Игра начнется в понедельник

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

АПРЕЛЬ, 2016 г. (I)

Любила я этот месяц. Нет, не из-за того, что мне приходилось ежегодно пятнадцатого апреля отмечать день рождения. Просто солнце начинало светить ярче, и асфальт освобождался от гнета луж в виде клякс. Да и вообще, хотелось жить.

Этому тоже способствовали несколько событий, во-первых, я была разведена, а это позволяло мне без каких-либо ограничений флиртовать с мужчинами. Вот идёт парень навстречу по тротуару, а я могу спокойно ему улыбнуться, и получить улыбку в ответ, потому что я ещё молода, и не дурна собой. Или получить несколько комплиментов от охранника Бориса, что давно, как отметила Лариска, пускает слюнки, при встрече со мной. Может, это мой предел?

Так как второе событие тоже достаточно грандиозно. Фохтин отстал. Он просто пропал и уже больше двух недель от него нет ни каких вестей. Нет, конечно, он проскакивает на страницах газет, или в новостных сюжетах, но я стараюсь игнорировать эту данность. Пусть себе живёт спокойно и меня не трогает.

— Тут осталось два дня, а она даже не думала — воскликнула Лариска, плетясь за мной утром в офис.

— Ты издеваешься? Ты меня в прошлом году окучивала, продолжаешь в этом. Это же не юбилей — раздражалась я.

— Ну, в прошлом году ты тоже говорила, что двадцать пять, это не важная дата.

— Знаешь, а думаю, ты права — вдруг осенило меня. Какие у меня сейчас заботы? А никаких! И небо ярко-голубое, и я ещё не старушка.

— И у нас будет праздник?

— Праздник будет у меня, а ты меня будешь поздравлять.

— Только я?

— Не, Ларис, мы с тобой должны подобрать идеальных кандидатов. Чтобы было весело и потом немного стыдно.

В течении дня мы занимались тем, что перемывали кости коллегам, вспоминая наши корпоративы. Нужны были веселые, пьющие и не буйные, которых в конце концов осталось всего семеро. А так как с одним из них я вообще никогда не общалась, а второй был наш шеф, то и, соответственно, кандидатов осталось пятеро. И странное приглашение они приняли с большим энтузиазмом.

И так, вечер пятницы, пятнадцатое апреля, бар «Колумбия», и мне двадцать шесть! Вспомнив про прошлую свою попойку в одного, я ограничила себя в поглощении алкоголя. Да, впереди два выходных, но проводить их в полумраке с больной головой не хотелось. На завтра были планы, вернее, планы были родительские, но если я в них не вольюсь, будет потом стыдно.

Поездки на дачу в преддверии начала сезона всегда были ритуалом. Конечно, я бы предпочла поспать, но, как говорил папа, отоспишься по дороге. Ага! Восемьдесят километром, может, и возможно будет подремать. А дальше начинаются «американские горки» по ухабинкам, да выбоинкам. И так почти час. Попробуй усни! Сразу же начинается паническая атака, что автомобиль, детище отечественного автопрома, где-нибудь, да развалится. А мы с мамой, так и останемся с рассадой в руках.

Ну, а чем ещё заниматься пенсионерам? Да, учитывая мой возраст, ребенком я была поздним и единственным у них.

Ладно, возвращаемся в бар «Колумбия», где наш бухгалтер Леночка уже допивает восьмую стопку водки(водки!), и липнет ненавязчиво так к бармену. Похоже, у кого-то сегодня будет секс, если конечно, один из них, а точнее, одна, доживёт до этого момента вменяемой. Хотя, по-моему, в Леночку нужно влить ещё два раза по столько, чтобы ее выносить отсюда.

А так, вообще, весело. Отлично Лариска придумала! Конечно, я бы с удовольствием провела вечер в компании родителей и наших родственников, но не с таким. А так, даже немного протанцевала, что на меня было совсем не похоже. Не то, чтобы я не любила, просто у меня был комплекс. Мне казалось, что в танце я смотрюсь неуклюже и нелепо даже. А все благодаря моей однокласснице Карине Денисенко…Ладно, не будем вспоминать об этом в такой замечательный день!

Но, как и всему на свете, даже такому беззаботному празднику, наступает кабздец, грубо выражаясь. А как ты хотела, Дариш? За все нужно платить! Пожила немного без проблем, отдохнула, ну, принимай новые.

— И даже родного мужа не пригласила на праздник!

А услышала я этот голос, пока пыталась найти в сумочке ключи от подъезда.

— Бывшего — буркнула я, только из-за того, что он появился неожиданно, а я немного испугалась — Чего забыл здесь?

— Поговорить хотел — пафос в голосе пропал, когда Валера вышел на свет, падающий от фонаря.

— О чем? — вид, конечно, был не самый приятный у него. Если в последнюю нашу встречу он был отполирован, как яйца мартовского кота, который их только что вылизал, и такой же самовлюблённый, то сейчас на меня смотрело ссутулившееся убожество, озирающееся пугливо по сторонам.

— Давай зайдем, поговорим — указал он на дверь.

— Нет, тебя туда я не впущу.

— Тогда идём хотя бы на детскую площадку, где потемнее.

— Ты от кого-то прячешься? — уточнила я, сорвавшись за ним с места. Ну, а что он втопил, как гончая?

— Можно и так сказать — Валера остановился у горки.

— Да говори уже — начала раздражаться я. Во-первых, уже было достаточно поздно, во-вторых, я устала и мне хотелось спать. Ну, и конечно, в-третьих, через четыре часа уже вставать.

— Дариш, мне нужна твоя помощь — начал он после недолгой паузы.

— В чем?

— Я задолжал крупную сумму одним серьезным людям. И если я не найду деньги, через два дня меня скормят рыбам — изложил он кратко суть.

— У меня нет денег.

— Я знаю. Но у тебя ведь теперь есть Фохтин. Попроси, а!

— Ты уже в конец ох. ел, Синицын? — взорвалась я — Ты меня продал ему, как какую-то вещь, и теперь просишь, чтобы я у него денег одолжила? Ты в своем уме?

— Да, тише ты — огляделся он снова по сторонам — Ну, ситуация у меня была безвыходная, а за тебя он предлагал хорошую сумму.

— Иди на х…й, Валера — я решительным шагом направилась к подъезду, но он меня догнал, несмотря на столь нелестное послание.

— Стой! Дариша — он упал на колени и обхватил мои ноги — Прости меня, прости. Если хочешь, я лягу в клинику, как ты и просила. Только, пожалуйста, помоги.

Боже мой, чёрствый и немного циничный Валерий Синицын плакал. Матерь Божья! Этот мир сошел с ума!

Я не знаю, что тогда во мне щелкнуло, как я смогла поддаться на его провокации. Хм, что бы не говорили, а первая любовь она никогда не проходит бесследно. Мне бы стоило его за все ненавидеть, стоило бы послать ко всем чертям, но я устало вздохнула и произнесла о чём пожалела потом тысячу раз:

— Я попробую что-нибудь сделать.

