Имя Звезды

Дурвард-стрит, Восточный Лондон 31 августа 4.17

Глаза Лондона следили за Клэр Дженкинс.

Она же их не замечала. Кто обращает внимание на эти видеокамеры? Всем известно, что в Лондоне самая разветвленная система видеонаблюдения в мире. По приблизительным подсчетам по городу развешан миллион видеокамер, на деле же их, вероятно, даже больше и все прибывает. Информация с них поступает в полицию, охранные фирмы, МИ-5 и к тысячам частных лиц — в итоге получается незримая, но всеохватная сеть. Ничего ты в Лондоне не совершишь без того, чтобы рано или поздно не попасть в объектив видеокамеры.

Камеры молча регистрировали поступательное движение Клэр; они зафиксировали, как она свернула на Дурвард-стрит. Было четыре семнадцать утра, ей же полагалось быть на работе в четыре ровно. Но Клэр забыла завести будильник и теперь бегом бежала в Лондонскую королевскую больницу. На ее смену, как правило, приходились все последствия вчерашних попоек — алкогольные отравления, ушибы, полученные в драке синяки, автомобильные аварии, случались и ножевые ранения. Все неприятности ночи падали на голову дежурной медсестры утренней смены.

Ночью явно прошел ливень. Повсюду стояли лужи. Но сейчас едва моросило — и на том спасибо. Хорошо хоть, что не надо бежать под проливным дождем. Она достала телефон — отправить эсэмэску, что сейчас будет. Телефон озарил ее ладонь слабым сиянием, подобным сиянию святости. Писать на ходу было непросто — того и гляди споткнешься или врежешься в столб. «Скоро буду…»

Клэр трижды попыталась написать «буду», всякий раз выходило «беду». Да уж, настоящая беда. Но она запретила себе останавливаться и исправлять. Времени нет. И так поймут.

«Через 5…»

На этом она споткнулась. Телефон крошечной кометой полетел в сторону, радуясь обретенной свободе, потом ударился о тротуар и погас.

— Ах ты! — сказала Клэр. — Ой, господи, ой… только бы не сломался…

Обеспокоенная судьбой телефона, Клэр не сразу заметила, обо что, собственно, споткнулась, разве что почувствовала, что это нечто большое и тяжелое — оно слегка подалось под ногой. В темноте показалось — куча мусора какой-то странной формы. Чего еще судьба подложила ей нынче утром на дороге, чтобы ее задержать?

Клэр села на корточки, принялась нащупывать телефон и тут же угодила ногой в лужу.

«Еще не легче!» — ругнулась она про себя, продолжая шарить вокруг. Телефон отыскался быстро. Он погас и выглядел неживым. Клэр без особой надежды нажала на кнопку включения. Ура — телефон ожил и вновь озарил ее ладонь неярким сиянием.

Тут-то она и заметила, что ладонь перепачкана чем-то липким. Консистенция жидкости казалась странно знакомой, как и ее слабый металлический запах.

Кровь. Ладонь ее была в крови. Много крови, слегка желеобразной консистенции, то есть уже свернувшейся. Что значит: кровь вытекла из тела как минимум несколько минут назад и, соответственно, не может быть ее собственной. Клэр отступила, пытаясь подсветить себе телефоном. Теперь она поняла, что споткнулась об человека. Подползла поближе, нащупала руку — та была прохладная, но не холодная.

— Эй! — позвала она. — Вы меня слышите? Можете говорить?

Она подобралась ближе: тщедушный человечек в мотоциклетной коже, на голове шлем. Потянулась к шее нащупать пульс.

На месте шеи была пустота.

Она не сразу осознала, что именно чувствует, и продолжала растерянно ощупывать край шлема в поисках шеи, пытаясь сообразить, сколь велика рана. Пальцы продвигались все дальше, наконец Клэр сообразила, что голова едва крепится к телу, а лужа, в которой она стоит, не имеет к дождевой воде никакого отношения.

Незримые глаза все это видели.