Иного не желаю. Часть 2

Глава 20

Этьен

Когда то, в прошлой жизни, Кирилл скупо делился со мной своими переживаниями. О той, что стала его истинной — о неподготовленной, слабой духом оборотнице, словно случайно преобразившейся в Альфу-самку.

— Она ничего не знает о нас, ничего не хочет знать и специально со мной воюет, — беспокоился тогда о своей паре Кирилл. А мне казалось, что всё это таким неважным, таким даже где-то глупым: ведь у него была истинная.

А потом я нашёл Таис. И у меня тоже всё пошло не по плану.

Глядя сейчас на свою женщину, осторожно входящую в темный, холодный зал шотландского старого замка, я вспоминал о своих опасениях насчёт неё.

Неужели Таис и правда решилась вызвать роды раньше времени и рискнуть здоровьем нашей дочери только ради того, чтобы остаться свободной?

Зачем ей сдалась эта самая свобода, если никто не даст ей более высокого положения, чем я?

Впрочем, несмотря на её вызов, на её предательство, я не смог смотреть, как она испуганно сжалась посередине зала, и выскочил вперед, нарушая протокол Совета.

Плевать.

Эта моя женщина, беременная моим ребенком — и я не позволю испытывать ей дискомфорт.

Один из матёрых альф, поймав мой взгляд, понимающе мне улыбнулся — явно одобряя мой поступок, в то время как его друзья недовольно скривились.

Но, несмотря на это, присутствие стариков тоже было приятным сюрпризом — не знаю, чего стоило Грегу уговорить их выползти из своих стай, но так или иначе, это сработало.

Нет, де юре, они не имели какого-то большего веса, чем остальные Альфы; но, несмотря на седины и старые кости, они оставались удивительно сильны. А еще они многое помнили. И периодически напоминали нам о традициях.

Впрочем, всё шло именно так, как мы давно распланировали с Грегом. Даже Таис, когда отвечала Совету, невольно больше помогала нам, чем Баеву: всё, что она говорила, каждое её слово, было нам на руку.

Так, что даже не пришлось вытаскивать последнего джокера из рукава.

Разумеется, жалобы моей пары на насилие прочую ерунду не принимались ни одним вожаком во внимание главным образом потому, что сама Таис говорила об этом как о застарелом страхе, а не как о собственном переживании. С дополнительным пояснением Грега о её семье все дополнительные вопросы снимались.

Скорее, её речь больше всего удивила именно меня, а не остальных Альф. Те предполагали услышать нечто подобное. Я же не ожидал, что моя девочка до сих пор искренне верит, что боится меня… Нет, меня надо бояться: жена должна опасаться гнева своего мужа, только не так…

Ведь ещё месяц назад она сама ластилась ко мне, сама наслаждалась нашей близостью — без даже малейшей толики принуждения с моей стороны. И вовсе не грубость, не насилие послужило причиной её побега.

Я видел, что Таис изо всех сил старается повлиять на решение вожаков — и ощущал, насколько недоумевают вожаки от её слов. А Бай? Как он допустил подобную глупость?

Когда же Таис призналась всем, для чего она выдумала всю эту ерунду с Гильермо… нет, я, конечно, почувствовал, что старик осторожно надавил на неё своей силой — но всё равно откровения Таис повергли меня в ещё один шок. Не скрою — на этот раз приятный.

Кто бы что ни говорил, а выходит, что девочка ведёт себя как настоящая оборотница — с активной брачной меткой.

Зверь внутри меня услужливо напомнил, как именно она это выяснила.

И тогда я едва сдержался, чтобы прямо в зале не перекинуться — чувствуя, что как только верну Таис в своё владение, первым делом избавлюсь от этого удушающего запаха чужого мужика, что до сих пор на ней присутствует.

Я понимал, что за оскорбление, свою неверность, она должна получить наказание — и прикидывал в уме, что можно сделать сейчас, а что придется перенести до родов.

«Я не дам родить тебе здесь», — подумал я со злостью. — «И если ты решила рискнуть здоровьем нашей дочери ради собственного эгоизма — ты тоже за это будешь наказана».

Я сдерживался, как мог, недоумевая при этом, почему Кирилл согласился на подобное. Он ведь собирался рисковать моей сукой и моей дочерью.

И пока я размышлял над этим вопросом, Кирилл вынужденно назвал причину.

Моя дочь родится истинной парой их Влада.

Отлично!

Значит, все эти потуги на милосердие к запутавшейся самке, все эти разговоры по понимание и страхи …. Всего лишь предусмотрительность для своего собственного щенка.

