Институт благородных убийц

Глава 11. Помолвка

Я с тоской смотрела на платье. Зелёный и жёлтый цвета — символы обновления и плодородия. Самое то для помолвки знатной дамы. Совершенно не подходят мелкому безымянному демону.

Начать с того, что они мне не идут!

«Ты опять! — Талина явно надулась. — Это красивое платье для помолвки с красивым молодым человеком. Кем надо быть, чтобы не хотеть выйти за него замуж?»

«Мной. Демоном, который абсолютно не стремится к супружеской жизни. Особенно с этим типом. Мне, знаешь ли, одного аристократа выше крыши хватило».

Огрызалась я, понятное дело, скорей по привычке, чем всерьёз. Во-первых, наш с Арейласом брак — вопрос решённый, от меня уже ничего не зависит. Семейные традиции рода Брайдар, чтоб их бездна прожевала всех скопом, крепки и нерушимы. Ну а во-вторых, ругаться с Талиной мне совсем не хотелось.

Когда я очнулась и выяснила, что застряла на этом свете, счастья мне это, мягко говоря, не доставило. Но потом в голове бурно зарыдала Таль — и жизнь заиграла новыми красками. В первую очередь, очень красной, — в каждый висок словно воткнули по игле и начали проворачивать, а перед глазами поплыли багряные круги. Таль испугалась и рыдать перестала. Но сердиться и отчитывать меня — нет.

«Как ты вообще подумать могла, что я тебя брошу? Наши судьбы связаны, мы теперь единое целое, и будем им до самой… ещё долго. Очень долго, если ты опять не полезешь на рожон».

Я вяло отругивалась, потом искренне извинялась (новый для меня опыт, крайне неприятный) и параллельно пыталась выяснить, что же, собственно говоря, произошло.

Началось всё достаточно давно — когда экье Шантон дээ Брайдар придумал новый способ воскрешения мертвецов, сильно отличающийся от традиционных. Точнее говоря, воскрешались не сами мертвецы, а их бренные оболочки, в которые требовалось поселить кого-нибудь другого. Демоны подходили лучше прочих.

Довольно быстро выяснились три проблемных аспекта. Первый — что такого рода эксперименты, скорее всего, моментально запретят, как наичернейшую и наивреднейшую магию. Злые людишки, глупые и недальновидные, не ценят чистое искусство. Экье Шантон вздохнул, простил человечество оптом и в розницу и заранее озаботился поддержкой департамента судебной магии. Чтобы, значит, было можно, если очень-очень нужно. Перевёрнутая башня от такой неслыханной наглости перевернулась ещё пару раз, затем покорилась неизбежному. То есть экье Шантону.

Вторым пунктом шёл расходный материал, в смысле, тела. В ходе экспериментов со всей очевидностью стало ясно, что старые трупы в большинстве случаев не годятся — нужны такие, от которых ещё не полностью отлетела душа. Степень этого самого «не полностью» толком не удалось выяснить до сих пор. Согласно предположениям судебных магов из Перевёрнутой башни, при теле задерживались души, у которых в мире живых остались незавершённые дела; сам же экье Шантон полагал, что задействуются иные факторы — магический фон места смерти, положение тела относительно сторон света и прочие чисто технические моменты. За и против каждой версии имелись соответствующие аргументы, поэтому спор оставался неоконченным. В любом случае, тело Талины всем спорщикам показалось подходящим.

Ну и наконец имелась проблема совместимости. Демоны оказались крайне несговорчивыми созданиями и не желали существовать в жалком человеческом теле. Нельзя сказать, что я их не понимала. Сама такая, чего уж там. В итоге демоны разрывали телесную оболочку или же умерщвляли её иными способами. Ограничители помогали слабо, ведь люди способны умереть парой сотен способов, и нам известны если не все, то многие.

Казалось, эксперимент обречён на провал. Но экье Шантон дээ Брайдар оказался на диво упрямым типом. В принципе, неудивительно: человек, женившийся на Тёмной деве, должен быть или крайне покладистым, или таким, которому проще дать, чем объяснить, почему нет. А ещё (что немаловажно) проще дать, чем убить.

И тут появился Душехват. Бедолага! Мне его и вправду жалко стало. Что может быть хуже, чем стать частью эксперимента чокнутого некроманта? Разве только пойти к помянутому некроманту в невестки…

Меня дээ Брайдар заприметил уже давно. Lutum достаточно легко вышвырнуть обратно в бездну, в принципе можно уничтожить, но вот поймать текущую меж пальцев грязь и запечатать её… Экье Шантон предположил, что я сумею приспособиться к новому телу, запачкать его собой, а моя отчаянная жажда жизни не позволит умереть сразу. По крайней мере, я попробую выполнить контракт и затем удрать. Ну а пока занимаюсь делом, привыкну к нынешней участи.

Дойдя до этого места в рассуждениях, я скрипнула зубами. С ума сойти, до чего, оказывается, простому смертному легко предсказать поведение демона! Обидно, бездна всё заешь!

