Игра начнется в понедельник

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

МАЙ, 2016 г.(I)

— Даже не скучала по городу — Марина натянула на глаза солнцезащитные очки, разглядывая залитую майским солнцем набережную. Мы сидели в летнем кафе, наслаждаясь свежим воздухом и кофе. После ужина, который мы с Максимом устроили для Медисонов, мы с Мариной договорились встретиться на нейтральной территории, пока мужчины были заняты делами.

— Почему? — уточнила я.

— Потому, что у меня с ним отнюдь не самые лучшие ассоциации. Он напоминает мне о моей нищите, в которой я жила полжизни, и тех унижениях, что пришлось пережить для того, чтобы сейчас находиться на этом месте — как-то слишком грустно заявила моя спутница.

— Все так плохо?

— Не скажу, что на столько. Но все же не очень приятно. Вот смотрю на тебя и завидую. Самодостаточная, гордая, да и с мужиком тебе повезло. Мне, кажется, что как раз это его и подковырнуло.

О, знала бы она, что именно подковырнуло Фохтина, то не была бы так оптимистично настроена на мою персону.

— Мы о мужиках собрались говорить? — парировала я.

— О, нет! Много чести — рассмеялась Марина — Хотя, о чем не начни, всё возвращается к ним. Ммм, а кофе здесь неплохой — сделала она глоток из небольшой чашки.

— Согласна!

— Хотя река воняет болотом. В Лондоне, конечно, ситуация не лучше, но знаешь, я успокаиваю себя мыслью, что это Л О Н Д О Н! — грустный смешок — Я жила почти на окраине. Неблагополучный район, который власти всеми силами пытались расселить и снести. Дома от времени начали валиться, и было дешевле их сравнять с землёй, нежели ремонтировать. И знаешь, у меня до сих пор в памяти этот затхлый запах старицы, у которой находился наш дом. Поэтому его не переношу.

— Был? Его все таки снесли?

— Да, когда к власти пришел новый мэр, он все там разнёс к чертям. Старицу вычистили, а на месте построили элитный поселок.

— Ты в Романовском жила что ли? — уточнила я, так как поселок походивший на Рублевский был именно на месте трущоб, от которых так старательно избавлялось правительство, располагался именно в этом районе города.

— Ага! И знаешь, был один чиновник, с которым я долгое время спала. А когда его жена застукала нас, он объявил, что это я виновата, и всеми силами он будет удерживать снос района, чтобы я помнила, из какого дерьма он меня вытащил — от ее слов по коже побежали мурашки. Только я не знала, что ответить — Вот видишь, о чем бы мы не говорили, все всегда сводится к мужикам.

— Корень всех наших бед.

— Слушай, а может, ну этот кофе?! Начнем день с оперетивчика красного полусухого? — предложила Марина.

— Ну, день-то мы уже начали правильно, с кофе. А вот продолжить можно. Только я белое вино предпочитаю — развела я руками. А что? От безделья только и остаётся, что напиваться. А если вспомнить наше знакомство с Мариной, то с ней-то как раз это делать очень весело.

И понесло баб по злачным местам города. Нет, конечно, все в рамках приличия, но у нас была цель продегустировать все рестораны, чтобы понять, где вкуснее готовят, и где есть нормальное вино. Ну, чем бы дитя не тешилось. Тем более, что это была идея моей спутницы, которая развлекала себя подобным образом, заодно и меня.

— А вообще я осуществляю коварный план Макса, который утром попросил меня поговорить с тобой — призналась Марина после хорошей порции алкоголя. Я заинтересованно на нее уставилась — Он сказал, что ты его послала с предложением посмотреть помещение, которое он предложил тебе под студию. Я должна была деликатно это всё преподнести, но пардон, я не переговорщик.

— И какие цели он преследует? — уточнила я, опустошая очередной бокал.

— А хрен поймёшь этих мужиков. Но я так думаю, что хочет сделать тебе приятное. Я бы на твоём месте воспользовалась возможностью.

— Только мне расплачиваться нечем с ним.

— Ой, я тебя умоляю, Дарин, ну о чем ты? Все эти вопросы решаются хорошим сексом. Была у него одна такая. Так она его этим и привязала к себе. Это были у Фохтина самые длительные отношения. Немного импровизации в постели и все, он твой на веки вечные.

— Ага — возразила я — Пока не надоем — а ревностный червячок внутри начинал потихоньку просыпаться.

— Ну, если иногда удивлять, то не отделается.

И снова понеслась болтовня о мужиках. А ведь так всё хорошо начиналось. Правда о словах Марины я задумалась. Нет, не о сексуальных отношениях с Фохтиным, а о его предложении. Может, и правда стоит попробовать?