Ну, вот нахрена мне нужен был этот геморрой? Взрослый тридцати четырехлетний мужик, который сам себе создаёт проблемы, а ты их расхлебывай, дура! Тебе же больше заняться нечем.

Всю дорогу до дачи с утра, я пыталась набрать номер Фохтина, с которого он мне когда-то звонил. Но тщетно, все время этот вежливо-приторный женский голос повторял, что абонент выключен, или находится вне зоны действия сети. А я уехала из города. Можно было бы брать офис Фохтин штурмом. Но… парник в этот момент оказался важнее.

Помидоры ровными рядами вырастали в этом чудо-инкубаторе. За ними мостился сладкий перец, огурцы, кабачки и капуста. К вечеру на открытом грунте появились грядки с морковью и свеклой. Вот только мне было интересно, для чего это всё? Нет, я не спорю, маме нравилось, она с апреля по октябрь жила на даче. К ней немного позже всегда присоединялся отец. И мне потом приходилось каждые выходные по два часа трястись в электричке, чтобы доехать к ним. Ладно, буду продолжать быть примерной дочерью, и плевать на Валерика, который почему-то не шел из головы.

Да не только из головы. Он раз за разом названивал мне, интересуясь протеканием процесса переговоров с Фохтин. А какие переговоры, если он не доступен?

Ночью из-за безумной усталости, свежего воздуха и недосыпания, я просто уснула убийственным сном. И даже не слышала, как телефон на подоконнике у кровати звонил несколько раз.

Это только утром поняла, что просра…проспала свое счастье. Фохтин снова был отключен. Блин, нет бы черкнуть эсэмэску ему, но руки безумно болели от вчерашних огородно-полевых работ, поэтому я просто не додумалась. Это, наверное, и называется деградацией.

— Ты чего вся такая потерянная? — поинтересовалась мама. О! Она меня знает как облупленную. От ее въедливого взгляда никогда и ничего не могло ускользнуть. Сканировала она моё настроение, как рентген, и всегда попадала в точку. Чего уж тут говорить, когда ты двадцать лет работаешь дознавателем, то у тебя любой человек, как на ладони.

— На работе небольшой аврал, а я здесь — постаралась как можно правдоподобнее соврать я. Тоже годы упорных тренировок.

— И Валера никак в этом не замешан?

— Мам — закатила я глаза — Не напоминай о нем, пожалуйста.

— Ладно, как скажешь.

А бесценное время ускользало. Воскресенье, а Синицыну до завтра нужны деньги. Вот что делать?

Трель телефона уже после обеда заставила меня облегчено вздохнуть. Фохтин! Нашёлся!

— Говори быстрее, у меня мало времени — без приветствия, торопясь. Ладно, и мы это время тянуть не будем.

— Максим, помощь твоя нужна.

— Тебе?

— Моему бывшему мужу — отошла я как можно подальше, чтобы родители не слышали разговора.

— Дарина, ты вообще адекватная женщина?

— Максим, пожалуйста. Обратиться мне больше не к кому.

— Ты же знаешь, что меценатством для таких ублюдков я не занимаюсь.

— Знаю.

— И ты должна понимать, что деньги в долг я не даю.

— Я это тоже прекрасно понимаю.

— Об этом мы поговорим вечером. А хорошенькую головку свою прекращай забивать всякой ерундой.

Ну, вот, Валера, в первый раз ты меня продал, теперь я продалась сама из-за тебя. Это полный трындец! Хотя хотелось материться, но оставим это на потом. Ладно, одна проблема решена. А вот теперь появилась другая, и она гораздо страшнее предыдущей.

— Может, все таки расскажешь? — не унималась мама, когда я вернулась к ним.

— Ладно — вздохнула я. Все равно я обрекла себя на это — Проблемы с молодым человеком, только и всего.

— Вот в это верю — улыбнулся мой дознаватель.

— Ты, наверное, на электричке езжай — появился папа из дома — Я с мамой пока останусь.

— Хорошо! Подбрось до станции.

Я сняла с себя, наконец, свой дачный наряд в виде старого спортивного костюма, в котором до этого копалась в огороде, с болью посмотрела на свой маникюр, который и без этого требовал обновления, натянула джинсы с толстовкой и направилась во двор, где уже ждал папа.

— Вы без меня тут справитесь? — улыбнулась я на последок ободряюще, понимая, что эта жизнь для меня впредь заказана. Хотя, может, можно договориться с Фохтиным.

— Езжай уже, а то опоздаешь.

Не опоздала, даже ещё минут десять пришлось ждать, пока придет электричка. И потом два томительных часа ожидания. Даже уснуть не могла, боясь представить, что меня теперь ждёт. Он ведь мне даже не нравится, а я так бесцеремонно вверила себя ему.

— Теперь ты решила быть не доступной? Уже третий раз набираю — ответила я на очередной звонок от Фохтина.

— Я в электричке. Связь не везде ловит — оправдалась я.

— Ты сбегаешь?

— Наоборот. Возвращаюсь.

— Это правильно! Я тебя встречу.

— Звучит здорово. Не хочется толкаться в общественном транспорте — хотя я наверное сейчас бы предпочла давку, нежели его общество

Казалось, вся вселенская усталость навалилась на меня. И сейчас даже спорить не хотелось ни с кем. Но, характер, это такая зараза, который даже при таком раскладе остаётся собой.

Наконец! Конечная! Мой выход! Держись, подруга!

Из вагонов высыпали люди, которые всё, как один, спешили по своим берлогам. Вечер был прекрасным, несмотря на мое состояние. Я с упоением вдыхала этот апрельский воздух, наблюдала, как на улицах зажигаются фонари, а на небе — звёзды. Дала себе возможность немного постоять, не торопиться в лапы к Фохтину, а уже потом решительно направилась на стоянку.

«Такси по городу» — звучало многоголосье местных бомбил, искавших клиентов. В только что подошедшую маршрутку набивались бывшие пассажир электрички, кого-то встречали на частном транспорте. Как, например, меня.

— Девушка, такси не хотите? — пристал один из бомбил.

— Не хочет — появился Фохтин за ним, заставив мужика подпрыгнуть от неожиданности — Пристает? — уточнил он.

— Поехали уже — вздохнула я тяжело. Может, в какой-то другой раз я бы и подыграла, но не сегодня, не сейчас.

— Дачный сезон? — поинтересовался Фохтин, занимая место водителя.

— Ага! И это только начало.

И наверное, в другой раз, на фоне идеального Максима Викторовича я бы начала комплексовать, но выходные выдались тяжёлыми, и от усталости я могла разве что давать односложные ответы на его последующие вопросы.

— Только не вези меня в тот страшный дом.

