Игры с волками

26

— И что, он вот так просто вышел к тебе? — Возмущенно выдохнула Илана, опасно взмахнув бокалом, наполненным рубиновым напитком. — Нет, это просто немыслимо! Да, о чем он думал вообще!?

Румянец яростно пылал на ее щеках, от переполнявшего девушку искреннего гнева.

— Уж всяко не о собственной шкуре. — Хохотнула Кайя изящно поправив снежный локон, скользнувший в глубокое декольте. — Я видела его утром. Егор явно не рассчитывал силу, указывая Дану на его новое место.

— Будто что-то изменилось, — фыркнула Риа, задумчиво воздев взгляд к высокому стеклянному потолку, за которым на бархате ночного неба мерцали яркие точки звезд. — Эти двое всегда терпеть друг друга не могли. Но если Егору приходилось раньше уступать Дану, как старшему, то теперь отольются мышке кошкины слезки.

Кайя поморщилась, словно отпила из бокала не вино, а чистый уксус.

— Не забывай, кто здесь альфа. Отец скорее им обоим шеи свернет, чем допустит междоусобную грызню. После недавних событий, единство — наша главная защита.

Они опять делали это, говорили в моем присутствии так, будто меня не было или словно я должна была заранее знать смысл их слов и используемых понятий.

— О каких событиях собственно речь?

Три пары глаз обратились ко мне в недоумении. «Да, да! Это я, и я ни слова не понимаю из того, о чем вы говорите!» — хотелось мне с обидой выкрикнуть в ответ на это выражение неловкости на их лицах.

— Вообще, мы не должны это обсуждать. — Понизив тон почти до шепота ответила мне Илана. — Общим советом было принято решение придать забвению некоторые имена и даже целые кланы. Это все разобщает и без того немногочисленные стаи…

Риа закатила глаза.

— О, боги. Но ведь всем и так ясно, что нельзя вот так, по щелчку вычеркнуть целые десять лет непримиримой борьбы. — Она взяла меня под руку и увела чуть в сторону, чтобы ее слова уж точно не коснулись чужих ушей. Сказала снисходительно, будто разжевывая для настырного ребенка: — Мы не так давно вели настоящую войну и далеко не все кланы ее пережили. «Ничто не ново под луной» — как говорил Шекспир, просто сторонники старых порядков слишком долго не могли смириться с новыми реалиями. В общем-то тебе и не нужно вдаваться в подробности, так что пропускай мимо ушей, особо не бери в голову, а лучше вообще ни о чем таком не спрашивай. Знаешь, для непосвященной на тебя и так многое свалилось, так что вот тебе бесценный совет мудренной опытом женщины — не забивай себе голову и плыви по течению. Уф… знала бы ты, как я тебе завидую. Как все мы тебе завидуем! Вот, хоть посмотри на Илану. Она ведь тоже истинная, но из кожи вон лезет, чтобы набиться к тебе в подруги. Но я бы на твоем месте к ней присмотрелась — она из Облачной долины, ее клан был среди тех, что помиловали. Пф… грязные притворщики. — Фыркнула Риа, зло сверкнув глазами в сторону девушки и тут же сладко улыбнулась ей, подняв бокал и сделав следом большой глоток. — Быть истинной… это как стать живым воплощением богини, особенно если твой мужчина занимает такое положение, как Егор. Рядовые оборотни пылинки со своих лун сдувают, но у них нет даже части тех возможностей, которыми располагает твой мужчина. Просто не торопись, отдайся воле чувств, и ты сама не заметишь, как все нужные тебе знания о нашем мире сами придут. Тогда и ничего лишнего не набьется в твою милую головку!

То, с какой «материнской заботой» она убрала от моего лица локон и погладила по макушке, мне совершенно не понравилось. Что же, я в ее понимании слишком глупа, чтобы понять? Но вместо того, чтобы выразить свое недовольство, я, подражая ей, вымученно улыбнулась. Не хотят говорить — не надо. Расспрошу Егора, он же заявил, что между мной и ним не может быть секретов, значит пусть соответствует.

От разговоров о моем «Лунном Венчании», которое по словам Иланы должно было пройти совсем не так жутко, как получилось благодаря этому таинственному Дану, мы — я, две фурии и подобострастная Илана, плавно перешли к обсуждению «постельных умений». И это уж совсем было ни в какие ворота!

