: это был Сильвестр. — Как ужасно то, что случилось, — запричитал он.

Алекс не любил этого актёришку, особенно после смерти Оскара Мирна, но отец испытывал к нему необъяснимую симпатию. К сожалению, кроме Сильвестра никого нет, придётся спрашивать у него.

— Что стряслось?

— Он умер!

— Отец? — Алекс похолодел. Опоздал!

— Идёмте, господин мой, идёмте, я провожу. Он умер такой страшной смертью, я сам всё видел, — не глядя на Алекса, Сильвестр засеменил к двери. Алекс шёл следом. Они свернули к залу приёмов на первом этаже.

— Ты куда? — Алекс ухватил его за плечо, когда Сильвестр прошёл приёмную насквозь.

— Дак к нему, сердешному. Бедный юноша, такой молодой! Что теперь будет со страной нашей, страшно подумать!

У Алекса пересохло во рту. Кого он имел в виду? Ведь не…

— Бедный Энгус Краск, я послал за ним, да разве что сделаешь, когда его племянник мёртв?

— Ивар умер? — Алекс покачнулся, словно от удара. Он в ужасе смотрел на Сильвестра. — Говори, болван!

Сильвестр блеснул глазами из-под опухших век и низко поклонился:

— Да, мой принц, наш летописец мёртв, смерть его была ужасна…

— Его убили?

— Посмотрите сами, Ваше Высочество, я покажу всё-всё! Вот сюда, ещё немного. Его перенесли из башни, дядя потом заберёт… — у Алекса потемнело в глазах, он даже не заметил, куда его вёл Сильвестр. Распахнув какую-то дверь, Сильвестр пропустил Алекса и вошёл следом. Это оказался тронный зал на первом этаже, откуда был проход в Южную башню. В тёмной пустоте гулко отдавались их шаги.

— Вот, извольте взглянуть. — Сильвестр осветил факелом угол, где лежали носилки с телом, прикрытым покрывалом. Алекс отбросил ткань в сторону. Ивар лежал с искажённым от боли лицом и разбитыми пальцами со сломанными ногтями. Ивар умер в муках, а Алекс был далеко. Принц хотел обнять друга — его удерживало застывшее в маске боли лицо.

— Итак, это правда?

Полный ярости голос отца вывел принца из оцепенения. Алекс резко обернулся: король сидел на троне, глядя на сына исподлобья. Внезапно Айварих вскочил, подошёл вплотную к Алексу.

— Ты вернулся меня убить, как убил летописца?

— Что? — растерялся Алекс. — Я приехал, потому что тебе было плохо.

— Мне было плохо, потому что мой сын меня предал! Изменникам помог и сбежал, как последний подлец!

Алекс опять видел в глазах отца безумие, охватившее его сегодня на казни Катрейны. Неужели это было сегодня? Или вчера? Алекс помотал головой, стряхивая видение.

— Ты хочешь трон получить? Или уничтожить? Ты поэтому его зарезал перед тем, как сбежать с моим врагом? Вот этим кинжалом? — Айварих помахал в темноте рукой, в которой Алекс разглядел оружие.

— Я его не убивал!

— Сильвестр!

— Да, Ваше Величество! — Актёр вынырнул из-за спины Алекса и запричитал:

— Вы правы, Ваше Величество, это ужасно! Ваш сын, он как с ума сошёл. Я не знал, как его остановить! Я пытался, но я маленький человек, что я могу?

— Ты, проклятый ублю…

— Если и есть тут ублюдок, то это ты, — Айварих подошёл вплотную к сыну. В его лице не осталось ничего человеческого. Алекс вздрогнул. Как убедить в чём-то безумца? Алекс отшатнулся.

— Нет, больше ты не сбежишь! — Айварих буквально прыгнул к сыну и левой рукой ухватил его за шею. — Не сбежишь! И ты мой трон не отберёшь!