— Почему страшный?

— Это больше музей, чем жилое здание. Продай его — говорила я уже сквозь дрему, пока автомобиль, кажется, черный и какой-то немецкой марки (не было времени разглядывать), мягко скользил по улицам вечернего города.

— Ты уже командуешь? — усмехнулся он. Кажется, сегодня настроение Фохтина было на пике.

— Это совет — я повернулась на бок, насколько это было возможно, зажала ладони между колен и с удовольствием прикрыла глаза.

— Думаю, над ним можно поразмышлять на досуге. И куда тебя везти?

— К родителям — пробормотал я.

— Может, ко мне? — не давал он мне спокойно подремать.

— Давай, я сначала приведу себя в порядок. Или ты хочешь грязную дачницу?

— Я тебя хочу — заявил он.

— Максим, давай завтра. Ты не представляешь, как я устала. Начнем игру с понедельника.

АПРЕЛЬ, 2016 г. (II)

Сказать «с понедельника», гораздо проще, чем начать. Так у меня каждую неделю начинались пробежки, и обещания следить за собой. Но тут мотиватор уж слишком крепок. И если вчера все прошло гладко, и я спокойно уснула в своей постельке, то с утра меня встретила моя «головная боль» прямо на родительской кухне.

— У вас тут уютно — оглядел Фохтин помещение. На нем были все те же вчерашние джинсы и футболка, а ветровка покоилась на вешалке в коридоре.

— Нам до ваших музеев далеко.

— Сегодня у меня нет настроения пререкаться

— Спасибо, что предупредил. Я постараюсь вести себя примерно.

— Я приеду за тобой после работы — предупредил он.

— Не получится, я на маникюр записалась — показала я то убожество, что творилось сейчас на моих ноготочках.

— Давай так, сегодня мы ужинаем, перед этим ты со своей красотой справляешься сама, а в другой день мы тебя записываем на любую процедуру в салоне. Ты теперь моя, и должна соответствовать этому статусу.

— Твоя? Кто я «твоя»?

— Вечером выясним. Вчера я сжалился, но больше форы тебе не будет. Да, и сними эту стремную пижаму — указал он на цветастый комплект в виде маечки и штанов.

— Это мы тоже обсудим — не собиралась я расставаться со своими привычками.

В обеденный перерыв, перекусив на быструю руку, мы с Ларисой занялись моими ногтями. Внутри блуждало лёгкое раздражение и злость на себя. Вот теперь хорахорься перед ним, пёрышки вычищай, а он использует и выбросит тебя, как гандон в урну. А потом доказывай, что ты не верблюд и была добровольцем.

Вот, а чем мы девушки отличаемся от солдат? Боевой раскрас, форма по фигуре и ты во всеоружии уже спешишь на поле боя, сражаться за право быть не шлюхой, продающей себя. Ну, в моем случае, это было именно так. Возраст был такой, что внутри коробило от значимости общественного мнения. «А! Очередная профурсетка Фохтина! О, да она же простолюдинка, практически, никто» — боялась я услышать за спиной.

Поэтому, гордо вскинув подбородок, направлялась по залу очередного пафосного ресторана с высоко поднятой головой и прямой спиной. Нервы, как натянутая струна, звенели в голове многоголосым хором, как только происходило неверное движение. Вплоть до того, что я готова была вонзить в него вилку, или этот замечательный столовый нож, когда Фохтин вроде невинно касался меня. Как там от нечистой спасаются? «Отче наш, ежеиси на небеси…» — а дальше? А черт ее знает, я не крещенная до сих пор. Атеист во всем его воплощении. Вот только в черта, похоже, стоит начинать верить. И он сейчас сидел напротив, пожирая меня взглядом, словно перед ним сидела не девушка, а кусок отбивной, который можно съесть и не подавиться.

— Что будешь есть? — я взглянула на предложенное мне меню и немного растерялась. Во-первых, прозвучало слово «есть», которое сейчас блуждало в моей головушке, относящееся совсем не к нашему ужину. Ну и меню напрягало, а вернее, его составляющая часть.

— Извини, но из всего предложенного мне знакомы только несколько слов, таких как суп, салат — но больше всего меня волновали не названия, а цены, которые стояли напротив. Да чтобы здесь один раз поесть, нужна как минимум моя месячная зарплата.

— Тогда я закажу на свое усмотрение — официант подплыл, как только Фохтин сделал жест рукой. Будем запоминать и учиться. Он что-то бегло заказал мужчине в униформе, что я сама не поняла. И когда наш заказ принесли, мои познания нисколько не увеличились. Что это за «байда» на огромных тарелкам я так и не поняла. По вкусу, конечно, можно было определить некоторые ингредиенты, но и опять же, я была голодная. Не хотелось вести себя, как деревенщина неотесанная, но после похода в ресторан, явно придется ещё доедать чего-нибудь дома. Блин, если я ещё попаду домой.

— Вкусно? — поинтересовался Максим.

— Так себе — пожала я плечами. Ну, а что, врать и расхваливать местную кухню. Не умеют французы нормальной едой питаться. Хотя вывод делать только по одному единственному блюду, было скоропостижным решением.

— Хм, а у них оно самое популярное.

— Ну, тогда другие точно пробовать не стоит.

— Блюдо за триста баксов ей не по душе — усмехнулся Фохтин.

— Сколько? Ммм! Как же я сразу не смогла уловить этот тонкий вкус.

— Сюда больше не приходим? — расплылся он в повторной улыбке после моих слов.

— Если ты не планируешь после этого каждый раз меня докармливать в «Маке», то нет.

— Если ты голодна, то закажем ещё — предложил он.

— Не вздумай. Мои вкусовые рецепторы не настолько гурманы, чтобы пережить это во второй раз — остановила я его, теперь уже вызвав лёгкий гортанный смех. Довольно приятный, должна заметить.

Ладно, хватит размениваться на любезности, пора начинать то, ради чего я целый вечер приводила себя в порядок.

— Слушай, Максим, Валера сказал, что это ты предложил ему сделку на меня. Это так?

— Так — не стал юлить он.

— Но ты ведь даже не знал меня. Может я оказалась бы стокилограммовой толстухой с засаленными волосами и гнилыми зубами.

— Мы уже однажды встречались.

— Правда? — удивилась я.

— Года полтора назад ваша компания, которая является моими клиентами, отмечала юбилей. Я там тоже был, но ты упорно меня не замечала, не отрываясь весь вечер от Валеры. Ты мне сразу приглянулась.

— Вот так у тебя все просто. Понравилась девушка, взял и купил.

— Ну, не с уродом же тебя оставлять. Ты ведь даже не подозревала о том, что в тот самый вечер, пока ты его искала в толпе, он трахал твою, так называемую, подругу.

— Какую? — не поняла я.

— А у тебя их много? Конечно, Ларису. В туалете, мужском. При чем, судя по их недолгому разговору, это происходило не в первый раз.

