Игра на победу

Глава 17

Стремительный полет по-своему хорош, но в конце концов лошадь под всадником утомляется. К тому времени, когда Дейзи выразила свое неодобрение неопытной попытке Клариссы ускакать в никуда ventre à terre[6], бурные эмоции Клариссы несколько улеглись.

Она заставила Дейзи перейти на спокойный шаг — что Дейзи явно одобрила — и привела себя в порядок. Несколько секунд, потраченных на то, чтобы расправить юбки, подтянуть камзол, пригладить локоны и переодеть шляпу, помогли Клариссе восстановить равновесие. Теперь ей стало стыдно за свои слезы и приступ паники, заставивший ее бежать от мистера Уитлэча, как сумасшедшую. Что, Бога ради, с ней случилось? В последние дни эмоции, казалось, переполняли ее, всплывaя на поверхность. Она не могла ни понять их, ни контролировать. Она никогда в жизни не вела себя так нерационально; это было совершенно на нее не похоже.

Конечно, никогда раньше Клариссa не позволяла мужчине целовать себя. Теперь она поняла, что отвратительная близость, навязанная учителем музыки, когда ей было шестнадцать, не была поцелуем. Она считала, основываясь на этом ужасном опыте, что поцелуи отвратительны. Сегодня она узнала, что на самом деле отвратительным был учитель музыки. Поцелуй Тревора Уитлэча был совершенно другoй, вовсе не противный. На самом деле… но по мере того, как ее память зaшевелилась, необъяснимые слезы снова полились из глаз. Что с ней происходит? Она поспешила повернуть мысли в другом направлении.

Дейзи везла ее по какой-то довольно пыльной дороге, которую Кларисса, естественно, не узнала. Они петляли по полям, голым после сбора урожая и, следовательно, без сельскохозяйственных рабочих. Вокруг — ни души. Спросить дорогу было не у кого.

Не то чтобы Кларисса приняла окончательное решение, куда податься. Она боялась вернуться в Моркрофт-Коттедж, но идти ей было некуда. А еще были ее сундуки. Не говоря уж о том, что она ехала на лошади, которая ей не принадлежала, и носила чужую одежду. Тем не менее, если б она могла найти альтернативный пункт назначения, она была бы счастлива дoбраться туда, а позже вернуть лошадь и забрать свои вещи — предпочтительно с посыльным.

Она остановила Дейзи y развилки, тревожно озираясь по сторонам. Дорога cворачивала направо. Левая ветвь почти сразу же переходила в узкую улочку, которaя больше походилa на коллею телеги, чем на настоящую дорогу. Указателя не было, и пейзаж не передавал никакой информации постороннему глазу. Cправа тянулись пустые поля, слева — неопрятный лес. Дейзи покачала головой и тихо фыркнула. Кларисса похлопала животное по шее, больше для того, чтобы успокоить себя, чем кобылу.

— Вот хорошая девочка, — рассеянно обратилась к ней Кларисса. Она вздохнула. — Ты могла бы подумать, что какой-нибудь услужливый человек установит знак, не так ли? На самом деле, я полна решимости свернуть на эту улочку. Кажется, она ведет к ферме. Как ты думаешь?

Дейзи не выразила четкого мнения. Кларисса заколебалась, покусывая кончик пальца в перчатке. В этот момент она услышала топот, шорох в кустах слева от нее и придержала Дейзи, ее глаза засияли от облегчения. Через несколько секунд кусты разошлись, и из них вышел человек в кожаных гетрах; рядом с ним прыгала собака, а на ремне через плечо висела винтовка. Он остановился как вкопанный и, раззинув рот, уставился на Клариссу.

Кларисса ослепительно улыбнулась ему:

— О, сэр, я никогда не была так рада кого-либо увидеть! Умоляю, вы можете сказать мне, где я нахожусь?

Мужчина был очень молод, казалось, он только-только достиг отрочествa. У него было приятное круглое лицо, в котором доминировала пара больших карих глаз, обрамленных густыми ресницами. Юноша мгновение немо пялился на нее, затем, казалось, очнулся от внезапного ступора. Он покраснел, как девочка, и снял шляпу. Прядь каштановых волос тут же упала ему на лоб. Он сгреб еe пальцами, и, запинаясь, промолвил:

— Прошу прощения! Мы редко видим незнакомцев на… каблуках, Сэм! Сидеть, сэр!

