Интересное проклятие

Глава 15 Государственное дело

Мой вояж в родные пенаты закончился неожиданно, вдруг заявился курьер и передал волю короля, надлежало срочно прибыть в столицу, видимо конфликт сестры короля со знатью продолжал набирать обороты. Вот ведь неймется Винченце, опять пакость какую удумала. Так-то я вполне мог наплевать и «опоздать» к сроку, но чувствуя, что есть такая возможность, посыльному поручили присмотреть за молодым человеком на обратном пути. Понятно, придется ехать. Вот только мне не понравилось, как этот соглядатай стал подгонять меня, постоянно угрожая пожаловаться на то, что не тороплюсь выполнять распоряжение монарха.

Короче, достал он меня настолько, что решил его проучить, как только выехали на тракт, активировал амулеты поддержки веса, вставленные в седло грона, и погнал на максимальной скорости. Смотрю, моей животине такой расклад понравился, а что, повис на подпруге, да только копытами помахивай, и не устает сильно и скорость передвижения такова, что все вокруг мелькает. После того как отобедал на постоялом дворе, специально подождал курьера, чтобы тот успел сменить загнанного грона, предупредил, что остановлюсь на постоялом дворе в дневном переходе и снова в путь. Пусть попробует догнать. Не догнал, чего и следовало ожидать, ну а я решил, что будет правильным сначала заехать домой, привести себя в соответствующий вид, а уж потом можно и в столицу, надо предварительно разузнать, для чего меня туда тащат. Как потом мне стало известно, опередил я того соглядатая на четыре дня, хотя он ездовых гронов совсем не жалел.

В моем особнячке жизнь шла неспешно, этакая тихая гавань на фоне бурлящих событий столицы, вот только фасад дома стараниями садовника преобразился и теперь утопал в цветах, поэтому возникла еще ассоциация, что эта «гавань» может оказаться последней. Однако чересчур пышно, у меня не цветочная лавка, и нет нужды выделяться на фоне соседей. День отсыпался, все-таки две недели гонки здорово вымотали меня, представляю каково этому посыльному, у него таких артефактов как у меня нет, поэтому он должен был находиться в пути все время пока светил Асон, а сейчас дни длинные, а ночи очень короткие. В столицу тоже постарался проскочить инкогнито, через северные ворота, используя маскировочные артефакты по максимому, и спрятался в купеческом квартале, там и гостиницы дешевле, нежели в центре, и никто не обращает внимания на бедного барона. Здесь таких много, бароны тоже иногда кое-чем вынуждены приторговывать, только в отличие от купцов торгуют они только продукцией со своей земли. Таков закон.

Встреча с Виоландой оказалась очень полезной, дело в том, что благодаря сочинителям по столице уже ходило несколько романтических историй о невероятной любви двух молодых людей. Начальные условия в них были одинаковы, она из герцогского рода, он барон. А вот дальше начинались расхождения, в одних сочинениях говорится, что герцогиня давно увидела молодого барона и, воспылав к нему любовью, кинулась за ним на край света, а чтобы обратить на себя внимание вызвала возлюбленного на дуэль до смерти. Другие утверждали, что встреча состоялась случайно и именно на смертельном поединке между молодыми проскочила искра, которая зажгла пламя любви. Зная, что будущего у них быть не может, барон решил пожертвовать своими чувствами, но не допустить отлучения от рода возлюбленной, поэтому вынужден был уехать, не сообщив где его можно найти. Однако судьба распорядилась иначе, и волей проведения они неожиданно встретились на королевском балу, где любовь вспыхнула с новой силой, девушка без сомнений отказалась от рода ради того, чтобы быть рядом с любимым…. И все это на фоне совершенно идиотских диалогов и действий: она сгорала от страсти, он сгорал, она дрожала, он дрожал… Они что, все это время только сгорали и дрожали? Тьфу, это же надо чего насочиняли, поймать бы этих сочинителей да отдать на съедение троллям с интернет-форума моего мира, уж те бы не упустили своего, они что хочешь могут обгадить и по заказу, и из собственной инициативы, на это у них вся фантазия заточена, а тут и напрягаться не надо.

И что теперь делать? Расторгнуть помолвку? Ага, попробуй, пусть мне достанет наглости сделать морду тяпкой, и рубануть с плеча, но последствия…, придется надолго забыть о столице, общественное мнение вещь очень неприятная, помочь сильно не поможет, а вот жизнь испортить отношения со всеми запросто. Что остается? Улыбаемся и машем? Требуется срочно узнать какие планы на этот счет у Тимонды, два месяца прошло, в соответствии с договоренностями помолвку надо расторгать, вот только что-то говорит мне, что герцогиня сама стала заложницей ситуации, поэтому будет уговаривать продолжать игру в любовь.

