Игры с шейхом. Книга 1

37. Месть

POV Лиля

Я застыла на коленях перед людьми, смиренно приклонила голову к земле и ждала решение Артура. Ладони положила на траву и иногда вспарывала ногтями землю, таким образом стараясь успокоиться и взять себя в руки. Прекратить паниковать. Но беспросветная тьма от слепоты заставляла лишь сильнее нервничать.

Страшно от простого понимания, что моих слов недостаточно для людей.

Время лениво потянулось, играя на моем спокойствии свою страшную мелодию, от которой ежесекундно проходила дрожь по телу.

Множество голосов обвиняли меня в бедах всей девятнадцатой земли. Они звучали дружно, в унисон, словно один громкий голос палача. Оказалось достаточно нескольких лживых слов Тиль и охранника, как остальные сразу согласились и признали меня виноватой. Ведь по сути им не важно, кто виноват, и кого казнить, людям необходимо успокоить собственную тревогу и страх. Легче обвинить чужачку, которая для них осталась злом и напоминанием о войне, а доказательства вины не важны.

- Это она!

- Точно она! Кто еще имел доступ во дворец!?

Где-то надо мной молча возвышался Артур. Правитель задавал вопросы, на что получал ответы и откровенно переиначенные факты, говорившие не в мою пользу, но не спешил показывать свои эмоции, даже в голосе звучала все та же холодность и четкость. Много времени он слушал показания заинтересованных лиц, порой хотелось закричать, что это ложь, и я бы никогда так не поступила, совесть бы не позволила, но я не оправдывалась. Причиной того была не гордость, а просто…чувство… как бы его правильнее обозвать? Вероятно, обреченность или смирение, потеря веры в нормальное будущее.

Сердце в груди ускоренно забилось, едва Артур, дослушав очередные показания, прикоснулся к моей шее острием ледяного меча. Вена на шее от давления на нее орудием запульсировала быстрее. Угроза смерти от самого Артура впрыснула огромную дозу адреналина в кровь и заставила мое тело содрогнуться, как от тысячи ударов молнией.

Но правитель не торопился меня убивать. Сначала мечом надавил мне под подбородком и заставил поднять лицо, а после разрезал капюшон, позволив моим волосам беспрепятственно упасть на обнаженные плечи и грудь. Артур проделал эти вещи для собственного удобства, чтобы не пришлось наклоняться к женщине, стоявшей на коленях.

- Есть ли? …- тут же голоса покорно стихли, а его, в противовес, раздался громко. – Есть ли у кого-то доказательства того, что рабыня отравила Ярина? За попытку освободить пленников я посажу ее с мятежником-принцем в казематы. Навечно! И заставлю там гнить! Но за попытку убить моего брата, я отрублю ей голову. Здесь!

Меч вслед за грозными словами очертил линию вдоль моей шеи, тем самым показал, как будет лишать головы. Ни капли сомнения в Артуре или в его руках. Они не дрогнули, когда совершали мою воображаемую казнь.

После вопроса охранник вновь ответил принцу.

- Прямых доказательств нет, господин, но именно она отвлекла гостей танцем, а в это время слуга отравил еду… Думаю, они заодно.

- Кто нанимал слугу? И как долго работает слуга?

- Простите, но я не совладал с эмоциями. Едва узнал о том, что принцу стало плохо, как немедля нашел юношу-слугу и убил его.

Охранник красиво сплел лживую нить обвинения, а вероятнее всего убил свидетеля. Теперь пытался избавиться и от меня. Я отвлеклась от последних мыслей, когда услышала голос Артура. Уже более тихий, адресованный мне:

- А у тебя есть что сказать?

Принц холодно, как постороннему человеку, предоставил мне последнее слово, после чего вынесет приговор. Я не знала, был ли смысл оправдываться, и не могла найти нужных слов для мужчины, с которым нас сильно связало по рукам и ногам за последние несколько лет. Не найдя ответа, я глупо переспросила:

- У меня? – я оттягивала момент приговора и думала, как поступить в ситуации, когда каждый против меня, и только Рафаэль, возможно, все еще на моей стороне. Вацлав находился рядом на коленях, плечом к плечу. На удивление тих, будто его мало заботила ситуация и в особенности провал нашего спонтанного плана по освобождению пленников.

Холодное острие меча вновь привлекло к себе внимание. Не больно, но ощутимо полоснуло мою шею, затем направилось вдоль линии подбородка и прикоснулось к моим сомкнутым губам. Надавило на нижнюю губу, оттягиваю ее вниз.