Кровь прильнула к лицу. Сразу стало душно и безумно захотелось на воздух. Нет, этого не может быть. Неужели я совсем овца, раз держала столько лет возле себя любовницу мужа?

— Вижу, ты удивлена — продолжил трапезничать как ни в чем не бывало Максим.

— Извини, конечно, за мой французский, но это пи…дец! — соседи, сидящие рядом, с опаской покосились на меня. Ой, кажется, я вышла за рамки приличия, проговорив все это в полный голос. Если бы не Максим, меня бы отсюда уже вышвырнули.

— А ты ему помогаешь. Он тебя продал, спал с твоей подругой, а ты жалость свою включаешь.

— Давай, вот сейчас без нравоучений. Я сама с этим как-нибудь разберусь.

— Всегда у тебя как-нибудь, Дарина. Может, пора уже отдать бразды правления мужику?

— И на сколько? — сделала я большой глоток вина.

— Что «на сколько»?

— На сколько ты меня купил? — произнесла я это, как бы ни было противно — я поймала его удивленный взгляд — Но ты же не думал, что я пожизненно буду терпеть тебя?

— Валера выручил за тебя четыреста тысяч долларов. Вчерашняя его проблема мне обошлась в семьдесят тысяч. Я не знаю, почему голодранцу дают такие долги, но…

— Сколькой стоит проститутка в твоих кругах? — по-моему, я была на стадии принятия.

— Я за секс не плачу.

— Правда? — хмыкнул я, допивая остатки вина залпом — А сейчас, что ты делаешь?

— Двадцать! Если нужна элитная проститутка, которую можно вывести в свет и получить хороший секс.

— И того, я тебе должна двадцать три с половиной ночи. Округляем за поездку на Мальорку, так как я избежала этой участи. Плюс отводим время на критические дни и время, когда мне нужно побыть с родителями. Получаем месяц!

— Как это цинично. Не находишь? А вдруг, мне будет некогда тобой заниматься. Я ведь человек занятой — улыбнулся он самодовольно.

— Это издержки производства. Ни дня больше.

— А если тебе понравится? Или ты в меня влюбишься? — снова эта улыбочка, которая терялась в густой щетине.

— Не надейся, Фохтин!

И так, с сегодняшнего дня начинается моя игра в проститутку. Ну, что ж, хотя бы пойму каково это, хотя до этого таких мыслей вообще не возникало. Ха! Каково же быть элитной проституткой? Я самолично тебя задушу, Валера.

— Вообще-то, мне казалось, что правила устанавливаю я! — а взгляд-то, а взгляд. Голубые глаза рентгеном прошлись, кажется, по всем моим внутренностям. Но, Максимушка, ты ещё с моей матушкой не общался. Там-то «рентген» помощнее будет.

— Я на годы к тебе в рабство не собираюсь.

— Фу, как звучит это слово некрасиво — скривился он.

— А как по-другому? Теперь твои предложения — пусть это будет деловая сделка. Это ведь нормально в их кругах?

— Раз мне отведены всего месяц, то тогда будем использовать его по максимуму. Ты мне можешь понадобиться в любое время дня и ночи, так что ты должна быть мобильна и не ограничена ничем.

— У меня работа.

— Возьми отпуск или уволься.

— Как у тебя все просто — усмехнулась я, поглощая следующую порцию вина, которое появилось в бокале совершенно незаметно.

— Ты ведь скульптор? Вот и займись пока скульптурой — пожал он плечами — И ещё. Внешний вид. Сейчас ты моя женщина, так что глубокий шоппинг и салон необходимы. А ещё я не переношу пьяных девиц. Так что прекращай налегать на спиртное, если хочешь, чтобы завтра осталось меньше дней.

Я с опаской отставила от себя бокал. Оттягивать неизбежное бесполезно. «У кого-то будет секс! У кого-то будет секс!» — заплясали таракашки в голове, выдавая идеальное хоровое пение. Заткнуть бы их как-то, только вот каким образом, если голого мужика мы не видели с ними больше года, я уже не говорю о половом соитии. С Валерой мы чаще скандалили, так что после этого не то что секса, даже смотреть на него не хотелось.

И чему вообще радоваться? Не нравится мне этот Фохтин. Но «тараканы» недовольно покачали своими усищами. Блин, он красив, привлекателен, от него веет уверенностью и властью. Как может такой мужик не нравиться? Кого я обманываю? А вот хочу ли я его, это уже другой вопрос. В этом плане он меня пока не привлекает. Как говорила моя старая знакомая, главное зажмуриться, а потом оно и понравиться может. Нет, этого я не боялась. Влюбиться? В Фохтина? Пффф! Тоже мне пуп Земли! Тут больше презрения было, нежели интереса.

— Это все требования?

— Остальное по ходу дела.

— Десерт?

— Чтобы меня потом несварение замучило? Здесь я есть больше не буду.

Вот как-то успокоилась. Вышли из ресторана и душа встала на место. Передо мной раскинулся светящийся в сумерках город. Неоновые вывески, уличные фонари, окна домов… А самое прекрасное, что я могла это видеть и чувствовать. И пошли все лесом. Никому не позволю больше топтать мою душу.

У ресторана нас уже ждал водитель, поэтому погрузившись в салон автомобиля, я поняла, что настал час "Х". И что бы я сейчас не предприняла, на пользу это не пойдет.

Он целует, а я подавляя желание оттолкнуть его, ложу руки на его широкие плечи и, зажмурившись, отвечаю. Он лезет под платье, а у меня мурашки и едва сдерживаемый возмущенный крик. И уговариваю себя «Терпи!».

А дальше просто представляю, что это не со мной. И чем лучше я сыграю, тем быстрее это всё закончится.

Да, в постели он хорош! Тут нечего сказать. Наверное, я слишком романтичная натура, чтобы вот так вот взять и без любви получать удовольствие от секса. А может, это воспитание не позволяет. Но… В мозгу мигала лампочка с надписью «отрабатывай деньги». Сама виновата.

С утра на работе я подала заявление на отпуск, которое осталось пылиться на столе у шефа, и что-то мне подсказывает, что оно так и останется без его внимания, если не начать мозолить глаза. Три раза заходила до обеда с просьбой заняться моим вопросом. Выловила его в обеденный перерыв, а когда пришла ближе к вечеру, на бумаге стояла печать и его подпись. Ну, все! Прощайте приевшинся стены, прощай Лариса!

Вот, что касается моей коллеги, тут уже пришлось тяжелее. Выяснять отношения я была не в состоянии после тяжёлой ночи, а игнорировать ее было ещё сложнее, так как она все время лезла с распросами и комментариями. Ушла из офиса, так и не сказав ей ни слова. И снова… снова квартира, которая теперь мне напоминала тюремную камеру и лицо моего инквизитора.