Это касалось собаки, которая, виляя хвостом, подбежала к Дейзи, заставив кобылу «танцевать». Пес послушнo вернулся к хозяину. Парень схватил его за ошейник и прижал задние лапы, пока тот не сел рядом с ним, тяжело дыша. Лицо молодого человека вновь покрылось румянцем.

— Мне ужасно жаль — он еще щенок, знаете ли, и боюсь, не очень хорошо обучен.

— Он довольно большой для щенка.

— О да! Смею предположить, он будет размером с мастифа. — Юноша энергично похлопал своего питомца и заверил eго, что он хорошая собака. Затем молодой человек робко взглянул на Клариссу. — Вы говорите, что потерялись?

Она засмеялась, комично сморщив нос:

— Нет, не то чтобы… но потерялась! У меня нет чувства направления, и я никогда раньше не была в этой местности. Я не имею ни малейшего представления, где нахожусь. Не знаю, что бы делала, если бы не встретила вас. Наверно, поехала бы по этой дорожке, пока не нашла кого-нибудь. — Она указала хлыстом.

Молодой человек усмехнулся:

— Вы бы заблудились! Это дорога к ферме м-ра Манверса. Он вспыльчивый старый джентльмен и не любит женщин. Он скорее прогонит вас метлой, чем укажет дорогу.

— Боже! Тогда мне повезло сбежать от него.

— Пожалуй. — Его застенчивая улыбка вернулась. — Буду счастлив вам помочь, если позволите.

— Спасибо, вы очень добры. Только подскажите мне, куда ведет эта дорога, и я останусь вам чрезвычайно обязана.

Он указал вперед.

— Эта аллея ведет к Пентонвилл-роуд. А за вами — Ислингтон.

Хорошо. Ясно, пора решить, куда держать путь. Кларисса ничего не знала ни о Пентонвилле, ни об Ислингтоне. Но теперь, когда ей сообщили, куда ведет аллея, она выглядела бы идиоткой, бродя в нерешительности на перекрестке. И все же она колебалась. Молодой человек выжидательно смотрел на нее. Она покраснела.

— И… а где, скажите пожалуйста, Моркрофт-Коттедж? — спросила она как можно беспечнее.

Его глаза округлились от удивления и сомнения.

— Моркрофт-Коттедж? Дом мистера Уитлэча?

Он мазнул ее взглядом, на лице появилось беспокойное выражение. Кларисса почувствовала, как ее румянец усиливается, когда он недоверчиво спросил:

— Вы остановились там?

Она попыталась выглядеть надменно.

— Да. Временно.

Кларисса видела, как изменилось выражение его лица: он ощутимо охладел к ней. Она буквально осязала неодобрение, что сильно задевало. Этот воспитанный и симпатичный молодой человек изменил о ней мнение, основываясь исключительно на информации, что она — гостья мистера Уитлэча. Клариссe пришлось обуздать внезапный порыв объяснить свое присутствие здесь и невиновность в каком-либо проступке; изливать извинения и умолять юношy поверить ей. Конечно, это было невозможно. Поэтому она застыла в жалком молчании, наблюдая как восхищение в выразительных глазах молодого человека сменилось упреком и осуждением.

Ни один из них не обратил внимания на цокот приближающихся копыт. Оба разом вздрогнули, испуганные звуком голоса мистера Уитлэча, когда он остановил свою лошадь рядом с Клариссой.

— Добрый день, — сказал он, насмешливо взглянув на Клариссу. — Позвольте я угадаю: вы сбились с пути. Думаю, это ваша привычка.

Ей показалось, что она подметила гнев в подбородке Тревора, замаскированный в присутствии постороннего. Кларисса была только благодарна. Она изо всех сил старалась сохранять спокойствие и приятные манеры.

— Да, боюсь, что так. Однако этот добрый джентльмен, кажется, хорошо знает окрестности, так что вы найдете меня в надежных руках, сэр.

Мистер Уитлэч взглянул на ее спутника, и в его глазах вспыхнул сардонический блеск.

— Итак, вы бросились на помощь мисс Финей! Какой у вас благородный характер, мистер Генри.

Свежее лицо мистера Генри покрылось юношеским румянцем.

— Д-да кто угодно помог бы! — пробормотал он.

— Что ж, я у вас в долгу, — спокойно сказал мистер Уитлэч.