— Не простому, — поправил меня Арейлас, поведавший эту крайне занимательную историю. — Такому, у которого в жёнах Тёмная дева. Матушку в своих раскладах учитывай, она не из тех, кого можно забыть.

— Её забудешь, — буркнула я, и Арейлас согласно ухмыльнулся:

— Ну, разве что она сама захочет.

Тёмных дев, помнится, на всю бездну было всего трое. Разумеется, у каждой имелось собственное имя — демоны наивысшего ранга, как ни крути. Они могли видеть то, чего с тобой никогда не произойдёт. Множество дорог, дорожек и тропинок, на которые ты не сможешь, не захочешь или не посмеешь ступить. И при желании Тёмная дева была способна столкнуть тебя в любую из этих несбывшихся реальностей.

Не по-настоящему, нет — но ей и не требовалось ничего делать по-настоящему. Достаточно того, что происходило у человека в голове. За какие-то несчастные секунды ты мог прожить десятки, сотни, тысячи жизней, обрести и потерять любовь, стать царём и низвергнуться в пыль. Мог осознать, что все твои друзья на самом деле предатели, все возлюбленные — меркантильные стервы, готовые обобрать тебя и бросить подыхать в канаве, а дети — жадные и вечно голодные твари, способные голыми руками растерзать за пару грошей, оставленных в наследство. В реальности, показанной Тёмной девой, на голову очередного бедолаги обрушивались всевозможные несчастья, и в настоящий мир человек возвращался сломленным параноиком, неспособным принимать разумные, взвешенные решения. А ещё ходили мрачные истории о безумцах, готовых верно и преданно служить демонице за жалкие крохи счастья, которыми она вознаграждала их за послушание. Своё существование такие люди воспринимали исключительно как череду серых дней, беспросветных и пустых, истинное же блаженство наступало, когда госпожа разрешала им прожить иную жизнь, полную неописуемых наслаждений. Что ж, я всегда удивлялась, почему человечество ещё живо, когда вокруг такое немыслимое множество глупцов!

Само собой, Тёмные девы могли принять любой облик, но в бездне они обычно были самими собой — то ли ленились изображать перед демонами то, чем не являлись, то ли считали, что и без того наводят ужас на тех, перед кем появляются. Всё верно: когда по тускло-багровым подземельям летит антрацитово-чёрная пульсирующая клякса, всасывающая в своё нутро любого, кто не поторопился убраться с дороги, поневоле напугаешься. А если ещё учесть, что от этой пульсации сознание мутилось и перед глазами вставали видения, которые даже демона способны устрашить… В общем, от Тёмных дев старались держаться далеко и ещё дальше — лучше всего где-нибудь на противоположном краю бездны.

Честно говоря, не отказалась бы узнать, как экье некромант умудрился подчинить себе Мэо-и’Шаэль, Бесконечную печаль. Давненько её у нас не видали, а она, оказывается, вон где… И собирается стать моей свекровью. Да одной мысли об этом достаточно, чтобы удрать с помолвки даже с самым расчудесным мужчиной!

Вот только, удрав, я рассержу Мэо-и’Шаэль. Или, как её здесь называют, эрью Шалиту даар Брайдар. И одной мысли об этом достаточно, чтобы не предпринимать рискованных действий, а ещё дышать через раз — на всякий случай.

«Опять ты за своё! Очень милая женщина».

Таль безнадёжна. Ей все милые, кто с ней добр. А эрья Шалита пока что не изволит сердиться.

Талина — точнее, остатки её души — оказалась для экье Шантона полнейшей неожиданностью. Сюрприз, который он готов был изучать днями и ночами, причём в живом виде, не разделывая на ингредиенты. Последнее, не скрою, радовало. Ещё бы понять, ради чего он решил выдать «своё наилучшее творение» замуж за собственного сына!

Не верю, что исключительно ради продолжения эксперимента. Однако вряд ли мне расскажут про истинные причины. И в любом случае моя вера или неверие не играют роли в грядущем браке.

О предстоящей свадьбе мне сообщил лично Арейлас, когда я уже достаточно пришла в себя. В постели мне пришлось провести более полутора месяцев — сращивались рёбра, практически заново отрастали внутренние органы… Хорошо всё-таки быть демоном! Человек бы давно помер. Но честное слово — если бы меня положили в гроб и заколотили, а потом открыли через полтора месяца, то выглядела бы я ненамного хуже.

Арейласа мне упрекнуть не в чем — всё это время он проявлял невероятную тактичность и практически смирение: стоически терпел нытьё и жалобы, терпеливо уговаривал принять редкостно мерзкие на вкус лекарства и потом съесть пару ложек бульона. Когда я достаточно оправилась и поинтересовалась, с чего бы вдруг мне так повезло, он и сообщил о свадьбе.

Нет, руку, сердце и прочие органы не предлагал. Всё-таки это Арейлас из семейства Брайдар.

