Имя твоё давно забыто

И дождь смывает лёгкий след

Успела ли ты потерять то, чего уже не вернуть?

Любила, но так и не смогла научиться на своих ошибках?

Огонь боли выдохся, но всё ещё обжигает, и никому нет до тебя дела, никого нет рядом.

Было ли тебе так больно, что становилось тяжело дышать?

Плакала ли ты так сильно, что от слёз глаза едва видели?

Ты во тьме совсем одна, и никому нет до тебя дела, никого нет рядом.

Но увидела ли ты огни сигнальных ракет, рассекающие небо?

Взбираясь на небольшую гору, она чувствовала на себе холодный и влажный ветер. Где-то на горизонте, где луна давно покинула ночное небо всходило солнце, медленно начиная свой день. Люмин не могла оторвать от рассвета глаз, настолько он был прекрасен. Розовые лучи красиво лежали на заострённых крышах домов, длинные фигуры облаков иногда закрывали свет первого солнца.

И тогда, она впервые полюбила раннее утро.

Оно было таким загадочным, морозным и словно волшебным, прямо как закат.

Как бы ей не хотелось подольше насладиться этим мгновением, но нужно было продолжать свой долгий путь.

В этот раз Люмин отправилась одна, уж дорогую Паймон совсем не хотелось в это втягивать. Скитаясь в одном направлении, девушка думала о многом, совершенно разные мысли посещали её голову, время от времени разговаривая сама с собой.

Это облегчало, хоть и несколько беспокоило.

Когда солнце достигло середины неба, та решила передохнуть. Она уже давно покинула земли Ли Юэ, вокруг было странно незнакомо и она, словно, пробует на вкус каждый глоток воздуха и новый запах лесов. Девушка остановилась у славного ручейка в густом лесу, он медленно струился по течению, иногда сталкиваясь с камнями, из-за чего брызги попадали на её ноги.

Присаживаясь за лежачее бревно, та достала из сумки компактную еду для длительного похода, она не обладала яркими вкусами и насыщенности, но всё же хорошо утолял колющий голод. Во время перекуса путешественница засмотрелась на идеально прозрачную и чистую воду, будто и вовсе была под гипнозом..

— Ты не сможешь скрыть от меня ложь. И… это всё, что я хотел узнать, пока.

— Якса стой! Не уходи!!

Она резко мотнула головой.

Девушка снова почувствовала это острое ощущение в груди.

Как бы ей хотелось отбросить эти мысли, фрагменты воспоминаний, но это стало сложной задачей. Они вгрызались в голову быстро и ловко, от чего та не могла остановить поток мгновений.

Погружаясь в мысли, Люмин долго смотрела на красивое течение ручья, придерживая в руках пищу.

От задумчивости, она совсем не ощутила мокрые дорожки на своих холодных и бледных щеках.

Дни стали проходить скучнее и словно помрачнели.

Якса сидел на краю крыши Постоялого Двора и пытался найти ответ в дневном небе, гадая, как там Путешественница? Где она сейчас и о чём думает? Он давно смирился с мыслями о ней, хотя, как бы не старался не думать — всё безуспешно.

Это не на шутку начало сильно раздражать, Якса буквально не знал и не понимал, как и что с этим делать, ведь раньше в его голове было лишь одно — сражения и честь.

Парень впервые вытянул руку к небу, откуда начинался рассвет и прикрыл янтарные очи, чтобы услышать наверняка голос… Тёплый и нежный, словно яркое солнце, которое прямо сейчас начинает свой новый день, оно такое же светлое, как и её славный, добрый голосок.

Он хотел снова его услышать.

Но в ответ была тишина, лишь шорох листьев ласкал его слух.

Только вот… Адепт запрещал себе видеться с ней. Теперь. Это делает им обоим больно… от мысли, что нестерпимое общение далеко не то, чего они бы хотели. На душе также остался некий осадок произошедшего. Стоило ему представить эту картину, где она и…

Зубы начали скрипеть, он с силой сжал свои кулаки.

