Имя твоё давно забыто

Bзгляд cильнee cлoв и oбъятий

Стоя на свету, ты все еще чувствуешь темноту.

Тебе нужен кто-то рядом?

Ты боишься узнать, что ждёт впереди?

Если ты уйдёшь, то кто станет следующим?

Поступит ли он так же или он откроет тебе правду?

Ночное небо. Яркие огоньки.

Волосы путешественницы развевались в потоке слабого ветра, белоснежное платье кружилось в единую мелодию ночи. Пение сверчков создавало приятное спокойствие, звон громкого неба принимал участие в общем оркестре.

Наконец мысли девушки восстановились и поэтому она шла совершенно спокойно, ни о чём не задумываясь.

Погода была хорошей, ощущался режущий ветер на спине. Паймон в это время крепко спала у себя дома. Казалось, что может быть лучше?

Люмин так нравилось наблюдать за звёздами, она была готова смотреть на них ночами, лишь бы никто не мешал. Разум плыл, словно шустрая река, а взор так и не переставал любоваться яркими огоньками. Это было похоже на гипноз, чем дольше она уделяла своё время на любование, тем сильнее погружалась в свой маленький мирок.

Звёзды. Они все расположены близко друг к другу, словно знают своих соседей более тысячи лет. Так казалось. Но на самом деле, они были невероятно далеко от себе подобных и ужасно одиноки, находясь в пучине густой и бесконечной тьме, что заполняла каждую частичку.

Засмотревшись на красивый пейзаж, девушка решила расслабиться как можно больше, поэтому её хрупкое тельце оказалось на колючей траве.

Прислушиваясь к каждому звуку, её тело будто провалилось под землю.

Пение ночных лягушек, что спрятались в небольшом озере, ласкали слух, бурлящая водица звонко сталкивалась о камни, там же, в ритм течения плавали разных цветов рыбки, в поиске укромного местечка для отдыха. Красивое звучание светлячков, что спокойно сидели на кронах деревьев. Благодаря им она слышала и чувствовала истинную сущность глубокой ночи и золотой природы.

Слабый ветерок иногда со свистом пересекал ветви и траву.

— Ночь воистину прекрасна, мне сейчас совсем не до сна, — говорила она тихо, почти шёпотом, со слабой улыбкой на лице.

Янтарные глаза заметили резкое мигание в небе, будто что-то очень яркое упало в неизвестность.

Зажмурившись и сжимая кулачки, та загадала самое сокровенное желание.

Я хочу… я… так хочу, чтобы он..

Недалеко ей послышались медленные и тяжёлые шаги.

Люмин резко вскочила и начала оглядываться по сторонам, уже забывая о падающей звезде.

В самом тёмном месте, где росло множество золотых деревьев, виднелась фигура. Тёмная и словно ужасающая. Эту ауру она ощущает впервые, она невероятно тёмная и излучала странный запах металла.

Девушка насторожилась.

Чем ближе оно подходило, тем сильнее чувствовалась опасность.

Её глаза загорелись.

Словно сам демон пожаловал к ней.

Фигура выходила из тени, понемногу лучи исходящие от луны освещали тело. Оно было в крови, из кожи выделялся странный и невиданный туман, тёмного и резкого цвета.

Когда Люмин увидела знакомые пряди волос… её рот приоткрылся… Руки задрожали, а в горле собрался больной ком.

Эта демоническая маска… из глаз которой пробегали бирюзовые искры.

Его вид был уставшим, он еле шагал по траве, оставляя за собой тёмные бордовые пятна на траве, в руках он держал своё копьё, крепко сжимая его рукоять. Она услышала хруст пальцев и звучание натянутой перчатки. Его дыхание было тяжёлым и словно мучительным.

Стало не по себе.

Как же она хотела помочь… хотела спасти его, обнять и успокоить…

Золотые очи сверкали на свету, образуя хрустальные блики, от наступающих слёз.

— Я-якса? — хрипло шепнула она.