— Зачем тебе понадобилась такая жена? — откашлявшись (бульон зашёл не в то горло), спросила я. И в самом деле: ну хотя бы ровня его мачехе, а то обычная lutum, таких в бездне… ну да, как грязи.

— Не мне, — ровным тоном ответил он. Хоть бы мускул на лице дёрнулся!

— Ладно. Зачем твоему батюшке понадобилась такая невестка?

Одна бровь Арейласа иронически выгнулась. У всего имеются свои пределы, и у терпения этого юноши — тоже.

— Предпочитаешь вернуться в бутылку? — иронически осведомился он. Я закатила глаза:

— Вопрос, надеюсь, был риторическим?

— Отнюдь. В таких пределах у тебя имеется свобода выбора. Мой отец всё-таки не деспот, — вот тут он определённо начал издеваться. Я злобно фыркнула, и на этом тема предстоящей помолвки на время была закрыта. Вновь её подняли, уже когда я достаточно оправилась, чтобы потихоньку начать гулять по замку и саду.

Надо сказать, что Брайдарбург — замок экье некроманта — был построен в лучших традициях тех веков, когда вельможи совершенно не зависели от императора и, по сути, управляли в своих вотчинах, как короли. Особенно это касалось вельмож-магов. Узкие крутые лестницы, бойницы, расположенные так, чтобы взаимно перекрывать слепые зоны, ловушки в коридорах — сейчас они были разряжены, но ведь когда-то несли смерть неосторожным захватчикам, заколдованные витражи, рассеиватели отдельных видов магии, замаскированные под безобидные на вид барельефы… Гулять по такому замку оказалось весьма познавательно. По крайней мере когда я хоть немного окрепла: моя комната находилась на верхнем этаже, и долгое время мне не удавалось ни спуститься, ни подняться — чересчур много слишком крутых ступенек, а ухватиться не за что.

К старой части замка примыкал трёхэтажный особняк, в котором нынче и жила семья экье некроманта. Там, насколько я понимала, было вполне тепло и уютно — а древняя громадина служила убежищем для полчища скелетов, обычно используемых для работ в саду, некоторого количества упырей (очередные опыты экье Шантона) и нескольких демонов. В частности, здесь обитала эрья прабабушка — если я верно поняла, высший вампир и немного пророчица, которую по очереди кормило всё живое население Брайдарбурга, включая слуг и исключая демонов. Степень её родства с нынешними Брайдарами установить было уже достаточно сложно, но прабабушку здесь любили: она регулярно наведывалась на кухню, чтобы приготовить для любимых «правнучков» пирожки по старинным рецептам. Ещё она охраняла замок от грабителей и играла в полнолуние на арфе. Красиво, к слову говоря, играла.

Мэо-и’Шаэль, как и положено добропорядочной матери и жене, жила в особняке с мужем и детьми. Там же находились покои старшего сына экье некроманта, Саира, и его скандально известной супруги. По всему выходило, что после свадьбы и мне предстоит переселиться туда. Об этом я в очередной раз подумала, гуляя в саду.

Сад был разбит перед окнами особняка, чтобы услаждать взгляды членов семьи. Вполне логично и разумно. Вот только вкусы у семейства Брайдар, скажем так, несколько отличались от общепринятых.

Нет, на первый взгляд сад даже можно было спутать, к примеру, с тем, который цвёл и пах возле Института благородных девиц. Аккуратно расчерченные клумбы, посыпанные песком дорожки, ласковый шорох листвы… Вот только вместо яблонь и вишен в саду у экье некроманта красовались тисы, вязы, кипарисы и кедры, а на клумбах цвели в основном каллы, маки и асфодели. Ещё я ужасно удивилась, увидав на крайних грядках алые паучьи лилии в сочетании с белоснежными хризантемами — не знала, что кто-то здесь помнит о «цветах смерти» моей далёкой родины. Белые гвоздики, чёрные розы, гиацинты с анемонами… Похоже, экье Шантон знал толк в символике смерти. Особые сорта — другие не могли бы цвести так долго, до самой поздней осени.

— Совершенно верно, — раздался рядом со мной глубокий женский голос. — Нашему садовнику около пятиста лет, и как минимум четыреста из них он посвятил цветоводству.

Я быстро развернулась и упала на колени, низко склонив голову. Никак иначе реагировать на появление Тёмной девы мелкий демон не смеет.

— Встань, девочка.

Длинные тонкие пальцы ухватили меня за подбородок и слегка надавили.

— Посмотри на меня.

Естественно, я повиновалась — а что ещё оставалось делать?

До сих пор понятия не имею, как выглядит эрья Шалита в человеческом теле. Наверное, красиво — Тёмная дева вряд ли примет облик дурнушки-замарашки. Но я, глядя ей в глаза, видела лишь тёмный провал, высасывающий жизни, стискивающий в душных силках, не дающий вырваться…

— Хватит. Можешь отвести взгляд.

Пульсирующая тёмная дыра благосклонно кивнула мне — интересно, как дыры могут кивать? Впрочем, нет, неинтересно. Куда важней перевести дух.