Несмотря на то, что желание так и рвалось на душе, он еле соглашался с мыслью что, возможно, скучает по ней. От этого и шла вся боль и обида, ведь теперь его доверие пошатнулось, или как ещё можно объяснить этот поступок?

А ты разве давал ей шанс?

Странный, но навязчивый вопрос возник в голове.

Необычные эмоции взяли вверх в те минуты, когда она стояла перед ним.

Теперь он начал ощущать некое волнение, которое никогда раньше не ощущал… разве что… более двух тысяч лет назад.

Сожаление?

Он не знал.

Якса сидел на краю и уже думал о том, почему бы не дать ей высказаться? Рассказать, как было всё на самом деле? Это был самый трудный выбор, от которого его нервозность накапливалась с бешеной скоростью.

И словно сама природа слышала только их двоих, давая все возможные знаки.

На небе образовались тёмные облака, что плыли с другой стороны, постепенно окутывая верх.

— Хмх… людские потехи… — вслух произнёс юноша, решая, что никуда он не собирается идти.

Ступая через небольшое поле окутанное одуванчиками, она ловила себя на мысли сделать скромный венок из прекрасных и самых обычных цветов, придав им свою особенность.

Но нужно было продолжать свой долгий путь и не заострять внимание на таких мелочах. Поэтому Люмин просто продолжила идти сквозь гущу длинных стеблей цветов.

Ей понравилось это поле, оно словно живое, говорило с ней и пыталось уговорить остаться, хоть на минуту дольше. Это было похоже на гипноз, из-за такого большого количества одинаковых цветов.

Не прошло и часа, как та уже держала готовый венок из одуванчиков.

Её улыбка была ярче любой звезды или солнца, это и вправду начало успокаивать.

Вот бы отдать его Адепту… интересно, как бы он смотрелся на его голо…

Не задумавшись, та быстро выбросила этот венок, стараясь больше не думать о нём, это причиняло ей боль и придавало большой поток беспокойства.

Впереди поля её ожидал густой лес, более мрачный и тёмный, будто прямиком из сказки про добро и зло.

Делая первые шаги в гущу леса, та почувствовала странное ощущение, оно было похоже, на… одиночество? Он словно пропитан чёрной аурой, которая совершенно не хотела дружелюбно приветствовать своего нового гостя.

В лесу ей мерещилось множество звуков животных и природы: как сова поёт песню, сидя на высокой ветви дерева; хруст веток и травы, по которым бродили лисички и белки; как звонко журчал ручей неподалёку и пение ветра, что просачивалось сквозь листья и стебли.

Прислушиваясь к каждому звуку, она медленно влюблялась в этот, на первый взгляд, мрачный лес.

Но когда она услышала тихий гром вдали, ей пришлось ускорить свои шаги.

Звуки и мелодии животных в мгновение исчезли, видимо, уже давно ощутили приближающийся дождь, а может, даже, ливень.

Люмин проходила сквозь высокую траву, перешагивая огромные корни высоких деревьев, время от времени замечая редкие капли на листьях. Небо уже окрасилось в серые и туманные оттенки, тучи плыли с невероятной скоростью.

— Как же не вовремя… — говорила она вслух.

Он прыгал с одной крыши на другую, глазами разыскивая светлую фигуру, что подарила ему свет в тёмной и густой мгле, ту, что не боялась его и хотела помочь.

Якса пытался отбросить подобные мысли, но когда капли дождя начали биться о землю, странное волнение проходило по всему его телу, что вот-вот разорвёт на куски. Он не хотел её терять, не смог отказать себе разорвать их связь между ними, как бы не было тяжело.

Его связь оказалась слишком сильна.

Это то, чего он боялся больше всего.

Сейчас Адепт не задумывался об этом, он хотел лишь найти свой сгусток теплоты, убедиться, что с ней всё порядке, защитить или просто увидеть своими глазами издалека… Всё, что угодно.

