Игры с волками

15

Подвеска-амулет непривычно холодила кожу. Я бы не сказала, что неприятно — именно непривычно. Я вообще довольно редко надевала украшения, а если это было так уж необходимо, предпочитала всему разнообразию комплектов простые серьги-гвоздики с жемчугом или и вовсе без какого-либо декора. От того, наверно, мне постоянно хотелось коснуться ее, поводить на цепочке, взвесить в руке.

Почему я приняла от Зловского этот подарок, если не собиралась носить? Наверно просто не хотела совсем уж обижать его своими отказами или, вернее, боялась разозлить.

По правде говоря, я до сих пор не смела себе признать, что он был очень мил, а я на фоне его любезности вела себя как конченная… А, впрочем, что лучше? Испортить мнение о себе или жестоко обмануться в человеке, и понять это только когда он воткнет тебе нож в спину? Философский, надо заметить, вопрос — тема для ночных дискуссий под бокальчик красного сухого и тарелочку сыров… ах, где же ты моя ветреная и неродивая Сашка? Надеюсь, хорошо тебе сейчас там, у теплого моря с твоим высоким бизнесменом…

Но почему же всё-таки Зловский так хотел подарить мне эту вещицу? Вон, сам признался, что даже искал для этого подходящее время.

— К нашим услугам семга, говядина, полный набор овощей и еще тьма всего. — Сказал Егор из-за двери холодильника. — О! Хочешь, сделаю тебе ризотто с белыми грибами?

Я просто не смогла сдержать улыбку, ведь он был так воодушевлен идеей, когда порывисто вынырнул из-за дверцы, словно чертик из табакерки.

— Хороший выбор, госпожа Шапкина. — Коварно улыбнулся он, игриво прищурив свои яркие глаза.

Я смущенно пожала плечами и уселась на край высокого кухонного островка. Ей богу, наши отношения со Зловским, как контрастный душ — вот, я уверена, что он настоящий злодей и замыслил недоброе, а вот — я уже ни в чем не уверена и хочется только мечтательно улыбаться, да таять от нежности, ловя на себе его взгляды.

Я невольно залюбовалась тем, как Егор закатал рукава своей белой рубашки, обнажив красивые сильные руки с выпуклым рисунком вен под загорелой кожей. Как снял галстук и расстегнул пару пуговиц на вороте, а после надел темно-шоколадный фартук…

Мужчина, умеющий и любящий готовить? Кажется, у меня только что появилась новая эротическая фантазия!

Просто так смотреть на то, как он этими сексуальными руками режет лук, вместо того чтобы сжать в них мои бедра, задавая ритм наших движений, я не могла. Он опять делал это со мной, заставлял испытывать к себе непреодолимую тягу! В этот раз до такой степени, что сладкая истома охватила низ живота, моментально сделав меня влажной.

— Давай помогу. — Пожалуй, через чур громко предложила я, кусая от возбуждения губы.

Егор поднял на меня серьезный, сосредоточенный взгляд. Кажется, увлекшись готовкой, он успел перенестись куда-то далеко в мир своих мыслей.

— А? А, нет, что ты. Хотя, я забыл вино. Можешь принести? Там, следующая дверь по коридору — небольшая кладовка. Я держу в ней запас на всякий случай, чтобы не спускаться каждый раз в погреб. Нам нужно белое сухое…

— Я знаю! — Перебила я его, уже будучи одной ногой в коридоре. — Ты тут не единственный, кто сковородку не один раз в руке держал, между прочим.

Поймав, будто в награду, его фирменную улыбку, я скрылась из вида и перевела дыхание.

Да, да, да… я знаю, что влияние человеческих феромонов не доказано, но как иначе можно объяснить то, что только находясь вдали от Егора я могу мыслить трезво, а в его присутствии теряю голову от возбуждения.

Кладовка оказалась до обидного близко, а я-то рассчитывала хоть немного унять эту томную дрожь, прежде чем вернуться на кухню, где горячий стройный красавец готовил для меня свое коронное блюдо… да даже если и не коронное, зато до чего же сексуально он это делал!

Дернув за шнуровой выключатель, я оглядела тесное пространство; ряды полок по стенам, стопка коробок в углу — ничего примечательного. Винный стеллаж сразу бросился в глаза. Покрутившись у него пару минут, я отметила, что неплохо было бы присвоить одну из бутылочек красного, но это позже, а сейчас нам сойдет и во-он то белое.