— Хорошо. Ты годишься.

Гожусь на что? Переспрашивать я не стала. Когда тебя выбирает Бесконечная печаль, выхода нет. Ты подчиняешься — или остаёшься один на один с самыми безумными кошмарами. Остаётся лишь надеяться, что, подчинившись, не обрекаешь себя на то же самое.

Тихий смех.

— Умница. Ты будешь жить долго. Возможно, даже счастливо — это уже зависит не от меня. Если только… — Мэо-и’Шаэль ступила вперёд, меня обдало ледяным ветром, — если только не выступишь против моих мужа или сыновей. Тогда ты постигнешь мой гнев.

— И в мыслях не было, — пылко заверила я. Тёмная дева вновь рассмеялась:

— Было, было… Но демону свойственно врать, так что я не сержусь на тебя. Равно как и не стану сердиться, если ты будешь ругаться с Арейласом, попытаешься обмануть его в мелочах, даже возненавидишь. Это твоё право, хотя счастливей ты от подобного не сделаешься… Но вот от греха предательства воздержись.

Я вновь поклонилась.

— Ваша свадьба состоится в последние дни дожинок. Скоро тебе доставят платье, в котором ты появишься на помолвке. Оно смешное. Я сама надевала похожее, так что и тебе придётся потерпеть. Человеческие традиции стоит соблюдать там, где они неважны для нашего существования.

— Слушаюсь, Бесконечная печаль.

— Называй меня по-здешнему.

— Да, эрья Шалита.

— Арейлас говорил, что ты получила от своей… второй ипостаси имя Лина. Его можно сохранить, как твоё личное; для людей же ты останешься Талиной даар Кринстон. Родителей этой девочки уже пригласили, будь с ними вежлива.

Я смогла лишь низко поклониться, онемев от изумления.

Личное имя? Мне? Никчемной маленькой lutum? Немыслимо! И очень, просто-таки до головокружения опасно. Слишком часто Имеющим имя бросают вызов. Причины разные: пасть на более глубокий ранг в бездне, обрести сумрачную славу, просто покуражиться… Таким как я, чтобы выжить, лучше всего не высовываться. А имя слёту помещает меня на верхушку вулкана, вот-вот готового взорваться.

— Да неужели? — Тёмная дева, разумеется, слёту прочла мои мысли и сейчас откровенно развлекалась. — Что ж, значит, тебе придётся стать сильней. Намного сильней, чем сейчас. Превратиться в демона, рядом с которым вулкан побоится взорваться.

Легко сказать! Само собой, я ничего не произнесла вслух — спорить с Тёмной девой мне не по чину, да и вообще занятие бессмысленное. А мысли… не могу же я их сдерживать! И скрывать от демоницы настолько глубокого ранга тоже не могу.

Короткий смешок показал яснее ясного: да, не могу. Не стоит даже пытаться.

— На первых порах ты получишь помощь, девочка. Ты не самое ужасное приобретение моего мужа. Потенциал неплохой. А вот насколько ты сумеешь его раскрыть…

Предложение (и скрытая в нём угроза) остались недоговоренными — да и зачем? Я прекрасно всё поняла. Упала бы снова на колени, но мне напрямую запрещено.

Покровительство Тёмной девы! О таком lutum не просто не смеет мечтать — о подобном даже задумываться запрещено! Но она сама подошла и сама взяла меня под свою руку. Это значит…

— Я приложу всё старание и все силы, чтобы не разочаровать вас, эрья Шалита!

Ещё один смешок.

— Хорошо.

Тёмная дева развернулась и ушла, шурша по свежеподметённой дорожке подолом платья. Я слушала этот шелест, похожий на шевеление змеи в зарослях, и потихоньку вновь училась дышать.

«Она хорошая! И благоволит к тебе… к нам обеим».

Со вторым я не спорила, а насчёт первого препираться с Таль было бессмысленно. Оставалось лишь криво ухмыльнуться и проследовать в свою комнату — гулять в тот день мне уже не хотелось.

А через седмицу мне доставили платье.

По человеческим меркам оно даже было красивым. И расшито янтарём вперемешку с мелкими изумрудами. Наверняка стоит кучу денег. Смерина даар Мрауш ради такого удавилась бы. Или (что куда вероятней) удавила половину института.

«Хватит. Смерина, конечно, злая, но не чудовище в человеческом обличье!»

«О чудовище я и не говорила. Обычные жадность и завистливость, свойственные большинству людей. Поверь, на преступления чаще всего не демоны толкают, а неотъемлемые качества человеческой натуры: ревность, злоба, стяжательство…»

«Любовь и великодушие свойственны человеческой натуре! А то, что ты описываешь, всего лишь пороки, которые возникают… ну, почему-то. Возможно, из-за влияния демонов».

Я улыбнулась уже в открытую. Всё-таки спорить с Таль — одно удовольствие! А не спорить — другое.