В груди присутствовала тяжесть, незнакомая ему вопреки, словно чутьё подсказывало, что нужно найти её прямо сейчас. Но как бы он тщательно не искал в каждом уголке и под каждым кустом, он не мог найти знакомые и родные глаза. Она будто испарилась.

Якса присел на высокую крышу осматривая Гавань, он был явно взволнован, такого чувства не было никогда.

Тем временем, дождь разошёлся не на шутку, заполняя своей песней Ли Юэ. Звон капель по крыше и каменной тропинке, бурлящий фонтан давно обеспокоенно бился о стенки, а в океане назревал шторм и волны поднималась непривычно высоко.

Он слышал звонкий гром и видел множество ярких вспышек молний, что исполняли словно танец смерти.

Пока он раздумывал о том, где она могла быть, Якса увидел торопливую Паймон, что летела во все возможные укрытия.

Резкое колющее чувство пронзило его насквозь, он быстро спустился к летающей подруги путешественницы, перепрыгивая крыши одну за другой с невероятной скоростью.

— Где Люмин? — первое, что он сказал.

Паймон сильно испугалась, прячась под какой-то крышей здания.

— Я-я… не знаю! Мог бы и раньше прийти, раз хочешь увидеть! — она вспомнила пролитые слёзы светловолосой девушки.

— Как ты можешь не знать? Вы же живёте вместе, — Адепт стоял прямо под дождём, капли из прядей волос стекали ему на лицо.

— Ну, Люмин мало что сказала Паймон, разве что, что уйдёт ненадолго за поисками ответов..

Поисками ответов? — повторил Адепт её слова.

Он действительно не понимал, о каких ответах может идти речь.

— Ясно.

Хладнокровно и сухо

— Зайди сюда! А то промокнешь, — Паймон смотрела на то, как быстро промокает его одежда и волосы.

— У меня нет на это времени, — и он испарился вновь.

А Паймон осталась в недоумении.

Раз в городе её нет, то он будет переворачивать весь Ли Юэ, до тех пор, пока не встретит светлую фигуру, которая показала ему свет.

Якса шёл по мокрой и скользкой тропинке, не останавливаясь ни на минуту.

На горизонте виднелась деревня Цинцэ, место, где она могла быть. Он не был уверен, но вариантов не много. Адепт забрался на выступ крыши и долго сидел, разглядывая каждый огонёк, что бежал в укрытие.

Но так и не смог найти свой огонёк.

Теперь он шёл по грязной траве на поле, даже не оглядываясь назад.

Дождь только усиливался и волнение словно готово было выпрыгнуть из груди. Он стал ощущать колющую боль внутри.

Парень не успел зайти в гущу деревьев, как почувствовал чьё-то присутствие позади него.

Он резко обернулся и столкнулся с противными ему глазами.

Хватаясь за скользкий выступ скалы, девушка пыталась залезть на гору, которая встретилась ей на пути. Вода словно лилась сверху по каменным выступам, унося за собой грязь и оторванные травинки, что больно резали лицо путешественницы, она каждый раз пыталась не жмуриться, ведь не сможет увидеть нить, что вела её к верхушке горы.

Рука её скользнула, та потеряла равновесие, но всё же смогла удержаться, свисая над высоким обрывом. Глаза её распахнулись и она не смогла сдержать громкий крик, полного страха и резкого хода событий. Рука до дрожжи начала болеть, кровь брызгала и стекала по запястьям, сливаясь с каплями дождя. От грязной воды и камней рана невыносимо щипало и будто раздирала её на куски.

Она ногами зацепилась за прежние выступы и прильнула к каменной стене, прижимаясь как можно сильнее, зажмурив свои янтарные очи.

Отступать было нельзя, Люмин уже слишком высоко забралась на скалистую гору, в обход ей никак не удастся обойти.

Пряди прилипали к сальному лбу, капли стекали по лицу и падали с высокой высоты на землю.

Собравшись с силами, она зацепилась за единственный выступ и смогла пролезть дальше, скрипя зубами и терпя физическую боль. От усилий забраться выше, рана на руке брызгала кровью только сильнее, падая ей на лицо и волосы.