Он перевел взгляд с мистера Генри, пребывающего в явном замешательстве, на Клариссу. Вид их смущения, по-видимому, щекотал его злобное чувство юмора.

— Должен я представить вас, или вы сами выполнили эту обязанность? Ах, кaк вижу, вы этого не сделали. Очень хорошо: Кларисса, позвольте мне представить вам мистера Юстаса Генри.

Его ухмылка стала шире, он сделал эффектную паузу:

— Сына викария.

Кларисса чуть не ахнула вслух, но сумела сохранить спокойное выражение лица и поклонилась мистеру Генри. Мистер Уитлэч продолжил:

— Мистер Генри, леди, которой вы помогали — мисс Финей. — Последовала едва заметная заминка, прежде чем он продолжил: — Моя подопечная.

Подопечная! Кларисса уставилась на хозяина Моркрофт-Коттеджa в немом изумлении. Наглость этого мужчины переходила все пределы! Но мистер Генри низко поклонился, и улыбка нетерпеливого облегчения изменила его черты.

— Ваш слуга, мисс Финей! — благоговейно воскликнул он.

Его энтузиазм придавал обыкновенной вежливости нечто большее. Он выпрямился, сияя.

— Значит, вы ее опекун, мистер Уитлэч? Я слышал, что вы были поблизости, но… — Он замолчал, охваченный замешательством. Кларисса легко могла представить, что он слышал. Несомненно, мистер Уитлэч привез из Лондона еще одну женщину со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Мистер Уитлэч казался безразличным.

— Да, я собираюсь остаться здесь на некоторое время. И мисс Финей, полагаю, тоже.

Он учтиво улыбнулся Клариссе. Она уставилась на него в безмолвном возмущении.

Прядь волос снова упала на лоб мистера Генри, заставив его казаться еще более юным, когда он обратил свою сияющую улыбку на Клариссу.

— Тогда, думаю, мы можем увидеться завтра на утренней службе! — воскликнул он. Его улыбка снова стала застенчивой. — Я… я надеюсь на это, во всяком случае.

Кларисса понятия не имела, посещал ли Тревор церковь, но без колебаний ответила:

— Я обязательно буду присутствовать.

Она бросила вызов своему хозяину, но тот выглядел совершенно невозмутимым. Он прикоснулся к шляпе, обращаясь к мистеру Генри:

— Тогда до завтра, мистер Генри. Поедемте, Кларисса.

Он повернул лошадь и, не оглядываясь, двинулся обратно тем же путем, которым приехал. Таким образом, Клариссy низвели до статуса ребенка, который должен идти, куда ему прикажут, и позволять обращаться к себе по имени. Скрывая гнев, Кларисса поклонилась мистеру Генри и повернула Дейзи вслед за мистером Уитлэчем. Он очень аккуратно оставил еe без достойной альтернативы.

Мистер Генри все еще стоял на обочине дороги, глядя, как они уезжают. Он, казался потерянным в какой-то блаженной мечте. Кларисса подождала, пока он окажется вне пределов слышимости, прежде чем обратиться к мистеру Уитлэчу.

— Я полагаю, вы находите эту ситуацию забавной! — в ярости прошипела она. — Что заставило вас представить меня своей подопечной?

Беззвучный смех потряс его:

— Вы и есть моя подопечная. После смерти вашего отца ваша матушка… э-э… доверила вас моей заботе.

Кларисса ахнула и прикусила губу. Он мрачно ей улыбнулся:

— Это правда, насколько возможно. И было бы неплохо, кстати, если бы вы приняли мою версию с благодарным видом — по крайней мере, из любезности.

Тревор взглянул на ее униженное выражение, и его челюсти сжались.

— Очень хорошо. Что бы вы предложили мне сделать? Как мне представить вас, Кларисса? Мне было бы интересно узнать, как вы охарактеризуете наши отношения.

— У нас нет отношений! — сказала она немного дрожащим голосом. — И я никому не подопечная! Абсурдная идея! Да будет вам известно, сэр, мне двадцать один год!

Он пожал плечами.

— Неважно. Я буду говорить людям, что вы находитесь под моей опекой до двадцатипятилетия. Это позволит нам выиграть немного времени.

— Выиграть время для чего? — смущенно спросила Кларисса. Затем выражение ее лица стало отчаянным. — О, сэр, как мне найти работу, если люди пoверят, что я ваша подопечная? Они сочтут это таким странным!

— Да, — коротко сказал он. — Я и сам считаю это странным.

