Импровизация

Глава 1

— Послушай, подруга, ты уверена, что еды будет достаточно?

Долли Грэхем поставила миску с чипсами на пластмассовый кухонный стол, где уже стояли горячий чили и кувшин сальсы, потом добавила к ним целую гору разноцветных одноразовых тарелок, пачку бумажных салфеток, осмотрела красочный натюрморт, улыбнулась, подбоченилась и повернулась к Лиззи.

— Думаю, достаточно. Сколько нас в общей сложности? Ты, я, остальные девочки и, конечно, Майкл. — Молодой архитектор Майкл Адамс был бойфрендом Лиззи Карпентер и постоянным участником вечеринок редакции журнала «Девичье счастье». Он часто подбрасывал Долли темы для ее колонки.

— А мальчики? Кого ты пригласила на этот раз?

— Чарли, Пита, Дуайта и Джонни. — Мысль об аппетите, которым могут обладать пятеро здоровых молодых мужчин, заставила Долли вздрогнуть и почесать затылок. — Гм… Может, ты и права… — Она посмотрела на длинный стол, который Лиззи накрыла яркой скатертью с бахромой. Печеные помидоры. Салат-латук. Сыр. Маринованные овощи. Целая батарея бутылок пива «Корона». Блинчики с мясом. Вроде бы достаточно, но… — Может быть, отварить фасоль?

Лиззи закатила глаза и покачала головой. По ее плечам рассыпались пряди белокурых волос.

— Я пошутила. Мы с тобой еще неделю будем доедать остатки.

— Ничего страшного. — Долли выудила из миски дольку помидора и сунула ее в рот. — Я могу есть утром, днем, вечером и ночью.

— Потому что у тебя обмен веществ, как у мужчины. А у меня вообще нет обмена веществ. Именно этим объясняются мои пышные бедра.

— Ага. И грудь колесом. Ты родилась пышечкой и умрешь ею. Так что можешь не морочить мне голову своим метаболизмом. — Долли одернула подол ярко-розовой футболки и заглянула в вырез, пытаясь рассмотреть несуществующую ложбинку между грудями. — Вспомнила! Мы забыли про фруктовый салат.

Лиззи перестала раскладывать пластмассовые столовые приборы и подняла тонкую бровь.

— Поглядела на свой неказистый бюст и вспомнила про авокадо?

— Если бы. Скорее про зеленый виноград. В лучшем случае про горькие лимоны. — Долли заправила футболку в джинсы и стала расчищать на столе место для мисок с едой. — Спасибо продавщице универмага. Бедняга сбилась с ног, пытаясь найти что-то подходящее. Но этот чертов лифчик стоил мне целое состояние!

— Ты уверена, что с толком потратила деньги? — с абсолютно невинным видом спросила Лиззи. — Что-то не вижу эффекта.

Долли нахмурилась.

— Сейчас я не в нем. Все мои лифчики еще сохнут. Я завозилась с готовкой и едва выкроила время для стирки.

— Теперь ясно, чьи вещи висят в моей ванной. — Лиззи пошла на кухню.

— В мою ванную лезут все кому не лень. А твоя расположена на отшибе. Не хочу, чтобы люди видели мое белье. — Впрочем, для подходящего мужчины можно было бы сделать исключение. Для подходящего мужчины с ласковыми руками и умелыми губами.

— Тогда ты можешь быть спокойна. В мою ванную не входит никто, кроме Майкла. А я уж постараюсь, чтобы он тратил свой пыл только на меня. — Лиззи вернулась с горой посуды.

— Спасибо за заботу. Я вижу, ты опять забыла про фруктовый салат.

Долли ждала объяснений, но Лиззи не спешила с ответом.

— Он в холодильнике. — Лиззи указала подбородком в сторону кухни.

— Меня интересует, почему ты там его оставила.

— Я думала, мы договорились. Обмен веществ, бедра и все прочее…

Долли захотелось влепить улыбавшейся Лиззи пощечину. Но это значило бы нарушить первое правило дружбы: никаких пощечин.

Она взяла у Лиззи посуду.

