Инкуб (СИ)

Глава 18

— Вопросы?

Смит посмотрел на девушку. Она обвела, собравшихся запуганным взглядом.

— Кто вы такие?

Смит усмехнулся, понимающе хмыкнул.

— Вечный вопрос любопытствующего ума. Желающего знать, один ли он во Вселенной или нет. Есть ли что еще? Девочка, мы давние существа. Очень старые. Мы асуры. Если ты знаешь, кто это.

Венера замерла, широко распахнув глаза, открыла рот. Суры и асуры. Как же она сама не смогла догадаться. Демоны, полубоги, мифические существа из древних сказок. Асуры убивали суров, а суры их. Звучало неимоверно.

— Знаю, — прошептала она, и голос ее от волнения сел. — Зачем, зачем вам пересадка органов?

— Все просто, мир не пригоден для нас. Ваша материя не сочетается с нами. Приходится выживать.

— Что будет со мной?

Венера затравленно взглянула на Смита, на Блицкрига, игнорируя Мэдса и его руку на ее бедре. Смит невесомо пожал плечами.

— Понятия не имею. Вы с Мэдоксом как-нибудь сами разберитесь.

— Но зачем, вам? Ведь вы же специально, меня, — она не закончила фразу.

— Мне жаль, дорогая. Но ты столько узнала. К тому же ситуация с суром, так и не прояснилась. Нас беспокоит это.

Она выразительно посмотрела на Марса и тут же отвела разочарованный взгляд. Казалось тому совсем не интересно происходящее. Он смотрел куда-то поверх Джефри Смита, а вовсе не в их сторону с Мэдсом. Черты его лица заострились. Руками он ритмично чуть покачивал бокал с остатками своего напитка.

— Суром?

— Ты выжила. Мы решили, что ты такая же, как мы.

— То есть, как?

Он кивнул.

— Я? Асур? — она положила ногу на ногу, и ссутулившись, почесала нос, украдкой покосилась на Мэдса.

Тот, развалившись на диване, вытянул ноги вперед и изучающе с вызовом смотрел только на Марса.

— Смущало, то, что ты блондинка, — продолжил Смит. — У нас нет гена светлого волоса. Черные, коричневые, рыжие, красные, с синеватым оттенком, ха, любые! Но не такие светлые и эта снежная кожа. Изредка, весьма редко рождаются альбиносы в низших кастах.

— И?

— Они плохо заканчивают. Попадает в зверинцы. Многократно перепродается, как диковинка. Но мы, — он улыбнулся. — На Земле. К тому же, анализы показали, что ты человек.

Венера закусила губу. Спросить о сексе у нее не хватало духа. Ведь она же теперь тоже, зараженная. Сойдет с ума? Она покосилась на Мэдса, прислушиваясь к себе. Никаких чувств, кроме омерзения и глухой ненависти в душе она не ощущала. Девушка осторожно вытащила ладонь из его захвата.

— Я, что похожа на ваших?

— Нет, — Смит усмехнулся. — Наши женщины прекрасные и жестки. Они не придают значения любви. Секс используется для размножения, удовольствия от власти или наказания.

— То есть не нужен.

— Нужен. Хотя бы раз в полтора года. Эта слабость. Голод женской половины расы помог исторически нам подчинить их. У нас нет причин, без выгоды становился родителями. Асуры полностью контролируют жизненный цикл и наследники появляются в подходящее время. Вы, здешние женщины на их фоне привязчивы и чрезмерно эмоциональны. И бесполезны.

— В смысле бесплодны?

Смит кивнул.

— И вы передвигаетесь между мирами?

Вопрос показался настолько наивным, что вызвал улыбку не только у Смита, а у всех троих.

— Миры проникают друг в друга физически только для двух соседних. Они стоят через один не имеют прямого доступа порождающей реальности. Чтобы попасть в этот или покинуть его, нужно пройти трансформацию. У вас это называют рождение и смерть.