На коленях давно образовались ссадины, а руки покрыты порезами из-за острых углов камней. Её платье уже промокло и доспехи стали невыносимо тяжёлыми, что тянули хрупкое тельце вниз.

Она не хотела сдаваться вот так просто, не хотела закончить свой путь так позорно.

Люмин ещё не узнала ответы, за которыми так долго шла.

В голову как назло стали лезть ненужные мысли, ей стало и вправду тяжело воспринимать всё это. В её лёгкие с трудом поступал кислород, она чувствовала, что вот-вот задохнётся, горло начало невероятно колоть и жечь, словно забыла, как дышать.

Делая последний рывок и громко, с хрипом крича во всё горло, она оказалась на самой горе.

Люмин перевернулась на спину, глотая воздух вместе с каплями ливня, пытаясь отдышаться и накопить сил чтобы просто встать и идти. Её грудь невыносимо кололо, а лёгкие страшно болели, готовые лопнуть в любой момент.

Всё тело нестерпимо болело, её ноги уже отказывались шагать дальше, но стиснув свои зубы, она делала самые больные шаги за всю свою жизнь, пытаясь упираться о все возможные тонкие деревья, что только могли ей встретиться по пути.

Ведь на горизонте девушка увидела старое и каменное здание, похожее на древний храм, что был окутан множеством растений.

Якса помнил этот взгляд, до боли неприятный и полного безумия.

Его ярость в мгновение ока стала вырываться из груди, он едва сдерживал себя, чтобы не прикончить это мерзкое тело на месте.

Но говорить ничего не стал, лишь стоял и ждал.

— О-о, это же Великий Якса! Охотник на демонов, или же… Адепт, — противным голоском протягивал юноша.

Его глаза засверкали ненавистью.

— Что, снова глотаешь души? Или как это там у тебя называться.

— Где она? — прошипел Адепт.

— А-а-а… всё ясно, ты ищешь принцессу Люмин? Мою дорогую звёздочку? — он словно играл с Яксой, только вот… эта игра была опасна.

— Отвечай.

Его пульс участился в разы, у него не было ни времени, ни желания разговаривать с таким отбросом, который только нарывается и пытается доказать, что является достойным смертным, чтобы выстоять его силу.

— Зачем тебе знать, где находится моя Люмин?

Адепт сжал кулаки, и уже с трудом сохранял спокойствие, вода стекала по его хмурым бровям, прикусывая свой язык до каплей крови.

Он понимал, что если этот рыжий парнишка скажет ещё хоть одно слово, то не выдержит, сила духа уже не могла сдерживаться внутри, ломая все стенки.

— Можешь не беспокоится, ты ей не нужен, — с кривой ухмылкой проговорил Чайлд.

И он набросился на него.

Их оружие столкнулись с громким звоном, они посмотрели друг другу в глаза.

Янтарные очи наполнялись злобой, красные искры ярко светились в зрачках, он крепко сжимал своё копьё, даже не пытаясь себя остановить. Тарталья сам напросился на бой.

— О-о, а ты довольно быстрый, но как жаль, что я окажусь сильнее..

Парень выхватил свой водный меч и, сея вокруг смерть, рванул вперёд, словно свирепая акула. Он смог отбросить Адепта в сторону и хотел криво издать смех, как тот набросился вновь.

На Яксу посыпался поток агрессии и он не смог сдержать свой град невероятных ударов копьём с разных сторон, двигаясь словно парящий ветерок вокруг Предвестника. Он слышал, как хрустят его кости и это было только приятной лаской для ушей, его глаза с каждым взмахом горели ярче, будто заполнялись злобой и кровожадностью, отчего его стиснутые зубы скрипели сопротивляясь довольной ухмылке.

Тарталья смог отпрыгнуть назад, глотая тяжёлый воздух и готовился направить на него свой лук.