— Стол накрываю я. Поэтому неси фруктовый салат и вынь из рашпера[1] цыплят и креветок.

— Уймись. Овощного вполне достаточно. — Лиззи потянулась за глубокой миской и щипцами для барбекю. — А я отвечаю за готовку, понятно? Фруктовому салату делать на столе нечего.

— Ты окончательно помешалась на своей дурацкой диете! — вспыхнула Долли. — Если будешь есть еще меньше, протянешь ноги!

— Если я буду есть еще меньше, то стану святой. А я не святая. Так что держи свои советы при себе.

Долли была готова выругаться, но в последний момент сдержалась.

— Я хотела сказать только одно: едва ли имеет смысл заботиться о лишних килокалориях, если тебе предстоит бурная ночь.

Лиззи прошла через раздвижную стеклянную дверь и ответила подруге с балкона:

— Зато твои ночи начинают приводить меня в ужас. Совсем в монахиню превратилась. Похоже, ты сутки напролет придумываешь свои дурацкие игры. Интересно, где ты берешь для них идеи.

Дурацкие игры? Долли хихикнула. Да, журнальная колонка, которую она ведет, требует уймы времени. Но она любит свою работу и собирается заниматься ею как можно дольше.

Встретив Лиззи на полдороге между столом и балконной дверью, она взяла из рук подруги и соседки по квартире миску с цыплятами.

— Не спрашивай меня о том, откуда берутся идеи. Из воздуха. Я обдумываю их, причесываю и убираю несуразности. Все остальное — дело техники.

— Похоже, техника у тебя неплохая. Вчера мы говорили с Сесили и она вскользь обмолвилась, что редакцию засыпали отзывами на твои две последние статьи. — Лиззи снова пошла к рашперу.

— Да ну! Серьезно? — Заинтригованная Долли поставила миску с цыплятами на стол и последовала за подругой, чтобы узнать подробности.

— Серьезно. — Лиззи взмахнула щипцами. — Знаешь, мы говорили о том, что тебе нужен свой логотип. Шарж. Или просто забавная рисованная фигурка.

— Гм… Рисованная фигурка — это неплохо. Может быть, как-то обыграть мое имя? Долли — Долл[2] — кукла. С большими глазами и длинными ресницами.

— Кукла, говоришь? Что ж, можно попробовать. — Лиззи вынула из рашпера последнюю порцию запеченных креветок. — Думаю, Сесили захочет сделать из твоей колонки бесконечный сериал. Где читательницы будут наперебой оценивать выдвинутые тобой плодотворные идеи и присылать свои предложения… Ладно. Мы с Майклом постараемся что-нибудь придумать.

— Отлично! — Долли расплылась в улыбке. — Интересно, что бы я делала без тебя и Сесили?

— Для этого и существуют подруги.

Хотя в голосе Лиззи звучала легкая насмешка, Долли действительно была довольна собой. Да, она испытывает возбуждение. Да, она увлекается. Да, она любит свою работу и стремится сделать карьеру. Но успех журнала, созданного шестью подругами по университету два года назад, превзошел все ожидания Долли. Они посеяли ветер, а пожали бурю.

Именно это сейчас главное. Все остальное значения не имеет. Следует ковать железо, пока горячо. Она не хочет терять ни минуты, думая о своем будущем. Почему никто не желает понимать это?

Лиззи вошла в комнату, прислонилась к балконной двери бедром, придирчиво осмотрела стол и вопросительно подняла бровь.

Долли пожала плечами.

— Ну что, придут они когда-нибудь или нет?

— Будем надеяться, что придут. Иначе холодильник взорвется от припасов.

И тут раздалось жужжание лифта.

— Честно говоря, не знаю, как ты выкрутишься на этот раз. Чтобы съесть все это, нужно иметь желудок верблюда. — С этими словами Лиззи устремилась в дальнюю часть квартиры, где были расположены ее комнаты.

— Эй, куда ты? — крикнула ей вслед Долли.

— Нужно убрать барахло, пока его не увидел Майкл. — Лиззи помахала подруге рукой и исчезла за подвешенным к потолку листом кованой меди, отделявшим ее комнаты от остальной квартиры, которая занимала чердак перестроенного пятиэтажного склада.