Оказалось, что кроме того огромного пустого дома, Максим имел квартиру в центре города, недалеко от своего офиса. Была она тоже большой, но при этом не похожей на загородный особняк. Все современно, функционально и, по крайней мере, обжито. Разглядела я ее только утром, когда вышла завтракать. Этой ночью он просто отправил меня спать, пометив красным крестиком второй день. Правда его уже не было дома, за то была домработница, которая для меня накрыла на стол. И меня успокоило, что в отличается от той, что работает в особняке, эта была более вежлива, но сославшись на дела, она удалилась убирать и без того стерильно чистые комнаты. Ладно, не мои проблемы.

Одна только гостиная занимала площадь нашей с родителями квартиры, я уже не говорю о других многочисленных комнатах на втором этаже.

После работы я попросила ожидавшего меня водителя отвезти мою тушку домой, для того, чтобы переодеться. Облачившись в узкие джинсы и полупрозрачную широкую рубашку, я собрала некоторые принадлежности, если вдруг мне придется ночевать снова у Фохтина, и только потом уже решилась снова ехать к нему.

Ужин в одиночестве, так как он был занят на работе, что не могло ни радовать, а когда я уже начала дремать, не удосужившись переодеться, появился он.

Сквозь дремоту чувствовала, что меня укрыли одеялом, провели тяжёлой рукой по моим волосам и оставили одну, досматривать прекрасные сны о моем красивом будущем без Фохтина.

АПРЕЛЬ, 2016 г. (III)

Шоппинг. Может ли быть что-то лучше для женской души? Наверное, может, когда это дополняется салоном красоты. Если от этого можно получить удовольствие, то почему бы и не воспользоваться такой возможностью? Только вот для меня эти процедуры были приготовлением тела для Фохтина. Хотя после того раза он так и не решился покушаться на мою честь, поэтому, остальные три ночи, я хоть и провела у него дома, но вдали он него, что не могло не радовать.

Вот только напрягало его поведение. Что он делал? Да, ничего особенного. Сидим ужинаем, моя рука тянется за, допустим, хлебом, что делает одновременно и его рука. Они легонько соприкасаются пальцами…Бабах! И у меня лёгкий паралич конечности из-за электрического разряда и эффекта неожиданности. Или вот ещё один пример: едем в лифте, даже если мы в нем не одни, он заходит за мою спину, дышит над ухом, заставляя чувствовать свой парфюм. А я стою в напряжении, боясь пошевелиться, чтобы ненароком не прижаться к нему. А ещё в голове снова и снова всплывает сцена в отеле, когда он меня поцеловал. Пальцы судорожно сжимаются в кулачок, но цели своей не находят, так как мы останавливаемся на нашем этаже.

— Здравствуйте! Извините, Дарина, меня Максим Викторович задержал — в зал бутика в торговом центре, где я сейчас находилась влетел молодой человек.

— Не поняла — оглядела я его — Мне сказали, что придёт секретарь.

— Ну, не секретарь, а скорее всего помощник, а так да, это, собственно, я! — улыбнулся он. Достаточно приятный молодой человек. Немного худощавый, высокий. При этом на нем костюм с узкими брюками и лёгкое пальто сидят как влитые. Взъерошенные волосы, щетина…Господи, они всей компанией решили не бриться?! Зато в зелёных глазах плясали озорные огоньки.

— Я думала, что будет девушка. Мне как-то не слишком удобно отнимать Ваше время — ещё сопротивлялась я.

— Ну, во-первых, у меня есть работа, которой я дорожу, а это издержки. Раз Максим Викторович попросил, значит, я выполню. А, во-вторых, Вы не думали, что я, как мужчина, буду объективнее в вопросах внешнего женского вида.

Ну, да, он и сам-то для мужика выглядел стильно и ухожено. Я бы сказала, даже через чур.

— Вы гей?

— Нет — он даже не возмутился этому вопросу.

— У Вас есть девушка?

— Нет — опроверг он и этот вопрос.

— Но когда речь заходит о Фохтине, у Вас выражение лица делается странное.

— Я уважаю Максима Викторовича и мне нравится работать с ним. Только и всего.

— И ещё один вопрос. Как мне к Вам обращаться?

— Арсений. Допрос окончен, и мы можем приступать? — улыбнулся он. Я почему-то тоже не смогла сдержать улыбки.

Одевали меня начиная от макушки головы и заканчивая пальчиками на ногах. Подбирали все, что может мне понадобиться в этом месяце, так как ожидалось несколько мероприятий, поездка и конечно, повседневные вещи. Как сказал, Арсений, они должны быть не менее привлекательным, чем те, в которых я собиралась в свет. И что самое забавное, этот мужчина терпеливо ждал меня у каждой примерочной и давал дельные советы по поводу того или иного образа.

— Может, я трусы хоть себе сама выберу — умоляюще посмотрела я на него, когда мы, наконец, добрались до бутика нижнего белья.

— А я как раз ищу предлог, чтобы не входить туда — хохотнул он. Боже, давно столько не улыбалась.

— Думаю, Вам стоит сделать небольшой перерыв — заметила я.

— Тогда я буду в кафе — он указал на помещение около кинотеатра

Не хотелось мне руководствоваться тем, чтобы белье понравилось Фохтину, но хочешь не хочешь, а это мероприятие от начала и до конца посвящено ему. И когда через полчаса я села за столик к Арсению, поняла, что безумно устала, а ещё голодна.

— Хочу какой-нибудь гадости — капризно надула я губки — Цыпленка, например, или большой бургер.

— Вот — он придвинул ко мне разнос, на котором лежало то, что я как раз желала.

— Это мне? — восхитилась я наигранно.

— Я умею читать мысли на расстоянии — подмигнул молодой человек.

— Научите! Тоже хочу так! Может, не придется голову ломать над тем, чего от тебя хотят другие люди.

— Вы о Максиме Викторовиче? — вдруг посмотрел он заинтересованно на меня.

— Не только.

— Ну, о других я сказать ничего не могу, но мой босс человек достаточно сложный и скрытный. О себе говорить не любит, хотя журналисты с удовольствием копошатся в его прошлом, да и в настоящем.

— Ну, Арсений, тут Вы мне ничего нового и не сказали. Хотя, если честно, я всегда такие странички прессы перелистываю.

— Вы не похожи на других его женщин — ещё один внимательный взгляд.

— По сути, я и не его. Через месяц Вы меня и не увидите.

— Думаете, в него нельзя влюбиться? — уточнил он.

— Думаю, что он мне помог снять розовые очки и взглянуть на этот мир по-другому. Жестокий и алчный — за разговором я и не заметила, как умяла свой бургер.

— Ну, насколько я знаю, то от этого мира Вас сможет защитить только он. Наелись?

— Думаю, да! Куда теперь?