Якса терял свой взор, в глазах словно мутнело, но он ярко услышал свист стрел и спокойно пробрался сквозь град трепещущего света водяного всплеска к юноше, попадая ровно в лук острым кончиком нефритового копья. Он выпал из крепких рук Чайлда, спотыкаясь о камень сзади него.

Они долго скрещивали свои клинки, каждый удар Яксы становился быстрее и тяжелее, маска демона постепенно рвалась к его лицу, сгорая желанием дать больше силы. Она звала его и словно шептала о мести, о жажде крови и смерти.

Адепт уже несколько раз успел задеть парнишку, нарочно целясь в сухожилия и самые больные места, он с каждым взмахом терял контроль над собой, души всё громче кричали в голове. Его руки начинали трястись от большого накопления сдержанных сил и ярости, переполняясь желанием отомстить. Всё, что он сейчас делал, не удовлетворяло его ни капли, он хотел более кровожадно расправиться с ним, слушая голоса всё внимательнее, поддаваясь силе настоящей тьмы, забывая свою истинную сущность.

— Тебе не светит Люмин, она ни за что не станет возиться с таким чудовищем, как ты! — хрипло прокричал во всё горло Тарталья, делая из воды острое как лезвие копьё и делает резкий взмах вокруг себя.

Но похоже он совершенно недооценивал мощь Адептов, потому что тот с лёгкостью увернулся от его самой сильной атаки. Не сомкнув и глаз.

— Ха-ха! Это сражение я запомню навечно! Я признаю тебя сильнейшим! — с нездоровым смехом прокричал Чайлд, ускоряясь в атаках.

Только Адепт всё это время молчал, он особо и не слышал этого парнишку, голоса стали невыносимо громкими и его маска демона в одно мгновение оказалась на лице.

Они говорили так громко, что в его ушах буквально звенели голоса на высокой громкости. В своём взоре он видел лишь кусок наглого мяса, что жаждет идеальным и красивым боем.

Что ж… я покажу тебе истинную силу Якс..

Якса запрыгнул на невысокую гору, наблюдая за Предвестником, по маске стекала кровь рыжеволосого, смешиваясь с каплями сильного дождя, руки его в мгновение задрожали от желания прикончить того на месте, он прикусывал свой язык, брызгая бордовой струёй, а глаза давно утеряли рассудок, пылая алыми бликами. Он в мечтах видел, как разрывает того на части, парень окунулся в ненависть, не давая отчёта своим поступкам, ему было впервые всё равно на человеческую душу. Раз этот Предвестник и сам желает того, то пусть будет так.

Тарталья смотрел на него, готовясь к нападению, пытаясь отдышаться хоть на секунду, его лёгкие заполнены словно ядом, раздирая глотку до больных ощущений, на его правой руке порвано сухожилие, он не мог столь крепко держать водный клинок. Но в душе юноша видел лишь прекрасный боевой танец на смерть, и от этой мысли, его тело покрывалось возбуждёнными мурашками, а в глазах горело нестерпимое желание напасть первым.

Она медленно шла прихрамывая, будто вот-вот упадёт.

Чёртов камень, что скрылся за мокрой травой.

Но храм был уже близко, Люмин видела единственный вход, большие и высокие каменные двери, на которых было много различных древних надписей.

К ступеням она дойти не смогла, это оказалось целым препятствием для неё, поэтому её хрупкое и насквозь мокрое от дождя тельце рухнуло на каменные плиты.

Капли скатывались по её волосам к лицу, она ощущала невыносимую усталость. Локти разрывало от боли, она сжимала свои зубы до громкого скрипа.

Она ощущала сильную боль в конечностях, её глаза уже готовы выплеснуть поток слёз от безысходности и чувства слабости.

Если бы не эта гора, она давно бы уже дошла невредимой.

В душе скапливалась ненависть, ей стало так стыдно, что она едва ли могла самостоятельно дойти. Путешественница не могла сейчас даже сжать кулаки, чтобы хотя-бы постараться дойти до чёртовой двери, отчего та срывалась на хриплый крик отчаяния.