— Барахло? Какое барахло? Ладно, неважно. Плевать всем на твое барахло. — Надувшаяся Долли отправилась на кухню за фруктовым салатом. Она могла съесть в одиночку все приготовленное, еще столько же и при этом не поправиться ни на грамм. Все проскакивало через ее железный желудок в мгновение ока.

Поэтому салат из авокадо мог бы сказаться на фигуре Долли только в том случае, если бы она засунула его себе в лифчик. Имплантация была бы довольно своеобразная. Дешево и сердито. На что только не пойдет девушка ради красоты?

И ради мужчины, который способен оценить эти усилия.

— Креветки потрясающие. Совершенно потрясающие. — Светловолосый Джонни Хэвиленд отправил в рот еще одну креветку и плотоядно улыбнулся.

— Ешь, Джонни, ешь, — кивнула коварная Долли, ставя в стопку пятую одноразовую тарелку. — Я хочу как следует откормить тебя и зарезать.

Джонни тут же перестал жевать, а потом с трудом проглотил кусок.

— Этого я и боялся.

— Знаешь, Джонни, если бы ты не так легко попадался на удочку, я бы не стала тебя дразнить. — Долли прошла на кухню и бросила одноразовые пластмассовые тарелки в мусорное ведро. — Можешь не бояться. Сегодняшняя игра обойдется без членовредительства.

Тугодум Джонни прошел следом и прислонился плечом к стене. Рубашка цвета морской волны обтягивала его широкие плечи и придавала необычный оттенок прозрачным голубым глазам.

— Долли Грэхем, я думаю о тебе день и ночь.

Наконец-то… Увы, для самой Долли это пройденный этап. Она сама долго думала о Джонни, пока не пришла к выводу, что этот мужчина не в ее вкусе.

— Послушай, это ни к чему. Как бы сладко ты ни пел, я все равно не уйду из редакции.

Джонни был владельцем спортивного бара и несколько месяцев не давал Долли проходу, уговаривая ее бросить журнал и перейти к нему поваром по вторым блюдам.

Но Долли готовила только для собственного удовольствия. Если работаешь за деньги, это лишает занятие всей прелести, разве не так?

— А жаль. — Он допил пиво и сунул пустую бутылку в ведро, битком набитое одноразовыми тарелками и столовыми приборами. — Конечно, я знал это с самого начала. Но нельзя осуждать человека за попытку. Как говорится, попытка не пытка, а спрос не беда.

— Я тебя не осуждаю. Наоборот, польщена тем, как ты ценишь мое кулинарное искусство. — Долли немного подумала, а затем выпятила нижнюю губу. — Честно говоря, я не прочь, чтобы мне попели еще.

— Серьезно? Так за чем же дело стало? — Джонни шагнул к ней и улыбнулся, продемонстрировав ямочки на пухлых щеках. Потом наклонился и выплеснул на Долли все мужские чары, которые у него имелись.

Долли вздрогнула, инстинктивно потянулась к нему, но тут же опомнилась и смущенно хихикнула. Надо же, она едва не совершила глупость…

— И как ты будешь петь мне серенады? Вместе со своей бейсбольной командой? — Она закрыла глаза и подняла палец. — Подожди… Сейчас я попробую это представить. У тебя тенор? Или баритон? Может быть, бас?

— Очень смешно, Долли.

— О’кей. Представила. — Она открыла сначала один глаз, потом второй и громко рассмеялась, заставив Джонни тяжело вздохнуть.

— Ты чокнутая.

— А ты простофиля! — Долли дружески ткнула его в мускулистое плечо.

— Ой! — Джонни потер ушибленное место. — Раз так, я беру последнюю креветку и ухожу.

— Нет, не уходи! — Долли попыталась ухватить его за локоть, но вместо этого вцепилась в просторный рукав. — Мне и так не хватает одного мужчины. Ума не приложу, куда девался Майкл.