- Открой рот! - последовал немедленный приказ, ведь я вновь отказывалась разговаривать с великим правителем, и его это злило. Срывало контроль. Потребовалось несколько секунд борьбы с собой и с гордостью, после чего разомкнула губы, позволяя принцу сделать все, что пожелает. На мое согласие меч скользнул в мой приоткрытый рот с угрозой порезать язык, если тот не начнет шевелиться и оправдывать меня.

Истинное удовольствие для мужчины, когда женщина стоит на коленях и прилюдно облизывает его огромный меч.

Едва давление на язык ослабло, а мужчина прекратил угрожать проткнуть гортань, я осмелела. Несмотря на удушливый страх и пот, который залил шею, скрытую волосами, я холодно, словно бы равнодушно поинтересовалась:

- А вы до сих пор не научились держать свой меч в ножнах?

Помнил ли Артур эту фразу, которую я сказала в день нашей первой встречи? После того, как в результате спешки я упала с лестницы, а принц вместо того, чтобы помочь юной девушке встать, принялся меня откровенно рассматривать и «лапать» своим мечом?

Он промолчал, видимо, не желая вспоминать наше прошлое. Посчитал не столь важным событием в своей жизни, более того меч больше не прикасался ко мне. Принц молчал и выжидал, только люди шептались, а затем обступили меня и Рафаэля кругом на случай нашего возможного бегства, но это лишнее. Куда бежать слепой?

Наш разговор до этого был слишком глуп, мы делали странные вещи. К примеру, я думала о странных вещах, о которых бы никогда прежде не задумалась. Все это было необходимо, умелый способ не касаться темы предательства. Ловко кружили около нее, но Артур решил прекратить метания и хаотичные мысли.

- Ты еще можешь шутить? Хотя, чего я ожидал от женщины, которая столько времени меня обманывала? Но я надеялся увидеть немного раскаяния…просьб…Помни, признание облегчает душу. Вынося приговор людям, я придерживаюсь этого правила. Раскаявшийся получает менее суровое наказание. Признайся во всем, в том числе, о твоей связи с сынком Вацлава.

Прежде чем правитель договорил, я уже выкрикнула:

- Я не травила Ярина!

Но тут же на инстинктивном уровне от удара в лопатку небольшим предметом (возможно камнем) вжала плечи. А позже услышала недовольный рев толпы.

- Чужеземка вреееет! – зашумели, а я сжалась, предчувствуя новые мстительные, позорные броски камней. Похоже, мне уготована участь как у прабабки, только ее сожгла толпа, а меня забьют камнями.

Не стоило даже пытаться оправдаться, ведь никто не услышит врага. А я таковой останусь для девятнадцатой земли. Мои глаза видели лишь засасывающую темноту, которая размывалась от скатывающихся слез. Повязка очень быстро пропиталась моими слезами и отчаянием. Мне хотелось орать, выть, молить, ползать в ногах. Только хотелось, но я из-за гордости и, возможно, глупости не делала этого. Было дико страшно от несправедливости, губы дрожали, и пальцы впивались в землю. Мысленно я просила, чтобы поскорее прозвучал приговор, поскольку ожидание страшнее самой смерти. Самое ужасное и унизительное – ждать чьей-то помощи или доброты.

После смерти, возможно, я наконец освобожусь от Артура и нашей вечной борьбы друг с другом.

Артур стал моим любимым врагом, если возможно совместить такие понятия.

Но Артур не торопился нас освобождать друг от друга посредством смерти, поэтому я нервно поторопила.

- Давай уже, заканчивай, прекрати тянуть! Твоя женушка и начальник охраны здорово потрудились, чтобы выставить меня предательницей! – произнесла громко, чтобы перекричать гомон толпы и заглушить их обвинения. Я не знала, кто нас слышал, и понятия не имела, куда говорю, надеялась, что ему в его лицо. – Радуйся, теперь ты сможешь меня окончательно убить, как десятки раз до этого пытался! Убей и прекрати меня мучить! Надеюсь, когда-нибудь ты узнаешь правду и жестоко пожалеешь о том, что пригрел двух змей.

- Да как ты смеешь, слепая голодранка!? – взвилась Тиль, намереваясь пробраться ко мне, но Артур не дал, велел замолчать, поскольку ее право говорить закончилось. Сейчас – мое право.