Но через некоторое время они сменились совсем другими эмоциями. Обида, гнев, слезы, безудержное веселье. И я словила себя на пьяной мысли, что изливаю душу совершенно невменяемой Маринке, а вокруг непроглядная ночь. Мы сидим на бортике фонтана, она упирается на мое плечо и пьем из горла бутылки, которую купили в супермаркете неподалеку.

Очухалась я уже ближе к утру с тяжёлой головой от голоса Фохтина, который крыл праведным матом нас с Мариной, а рядом стоял мужик в форме. А мы с ней в полулежачем состоянии находились на тюремных нарах в местном отделении полиции. Как мы сюда попали? Ну, конечно, приняли нас там же на фонтане за распитие спиртных напитков в общественном месте. При чем я ещё отбивалась, пытаясь защитить свою невменяемую подругу. А я-то думала, что это мне всего лишь приснилось. Как оказалось, нет. И Фохтин вызванивал нас весь вечер и ночь, а потом искал по больницам, моргам и отделениям.

Конечно, нравоучительной лекции мне не удалось избежать, после того, как Марина была отдана в руки мужу, а мы направились домой. Всю дорогу Фохтин гундел по поводу моего некрасивого поведения, о том, что так делать нельзя, и вообще это вопиющая халатность по отношению к нему. Сказано это было естественно не так поэтично и красиво, но передать его маты и брань у меня получается только в этих трёх фразах, так как все остальное подлежит цензуре.

Весь день Людмила Степановна пыталась облегчить моё похмелье, мечась между кухней, мной и домашними делами. Домработница Максима была хоть и не словоохотливая, но все же относилась она ко мне с большим уважением. Может, это были приказы Фохтина, но мы очень часто болтали, оставаясь в квартире наедине, при чем она изъявляла желание заиметь меня в качестве хозяйки дома.

Наивная женщина! Но стоит ли ее осуждать за такое желание? Думаю, нет! Не скажу, что оно мне нравилось, но было приятно осознавать, что хоть кто-то в этом доме тебя ценит.

— Ты ещё не встала? — громогласный голос вывел меня из сна, где я прекрасно себя чувствовала несколько часов подряд, пока Фохтин зарабатывал деньги.

— Сейчас — промямлила я, зная, что это сейчас может растянуться на несколько часов.

— Тебе, по-моему, вообще противопоказано общество Маринки. В тебе сразу великая алкоголичка просыпается — вздохнул Максим, присаживаясь на край кровати — Что, совсем худо?

— Мг! Не умею я пить.

— Вот пить как раз таки ты умеешь! И приключения на свою симпатичную попку тоже искать умеешь.

— Ой, мне так стыдно — вспомнила я утренний инцидент в обезьяннике. Хуже быть не может.

— Ну, не знаю, я полночи тебя искал…

— Максииим — завыла я.

— Ты собирайся давай! Через три часа у нас самолет — сделался он привычно серьезным, когда буквально мгновение назад издевался и насмехался.

— Что брать?

— Вещи потеплее. Мы летим в Альп-д'Юэз.

— Из этого мне знакомо только слово «Альп» — насупила я брови.

— Ты не ошиблась. Действительно Альпы. На лыжах умеешь кататься?

— Если только носом по склону вниз — пожала я плечами. Вот только отошли от зимы, а он меня обратно тянет в зиму.

— Вижу, ты не в большом восторге. Но у меня там дела. А потом уже возьмём пару выходных и махнем, куда твоя душа пожелает. Хорошо? — поинтересовался Фохтин.

— Вот не понимаю я тебя…

— Если ты снова со своими вопросами по мою душу, то увольте, госпожа Казакова. Пусть мое поведение Вас не волнует — перебил он мой недозаданный вопрос. А и черт с ним. Только это его меняющееся семь раз в минуту настроение, как у девочки во время ПМС, меня напрягало.

Ну, в Альпы, так в Альпы. А если это Франция, то я вдвойне «ЗА»!

Горные вершины величественно возвышались над небольшим курортным поселком, раскинувшимся в ущелье у их подножия. Утыкан он был небольшими кофейнями, ресторанами, гостиницами, прокатом и лыж и досок, а ещё небольшими одиночными домами для туристов, любящих уединение.

М-да, прям сказка какая-то. Мы обосновались в одном из шале с огромным камином и уютными деревянно-каменными внутренностями. Не понимаю, откуда у богатых тяга ко всему большому. В таком доме вполне бы могли поселиться три-четыре семьи гастарбайтеров. Но здесь мы были вдвоем. Фохтин уснул сразу же, едва его голова коснулась подушки, а я ворочалась в своей кровати, испытывая некоторое чувство стеснения рядом со спящим мужчиной.

