Иллюзия жизни

Глава XX

Оставшись в кабинете вдвоем с Голубевым, Веселкин со вздохом сказал:

– Дело запахло героином…

– Этой дурью теперь повсюду воняет. – ответил Слава.

– В райцентре много наркоманов?

– Хватает. Нынче не прошло и полгода, а уже три молодых парня крякнули от передозировки. Не знал я, что у нас окопалась торговка смертью. Раньше подсевшие на иглу добывали зелье в Новосибирске.

– Спрос рождает предложение.

– Как только разберемся с убийством Царькова и Сапунцова, придется совместно с прокуратурой прихлопнуть лавочку Коновалихи.

– Я вот что, Слава, думаю… – Веселкин помолчал. – Если Сапунцов был у Назаряна основным дилером, то с его внезапной смертью вот-вот должен произойти сбой в преступной цепочке по поставке наркотиков. Надо нам не проморгать этот момент, чтобы вывести негодяев на чистую воду.

– В таком муравейнике, как Новосибирск, трудно контролировать этот процесс. Здесь же тысячи наркоточек.

– Конечно, нелегко, но без труда не вытащишь и рыбку из пруда. Для начала возьмем под наблюдение одну точку: кафе «Вдохновение», а дальше, как говорил Наполеон, битва покажет…

Проводив Пирамидина, в кабинет вернулся Долженков. Веселкин сразу обратился к нему:

– Леня, на заре перестройки ты разбирался с теневым бизнесом и кооперативными кафешантанами. Не растерял прежний опыт?

– Из приобретенного трудом стараюсь ничего не терять, – присаживаясь у стола, ответил Долженков.

– Скажи, что за кафешка «Вдохновение» у речного вокзала?

– На улице Фабричной круглый год функционирует утепленная «стекляшка» мест на сорок. Можно посидеть за столиком на четверых или на стульчиках у стойки бара. Ассортимент напитков и сигарет в баре – на любой вкус. Кофе готовят сносным. Горячие и холодные закуски тоже качественные. Обслуживающий персонал воспитан в духе недоразвитого капитализма. Обсчитывают клиентов бессовестно, но на возмутившихся таким безобразием не орут во все горло, как бывало в общепитовских забегаловках. Вежливо извиняются и возвращают перебор.

– Судя по изложенной информации, тебе доводилось бывать в этом заведении.

– Иногда забегаю выпить чашечку кофе или бутылку хорошего пива.

– Не «засветился» там, как оперативник?

– Хожу всегда в штатском и без необходимости должностью своей не козыряю.

– С хозяйкой кафе не познакомился?

– Нет, но коммерческую биографию Слонихи знаю.

– Расскажи, пожалуйста, что это за Слониха…

– Киселева Земфира Романовна по национальности цыганка. Слонихой прозвана за монументальные габариты. Когда она появляется за стойкой бара, создается впечатление, будто слон втиснулся в посудную лавку, и бутылки, того и гляди, посыплются с полок. Возраст – за шестьдесят. В советское время много лет была директрисой ресторана на разных пассажирских пароходах. За навигацию зарабатывала столько, что в межнавигационном, без содержания, отпуске всю зиму жила без нужды. Когда на Оби появились скоростные суда на подводных крыльях, и пассажирские двухпалубные тихоходы стали на прикол, Киселева перешла на берег. Сначала заведовала пивным баром в Кировском районе Новосибирска, а в период антиалкогольной кампании возглавляла коллектив водочного магазина. Какие левые деньги за те благодатные для торгашей годы прошли через ее ловкие руки, никто и никогда не узнает. Известно лишь, что для открытия частного предприятия, каким является кафе «Вдохновение», у Земфиры Романовны хватило собственных средств без каких-либо займов и кредитов.

– А как во «Вдохновении» сбываются наркотики, о которых сказал Гриша Пирамидин?

– Чтобы разобраться в этом вопросе, надо потратить минимум неделю на оперативное наблюдение.

– Но в кафе действительно наркопритон или это выдумка Пирамидона?