Рука уже дернула за нитку выключателя, когда я поняла, что не могу уйти, потому что взгляд зацепился за что-то интересное. Пары секунд размышлений хватило для того, чтобы вновь включить в кладовке свет и рассмотреть поближе коробку, стоявшую открытой, поверх целого ряда других.

Аккуратно поставив бутылку на пол, я опустилась возле нее и замерла, почувствовав, как холодок пробежал по моей спине, заставив тело выбросить в кровь лошадиную дозу адреналина.

Прямо поверх других вещей лежала разбитая рамка с ярким солнечным фото. Стекла еще остались в ней, мешая рассмотреть людей, и я аккуратно вынула их, чувствуя, будто достаю эти острые фрагменты из собственного сердца.

Это было яркое, живое фото, на котором Егор обнимал девушку, оторвав ее от земли, а она заразительно смеялась, ловя длинными локонами ветерок и солнечный свет. Красивая, стройная, с большими зелеными глазами, в обрамлении длинных ресниц… с точно таким же кулоном, как у меня, блеснувшим в вырезе футболки. Чем-то неуловимо похожая на меня…

Ком горечи сдавил горло, и я почти бросила это фото обратно. Но мне требовалось нечто большее, чем просто милый снимок счастливой девушки в объятиях Зловского, чтобы окончательно поверить… Чтобы открыть наконец глаза.

В коробке нашлись и еще несколько рамок с фото. На всех они были вдвоем, а на одной, и это уж точно не могло быть двусмысленным, целовались, пересекая Венецианский канал, уютно разместившись в гондоле средь вороха алых подушек. Какая-то косметика, шкатулка со стеклянными бусами, несколько шелковых платков, огласивших маленькую кладовую нежным ароматом водной лилии… Серебряный браслет с именем «Зана» и исписанный телефонными номерами ежедневник с теснением в виде того же имени на обложке.

Зана — странное имя. Сокращение от Сюзанна? Ласковое прозвище, которым он ее называл? Да важно ли это вообще!

Я бы могла успокоить себя тем, что это просто его бывшая девушка с который он расстался задолго до того, как встретил меня, но не могла.

Как же так? Ведь, во-первых, мне дела до того не должно быть, а во-вторых, если дело даже и есть… если эти слезы, навернувшиеся на глаза, от обиды и ревности, а не от страха, — она же в любом случае была ДО.

Но кулон на моей шее, точно такой же, как у нее, и предостережение Ильи Охотникова о том, что Зловский выбирает девушек одного типажа… но более всего мои собственные предчувствия, мои жуткие сны — все говорило обо одном.

Я в серьезной опасности.

— Алена?

Услышав его голос совсем близко, я спешно утерла слезы и закинула выуженные из коробки вещицы обратно. Схватила бутылку и едва не врезалась в твердую грудь.

— Неужели заблудилась? — Улыбнулся он и тут же встревоженно коснулся рукой моей влажной щеки — я отшатнулась, спешно растянув губы в улыбке. — Ты что, плакала?

— Нет, тут… тут пыльно. — Соврала я, скрыв панику за нервным смешком и тут же попыталась сменить тему. — Знаешь, если у тебя здесь только немного «на всякий случай», то что же за богатства хранятся в твоем винном погребе? Прости, я залипла тут, изучая этикетки. Может… покажешь мне как-нибудь свою полную коллекцию?

Зловский сосредоточенно посмотрел мне в глаза и прищурился. Я увидела, как хищно дернулись крылья его носа и в глазах на мгновение вспыхнули алые искры. Он перевел взгляд мне за спину, явно смотря на ту коробку, которую я только что перерыла от верха и до самого дна.

— Что-то мне подсказывает, — низко прошептал он, прошивая меня вибрациями своего голоса, — что с такой аллергией на пыль тебе там делать нечего.

Хмурый взгляд сменила неожиданно теплая улыбка и Егор, как ни в чем ни бывало, взял у меня из рук бутылку вина и весело добавил, пропуская вперед:

— Но мы что-нибудь обязательно придумаем. Хмм… кажется, у меня в гараже где-то валялся противогаз.