Инсектопокалипсис

Глава 11. Родион

Боевые товарищи были совсем рядом — метрах, может быть, в тридцати.

Казалось: один рывок — и люди спасены. Они успеют отойти вглубь леса, прикрывая отступление мощными выстрелами пушки.

Муравьям и пчёлам есть чем заняться и без людей, а потому — вряд ли много сил будет выделено на преследование «презренных дикарей».

Родион бился, словно машина, не ощущая усталости. Рубил муравьёв и пчёл направо и налево. Он даже не смотрел в сторону своих. Шёл на звук. Слышал, как бахала грибная пушка, распространяя споры быстрорастущих грибов-паразитов, и рвался на этот замечательный «бум».

Людям споры грибов были не опасны, а вот насекомым приходилось несладко. Грибы с поразительной скоростью прорастали в их тканях, парализуя и пчёл, и муравьёв. Потому Родион совершенно не опасался «дружественного огня».

Его легендарное мачете было покрыто слоем зеленоватой слизи, как и он сам был уже с ног до головы вымазан в том, мерзком, что заменяло кровь этим проклятым инсектам.

Взмах, удар! Шлёп, чавк! Хрусь — отлетела ещё одна муравьиная конечность.

Рядом с командиром двумя короткими клинками бился его говорливый помощник Спица. Он успел кинуться к командиру. Перебежал поляну, пока лавина муравьёв ещё не успела захлестнуть передние ряды пчелиных бойцов.

На лице Спицы застыл злобный оскал. Это в обыденной жизни он был суетливым и взбалмошным, в бою парень рубил инсектов в капусту.

Хрясь!.. Дыхание перехватило от сильного удара, и Родион хватанул воздух ртом. Лёгкие наполнил противный едкий запах. Вот же паучья пасть! Пчелы-таки перестроились в боевой порядок и начали распылять инсектецид!

Командир надеялся, что муравьи опрокинут первые ряды с пчёл с распылителями, но судьба перестала вдруг улыбаться.

Одно хорошо — на муравьёв яд действовал сильнее, чем на людей. Сейчас их поток схлынет.

Родион натянул платок с шеи на лицо, закрывая рот и нос со вставленными в него фильтрами.

«Ничего, ещё побарахтаемся!» — подумал он, радуясь, что ребята из полевой лаборатории вовремя сделали противоядие и заранее ввели его всем бойцам, кто ходил в разведку. Противоядие экспериментальное, конечно, но если не предотвратит, так хоть замедлит отравление.

Муравьи стали корчиться в судорогах, и Родион остановился на мгновение, что осмотреться вокруг.

Поляна была сплошь покрыта трупами. Большей частью — инсектов, но и людей, к сожалению, тоже.

Товарищи не бросили командира. Они тоже прорывались к нему. И теперь Николай Васильевич и Оксана, истерзанные жвалами муравьёв, лежали совсем рядом, не добравшись до Родиона всего десяток шаров.

Зеленоватая слизь смешивалась с их красной кровью и пропитывала жухлую короткую траву.

На небольшом отдалении Родион заметил Вику. Девушка билась в руках пчелы, которую называла «Машей».

На Вике был надет инсектский противогаз, и «Машу» она, скорее всего, развязала сама.

Но как они уцелели? А где док?

Родион повертел головой и нашёл глазами этого странного парня.

Доктор Максим, похоже, пытался прорваться к Вике. Он бился с яростью попавшего в сети паука. Раздобыл мачете и размахивал им, рассекая воздух перед собой так, что никто из противников не мог к нему даже приблизиться.

Уловив движение сбоку, Родион взмахнул мачете, и оно с хрустом погрузилось в тело подобравшегося слишком близко муравья. Тот двигался неестественно медленно, с трудом переставляя лапки.

Зато пчёлы уже оправились от атаки муравьёв и стройными рядами двинулись вперёд прямо по трупам! Людям нужно было отступать! Срочно!

Рядом коротко вскрикнул Спица. Родион обернулся и увидел, как один из пчелиных бойцов вынимает из груди Спицы своё острое жало, измазанное человеческой кровью. У помощника запузырилось на губах красное, он захрипел и повалился на траву.

Родион громко заорал и рубанул пчелу по выпуклым фасеточным глазам.

Брызнула слизь, мачете увязло в голове пчелы по самые жвалы. Командир с усилием выдернул оружие из трупа и принялся рубить врагов с удвоенной яростью.

Пчелиные бойцы всё прибывали и прибывали. На помощь отравленным муравьям ползло подкрепление... И Родион понял, что людям не выстоять. У инсектов было многократное численное превосходство.