Банк меня откровенно порадовал, за продажу патентов на мой счет упало две тысячи триста золотых. Живем, однако, и совсем неплохо живем, и это только начало, думаю, скоро морожено будет востребовано во всех городах, а не только близко к столице. Уже можно начинать разрабатывать конкретные планы по созданию собственной мастерской…. Хм, и снова извечная истина — хочешь насмешить бога, поведай ему о своих планах.

Ни хрена себе поворот, с чего это я должен ехать на край света и становиться владельцем гиблых земель. Добро бы с этого можно было чего-то поиметь, а то кроме сплошных минусов ни одного плюса. Денег казна не дает, торговля ценными ингредиентами с тварей в упадке, охотники и прочие защитники земель разбежались. Да еще требуют каких-то беженцев там разместить. Ага, как у Федота стрельца: «Исхитрись-ка мне добыть; То-Чаво-Не-Может-Быть!»

А теперь еще и эта дура, которая секретарь казначея, смотрит как на пустое место и командует. Не, это уже точно строки из «Про Федота-стрельца»

«Так что неча губы дуть,

А давай скорее в путь!

Государственное дело -

Ты ухватываешь суть?»

— Значица так, уважаемая, — говорю я, ознакомившись с «волей» короля, — вот придете к себе домой, и начинайте с порога командовать своим мужем, он у вас, наверное, смирный и любой ваш каприз будет исполнять. А мне не досуг тут ваши фантазии выслушивать.

Пережидаю бурю эмоций, которые выражаются в криках о том, что это не каприз, а воля короля, и я как подданный Его Величества, обязан ее исполнить точно и в срок, а за оскорбительные речи можно и ответить.

— Оскорбительные речи? — Делаю удивленное лицо. — Что в них конкретно вам показалось оскорбительным?

Опять жду когда она выговорится, через тэн ее красноречие начинает иссякать, вот теперь можно серьезно поговорить:

— Первое, приказывать графу не может даже король, он может только просить, поэтому все, что вы мне наговорили это действительно ваши фантазии. Второе, без полного денежного обеспечения, и не когда-то потом, а до того как я тронусь в путь, мне даже лень вникать в то, что вы от меня требовали. Ну и третье…, нет, третье потом.

— Вот, — она торжествуя предает мне очередную бумагу.

— И что это? — Рассматриваю указ короля о даровании мне должность герцога владетеля дальних земель. Мощно, и не вывернешься, старый закон в действии. Закон этот был придуман в давние времена, когда после войны образовался вакуум власти, ну, не горели «графья» желанием отказываться от своего привилегированного положения и взваливать на себя заботы по управлению землями, вот парламентарии и дали право королю в случае нужды привлекать этих ушлых товарищей на государственную службу. Однако закон так же четко оговаривал условия, на которых можно было это делать, то есть не просто выпнуть знатного лоботряса в дальний путь, а обеспечить подъемными из казны и сопроводить при поддержке легионов.

Ага, гиблые земли в дальние переименовали, умно, а вот хрен им с дипломатическими реверансами:

— В Идруме нет таких земель.

— Это гиблые земли, — вынуждена пояснить секретарь.

— Вот когда в указе будет написано, что дальние земли это гиблые земли, тогда он будет иметь силу. А так я не намерен каждый раз объяснять откуда какие земли взялись. Кто-нибудь может решить, что перед ним самозванец и казнит чего доброго.

— Хорошо, это мы исправим.

— Исправляйте, только в указе исправлять ничего нельзя, придется его заново переписывать.

— Перепишем, — соглашается она.

— Вот так просто? — Удивляясь оперативности. — Король каждый раз готов подписывать указы не выясняя, кто виноват и не пытаясь наказать за нерадивость?

— Это мы уже сами решим кого наказать.

Резонно. Итак, Винченца все правильно рассчитала, передав мне в управление гиблые земли, она получает рычаг воздействия. Не такой уж надежный, но все-таки. Понятно, что надолго она меня туда законопатить не может, после того как я побываю там лично, могу больше вообще не появляться в гиблых землях, и пусть все быльем порастет, никто мне слова не скажет. Но тут возникает другая неприятность, нужно содержать замок и его защитников, а это деньги, и деньги не такие уж и малые, без дохода с земель сделать это будет сложно. Если по каким-то причинам людям там удержаться не получится, то придется снова почтить замок своим вниманием, и так до бесконечности. Впрочем, нужно продержаться только год, потом пишу уведомительное письмо Его Величеству, плюю на земли, и все возвращается на круги своя, кроме потерянных денег. Подозреваю, в этом и видит выход из ситуации с гиблыми землями сестра короля, они будут вручаться как переходящее знамя неугодным лицам. Так-то неугодное лицо в данном случае герцогиня Тимонда, но ее не зацепишь, в отличие от меня.