Утром Максим строго на строго запретил мне идти на поводу у Марины, которая с мужем поселилась в соседнем шале, и категорически не соглашаться с ней пить. И тут же, выйдя на балкон, провожая Фохтина на суперважную встречу, я убедилась в глупости своих суждений. Пейзажи, которые открывались вокруг, поражали своим величием и великолепием. Тихо, солнечно, тепло. Белый чистый снег, который редко встретишь в городе в таком виде, поблескивает на солнце, переливаясь в его бликах. Высокие макушки пиков упираются в лазурное небо, на котором нет ни одной тучки, создавая идеальный контраст. Аккуратные улочки с деревянной облицовкой зданий, словно сошли с картинки.

В последний раз на лыжи я вставала в школе, при чем, была не самым лучшим лыжником. Наверное, потому что у нас не было тренера-Лукаса, который зыркал черными глазищами, и выглядел как Бог со своей улыбкой даже в лыжном костюме. С ним я достаточно быстро освоила азы лыжного спорта, правда выдержки и физической подготовки не хватало. Стыдно!

Лентяй из меня получился отличный, и покидать моё тело никак не хотел.

— Ты же сказал, что у тебя деловая встреча — Максим и Джон появились в небольшом кафе, где мы с Мариной начинали вечернюю трапезу, в лыжных костюмах. При этом на лице Фохтина были видны следы загара, проявляющегося покрасневшей кожей. А вы думали от снега не возможно загореть?

— Ну, это не означает, что она будет в галстуках и в теплом помещении — плюхнулся он рядом. А потом, проследив за тем, как Мэдисоны встретили друг друга страстным поцелуем, осмелился облобызать мою щеку, и прижать к себе потеснее.

— Ммм! Вы даже трезвые — продолжил он, воспользовавшись моим небольшим замешательством.

— Это пока — хмыкнула я.

— Какие планы на вечер? — уточнила Марина.

— Я так понимаю, что из тебя сегодня снова прут идеи по поводу нашего времяпрепровождения — закатил глаза Фохтин.

— Ну, а что если мы сыграем на бильярде? — поинтересовался Джон.

— Ты — гений, малыш — всплеснула руками Марина, хотя до этого мы обговаривали танцы до самого утра. Подхалимка!

— Бильярд, так бильярд. Только мне сначала нужно хорошо поесть — видимо, только Максим был против каких либо планов.

Поели-попили и в душ! Я сама за весь день получила лёгкую порцию загара, поэтому было просто необходимо привести свой внешний вид в надлежащий, чтобы Фохтину было комфортно со мной находиться рядом. Маринка она вон какая! Можно начать комплексовать на ее фоне.

Хотелось, конечно, блеснуть доспехами, но Фохтин приказал одеваться потеплее и поудобнее. Выудила из чемодана, который так и не разобрала, джинсы, и светлый свитер крупной вязки.

Фохтин появился в комнате ровно в тот момент, когда я застегивала непослушную пуговицу на штанах, не успев до конца одеться. Ха, есть что-нибудь, что ему не идёт? В принципе, не считая того, что на нём был джемпер, по стилю мы абсолютно подходили.

— Ты решила куда мы поедем дальше? — уточнил он, облокачиваясь на дверной косяк. В зеркале я видела, как его глаза следят за мной. Ну, ещё бы! Стоит тут почти голая баба, как тут не пялиться?

— Нет — отрицательно покачала я головой. Кажется, пуговица сломалась. И мои любимые старенькие потёртые джинсики пора пускать на тряпки, если что-то не придумать ещё. В этом смысле руки у меня росли из места, которое теперь привлекло внимание Фохтина. После того вечера, он не предпринимал попыток поцеловать, или спровоцировать меня на это, все время избегая моего тесного общества. А тут…Может, поэтому меня и превлек Арсений? С ним не будет так тяжело, не будет столько недосказанности, не будет никаких проблем. Я мысленно выбирала что попроще. Как эти самые старые потёртые джинсы. Чтобы и комфортно, и удобно, и тепло.

— Снова? Мне, кажется, мужчина должен потакать капризам красивой женщины — скрестил он руки на груди, продолжая упиваться картиной моего стриптиза. Джинсы пришлось снимать.

— Я разучилась капризничать — пожала я плечами, снова ныряя в чемодан. Где-то там глубоко теплилась Надежда, что он предпримет хоть что-нибудь в этот момент. Нет! Стоит, придурок.

