Иллюстрированная история религий

Кельты

Кельтская ветвь индогерманского племени первоначально была распространена по всей Западной Европе; мы встречаем кельтов по обе стороны Альп (с римской точки зрения Gallia eis et transalpina – Галлия по эту и по ту сторону Альп), во всей области от Рейна до Атлантического моря, а также и в некоторых местностях по правую сторону Рейна, в Гельвеции и т.д., как еще и теперь показывают названия мест. Трудные вопросы относительно пограничной черты между кельтами и германцами и относительно кельтских походов в Южную Европу разбирает главным образом Мюлленгофф. Не менее трудные вопросы о тех народностях, которые оставили нам свои могилы, кости, орудия, каменные строения, остатки в пещерах и речных наносах, рассматривает доисторическая археология. Но эти первобытные народности мы не можем без дальнейших рассуждений причислять к кельтам.

Наше внимание обращается к двум странам: Галлии и Британским островам; историческая связь этих стран была известна уже Цезарю. Но мы не можем соединить в одну общую картину сведения об этих двух областях. О религии галлов довольно обильные сведения сообщают римские писатели, прежде всего сжатое, но содержательное описание дает Цезарь. Сюда присоединяются очень многочисленные надписи римского времени со множеством туземных названий богов и эпитетов; впрочем, при этом часто бывает сомнительно, имеем ли мы дело с кельтским, германским или римским божеством. Материал доставляется также наукой об именах и народными суевериями, особенно в Бретани. В качестве высшего бога галлов Цезарь называет Меркурия, рядом с ним Аполлона, Марса, Юпитера, Минерву и как родоначальника народа Диспатера (Dispater). Римские названия должны, по-видимому, определять также характер и главные функции галльских богов; Аполлон, по Цезарю, главным образом есть бог-целитель.

Впрочем, желательно было бы определить, насколько правильна эта римская интерпретация; атрибуты Меркурия, покровителя искусств, сношений и торговли, несколько странны для высшего бога. Туземные названия богов даны в нескольких стихах у Лукана; но нет основания рассматривать Тевтатеса (Teutates), Эзуса и Тараниса как триаду высших богов.

Галлия времен императора Августа

Имя Тевтатес напоминает тевтонов, которых в настоящее время считают за кельтов; словом Эзус (Aes) роды богов назывались также в Ирландии; в Таранисе с его молотом одни видели бога грома, другие – Диспатера. Надписи дают много туземных эпитетов этих богов: Mercurius Dumias и Arvernus; его женская пара Росмерта; Apollo Borvo (Бурбон), Grannus (aquae Granni, Аахен); большинство этих эпитетов имеют географическое значение. Кроме того, здесь фигурируют леса и деревья, горы, реки и ручьи: Dea Abnoba (Шварцвальд), Dea Arduinna, Vosegus; надписи, посвященные sex arboribus, Fatis dervonibus; далее реки: Sequana, Icaunus (Ионна), источники: Dea Clutonda, Dea Acionna. Несомненно, кельтские Matres (Matronae, также Matrae), которые почитались по всей Западной Европе преимущественно группами по три, также называются по местности. Они представляют богинь-покровительниц; их думают найти в белых дамах и некоторых добрых феях.

На первом плане в галльской религии фигурирует жреческое сословие друидов. Уже некоторые из древних писателей, например Тимаген (у Аммиана), производят мудрость друидов от Пифагора и думают, как и некоторые новые исследователи, что друиды облекали в глубокомысленные символы тайную мудрость. Гэдо, напротив, ставит друидов наравне с жрецами диких племен и уменьшает их знания до "un peu de physique amusante" (немножко занимательной физики). Ни тот, ни другой взгляд не могут быть доказаны на основании источников.