Есть и другой путь, расторгнуть помолвку, на это мне усиленно намекала секретарь. Честно сказать, я был готов пойти по этому пути, при соответствующей информационной поддержке, но в том-то и дело, что расторжение должно было состояться по самому неприятному сценарию, со скандалом, а это меня никак не устраивало. А еще накануне произошли кое-какие события, которые мне сильно не понравились и если бы не моя готовность к провокациям, то быть беде.

Совершенно неожиданно в городе меня задержал патруль. Бывает, но для этого существует документ, который я таскал всегда с собой в тубусе. Однако на командира патруля документ никак не подействовал и облеченная властными полномочиями женщина, недолго рассуждая, затолкала меня в каталажку. Однако. Сейчас-то она покуражится, но дальше что будет делать? Ведь на этом дело не кончится, если уж даже барон может ей жизнь испортить, то что говорить про меня? Ладно, смотрим дальше, вроде обращаются вежливо.

Все было нормально, пока в этой обители скорби я один дожидался дознавателя, но вскоре ко мне за решетку подсадили трех горожан бомжеватого вида. Первый звоночек того, что во всем этом деле что-то нечисто — к благородным сброд не подсаживают. Второй звонок прозвенел после того, как эти горожане стали вести разговоры на местной фене, всячески демонстрируя свою связь с преступным миром. Ну и третий звонок не заставил себя ждать, когда они решили потрясти золотого мальчика на предмет наличия золотых.

Ну да, клинок-то у меня отобрали, потому и не боялись наезжать, но вот амулеты не догадались поискать, вроде как они за оружие не считается. Может и не считаются, но случаев когда их действие иногда приводит к смерти, предостаточно. Что и подтвердилось на практике, достаточно было сначала одногоимпульса паралича, чтобы выключить их на время, а потом добавить небольшой заряд в район затылка, выжить выживут, но будет тяжко и голова будет с неделю болеть. Сидеть в клетке с полутрупами пришлось около часа, пока охрана не соизволила поинтересоваться, отчего так тихо в обезьяннике? Дальше шок, игры закончились, тут и дознавателю хватило пяти минут, чтобы прибежать разбираться и командир патруля тоже мгновенно нарисовалась — ах, как же так можно порядочных горожан жизни лишать? Да какие же они порядочные, если устроили тут разборки и сами себя в порыве этих разборок поубивали? Вот, я все это видел своими глазами. О том, что эти придурки живы, предпочел умолчать, зато вон как все остальные зашевелились, будто скипидаром намазали.

Что сорвался какой-то сценарий, касающийся моего благополучия, я понял по поведению начальника патруля, которого тоже выдернули в караулку, слава Асону, это был мужчина, причем не только в анатомическом смысле. Никаких претензий он мне предъявлять не стал, только посмотрел документы, недоуменно фыркнул и сразу извинился, дав команду проводить меня до того места, которое я укажу, чтобы ни у кого не возникло желания снова попытаться меня арестовать. От услуг патруля я отказался, едва покинул здание караула, незачем снова испытывать судьбу, но в гостинице оставаться не стал, быстро оседлал грона и рванул в сторону представительского дома Ксорис, пора воспользоваться силовым обеспечением «любимой тещи».

Должен сказать, что управительница дома не оставила такое поведение патрульных без последствий, командир патрульной группы была вскорости отловлена в момент посещения клинкура и допрошена, со всей возможной вежливостью. До сих пор не понимаю, почему она вдруг решила рассказать все как на исповеди, наверное, совесть проснулась, не иначе. Выяснилось, что ей хорошо заплатили, дабы она затолкала именно меня в клетку, далее планировалось почистить мои карманы, с помощью переодетых граждан, и передать дальше по цепочке. Что сделают там со мной, она не знала, но вроде жизни лишать не собирались.