Но вместо чёткого ответа, вместо желанных и дорогих слов..

Юноша приготовил своё копьё, ускоряя кривые шаги, позже уже срываясь на пробежку. Острый кончик оружия целился прямо в её сердце.

Она же, стояла и не могла понять. Думая, что это просто шутка. Но Якса даже не думал останавливаться, и выработанный рефлекс сыграл значимую роль, и ей удалось уклониться.

— Т-ты что делаешь?? — голос звучал напряжённо.

И снова молчание с его стороны. Лишь вторая попытка атаковать.

Он махал копьём, профессионально и искусно, словно кровавый танец.

А девушка уклонялась как могла.

В глазах её метался страх.

Позже, когда юноша настиг сверху, девушка впервые призвала оружие, сцепившись с ним воедино. С громким и сверкающим блеском сталь противно лязгнула.

— Прекрати! Это я! Люмин!

Кричала она ему в лицо, заглядывая в красное и нездоровое свечение в глазах маски. От тела выделялась дымка, что пахла проклятьем и кармой.

Аура, что исходила от него — пугала до неузнаваемости.

Он словно не слышал её, не хотел слушать и следовать голосу разума. Ведь сейчас он полностью погрузился во тьму.

Парень отскочил от неё, сжимая кровавыми руками копьё, дыхание его участилось, зубы стиснуты до мерзкого скрежета.

Удары были невероятными, один за другим казались сильнее предыдущих, иногда ей было трудно увернуться, от чего на белоснежной ткани появлялись бордовые пятна. Она не хотела с ним сражаться, просто не могла. Что-то до жути сильное останавливало её замахнуться хоть раз, словно сама душа и главное — сердце, что громко билось в её груди, не давали сделать непоправимое.

Клинок и копьё столкнулись со звонким треском и блеском, тот надавливал так сильно, что можно было услышать как натягиваются мышцы.

Его глаза. Они еле просвечивали в маске.

Они излучали безумие, страх и потерю разума.

Она понимала.

Но чем дольше она смотрит в безумные очи, что моргали алым светом, тем сильнее он давил на копьё, и сдерживать становилось невыносимо трудно. Руки страшно болели, он не давал и секунды на передышку, атакуя с бешеной скоростью. Ноги переставали держать уставшее тело, она чувствовала, как они гудели и переставали слушаться.

Собрав последние силы, девушка выскользнула из прямого удара.

Но даже так, он резко переключился и атаковал вновь. Якса словно стал быстрее и в разы сильнее.

В округе стояли звонкие удары от орудий.

— Я не хочу с тобой сражаться, прошу, перестань!! — уже хрипло кричала она, но слова уже давно потеряли смысл.

Ведь он её не слышал.

Разозлившись на свою беспомощность, Люмин смогла нанести удар первой, нет, она не смогла нанести увечья его телу, вместо этого, ловким ударом она выбила копьё из его рук. Хотя бы на несколько секунд. Конечно, ей не удалось этого сделать, ведь он держал его намертво, словно оно приросло к его руке.

Люмин замахнулась ещё раз, ударяя вновь его копьё.

Всё в пустую.

Затем последовали и следующие попытки, но это казалось невозможным. Она громко плакала, боялась потерять его.

Собрав силы воедино, Люмин сделала последний для себя рывок.

И когда оружие Яксы настигло земли, она не раздумывая кинулась на него, отталкиваясь от земли как можно сильнее, чтобы он смог рухнуть на траву.

Получилось!

Девушка сидела сверху на нем, крепко сжимая его руки. Он больно сопротивлялся и иногда хрипло рычал.

— Успокойся! Приди в себя! Я не твой враг! Я друг! — сейчас было самое подходящее время, другого шанса уже не будет. И всё из-за того… что на её теле были маленькие, но до жути больные ранки, что противно щипали, мышцы нестерпимо болели и в некоторых местах кололи. Второго раза она попросту не выдержит.