Что-то кольнуло Алекса. Он посмотрел вниз: лезвие кинжала медленно входило в живот. Алекс растерянно уставился на рукоять, торчавшую из-под одежды. Боль отрезвила его. Алекс попытался вытащить оружие — Айварих оттолкнул руку сына и вонзил лезвие глубже. Алекс упал на колени, ощутил толчок: отец ударил его ногой в плечо. Он повалился на пол, кровь стекала между пальцев. Алекс всё еще не понял, как это случилось. Взгляд зацепился за труп. Ивар! Алекс пополз к нему, не обращая внимания на боль, которая становилась невыносимой, когда рукоять царапала пол. Ивар выдержал свою боль, теперь его очередь. Пусть они не могли в жизни быть вместе, так хоть умрут рядом. Алекс коснулся рукой лица Ивара. Сквозь слёзы ему показалось, что тот улыбается. Алекс улыбнулся Ивару в ответ и закрыл глаза.

— Долго ещё?

— Не, почти на месте. Во-он домишко мой.

Хижина, указанная Бобом, находилась в миле от дороги посреди леса и оказалась обычной развалюхой. Крис предпочёл бы скакать дальше, но Боб хотел здесь дождаться рассвета.

Они возвращались в Нортхед обходным путём. Крисфен порядком устал тащиться шагом: он хотел поскорее узнать, как дела дома. Выполнил ли обещания Энгус Краск?

Боб предложил Крису с остальными подкрепиться и выпить. Уставшие люди с удовольствием занялись едой. Крис не мог ни есть, ни пить — он беспокойно смотрел в грязное окно, ожидая рассвета. Боб пожал плечами и сказал, что пойдёт на обход. Кого он боялся в таком месте? Крис ощущал всё более сильную дрожь, фантазия разыгралась: он три раза как наяву видел смерть Алекса — каждый раз брата убивали по-новому. Крис боялся лечь спать и ждал солнца, словно оно могло избавить его от видений.

Когда Боб сказал, что пора ехать, Крис подпрыгнул и бросился к двери. Не успев сесть на лошадь, он заметил, что вокруг выстроились незнакомые всадники.

— Вы кто? — голос сорвался. Крис умолк: не хватало показывать страх. Его отряд достаточно силён. Крис оглянулся на своих людей и с ужасом увидел, как те, кто успел выбраться из хижины, падают замертво под ударами стрел. Пятеро нападавших ворвались с обнажёнными мечами в хижину, откуда послышался звон стали и вопли членов его отряда. Крис задрожал. Что это? Как такое возможно? Крис схватился за меч. Боб подошёл сзади, бесцеремонно отобрал оружие. Крис не предполагал, что этот волосатый мужлан так силён.

— Кто вы? — в голосе Криса послышалась паника. Что, к чертям собачьим, происходит? К нему подошёл мужчина в плаще и кольчуге. Рядом шёл слуга с гербом на ленте через плечо. Крис присмотрелся: в предрассветных сумерках он разглядел вороньи крылья, меч, струну и жезл. Герб Ривенхедов! Крис содрогнулся. Мужчине не было тридцати, его светлые волосы высовывались из-под шлема. Крис узнал старшего сына Холларда Ривенхеда. Его назвали Эйвардом в честь давно умершего короля. Эйвард насмешливо спросил:

— А ты до сих пор не удосужился это понять?

— Глянь, Эйв, он начал догонять, — тихо заметил другой голос, чей обладатель тоже носил герб Ривенхедов. Он был младше первого года на три, кожа его казалась очень смуглой, контрастируя со светлыми волосами; одежда выглядела чужеземной: кожаная шляпа с загнутыми вверх полями, короткая чёрная, обшитая кожаными прорезными накладками куртка с кожаными застёжками, собранный стоячими складками ворот рубашки, широкие короткие штаны с большими прорезями на бёдрах. В правом ухе блеснула серьга.