- За клевету я обычно отрезаю языки, - спокойным тоном пригрозил новой расправой принц.

- Тогда, надеюсь, твоя жена вскоре окажется с отрезанным языком.

- Молчи! – Артур резко перебил мое пожелание Тиль. Я инстинктивно съежилась от угрозы и замолчала. Специально несколько раз назвала Тиль его «женой», намеревалась распробовать это слово и сохранить в памяти. Чтобы на подкорке сознания навечно отложилась эта информация и каждый раз в нужный момент меня останавливала от глупостей. Например, в такой момент, как сейчас – не надо перечить жене правителя.

- То есть, у тебя нет доказательств невиновности? - его голос никогда прежде не был таким отстраненным и холодным.

- Только мои слова, - устало ответила после выплеска гнева.

- Пустые слова для меня не имеют значения, - и меч вновь вонзился мне в кадык с угрозой убить. – А у твоего дружка есть доказательства вашей невиновности?

У Рафаэля не было нужных слов, поэтому меч все сильнее давил мне на горло. Давил еще и еще.

Я еще сильнее зажмурилась и принялась ждать окончательного решения. Но время шло, а Артур не торопился меня убивать.

- Знаешь, отродье, - плохой знак. Очень плохой знак, если принц называл меня пренебрежительно отродьем. Зверек звучало более ласково. – Я могу сохранить тебе жизнь, но за определенную цену…

Не знаю, какую цену хотел поставить принц, но его речь резко оборвалась появлением гостя. Сидя здесь под осуждающими взглядами врагов, я потеряла надежду и веру. Уже отчаялась и не верила в то, что рядом со мной окажется тот, кому я не безразлична. Клара, судя по нервному сбитому дыханию, пробралась сквозь толпу и имела наглость подойти к Артуру.

- Пожалуйста, принц, умоляю. Можно сказать мятежнице последнее слово? Пожалуйста. Кем бы она ни была, она до сих пор моя лучшая подруга! – Клара умоляла Артура дать ей слово. Поначалу принц был неумолим, не позволял ей подойти, но подруга была слишком эмоциональна. Ее голос становился более хриплым, жалким, в перемешку со слезами она раз за разом пыталась пробиться за толстую броню принца. Несколько минут она стояла перед ним на коленях и слезно молила попрощаться со мной.

- Женщина, прекрати истерику! Я еще не вынес приговор, а ты устраиваешь сцены! – наверное, самолюбие Артура подпрыгнуло до небес, поскольку жизнь повернулась к нему хорошей стороной. Непокорная бывшая невеста работает слугой во дворце, а сейчас прилюдно молит мужчину о снисхождении.

- Пожалуйста, мой принц, позвольте последнее слово сказать Розе. Мы с детства с ней вместе.

Что она могла мне сказать хорошего? Ничего. Поэтому я отстраненно продолжала стоять на коленях. Равнодушная к решению Артура. Не имело значения, попрощаюсь с кем-то или же нет.

- Хорошо, Кларисса, можешь сказать ей последнее слово, - вскоре устало с долей раздражения разрешил Артур. В тот же момент подруга рухнула передо мной на колени, сжала в объятиях мое непослушное, подрагивающее тело и залилась новыми слезами с еще большей силой.

- Ох, как же жизнь не справедлива, моя любимая Роза! – ее истерика набирала еще большую силу. Люди послушно стихли, видя неподдельное горе подруги, в особенности то, как Клара очень сильно всхлипывала мне на ухо, и от этого даже меня пробирала холодная дрожь. А затем, когда поток ее страданий прошел, Клара прошептала намного тише. Мне одной:

- Ты мне ответишь за этот позор! Я сделала то, что ты просила, и только попробуй меня не взять с собой в другую землю. И запомни - я хочу себе богатого мужа!

- Правда!? – я не проконтролировала эмоции, и взяла ее крепко за локти, не веря удаче. Клара – избалованная принцесса, которая всю жизнь думала только о своем благополучии, сейчас помогала мне. Сегодня на празднике я шантажировала ее и заставляла помочь, но, разумеется, не надеялась на положительный результат, по тому как она легко могла проигнорировать мою просьбу и обещание хорошей жизни.

Огромное облегчение затопило меня на секунду, и я с трудом сдержала улыбку, но следом пришло понимание - даже сейчас возможен вариант, что мне не поверят, или мои доказательства не будут иметь ценности.

Едва Клара отошла от меня, я, взяв себя в руки, обратилась к Артуру.