— У Вас процедуры в салоне, а я провожаю Вас и на работу. Как освободитесь, позвоните, я за Вами пришлю машину — улыбнулся мужчина ободряюще и очень красиво.

Салон, так салон. После долгого хождения по магазинам, мне не хотелось больше никуда. Но…

А зря! Эти все процедуры, меня начали здорово успокаивать. А после моего внешнего обновления был предложен ещё и массаж. Давно я не чувствовала такое внешнее удовлетворение. Хороший массаж лучше любого секса. От него что? Мгновение и оно рассеялось, а тут лежит себе, постанывай спокойненько и обмякай как тряпка на кушетке от удовольствия. Даже уходить не хотелось.

Но, было понятие — время! Сегодня мы приглашены на ужин с ещё одним потенциальным клиентом, поэтому снова питаться ресторанной едой и весь вечер скучать.

— Веди себя прилично — выдает Максим, застегивая рубашку, стоя у зеркала.

— Если тебе со мной стыдно идти, я могу остаться я плечами.

— Не стыдно! Просто, помниться, в прошлый раз ты на весь зал материлась!

— Не за чем мне было рассказывать про Валеру и Ларису.

— Ты имела право это знать.

— Слушай — я оторвалась от зеркала, где наносила помаду на губы — Почему ты согласился на эту сделку с Синицыным?

— У меня были на то причины.

— Вот живу с тобой уже несколько дней, а понимаю, что ты на себя нацепил слишком тяжёлую маску. Она тебе, может, и по силам, но не к лицу.

— Вот почему вы женщины любите все усложнять? Зачем ковыряться в душе, если ты через месяц исчезнешь из моей жизни? — закончил он свое занятие и теперь пялился на меня.

— А ты выдержишь такое время в постели с бездушной игрушкой, Максим? — уточнила я на всякий случай. Может, человеку стыдно станет. Нееее! Это не про Фохтина!

— Может, я извращенец! — заявил он, чем меня совсем не удивил.

— Охотно верю! Но, раз я тебе не нужна ночью пока, я может, буду ночевать дома? — уточнила на всякий случай, на что получила убедительный отказ, приправленный тяжёлым взглядом и рыком. О, испортила мужику настроение.

И снова фешенебельный ресторан, благо которых, в нашем, пусть и не самом большом, но все же крупном городе, не так уж и много. А по моим подсчётам всего три-четыре, и два из них я уже до этого посещала. Видимо, мне предстоит полная экскурсия по достопримечательностям, которые за двадцать шесть лет я ещё не видела. Но больше всего меня волновало то, что родители должны вернуться со дня на день и мне как-то придется объяснять свое отсутствие.

И снова весь вечер проскучала, так как спутница будущего фохтинского клиента оказалась той ещё сукой. И при чем, это совсем не комплимент, так как воспитывали меня немного иначе. Хотя, по всей видимости, не доглядели, и теперь я…

Все! Хватит! Не буду больше напоминать себе о своем не самом прекрасном положении. Все замечательно! Мне все нравится! Рядом сногсшибательный мужик! А рядом с этим мужиком невероятная я! Что ещё? Ах, да!

— А чем Вы занимаетесь, Дарина? — уточнил мужчина, что сидел сейчас напротив, пожирая сальными глазками мое небольшое декольте.

— Мне досталась творческая личность — приобнял меня Максим, вызвав бурю негодования внутри.

Терпи! Т Е Р П И!

— Дарина скульптор — заявил Макс, с такой самодовольной улыбкой, что хотелось плюнуть ему в рожу.

— Как интересно — одобряющие покачал головой мужик.

— Безумно — пролепетала «Силиконовая кукла».

— Да! Я считаю, что женщина не должна сидеть дома, ждать, когда же я там соизволю вернуться с работы. Так она скучает и превращается в скандальную барышню! А если она занимается любимым делом, тогда всем живётся проще — озвучил свою теорию Фохтин, чем здорово меня удивил. Главное, с работы заставлял уволиться. Не, ну как заставлял? Предлагал ведь.

— А если ей нравится делать другим ногти, или вообще, ходить по магазинам? — уточнила наша собеседница.

— Ну, а что постыдного в дизайне ногтей?! Между прочим, девушки таким образом зарабатывают за месяц больше, чем ведущий топ менеджер в любой компании — задело меня ее замечание — Ну, а если у девушки хватает энергии ходить по магазинам, тогда ее лучше поставить на беговой дорожку! И дешевле и полезнее.

Ну, а что она моего мужика трогает?

— А это идея! Будешь фитнесом заниматься, Котя! — заявил мужик, чем вызвал бурю негодования со стороны своей спутницы. И только потом я сообразила, что считаю Макса своим, бросаясь его защищать. Лёд тронулся, Господа?

Возможно! Было все замечательно ровно до того момента, пока не появился Арсений. Я не знаю почему этот мужчина приковал к себе моё внимание, почему сердечко предательски екало, пока он объяснял какие-то нюансы относительно бумаг, которые привез. Изредка он ловил мой взгляд и одаривал лёгкой улыбкой. Хорош, чертяка!

Если Максим по большей части был серьёзен, задумчив, то от Сени, кажется, веяло жизнелюбием и лёгкостью.

Ночью я снова оказалась одна в постели. Только не знала, выдыхать мне, или огорчаться. Что-то явно изменилось в наших отношениях. Я надеялась, что это его благоразумие.

И накрыла меня с головой ещё одна мысль — я не хочу возвращаться к бумагам, я не хочу возвращаться к своей занудной работе. Фохтин так расхваливал меня, как скульптора, что, кажется, я и сама поверила в себя. Только вот тех сбережений, что лежали дома в шкафу, под постельным бельем, как у старой бабки, мне явно не хватит даже снять на месяц задохлую студию. Но ведь материал купить можно. А как потом жить? На что, главное? Бросать работу не вариант пока, но мечту возможно потихоньку осуществить. И самое последнее, что я сделаю для этого, обращусь к Фохтину.

И снова бесконечная череда дней, где мне пришлось брать положенные мне в этом нашем месяце выходные, так как родители вернулись домой. Объяснять, что мне приходится жить вне дома у какого-то мутного мужика совсем не хотелось. Блин, что-то многовато в последнее время этого «Не хотелось». Но оно здорово упрощает жизнь. Никаких нервов, никаких проблем. Просто тупо игнорируешь, и ву-а-ля, твоя голова не забита всякой ерундой.

Но как начать игнорировать человека, который так долго набивался к тебе в подруги?

— Дарина! Дарина! — летела она через улицу, когда я выходила из продуктового магазина. Я постаралась сделать вид, что не заметила Ларису, поэтому продолжила путь. Но она все же догнала меня, миновав пешеходку.

— Ты куда пропала, коза? — искренне удивилась она, округлив свои бесстыжие глазенки.

— Я в отпуске — отчеканила я.

— Дариш, что случилось? Это как-то с Фохтиным связано?

