Инстинкты и смысл жизни. Почему в нас так много животного

Ох и немало времени прошло с 70-х годов! Соблазнительные мелодии диско сменились вульгарными ритмами хип-хопа и синкопами «Джей-Зи» и Эминема, под которые дрыгаются дети тех, кто тряс попами под музыку «Кей-Си энд Саншайн Бэнд». Несмотря на то что человечество продолжает грешить, предсказание свидетелей Иеговы о конце света в 1975 году не сбылось. Но мир по-прежнему неспокоен, новости полны зловещих пророчеств об экономическом и политическом крахе, а вместо террористов-«метеорологов» и Вьетнама нас пугают сообщениями об «Аль-Каиде» и Ираке. Но человек жив. Все меньше и меньше людей читают ежедневные газеты; теперь плохие новости мы узнаем из устройств, называемых айфонами, и из смартфонов фирмы «BlackBerry» — мощных мини-компьютеров размером меньше пачки сигарет, которые поместились бы в нагрудном кармане рубашек парней, разгуливавших по 46-й улице в 1961 году. В моем маленьком закутке снаряды не рвутся, там звучат вальсы Брамса. Вопреки предсказаниям священника-иезуита, беседовавшего со мной, когда меня вытурили из школы «Риджис», я не оказался в сумасшедшем доме. И вопреки семейной традиции я не отправился по следам биологического отца в печально известную тюрьму в Оссининге. И вопреки собственным невротическим страхам я пережил пятидесятилетний возраст и при этом меня не убили.

Напротив, в моем распоряжении оказалось несколько десятилетий, в течение которых я живу спокойной жизнью преподавателя университета, езжу на работу на велосипеде мимо пальм и бассейнов. Я до сих пор иногда задаю себе вопрос: когда же мое начальство опомнится и осознает, что произошла какая-то ошибка, но тем не менее я до сих пор получаю свою зарплату за то, что делаю то же самое, что причиняло мне неприятности в школе: я слишком много болтаю, иронизирую в аудитории и вместо того, чтобы проверять работы студентов, начинаю читать какую-нибудь книгу, думаю о сексе, убийствах и смысле жизни. И хотя я продолжаю открывать для себя новое, тем не менее я не уверен, что передо мной более осмысленная картина, чем перед тем юнцом, который отправился в книжный магазин вместо того, чтобы готовиться к экзаменам.

Итак, возможно, сейчас вы задаете вопрос: так в чем же смысл жизни?

Оказывается, этот вопрос можно интерпретировать двумя разными способами.

Как я говорил во введении, вопрос о смысле жизни иногда трактуют так: «Как все объединяется в одно целое?» Как разные восприятия, мысли и чувства, бурлящие внутри нашего развитого мозга, вкупе с нашими пальцами, приспособленными для захвата предметов, с нашим выпрямленным телом и гортанью, производящей звуки, создают один согласованный организм? И как наш человеческий вид, отличающийся тем, что мы встали на ноги, выпрямились и заговорили, вписывается в мир природы наравне с такими особями, как паукообразные обезьяны, волки и птицы-древесницы? Мне кажется, что сейчас у нас есть хороший ответ на этот вопрос, который нам дает синтез эволюционной психологии, когнитивной науки и теории динамических систем.

Но иногда, когда люди задают вопрос о смысле жизни, в действительности они имеют в виду: «Как прожить жизнь более осмысленно?» Как я говорил ранее, ученые мужи, размышляющие об эволюционной биологии, нейронных системах и многонаправленной причинности, предоставляют отвечать на вопрос: «Как это происходит?» так называемым духовным наставникам. Но мне кажется, что существуют важные связи между двумя версиями вопроса о смысле жизни.

Смысл жизни I⁷⁰

Начнем с простого: как все объединяется в единое целое? Как ваши сиюминутные мысли о сексе, убийствах, современном искусстве и об Уоллстрит связаны одна с другой и как эти мимолетные мысли связаны с более серьезными вещами, такими как карьера, брак, семья и религия? Если мы уменьшим масштаб, то как понять связь между происходящим в вашей голове, между решениями, принимаемыми вами, и мыслями и поступками членов вашей семьи, ваших коллег, соседей и миллиардов людей на планете в Бойсе, Брюсселе и Пекине? Как понять с высоты птичьего полета связь современных исторических, культурных и экономических событий с тем, чем занимались наши предки в пещере Альтамира и в ущелье Олдувай[52]?