- Вы просили доказательства? Но какие доказательства у вашего охранника или жены? Их слово против моего? Вот мое слово – начальник охраны вашего дворца – мой соплеменник, а также один из охранников тринадцатой погибшей земли. Он давал клятву защищать нашу землю…

- Я немедля отрежу ей язык за клевету! – взбесился охранник.

Раздался звон скрестившихся мечей. Мужчина от паники решил прибегнуть к крайним мерам, но кто-то его остановил. Не дал меня убить и позволил говорить дальше:

- Обыщите его вещи, пожалуйста. Либо набедренную сумку, либо карманы…

- Что вы делаете? Я здесь охранник, и я отдаю приказы! – наивно попытался воспротивиться чужим действиям, но Артур коротко повторил мою просьбу:

- Раздеть его, если понадобится!

После этого я смогла продолжить объяснения:

- Охранники нашей земли имеют знаки отличия. При себе носят медальоны, символизирующие наличие безграничной власти и соответствующего долга перед землей. В центре медальона изображен круг и перекрещенные мечи. У него должен быть такой медальон.

- Это ложь! Я не защитник! У меня нет такой власти. Это она! Это она – защитница. Ей передали по наследству! Это не мое! – чем больше мужчина паниковал, тем больше наивно рассказывал информации. – Она меня оклеветала. Подсунула медальон.

- Я – слепая, как бы по-твоему это сделала? – задала логичный вопрос, но мужчина начал только кричать и доказывать нервно свою невиновность:

- Лжет! Это она отравила бывшего шейха и господина Ярина. Предательница врала всем…- его голос стих. Только раздался свист ветра, будто воздух разрезали мечом. Затем прозвучал испуганный выдох толпы, ужаснувшейся произошедшей сценой, и следом мертвая тишина, больше не нарушаемая лживыми, паническими словами охранника.

- А вот это ложь! Она не травила Ярина, а предупредила о возможном отравлении.

Он отрубил ему голову? В голове возник сразу предполагаемый кадр убийства, но картина исчезла, как только услышала новый голос, которого не было с нами.

- Я знал, во мне живет великий талант. У меня ресницы не моргали, когда я умер? Скажи, ведь как настоящий мертвец? Я даже не дышал долгое время. Как это, оказывается, сложно строить из себя мертвеца. Конечно, это твой великолепный план, но согласись, я был очень убедителен? Просто великолепен.

Мне ведь не послышался голос Ярина? Как всегда веселый и беззаботный юношеский голос. Я не могла перепутать.

Оказывается, Артур всего лишь пытался найти мятежника в своем дворце, а заодно запугал меня до смерти ради какой-то цены, которую я должна была заплатить, но не успела из-за вмешательства Клары.

От осознания, что все это было подстроено, меня прошиб озноб. Настолько мощный, что зубы громко застучали друг об друга.

На этот звук отреагировал Артур. Поднял меня за руку, чтобы не сидела на коленях, и неожиданно приобнял. Но тепло его мощного тела отнюдь не помогло, меня по-прежнему продолжало колотить от адреналина. Только недавно я была готова к последнему вздоху, а сейчас вдруг посчастливилось?

- А может зря сразу убил охранника? - спросил Ярин. - Надо было сначала допросить и узнать, кто еще повязан в мятеже?

- Мне нужна была только крыса во дворце. Других крыс я знаю, не правда ли, Вацлав? Твой папаша уже трусливо сбежал, а тебя оставил разбираться с проблемами? Истинные Вацлавы… - после этого Артур взял меня за руку и поинтересовался:

– Это он повинен в твоей слепоте? Как долго длился зрительный контакт с песком?

Чудовище заботится о моем здоровье!? Да убейте меня, не поверю. Никогда не поверю, что ему небезразлична моя судьба.

Не успела ответить, как маска исчезла с лица, и я открыла глаза с целью проверить наличие зрения. Пусто и темно, но под пальцами хорошо ощущалась грудь Артура и его рубаха. С сомнительной целью пощупала его подбородок, ощутила почти нежное лицо. Никакой бороды или жесткой щетины, видно, постарался для женитьбы. Только сейчас я вспомнила о наличии Тиль и небольшого количества оставшихся свидетелей.