Про даар Мрауш, кстати, я у Арейласа спросила. Он помрачнел, но довольно спокойно и холодно проронил:

— С этим покончено.

Как же он был в тот момент похож на свою мачеху — не передать! Талина внутри меня расчувствовалась, мол, ах и ох, любовь между приёмной матушкой и пасынками возникает крайне редко… Я с ней даже согласилась: здесь, на мой взгляд, тоже не пахло никакой любовью. А вот как на самом деле обстояли дела, разобрать было сложно. Естественно, Таль возмутилась, но я не слишком к ней прислушивалась. Мне хватало сказанного Арейласом: не «с ней покончено», не «я разлюбил», а равнодушное «с этим». Чувствуется рука демона, ой, чувствуется!

«Платье примерять будем?»

Я очнулась от раздумий и кивнула. Портнихи, почтительно стоящие в отдалении, приблизились и начали облачать меня в наряд стоимостью примерно с две трети поместья Талины даар Кринстон.

За исключением мелочей, неизбежных в любом случае, платье сидело, точно влитое. Ещё бы цвет моей кожи так сильно не гармонировал с нежно-зелёным верхом лифа…

«Всё будет хорошо, — убеждённо сказала Талина. — В крайнем случае, всегда есть косметические средства».

Когда речь шла о простых человеческих радостях, на неё всегда можно было положиться. Так что в день помолвки я просто и незамысловато отстранилась от происходящего, выпустила Таль на передний план и смотрела на всё немножко со стороны. Вот служанки, среди которых затесалась пара обряженных в кружевные платья симпатичных скелетиков, надевают на меня сначала панталоны, затем нижнюю рубашку, затем несколько нижних юбок, среди которых королевишной растопыривается во все стороны кринолиновая, закрепляют на предплечьях жёсткие подрукавники, а затем уже приходит черёд самого платья. Вот куафёр (тоже скелет в тщательно завитом и напомаженном парике) собирает волосы в пучок, оставив отдельные пряди и закрепив их с помощью зажимов, накручивает кудри, формируя из них тяжёлый узел, выпуская отдельные пряди, и фиксирует золотыми заколками в форме птиц и цветов. Редкостная пошлятина, но нынче в моде. На руки — перчатки из тонкого кружева, на ноги — удобные бальные туфельки (нынче мне предстоит много стоять), на голову — вуаль в тон платью. Лицо у меня ещё зеленоватое, поэтому упомянутые Талиной косметические средства приходятся очень кстати. Всё, можно выходить. В комнату запускают бледного от волнения и осознания значимости момента экье Фабьяна дээ Кринстона, который формально считается моим отцом. Впрочем, нельзя сказать, что этот человек был недобр к Талине, поэтому я приветливо ему улыбаюсь. Губы подрагивают: в конце концов, на свадьбе положено переживать. Вот я и переживаю.

— Готова, дочка? — зачем-то уточнил экье Фабьян. Я кивнула, набросила вуаль на лицо, и мы рука об руку вышли из комнаты, где проходили последние приготовления жертвы к закланию… то есть, конечно же, невесты к помолвке.

«Твои шутки сегодня особенно неуместны».

«Извини».

Для церемонии приготовили огромный зал на первом этаже особняка. Он весь утопал в цветах, причём вовсе не в тех, которые так любил экье некромант. Нет, зал декорировали жасмином, клематисами, садовыми розами, маттиолами и пионами. Нанятый за бешеную сумму распорядитель свадьбы постарался на славу — цветы, собранные в гирлянды, удивительно гармонировали друг с другом. И с платьем невесты, разумеется.

В зале было полно народу — я даже не сразу разглядела счастливого жениха, пробегая взглядом по группам людей. Вот семейство Фелльвор — не слишком-то счастливая эрья Матисса, жена экье Рамира, и абсолютно довольная жизнью Шадрина. Лоису не привели — ей по чину не положено, хотя Талина и заикнулась было о подружке невесты. Но нынче у меня в подружках принцесса Империи, девица весьма бойкая и не скрывающая любопытства. Эрья Шалита уже отдала мне соответствующий приказ — то есть, нежно и тонко намекнула, что нам с Её Высочеством неплохо бы подружиться. Посему с элидарьей Кьедой-Зофьей я общалась исключительно согласно подсказкам Талины: здешний этикет мне пока не слишком-то знаком.

Впрочем, разрешение навестить Лоису я получила — уже и день был назначен. Она нынче жила в доме у экье Рамира. Для юной девицы место исключительно неподходящее, а вот для будущего демонолога — самое оно. Тем более, что Шадрину папенька тоже решил обучать, скрепя сердце и скрипя зубами. Даже её свадьбу ради такого дела отложили на пару лет. Лично я полагаю, что со временем помолвка расстроится — ну не рождены некоторые для счастливой семейной жизни, шило в известном месте мешает. Мне бы тоже помешало, но Тёмная дева совместно с экье некромантом обладают удивительными способностями извлекать любые мешающие им предметы из любых, даже самых укромных, тайников.