— Фохтин, ты что стоишь, как истукан? — не выдержали мои нервишки. Получилось как-то слишком истерично даже.

— А что? — дёрнул он бровью.

— Да поцелуй ты меня уже! — вот, а говорила, что разучилась капризничать.

Простить второй раз не пришлось. Он поцеловал. Губы горячие и требовательные. Сердце начинает биться о грудную клетку, с дыханием я не справляюсь, как из желанием, которое затягивается в животе в тугой узел. Хватаюсь за него, пытаясь сохранить последние остатки разума, пока Фохтин подталкивает меня в кровати, где я принимаю горизонтальное положение. Мужское тело сверху, губы продолжают терзать мою кожу, спускаясь к скулам, к шее, руки нагло исследуют бедра, грудь, ноги.

Сдирают с него одежду, чтобы ощутить горячую мужскую кожу под своими ладонями, пальцами впиться в мышцы спины и целовать…Начинаю терять счёт времени, погружаясь в свои ощущения, которые мне безумно нравятся, как и мужчина, который их дарит.

Из забытья выводит телефонный звонок, который вибрацией раздается в кармане его джинсов. Фохтин немного отстраняется, и смотря на дисплей произносит «Черт!»

— Что случилось? — уточняю я, но он затыкает мне рот поцелуем, при этом, принимает вызов.

— Да, Джон! Мы немного опоздаем — произносит он, смотря на меня. Я отрицательно качаю головой, давая понять, что не хочу вообще никуда. Он усмехается, только не знаю кому из нас — Да, хорошо! Увидимся! — отключается, а потом уже мне — Ты маленькая чертовка, которая заставляет меня врать важным клиентам и терять деловое лицо.

— Да? Ну, давай тогда собираться! — я слезла с кровати, но тут же была возвращена обратно.

— Ну, нет уж, госпожа Казакова — навис он надо мной, сверкая своими льдинками в глазах — Сегодня я тебя не выпущу отсюда!

МАЙ, 2016 г.(II)

Помещение было не большим, но высокие потолки визуально увеличивали пространство. У меня захватывало дух при одной только мысли, что это всё будет моим.

Хозяин демонстрировал старую гончарную печь, которая требовала чистки и небольшого ремонта, санузел и не большое дополнительное помещение, объяснив тем, что это был кабинет бывшего владельца. А ещё говорил, говорил, говорил.

А я не слушала. Зачем, когда здесь все было пропитано какой-то невероятной энергетикой? От которой сейчас подушечки пальцев уже прокалывала в предвкушении работы.

— Нравится? — поинтересовался Фохтин, держа меня за руку

— Шутишь? Я в восторге — заявила я, все ещё не веря, что это все может принадлежать мне. Зачем мне помещение, когда скульптор, это не так уж и сложно? Можно работать дома, или вообще, снять небольшую комнатку и все тебе тут. Да…но ведь как работать, когда у тебя под ухом трындят родители? Или вообще, кто позволит в своей квартире развести свинарник? А работа с глиной, это всегда грязно. А ещё, полет мысли и фантазии, или вообще где обжигать некоторые изделия? В духовке? Печь должна быть герметична, построенная по всем принципам и технологиям. И где сейчас учат гончарному делу? А там же, где и скульпторов. Пожалуйста, факультет художественной обработки материалов, и если у тебя есть необходимые качества, то и профессионала из тебя сделают хорошего. Мне захотелось. В художественной школе мне было скучно, а вот создать что-то объемное, нежели бумажки марать, это всегда пожалуйста. Только, как оказалось, деньги скульптора не любят, поэтому пришлось искать выход, дабы добыть себе на пропитание. Ещё с таким-то мужем. Вот и пришлось заканчивать экономические курсы, разбираться с цифрами и заниматься тем, чем ты никогда в жизни не хотела.

— Арсений — прервал мои мысли Максим — оформляй бумаги.

Нет, я явно переборщила с заявлением, что это мне не нужно. Ещё как нужно, что за это даже душу дьяволу не жаль отдать. Все равно грехов-то накапливается за жизнь вагон и маленькая тележка. Так почему бы не прожить ее с удовольствием? И тебе приготовят место в аду, а точнее трон.

— Вечером встретишься с дизайнером, и думаю, через несколько дней можно будет отмечать открытие — оповестил Фотин, за что был немедленно награждён лёгким поцелуем.

— Мммм! — я салфеткой вытерла с его губ помаду — А мне нравится этот порыв — заявил и засиял, как медный таз, который начистила заботливая хозяйка. Помнится, как мы «начищали». И мысли почему-то сразу похотливые. Осталось только ладошками закрыть глазки и стыдливо залить щёчки красной краской.