«Ну, хоть заберу с собой побольше этих тварей», — подумал командир «Отторжения» и бросился в сторону доктора Макса, которого повалили на спину две здоровенных пчелы!

Одним ударом он снёс одному инсекту башку, рубанул поперёк тонкой части тела другого и поднял Макса на ноги.

Глаза у доктора были безумные. Родион прочитал в них страх и ярость, но также и радостный азарт.

— Прям, как в мморпг! — непонятно сказал Макс и бросился туда, где «Маша» вцепилась в Вику и пыталась оттащить её под защиту пчелиных бойцов.

Родион выругался, но спасать ему надо было своих, а не этого дикого доктора.

Люди гибли один за другим. Замолчала грибная пушка. Однако командир уже почти добрался до кустов, отрубая по пути конечности и головы.

Возле пушки, топчась по телам его людей, пританцовывали два муравья.

Двумя быстрыми ударами Родион расправился с врагами и встал к орудию.

Зарядов оставалось немного, но командир старался целиться так, чтобы ни один из них не пропал зря.

С этого места поле боя было как на ладони. Родиону было хорошо видно, как Вика вырвалась из лап медсестры и рванула прямо в гущу сражения. Видимо, к своему неугомонному доку.

— Куда?! Вот безмозглая!!! — крикнул Родион, но его голос потонул в шуме всеобщего безумия.

Вика-таки добежала до дока и повисла у него на шее. Она стащила с лица противогаз и впилась поцелуем ему в губы.

Родион хотел было выстрелить предпоследним патроном со спорами грибов в пчелу, которая уже подбиралась к сумасшедшей парочке, как почувствовал сильную боль в спине.

Боль прошила грудную клетку, рубаха лопнула, и из грудины вместе с кровью показался кончик острого пчелиного жала.

Перед глазами командира помутнело, но он успел заметить, как такое же острое жало пчелы-солдата пронзает целующихся Макса и Вику насквозь.

Последнее, о чём он подумал перед тем, как уйти во тьму: о наказе отца. О том, что не смог. Не сумел исполнить его.

***

...Немолодой мужчина устало опустился на табуретку. Положил руку на лоб лежащего на кровати подростка и покачал головой.

Мальчик открыл глаза.

— Папа, я тебя очень ждал, но уснул, прости.

— Ничего страшного, — отец погладил сына по непослушным волосам. — Нам удалось добыть ингредиенты для твоего лекарства. Инсекты даже ничего не заподозрили, хоть и охрана у них была серьёзная. Но мы же люди — венец эволюции, не то, что эти членистоногие!

— Папа, ты обещал мне рассказать об этом, помнишь? Я ведь уже не маленький! Ты сказал, что когда я вырасту — всё узнаю про наше великое прошлое.

Парень приподнялся на локтях, на его лбу выступили бисеринки пота.

— Ну да, ты у меня уже совсем взрослый, Родион, — улыбнулся отец. — Ну что же. Пока мать готовит лекарство, я тебе расскажу. Слушай.

Мальчик улёгся обратно на подушку и подложил под щеку ладонь. Отец поёрзал на неудобном, грубо сколоченном табурете и начал свой рассказ.

— Много тысячелетий лет назад насекомые были размером не больше твоего мизинца. Да-да, я тоже не поверил сначала, но потом мой отец показал мне ту пещеру с табличками. Я тебе уже как-то рассказывал историю о том, как наши одичавшие предки, неподвластные гнету инсектов, набрели на соляную пещеру, в которой хранились твёрдые таблички с письменами предтеч? Они долго искали способ узнать, что же пытались поведать нам древние, пока им не удалось заполучить технологии инсектов и расшифровать таблички. Вот так мы и узнали, что люди были когда-то главнейшими на нашей Земле. Те таблички были специально оставлены древними для других поколений, потому и сохранились. У нашего народа была и культура, и технологии, предтечи даже летали к звёздам, пока не случилось что-то, о чём нам уже никогда не узнать. Что-то страшное произошло с нашим народом, сынок. И мир вдруг стал таким, каким ты его знаешь: жестоким и несправедливым. Живущие в городах Улья люди сыты, одеты, обуты, но совершенно бесправны, бесплодны и, зачастую, очень больны. Дикие люди, как мы с тобой, здоровы и плодовиты, но гибнут от голода и холода. Твоё предназначение, сын, возвеличить людское племя и показать инсектам, что не они хозяева на Земле! Потому мы и создали «Отторжение»! И когда-нибудь ты добьёшься того, чего не сумел я!