— Нет, Ларис, это связано с тобой и моим бывшим мужем — все таки не выдержала я.

— Хм — лицо ее как-то сразу сменило выражение. Но сожаления я на нем почему-то не заметила. Если она мне сейчас будет заливать о том, что я сама виновата, упустила мужика, то врежу ей этими же пакетами — Как узнала? Валера рассказал?

— А разница есть?

— Дарин, это всё было не правильно, я не спорю. Но ты тоже меня пойми.

— И не собираюсь. Тварь ты, Лариса!

После этих слов, я заставила себя развернуться, и направиться домой.

М-да, похоже, новая жизнь у меня начинается именно сейчас, когда из нее исчезают не нужные люди.

Перед подъездом в кармане начал разрываться трелью телефон. Пришлось ставить пакет на лавочку, чтобы освободить руку. Хм, Фохтин! Два дня не объявлялся.

— Соскучился? — приняла я вызов.

— Знаешь, а за неделю я привык, что ты мелькаешь дома — он, похоже, улыбался — Возвращайся! Мы завтра приглашены на приём по случаю дня рождения нашего мэра. Будет он в старой графской усадьбе, поэтому это будет костюмированный бал.

— Мы? — удивилась я.

— Ну, пригласили меня. А куда я один без своей дорогой спутницы?

— Ну, что дорогой, то тут я согласна — вспоминая, сколько стоит один день проведенный со мной Фохтину.

— Арсений позвонит тебе позже, скажет, когда тебе на прическу и к визажисту.

— Я поняла тебя. Завтра снова буду в твоём распоряжении.

Снова над моей внешностью будут колдовать. Я в последнее время к стилистам обращаюсь больше, чем за всю свою жизнь. А вот звонка от фохтинского помощника, я ждала с замиранием. И почему он вызывал такое волнение?!

АПРЕЛЬ, 2016 г. (IV)

До этого самого дня посещать подобные мероприятия мне не доводилось за всю мою недолгую жизнь. И вообще, меня смущало, что вопросами моего внешнего вида снова занимался Арсений. Я, конечно, понимаю, что те салоны, которые оказывали эти услуги были мне не по карману, но все же.

Правда, все мое негодование испарилось, когда в зеркале я увидела незнакомку с лёгким, но от этого не менее шикарным макияжем, и нежной прической, на которую сама я бы не решилась.

А ещё было невероятное платье из лёгкого струящегося шелка, с пышной юбкой и лифом, декорированным золотой нитью и нежным тонким кружевом. Образ дополнял корсет, в котором было ужасно тяжело дышать, но при этом у меня появилась талия и даже грудь.

Такое событие, как то, куда мы приехали с Максимом, и он галантно предложил свою руку, освещалось прессой. Конечно, было много негативных высказываний, мол мэр совсем зажрался, раз отмечает свое день рождения в местной достопримечательности, историческом памятнике, принадлежавшем основателям пригородных поселков.

Только вот о том, что вечер благотворительный и все вырученные средства пойдут в фонд «Вестник», упоминали не многие.

Времени проштудировать страницы интернета у меня не было, чтобы ознакомиться с работой фонда, но меня позже ввели в курс дела.

Под пристальным взглядами, которые неустанно следили за нами с момента, когда мы с Фохтиным вошли в главный зал, я чувствовала себя не комфортно. Тем более он не спешил отпускать меня от себя ни на шаг.

— Я начинаю завидовать себе, что ты моя спутница — улыбнулся он, но его улыбка затерялась в густой щетине. Видимо, время тратить на бритьё он не собирался.

— А может, они на тебя смотрят? — не разделяла я веселья.

— Не думаю, что заинтересованные взгляды мужской половины зала адресованы мне.

На нем фрак, волосы зачесаны назад, в голубых глазах пляшут веселые искорки, что уже само по себе ново. А ещё…ещё относя себя к нелюбителям зарослей на мужских лицах, я отмечала, что Фохтину его стиль безумно идёт. Видела я его как-то выбритым, так с непривычки я мысленно сравнивала его лицо с голой задницей. Конечно, озвучивать этот вариант я не решалась, но факт оставался фактом.

— И тебе это нравится? — уточнила я, продолжая разговор, когда оторвалась от его разглядывания.

Рука Максима перебегает на мою талию, он прижимает меня к себе, склоняется к уху и шепчет:

— Меня разрывает желание их всех разорвать на клочки.

По телу пробегают толпы мурашек, дыхание сбивается…Вот как он это делает, негодяй?

— Хм-хм! — откашлялся кто-то рядом — Максим Викторович, я понимаю, что общество Вашей спутницы намного приятнее моего — рядом с нами появился чуть седеющий мужчина со спутницей.

— Петр Станиславович, Вы не представляете даже, насколько оно приятно! — улыбнулся Максим — Но, придется прерваться!

— Я рад, что ты откликнулся на приглашение! — подали мужчины друг другу руки для того, чтобы пожать.

— Ну, а как я мог пропустить Ваш день рождения? Татьяна Сергеевна, Вы выглядите великолепно! — галантно поцеловал руку женщине Фохтин. Вот подхалим! Такой весь душка, аж противно от этой приторности

— Ах, — он вдруг спохватился — Знакомьтесь, это Дарина Казакова, моя… — он на мгновение замялся — Моя девушка!

От услышанного я даже немного поперхнулась. Девушка?.. Фохтин, ты не перестаешь меня удивлять.

— Ну, что ж, Дарина, пока наши мужчины обсуждают свою работу в такой-то праздник, давайте я Вас познакомлю с нашим женским клубом — перехватила мою руку у Фохтина Татьяна.

На вид ей было лет тридцать, ухоженная, несмотря на широкую кость, в очень хорошей форме.

— Женский клуб? — удивилась я.

— Ну, это мы так свой фонд называем.

Татьяна рассказывала, как тринадцать лет назад, побывав в одном из детских домов, решила создать фонд, который бы решал проблемы детей-сирот. И поскольку я считала, что ей не больше тридцати, эта цифра меня удивила. На что мне заявили, что она была в сознательном двадцативосьмилетнем возрасте. Хотела бы я так выглядеть после сорока.

— Сейчас мы работаем не только с детьми живущими в детском доме, а ещё помогаем устроить свою жизнь после выпуска. Допустим, получить образование, закончить курсы, или устроить на работу — продолжала первая леди города свой рассказ — А четыре года назад наша организация расширила свои границы — улыбнулась она — В нашем женском полку появилась Алевтина Матвеевна, ветеринар на пенсии. Она меня уговорила создать от фонда ещё одну организацию, которой занимается сама — помощь бездомным животным. Я, конечно, люблю братьев наших меньших, но это мне казалось через чур. Правда у нее нашлись единомышленники, поэтому мне пришлось дать добро. Как оказалось, тоже не зря.