В бильярд мы в тот вечер так и не сыграли с Медисонами. Программа была поинтереснее, нежели пустое катание шаров. Вспомнился почему-то сразу горящий камин, рядом с которым мы пили вино и ели фрукты, а потом там же, согретые друг другом и его жаром, занимались любовью, теряя счёт времени. Даже чуть было не опоздали на вертолет, который нас благополучно доставил к подножью, откуда мы отправились в Париж. Он остался в памяти большим розовым пятном, покрытый полностью красными сердечками, а ещё объятый Фохтиным. А кто говорил, что он не романтик? Скептичный, но все же романтик. Ведь именно с его лёгкой подачи, замаскированной под прогулку мы попали в старую гончарную, где за вознаграждение мастер нам позволил повозиться с глиной. Руки оживали при соприкосновении с мягкой скользкой текстурой, которая превращалась в изящную глиняную вазу. Она-то и должна теперь занять главное место в интерьере моей мастерской.

— Хочешь так же каждый день? — поинтересовался Фохтин, заглядывая в мои сияющие глаза. И я дала согласие на самый главный вопрос на тот момент. И эти свежие эмоции, совершенно новые, не хотели заканчиваться. Вернее не так. Их владелица не хотела, чтобы они заканчивались. Ведь как говорил Максим, нам не обязательно на этом все заканчивать.

И все! Я погрузилась в ремонт, изредка позволяя себе расслабиться, когда Максим волоком тащил меня домой. Кажется, рабочие справились бы без меня, но я не могла просто так сидеть сложа руки, когда там ТАКОЕ, а я бездействую.

— Не знаю, как даже тебя благодарить — устало присела на диван, что уже гордо занимал место в моем кабинете, рядом с Максимом. Голова устало опустилась на его плечо, а руки обхватили предплечье. Ну, как обхватили, ухваились скорее всего.

— Знаешь! — голос бархатный-бархатный, разве что мурчать не начал. А в голове снова пошлые мыслишки зашевелились. А он нет, взял и ошарашил — Бюст мой сделаешь.

— В Вас, Максим Викторович, проснулась мания величия? — уточнила я, подняв на него глаза.

— Ну, а чем я хуже остальных?

— Ну, если на то пошло, то обязательно заключу твой образ в глине — рассмеялась. А что, забавно! Вот и первый заказ, так сказать — Пока, правда, у меня другое предложение. Может, сократим рабочий день строителям и опробуем диван на предмет удобства?

— Я когда-нибудь говорил про твой гениальный генератор идей? — рассмеялся он.

И диван был удобен, и губы Фохтина того же неповторимого вкуса, и руки его нетерпеливы и напористы, но от этого не менее нежны, и сам он…у меня даже слов не хватало, чтобы описать все то, что он творил с моим телом. Возбуждал всего одним словом, взглядом, неаккуратным прикосновением. Распалял до магматического состояния, выжигая полностью так, что каждый раз я превращалась в пепел и оживала словно птица Феникс, возвращаясь в эту реальность. А он рядом, вот, настоящий, пьянящий. И мне хорошо-хорошо, так, что хочется иногда плакать от этого состояния. Ведь не может этого происходить со мной.

А ещё в этот вечер был вкусный ужин, который привез из ресторана курьер и Фохтин такой же вкусный, сидящий на полу в одних брюках. Родной и совсем домашний. В голубых глазах плескались теплые морские волны, из них исчезали льдинки вместе с «Царем». Он оставался просто мужчиной. Без сопливых разговоров «Люблю, не могу…Ты жизнь моя…Богиня и судьба». Он был. Он просто был и никуда не собирался исчезать, вселяя уверенность и ощущение, что я за каменной непрошибаемой стеной. И мне этого было достаточно без пустых обещаний и таких же ничего не значащих слов.

И когда дело касалось чего-то интимного, я не говорю сейчас о сексе, он сбрасывал с себя маску всевластия, становясь безумным милахой с неуклюжими манерами. Но тут за старание уже можно поставить пятерку! Мы могли устроить вот такой поздний ужин на двоих, укутавшись в плед на балконе читать книгу, или развалившись на полу в гостиной, выбирать мебель для моего кабинета, шарясь по магазинным сайтам города. Только он молчал о себе, и я знала, что когда-нибудь, если ничто не испортит эти зарождающиеся отношения, он обязательно расскажет.

Утром следующего дня, когда поговорив с мамой, я засобиралась в студию, чтобы не упускать из под контроля процесс создания для меня комфортных условий, в гостиной столкнулась с женщиной.