Ага, утешила… свою совесть. Однако, «там» оказалось банальным борделем, поэтому догадаться, зачем меня туда надо было передать, не сложно, кто-то затеял комбинацию по дискредитации жениха Оливии. Не думаю, что им бы это удалось, все-таки амулетов защиты на мне хватало, скорее всего, все закончилось бы банальным параличом участников акции. Впрочем, оно все одно закончилось не очень приятно, только не параличом, а чем похуже, нельзя простым гражданам поднимать руку на титулованных особ, иначе эту руку могут и обломать, что и было сделано, во время выяснения имени заказчика. Однако заказчика они не знали, а посредник вовремя успела смыться в дальние дали, подозреваю, она сразу просчитала последствия, и решила не испытывать судьбу. Ну, ничего, все одно когда-нибудь появится в столице, тогда и узнаем кто заказчик. А вот когда секретарь казначея стала делать намеки, мне сразу стало ясно откуда дул ветер. Как вы думаете, стоило бы мне идти на соглашение? Вот и я думаю, что с этого момента Винченца и Партус мне не друзья.

Покидая дворец задумался о том, что теперь меня не оставят в покое, надо срочно создавать свой бюрократический аппарат, это пока я был вольной птицей мне никто не был нужен, а теперь все: нужен секретарь, казначей, управляющий, распорядитель, начальник охраны… не было печали. Просить герцогиню нельзя, наверняка у нее есть на примете проверенные люди, но это ее люди, а мне нужны свои. По этой же причине нельзя обращаться в торговый дом Артесеи, который представляет собой некую биржу труда, есть у меня подозрение, что они не только на меня будут работать. Ладно, это потом, а сейчас надо делом заняться, раз мне предстоит ехать к черту в пасть, то не плохо бы было эту пасть изучить, нужны конкретные сведения, а это весь бестиарий гиблых земель. А заодно надо обследовать рынок ценных ингредиентов, вполне возможно, что там отношения далеки от простых, ведь не просто так разорилась семья Дзенайде, возможно снижение цен на них результат сговора. Ну и неплохо было бы потом найти охотников на тварей и узнать об их повадках. Впрочем, до охотников не скоро удастся добраться, а вот представительство разорившейся семьи в столице есть и даже пока функционирует, не навестить ли мне тех, кто там еще остался.

Как это ни странно но управляющего и казначея мне помогла найти Виоланда. Управляющим оказался мужчина сорока лет, который раньше работал в провинции, но что-то там у него с семьей не сложилось, и он решил попытать счастье в столице. Подозреваю, что время взбрыкнуть подошло — борода в бороду, бес в ребро, пытается доказать, что может и без поддержки семьи прожить. Однако ниша управляющих была прерогативой женского пола, мужчины в этом качестве хоть и встречались, но редко — экзотика, поэтому нормальную работу в столице он найти не смог, так и болтался все время на подхвате. Именно этой причине он, не раздумывая, ухватился за наше предложение, пусть в гиблых землях опасностей не счесть, но зато и конкуренции нет, не подсидит никто, как это частенько бывает в столице. Это мне по секрету хозяйка салонов сообщила, и так же поведала, что профессиональные качества у кандидата в управляющие вполне соответствуют нужному уровню.

Нужному уровню? Да пофиг, пусть начинает, а там посмотрю как справится, а то знаю я какой здесь уровень, все больше на помощников рассчитывают, вот таких, кто на подхвате.

С казначеем оказалось труднее, так-то желающих поработать на денежной должности хватает, стоит только заикнуться, как толпой подвалят, но прознав, ГДЕ именно придется применять свои таланты, сразу идут в отказ, еще бы, это вам не по Бродвею прошвырнуться, тут можно и самое дорогое потерять, жизнь. Но и туда нашлась «без мозгов», нет, соображала она нормально, даже можно сказать хорошо, а вот инстинкт самосохранения отсутствовал напрочь. На вопрос: «А не страшно ли вам отправляться в гиблые земли» она пожала плечами и выдала:

— Но вы же не боитесь, почему я должна бояться?

Хм очень интересная позиция, и она мне нравится, что до честности и неподкупности, то тут все просто, следуем старинному афоризму моего мира — «Доверяй, но проверяй», и уверяю вас, проблем не будет, если конечно к вам не пристроился человек, который замыслил украсть изначально.

Кстати, и секретарь попалась ей под стать, тоже без царя в голове, это же надо, поругаться с самой представительницей дома Ксорис, родственницей Тимонды. Мне потом не помог даже статус избранника Оливии, пришлось выслушать много неприятного, но на требование немедленно уволить «эту хамку», уперся всеми четырьмя, на этой должности мне нужен именно такой человек, который не побоится и герцогиню по матери послать. Осталось решить вопрос с начальником охраны и можно считать «круглый стол» у меня есть.