— Я это предчувствовал. — Раздосадованный Джонни надулся и уперся подбородком в грудь. — Значит, мы опять будем играть в «пары»?

— Почему ты так подумал? — Впрочем, догадаться было несложно. По крайней мере половина придуманных Долли игр была основана на взаимодействии между полами, а партнеры знали, что ее вкусы меняются не так уж часто.

— По двум причинам. Во-первых, чем длиннее игра, тем больше места для нее нужно. А ты начала торопиться убирать со стола. Во-вторых, ты сказала, что не хватает одного мужчины. Это означает игру в «пары». — Для большей убедительности он потыкал себя пальцем в грудь. — Но лично я в ближайшем будущем обзаводиться миссис Джон Хэвиленд не собираюсь! Сыт по горло!

— Джонни, не стоит воспринимать это слишком серьезно. В конце концов, мы ведь играем, а не женимся по-настоящему. По-моему, в прошлый раз ты немного перестарался.

Джонни ухватился руками за край раковины, покачал головой и уставился в пол.

Долли подошла к нему и начала массировать спину между лопатками.

— Бедный малыш. Ты так тяжело переживаешь свой разрыв с Ширли?

— Очень. — Джонни оттолкнулся от раковины, встал в середине кухни и пригнулся, словно ждал от Долли новой каверзы.

Долли не знала, обнять его или оттолкнуть. Он мог обидеться на любой пустяк. На всякий случай она решила попридержать язык.

Если бы он не был таким Тарзаном… Гм… Наверное, в этом и заключается трудность. Она не могла представить себя в роли его жены Джейн.

— Знаешь, Джонни… Мне очень не хочется это говорить, но…

— Валяй. Со мной можно не стесняться.

— Ну ладно, скажу… Вы с Ширли совершенно не подходили друг другу.

— Но вместе нам было не так уж плохо. — Джонни потер переносицу и снова уставился в пол кухни, раскрашенный яркими пятнами.

Долли выгнула бровь, умолкла и стала ждать, когда он дозреет.

Много времени для этого не понадобилось. Джонни не вытерпел и попал из огня в полымя.

— Черт побери, Долли! Ну, договаривай, раз уж открыла рот!

— Вам было не так уж плохо, потому что вы неделю не вылезали из постели.

— Ну и что?

— Что? — Неужели все мужчины такие тупицы? — То, что одной постели недостаточно.

— Ошибаешься! Мужчине достаточно. Это женщине недостаточно.

Долли боролась с желанием как следует стукнуть Джонни, но тут прозвучал медовый голос:

— Дорогуша, мне сдается, что ты еще не встретил подходящей женщины.

Долли и Джонни обернулись и увидели на пороге Сабину Причард.

Роскошная фигура, платиновые от природы волосы и большие глаза, цвет которых менялся в зависимости от контактных линз, делали Сабину неотразимой.

Однако стоило ей открыть рот, как волшебство кончалось. Голос у Сабины был нежным и мягким словно воск, но используемые ею выражения могли бы вогнать в краску даже портового грузчика. Да и словарный запас оставлял желать лучшего.

Джонни протянул руку и шагнул вперед.

— Я Джон Хэвиленд. А вы кто?

Пышнотелая Сабина широко открыла глаза, искусно притворяясь наивной, и холодно улыбнулась безупречно накрашенным ртом.

— Конечно, твоя хрустальная мечта.

Джонни припал губами к запястью Сабины, но при этом ухитрился смотреть ей в глаза.

— Сабина, это что, обещание?

Пора кончать эту беседу, иначе дело добром не кончится, решила Долли. Гости могут пуститься во все тяжкие.

— Никто не видел Майкла?

Сабина освободила руку и похлопала Джонни по щеке. Потом подошла к холодильнику и достала бутылку минеральной воды.

— Лиззи просила передать, что он пришел.

— Ну, наконец-то!

Однако едва Долли успела перевести дух, как Сабина ее расстроила:

— Но зато нет Дуайта. Кажется, у него какие-то неполадки с чертежами. — Сабина открыла бутылку и добавила: — А еще звонила Реджайна. Сегодня днем в город приехали ее родители и потребовали, чтобы она пообедала с ними. Бедняжка Реджи!