Но сейчас Люмин находится совсем близко к ответам, ей всего лишь нужно зайти внутрь.

Карабкаясь и буквально ползая вверх по ступеням, та смогла облокотиться на каменную дверь плечом, кое-как вставая с мокрой поверхности.

Двери оказались невыносимо тяжёлыми, она несколько раз пыталась открыть их с помощью своего тела, но этих сил явно не хватало. Она не выдержала всю агрессию на свою беспомощность и стала стучать больными кулаками о дверь до больных ссадин, крича о том, как же эти двери открыть.

Левая сторона двери приоткрылась, и она еле удержала тело, чтобы не упасть в открытую щель.

Как только путешественница зашла внутрь, то сразу же упала на жёсткую плиту, больно ударившись локтями, отчего не выдержала и хрипло вскрикнула.

Она внутри.

Подняв свою голову, та понимает, что… здесь никого нет, но факт того, что дверь сама открылась не давала ей покоя, вселяя в свои глаза ужас.

— З-здесь кто-нибудь есть? Мне нужна помощь, — солёные капли из глаз постепенно скапливалась из-за мучительной боли.

В этой комнате была лишь статуя, а по сторонам лежали различные обереги и потухшие свечи.

— Нет… — тихо шепнула она дрожащим голосом.

Собрав в себе силы, та смогла медленно встать на ноги, упираясь на странную палку, что лежала у входа, двигаясь к статуе.

Её глаза наполнялись слезами, когда она удостоверилась в том, что здесь никого нет. Тело так сильно болело, что она не могла сосредоточиться на чём-либо, всё вокруг мутнело и голова начинала кружить разум.

— Ты проделала длинный путь, я тебя ждал.

Она резко обернулась и огляделась по сторонам, по спине прошли мурашки, думая, что ей начинает всё казаться. Но взгляд всё равно уставился на подозрительную статую, которая словно смотрела ей в душу.

— Думаешь ты правильно, стою я перед тобой.

— В-вы дух?

Он промолчал.

И в комнате стояла лишь тишина, разве что звон дождя уступал молчанию.

Девушка стояла в недоумении, страх начинал окутывать бедное тело, дрожь скатывалась до самых пяток.

— Пришла ты, за ответами… не так ли?

Этот голос будто звучал из всех щелей, попадая ей не в уши, а словно в сам в мозг.

— Д-да! Я пришла узнать правду, Вы сможете мне рассказать?? Прошу… — она хромая, подошла ближе к статуе, сверкая мокрыми глазами и упираясь о палку, при этом придерживая раненный бок.

Свечи тут же зажглись по всей комнате и она увидела разные надписи на статуе, буквально на всём каменном теле, также отчётливее разглядывая фигуру. Это был словно дракон, в его руках она заметила магические свойства, что тоже загорелись бирюзовым пламенем.

— Тело твоё ранено, ему следует отдохнуть.

— Н-не переживайте насчёт этого! Я готова Вас слушать! — она больно прикусила язык, терпя всю боль в теле.

— Хм…

Дух протяжно вздохнул. Его глаза загорелись ярко бирюзовым светом.

Девушка начала волноваться, ведь она совершенно не понимала и тем более не могла предугадать, что он мог сделать. С диким волнением оглядываясь по сторонам.

— Стоит чаша в углу, возьми, выпей.

Ей ничего не оставалось, как довериться ему, было не по себе от такой обстановки, но она залпом выпила всё содержимое.

Оно было страшно горьким, мерзким и ужасно солёным, она хотела тут же выплюнуть это, но ради приличия… пришлось сглотнуть. После этого, в её горле собрался словно ком горьких камней, отчего та начала долго кашлять, прикрывая рот руками.

— Что это такое?? — Люмин вытерла рот грязной рукой.

— Раствор этот облегчит боль твою, раны заживут быстрее.

Она с отдышкой смотрела на него, не понимая, почему он так странно говорит? И сколько лет уже прожил этот дух?