А если воспользоваться широкоугольной камерой, то как с ее помощью охватить нас, людей, читающих книги, ревущих павианов, распушающих хвосты павлинов и бесчисленные колонии муравьев?

Те, кто занимается узкоспециальными исследованиями, как это было свойственно науке XX столетия, склонны думать, что большого толку от таких глобальных вопросов не будет. Но по мере того как психологи, биологи, антропологи, экономисты и бихевиористы все чаще осмеливаются выбраться из своих интеллектуальных гетто, они начинают открывать замечательные вещи на стыке этих наук. Как я говорил в предыдущих главах, за последние три десятилетия в науке возникло три крупных междисциплинарных направления: когнитивная наука, эволюционная психология и теория динамических систем. Позвольте мне сделать выжимки из каждого из этих очень крупных направлений.

Воодушевленные тем, что машины могут осуществлять некоторые функции человеческого мозга, ученые-когнитивисты отвергли критику радикальных бихевиористов и попытались пролить свет на то, что происходит внутри черного ящика, называемого человеческим мозгом. Одной из важных находок было то, что наш мозг обрабатывает информацию невероятно избирательно: мы обращаем внимание лишь на незначительную часть того, что происходит вокруг; еще меньше мы сознательно осмысливаем, а в долгосрочную память помещаем совсем малую толику сведений. Информация, которую мы отбираем, и информация, которую мы отбрасываем, может оказаться важной для последующих решений. Вспомните простой пример, который я приводил в главе 2: мужчины, разглядывающие толпу, выбирают в ней красивых женщин, что приводит их впоследствии к неверному умозаключению, что в реальном мире полным-полно симпатичных старлеток, а это в свою очередь отрицательно влияет на их привязанность к партнершам, с которыми они связаны в данный момент отношениями.

Как я говорил в главе 8, аналогии между мозгом и компьютером привели когнитивистов к мысли, что одна форма обработки информации взаимозаменяема любой другой, и к тому, что они стали придавать особое значение не содержанию (какую информацию переварить), а процессу переработки информации мозгом (как мозг переваривает информацию). Одна из главных мыслей эволюционной психологии заключалась в том, что содержание имеет колоссальное значение. Наш мозг обладает встроенной системой приоритетов. С их помощью мозг определяет, какая пища смертельна для организма, помогает увидеть опасных хищников и разглядеть потенциальных брачных партнеров. Для эволюционной истории очень важно знать, какая информация подвергается переработке мозгом и как это происходит. Как летучие мыши выбирают направление полета, посылая и улавливая звуковые волны, отражающиеся от деревьев, как крысы определяют по запаху, можно съесть кусочек сыра или нет, как человек улавливает малейшие изменения в чертах лица другого человека и делает вывод, друг это, враг или потенциальный партнер. Большинство исследований, о которых я говорил в этой книге, представляют собой соединение идей из когнитивной науки и эволюционной психологии, что позволяет представить мозг как нечто состоящее из многочисленных мотивационных подтипов, каждый из которых решает определенную задачу.

Эволюционное видение мира позволило расширить фокус психологии и включить в сферу внимания не только содержание, но и процесс, оно помогло извлечь ряд очень важных общих принципов из эволюционной биологии. Наиболее важные из них — совокупная приспособленность, дифференциальное участие родителей в воспитании детей и взаимный альтруизм — демонстрируют связи между такими отличающимися типами поведения, как агрессивность, альтруизм, отбор полового партнера, проявление творческих способностей, расточительность в расчете на внимание публики и даже религиозные убеждения. Они также подтверждают, что существуют тесные связи между нашим поведением и поведением других животных, от мерзких крыс до элегантных павлинов. Эти связи до сих пор изучены недостаточно, и в полной мере их смысл и смысл других биологических принципов еще только раскрывается. К примеру, в главе 7 я говорил о теории жизненного цикла, имеющей огромное значение для понимания того, как в процессе развития меняются наши мотивационные подтипы, как изменяются наши приоритеты, чтобы мы могли достичь максимального репродуктивного успеха. Когда я был тринадцатилетним бездельником, слонявшимся с другими парнями с 46-й улицы, моей главной целью было, чтобы они приняли меня в свою группу и чтобы у меня там было какое-то положение. Когда я стал длинноволосым студентом, моей первоочередной задачей стало найти женщину для занятий сексом, а теперь, когда такой тип, как я, вступил в пенсионный период, моей главной целью стала помощь детям.