Хотя сил сдерживать его руки тоже покидали её, это стало сложной задачей, травинки впивались в ссадины на пальцах, вызывая самое неприятное ощущение.

Но, кажется, он начинал успокаиваться.

Значит, она медленно одерживает победу над его тёмной стороной.

После долгих и мучительных минут, её хватка ослабевала, и в глазах вновь запылал страх.

Девушка смирившись, наклонилась к его груди, прижимая к себе свои руки и сжимая в слабый кулак.

Мокрые пятна задерживались на бледном носике и впитывались в его одежду.

— Я не хочу с тобой сражаться… — дрожащим голосом прошептала она.

А юноша уже не сопротивляется.

Маска медленно испарялась с его бледного и уставшего лица.

Сознание приходило в норму, он осознавал свой мерзкий поступок.

До боли сжимая свой кулак, Якса с силой зажмурил глаза, мечтая о том, что это всего лишь сон…

Но нет, это была реальность. На нём практически лежала знакомая путешественница и тихо плакала ему в грудь.

На небе светила яркая луна, по сторонам разбросаны звёзды.

Стыд.

Он ничего не мог поделать, даже извинения не пошли бы ей на пользу. Но и слушать всхлипы уже не было сил.

Вспоминая людские чувства, их повседневность и всевозможные привычки, парень смог предпринять только одно. Он не был уверен, хотя это был единственный вариант.

Его руки слабо притянулись к ней и легли на её спину.

Глаза девушки распахнулись в лёгком испуге от действия, срываясь на тихий ох.

— Я… — он не знал, что и говорить.

Люмин подняла свою голову, очи полностью заполнены слезами, а рот слегка приоткрыт. Подбородок дрожал, а руки затряслись вновь.

— Т-ты… п-пришёл в себя? — хрипло шептала она ему, глядя удивлённым взглядом.

— Именно так.

Он чувствовал стыд.

Девушка так сильно была рада этому, что сорвалась на слабое объятие, плача ему в шею.

— Слезь, пожалуйста, я уже в норме.

Люмин в мгновение покрылась алыми оттенками на щеках, и не теряя времени сразу слезла с него, оставаясь в сидячем положении на холодной траве.

Затем и Якса присел на землю.

Они долго смотрели друг на друга, юноша изучал каждое её ранение, каждую ссадину и порез ткани. Он ненавидел себя, ему было невыносимо на душе после этого. В груди всё с острой болью сжалось, воздух еле попадал в лёгкие. Ненависть прожигала разум, разрывала в клочья его раненое сердце, словно тысячи мелких осколков впивались в каждый миллиметр его тела.

— Мы больше не можем поддерживать связь.

Если это повториться вновь, Якса ни за что в жизни не сможет простить себе этого, хотя… и этот поступок тоже. Боль от совершённого сдавливала, горела внутри пламенем, которое сжигало и выжигало изнутри.

Хотелось тут же сбежать от контакта с ней, но совесть впервые не позволяла этого сделать.

— Н-но… это просто неудачный день… в-всё хорошо, не говори так, — она удерживала его.

— Нет. Это опасно.

— Якса прошу! Не нужно так просто сдаваться, это ничего не значит, я жива, со мной всё хорошо! — слёзы опять заполняли глаза.

— Я чуть не убил тебя! — это был первый раз, когда он говорил с эмоциями.

— Н-не оставляй меня… — наклоняя голову вниз, она произнесла самые рискованные для себя слова. Осознание, что она может потерять его и больше никогда не увидеть — сводило разум, ощущая страшную и колючую боль в груди.

Она так не хотела заканчивать всё вот так.

Люмин даже не успела выяснить дело, связанное с его именем.

— Глупая. Глупая смертная! Ты даже не подозреваешь, что играешь с огнём! Тебе повезло, что всё обошлось именно так, в другой раз я могу… — сжав свои кулаки он опустил глаза, нахмуривая брови.

В глубине души он тоже не хотел вот так разойтись! Но просто не оставалось выбора.