Друиды составляли организованную жреческую корпорацию, центром которой был Карнутум. Глава их выбирался из их среды. Они не составляли наследственной касты, но набирались из лучших юношей народа. Диодор и Аммиан упоминают три или четыре названия подразделений или степеней друидов; Цезарь не знает этих подразделений, но называет многочисленные преимущества, на которых основывалось влияние друидов. Влияние это было прежде всего политическое: Эдуй Дивитиак, приходивший в Рим в качестве посланника и друга и известный Цицерону, был друид; позднее Тацит упоминает о многих друидах, которые подстрекали к войне против Рима. Лично они не ходили на войну и были также свободны от податей; но в их руках было уголовное право, и они могли наказывать непослушных интердиктом и исключать их из участия в священнодействиях. Культ был кровавый: богам приносились в жертву люди, особенно преступники.

Характерную церемонию описывает Плиний: друиды должны были при лунном свете, в белых одеждах, срезать золотым серпом с дубового дерева омелу (guy) и собирать ее в платок, чтобы приготовить из нее целительный напиток. Мы оставляем под сомнением глубокое символическое значение, которое многие приписывают этому обряду. В европейских народных верованиях и обычаях омела фигурирует часто.

Друиды занимались также мантикой и врачебным искусством. Но в особенности они были воспитателями юношества. Они посвящали его в учение, которое передавалось устно в стихах, но не было записано; для полного знакомства с ним часто требовались двадцатилетние занятия. Это учение должно было заниматься космологией и движением звезд (Цезарь); но центральным пунктом его, по-видимому, была вера в бессмертие, так как в могилу вместе с умершим клали разные вещи для его потребностей и живым давали в долг деньги, назначая срок уплаты за гробом. Друиды учили также вере в переселение душ; это служило побуждением к добродетели и к преодолению страха смерти.

Положение, занятое по отношению к друидам римлянами, со временем совершенно изменилось. Цезарь опирался на друидов в борьбе со всадниками. Но после завоевания общим правилом стало противоположное отношение. Галльские всадники находили в Риме почетные места, но влияние туземных друидов на народ нужно было сломить. В основании преследования лежала, следовательно, политическая, а не религиозная нетерпимость. Впрочем, на римлян сильное впечатление производила жестокость и грубость друидического культа. Лукан в трех строках говорит: о Тевтатесе, что он "sanguine diro placatur immitis" (жестокий умилостивляется страшными кровавыми жертвами), об Эзусе – что он "horrens feris altaribus", о Таранисе – "ага поп mitior Scythicae Dianae" (его алтарь не милостивее алтаря скифской Дианы). Римляне должны были запретить такие человеческие жертвоприношения и вместе с тем сломить политическое влияние друидов. Тиберий "sustulit druidas et hoc genus vatum medicorumque" (терпел друидов и весь этот род пророков и знахарей) (Плиний); о Клавдии Светоний говорит даже, что он религию друидов "penitus aboleuit" (вполне уничтожил).

Таким образом, в Галлии кельтская культура была вытеснена римской; на Британские же острова рано проникло христианство, и уже около 400 г. оно было туземным явлением в чисто кельтской Ирландии. Этих кельтов делят обыкновенно на две большие группы: на ирландскую, или гойделическую, ветвь и на британскую, к которой принадлежит кимврская, или уэльсская, ветвь, а по ту сторону канала – Арморика. Кельты Британских островов оставили нам обширную литературу. Я разумею при этом не столько латинские сочинения: Гильдас, De excidio Britanniae (ок. 560), которым кельты впервые "дебютировали во всемирной литературе"; Ненний, "Historia Britonum" произведение IX или X в., о котором теперь ведутся горячие споры; я имею в виду ирландские источники.