Эти обширные идеи оказывают серьезное влияние не только на психологию, но и на другие бихевиористские дисциплины, в том числе на экономику, маркетинг, менеджмент, политологию и юриспруденцию. Когда следующее поколение исследователей в этой области преодолеет сопротивление тех, кто не хочет считать людей биологическими организмами, то мы будем свидетелями новых открытий.

Как и когнитивистика, эволюционная психология — это не набор незыблемых доктрин, а продолжающаяся научная работа. Об этом свидетельствует тот факт, что и та и другая наука продолжают развиваться и заимствовать идеи друг у друга. Когда психологи начали впервые проверять эволюционные гипотезы о поведении человека, их обвиняли в том, что они слишком большое внимание уделяют различиям между полами и половым отношениям. И это обвинение было справедливым, потому что убедительные теории полового отбора и разной степени участия родителей в воспитании детей породили множество предсказаний, которые можно проверить, о различии в брачном поведении полов (удивительно, что этот факт психологи проигнорировали). Но наука — это самокорректирующийся процесс, поэтому обвинения спровоцировали многочисленные исследования, в которых изучалось психологическое сходство между мужчинами и женщинами. Еще одна проблема эволюционной психологии заключалась в том, что она слишком много внимания уделяла темным и эгоистичным сторонам человеческой природы. Это подвигло эволюционных психологов на изучение обстоятельств, при которых люди вступают в коллективы, действуют совместно с другими и даже совершают героические поступки на благо других.

Все эти исследования привели к еще одному важному заключению: гены эгоизма необязательно приводят к рождению эгоиста. Действительно, наш мозг имеет множество простых эгоистических механизмов, которые побуждают нас поступать так, чтобы мы добились личного репродуктивного успеха. Но в нашем сверхсоциальном обществе репродуктивного успеха часто можно достичь хорошим отношением к окружающим. Я вскоре остановлюсь на этом.

Хотя в нашем мозге множество простых эгоистичных механизмов, которые ограничивают поступающую информацию, нам как-то удается сходиться с людьми и организовывать нормально функционирующие группы, общества и международные экономические рынки. Каким образом происходит трансформация отдельных лиц в организованные коллективы? Обратитесь к теории динамических систем. Как я говорил в главе 12, исследования, проведенные на сложных многосоставных системах, таких как колонии муравьев и жилые микрорайоны, привели к удивительным выводам. Один из них касается самоорганизации, иначе говоря, спонтанного возникновения порядка из беспорядка. Другой вывод касается того, что невероятно сложные вещи возникают из нескольких простых факторов. Естественный отбор — удивительный пример этих двух принципов: изначально произвольное множество оказывается основой для возникновения сложных живых организмов, которые прекрасно приспосабливаются к естественной среде. Примеры тому — ночные млекопитающие, ориентирующиеся в темноте по звукам, или птицы с длинным клювом, летающие, как вертолеты, и пьющие нектар из цветов с длинным стеблем, или безволосые обезьяны, которые ведут с сородичами разговор о летучих мышах, о колибри и о смысле жизни.

Когда мы объединяем идеи теории динамических систем с идеями эволюционной психологии, то начинаем понимать, почему возникают эмерджентные социальные геометрии и разные формы социальной стабильности из разных субъективных взглядов, определяющих отношения между родителями и детьми, между возлюбленными, коллегами по работе, друзьями и между теми, кто совершенно не знаком друг с другом.

Здесь еще многое можно сказать, но достаточно отметить, что область психологии, которая пребывала до 1975 года в достаточно зыбком положении, претерпела революционные изменения. И хотя никто их моих соратников-смутьянов не избран членом Американской ассоциации психологов, чести, которой удостоен Нельсон Мандела, мы, по крайней мере, выпущены из наших интеллектуальных тюремных камер и пользуемся свободой слова. Конечно, есть еще те, кто придерживается взгляда на мозг как на чистую доску, кто еще не вышел из плена натуралистических заблуждений или кто придерживается не научных взглядов, а эмпирически управляемых узких позиций аналитического и линейного подхода. Но в основном революция закончилась, и мы сейчас пытаемся восстановить и укрепить объединенную республику бихевиористской науки.