Шадрина к известию о том, что в теле её сводной сестрички отныне обитает демон, отнеслась удивительно философски. Таль она всё равно не любила, а со мной хотя бы можно было потренироваться — я ей уже сдуру пообещала. Взамен она обязалась проследить за папенькой и не давать Лоису в обиду. Вполне разумное соглашение, Талина одобрила.

Рядом с экье Рамиром мило болтали двое разодетых придворных хлыщей. Один из них был довольно-таки похож на экье некроманта, а второй… я пригляделась, затем усмехнулась. За милым личиком с чуть выпяченными губками и яркими топазовыми глазами, прикрытыми сейчас длиннющими ресницами, скрывался очень стервозный характер. Других у огненных демонов не бывает. Видимо, ещё один экспонат из коллекции экье Шантона. А воркует с ним, стало быть, экье Саир дээ Брайдар, старший сын и наследник. Практикующий демонолог, по слухам — весьма способный.

А вон и ещё один наследник, на этот раз всей Империи Мерсет. «Присутствие элидээ Хайлада — великая честь», — мелькнуло у меня в голове, когда я присела в самом низком из придворных поклонов. Элидээ скользнул по мне и экье Фабьяну равнодушным взглядом, резко кивнул и отвернулся к собеседнику — сухопарому высокому человеку с ястребиным носом. «Канцлер Империи», — сообщила мне Талина. Я приняла к сведению.

Похоже, эта помолвка значит куда больше, чем кажется на первый взгляд. И здесь вскорости заключат не только брачный союз, но и парочку политических.

— Вы сегодня прекрасно выглядите, благородная эрья, — раздалось откуда-то слева, и экье Фабьян послушно развернул меня к Толль-Гернику дээ Кройду. Со времени нашей последней встречи экье судебный дознаватель, кажется, растолстел ещё сильнее. Богато вышитый кафтан, пламенеющий на груди алым шёлком, неплохо маскировал фигуру, но всего скрыть не мог.

— Да, дивно выглядите, просто дивно! Какая жалость, что мне уже не двадцать лет!

— А то присоединились бы к охоте? — не выдержала я. Экье Фабьян дёрнулся — ага, ему вряд ли рассказали абсолютно всё, но он не может не видеть, насколько его приёмная дочь изменилась! Толль-Герник благодушно расхохотался:

— Зависит от того, что подразумевать под охотой, любезная эрья.

«Фу, пошляк!» — прокомментировала Талина. Я благовоспитанно закрылась веером и наставительно заметила:

— Не следует говорить подобного, экье судебный маг. Это невоспитанно и в высшей степени неприлично.

Демон, вычитывающий государственного служащего за нарушение правил благопристойности! Честное слово, эту помолвку стоило затеять уже хотя бы затем, чтобы поучаствовать в подобном балагане.

— Родная, пора, — шепнул мне экье Фабьян. Я недоумённо оглянулась, и в этот миг грянула музыка. Играли что-то одновременно торжественное и заунывное. От литавр у меня заложило уши, и непонятно, почему от громогласия труб вуаль не сдуло куда-нибудь в бездну.

«Это свадебный марш. Очень красивое исполнение, а ты, как обычно, вредничаешь».

«Слишком громко, не могу оценить всей… хм… красоты и великолепия. Священнику потребуется тот ещё голос, чтобы перекричать эту прелесть».

«Когда начнётся обряд, музыка замолкнет, — кажется, Талина всё-таки хихикнула. — Пожалуйста, сделай выражение лица не настолько кислым, ты замуж за красивого мужчину выходишь, а не приговор суда выслушиваешь!»

«А есть разница?»

«Лина!»

«Всё-всё, молчу и делаю выражение лица. Хотя под вуалью всё равно не видать».

«За красивого мужчину», значит. Впрочем, чего я придираюсь — для влюблённости Таль нужно всего ничего: чтобы к ней были добры. Арейлас неизменно вежлив и внимателен; неопытная девочка вполне способна перепутать это с добротой. И даже с влюблённостью. Следует признать, что Талина уже по уши в новых переживаниях. Наверное, оно и к лучшему. Должен ведь хоть кто-то из нас испытывать к супругу не только безразличие пополам с раздражением!

Впрочем, увидав возле алтаря улыбающегося жениха (Арейласу, в отличие от меня, лицо ничем не занавешивали, так что приходилось держаться соответственно), я Талину даже поняла. Красив, чего уж там! И длинная мантия новобрачного — зелёная и жёлтая, в тон моему платью — ему вполне шла, делая похожим на древнего бога, спустившегося с небес покорять грешную землю. Такой, будем честными, покорит. Не завоюет, так заставит влюбиться до смерти. Вон, Талину уже заставил.

А на руке у женишка — браслет, время от времени вспыхивающий то алыми, то зелёными огоньками. Точно такие же искры мелькают у меня в серьгах и на ожерелье. Новые ограничители силы, посерьёзней прежних, так просто не расколешь и не порвёшь. Экье некромант, конечно, обещал их снять, «если потребуется», но чует моё сердце: необходимость в моём понимании и в понимании семейки Брайдар — это две очень разные вещи.