Эзус, великий бог природы у галлов, почитаемый в лесах. Памятник эпохи кельтов, открытый в Париже под хорами собора Парижской Богоматери в 1771 г. и сохраняемый ныне в музее в Клюни

Начиная с V в. Ирландия была местопребыванием культуры; классическая литература изучалась там в то время, когда знакомство с греческим языком почти исчезло в остальной Западной Европе; в VII в. ирландцы стоят на вершине культуры, и еще в школах времени Каролингов они были излюбленными учителями. Впрочем, эта ирландская культура была классическая и христианская; тем не менее она сохранила также некоторые туземные сказания, и позднее, именно во время викингов, при столкновении с датчанами и норманнами, эти сказания получили развитие. Дублинские манускрипты, в которых заключается эта литература (Book of Ulster, Book of Leinster) и которые в большом количестве открыты только в последнее десятилетие, несомненно, не старше XII в., но они основаны на христианских источниках, которые должны восходить на несколько столетий раньше. В этих манускриптах содержатся тексты всякого рода: грамматические, юридические, медицинские, исторические (летописи и генеалогии) и поэтические рассказы. Не следует отрицать из страха перед евгемеризмом исторические воспоминания в легендах, подобно тому, как это делает, например, Райс (Rhys), превращая историческую фигуру поэта Талиессина (XIII в.) в бога солнца. Некоторые исторические черты с несомненностью могут быть открыты прямо или косвенно в обоих главных циклах ирландских рассказов: в ульстерском, героями которого являются Конхобар Мак-Несса и Кухулин, и в более молодом мюнстерском цикле рассказов о Финне и Оссине; тем не менее остается еще ядро, составленное из природных мифов. Циммер указал в этих сказаниях также немало германских элементов.

Ирландский народ в течение нескольких веков классического и христианского образования воспринял столько чуждых элементов, что языческая мифология никак не могла сохраниться у него в чистом состоянии. Не говоря уже об исторических воспоминаниях, многое в сагах является отголоском Виргилия, Овидия или Библии и христианских легенд. Но основу все-таки образуют первоначальные мифы, хотя только в редких случаях мы можем прямо выделить их. Я не берусь решить, что следует думать, в частности, о богах Туата Де Дананн, об их битве с исполинскими Фоморами, о Нуаде с серебряной рукой, о матери богов Анне, о родах богов Эс Требаир и Эс Сиде, о первобытных поселенцах и обитателях, Партолоне и Фирбольге, о летней битве Маг Туреда и других столь многочисленных образах и рассказах. Мифологические системы Райса и д’Арбуа производят впечатление преждевременных попыток, в которых материал систематизирован прежде, чем критика деталей сделала пригодными его отдельные части. Следовательно, мы теперь пока должны отказаться и от подробного изложения, и от общей характеристики ирландского язычества. Насколько трудно бывает исследование в частных случаях, можно видеть из интересных работ Нутта об имрамах, т.е. рассказах об ирландских морских путешествиях (Мельдуин, Бран-Брандан) в Средние века; в них находится многое относительно загробного мира и страны богов, имеющее интересные параллели в литературе и фольклоре многих времен и народов.

Германские жрицы, следующие за войском

Мы находим еще несколько ирландских сказаний и мифов в том сборнике, который появился во время ирландской (гойделической) колонизации Уэльса и известен под названием "Мобиногиона"; это – манускрипт XIV или XV в., найденный в Оксфорде в Jesus College под названием Red book of Hergest. Из этого Мобиногиона взяты многие из излюбленных сюжетов средневековых рассказов; эти сюжеты играют большую роль также в литературе нашего столетия; таковы "Парцифаль", "Дама моря", "Тристан и Изольда", "Аргус". Они образуют главную долю участия кельтов во всемирной литературе, хотя непосредственно для ознакомления с кельтским язычеством ими и нельзя пользоваться. Вообще, в сказках и мифах, относящихся к области фольклора, так же как и в образцах великих людей, вышедших из стран с чисто кельтским населением, кельты являются перед нами людьми с богатым поэтическим дарованием, не склонными к практической жизни, но одаренными живой фантазией. Однако этот характер не воплотился в самостоятельных религиозных формах.