Имя твоё давно забыто

Дрожат на ветру ресницы

Я так устал, болит голова, под глазами мешки.

Вижу прохожих с окна и про них сочиняю стишки.

Времени свободного много.

Каждый день я хочу отдохнуть от того, что свободного времени тьма.

Яркие огоньки царили в ночном и тёмном, как бездна, небе, заполняя многие сердца своей красотой. Они горели бесконечным светом, блуждая в глубоком космосе. Никто не знал откуда они пришли, но пейзаж каждый раз завораживал как в первый раз.

Всё живое укладывалось спать, желая увидеть счастливые сны. Листья, что прорастали на длинных и кружевных деревьях, колыхались в единую мелодию ветра, а травинки следовали за ними. И только две дорогие подруги шли по пыльной дорожке, где светил тусклый свет от фонарей.

Когда они проходили мимо деревянного домика, кто-то грубо их позвал:

— Эй, ты ведь искатель приключений?

Ей сразу не понравилось такое обращение к себе.

Но она была вынуждена подойти, сжимая кулаки.

— Верно, — она скрестила свои руки, глядя на дерзкого паренька.

— Истреби тот лагерь хиличурлов, не дают спать уже какую ночь, — с кривым выражением лица, юноша показал пальцем на их логово. — Награда будет соответственной.

— А попроще говорить не удосужился? — Люмин была уставшей, так что подобное раздражение выводило из себя намного быстрее.

— А-э-э… хорошо-хорошо! Сейчас всё сделаем! — торопливо пробормотала Паймон, уводя за рукавчик путешественницу, пытаясь обойтись без споров. — П-пойдем Люмин.

А парнишка только косо посмотрел на них, громко захлопнув свою дверь, оставаясь в доме.

Люмин только сильнее разозлилась, но предстоящий лагерь сыграет на руку всплеском эмоции. Она не допускала подобного обращения к себе, просто не могла позволить. Девушка так много сделала, рисковала жизнью для того, чтобы какой-то мужичок так запросто раскидывался дерзкими словами, словно она робот для поручений.

Её удары были невероятными, меч больно отрубал головы и пронзал насквозь, словно она мстила кому-то, выплёскивала всю накопившуюся ярость. Руки сами направляли лезвие меча в уязвимое место, тело переставало слушаться, уже переходя на кровожадность.

А малышка Паймон и сказать ничего не могла, она боялась плохих последствий, не смотря на то, что девушка ни разу даже не накричала на подругу. Но страх всё равно стоял холодной тенью позади.

Пока путешественница доставала свой меч из погибшего тела, наблюдая за этим с нездоровым алым блеском в глазах, не успела среагировать и в неё прилетела стрела, благо нападающий обладал совсем плохими навыками в стрельбе, из-за чего попал он только в руку. Хотя, это тоже было больно. От этого её гнев усилился в разы, и она пустила ударную волну в его сторону, да так, что хиличурл закружился в вихре и с высока упал на землю. Мгновенная смерть.

Руку сильно жгло от боли, она, стиснув зубы, с хрипящим криком вырвала стрелу из предплечья и отбросила её в сторону.

Паймон аккуратно поддала ненужную тряпку, чтобы та скорее обмотала рану.

— Д-держи! И пошли скажем, что выполнили его просьбу, — её руки дрожали.

Девушка молча взяла платок и на время остановила кровь, которая уже давно испачкала белоснежное платье.

Шла она быстро, сохраняя спокойствие и пытаясь держать себя в руках.

— Я истребила тот лагерь, — бросила она.

— Ага, — он кинул мешочек, в котором кое-как набиралось двести моры.

Он летел точно ей в лицо, но она успела его схватить.

И парень снова закрылся в своём доме, не обращая внимание на недовольное лицо путешественницы.

— Это что вообще такое?! — кричала она, двигаясь с Паймон обратно в Гавань.

Люмин была готова ворваться в его дом, схватить за воротник рубашки и поднять на столько высоко, насколько хватит сил. Чтобы этот невоспитанный и обиженный жизнью парнишка познал всю сущность своей проблемы. Она хотела навсегда лишить его говорить, чтобы тот больше никогда не смог произнести и слова своим грязным ртом.

— Н-ну… может у него не было настроения? — малышка пыталась успокоить.

— Да какая мне разница, что у него там с настроением, я рисковала жизнью, а он даже «спасибо» не сказал! Да и мешочек уж больно лёгкий.