Как я и предполагал, Винченца оказалась в своем репертуаре и попыталась выпихнуть меня в дальний путь без денежного и материального обеспечения. Ага, бегу, бегу милая, спешу, уж в кровь расшибся, чтобы успеть выполнить твой каприз. Короче опять пришлось заявить, пока все положенное, кроме переселенцев, своими глазами не увижу, никуда за пределы столицы шагу не ступлю. А будут дальше тянуть, пошлю их…, в общем далеко пошлю, по закону имею право. Так и сижу, выжидаю, мне эта ситуация выгодна, по крайней мере есть время хорошо подготовиться.

Правда от подготовки меня отвлекли самым наглым образом, в столицу приехала Тимонда с Оливией, естественно все свои дела пришлось забросить и тащиться на разборки.

— Смотрю, ты не смог отказаться от «милости» Его Величества. — Сходу въезжает в ситуацию герцогиня.

— Там Винченца постаралась, — морщусь я, — все по закону сделано, отвертеться сложно.

— И что собираешься делать дальше?

— Ехать, — даю очевидный ответ, — моя задача добраться до замка и выбраться из него живым. Дальше по ситуации, если что-то можно будет сделать, делаю. А если все плохо, то по мере возможности пытаюсь спасти людей и забыть об этих землях до следующего лета.

Тимонда победно смотрит на свою дочь:

— Ты учись, учись — граф правильно рассуждает, не геройствует без нужды. Даже спасать себя не просил.

— А что, меня можно было как-то спасти? — Вмешиваюсь в семейный разговор.

— Трудно сказать, — пожимает плечами герцогиня, — но если бы ты разорвал помолвку, то шансы определенно появились бы.

— Они бы стали гораздо выше, если бы я пел серенады у двери Ее Высочества.

— Не обольщайся, — ухмыльнулась Тимонда, — место у ее двери уже занято. Там мастера петь серенады нечета тебе.

— Да я как-то совсем не страдаю по этому поводу.

Хм, а чего это герцогиня так на меня смотрит? И Оливия тоже все больше в сторону молчит, уж не угадал ли я, предположив, что Тимонда сама стала заложницей ситуации и отказаться от помолвки не может. Вот я попал. Говорила мне мама, не верь женщинам, обманут. И ведь обманывали в прошлой жизни…, а может быть, и нет. По этому поводу я всегда вспоминаю бессмертные строки: «Ах, обмануть меня не трудно!.. / Я сам обманываться рад!». Была все же надежда, однако сейчас становится понятно, что волею обстоятельств ни она, ни я стать инициаторами разрыва не можем. А значит, герцогиня потребует продолжение банкета.

— Антонадо, а ты слышал последние сплетни про тебя и Оливию? — Задает интересный вопрос герцогиня.

— Это вы про романы сочинителей? — Интересуюсь я, вопрос не праздный, единственный мой источник сплетен в столице это Виоланда, а он далеко не полный, так и хожу необразованный.

— Ну, да, — кивает Тимонда, — тут я виновата, упустила из виду, что жених моей дочери так и не был представлен членам нашего столичного клуба.

Ню, ню, так я и поверил об упущении из вида. Так там и ждут в герцогском женском клубе пацана с графским титулом, хоть бы сейчас не вешала лапшу на мои бедные уши. Видимо отношение к этому достаточно точно отразилось на лице, так как герцогиня сразу закашлялась, чтобы скрыть неловкость.

— Так что насчет сплетен? — Прихожу ей на помощь.

— В столице ходит слух, что между тобой и Оливией возникла такая любовь, что бедную девочку не остановило даже отлучение от рода. А твое извинение на дуэли однозначно трактуется как проявление любви к Оливии.

— Да? — Чешу затылок. — Очень интересный взгляд на события. Но Ваша Светлость, я уже призвал на помощь все невеликие остатки своего ума, но так и не в состоянии понять направление нашего разговора. Может, будет проще сразу перейти к делу?

— Не проще, Антонадо, — вздохнула мать Оливии, — это слишком деликатный вопрос, и мне нельзя его обсуждать с тобой в деловой манере.

— Даже так! — Тут действительно меня удивили. — А я подумал, что вы позвали меня, чтобы разорвать помолвку.

— Нет, я хотела обсудить с тобой полностью противоположную тему.

— То есть, у вас появилась причина рассматривать меня не только в качестве фиктивного жениха?

— Молодец, ты нашел правильную формулировку, — открыто улыбнулась Тимонда, — как ты отнесешься к таким изменениям?