Ай да, Бай. Кто бы мог подумать.

Переведя взгляд на Таис, я отметил, что она совсем не удивлена — и совершенно точно ощущается, именно это новое обстоятельство кажется ей чем — то приятным.

Неужели??? Неужели эта сука решила отдать моего щенка Баевым?

Поднявшись со своего места, я обвёл взглядом всех собравшихся.

— Надо ли мне сообщать, что эту новость от меня скрывали все восемь месяцев беременности моей пары, — рявкнул я, глядя на Баева. О да, мой злейший друг, теперь всё встало на свои места.

— Нужны ли Совету более веские причины, чтобы вернуть мне мою суку?

— Не нужны.

— Валуа в своём праве.

— Альфа Валуа должен быть восстановлен в правах на свою самку.

— Альфа Баев не имеет права настаивать.

— Я имею, — рявкнул Баев, поднимаясь со стула и застыв сейчас напротив меня. — Потому что дело касается пары моего сына. Его дочь — будущее моей семьи.

— Эммм, — вмешался Грег, — Вы забываетесь, Альфа.

А я, взглянув Баю прямо в глаза, усмехаясь, произнес:

— По нашим законам, самка сама должна согласиться перейти в чужую стаю. Или за неё это должен решить вожак.

Глухо рассмеявшись, я добавил:

— Ты только что сам требовал правосудия Совета, упомянув эти правила. Неужели у тебя настолько короткая память, Сирильо?

Кирилл застыл — на лице его ходили желваки.

— Этьен, я прошу тебя: если ты не можешь сейчас контролировать свою злость; если не можешь контролировать своего зверя, отпусти их. Тая боится тебя до смерти. Что она, что ты сможете дать своей дочери? Искалечите ещё одну жизнь? Зачем? К чему эти испытания?

Я рассмеялся, покачав головой.

— Это моя пара. И я заберу её с собой.

Покосившись на Грега, я поинтересовался.

— Совет будет голосовать?

И Грег, кивнув, объявил голосование открытым.

Это не заняло много времени.

Подавляющее большинство вожаков поддержало меня.

— Ни один Совет, ни один Альфа не может встать между оборотней и его истинной парой, — подводя итог совета, произнес Грег. — Особенно, когда самка тяжелая.

Решение было ожидаемым — мы заранее подготовили вожаков к тому, что они услышат от Баева и Таис.

И надо отдать должное Альфам, многие из них могли бы из одного сочувствия к беременной самке ограничить меня в моих правах на Таис. Но благодаря долгой, кропотливой работе, никто не принял её страхи всерьез. Почти все Альфы согласились с тем, что Таис должна вернуться в мою стаю.

Отныне и навсегда — она была моей; моей сукой от начала и до конца.

Я видел испуг в карих глаза Таис, видел напряжение на лице Баева — и понимал, что, несмотря на вынесенное советом решение, ещё ничто не кончено.

Баев слишком хотел отобрать моего ребенка — видимо, для того, чтобы воспитать дочь под своего наследничка.

Обойдется.

Я ощерился, довольным сегодняшним днём.

Осталось только вернуться домой.

Как только двери зала отворились, мои воины моментально окружили Таис, не давая подойти к ней ни Насте, ни врачам из баевской стаи.

— Тая себя плохо чувствует, — протянула Настя, немного подрагивая. Да, врать родственница так и не научилась.

— Сейчас придёт Гийом и осмотрит её, — возразил я, чувствуя, не состояние Таис сейчас беспокоит Настю. Да и баевский врач, показавшийся в зале, уж слишком предусмотрительно принёс с собой целый саквояж.

— Но… — Настя растеряно посмотрела назад. — Этьен, Фернандо вёл беременностью Таи последний месяц, в том числе когда её состояние было очень тяжелым.

— И при этом, Фернандо даже не удосужился связаться со мной? — хмыкнул я. — Твой врач знал, что она может умереть — но предпочёл пусть это дело на самотёк, лишь бы не возвращать жену законному мужу?

— Это было её решение, Этьен, — подошедший Бай тяжелым взглядом окинул меня. — Она боится тебя, боится того, что её ждёт в замке.

Я ощерился.

— Это теперь не твоё дело. И не твоего докторишки.

Я подошёл к Таис и поднял её на руки.

— Мне вызывать Гийома? — спросил я у своей пары.

— Нет, — тихо произнесла Таис, признавая этим самым их общее вранье.

— Как только доберемся до Ангулема, ты примешь ванну, — произнес я, ощущая мерзкий запах беты на своей женщине. — Ты воняешь.