— Доброе утро, девушка! — она оглядела меня своими голубыми глазами, сканируя. Хм, это у них семейное? Почему-то я как-то инстинктивно поняла, что эта женщина из разряда родственников. Может, эта еле уловимая внешняя схожесть, а может то, что она себя чувствовала здесь комфортно. Вон и сумочка преспокойненько покоится на диване, тогда как я себе этого не позволяю.

— Здравствуйте — поприветствовала я гостью — Максим уже уехал — предупредила я.

— Я знаю. Но я не к нему, хотелось познакомиться с девушкой, которая оккупировала его квартиру — настроена она была не очень-то доброжелательно. Ну, и ладно! Мне же не детей с ней крестить.

— Я конечно, могу понять степень Вашего негодования, но не понимаю к чему она, если я даже не знаю кто Вы.

— Наталья Степановна — представилась она — Я тетя Максима.

— Очень приятно — натянула я дежурную улыбку — Я Дарина, девушка Вашего племянника — без зазрения совести призналась я. Ну, а что? Вроде имею право на такие заявления.

— Ну, не скажу, что взаимно — огрызнулась женщина, оглядев меня с неким высокомерием.

— Ну, раз так, то думаю, мне и не стоит сейчас расстилаться пушистым ковриком, чтобы о него вытерли ноги для того, чтобы угодить — развела я руками.

— Да как Вы смеете? — возмущённо запыхтела женщина, покрываясь бордовым пятнами.

— Заметьте, начала не я. Вы изначально были настроены агрессивно. А всего то и делов было, что натянуть улыбку. Да, я знаю, что не имею право Вам такое говорить, и вообще проявлять хоть какую-то сверхмощную активность, ведь воспитывали меня по-другому. Но Вы не оставили мне выбора. А сейчас я очень спешу, и если Вы действительно настроены на продуктивный разговор, то можете поехать со мной, или мы можем вместе пообедать. Но приберегите свой тон для профурсеток, что будут крутиться вокруг Вашего племянника, когда меня не будет рядом. Я не помойная девка, подобранная не весть где — ну, не нужно меня провоцировать с утра, когда мой организм ещё хочет кофе. Это мои домашние уяснили давно, даже Макс не пытался с утра идти на какие либо конфликты, будучи почти послан единожды, и услышав гневную тирраду, которая испортила и ему настроение тоже.

По дороге набрала Фохтина, дабы объяснить всю некорректность ситуации, которая тоже меня напрягла, как и, собственно, и его тётушку. Что абонент, наконец, не занят, на пятую мою попытку, сообщили длинные гудки и его заполошенный голос.

— Что, Даринушка, приключилось у тебя?

Занят. А тут я со своими глупостями. Хотя почему глупостями? Кто-то же должен отвечать за конфликты. И это конечно же не сердобольная тетушка.

— Максим, я, кажется, обидела твою тетю — сообщила я сразу, чтобы не отнимать у него драгоценное время. На заднем плане у него что-то грохало и были слышны ещё какие-то непонятные звуки.

— Какую из них?

— А у тебя их много? — поинтересовалась я.

— Две. И если одна нанесла визит, то скоро жди знакомство со второй.

— Знаешь, мне не хочется второго такого знакомства — вздохнула я.

— Девочка, расслабься, это они играют в «хорошего-плохого копа». Извини, я тут абсолютно бессилен, они так тестировали уже не одну мою девушку.

— Не скажу, что меня это все прельщает. Не весело как-то

— Подыграй, а с меня вечером моральная компенсация.

Я завыла в полголосп, прощаясь с Фохтиным. Что за тети-то такие, и чего они от меня хотят? А самое главное, что же меня ещё ждёт.

Гадать долго не пришлось. После обеда, когда я занималась мытьём окон снаружи, ко мне обратилась высокая худощавая женщина. Поздоровалась вежливо, представилась так же, иссякая лучезарную улыбку. И что, мне делать вид, что я ни о чем не знаю?

— Вы тетя номер два? — уточнила я на всякий случай у Зои Карловны, как представилась женщина.

— Не люблю я быть вторым номером.

— Вы извините, но я номерую вас по времени визита.

— А что, эта несносная Наташка уже приходила?

— Приходила — а про несносную я отрицать не стала. Значит, Зоя Карловна выступает в роли хорошего копа — Чай хотите?

— А почему бы и нет? — оживилась она.

В кабинете у меня был принесённый Арсением несколько дней назад, чайник, печенье, да и фрукты от ужина нашего ещё остались. В принципе, все цивильно. Только чёрт его знает, как у них там заведено.