– На первый взгляд – полное благополучие. Ни обкуренные, ни ширанутые наркоманы туда не заходят. Там даже принесенное с собой спиртное запрещено употреблять. На стене висит плакат с обращением к посетителям: «Самогон и самопал пейте дома! За распитие “левых” напитков в кафе – сдача ментам, с конфискацией левака». Просто и доходчиво. Продажа наркотиков происходит где-то на стороне. У входа постоянно дежурят чисто одетые мальчики. Они встречают жаждущих уколоться или подымить и уводят их в неизвестном направлении…

Разговор прервал звонок телефона внутренней связи. Веселкин, сняв трубку, сказал:

– Слушаю, товарищ генерал… Да, работаем… Потому, что мы сами ничего толком пока не знаем… Да, я лично занимаюсь… Понятно, товарищ генерал, завтра утром доложу вам все подробно.

Веселкин положил трубку на аппарат и поморщился:

– Заработало телефонное право. Кажется, Вера Александровна Сапунцова через партийных друзей ударила в набат, и начальник УВД взял дело под личный контроль. Сердится, почему ничего не знает.

– Утром уже вызывает на ковер? – спросил Голубев.

– Вызывает…

Веселкин, откинувшись на спинку стула, внезапно расхохотался. Увидев недоумение на лицах Голубева и Долженкова, сквозь смех заговорил:

– Анекдот вспомнился… прямо в точку… Через тридцать лет после окончания школы Вовочка пришел на встречу с одноклассниками. Все рассказывают о своей семье, о работе. Спрашивают: «Вовочка, а кем ты работаешь?» – «Я генерал». – «Не может быть, ты же в школе ничего не знал». – «А я и сейчас ничего не знаю. Но чтоб к утру все было сделано!»…

Голубев с Долженковым тоже засмеялись. Просмеявшись, Слава спросил Веселкина:

– Ну и что ты утром доложишь генералу?

– Без прикрас доложу, что знаю. Генерал у нас умный. Вышел из оперативников. Понимает сложности розыскной работы и нажиму мафии не поддается. За промахи по головке не гладит, но и врагам своих подчиненных не сдает. – Веселкин посмотрел на Долженкова и вернулся к прерванному телефонным звонком разговору: – Осторожно, говоришь, Слониха наркотики сбывает?

– Очень осторожно, Константин Георгиевич.

– Может, попробуем эту «осторожность» разгадать?

– Будет команда от высшего руководства – разгадаем.

– А без высокопоставленной команды нельзя?

– Громкий шум получится, и можем оказаться в дураках. Возле больших преступных денег греются большие чиновники.

– Это для меня не секрет, Леня. Завтра при утреннем докладе генералу скажу о «Вдохновении». Если он даст «добро», возьмешься за раскрутку Слонихи?

– Возьмусь.

– Как, по-твоему. Назарян действительно причастен к поставкам наркотиков?

– Насчет Ованеса Грантовича ничего определенного пока сказать не могу. Но импозантные южане в иномарках часто подъезжают к кафе и любезничают со Слонихой.

– Константин Георгиевич, наркобизнес слишком щекотливое и долгоиграющее для расследования дело, – вмешался в разговор Голубев. – Не лучше ли нам сконцентрировать силы на уличении Назаряна в «заказе» убийства Царькова?

– Такое уличение, Слава, тоже не из легких и не из скорых. Тем более, что посредника, коим наверняка являлся Валентин Сапунцов, уже нет в живых. Теперь многое будет зависеть от показаний Ширинкина, и не известно, как поведет себя туполобый Максим. Отважится ли он выдать богатого заказчика?… Если Назарян на самом деле «заказал» Царькова, надо искать убедительный повод, чтобы поскорее заключить его под стражу.

– Представляю, какой визг поднимут в газетах адвокаты Ованеса Грантовича, – сказал Долженков.

– Повизжат, повизжат да умолкнут. Нам не привыкать к предвзятому визгу продажных газетчиков… – Веселкин глянул на Голубева. – Предлагаю тебе заночевать у меня. Семейство мое на даче, занимается посевной кампанией. Вечером осуществим культурную программу. Под чутким руководством осведомленного Лени Долженкова посидим в кафе «Вдохновение». Посмотрим, кто и как там кейфует. Согласен?

– Согласен, – ответил Слава.