— Поздновато для него, Николь. Не будем терять времени, мы здесь не для того собрались, — оборвал его Эйв. Николь, младший брат Эйварда. Крис не видел его давно — он учился в университете города Латея.

— Согласен. Отец ждёт новостей… — Откуда-то из предрассветного тумана возник парень чуть младше самого Криса. Длинные волосы обрамляли обветренное бледное лицо, одет он был как горец: поверх куртки он вместо плаща носил большой синий плед, перетянутый на талии ремнём, один конец пледа свисал с плеча. На голове он носил синюю войлочную шапку без полей. Крис его не знал.

Ривенхеды хмыкнули, Крис уловил едва слышное «всяк бастард нас поучать будет». Парень, сделав вид, что не слышит, продолжил:

— …и он оценит помощь, которая важна для наших семей.

— Не боись, Макс, на твою долю хватит.

Макс. Бастард из Мэйдингоров? Крис разглядел герб в виде четырёх серебристых гор, но без молнии. Влас как-то презрительно заметил, что у бастарда, даже если он Мэйдингор, нет шансов править двенадцатью кланами Рургарда.

Из хижины вырвался Горбатый Лис, размахивая окровавленным мечом. Крис встрепенулся. Лис сделал два шага и рухнул на землю. Следом выбрались трое из пятерых людей Ривенхедов и остервенело добили его.

— Неплохо, как ты полагаешь, Николь? — спросил Эйвард, задумчиво глядя на побоище.

— Сам говорил, времени, типа как, нет. Давай кончать с ним, — Николь кивнул на Криса. Принц закричал. Деревья заглушали крик, прохладный ветер тормошил их верхушки. Какая-то птица ухала вдали.

Николь подошёл к Крису и ударил его по лицу кулаком. Крис упал, Николь с Максом схватили его за руки и подняли. Ноги заплетались, принц выкрикнул пару бессмысленных угроз.

— Глянь-ка, чёртов стервец даже сдохнуть достойно не может. Только резать мальчишек типа Диэниса да стариков на цепь сажать.

Крис поймал одного Ривенхеда, но другие ушли. Жаль, отец не успел с ними со всеми расправиться, подумал Крис, но, увидев, как Эйвард вынимает меч, забыл обо всём. Он не хотел умирать. Мысль об этом не приходила ему в голову, да и откуда ей взяться? Он же принц, наследник крови! Как они смеют! Меч приближался. Крис решил встать с гордо поднятой головой, попытаться смело взглянуть в лицо смерти. Лицо было острым, стальным и безжалостным, и приближалось так быстро.

— Он ещё насиловать женщин умеет, правда? Помнишь Рут? — на ухо Крису прошипел Макс.

— Обоссался от страха, ублюдок! А гонору-то сколько! — презрительно заметил Николь. Эйвард тем временем всадил в грудь Криса клинок, дёрнув его вниз. Крис снова закричал — на этот раз от дикой боли. Залаяла собака.

— Стой, Бродяга, стой! — Крис едва слышал голос Боба. Раздался смех.

— Эйв, дай собачке кишками полакомиться.

— Прекрати, Ник!

Солнечный свет начал сочиться среди стволов, но Крис уже толком ничего не видел, только различал слова:

— Что-то ты мягкотелый какой-то.

— Разве в Латее принято скармливать людей собакам?

— Там принято мстить за родных той же монетой. Сам говорил, что Диэнис…

— Замолчи! Дай ему помереть, тогда и зверям пригодится.

— А остальные?

— Стервятников хватит на всех. Нам пора.

— Но он, типа как, ещё не подох…

— Так помоги ему!

— Теперь моя очередь, — резкий голос Макса был едва слышен сквозь шум в ушах. — За моего брата Георга Мэйдингора, который пошёл на плаху из-за тебя!

Крис моргнул и успел увидеть кроваво-стальной отблеск перед тем, как меч перерубил ему шею.