Я не успела ответить по поводу своей слепоты, поскольку неожиданно нас прервал Раф:

- Очень красивая картина, - с некоторой долей сарказма заявил о себе юноша. – Всё это безумно здорово, что нас оправдали, милая Лилия…

При упоминании моего настоящего имени пальцы Артура твердо сжали мою талию. Он не заметил, но сжал очень болезненно, на что я немного развернулась, сбавляя давление на кожу.

- Яяя… - я не знала, что сказать, поэтому замолчала, но неожиданно вновь заговорил Рафаэль, чем помог ослабить внимание к моему имени.

- Может вернемся к нашему первоначальному плану, который с первого раза не удался? – Рафаэль говорил явно загадками для Артура и Ярина, но для меня понятно. Он говорил про пленников. Именно после освобождения пленных должен был начаться штурм дворца.

С каждым словом Рафаэля пальцы Артура становились все жестче на моей талии.

- Больше быть двойным шпионом не получится. Пора принимать чью-то сторону. На чьей ты стороне? На стороне зверя, который выкрал тебя с родной земли и залил кровью каждый куст в твоем доме? На стороне того, который тебя принуждал к жизни в шкуре рабыни и скота? Который драл тебя кнутом, а потом не только кнутом… и подмял тебя под себя?

После этих слов вполне у меня хватило силы сжать руку Артура на моей талии и отодрать ее от себя, превозмогая огромную силу сопротивления мужчины. Всё правильно. Что я сейчас делала? Зачем гладила Артура по лицу? Какие глупости пришли мне в голову после испытанного адреналина.

А Рафаэль, наверное, увидев, как я медленно вновь начала восстанавливать дистанцию между собой и Артуром, отходя назад, продолжил бить словами:

- И пока руки твоего врага ласкали тебя, через час он уже шел в казематы и этими же руками, которыми час назад трогал тебя, пытал твоего отца.

- Ложь!!! Ты – лжец! - Выкрикнула в пустоту, оборачиваясь в ту сторону, откуда доносился голос. – Он давно умер. Его убили в собственной комнате, когда зверь пришел за нами.

- Наивная. Это была умелая инсценировка смерти, чтобы не лишиться головы! Твой отец подстроил свою смерть, чтобы спастись от зверя. Первым делом зверю надо было уничтожить семью шейха, а следом главу охраны. Твой отец подкинул похожий на себя труп в собственную спальню, а ты в темноте не заметила отличий, поскольку загорелась жаждой убить Зверя и его воинов. Все думали, что он умер, пока зверь не покинул землю, тогда же твой отец начал вновь объединять тринадцатую землю. Но, к сожалению, младший брат Зверя разбил его малочисленное войско и пленил. Нашей целью было освободить твоего отца. Именно он передал тебе свой медальон, о котором ты мечтала в детстве.

Слишком много событий притупили мои эмоции. Я отказывалась верить словам принца, ведь я давно похоронила его. Все это я делала для папы. И шпионить стала только ради него.

Я впилась в корни волос всеми пальцами и крепко сжала ладонями голову, в которой не помещалась полученная информация. Кто-то сыграл со мной злую шутку, посмеялся надо мной. На все слова Рафаэля я лишь мотала головой из стороны в сторону, как маленькая девочка, отказываясь верить.

- Это правда, - наверное, после этой четкой спокойной фразы, сказанной Артуром, я восприняла правду. Прекратила крутить головой и отказываться от объяснений, теперь уже, оказывается, со стороны Артура.

- Я сразу понял, что твой отец инсценировал смерть, а мне требовалось полностью подавить дух вашей земли. Для этого требовалось убить семью шейха и его начальника охраны, потому что в случае смерти главной семьи, временную власть представляет глава охраны. А для того, чтобы выманить его, мне пришлось взять его сына. Мне утверждали, что ты – мальчик, и зовут тебя Лиль. У меня в голове не укладывалось, как сын охранника оказался моей Розой? Мои инстинкты вопили о том, что ты женщина, но глупый информатор меня ввел в заблуждение, и поэтому я наивно не верил своим ощущениям.

Чем больше звучало объяснений Артура и Рафаэля, тем легче рисовалась картина. Она приобретала новые краски и красивые завитки. Каждый человек внес свой неоценимый вклад в эту шедевральную картину нашего уродливого мира. Всё стало так ярко, понятно. Не было больше домыслов, вопросов. Всё наконец встало на свои места. Я больше не спрашивала ни у кого и ни о чем. Мне всё стало ясно.