Но этот маленький недостаток можно было легко устранить, в то время как я сам отказывался верить в собственное счастье: вот она, моя девочка — у меня на руках, и скоро будет у меня в замке. Навсегда.

Таис молча смотрела на меня своим невинным, испуганным взглядом оленёнка — и я не удержался: впившись в её сочные губы, я заставил её принять мой поцелуй, мой язык — и моё дыхание внутрь себя.

— Родишь, — не слезу с тебя, — рыкнул я, обещая райское блаженство своему волку.

А затем, благодарно кивнув Грегу, отравился с Таис на руках к выходу — и не к выходу и зала, а к выходу из замка.

— Хватит уже скитаться по чужим стаям, — рыкнул я, почувствовав, что Таис напряжённо замерла на моих руках. — Нам пора домой.

Моя пара начала что — то лепетать, пытаясь заставить меня задержаться в Шотландии, но одного моего взгляда хватило, чтобы лживые слова перестали вылетать из её рта.

— Я не позволю своему щенку родиться в чужой стае, — рыкнул я, пока мы шли по направлению к припаркованному возле дворца внедорожнику. — И не позволю тебе больше никогда выставлять меня на посмешище.

Сама виновата — если бы пришла ко мне, если бы честно рассказал всё, как есть — я бы Луну для неё с неба достал, но предавшую меня суку, готовую лишить меня собственного щенка я жалеть не буду. Таис придется приложить много сил, чтобы я её простил.

Усмехнувшись, я склонил голову к своей женщине — и провёл языком по её брачной метке. Она вздрогнула — и потрясённо уставилась на меня как на исчадие ада.

Таис замерзла — словно окаменев у меня на руках. Глупая, будто я не чувствую, что она тоже слегка возбудилась от моего поцелуя. То ли ещё будет…

Мы уже почти отъехали от замка, когда к моему автомобилю подбежал взволнованный шотландец.

— Альфа Валуа! — перекрикивая шум мотора, воскликнул Рамзи, — Можно вас на пару слов?

Я кивнул — и, проверив крепление ремня безопасности на своей жене, вернулся назад к шотландцу.

— Альфа Валуа, вы же понимаете, что я не чинил вам препятствий во время Совета, — уточнил шотландец, странно волнуясь. — Как вы знаете, я многим обязан альфе Баеву и его жене, и потому не мог не принять их протеже…

— Да, — отрывисто произнес я. — Я понимаю вас.

— То есть когда придёт время, вы… ваша Альфа-самка поможет моему сыну?

— Что вы имеете в виду? — спросил я, сузив глаза.

— Искательница…Алевтина сказала, что искательница принадлежит вашей стаи. Так вы поможете?

Я коротко кивнул, пытаясь сообразить что Рамзи имел в виду. Искательница? Вроде бы встречалась в древних книгах легенда про Альфа — самку, чья сила была не в исцелении, а в соединении оборотней. Но это была лишь легенда.

И вдруг мной овладело нехорошее предчувствие.

Ещё раз кивнув шотландцу, я вернулся в машину, тут же потребовав от остальных присутствующих немедленно покинуть салон внедорожника. Так, что мы остались там наедине — только Таис, трясущаяся от страха. И я.

— Скажи мне, — прошипел я, схватив свою суку за волосы. — Скажи, что наша дочь не будет искательницей — легендарной Альфа — самкой. Скажи, что ты не хотела лишить мою стаю такой сильной помощи? Скажи, ну!

Таис пыталась что — то произнести, но рот её просто беззвучно открывался и закрывался — будто у рыбы, выброшенной на берег.

Она знала! Она всё это знала — и даже не подумала ни о нашей собственной стае, ни о тех оборотнях, что зависят от нас. Таис могла стать героиней нашей стаи, настоящей королевой нашего народа — а стала жалкой предательницей, желавшей во что бы то ни стало отдать настоящее сокровище — моего щенка — чужаку Баева.

— Сука, — рявкнул я, наполовину перекинувшись. — Ты никчёмная, жалкая сука, не достойная своего места. Ну ничего, я найду способ тебе отработать тебе своё положение.

Таис вздрогнула, а я рассмеялся.

— Да, девочка, ты правильно всё понимаешь. Я голоден. А ты должна будешь заслужить её моё прощение. Начнем всё с начала? Я может и не могу трахать тебя до родов, но рот и ручки твои кажутся вполне рабочими. Помнится, в Ангулеме ты неплохо сосала.

Таис дернулась и тяжело задышала.