Она взглянула на несчастный маленький мешочек, который могла с лёгкостью подкинуть вверх. Конечно, Люмин не хотела выпрашивать деньги силой, но то, что он дал — было просто неприемлемо. Довольно мерзко было с его стороны обесценивать людской труд.

— Э-э-э… ну… не злись так! — она боялась даже притронуться к ней.

— Аргх… всё! Я это так не оставлю!

Люмин развернулась и хотела уже вернуться к этому пареньку, чтобы возмутиться, но Паймон закрыла проход своим маленьким тельцем, через страх и волнение.

— Стой! Да плюнь ты на него! Ради «спасибо» ты всё это делаешь? Мы получили награду! Да, небольшую, но влезать в драку с мирным жителем лучше не надо! — Паймон кричала и сдерживала слёзы, пытаясь остановить её.

Девушка лишь ускорено и быстро дышала, сжимая свои зубы до скрипа. Рука болела и кровь потихоньку выступала за пределы ткани.

— Пойдём домой, я налью тебе чаю! Отдохнём и ляжем спать! Давай же, ну… — она кулачками держала область груди, наклоняя голову вниз.

— Да открой же ты глаза! Нас словно в грязь окунули! Его не научили говорить… значит это сделаю я.

Люмин сделала пару шагов, несмотря на Паймон, но маленькие ручки снова схватились за область груди, пытались её остановить. А ведь та прекрасно знала, что этих сил явно недостаточно, чтобы остановить злую девушку.

— Прошу, остановись… Паймон страшно!

И девушка резко встала, широко раскрывая свои веки. Будто прозрела и увидела свои поступки со стороны.

Это немного успокаивало, но недостаточно.

— Ладно, — сухо ответила та.

В душе была ярость, она чувствовала усталость от всего этого, но это был единственный заработок.

Всю оставшуюся дорогу они шли молча, что у одной, что у другой, было не самое лучшее настроение. Да и говорить никто особо не хотел. Люмин была слишком зла, Паймон боялась сказать лишнего.

Замкнутый круг.

Но это не страшно.

— Ах, ладно, ты иди, а я прогуляюсь.

Она хотела побыть одной. Наедине с собой.

— Ты уверена?

— Не волнуйся.

— А ты точно не вернёшься к нему?…

Люмин вздохнула.

— Точно, — она закатила глаза.

— С-смотри мне!

Компаньон всегда желал наилучшего путешественнице, так что согласилась пройти пол дороги одна, по освещённой и безопасной тропинке, окутанной фонарями.

Глядя вслед Паймон, в её глазах пробежала первая печаль за этот день.

Неподалёку она присела за невысокий камень, облокотившись на руки и свисая ногами над бурлящей водой.

Ручеёк плыл по течению, бьющийся о камни, иногда каплями задевая ножки путешественницы.

Она дышала часто, будто бежала от одного конца Ли Юэ в другой.

Запрокинув светлую голову, девушка увидела свет.

Эти звёзды, не по земному успокаивали. Каждый огонёк таил в себе легенды, каждый был по своему красив и прекрасен, отличающийся от других. Все они были разными, с частицей изюминки. Только это могла заметить лишь путешественница. Или просто пока не нашла человека, что имел такой же взор, как и у неё?

Она не знала.

Девушка вытянула руку к ярким огонькам, словно пытаясь дотянуться до них.

Понемногу её дыхание восстанавливалось, гнев постепенно испарялся из светлой души.

Раздумья дошли до юноши, она вспоминала каждую крохотную встречу. Это успокаивало. Их не особо много, но они словно состояли из маленьких фрагментов, что располагались далеко друг от друга, совсем не связанные и не имели смысла.

И именно таким образом Люмин снова, в который раз уже задумалась над последним и манящим вопросом, на которого не могла найти ответ. Он быстро появлялся у неё на руках, но и так же быстро ускользал.

Нужно встретиться с Чжун ли, — поставила она себе задачу на следующий день, и в этот раз, никто не посмеет остановить её.

Люмин закрыла голову руками и прикрыла золотые глаза.

На кончике носика останавливались холодные капли, чувствуя влагу на своих щеках.

— И что же тебя вынудило сюда явиться? В столь позднюю ночь.

Опять иллюзия? Или это сладкий сон?

Она медленно подняла голову осматривая фигуру, что не являлась воображением. Настоящее тело, правда, излучало оно, что-то тёмное и страдающее. Сразу можно было догадаться кто это.

— Ах… да так, день выдался нелёгким, — говорила она спокойно, словно в миг почувствовала равновесие.

Юноша подошёл ближе, но не присаживался.