— Я не смогу простить себе это.

— Ну… ты можешь попросить прощение! Хотя… это не обязательно! Я и так вижу, что ты сожалеешь, я не держу на тебя зла!

Удерживать его становилось сложнее. Он был словно скалой, которую невозможно сдвинуть, настолько сильно он упёрся в свои слова.

— Извини — в карман не положишь, — фыркнул юноша.

— Т-тогда… можешь просто что-то сделать для меня! Я… не знаю… помочь, например..

— Хах… я могу помогать тебе и просто так, не считая это за услугу.

Он понимал, что она не отстанет, видимо, так сильно уж желает продолжить это бессмысленное общение.

Да и ему как-то, хотелось искупить свой грех перед ней.

После не длительного времени, он решил рискнуть.

— И что же я могу для тебя сделать?

Люмин подняла голову, ощутив прилив энергии.

Но и тут же задумалась. Ведь если мыслить правильно и разумно, то всё, что она делает, не вынуждает о помощи.

Рассматривая его лицо, она раздумывала, это было словно желание, которое ей предстало раз в жизни.

Глаза хоть и пылали отчаянием, но блеск свой не потеряли, всё также сверкая янтарным светом. Пряди, что в потоке слабого ветра кружились, падали ему на лицо. Взгляд упал на губы, и она покраснела.

Если это единственный шанс, то терять его она не хотела.

Хоть и было жутко неловко.

— Тогда… тебе придётся закрыть глаза и не двигаться, — на мокрых щеках появились заметные румяна.

— Что за глупость… хорошо, если этим я могу помочь тебе, то делай, что пожелаешь.

Он сам же это и сказал! От этих слов появилась смелость в её глазах.

Медленно девушка предстала перед ним, двигаясь на четвереньках, ноги по-прежнему болели, а руки еле держали тельце, но это того стоит, сердце стучало как бешеное, пульс участился в разы.

И когда она присела рядом с ним, почти вплотную, слышала слабое и прерывистое дыхание, отчего и сама перестала дышать.

Набравшись сил, Люмин сократила расстояние между их головами, и прикрыла золотые очи.

На щеках она ощущала горячее дыхание, он излучал словно тепло, нежели холод, что обычно виднелся из далека.

Делая вдох, Люмин оставила считанные миллиметры между их губами. Соприкасаясь носиками и еле щеками.

Его кожа была холодной и грубой, но для неё казалась самой нежной и мягкой, мурашки прошлись по всему телу, чувствуя невыносимый жар в груди.

— Ты слишком близко, — соизволил возразить.

— Ничего не говори, — шепнула она совсем тихо.

— Н-нет! Это слишком опасн…

В его теле впервые предстали новые ощущения, они были колющими и щекотали каждую частицу, словно вихрь эмоций, словно яркий фейерверк взорвался тысячами искрами в голове. Дрожь пробила от макушки до пят, казалось, даже волосы на затылке зашевелились!

На своих губах он еле-еле почувствовал мягкое прикосновение чужих губ, эта девушка, была невероятно близка к нему, Якса ощущал её дыхание и малейшее движение, золотистые светлые волосы прикасались к его холодным щекам, они казались шелковистыми и приятными.

В душе пролетела словно яркая искра, заполняющая каждый сантиметр темноты, одновременно оставляя за собой светлые пятна и освещая её. Впервые он познал такие эмоции и чувства, и даже никогда не мог подозревать, что такие и вовсе существуют.

Как бы мне не хотелось… прикоснуться к ним снова. Как бы я не хотел окунуться в этот пик страсти хотя бы на долю секунды дольше…

Парень оторвался от девушки, когда та даже не успела восполнить настоящий поцелуй, лишь лёгкое прикосновение, что двигалось ближе.

— Что ты… делаешь? — первое, что он спросил у неё.

Так много вопросов возникло у него в голове.