Смысл жизни II⁷¹

После того как я написал несколько глав этой книги, я узнал, что меня приглашают принять участие в шоу Опры Уинфри. Я уже принимал участие в создании научно-популярного фильма с говорящим названием «Наука о сексе». Я думаю, что Опра или кто-то из ее помощников посмотрели этот фильм и решили, что тема будет интересной зрителям, многие из которых готовы послушать психологов, поп-звезд и обычных людей о том, как те решают повседневные проблемы, строят взаимоотношения и живут полной жизнью. Я стал размышлять, есть ли в идеях этой книги что-то, что ответит на вопрос о смысле жизни. Ведь, вероятно, большинство зрителей Опры хотели бы получить ответ на вопрос: «Как прожить жизнь более осмысленно?».

Размышляя на приглашением Опры, я готовил бутерброды для младшего сына, которого надо было отвести в детский сад, и соображал, как выкроить время для старшего и его двоих детей, чтобы затем сесть за работу. Как обычно, у меня был полный завал: я согласился отредактировать книгу, посвященную моему учителю Бобу Чалдини, мне предстояло написать с полдесятка статей, не говоря уже о тех статьях, которые надо было поправить. Помимо этого я запаздывал с рецензиями на статьи для журналов, мне нужно было написать рекомендации студентам-выпускникам, что-то решить с грантами — и это только то, что касалось работы. Дома тоже были неотложные дела — заполнить декларацию о доходах, залатать дыру в крыше, которая здорово протекала, да еще нужно было немедленно как-то выгнать маленьких грызунов, которые забрались на чердак. Учитывая все эти дела, мне следовало бы впасть в отчаяние, но, на удивление, я чувствовал себя спокойным и собранным — аккуратно намазал ореховое масло на кусок пшеничного хлеба и не забыл срезать корочку, сделав это именно так, как любит мой требовательный младший сын. А затем меня осенило: что бы ни происходило в моей жизни, главное для меня — это нужды моих детей. Подумав об этом, я решил, что все это исследование о простых и эгоистичных наклонностях людей действительно имеет прямое отношение к ответу на вопрос о том, как прожить жизнь осмысленнее.

В отличие от многих других вещей, к которым я стремился удовольствия ради, время, проведенное с моими сыновьями, никогда не вызывало у меня ни малейшей капли сожаления. Нельзя сказать, что я был всегда счастлив, выполняя их запросы, но это единственное в моей жизни, что приносит мне истинное удовлетворение. Меня это не удивляет, если учесть то, что я знаю об эволюции и поведении. Люди созданы не для того, чтобы с утра до ночи рыскать в поисках беспредельного счастья, а для того, чтобы искать и оказывать поддержку другим людям. Два основополагающих принципа эволюционной биологии — это поиск семьи и взаимный альтруизм. Первый принцип объясняет, почему мы стараемся заботиться о членах семьи; второй — почему мы часто готовы преодолевать трудности, чтобы оказать услугу друзьям или коллегам. И хотя считается, что в основе остальных наших принципов — полового отбора и родительских функций — лежит наше стремление выделиться и заняться сексом, эти принципы равным образом для мужчин и женщин тесно связаны с получением права на звание родителя.

Я не говорю, что мы все должны идти и размножаться, не обращая внимания на проблему перенаселенности. И я не утверждаю, что вы должны ринуться и завести полтысячи «друзей» в Фейсбуке. Я говорю о том, что вы должны позволить себе наслаждаться заботой о ваших близких, которые у вас уже есть. Можно рассматривать время, проведенное с семьей и друзьями, как оторванное от главного дела вашей жизни, а можно притормозить и позволить социальным механизмам мозга почувствовать все великолепие этого общения.