— «А не пошли бы вы, Уважаемая…», — чуть не режу правду матку в слух, но вовремя спохватываюсь, неприязнь не повод для демаршей, тут не нужно «рвать с кровью», дом Ксорис пока еще мне нужен, поэтому надо попробовать славировать.

— Ваша Светлость, все же давайте говорить прямо, я уже пожалел, что два месяца назад дал свое согласие на помолвку с вашей дочерью. Теперь у меня проблем не счесть, нужно ли мне проблем еще больше?

— Почему больше? — Удивляется Тимонда, — после того как тебя одарят гиблыми землями ты станешь неинтересен сестре короля.

— Я не имел ввиду Винченцу.

— О…. — герцогиня покосилась в сторону дочери, — но тут все в наших руках, мы можем договориться.

— Зачем мне эти договоренности? — Пожимаю плечами, — У меня нет ни малейшего желания брать на себя какие бы то ни было дополнительные обязательства, мне и тех, что сейчас есть более чем достаточно.

— Но тебе предстоит сложная поездка, для этого понадобится много денег, — пошел в ход арсенал соблазнения блеском золота.

— Многие проблемы деньгами не решаются, — парирую я предложение Тимонды, — к тому же, зачем тратить больше чем это необходимо? Чем больше денег я получу со стороны, тем меньше будет выделено из казны. Разве не очевидно.

— Очевидно, — кивает герцогиня и тут же поворачивается к дочери, — Оливия, дорогая, мне кажется, тебе нужно привести себя в порядок после дороги.

— «Ясно, сейчас опять начнется шантаж», — пришло мне в голову, и не ошибся.

Как только дочь оказалась на достаточном удалении от нас, лицо Тимонды резко изменилось, былая доброжелательность испарилась, не оставив следа.

— Я могу понять твое нежелание связываться с моей дочерью, — начала она, — слишком много между вами накопилось неприязни. Однако обстоятельства требуют, чтобы девочка отправилась в опалу вместе со своим избранником. Будет ли это сделано с твоего согласия или нет, не имеет значения, Оливия в любом случае отправится вслед за тобой. А теперь подумай, как общество воспримет твое поведение, если ты будешь ее демонстративно не замечать, на чьей стороне окажутся симпатии?

Вот этого я не ожидал, все-таки главы домов мастера шантажа, шах и мат. Мне осталось только заскрипеть зубами от бессилия, стоило только представить, как это будет происходить.

— Вы хорошо знаете свою дочь, — сделал я еще одну попытку отпинаться от сомнительного счастья, — в конечном итоге она все равно не выдержит и возьмется за старое. Но терпеть ее выходки я больше не стану, как только это произойдет, я тут же отправлю ее назад.

— Куда назад? — Криво ухмыльнулась герцогиня. — Назад ей пути нет, отлучение от рода с этого момента перестает быть формальностью. Так что, если ты выгонишь Оливию, ей некуда идти и некому о ней заботиться.

— Опять пытаетесь воззвать к моей совести? — Хмурюсь в ответ. — Напоминаю, я один раз уже поддался на уговоры, второго раза не будет.

— Хорошо, — вдруг сдала назад Тимонда, — однако у меня еще много дел, поэтому прошу извинить, встретимся позже.

Что? Вот так легко сдалась? Да ни за что не поверю. И опять оказался прав на все сто. Через некоторое время, затраченное на утряску формальностей, выхожу за ворота представительского дома, и натыкаюсь на Оливию, она стоит рядом с дорожными сумками, оставленными прямо на мощеной улице, а ее лицо перечеркнуто дорожкой слез. Понятно, план главы дома в действии, мало ли чего я там говорил, а попробуй вот так пройти мимо, это и не по человечески, и вся столица взвоет от бездушия некоего молодого человека, который бросил бедную девочку лишившуюся всего ради любви. Тут мое отношение уже роли не играют, включается общественное мнение, которое я игнорировать не могу. Тяжело вздохнув, подзываю открытый возок, который здесь исполняет роль городского транспорта, и киваю вознице на вещи девушки.

Передав изгнанницу под опеку своему секретарю сам отправляюсь в ювелирную мастерскую, задумал я одну пакость сделать, которая поможет мне выжить в этом гадюшнике, а именно поступить так, как завещал великий Ленин: «Газета — не только коллективный пропагандист и коллективный агитатор, но также и коллективный организатор». Ну, организовывать партию мне пока что здесь незачем, а пропагандировать и агитировать уже есть потребность, пора не ждать милости от слухов, пора эти слухи самому распускать. Так-то рукописные прообразы газет здесь уже существуют, даже конторы переписи есть, где за небольшую плату вам помогут скопировать текст, но все это в зародыше, а вот когда появится рупор столицы, где будут разбираться все слухи, то это уже серьезная заявка влияния на умы. Пресса это вторая власть, конечно же, здесь об этом пока даже не догадываются, но придет время поймут, главное в желтизну не скатиться, все слухи должны быть проверены.