— Ну… — её щеки стали покрываться знакомой краской, — мы же договорились, что ты сделаешь всё, для прощения, вот я…

— Глупая смертная… совершенно никакого уважения к Адептам! Думай головой! — он скрестил свои руки с недовольным выражением лица. — Это тебе не шутки.

— П-прости… я сама не знаю, зачем это сделала, кажется… — Люмин приложила маленькие руки к своей груди, сжимая их вновь, — что-то потянуло меня это сделать..

В теле до сих проходила бескорыстная дрожь, разум давно затуманен и плыл, она не могла понять намерения своего поступка.

Но… как же ей понравилась эта близость…

Она чувствовала этот простой сладкий запах, чем-то напоминающий его любимый миндальный тофу, не обращая внимания на еле уловимый металлический запах, его прикосновение носом о её нежную щеку… от этого внутри словно запустили фейерверк. И… хоть и на самую малую часть, она ощутила его холодные губы.

Как же Люмин хотела… прикоснуться к ним вновь.

В груди настолько всё бушевало, что соображать ещё долго не было сил, теперь его присутствие влияет на неё совершенно по-другому. Ноги дрожали и будто отказывались идти, глаза блестели в свете яркой луны. Даже когда она была с Чайлдом не ощущала подобных чувств, это что-то новое, даже для неё, но она отказывалась называть это влюблённостью.

Этого не должно произойти.

Но тогда почему она потянулась к нему?

Я не знаю…

Между ними прошло недолгое молчание, будто они пытались разобраться в себе. И девушке это явно не нравилось.

— Э-э-э… к-какие планы на эти выходные?… — робко спросила та, будто сегодняшней ночью ничего не произошло.

— А что?

Он действительно не понимал, зачем таким интересуются большинство людей.

— Я слышала, что будет праздник морских фонарей, в том году мы не смогли особо отпраздновать его… — сердце забилось сильнее. — Может, в этом году сходим? Вместе.

— Что? Нет. Ты же знаешь, как я не люблю толпу и людское празднество.

— Ты опять будешь один? — тоска окружила голову.

— Опять? Я всегда один и буду один. На эти Ваши фейерверки и запуск фонарей я смогу посмотреть и с Постоялого Двора, как это обычно происходит.

— А давай тогда я приду к тебе сама?

Люмин так не хотела его оставлять, желание быть с ним в этот праздник было сильнее всех.

И она ни капли не ощущала обиду, даже после того, как тот в обезумевшем состоянии чуть не погубил её. Это и вправду, выглядело невероятно глупо.

— Ребячество. Лучше побудь со своими близкими друзьями, там тебе будет лучше и в разы веселее, нежели играть со мной в молчанку.

— Но… мне нравится эта игра!

— Я тебя прошу, не уговаривай. Единственное, что ты можешь, это просто прийти на маленькое время на крышу Постоялого двора. После запуска фонарей. Не раньше, — он не любил, когда кто-то вот так врывается в его личное пространство, но даже Якса не мог справится с умоляющими золотыми глазами. Хотя в душе он и сам желал встретиться с ней на ночной крыше.

— Н-ну… это уже радует! Я обязательно приду к тебе, только дождись!

Адепт лишь коротко кивнул.

Эта девушка для него казалась каким-то ходячим подарком, каждый раз она подготавливает ему что-то новое. Медленно, но верно его душа начинает обретать светлый оттенок, словно маленькое свечение мигает в пучине густой и бесконечной бездны. Она даёт ему новые чувства, о которых он и не задумывался.

Как бы Якса не хотел переступить порог невозможности — он не мог. Вспоминая невинные души, что насквозь пропитались его же тьмой, что несла за собой бывшего хозяина. Даже если это и не влияет на путешественницу, он может сам это сделать.

Вспоминая сегодняшний случай, все больно сжималось внутри, ногти сильно впивались в кожу до крови, а зубы прокусывали губу.

Он просто не хотел лишать её жизни. По его мнению, такие люди, как Люмин — обязаны жить, не смотря ни на что.