— Тогда я готова слушать, — всё ещё чувствуя неприятное и горькое послевкусие в горле, будто оно проникало в стенки и попадало в кровь.

— Хочешь, чтобы я поведал тебе об Охотнике на демонов?

— Д-да… но откуда Вы…

— Душа твоя об этом громко кричит.

Кто он такой? — спросила она в недоумении.

Но от того факта, что ей сейчас расскажут до самых мельчайших деталей, её тело дрожало, как хрупкий лист на кронах деревьях.

— Проклят был Якса, ещё две тысячи лет назад… но проклятье это далеко не простое, потому снять его невозможно..

Волнение начало охватывать тело, иногда не разбирая и слова, пролетая из его уст. Но она пыталась сосредоточиться на нём и разобрать столь странные предложения.

— И только те существа, что по-настоящему любят и принимают настоящую сущность его, могут услышать имя…

Дух сделал паузу, а в глазах Люмин пылало лишь сожаление.

— Но… это же сказка какая-то! Неужели, Яксу никто никогда не любил??

В её голове совершенно ничего не укладывалось. Она не могла поверить, что такое в жизни случается, слёзы новым потоком начали скапливаться на и так мокрых очах.

— Яксы на любовь не способны, для оружия созданы они.

Люмин промолчала, только глядя в одну точку, раздумывая о его словах, ей было слишком трудно поверить таким глупым словам, до последнего считая, что это какая-то шутка.

— Дело твоё, верить мне или нет.

— Ч-что?

— Чувствую я мысли твои.

— Всё это так… запутанно… я не знаю… — девушка не знала как и реагировать на это, неужели, она ничего не чувствует к нему?

Но… такое странное ощущение в груди возникло у неё, словно что-то манящее к нему. Она хотела увидеть его прямо сейчас. В то же время, перед ними стоял крепкий барьер, сделанный из недоверия, который, она сама же и построила своим поступком.

Гром гремел и яркие искры освещали в мгновение всё небо, ветер бешено танцевал в воздухе, забирая с собой крепкие листья с деревьев.

Тарталья лежал на мокрой и грязной траве, а над ним стоял Якса, в полностью обезумевшем состоянии, держа своё копьё, приставив к горлу Предвестника. Он не видел и не слышал происходящее вокруг, лишь красную нить, что вела к его горлу, шепча словно в разум о резком движении вперёд.

Парнишка лежал не двигаясь, только заглядывая в яркие бирюзовые глаза маски, в которых он видел лишь ужас и безумие, они сводили его с ума, он будто видел все пожирающие души, что громко кричали и пытались освободиться от прочных цепей, которые тянули вниз в пучину. Но он не мог понять, почему тот до сих пор не прикончил его, ведь его острое лезвие уже упиралось ему в шею и малые капли крови стекали вниз к траве.

Его атака была настолько быстрой, что тот даже моргнуть толком не успел, как сверху оказалось горящее с бирюзовым пламенем тело, уставив своё длинное копьё точно в цель. Больше он ничего не помнил.

— Ну же! Прикончи меня! — хрипло воскликнул Тарталья с кривой ухмылкой.

Но Якса молчал, он словно сражался с самим с собой, внутри него была целая война, которая решает, будет жить этот парень или… нет. Поддавшись своей тьме, тот совершенно потерял рассудок и дар разума, совершая огромную ошибку.

А вот Предвестник до мурашек наслаждался столь зрелищным моментом, его тело буквально дрожало от возбуждения.

Голоса. Они были такими громкими, он еле сопротивлялся последним кусочкам рассудка, его руки сильно дрожали, словно он пытался остановить своё копьё всеми силами. Он чувствовал, как маска вот-вот срастётся и тогда его уже никто не остановит.

К тому же, он ещё не успел насладиться этой ненавистью, выплёскивая все эмоции столкновением клинков, он недостаточно воспользовался шансом показать, с каким демоном столкнулся рыжий парнишка.