Я старалась ничего не чувствовать, но в груди жгло, съедало убийственное пламя боли. Вместо того, чтобы показать свои эмоции, я спокойно попросила увидеть отца. Артур разрешил спуститься в казематы, где за решеткой уже много дней сидел мой плененный отец. Может хотел окончательно добить меня и наглядно показать все ужасы, которые творил за моей спиной.

Возле одной из камер я взялась за черные железные жерди, после чего кто-то с той стороны обхватил меня за локти. Руки человека сильно тряслись, как у немощного старика, и от него тошнотворно пахло кровью и потом. Наощупь определила, что у отца отросла длинная борода. Его руки стали худые и тонкие. И если бы не его голос, произнесший:

-Дочка! – я бы не узнала родного отца.

Лицо его потрогала, воскрешая в памяти его внешность, но с трудом перед глазами вспоминался образ сильного воина. Сейчас это лишь слабая тень того крепкого, статного мужчины.

Злость или обида спряталась глубоко внутри, и осталась только боль в груди.

- Прости, - тихо прошептала, но что-то внутри мешало нормально говорить. Просьбы о прощении раздавались тихо, вяло, словно не мои.

Вдруг меня кто-то обнял и постарался дать утешение. Почти сразу почуяла запах мужчины и не стала сопротивляться Рафаэлю. Он насильно отдирал меня от клетки:

- Прости, я не хотел таким образом сообщать. Думал, этот день закончится приятным воссоединением отца и дочери, а не твоими слеза…

Но Артур даже сейчас не дал другому ко мне прикоснуться, не говоря о том, чтобы утешить. По привычке продолжал играть влюбленного? Смешно ведь? Пора заканчивать мои игры с будущим шейхом. Но мужчина и не думал прекращать играть. Под угрозой рассечь мечом плоть заставил Рафаэля отойти от меня на безопасное расстояние.

- Не подходи к моей женщине, - это было произнесено спокойно, но достаточно агрессивно, чтобы дать понять каждому держаться от меня подальше.

Моя женщина!? Моя женщина!?

- Какая я твоя женщина!? –не смотря на слезы и на то, что физически мне трудно говорить, но я смогла произнести это громко и отчетливо. – Я никогда не стану твоей женщиной. Это невозможно. Ты – враг! Враг!

После сказанного я опустила лицо вниз на свои ладони, представляя свои ухоженные пальцы с красивыми ногтями, осознавая, как мне хорошо жилось по сравнению с остальными жителями моей земли.

Оказалось, что я – чудовище. Млеть от ласк врага и того, кто этими самыми руками только что пытал твоего отца? Мне нет оправдания. Я попаду к дьяволу под слой красного песка и проведу жизнь после смерти, мучаясь из-за собственных грехов.

Меня резко затошнило, рвотный спазм сжал горло, и я инстинктивно открыла рот, но еды не было, поэтому я восстановила дыхание, и когда очередной спазм слез и удушения прошел, я аккуратно присела на колени, ощущая бетонный ледяной пол, от которого пробирали мурашки. Под взглядами Ярина, Рафаэля и Артура тихо попросила:

- Я знаю, что не имею права просить тебя, но, пожалуйста, отдай папу. Верни. Верни…верни. Освободи его, - я обняла себя за голые руки и начала царапать кожу ногтями. Сильно корябала, чтобы причинить себе боль, наказать себя за все, что сделала. За те дни, которые провела в тепле, на мягких подушках. За те минуты или часы, которые лежала под массивным телом Артура, и чего скрывать, несколько раз содрогалась от оргазмов.

Я понимала глупость собственной просьбы, но не совладала с эмоциями, ведь не могла я оставить отца гнить в казематах, в холодных стенах тюрьмы, а сама уйти? Прекрасно осознавая, что надо быть глупцом, чтобы освободить врага, а Артур таким не был… Да, был иногда со мной вспыльчивым, а иногда оказывается жутко расчетливым.

Решение Артура сопровождалось тишиной, а потом прозвучал ответ. Почти без колебаний. Четкий:

- Допустим, я могу его освободить, но только при одном условии…

Не веря тому, что слышу, слезы сами прекратились, одиночные еще капали, но я их стирала ладонью, не давая попадать на губы и уж тем более оседать на языке горечью. И царапать свои руки я прекратила, подняв взгляд, где предположительно стоял принц.