Женщина с интересом разглядывала помещение, которое приобретало новый облик.

— Как тут у вас — восхитилась Зоя Карловна.

— Племянник ваш расстарался, когда я отбивалась

— О, это он может! Он у меня такой. А эта пигалица постоянно лезет и лезет — поцокала языком женщина — Все время билась со мной за Максимку.

Как Фохтин сказал? «Тестировали ни одну девушку»? И ещё просил подыграть, но в какую сторону мне закидывать крючок? И раз они в сговоре, значит, отношения у них нормальные.

— Не знаю, мне кажется, что я ее сегодня очень сильно обидела. И теперь до жути стыдно. Мне нужно бы было проявить терпение.

— Ага, попробуй с ней быть терпеливой. Небось уже нажаловалась.

— Не знаю, я Максиму дозвониться не могу, все время занято. Нужно перед ним тоже извиниться — похлопала виновато глазками.

И как Зоя Карловна узнала, что племянник не в курсе их визитов, а я, как бы не осведомлена, ее понесло. Я, конечно, хороший слушатель, и в браваду ее по поводу нерадивой родственницы не встревала, но даже мое терпение не выдержало.

— Знаете, мне кажется, что не красиво говорить за глаза — по-моему, и тут я сегодня не найду одобрения. Зоя Карловна помолчала немного, подумала, а потом схватилась за телефон, едва я вышла за порог, когда меня позвал один из рабочих.

— Алло, слушай, да нормальная она. Меня осадила так деликатно. Молодец девка — услышала я краем уха. Немного даже повеселились.

— Слушай, Дариночка, — и когда я это такой вдруг стала? Видимо, после разговора с Натальей Семеновной — приезжайте завтра с Максимом ко мне на ужин.

— Знаете, Зоя Карловна, я с большим удовольствием, но я не знаю, как у Максима со временем будет.

— Поверь, такие события он не пропускает никогда — заговорчески подмигнула женщина. Ладно, пусть будет так.

Фохтин припозднился этим вечером. Я уже начала дремать на своем новом диване, когда он позвонил, оповещая, что прибыл к двери мастерской, которую я предусмотрительно заперла изнутри. Мало ли кому в голову взбредёт шататься ночью.

— Рассказывай, как все прошло — поинтересовался он, теребя мой сонный мозг.

— Не знаю, можно ли считать это хорошим результатом, но завтра мы приглашены на ужин к Зое Карловне.

— Знаешь, они впервые зовут мою девушку к себе. Я рад! — счастливая улыбка наползла на его лицо.

— Видишь, какая я умница! — похвалилась я — Но с тебя компенсация морального ущерба обещанная.

— Я помню! Поехали домой, будем залечивать твои душевные раны.

А лечились они совместным принятием ванны, лёгким массажем и ещё кое-чем, что в этот момент касалось только нас двоих.

А ещё, кажется, Максим на шажок впустил меня в свою жизнь.

— Почему Зоя Карловна сказала, что Наталья Степановна пыталась тебя у нее забрать? — поинтересовалась я, переплетая наши пальцы, операясь на его широкую грудь.

— Они меня воспитали — вздохнул он тяжело — Мама умерла при родах, а отец так и не смог меня принять, видимо, за то, что считал меня виноватым в этом. Поэтому все заботы обо мне легли на плечи двух моих мам. Я их так и называю. Зоя тогда была студенткой, а у Наташи уже семья. И они наперебой спорили, кто будет меня растить. И знаешь, как-то разделили обязанности, время. После замужества Зоя переехала в соседнюю квартиру, чтобы мне было легче.

— А отец?

— Он создал новую семью, уехал во Владивосток. Встречаемся редко, как, в прочем, и общаемся. А вот тётушки, даже после стольких лет, кудахчут над моей судьбой.

— Это понятно. Им же нужно знать, что их чадо великовозрастное никто не обижает.

Вот теперь я волновалась ещё больше перед встречей. Максим посоветовал подлизаться к Наталье Степановне, прийти с подарком. А что нужно заядлой вязальщице? Хорошая пряжа, которую я выбирала больше двух часов, чтобы ей угодить. Вроде, получилось. Встречала она меня с улыбкой, которая безумно ей шла. Даже чмокнула меня в щеку.

Вкусный ужин, много историй из детства, и его рука, которая сжимала мою под столом. А пока Максим общался со своими дядьками, меня потащили в комнату, показывать детские фото племянника. На них был запечатлен мальчик с вечно разбитыми коленями, чернушным загаром и выбитым зубом. Одно фото меня особенно заинтересовало. Сердце даже немного подпрыгнуло от неожиданности и узнавания.