Оливию душила обида, она не могла понять, как мама могла так поступить с ней, просто выставила на улицу. И повод-то был какой-то непонятный, после того как она вернулась после разговора с графом, сказала, что уговорить Антонадо ей не удалось, тот совершенно не горит желанием видеть возле себя ее дочь. И даже обещание всех неприятностей, которые последуют, если он откажется, не сломало его настрой.

— Поступим так, — в конце сказала она, — сейчас ты идешь к нему и даешь обещание, что никогда не станешь выказывать свое недовольство. Думаю, это поможет.

— Вот еще, — возмутилась Оливия, — ничего я ему обещать не буду.

— Не будешь? — Зло прищурилась мать. — Что ж, я тебя предупреждала. Выметайся на улицу с тем, что у тебя есть.

Гнев не дал девушке времени подумать, действуя на эмоциях, она гордо подняла голову и шагнула за порог… И остановилась в растерянности, а куда дальше? Нет понятно, что в гостиницу, но это на несколько дней, а дальше? К учебе не вернешься, деньгами ее не снабдили, жить в столице долго не получится, не в дорогу собиралась, кошелек не взяла, к тетушке тоже нельзя, это как признать, что не права. Но добило Оливию то, что слуги следом вынесли ее дорожные сумки и положили на мостовую рядом с ней. Тут уж она не удержалась и заплакала, такого унижения ей еще не приходилось испытывать. А как же обещание матери, что никогда не откажется от своей дочери?

Момент, когда граф оказался рядом, она пропустила, и обратила на него внимания, только когда возница стал укладывать ее сумки в возок.

— Я не просила… — повернулась она к Антонадо.

— А я не по просьбе, — пожал плечами молодой человек, — садитесь Ваша Светлость, не будем терять время.

Девушка вскинула голову и хотела ответить колкостью, но увидев абсолютно спокойное лицо Антонадо, в котором не было ни злорадства, ни сочувствия, передумала, в конце концов, его помощь ни к чему не обязывала. Куда направлялась повозка и сколько времени были в пути, Оливия как-то пропустила, слишком была занята своими переживаниями, однако остановились они у небольшого двухэтажного домика, такие в столице строились специально, чтобы сдавать на короткий срок в наем благородному сословию. На первом этаже в них размещали кухню и комнаты для слуг, второй этаж предназначался для знати, обычно это три комнаты, не более. Скромно, но зато недорого, в гостиницах цена за хорошую комнату была значительно выше. Здесь ее тоже одну не оставили, из домика выскочил мужчина, перебросился парой слов с графом и подхватил сумки. Девушке ничего не оставалось, как пойти за ним следом.

— На данное время это будет ваша комната мадам, — сообщил он, когда уложил сумки рядом с большим шкафом, — размещайтесь. Обед подадут через три тэна, кухарка вас предупредит, сейчас к вам подойдет Клора, секретарь Его Сиятельства, вы сможете обсудить с ней все интересующие вас вопросы.

— Спасибо, — кивнула Оливия и тяжело опустилась на стул, последние два часа ее вымотали основательно.

На вид Клоре было около тридцати, но по деловой хватке она выглядела значительно старше и совершенно не тушевалась, по крайней мере, все что было необходимо ей знать, она из Оливии вытряхнула. Именно вытряхнула, действуя как дознаватель, при ведении следствия. Если не получалось получить ответ на прямой вопрос, тут же следовали вопросы уточняющие и истина становилась ей все равно известна. За пару тэнов изгнанница взмокла и уже прикидывала, как запросить пощады, но Клора вдруг прекратила допрос, сообщив о планах графа.

— Через два дня Его Сиятельство намерен вернуться в Амальяс, где у него свой скромный особнячок, вас тоже приглашают там погостить, пока королевская канцелярия будет разбираться со всеми вопросами связанными с передачей в управление гиблых земель. Для вас нанимать коляску или предпочитаете ездить верхом?

— Лучше верхом, — сразу обозначила желание Оливия, трястись в коляске ей очень не хотелось.