— А вы?

— Мы нет.

Она замолчала, обдумывая.

— Почему сначала сур выглядел, как человек, а потом как большое энергическое облако, светящаяся масса.

— Мир суров нематериален. При желании они могут принимать физическую форму, но материя затемняет. Для них это отказ от большинства способностей. Как кома или смерть. Ты должна понимать, не лучшие биологические состояния.

— Зачем он убил себя?

— Они погибают нечасто, но в материальной оболочке смертны. Как и все материальное. Скорее всего, нестабильность формы или энергии. Случайность. Но нужно признать суровское свечение крайне токсично для людей. Даже в заморозке, фонят, убивая человеческий организм, да и, скорее всего, вообще любую органику вокруг себя, — Смит посмотрел на Венеру и продолжил: — Кроме твоей.

У Венеры отвисла челюсть.

— У тебя совершенная нейтральность к сурам. Химико-биологическая характера. Достаточно уникальная ДНК, чтобы дальше исследовать. Отыскать дальних родственников, требуется значительное время. А у нас его нет.

Она не нашлась, что ответить, впервые в жизни хлопая глазами не от удивления, а от непонимания. Уникальная ДНК?

— Но вы же сказали, что я человек.

— За исключением небольших аномалий, крайне высокой устойчивости к большинству бактерий, значительного иммунитета и хорошей заживляемости тела, нами не обнаружено никаких отклонении в организме. Все верно и все равно.

Она потрясенно прикрыла глаза, уже ничего не понимая. Что именно они думают на ее счет? Одно ясно, они, точнее Мэдс, не остановится.

— Вам не нужен свидетель, поэтому я здесь, — произнесла она, упавшим голосом, глядя на Марса. — И вы пригласили меня в Лондон, для этого.

Джефри Смит улыбнулся и наклонившись слегка вперед, отрицательно покачал головой. Посмотрел на Марса и на Мэдса.

— Ты совсем ничего о нас не знаешь. Одно непонимание, да и только.

Марс посмотрел на нее.

— Раз в пятьсот лет у нас проводятся на родине ритуальные бои, которые здесь преобразовались в пари, — сообщил он.

— Да, — подтвердил Джефри Смит. — Кто проигрывает должен умереть, выигравший получает наследство. Мирный способ устранить конкурента.

Она молчала, с диким видом переводя взгляд с одного на другого, на третьего. Мэдс достал пистолет, Смит также взял свой. Венере показалось, что ее нервы сейчас превратятся в кисель, не выдержав перенапряжения. И только Марс ничего не доставал, вместо этого он поставил на столик возле себя пустой бокал.

— Какое пари?

— Два пари, — нахмурился Смит. — Первое, кому достанешься ты, а второе и более важное, сможешь ли ты узнать что-нибудь о нас, раньше.

— Ты выбрала Марса, — продолжил Мэдс. — А мне вот что любопытно, Марс. Почему ты ее не взял? В Le Gavroche хотя бы? А? Ты отказался от нее. Неужели она так тебе не зашла? Отказ от пари равен проигрышу. Ты знаешь это.

Он направил на Марса дуло, наблюдая, как в лице Венеры проступает холодящий душу ужас. Она выбрала Марса, но тот не действовал, и Мэдс переиграл его. Жестоко, беспощадно и бесповоротно. Она посмотрела на сидящего рядом с ней человека.

— Второе пари, я не выигрывала.

— Пари между нами, — согласился Смит глядя на Мэдса. — За тебя это сделал твой муж. Он нашел доказательства причастности «Сафино» к нашим делам.

В следующий миг, все случилось на запредельной скорости света. Оба асура направили оружие и произошло два выстрела. Одновременных. Оглушительных.