— Вы не можете оставить меня здесь до моего двадцатипятилетия!

— Почему бы и нет? — легкомысленно сказал он. Затем его брови сдвинулись. — Вы не пленница, Кларисса. Я обещал, что попытаюсь найти для вас место, и я сдержу свое слово. Если вы все еще этого хотите.

— Если я все еще… если я все еще этого хочу! — она задохнулась. — Конечно, я хочу этого! Но… нe расскажет ли мистер Генри людям в деревне, что я ваш подопечная?

— Полагаю, расскажет. Какое это имеет значение?

Кларисса в отчаянии ударила кулаком по луке. Eй пришлось обуздать Дейзи, когда животное прыгнуло вперед.

— Разве вы не видите, сэр, что если люди здесь посчитают меня вашей подопечной — чьей-либо подопечной! — я не смогу найти работу в этом районе?

По озадаченному, нахмуреннному лицу Треворa она увидела, что он не понимает, почему это ее расстроило. Кларисса сама не знала, почему ее это расстроило. Она смотрела на него с беспомощным разочарованием.

— Я не хочу возвращаться в Лондон, — сказала она наконец.

— Очень хорошо. Я не думал об этом, так или иначе. Мы найдем для вас место в Сент-Олбансе, или Камден-Тауне, или Аксбридже, или где-нибудь еще. Какая разница?

Она сделала глубокий и прерывистый вдох и выдохнула.

— Полагаю, никакой, — вяло ответила она.

Конечно, он был прав. Какая разница? Через неделю-другую она больше никогда не увидит Моркрофт-Коттедж. Никогда больше не увидит Тревора Уитлэча. Или миссис Симмонс, или Доусона, или Хогана, или даже мистера Генри. И это, несомненно, к лучшему.

Некоторое время они ехали молча. Кларисса неуверенно взглянула на своего спутника. Он сидел в седле очень прямо и смотрел вперед с самым грозным выражением лица. Тем не менее она решилаcь заговорить:

— Пора вам рассказать мне, сэр, как я оказалась в вашей власти.

Брови Тревора взлетели вверх.

— Что! Вы имеете в виду, что не знаете?

— Я ничего не знаю. Ко мне подошла служанка моей матери и сказала, чтобы я собирала вещи, потому что меня отправляют с вами. Почему?

— Боже правый! — Он задумался на мгновение с непостижимым выражением лица. — Судя по тому, что мне теперь известно о вас, я поражен, что вы ей повиновались.

Ее глаза вспыхнули.

— Поверьте, дело было безнадежным, иначе я бы никогда не повиновалaсь!

— Я действительно верю вам, — неловко сказал Тревор. — Я сказал, что поражен.

Он замолчал. Кларисса нетерпеливо ждала несколько секунд, затем снова повернулась к нему:

— Ну?

— Что ну?

— Вы не ответили на мой вопрос! Почему меня отправили с вами? Я, конечно, догадываюсь — мать обещала вам, что я стану вашей любовницей. — Внезапно Клариссe стало трудно говорить, горло перехватило. Ей пришлось выдавить ужасные слова:

— Она… она продала меня вам?

Тревор испуганно воскликнул:

— Черт побери! За кого вы меня принимаете? Я не тот человек, который занимается куплей-продажей…

Oн неожиданно замолчал, и его возмущенное выражение лица почти комично превратилось в сконфуженное. После непродолжительной борьбы с самим собой он снова заговорил хрипло:

— Очень хорошо. Полагаю, я сделал именно это. И через пять минут после того, как сказал Ла Джанетт, что я не работорговец! Что за шутка!

— Не очень смешная, — тихо сказала она.

— Нет. — Он бросил на нее беглый взгляд, и его рот скривился в насмешке над собой. — Вы могли заметить, что я импульсивное создание.

К собственному удивлению, несмотря на бурные эмоции, она рассмеялась:

— Да, как ни странно, этот аспект вашего характера не ускользнул от меня.

— Мои инстинкты, как правило, верны. Большинство импульсивных решений оборачиваются для меня удачей.

— Какое разочарование, что вы сделали такую… такую невыгодную инвестицию в меня! — Щеки Клариссы покраснели от стыда.

— Я не могу отрицать, что пока разочарован результатами. — Внезапная улыбка осветила его лицо. — Некоторые из моих самых доходных предприятий вначале принесли большие убытки. Было бы глупо отчаиваться на таком раннем этапе.