Они смотрели друг на друга, без какой-либо неловкости, будто общаясь с помощью мыслей.

— А что насчёт тебя? — Люмин хотела продолжить этот диалог, каким бы он ни был, разговаривая с ним, проблемы переставали ощущаться, а настроение выходило из круга злости и печали.

— Я часто здесь прохожу, сегодня — не исключение.

Якса посмотрел на небо, рассматривая свет. Ему он нравился, жаль только, что чаще всего он наблюдает за прекрасным зрелищем только через маску. Окровавленную и полную тьмой.

— Тебе нравятся звёзды? — она заметила острый взгляд на них.

— Возможно, они все… разные и отличаются друг от друга, — Якса взглянул на девушку в эти секунды и заметил широко раскрытые золотые глаза. — Не бери в голову.

Наконец он соизволил себе присесть недалеко от девушки, будто держа дистанцию между ними. Это огорчало её, но всё равно благодарила.

Но… то, что он сейчас сказал… эти, казалось, простые и ничего не значащие слова ударили в саму душу, расползаясь по всему животу, словно образуя некие бабочки. До этого момента, ей ещё никогда не удавалось слышать подобное от другого, отчего и вызвало такое странное ощущение.

— Я тоже так считаю, каждая красива по-своему, у каждой свой истинный блеск и история, они все отражают личное мнение, но мне нравятся все.

Этот разговор займёт особое местечко в её памяти.

Якса лишь вздохнул, задирая голову к верху, пытаясь уловить каждое свечение.

— Знаешь… ты сегодня совсем другой.

— Разве это так? Вроде ничего сверхъестественного.

— Хмх, — еле сдержала смешок. — Мне кажется именно так.

— Глупость.

Он обратил внимание на руку.

Его взгляд нахмурился.

— Ты ранена, — сухо и тихо утвердил юноша.

— Как ты это понял? — а ведь рана была с другой стороны.

— Я чую запах крови.

— Ах… Да это… пустяки.

Хоть и было до сих пор больно и неприятно, но сказала она это с мягкой улыбкой. Ведь… он впервые так откровенно с ней говорил, не хотелось тревожить его такими пустяками.

— Почему не позвала меня, раз бой был не по силе?

В груди она почувствовала непреодолимый жар, бьющийся во все жилы.

— Это были всего лишь хиличурлы, просто не повезло, хах… — но правду знала лишь она.

Это гнев… на тот момент он одержал тело, не позволяя соображать.

— Не «не повезло», а просто ты невнимательная.

Как обидно!

Девушка хмыкнула и решила ничего не отвечать.

— Да и какая разница.

— М? — она заинтересовалась.

Адепт протянул ей руку, в которой лежала лечебная ткань.

Она хотела тут же расплакаться, он впервые так заботливо к ней относится. Будто ночью его натура вовсе меняется.

— Ты…

— Если не нужно, то… — он уже хотел убрать, подумал, что она не нуждается в этом.

— Нет-нет, всё хорошо, — но золотые очи заполнялись знакомой жидкостью. Держать поток эмоций стало невыполнимой задачей.

Люмин так давно не ощущала подобного — заботы. Хотя скорее, забота от лица противоположного пола.

В последний раз это делала только прошлая любовь, что уже давно пропала.

— Т-ты чего? — он вообще не понял такой реакции!

— Спасибо тебе… просто… — голос начал дрожать. — Мне это кое-что напомнило, но ты не переживай…

Напомнило, как один парень, у которого глаза всегда сливались с небом, дарил такую же заботу. Давал лечебные мази, давал уют и даже быт. Делал абсолютно всё, чтобы та поднимала уголки губ. Помогал физически и морально.

Как же ей этого не хватало.

А Якса странно смотрел на неё, он не мог понять, почему её глаза стали мокрыми, после того, как он просто дал нечто похожее на бинт.

— Будь осторожнее. И до встречи.

Якса встал и снова испарился в дымке, оставляя девушку одну.

Она, махая ресницами, широко раскрытыми глазами смотрела в сторону, где он стоял. Как давно Люмин не слышала подобных слов. Они грели, отдавали теплом и настоящим уютом. Хоть и сказаны были сухо. Но это по своему звучало приятно. Её руки сами прижались к груди, а взгляд опустился вниз, улыбка не могла сойти с её бледных уст, повторяя его фразу снова и снова.

Будь осторожнее.

И разум словно плыл.

С каждой встречей она ощущала, как Якса медленно, но верно открывается ей. Разговоры уже не казались такими бессмысленными и пустыми.