Не спрашивай, что ты можешь сделать для себя[53]^,72

Эта книга не самоучитель, поэтому я не пытаюсь составить список из десяти правил, как сделать жизнь насыщенной, вроде «Уделяйте время своей семье», «Возлюби того, кто рядом» или «Будьте верным своему коллективу». А вот худший совет из всех, которые я когда-либо слышал в своей жизни (я услышал его, когда разводился с первой женой): «Поступай так, как лучше для тебя». Я слышал эти слова снова и снова от разных людей, но даже тогда думал, как поступить лучше для себя, чтобы это было хорошо и для моего сына. Как и многие до и после меня, я проделал сложный путь, прежде чем понять, что эта фраза должна звучать следующим образом: «Ты должен поступать так, чтобы было хорошо тем, кого ты любишь». Заканчивая эту книгу и по привычке испытывая приступ лени, я отправился в книжный магазин и купил книгу моей знакомой Сонджи Любомирски «Как стать счастливым». В отличие от многих самоучителей книга Сонджи дает совет, основанный на серьезном исследовании, проведенном новым поколением ученых в области, называемой позитивной психологией. И что вы думаете? Их вывод таков: хотя семья и друзья порой требуют от вас слишком многого, хотя иногда вы от них устаете, люди, которые тратят время на своих близких и друзей, в конечном итоге меньше подвержены депрессиям и более счастливы в личной жизни.

Мое любимое исследование в области позитивной психологии было проведено Лиз Данн и ее коллегами из Университета Британской Колумбии. Результаты его были опубликованы в журнале «Наука». Оно показывает, что люди, тратящие премиальные деньги на других, счастливее, чем те, кто тратит их на себя. Лиз и ее коллеги провели эксперимент, в ходе которого они вручали студентам пять или двадцать долларов и давали им задание потратить их либо на себя, либо на кого-то другого. Как рациональные экономисты, исследователи предположили, что студенты, получившие большую сумму и потратившие ее на себя, будут более счастливы. Но этого не случилось. Вместо этого самыми счастливыми оказались студенты, которые купили на эти деньги подарки другим, независимо от суммы. Данные исследования являются частью новых исследований, которые говорят о том, что в нас масса механизмов, которые делают нас счастливыми, когда мы укрепляем связи с окружающими.

Посвящается близким⁷³

В начале книги принято писать посвящение кому-либо. Часто это превращается в пустую формальность. Но учитывая то, о чем я говорил, мне необходимо выразить признательность моей жене Кэрол Лус и сыновьям Лиаму (6 лет) и Дэвиду (32 года). Моя жена вместе с моей тещей Джин Лус вкусно кормила меня и поила в точном соответствии с поваренной книгой. Эти женщины поддерживали меня все то время, которое я провел в загородном доме, работая над книгой и забыв о родительских обязанностях.

Кроме того, уместно упомянуть моих давних друзей и соавторов — Рича Кифа, Боба Чалдини, Марка Шаллера, Мелани Трост, Эда Садаллу, Сару Гутиеррес и Стива Нейберга. И наконец, новое поколение бывших студентов, а ныне моих коллег, о которых я говорил в этой книге и которые сейчас помогают мне, — Джилл Санди, Норм Ли, Влад Гришкевичиус, Джон Мэйнер, Вон Беккер, Джош Аккерман и Джессика Ли.

Джон Элкок, один из моих любимых авторов, не только позволил мне присутствовать на его занятиях, но и прочитал всю рукопись этой книги и дал очень подробные и полезные советы. Дэвид Лундберг Кенрик оценил эту книгу талантливым глазом сценариста. Моя жена Кэрол Лус не только поддерживала меня в течение длительного периода работы над книгой, но и прочитала ее, оценив с точки зрения специалиста в области статистического анализа и жены.

И наконец, моя первая жена, Элейн Лундберг, пострадавшая от моего избытка тестостерона, когда я еще был молодым, и сейчас помогает мне заботиться о наших двоих внуках. Так или иначе, все эти люди показали мне, как человеческое сознание связывает нас с другими людьми, и помогли понять два значения смысла жизни.

Как титры, появляющиеся на экране и убегающие вниз, мы уходим вниз по мере того, как солнце прячется за пальмами. Седовласый профессор, все достоинство которого составляют его крупный нос да огромного размера ботинки, едет на велосипеде по городу. Его сопровождают симпатичный взрослый сын на горном велосипеде и маленький светловолосый паренек на трехколесном велосипеде. Откуда-то доносятся звуки музыки. И затем звучит песня «Битлз» «Любовь, что ты берешь, равна любви, что ты даешь».