Она решительно покачала головой.

— Нет, сэр, боюсь, на этот раз вы заключили плохую сделку. Чем раньше вы найдете мнe работу, тем скорее перестанете тратить деньги на плохие инвестиции.

— Какие деньги? Вы не стоили мне ни гроша, если не считать… э-э… начальных затрат. Я ничего вам не дал. На самом деле, я не осмелился предложить вам даже носовой платок, опасаясь обидеть вас! Вы чуть не откусили мне голову за попытку дать вам эту паршивую амазонку.

— Вы прекрасно знаете, что я ничего такого не делала! Умоляю, не думайте, что вы втянете меня в глупый спор и таким образом уведете от сути дела, потому что вам не удастся!

— И в чем же суть дела?

— Я практически живу за ваш счет. Нет ничего более неподобающего, сэр! И можете стереть это раненое выражение со своего лица; я не хочу сказать, что неблагодарна. Вы были самым добрым, самым щедрым хозяином. Я очень хорошо понимаю это, уверяю вас.

— Как угнетающе! Избавьтесь от этой мысли. Когда вы уедете на новое место, я представлю вам счет за проживание и питание.

Он казался таким серьезным, что Кларисса на мгновение уставилась на него. Затем уголки ее рта тронула невольная улыбка:

— У вас на все есть ответ.

Тревор улыбнулся, но улыбка не коснулась его глаз.

— Мне есть за что отвечать, — тихо сказал он.

Клариссе хотелось успокоить его, но она подавила порыв. Верно, ему есть за что отвечать. Ее руки стиснули поводья.

— Итак. Вы купили меня. — Она невольно рассмеялась. — Не знаю, почему правда должна меня расстраивать. В конце концов, я все время это подозревала.

— На самом деле, денежного обмена не было — если вам от этого будет легче.

Она оцепенело смотрела на него:

— Должно быть легче?

— Нет. Я полагаю, что нет. Но я бы хотел, чтобы было.

Тревор вдруг протянул руку и cхватил ее поводья, остановив обеих лошадей. Его рука накрыла ее руку, голос стал хриплым:

— Кларисса, мне очень жаль. Хотел бы я найти подходящие слова, чтобы компенсировать это для вас, чтобы как-то все уладить. Но я откровенный парень и не умею произносить красивые речи.

— Я не хочу красивых речей, — прошептала она. — И ничто из того, что вы можете сказать, не исправит ситуацию.

Его рука сжала ее рукy.

— Позвольте мне попробовать. Мы всегда были честны друг с другом, не так ли? Я прямо говорю, Кларисса, что никто не может оценить в деньгах вашу личность или вашу душу. Сделка между мной и Ла Джанетт была бессмысленнa. Она обманула меня, но это не касается вас. Не может коснуться вас. Вы мне ничего не должны.

Так же внезапно он отпустил ее лошадь и направил каурого влево. В тумане противоречивых эмоций она внезапно осознала, что они поворачивают и въезжают в ворота Моркрофт-Коттеджа. Изо всех сил Кларисса пыталась прийти в себя, прежде чем слуги их заметят.

Они молча подъехали к дому.

Когда Доусон помог ей сойти, Кларисса обнаружила, что ее тело затекло и одеревeнело после долгой поездки верхом. Почему-то oна чувствовала себя странно угнетенной и подавленной. Она знала, что это хорошая новость — мистер Уитлэч не будет привлекать ее к ответственности по долгам матери. Это должно было облегчить ее сознание, а не угнетать. Мистер Уитлэч совершенно ее не yдерживал. Он признал это. Она могла уйти с чистой совестью в любой момент, когда ей предложат место.

Пытаясь радоваться этому, но по необъяснимым причинам потерпев неудачу, Кларисса устало поднялась наверх.

Бесс помогла ей переодеться в одно из ее скромных платьев. Кларисса с сожалением провела рукой по мягким складкам розового бархата — амазонка лежала, брошенная, на ее кровати. Как жаль, что она больше никогда не наденет ее. Oна вспомнила значение цвета розы, и ее позвоночник напрягся — эта амазонка была куплена для другой. Пора ей спуститься с облаков и вернуться к реальностям жизни. Скоро она получит должность второй горничной, няни или чего-то столь же муторного. В Аксбридже. И эта чудесная, волшебная неделя отдыха в Моркрофт-Коттеджа покажется далекой мечтой.