- Артур!? – Ярин вмешался в разговор и не дал ему договорить, поскольку не счел слова брата правильными. По одному голосу слышна неуверенность. – Я…ты же знаешь. Ведь я прежде никогда не вмешивался в твое управление, полностью доверял твоей интуиции и беспрекословно подчинялся твоим самым безумным затеям. Но ты сейчас не тем местом думаешь! Ты меня слышишь!? Головой думай, а не другим местом! Это мятежник, которого с огромным трудом удалось захватить. Это он устраивал набеги на наши деревни на границе с тринадцатой землей! Это он, если представится случай, тебя не пожалеет, а всадит меч в спину. Ты не бессмертен!

- Ярин, замолчи! Я способен оценить возможные убытки или угрозу, исходящую от немощного старика. Семья Вацлавов уже до начала разбирательства оседлала коней и верхом сбежала…

Прежде чем Артур передумал, я нащупала его ногу, предположительно колено, и впилась в него со всей силы, привлекая внимание к себе, стоявшей на коленях.

- Что? Что ты хочешь? – я зацепилась за жалкий шанс, не веря в свою удачу. Не до конца веря словам Артурам. Могла ли здесь быть подстава? Он просто так ничего не делал и не спасал чужих людей. Заботился лишь о своем народе. Остальные люди для него не столь важны.

После моего вопроса Артур не торопился отвечать, а ждал, словно ему доставляло удовольствие меня морально изматывать, издеваться надо мной. Причислять к падшим, ставить клеймо раба, видеть меня на коленях сейчас плачущей и молящей об отце. Я сильнее задергала его проклятую штанину.

- Что тебе нужно? – спросила уже громче, пытаясь докричаться до него и узнать, что же желает еще господин, рожденный в семье Бонифациев – одной из самых старых и известных фамилий у южан? У него все есть для счастья. Семья, земля, власть, драгоценности, скоро будет жена и ребенок, но мужчина не торопился отвечать, получая удовольствие видеть меня, стоявшей на коленях. – Ну, пожалуйста, отпусти его. Скажи, что ты хочешь? Видишь, я на коленях перед тобой. Ты ведь этого хотел? Сломить меня хотел? Поставить на колени? Хочешь, сделай меня вновь рабыней, могу убираться, быть слугой во дворце? Служить на конюшнях, работать в борделе? Или шутом работать? А хочешь, отдай меня на потеху кому-нибудь, я ведь тебе наскучила? Скажи, тебе доставляет удовольствие меня уничтожать и видеть мои страдания!?

Я осеклась, услышав окрик:

- Не нужны мне твои страдания, глупая девчонка! – грубые пальцы вздернули мой подбородок и от этого слезы прекратились. - Зачем мне твои страдания? Ты - несносное проклятие на мою голову! Мог бы, давно вышвырнул за пределы оазиса, но постоянно держу в поле зрения. Мне не нужна слуга, мне не нужен шут, мне не нужна статуэтка куклы, мне нужна любовница. Чтобы по одному моему зову приходила ко мне и изнывала по мне. И чтобы прекратила воротить свое лицо! Ясно, чего я хочу? Я освобожу твоего отца и дам ему со своими друзьями-мятежниками уйти с моей земли, но ты его больше не увидишь, потому что останешься здесь со мной. В этом дворце. Навечно. Я не желаю больше слышать «нет», видеть непослушание, вздор, дерзость. С этих пор каждый твой день будет посвящен мне, наполнен стремлением угодить мне.

Он крепко поймал мою руку, которой прежде держалась за его штанину, и отнял ее, после чего дернул меня на себя, заставив подняться с колен.

- Ты все делаешь только для своей выгоды. Да, Артур? - понимая собственную беспомощность, мне оставалось только пытаться уколоть едкими фразами.

- Да. И я этого не скрываю. Мне бессмысленно заключать с тобой сделку. Как уже раннее предупреждал, я не позволю тебе покинуть мой оазис. Твой ответ?

- Только подумаешь, что в тебе есть что-то хорошее… - в ответ на мои бесполезные попытки отсрочить согласие, Артур положил ладонь мне на ягодицы и прижал меня крепко к своей груди, заставив слиться с ним телом. Его мало заботила уместность ласк.