И сегодняшний момент Люмин будет помнить долго.

Утро стало для неё самым бодрящим. Такого она не испытывала уже давно.

Настроение было хорошим как никогда, сил скопилось за ночь так много, что она была готова пересекать реки и горы.

Люмин постоянно вспоминала прошлую ночь, и никак не без улыбки. Они словно заполняли всю голову.

Его образ; его глаза; его мягкость и слова.

Все задания выполнялись с лёгкостью, совсем не чувствуя усталости. И только в середине дня, когда Люмин сдала последний заказ, расслабленно вздохнула и предложила пообедать.

Еда казалось в разы вкуснее, чем когда-либо, погода светила яркими красками, а в животе так и бродил адреналин, не думая о перерыве.

Когда её тарелка была опустошена, она вспомнила одну задачу, что поставила себе ещё ночью.

— Паймон, я, наверное, схожу к Чжун Ли, — уже в мыслях представляла разговор.

— Отлично! Давно не видела его.

— Ты не поняла, — она положила деньги на стол и встала прямо перед ней. — Мне нужно сходить одной, хочу… поговорить с ним…

— А? У тебя секретики от Паймон!? — малышка скрестила руки, надувая свои щёки.

— Нет-нет! Просто… ах, ну это касается Яксы! — не выдержав, она шепнула о нём и глубоко вздохнула.

— А-а-а… ну, тогда ладно! Только не задерживайся, хорошо?

Люмин была неимоверно рада, что дорогая Паймон поняла её.

Шаги девушки были уверенными, а в голове она уже представляла, как изложит мысли, и готовилась к ответам. По коже пробежали мурашки, а сердце было готово выпрыгнуть из груди.

Ведь кроме Чжун Ли никто не мог знать о таком.

По пути ей повстречалась чудная Ху Тао, которая, как и всегда, спрашивала, не нужно ли её место для похорон. На такие предложения у неё выработался, так называемый, иммунитет — отвечать шуткой. Хозяйка Ху каждый раз оценивает это, и переходит уже на обычный разговор.

Люмин была невероятно рада этой встречи, но путь её держал в личный кабинет Чжун Ли.

Когда она стояла у двери, то слышала биение своего сердца. Пришлось постоять ещё несколько минут, чтобы хоть немного успокоиться.

Неловко постучавшись в дверь и после разрешения, она глубоко вздохнула и открыла дверь.

— Ах, здравствуй путешественница, — он оторвался от стопки бумаг, отложив перо в чернильницу. — Что-то случилось?

— Привет, Чжун Ли, — девушка прятала руки за спиной, медленно присаживаясь за стул перед ним. — Я хотела поговорить.

Он сидел ровно и смотрел также чётко, глаза его горели ярким оттенком кор ляписа. Как всегда мудр и проницателен. Руки были сложены, а мизинец бился о столик, на котором стоял его любимый и неповторимый ароматный чай, вместе с многочисленными бумагами и книгами.

— Я был бы рад, — сказал он также робко и спокойно.

— Знаешь, меня уже достаточно давно мучает один вопрос, я всё никак не набиралась сил поговорить с тобой на эту тему.

Вдруг Люмин почувствовала странное ощущение, схожее на волнение, а также насторожилась, ведь оно было знакомым. До боли знакомым. Словно уже чувствовала его раньше, но не могла описать одним словом.

На этом она запнулась, слушая тиканье больших часов, что стояли у стены. Ведь была глобальная тишина.

А Чжун Ли не стал ничего говорить, лишь ожидал последующих слов путешественницы.

Она была так близко.

— В общем… это насчёт Яксы…

И глаза Чжун Ли запылали интересом.

— Я уже давно замечаю, что ты не называешь его по имени, сначала я подумала, что это может быть как уважение, но чутьё говорит о другом… — Люмин смотрела на него не отрывая глаз. — Я хочу знать… почему? Что с ним такое?

Чжун Ли тяжело вздохнул и облокотился на спинку стула, прикрывая яркие глаза.

Из всех тем про Охотника на демонов, он не хотел слышать именно это.

Ведь они несли за собой тяжёлое бремя.

— Я расскажу тебе, ведь имею желание помочь. Ты первый человек, кто заинтересовался этим. Это не тайна и не секрет, но начну лишь с того…

Двери с грохотом открылись.

Яркие, голубые глаза сверкали, словно океан. Рыжие пряди кружились в ритм внезапного появления, а ехидная и смелая улыбка горела на довольном лице.

— Привет, Чжун Ли! У меня есть одна просьба к тебе!