Спустя через несколько минут, Якса упал на землю коленями, буквально отрывая маску от своего лица с громким криком, сопротивляясь тёмной силе, что почти поглотила его тело.

В конце концов, тот отбросил маску демона. И он поднял голову к небу.

Прохладные капли падали ему на лицо, они так идеально успокаивали его состояние, он ощутил приятную свежесть на голых участках тела. Открывая свои глаза и видя туманное небо, серые облака, что быстрым течением плыли в сторону и звон капель о листья.

Он успокаивался, глотая комок ненависти и ярости.

А Тарталья быстро повернулся на бок, откашливаясь и пытаясь отдышаться, его горло словно покрылось колючими стеблями, придавая страшную боль.

— А ты… — он пытался говорить сквозь боль в горле, — боец неплохой! Давно я так… не наслаждался столь великолепным боем! — хрипло закончил юноша, вытирая кровь на губах.

Продолжать нападение он не стал, уже приняв своё третье, за всю жизнь, поражение.

А Якса ничего не сказал, лишь криво и косо посмотрел на этого парнишку, который был буквально весь покалечен.

Тот хотел что-то сказать, но Адепт уже испарился в воздухе.

Он повернулся на спину, смотря в серое небо и ощущая мокрые капли на своём лице.

Тарталья вроде как, почувствовал всю мощь Адептов, но в душе он всё равно ощущал злобу, что не смог устоять перед ним, не смог победить любовь в страшном поединке.

Девушка не могла поверить, неужели у неё и вправду нет чувств к нему?

Всё её тело покрылось дрожью, потому что то, что казалось на первый взгляд сказкой, оказалось правдой.

— Переждать дождь советую здесь, — сказал дух.

— Мне… так трудно поверить, простите, — она закрыла лицо руками, падая на больные колени, прикусывая свой язык от мучительных ударов о плиту.

— Вижу я, твоя связь с ним сильна, ни к чему твои слёзы сейчас.

— Ч-что? — она подняла голову, вытирая сильный поток слёз.

— Думаешь ты правильно, всё впереди у тебя, только смелость лишь нужна.

Она не могла понять, каким образом можно всё исправить, если Адепт больше не сможет ей доверять, а имя, за которым она долго гонялась — не узнает вовсе.

— Вы думаете, что у меня всё получится? Он буквально ненавидит меня…

— Я не думаю так, вижу, что он борется с собой. Твоё время ещё есть, ты можешь всё исправить.

— Хмх… спасибо Вам большое… — вытирая руками слёзы, — Боль и вправду ушла, — хрипло закончила та.

Она попыталась встать на ноги, упираясь о палку, чтобы подойти ближе к нему, хотела облагородить за ответы и даже поддержку, он буквально поднял ту на ноги, не говоря о растворе, что облегчил её глубокие раны не только на теле, но и в самой душе.

— Как будешь место это покидать, оставь то, что нашла ты у порога.

— Э-э-э… Вы про это? — она взглядом указала на деревянную палку.

— Всё так.

— Ох, прошу простите, она помогла мне встать, если бы не эта палочка, я бы наверное не дошла до Вас, хах… — первая слабая улыбка сошла на её лице.

— Когда моё тело плотью было покрыто, при себе посох я имел, сейчас он… не годится ни на что, разве послужил опорой тебе..

Девушка почувствовала сильный стыд! Она и вправду не знала, что это действительно посох, которым управляли не то что магией, да самой погодой она была подвластна.

— П-простите пожа…

— Не требую я извинений, как говорил я раннее, ни на что не годится он сейчас.

Но ей всё равно было не по себе, от чего пришлось оставить того без ответа.

Дождь продолжался ещё долго, поэтому им пришлось иногда разговаривать, хотя для Люмин это было большой честью, разговаривать с самим духом, что когда-то был величайшим магом. Он многое поведал о себе и малые знания о Яксе, они были крохотными, но для неё казались самыми важными в её жизни.

Комментарий к И дождь смывает лёгкий след

Тарталья хороший мальчик