Инсектопокалипсис

Глава 2. Макс

Так я и знал, что добром это не кончится! Как только Санёк предложил поменять вектор эксперимента, так у меня всё внутри и ёкнуло.

«Прошлое надоело, – бурчал он. – Там все уже изучено! Давай в будущее махнём, раз такая возможность есть?»

Ага! Есть – на жопе шерсть!

Возможность подключаться к сознанию любого человека из прошлого стала грандиозным научным прорывом. Первый год только и делали, что скакали то в неандертальцев, то в Гитлера.

Историки были в полнейшем экстазе. Планировали учебники переписать. Сделать это им, конечно же, никто не дал, но энтузиазма у них от этого не убавилось.

Поток посещений стих пару месяцев назад, когда учёные поняли, что на прошлое можно только смотреть, а изменить в нём никогда ничего не получится.

Всё, на что способна была передовая наука, – наблюдать из головы «сосуда», как начинаются войны и совершаются преступления.

«Сосудами» для простоты называли реципиентов интратемпорального подключения. Условный «донор» ложился в капсулу, и между ним и «сосудом» из прошлого устанавливалось «кривая наблюдателя». Лежи и смотри прошлое, как в телевизоре.

Причём значительные события в прошлом происходили нечасто. А смотреть скучное кино про «дела давно минувших дней» интересно было лишь горстке упоротых гиков-историков. Санёк был одним из них.

Но, помимо упоротости, в нём была ещё доля неуёмной любознательности и увлечение научной фантастикой.

– Ты ж – башка! – сказал он мне, постукивая себя по покатому лбу. – Ты ж программист хренов! Если мы можем в прошлое, то и в будущее можем. Ты просто подшамань там немного, а?

– Сань, я всего лишь написал алгоритм экстренного вывода из темпорального погружения. Ну и слежу за работой некоторых программ. К главному коду меня никто и на пушечный выстрел не допустит.

– Так, а мы вечером, как все уйдут! – вещал искуситель. – Неужели тебе неинтересно, как в будущем человечество жить будет?

В общем, слово за слово, уломал он меня. Знал, наверное, что я потихоньку в ночные смены код программы перехода изучал. Из профессионального любопытства, конечно!

Но всё пошло не по плану. Начиная с момента, когда Санёк решил, что честь испытать первый переход в будущее выпала почему-то не ему, а мне.

Уже тогда я должен был заподозрить неладное! Струсил, Санёк! Решил из меня кролика подопытного сделать!

Потом при вводе даты перемещения я сам, балда, ошибся. Всего на один нолик. И вместо тысячи послал своё сознание аж на 10 000 лет вперёд.

Но даже это было не самое ужасное.

10 000 лет – большой срок, на планете могло не остаться никаких людей. Я ожидал чего угодно, даже обрыва подключения, но…

Отвратительное огромное насекомое в рост человека смотрело на меня, подёргивая жвалами. Оно было в белом медицинском халате, а в лапках держало стеклянный флакончик!

В нос ударил едкий химический запах. Я инстинктивно прикрылся рукой, отстраняя флакон, и обнаружил, что «сосуд» повторил это движение. Как будто я управлял его телом, как аватаром!

Мамочки! Так ведь и запахов во время перемещений в прошлое «доноры» никогда не чувствовали! Что со мной?

Я мысленно произнёс команду экстренного выхода из погружения. Перед глазами всё дёрнулось, но больше не произошло ничего.

Оглядевшись, я заметил целую группу молодых людей, похожих на студентов-медиков. А на кровати – симпатичную девушку в больничном халате. Она обеспокоенно смотрела на меня огромными серыми глазищами.

– Это я перегрелся. Наверное, – вырвалось у меня, и аватар покорно повторил фразу!

И мы вместе шарахнулись в незапертую дверь этой странной больничной палаты!

В голове вертелось, что девушка должна стать инкубатором для разведения насекомых. Наверное, это была последняя собственная мысль моего аватара.