- Я жду…времени мало, - поторопил, обдав горячим дыханием кожу шеи, готовясь то ли понюхать мое тело, то ли поцеловать мочку за ухом. - Если хочешь, то пусть твой отец продолжает сидеть в казематах, а ты будешь его навещать раз в неделю и носить еду…

- Согласна! Дьявол…даю слово! Буду для тебя жить. Служить тебе и лююю…

В прошлой раз легко далось это вранье, а теперь не могла достойно соврать и произнести простое слово "любить". Артур не заметил моих внутренних размышлений о невозможности сказать о любви также легко, как в прошлый раз, вместо этого отдал приказ воинам освободить отца, а меня проводил обратно на поляну, где творилось что-то странное. Точно рой муравьев бегал по траве, каждый человек или гость дворца пришел в движение, спеша выполнить волю принца. Планы срочно менялись.

Внимание к нам поуменьшилось. Мы были заняты каждый своим делом. Артур – разговором, а я с Рафаэлем стояли сбоку.

- Не волнуйся, ты сделала всё идеально! – Рафаэль не заметно сжал мою руку, пока Артур неподалеку разговаривал с мужчинами и отдавал новые приказы относительно праздника.

Вскоре стражники действительно высвободили моего отца, позволив ему приблизиться ко мне и Рафаэлю. Прежде чем он обнял меня или сказал что-либо помимо моего имени, Артур меня крепко обнял.

- Прочь отсюда, мятежник, пока я не передумал! – Он даже не дал в последний раз поговорить с ним или обнять на прощание, удалось только протянуть руку и коснуться отца. – Прочь отсюда! Ты и Рафаэль, убирайтесь отсюда, пока я не передумал. У вас есть час, чтобы покинуть мой оазис и поспешить на выход с моей земли, в противном случае я приму очень жесткие меры, и даже просьба Розы сохранить вам жизнь меня не остановит.

- Лиля!?

- Папа!?

Вновь дернулась, вырываясь из рук Артура, но он мягко, но уверенно взял за локти и повернул к себе.

- Глупая девчонка, ты остаешься со мной, – шепнул на ухо, и как бы я не старалась вырваться, по-прежнему оказывалась прижатой к крепкой груди и бедрам.

- Я думала, он умер, похоронила его, оплакивала. Мстила тебе за него, - я перестала вырываться, но развернулась в его объятиях. – Я поговорить с ним хотела. А если больше не увижу?

- А ты больше и не увидишь его, поскольку у мятежников нет времени на разговоры, иначе я всех убью! Ты - жительница моего оазиса и обязана служить мне.

Он все крепче сжимал в объятиях до ломоты в костях, желая владеть мои хрупким телом. А после закрепил нашу сделку яростным поцелуем.

- Прекрати... – произнесла, едва на несколько секунд оторвалась от поцелуя, отодвигая мужскую грудь, которая сильно давила на меня.

И в следующий момент руки Артура ослабли на пояснице. Мое тело полностью освободилось от плена, а после я услышала стон боли. Артур никогда не позволял себе никаких стонов или звуков, даже содрогаясь в оргазме, он мог до боли сжимать мои бедра, делать засосы и клеймить мое тело, но единственное, что позволял себе, это хриплое дыхание, но никаких стонов. Все это он хладнокровно контролировал.

- Уходим, Лиля, уходим!- голос Рафаэля меня оглушил, а его рука схватила за запястье и потащила за собой.

- Где Артур? – как он смог вырвать меня из рук Артура? Где все?

- Убью, тварь! – от уничтожающего крика Артура кровь ускоренно побежала обжигающей лавой по венам, сжигая стенки сосудов. Я пыталась обернуться в сторону яростно выкрика, но Рафаэль тащил за собой.

- Бежим, Лиля, поменьше разговором. Нам бы добежать до конюшни, там мой конь.

- Что случилось? – на поляне грохотали мечи, сталкиваясь друг с другом, сталь звенела в воздухе, доносились хриплые стоны множества людей, а еще пахло свежестью и ветром. Злые ветры гнали тучи на оазис Артура. И тогда я поняла, что началась долгожданная осада дворца, ведь главный мятежник – мой отец получил свободу. Мятежникам не нужны были остальные пленные, только вожак, в отсутствии шейха, имевший власть над тринадцатой землей. А я, как его дочь, условно считалась принцессой, вот почему меня называли принцессой, а я не догадывалась.

- Где Артур? Как тебе удалось вырвать меня из рук Артура?

Могу быть уверена, мало кто смог бы силой забрать что-то у Артура.

- Пока ты его отвлекала ласками, я перерезал ему сухожилия правой ноги, надеюсь, он не сможет больше на ней ходить, а если и сможет, то будет хромать. Но во всяком случае, Зверь красных песков не сможет больше воевать, как раньше.