Под бравурный марш экье Фабьян подвёл меня к Арейласу. Улыбка до ушей, расползшаяся по лицу отчима Таль, показалась мне слегка маниакальной, но сегодня я была склонна к снисходительности: чего уж там, формально младший дээ Брайдар берёт за себя девицу из ничем не примечательного семейства Кринстон. Есть повод для радости, можно даже в пляс пуститься. Ну, увеселения для присутствующих ещё впереди.

Сейчас время для принесения всяких разных обетов.

Вот когда я оценила предусмотрительность экье некроманта в полной мере! Священник был в парчовой сутане, расшитой золотом — не из последних в иерархии, сразу видно.

И вместе с тем я совершенно не почувствовала того неприятного вихря чувств, какой постоянно ощущала рядом с братом Отмичем. Стало быть, обряд проводит грешник. Достаточно уважаемый в обществе, имеющий полное право совершать таинства, но не причиняющий демонам ни малейших хлопот. Интересно, экье некромант его долго искал, или они все там в верхушке духовенства такие?

«Лина, ты опять!»

«Брось, Таль. Чем выше взлетаешь, тем больше искушений. Это нормально — встать во главе церкви и начать грешить налево и направо. Кто остановит?»

«Бог и собственная праведность!»

Я лишь улыбнулась. Талина так восхитительно наивна в подобного рода материях! Или ей страшно, что брат Отмич, став высшим иерархом, тоже…

«Немедленно прекрати!»

«Ладно, ладно, прекращаю».

В конце концов, зачем заставлять девушку злиться в день помолвки? У меня для этого будет ещё много-много дней и ночей…

«Лина!»

Мысленно махнув рукой, я сосредоточилась на происходящем. Мы с Арейласом по очереди возложили руки на алтарь (ладони обдало неприятным жаром, но в целом терпеть было можно), обменялись кольцами и чего-то там рассказали про заветы предков, вечность вместе и взаимное уважение. Затем мне поведали про то, как правильно слушаться мужа, а Арейласу — как беречь, холить и лелеять жену. Некоторые моменты оказались весьма познавательными, надо будет их Арейласу как-нибудь напомнить. В особо, хм, занятные минуты нашей с ним будущей совместной жизни.

По сути, я променяла один контракт — уже исполненный — на другой, исполнять который мне придётся уже всю оставшуюся жизнь. Причём свидетелями договора выступили не жалкие смертные, а сами местные боги. Чувствовалось, как мою проклятую душу обвивают незримые и невесомые цепи, разорвать которые куда сложней, чем вырваться из зловонных объятий Душехвата.

Ай да экье некромант! Я с трудом удержалась, чтобы не скривиться. Однако, как заметил Арейлас, у меня имелся выбор между мерзкой тюрьмой и тюрьмой вполне сносной. Раз уж не успела сбежать, так поздно теперь пытаться что-либо изменить.

Непонятными остались лишь два момента: во-первых, зачем экье некроманту вовлекать в наши с ним договорные заморочки собственного сына? Или Арейлас успел батюшке сильно насолить? Вроде бы непохоже… Но мало ли какие порядки царят в благородном семействе дээ Брайдар! И второе — чем лично мне придётся расплачиваться за неслыханную щедрость экье Шантона? А ведь придётся, тут к гадалке не ходи.

Ладно, всё это рано или поздно выяснится. Сейчас же обряд подошёл к концу. Вовремя, а то я уже засыпать начала под монотонную проповедь насчёт прелестей добродетельной супружеской жизни! Арейлас прикоснулся к моим губам весьма целомудренным поцелуем, и Таль внутри меня чуть не грохнулась в обморок от наплыва чувств. Удар по восприятию был тот ещё, я покачнулась и часто заморгала. Арейлас поддержал меня, посмотрел вопросительно.

— Талина, — беззвучно сообщила я. Мой жених нахмурился на миг, затем странно улыбнулся — легко, почти невесомо. Настал мой черёд удивлённо хмыкать.

— Потом, — мягко шепнул Арейлас, — всё потом. Идём танцевать?

Оркестр и впрямь грянул очередную мелодию — на сей раз весёлую и летящую, но по-прежнему оглушающе громкую. Я позволила увлечь себя в танец, и на какое-то время легкомысленно позабыла о трудностях и проблемах. Бездна всё заешь, помолвка у приличных девушек бывает только раз! Или два раза, если сильно повезёт. Или не повезёт… Короче, нужно веселиться!

Надо — значит, надо, и я веселилась до упаду в прямом смысле этого слова. Потанцевала с Арейласом, с экье некромантом, с Саиром и его знакомым огненным демоном (с этим мы за время танца успели перекинуться парой едких фраз и едва не поссорились — хорошо, танец вовремя закончился), с экье Фабьяном, даже с Толль-Герником дээ Кройдом. Потом меня осчастливил беседой элидээ Хайлад — перекинулись несколькими фразами о погоде и величии Мерсета в мировом масштабе. Принц вскорости отбыл, и очередной круг танца я прошлась с экье Рамиром.