Час от часу не легче, подумала Долли и скорчила гримасу. Чем больше играющих, тем интереснее. И тем большим успехом будет пользоваться ее колонка.

— И что я буду делать? В этом месяце игра была рассчитана на пять пар.

Конечно, подлец Джонни тут же воспользовался ситуацией.

— Раз так, я могу в этом не участвовать. Хватит с меня ваших матримониальных игрищ!

Сабина подошла к Джонни и опустила густо накрашенные ресницы.

— Кстати, дорогуша, если уж говорить о матримониальных игрищах, то я слышала, что Ширли натянула тебе нос. Это верно?

Джонни испустил тяжелый вздох и братски обнял Сабину за плечи.

— Ах, Сабина, Сабина… Ладно, пользуйтесь моей слабостью. Разве я могу отказать Долли, которая устроила вечеринку с таким угощением?

Долли отчаянно захотелось, чтобы поскорее наступило завтра. Тогда сегодняшний вечер можно будет забыть как кошмарный сон.

— Похоже, твоя слабость здесь ни при чем. Потому что вечеринка Долли все равно провалилась с треском, — пробормотала она.

— Вообще-то, — начала Сабина, ставя крест на попытках Долли говорить о себе в третьем лице, — пять пар — это не проблема. Конечно, если будешь играть ты сама. Затыкай дыру, подруга.

— Эй, постой! Ты еще не сорвался с крючка! — сказала Долли, но мерзавец Джонни уже удрал с кухни. Она повернулась к Сабине. — Пять пар, говоришь? Откуда взялся лишний мужчина?

— Оттуда, что Майкл пришел не один. Привел с собой того адвоката.

Под ногами Долли разверзлась черная дыра. Не может быть…

— Того адвоката?

— Угу. — Сабина устремилась следом за Джонни. — Ты идешь?

— Да. — Долли пустила воду в раковину.

Алекс Кэррингтон. Здесь.

В ее квартире на последнем этаже.

А она без лифчика. Так что о ложбинке между грудями остается только мечтать.

— Сейчас. Только вымою руки. Скажи Лиззи, что я уже иду. И делай что хочешь, но не дай Джонни удрать!

Сабина выгнула шею, следя за поспешно ретировавшимся Джонни.

— Слушай, а у этого Тарзана потрясающая задница. Думаю, стать его Джейн было бы не так уж плохо.

— Увы, Тарзан — это не его роль. Он относится к типу «альфа», для которого порядок превыше всего. Вожатый бойскаутов и классический трезвенник. Делает исключение только для пива.

— Какой позор! Чураться вина в наши дни — настоящее варварство. Ну ничего, я за него возьмусь… — Сабина вздохнула, но увидела, что Долли подняла глаза к небу, и щелкнула пальцами. — Все поняла. Иду. Можешь быть спокойна, никто никуда не денется.

Долли покачала головой и стала мыть руки. Загадочная Сабина. Младенческое личико на пышном женском теле. Ничего удивительного, что Джонни так заерзал, едва Сабина вошла на кухню.

Ох уж эти мужчины с их примитивным либидо. Сейчас Алекс Кэррингтон увидит Сабину и тоже распустит слюни. Будет смотреть на нее, как на породистую… Интересно, собаки какой породы нынче в моде у адвокатов?

Как у человека благородного происхождения у него наверняка больше общего с Сабиной, похожей на афганскую борзую, чем с ней, Долли, нечесаным терьером, охотником на крыс.

Впрочем, ей это безразлично. Совершенно безразлично! С какой стати она волнуется? Все равно его сюда больше ничем не заманишь…

Преуспевающий адвокат из конторы «Гоббс, Флинт и Иствуд» Алекс Кэррингтон Третий, эсквайр, впервые возник на горизонте Долли год назад, когда менялась организационная структура редакции. Этот приятель Майкла оформлял учредительные документы новой компании, созданной шестью подругами. Во время деловых переговоров он вел себя как автомат, ни на кого не смотрел и общался главным образом с Сесили Стоун.