Ну, неприятно мне так запросто, с едва знакомыми женщинами обсуждать настолько интимные вопросы. Однако, соскочить с темы, как бы я не пыталась, мне не дали. Казалось это было всем, что интересовало дам из «высшего подлунного общества» — мужики, секс и сплетни о том, чьи самцы с кем спят. Да, было и такое! Как я узнала, ввиду особой исключительности истинных пар и сложности их поиска, оборотни, которыми к моему разочарованию оказались только мужчины, заводили себе как минимум одну, а временами и с десяток любовниц. В этот момент мне жутко захотелось расспросить моих новых знакомых про некую Зану, фото и вещи которой все еще не давали мне покоя. Но Илана настойчиво завела разговор о поиске жениха для своей племянницы Мары. Девушке, за время ее пребывания здесь, уже поступило с десяток предложений о покровительстве. Вот только радушная «тетушка» не оставляла надежды, что родственница встретит своего истинного, хотя надежда на то и таяла с каждым днем.

Ох уж эти трагедии замкнутых женских мирков! Мне, человеку в буквальном смысле «со стороны», было не просто дико, а даже противно слушать о том, с каким подобострастием обсуждалась тема принадлежности к мужчинам… будто каждая из них была вещью, приложением к великой божественной сущности оборотня, а не человеком. Нет, я никогда не придерживалась радикальных феминистических взглядов, но эти дамы весьма конкретно сравнивали себя с вещами, будто какие-то средневековые матроны, для которых нет большей в жизни радости, чем сытно накормить и ублажить мужа. Я с таким положением дел мириться не хотела и не собиралась. Слушая женские разговоры вполуха, уже планировала план своей обстоятельной беседы со Зловским, и то, как нарисую границы, которые ему придется соблюдать, к чему бы он там не привык в их чрезмерно патриархальном волчьем обществе!

Улучив момент, я едва ли не сбежала на веранду от своих новых вынужденных подруг. К звездам и тишине, туда где можно сделать глоток воздуха и собрать воедино мысли. Мне было душно рядом с ними и десятком других женщин хихикавших, шептавшихся друг с другом и неторопливо вкушавших вино и разные угощения, выставленные на шведском столе. Красивые, ухоженные, нарочито счастливые… они казались мне фарфоровыми куклами, а я среди них словно была единственным живым существом, со своими собственными мыслями и желаниями.

Значит такой ты меня хотел видеть, Егор? Подобострастной, озабоченной только тобой одним и мелкими домашними заботами? Что ж, у меня для тебя плохие новости, потому что пусть мне и кружат голову твои прикосновения, но в клуб домохозяек я вступить не готова!

Как говорится — легок на помине. Горячие руки легли на мою талию, а затылок обдало теплое дыхание. Тихий вдох… пожалуй, я почти уже привыкла к этому его маниакальному желанию ощущать мой запах. Что он интересно слышал в нем? Чем я таким пахла, что он и другие меня так настойчиво «нюхали» при встрече?

— Ты отличаешься. — Услышала я чужой, незнакомый мне голос. — Когда ты среди других это лучше всего видно.

Я отшатнулась, с силой сбросив с себя непрошенные руки — прямо передо мной стоял мужчина, которого мне меньше всего бы хотелось увидеть когда-либо снова. С Егором его роднила только улыбка, остальное же, темные волосы до плеч, медово-карие глаза и тонкие, заостренные черты лица — теперь вызывали у меня отторжение. Слишком ярки были в памяти воспоминания о моем последнем ночном кошмаре!

— Не подходи ко мне, я закричу! — Прорычала я с угрозой, заглядывая ему за спину. Там, за стеклянной стеной мелькали тени собравшихся в зимнем саду женщин. Они, как и прежде, болтали о своем и, к сожалению, совсем не планировали подышать свежим ночным воздухом.

Мужчина обиженно нахмурился и с ехидным смешком развел руками.

— Как видишь, я стою на месте и даже не думал об этом. Хочешь, могу отступить еще дальше? — Спросил он кокетливо и демонстративно сделал шаг назад.

— Ты… Дан, да? — Уточнять было, пожалуй, не обязательно. Но надо же было заполнить чем-то это неловкое молчание.

— О, рад, что я не нуждаюсь в представлении. Вероятно, братец уже тебе все про меня рассказал. А ты Алена? Эх, я бы поцеловал тебе руку, но, пожалуй, далеко тянуться. Может, позволишь подойти ближе?