— А средства? — уточнила я

— Спонсоры, которых иногда отлавливаем сетями, подобные благотворительные мероприятия. У нас работает сайт и там на банковский счёт каждый желающий может внести пожертвования, но это больше по части приюта для животных. А ещё за много лет наладили связь с крупными компаниями, учебными заведениями. Кстати — улыбнулась Татьяна, когда возле нас появился Арсений. Арсений? А он как здесь?

— Я немного вас подслушал — развел он виновато руками — Меня к Максиму Викторовичу работать устроила именно Татьяна.

— Ого! — я действительно была удивлена. Раньше стереотип выходцев из детдома мне не давал рассматривать их, как личностей образованных, интеллигентных. Повторюсь, конечно, это стереотип, и это детские мысли девочки, которая выросла в замечательной любящей семье. Просто удивило именно то, что Сеня был как раз таки выходцем из детского дома. Это задевало и где-то даже восхищало, что он с такой гордостью говорил о том, как ему помогла Татьяна.

— И Вы вот так сразу стали помощником Фохтина? — уточнила я, когда хозяйка вечера упорхнула здороваться с вновь прибывшими гостями.

— Сначала я был секретарем. Конечно, для мужчины такая должность кажется унизительной. Но мне были нужны деньги, а Максим Викторович хорошо платил. Ну, и разглядел он во мне что-то. Я его доверенное лицо, занимаюсь бумагами, ищу информацию, даже клиентов подыскиваю. Конечно, иногда случаются поручения не касающиеся работы — пожал Сеня широкими плечами. Фу, не идёт ему это сокращённое имя.

— И давно Вы работаете вместе?

— Я в компании уже семь лет. О! — он замер, прислушиваясь к звукам вальса — Может, потанцуем?

— Я с удовольствием, но к сожалению, не умею — попыталась отбиться от танца, но мой партнёр был настойчив. И что самое интересное, вальсировал он потрясающе, тогда как я пару раз наступила ему на ногу и сбилась с темпа

А в остальном, пыталась сохранять хладнокровие, и довериться Арсению, который вел меня под звуки потрясающей музыки. Танцором я была так себе, но все же эмоции меня подстегивали на большее. Я неустанно глядела в его серые глаза и понимала, что начинаю тонуть в их бездонной пучине. И самое страшное, что в этот момент я забыла о существовании Фохтина, который, как оказалось позже, наблюдал за нами со стороны. И когда он появился рядом, я даже испытала некое разочарование.

— Теперь можно мне воспользоваться своим положением и украсть тебя у моего помощника? — говорил вроде с улыбкой, а глаза были холодным, словно льдинки, плескающиеся в холодном океане.

— Конечно, Максим Викторович, я просто развлекал Вашу спутницу — Арсений ответил за меня, передав мою ладонь в руки своему боссу.

Вальс сменяется медленной композицией, я отказываюсь в объятьях Фохтина, который непринужденно ведёт меня в танце, легко касаясь талии. Только этого мало. Мне хочется прижаться к нему сильнее, голова идёт кругом, а кожа горит от его прикосновений.

Боже, это полнейший бред. Как двое совершенно разных мужчин могут вызывать во мне такие эмоции? Только если Максим делает это намеренно, то у Арсения получается все непроизвольно. И что теперь делать? Ждать, милочка, ждать! Через две недели ты сможешь принимать решения по поводу того или иного мужчины.

А пока…Пока пора домой. Не к Фохтину, так как у меня выходные ещё не закончились. Можно было бы куда-нибудь смыться, пока выбила себе отпуск, но есть сделка, условия которой нельзя нарушать.

— Хороший был вечер — выдохнула я, вглядываясь в полумрак знакомого двора, где провела свои лучшие годы.

— Ну, кроме того, что у меня вытянули чек на кругленькую сумму, все действительно, было замечательно!

— Я тебе обошлась дороже просто из-за прихоти. А это — благотворительность — пожала я плечами.

— Смотрю, Татьяна промыла тебе мозги.

— Ну, есть немного — рассмеялась я — У неё дар убеждения. Я не против помогать им.

— Порыв хороший. Мне нравится, когда женщина занята делом.

— Но, правда, у меня другие страсти.

— А ты не думала заняться скульптурой?

— Думала, но рассчитав, я поняла, что нужны большие средства — поделилась я своими проблемами, созданными в голове — Мне ведь жить на что-то надо.

— Но ты ведь сейчас со мной и можешь пользоваться своим положением. А во-вторых, кто сказал, что наши отношения можно ограничить месяцем?

— В моем случае благотворительность не прокатит? — поинтересовалась я.

— Не-а — покачал он отрицательно головой.

— Тогда вынуждена отказаться.

— Ну, и зря! У меня на примете есть одно помещение. Оно было бы идеально.

— Ты это специально?

— Конечно! Бывшая гончарня — веселился Фотин, по-моему, впервые за это время.

— Змей-искуситель! Только зачем тебе это нужно?

— Всегда в душу залезть пытаешься? Думай, заставлять не буду.

— Черт! Можешь ты загрузить — вздохнула я тяжело.

— Ты когда собираешься возвращаться?

— Думаю, скоро. А ты соскучился? — вздернула я бровь.

— Разочарую. Джон с Мариной прилетают, нужно умаслить крупного клиента, организовать ужин в стенах дома.

— Надеюсь, не в особняке — изложила я свое опасение, на что получила совершенно неожиданный ответ.

— Я его продал.

— Чего-чего?

— Он мне не идёт, как оказалось — Фохтин сделал деловое выражение лица, но ребячество так и плескалось через край.

— Но признавать, что пошел на поводу у женщины ты не хочешь.

— Ни за что — расплылся он в довольной улыбке. И…

И желание поцеловать его оказалось сейчас намного сильнее, чем все остальное. Пусть завтра он снова будет серьезный и деловой, пусть завтра я пожалею о своем порыве, но мне сейчас необходимо это, чтобы…Да, блин! Разве нужна для этого причина, если рядом потрясающий мужчина? Иногда, но не сейчас. И я, положив свою ладонь на его затылок, притягивая лицо ближе и все таки осмелилась на то, чтобы поцеловать его первой. Нет, даже не тело, а душу, которую я сейчас увидела. И это был именно тот Фохтин, который меня мог привлечь и заинтересовать, который смог бы продлить наше неправильное знакомство на долгие годы, как и отношения в общем.

Кажется, он даже немного опешил от такого самовольно порыва, но уже через пару мгновений его такие знакомые руки оказались на мне, и даже там где пока не следовало бы. Но это было потрясающе и волнующе. Кровь бахала в висках, а в животе тугим комом начали собираться мои глупые бабочки, которые совсем не хотели разлетаться.

— Я теперь ещё больше жажду твоего возвращения — прошептал Фохтин, когда я прервала поцелуй, что мне удалось с большим трудом. И почему все так сложно?