— Тебе повезло, — мимоходом бросил он. — Я настаивал на твоём повторном заточении.

Ух ты, уже не на смерти! Что-то большое и толстое в лесу сдохло.

— А разве меня не заточили повторно? — с усмешкой парировала я. — Вроде бы именно вы разглагольствовали о том, что бракосочетание подобно отправке на галеры или на каторгу. Стало быть, всё в порядке, демон обезврежен и заперт в темницу.

Экье Рамир ухмыльнулся:

— В твоём случае темница слишком уж передвижная, чересчур много свободы предоставлено узнику. Что ж, поглядим, насколько сработает такой способ… обезвреживания. Помни: я слежу за тобой!

— Да пожалуйста, — дёрнула я плечом. — Сказала бы, что я слежу за вами, но это будет неправдой. Вы мне безразличны, папенька. А вот Лоису не обижайте!

— Уж будто тебе есть до неё дело, — хмыкнул демонолог. Я закатила глаза:

— Мне, возможно, и нет. Но вот Талина считает её подругой, а её желания для меня важны. Это только вы хотите дочь на кладбище отправить, остальные, знаете ли, ею весьма дорожат.

Экье Рамир помрачнел, и остаток круга мы дотанцевали молча. Я была очень довольна тем, что удалось как следует его укусить. Потом, правда, какое-то время успокаивала Талину — но ей и самой не хотелось грустить в день помолвки. А ведь предстояла ещё и свадьба! Бедная девочка уже мечтала о роскошном платье. Ну что ж, хотя бы одна из нас получит именно то, чего страстно желает.

Бал гремел до глубокой ночи. Когда всё наконец утихло, я едва стояла на ногах. Прошла к себе в комнату, позволила скелетикам расшнуровать платье, упала на кровать… и с изумлением обнаружила стоящего у дверей Арейласа.

Мысль о том, что он вожделеет моё прекрасное тело, была отброшена сразу — не тот человек и, будем честными, не настолько восхитительное тело. Я приподнялась на локте, насмешливо хмыкнула, старательно игнорируя учащённое сердцебиение и сбившееся дыхание («Таль, ну в самом деле, не сейчас!»), кивком указала на ближайшее кресло. Дважды упрашивать не пришлось. Плюхнувшись на сиденье, Арейлас с наслаждением вытянул ноги: тоже умаялся на празднике, бедняга! Смерил меня взглядом, явно желая что-то сказать… и промолчал. Некоторое время мы играли в гляделки, затем мне надоело. Я приподняла брови, буркнула:

— Ну?

Арейлас вдохнул, выдохнул и преувеличенно небрежным тоном начал:

— Ты недавно упоминала Талину. Скажи… она всё ещё здесь? С тобой?

— Здесь. Со мной. И что?

— Она… как она ко мне относится?

— Влюблена по уши, — с удовольствием сообщила я и тут же залилась краской — Талина смутилась настолько, что удержать её реакцию я не сумела. Арейлас глядел на меня с нарастающим изумлением, затем явно разобрался в происходящем, снова легко улыбнулся:

— Хорошо.

— Тебе так нужна её любовь? — скептически хмыкнула я. Арейлас, вопреки ожиданиям, не стал смеяться или язвить. Устало вздохнул:

— Ты не понимаешь. Я и сам не понимал до последнего времени. Но знаешь… когда кто-то тебя по-настоящему, искренне любит — это важно. Ты в таком не разбираешься, поэтому придётся поверить мне на слово.

Верить на слово сыну экье некроманта я, разумеется, не собиралась.

— В какую игру ты решил поиграть на сей раз?

— Ни в какую, — усмешка Арейласа вышла неожиданно горькой. — Я просто хочу надеяться…

— На что?

— На то, что её любви хватит на нас двоих.

Выпалив эту совершенно непонятную фразу, он поднялся, отвесил преувеличенно низкий поклон, пожелал доброй ночи и вышел, оставив меня недоумённо хлопать глазами. Талина, к слову сказать, была так же ошарашена, как и я.

Любви! Хватит! Да о чём он вообще…

Я осеклась. Затем на какое-то время задумалась — достаточно глубоко.

То, чего мне не дано понять… То, что важно, причём не только для смертных, но в первую очередь — для них…

Любовь. Тихий шелест склонившейся над озером ивы, беспечный смех, взгляд глаза в глаза… То, что я давным-давно потеряла. То, что ещё не потеряно для Арейласа и для Талины.

Низко опустив голову, я какое-то время улыбалась — до тех пор, пока по щекам не потекли дурацкие слёзы. Вытерев их, я вновь посмотрела на дверь.

Возможно, ты прав, Арейлас. Возможно, надеяться стоит и мне.

Надеяться, что любви Талины хватит на вас… на нас троих.