Изящная Сесили, главный редактор журнала, которая идеально подошла бы Алексу, сделала вывод, что он не интересуется ничем, кроме своей карьеры. Ни Реджайна Браун, ни Памела Хенсфорд не сумели лишить его покоя. Даже чары ослепительной Сабины Причард оказались тщетными: Алекс лишь снял очки в проволочной оправе и потер переносицу. После этого Сабина заявила, что соблазнять его — даром тратить время.

Долли была слишком мало знакома с Кэррингтоном, чтобы оспаривать это мнение. Похоже, за год ничто не изменилось. Она твердо знала только одно: Алекс (так же, как Джонни, Пит Спрингфилд и Чарли Лоуренс) играл в одной бейсбольной команде с Майклом Адамсом. Это означало, что в распоряжении Долли имеется множество одиноких мужчин, которые могли бы принимать участие в ее играх.

Но играть Алекс пришел впервые.

Правда, прошлой осенью Долли имела возможность убедиться в его остром слухе и саркастическом складе ума. Как-то утром в субботу Майкл и Алекс заехали за Лиззи по пути на стадион. Лиззи Карпентер обожала болеть за своего бойфренда, но терпеть не могла сидеть на трибуне одна. Поэтому она упросила подругу поехать с ней. И Долли не устояла перед искушением.

Как любой здоровой двадцатипятилетней женщине, ей нравилось следить за мужскими турнирами. Она призналась в этом Лиззи. И добавила, что счастлива жить в обществе равных сексуальных возможностей.

А потом она совершила ошибку. Подняла взгляд и увидела, что в глазах Алекса, до того равнодушных, мелькнула… нет, не досада, а откровенное презрение.

Фи… Судя по всему, чопорный мистер Кэррингтон отстал от времени.

Но, когда Долли, пытаясь сбежать от самой себя, решила вызвать лифт, Алекс пошел за ней следом и сказал, что он сделает это сам.

Он смотрел на Долли сверху вниз, изучая ее пристальным взглядом. За все время их знакомства они впервые остались наедине.

До той поры она толком не видела его глаз. Их всегда прикрывали очки в проволочной оправе. Следовало признать, что эти очки придавали лицу Алекса своеобразную утонченность.

Но в то утро он был без очков. И, судя по всему, без контактных линз. Потому что необычный оттенок его продолговатых глаз не имел ничего общего с бледной зеленью долларовой бумажки.

От уголков глаз к вискам тянулись сексуальные тонкие морщинки; казалось, этот человек радуется шутке, известной только ему одному. Он был холоден как лед и никогда не улыбался. Во всяком случае, до сих пор Долли не доводилось видеть его улыбку.

Кэррингтон слегка раздвинул красивые губы. Долли пришлось ответить тем же. Его привлекательность оказалась сильным оружием. Алекс мог ей не нравиться, но оказалось, что тело Долли имеет на этот счет собственное мнение.

Привлекая к себе внимание Долли, высокий Алекс поднял пальцем ее подбородок и заодно ощутил бешеное биение ее пульса.

— Долли…

— Гм?.. — с трудом выдавила она.

— Я знаю о равных возможностях. Можно было бы заключить пари. Обычно я их выигрываю. — Мерцающие глаза Алекса говорили, что это не пустая болтовня.

Этот человек верил в свои слова…

Долли слегка качнулась к нему.

Однако он сделал шаг назад.

— Но вызов должен быть брошен. При свидетелях. Иначе играть в эти игры не имеет смысла.

Тут пришел лифт. Алекс, на лице которого была написана насмешка, неторопливо вошел внутрь, и железная дверь с грохотом закрылась. Он поехал вниз, оставив Долли искать подходящий ответ.

Но сегодня вечером Долли не собиралась терять дар речи. Теперь она предупреждена заранее. Этот нахальный, самоуверенный тип больше не сумеет взять над ней верх. Ни за что. Дудки!

Алексу требуется вызов? Что ж, будет ему вызов.

Уж в чем-чем, а в играх она собаку съела.

Так что все преимущества на ее стороне. Ну, держись, эсквайр!