— А это кто? — уточнила я, тыча в мальчика пальцем.

— А! Это друг Максима. Вернее, бывший друг. С гнильцой оказался парень.

Хм, а мне-то ли не знать с какой он гнильцой этот друг.

— А! Синицын что ли? Тот ещё хмырь — заявила Зоя Карловна — Максик не любит об этом вспоминать. Дружили долго, открыли общее дело, назанимали денег, чтобы вложиться. Прекрасно знали, что дохода в первые два-три года практически не будет, потому что нужно раскидывать долги.

— А этот сученыш снял все, что было у них на счёте — подхватила Наталья Степановна — И свалил, оставив Максима одного с этим разгребаться.

Мне стало дурно. Поганенько как-то все выходит. Очень поганенько.

Всю дорогу до дома, которая была не близкой, я пыталась успокоить себя, но что-то все равно внутри надорвалось. По сути, живи и радуйся, что так все удачно сложилось. Но ведь сам корень этой ситуации скрыт в этой проблеме между Максимом и Валерой.

— Что-то случилось? — поинтересовался Фохтин. Скрывать? А может, стоит понять?

— Максим, почему ты мне не сказал, что вы с Синицыным знакомы?

— Тетки проболтались? — уточнил он.

— Трудно не узнать своего бывшего мужа на твоих детских снимках. И это все было в его честь?

— Знаешь, Дариш, он меня когда-то оставил без гроша в кармане, бросил меня в лапы шакалов, которые требовали деньги, уведённые им. Я не думал о нем, не пытался найти, а тут такой шанс подвернулся. Азарт.

— Тебе захотелось его унизить, и я стала для этого средством — догадалась я.

— Я не знал, что вы на грани развода.

— Да, тебя бы и это не остановило. Какой же ты все таки… — а вот слов для выражения эмоции у меня просто не хватало. И опускаться до оскорблений не хотелось.

— Я не пойму из-за чего ты обижаешься?

— Не понимаешь? — горько усмехнулась я — В то, что я оказалась игрушкой в твоей мести, это ты считаешь нормальным? И чем ты лучше Синицына?

Автомобиль резко затормозил так, что я чуть не врезалась в панель. Хорошо, что предусмотрительно пристегнула ремень.

— Не смей, слышишь, не смей меня сравнивать с ним — взбесился Фохтин — Да, ты стала козлом отпущения, но я уже говорил, что ты мне понравилась ещё при первой нашей встрече.

— Ты сам себе врешь, Максим. Если бы это было так, то ты бы не стал унизительно сообщать, что меня продал Синицын. Ты бы мог, как нормальный мужчина просто произвести впечатление на затравленную девочку. Но ты предпочел показать свое Я. Фохтин властитель над людьми, Фохтин всесилен, и ты жалкая букашка, которую он купил. Потешил свое самолюбие с удовольствием. Козел! А я тебе чуть было не поверила — вылетела и автомобиля, хлопнув дверцей. Воздух был прохладный и влажный. Май. Такой красивый, теплый и дурманящий и…одинокий. Такой как и я.

— Дарин — позвал Фохтин, бросившись за мной. А слезы беззвучно стекали по щекам. Дура! Дура и идиотка! Я ведь знала обо всем, почему позволила себя в это втянуть? Почему? Да этим-то и объясняется, что не обладаю особыми умственными способностями. У него получилось! У него все получилось так, как и было задумано. Проклятый Фохтин. И что ж так больно-то? Сама виновата, Дарина.

— Вернись в машину — попросил он. В голосе не было прежней теплоты.

— Уезжай, Максим — попросила я.

— Дарин, не глупи. Ну, что по сути эта ситуация меняется? Ведь ничего такого страшного не случилось.

— Тебе кажется. Да, может, ничего и не изменилось, и проблема не стоит того, чтобы делать из нее таковую. Но, пока не хочу. Даже заставить себя не могу сесть с тобой в одну машину.

— Зря, Дарин. Глупо все это. Но раз на то пошло, у меня ещё есть четыре дня. Ведь так?

— Пусть это будет моим долгом тебе — вздохнула я тяжело. Блин, а ведь и сигарет нет. Он не курит, но и я ведь в последнее время перестала ими пользоваться. Тупая ситуация. Но как себя перебороть?

— Хорошо, я вызову такси. Когда эмоции улягутся, мы поговорим.

— Наверное — выдохнула я. И впервые за долгое время почувствовала щемящую пустоту, которую теперь будет сложно чем-то заполнить.