А я махнул своим парням, чтобы погружались обратно. Настало время возвращаться назад — во Францию.

Правда, когда мы оказались на взлётной площадке, моему картежу перекрыл дорогу черный мерс, из которого вышел Баев.

— Этьен, — позвал он, разведя руки в стороны, будто пытаясь доказать, что оказался здесь с добрыми намерениями. — Этьен, пожалуйста, на пару слов.

Кивнув короткий взгляд на дрожащую Таис, я отрывисто приказал своим парням следить за Луной и ещё внимательней за тем, что происходит в округ.

А сам вышел из машины.

— Ну? — спросил я, подходя к Баю. — Теперь мы поменялись местами, не так ли?

— Этьен, — Баев смерил меня долгим, внимательным взглядом. — Я просто хочу, чтобы ты знал: я никогда не был тебе врагом. Ни я, ни Настя, ни Тая.

— Поэтому вы все трое скрывали от меня то, кем родится моя дочь? — зашёлся я в злом хохоте. — Поэтому ты собирался свести её со своим бетой, пустив меня и мою стаю под исчезновение.

— Это был запасной вариант, — признал таки Сирильо. — Как ты понимаешь, я не мог рисковать.

Я усмехнулся и было развернулся уйти, но Баев схватил меня за руку — и через рукопожатие и быстрые короткие фразы древнего текста, передал мне свои чувства.

О да, мы как-то уже пробовали это делать: родня всё- таки.

Я видел себя — невоздержанного, злого; слышал его опасения насчёт собственной вменяемости и опасения насчёт Таис. Бай боялся, что я уже перешёл грань — и мои редкие срывы только подтверждали его опасения; он боялся также, что Таис скинет ребенка — слишком она ненавидела и боялась оборотней, чтобы становится одной из нас. Я слышал его долгие беседы с Настей, его внутренние переживания и боль от предательства — о да, оказывается, железный Бай переживал оттого, что ему приходится играть против меня.

— Я не стану тебе врать, что я не приложил к этому ко всему руку, — сухо протянул Баев. — Но начал всё ты сам. Вместо того, чтобы дать девушке время привыкнуть к новой реальности и её новому статусу, ты давил на неё, подминал её под себя и под свои правила. Она просто сломалась. А я не мог рисковать.

— Мудрый Бай, — рассмеялся я. — А знаешь, твой план ведь почти сработал.

Кирилл нахмурился, явно не понимая, что я имею в виду.

— Я почти забрал Таис из твоей стаи перед прошлым полнолунием. Я как придурок целые полгода ошивался вокруг неё, надеясь, чтобы моя женщина согласится по своей воле вернуться вместе со мной в Ангулем. Я сдерживал своего зверя — не давил на Таис, не растерзал твоего бету, и даже на Совете ни разу не заикнулся о том, что именно твоя отрава заставила меня как озабоченного идиота искать первую же доступную суку.

— Что? — не понял Кирилл, а я глухо рассмеялся.

— Ты ведь не пробовал собственную отраву, не так ли? И вряд ли ваша «новинка» проверялась на оборотнях, только — только нанёсших метку своей суке?

— Илья уверен, что успокоительное, которое мы тебе вкалывали безопасно.

— Значит, пора Илье на покой, — рыкнул я. — Знаешь, во время смены запаха, наши самки особенно притягательны … немудрено, что твои докторишки просмотрели эту досадную побочку.

Баев выглядел ошарашенным.

— Но… Этьен, никто до и после тебя…

— Ты в этом так уверен? — рассмеялся я. — Или тебе просто не доложили?

Похлопав кузена по плечу, я миролюбиво добавил:

— Ты попёрся к Кармеле, потому что просто захотел потрахаться; я же попёрся в домик к наказанным сукам просто потому, чтобы иначе мои яйца бы взорвались от скопившейся спермы. Улавливаешь разницу?

— Но ведь дело не только в этих суках, — покачал головой Кирилл. — Если бы ты не напугал её клеткой и тем, что запрёшь её в замке до конца жизни…

Я не смог не рассмеяться.

— Что? — нахмурился кузен.

— Как показало будущее, я был не так уж и неправ.

Не обращая внимания больше на кузена, я вернулся к своему внедорожнику и, открыв дверь, ревниво посмотрел на свою неверную жену.

А она смотрела в мою сторону с надеждой. С надеждой не на меня — на Баева.

— Я твой хозяин, — рыкнул я, устаиваясь на сидении рядом. — Я твой муж и твой Альфа.

Схватив суку за волосы, я заставил её повернуться к себе.

— И я не прощаю предательства.