Через долю секунду после, Венера в шоке, увидела рядом на диване с собой мертвое лицо Мэдса с кровавой дыркой во лбу, опаленной кожей и злым выражением. Из его руки пистолет, с металлическим грохотом упал на паркет. В воздухе пахло порохом. Джефри Смит оказался более быстрым. Таким, что она подняла на него одурелый взгляд, не в силах пошевелится, парализованная случившимся. Ощущая, как реальность для нее стала потрясающе насыщенной. Как остро воспринимается ею ее собственное тело и все предметы вокруг.

Она перевела взгляд на Марса. Тот смотрел на Мэдса бесчувственным взглядом, без какого либо сожаления, затем перевел его на нее, чуть расправился, просветлел.

— Не оценивай, — посоветовал он. — У нас так принято.

А у людей нет. Вот, что ей хотелось ответить ему. У людей, все как у людей. По- разному и бывает очень жестоко, но вот смыслы у них не такие. Вероятно, эти трое, ненавидели друг друга очень давно и глубоко, так надежно, что пари для них стало своего рода точкой разборки. Завершением конфликтов.

Венера врач, она видела смерть в разных обличиях. Она знала, как часто та бывает в больничных палатах, в реанимациях, в неотложках. Много чаще, чем принято думать. К виду крови она давно привыкла, хотя и волновалась. И все же происходящее не вписывалось ни в какие рамки и нормы.

— Вы убили его.

— Он еще жив. В течение часа, если ничего не сделать, он умрет Венера.

Из ее глаз потекли слезы. Нервная система элементарно не выдерживала накала. Тело сотрясало от крупной дрожи, очевидной чужому глазу. И она чтобы хоть как-то себя успокоить, схватилась за голову, сжимая ее, клонясь вперед, пытаясь успокоиться.

— Славно, — произнес Джефри Смит, положив пистолет обратно на зеленый бархат. — Можем продолжить? Венера, возьми оружие Мэдса.

Та не поверила ушам, не поняла, что именно ей сказали. Что просят?

— Бери, детка, бери.

Она отняла руки и трясущимися пальцами взяла пистолет. В ощущениях он показался ей неподъемным, жгучим наощупь.

— Воот, умница. А теперь передерни затвор, взведи баек и наведи на Марса.

Ошалелым взглядом она скользила по лицам мужчин, то одного, то другого. Тяжесть оружия в руках, казалось десятикилограммовой.

— Убей его. Этого хотел Мэдс. Ты же хочешь сделать ему приятное. Хочешь быть им. Стать частью него.

Краем глаза она видела, как рука Смита берет оружие. Сжимает крепким хватом.

— Стреляй. Спаси его.

Она подняла ослабевшую руку, обливаясь слезами. Та дрожала, как бывает, дрожат руки стариков с тремором. Казалось, одно малое движение и она выронит его. Они смотрели с Марсом друг на друга. Она видела, как взгляд того становиться понимающим, пустым, горячим. Венера кусала губы, дыша трудно и яростно.

— Хочу, хочу, — тихо шептала она. — Не хочу разрушать.

На секунду в лице Марса проскользнуло нечто удивительное, уверенное. Он выпрямился. Его взгляд дрогнул. И эта усмешка словно говорила ей «Значит, выбрала малышка». Венера повернула оружие к Джефри Смиту.

Раздалось два выстрела.

В следующую секунду она опустила руку, и та повисла, словно не ее. Джефри Смит был мертв. Или, как он говорил, будет через час. Она перевела нервный взгляд на Марса. Тот тоже был мертв. Выстрел Смита пришелся на область сердца. Из ее пальцев выскользнуло оружие. Она бросилась к Марсу, обшаривая карманы в поисках телефона, не замечая, как пачкается в крови. Как ярко и сильно она пахнет для нее. Набрала номер скорой.

А затем медленно уложила раненного в горизонтальное положение, оказывая первую помощь.

— Как ты поняла? — спросил он, давясь собственной кровью, не сводя взгляда с девушки. — Венера, как?

— По Le Gavroche.