Оказавшись в длинном коридоре, я отчаянно заметался по нему, пытаясь найти хоть одну незапертую дверь. Всё это время я как мантру повторял команду экстренного выхода.

Наконец одна из дверей поддалась, и я ввалился в лабораторию. Это я понял по стеклянным шкафам и множеству штативов с пробирками.

Остальное оборудование выглядело непривычно: ложементы, захваты, странные приборы, явно предназначенные для каких-то жутких пыток!

Надо было срочно что-то делать, но что??

Во-первых – отставить панику! Я несколько раз глубоко вдохнул и с шумом выдохнул воздух.

Во-вторых – нужно определить ситуацию, в которой я оказался. Кто я вообще?

Осмотрел себя в отражении стеклянной поверхности шкафа. Молодой, в белом халате врача. Самое главное, что – человек.

Дверь в лабораторию открылась, и вошла всё та же сероглазая девушка в сопровождении создания из самых жутких кошмаров. Гигантское насекомое, держащее в лапках штатив с капельницей!

– Максим Владимирович, – прошелестело насекомое, шевеля жвалами.

Я вздрогнул: откуда она знает моё имя?

– У пациентки кортизол зашкаливает. Надо перепроверить. Ошибки не допускаются.

Я закивал, как собачка на панели авто:

– Да, конечно, я все перепроверю, прямо сейчас. А вы пока ступайте, навестите остальных пациентов. Проверьте, может у них тоже есть ошибки в… анализах! Это очень серьёзно! Это недопустимо!..

«Боже, Макс, что ты несёшь?»

Но саранчу-переростка устроило моё неуверенное блеяние. Она ушла, а я уставился на пациентку.

Девушка явно была одурманена. Зрачки огромные – во всю радужку, и глупая улыбка до ушей.

Её надо было спасать. Не знаю, что тут за будущее такое, но допустить насилия я не мог.

Чтобы не тратить время на объяснения, обездвижил пациентку широким скотчем из ближайшего ящика, уложил на каталку и накрыл простыней.

Она совсем не сопротивлялась, бедная. Чем же её так накачали?

Осталось с невозмутимым лицом вывести каталку из здания. Ну а там уже свежий воздух поможет сообразить, где искать союзников.

Мне удалось быстро преодолеть большую часть коридора. Вокруг пестрели обозначения на незнакомом языке, но пиктограммы ничуть не изменились, и я направился туда, куда указывали стрелки, надеясь, что они приведут меня к выходу из этой медицинской тюрьмы.

Одна из дверей отличалась так явно, что я решил: вот он, выход! Ринулся туда, но навстречу шагнул небритый тип в белом халате.

– Что вы делаете?! – потрясённо спросил он, указывая на каталку.

«Наверное, здесь не принято так перемещать пациентов», – мелькнула запоздалая мысль.

За спиной медбрата виднелась ещё одна дверь, откуда доносился шум улицы, и я врезал ему по физиономии.

Он покачнулся и осел на пол, а я подхватил каталку и, не обращая внимания на сползающую простынь, понёсся к выходу.

Двор больницы оказался круглым. Деревья, скамейки, даже фонтан.

Я растерялся – куда бежать?

Заметил широкий проём – никак для грузового транспорта? И устремился к нему, стараясь быстрее покинуть враждебную территорию.

Девушка вращала глазами и что-то мычала, но я решил, что с этим мы разберёмся позже.

Из ворот я выехал на каталке. Разогнал её и прыгнул ногами на перекладину между колёс. Таким бешеным снарядом мы и промчались мимо двух насекомоподобных тварей в камуфляже охранников.

Впереди маячил спасительный лес. Вот сейчас доберёмся до него, а там партизаны!

Ну не могут же люди всё это терпеть?! Здесь обязательно должны быть партизаны, и вместе мы что-нибудь да придумаем!