— Так как слуг в особняке графа нанято по самому минимуму, рекомендую нанять служанку. Вы можете поручить это мне, но лучше, если выбор будет ваш. При этом надо учитывать ее готовность к длительному путешествию, связанному с опасностью, и умение управлять гроном.

Раз рекомендуют выбирать самой, значит стоит согласиться и приобрести бесценный опыт. Как только секретарь графа покинула ее, в дверь постучалась кухарка и пригласила на обед.

— «Хм, очень даже неплохо кормят графа», — подумала девушка, окинув взглядом обеденный стол, — «на еде он точно не экономит. Интересно, какой у него доход? Ведь совсем недавно он был вынужден зарабатывать себе на жизнь, занимаясь ремонтом артефактов».

Сам Антонадо при ее появлении сразу вскочил, выказывая уважение. Интересно, Оливию еще никто так не встречал, обычно мужчины старались не замечать ее появления. Сам обед прошел достаточно интересно, пока граф принимал пищу, управляющий доложил состояние дел, которые надо было выполнить к определенному сроку, потом Клора доложила о всех слухах циркулирующих по столице, в том числе и о готовящейся свадьбе Антонадо и Оливии.

— Чувствуется рука Ее Светлости, — ухмыльнулся граф.

— Нет, — не побоялась возразить секретарь, — видимо вас кто-то увидел, когда помогали с переездом мадам Оливии.

— Ну что за город? — Смешно сморщился Антонадо, стоит чихнуть, как тебя уже хоронят.

Оливия не смогла удержаться от улыбки, действительно не город, а сборище сплетников. Даже интересно стало, на какое число предсказывают свадьбу.

Настало время доклада казначея, и девушка замерла, обратившись в слух, но граф, мельком взглянув на Оливию, махнул рукой, прерывая доклад. Ах, как жалко, ведь так интересно было бы узнать, какими средствами располагает Антонадо.

Поездка в салон мадам Виоланды, для найма личной служанки оказалась очень познавательной, настолько познавательной, что враз перевернула мнение Оливии о графе. Но все по порядку:

— На ваше предложение откликнулись всего семь девушек, — сообщила мадам, — большая часть соискателей отказалась, не устроила поездка в гиблые земли — люди боятся тварей бездны. Из тех, кто подходит под ваши требования, оказалось всего три кандидатки, и опыт работы у них небольшой. Видимо поэтому их не пугают условия найма. Будете проводить беседу?

— Да, обязательно, — кивнула Оливия, ей было интересно посмотреть на девушек, которых не испугало путешествие к тварям гиблых земель.

Ну что ж, одну кандидатуру пришлось отсеять сразу, уж слишком грубой показалась искательница работы, и скромности, в ней было тоже немного, а ведь это первое на что обращает внимание наниматель. Зато две других по всем критериям подходили, как потом выяснили, обе служили в одном замке у дочерей барона и были подругами, но дочери барона выросли, а рассчитанных подруг в семьях не ждали, с женихами тоже не сложилось, поэтому они попытали счастья в столице.

— Я вижу, у вас натружены руки, — вмешалась Клора, — служанки не выполняют тяжелую работу.

— Ах это, — хмыкнула одна из них рассматривая свои руки, — барон считал, что мы, находясь при его дочерях, должны были выполнять еще и функции охранниц, он называл это «последний шанс», поэтому учил нас владеть оружием.

— То есть вы умеете обращаться с клинком?

— И с арбалетом тоже.

Клора вопросительно поглядела на Оливию, конечный выбор за ней и девушка не подвела:

— Подходят, — кивнула она, — но парой.

— Пожалуй, — согласилась секретарь, — надеюсь, граф не будет возражать.

— А если все же? — Поинтересовалась изгнанница, пытаясь вызнать пределы доверия Антонадо своему секретарю.

— Уговорим, — отмахнулась та, — вам такие боевые слуги пригодятся. Лучше заглянем в буфет, в этом салоне исключительно вкусное мороженое.

— Мороженное? В салоне? — Удивилась Оливия, она слышала о новом лакомстве, набирающем популярность в столице, но ей не довелось еще его попробовать.

Буфет у Виоланды оказался вовсе не буфетом, по размерам он мало уступал ресторациям, но в отличие он них, здесь нельзя было заказать обычные блюда, только десерт. А сладостей много не съешь.

Как только они заняли столик, к ним сразу подоспел официант и, приняв заказ, стал сервировать стол.

— Это что? — Рассматривает Оливия со всех сторон розовые шарики в невысоких стеклянных вазочках.

— Это и есть мороженое, — сразу поясняет сервировщик, — готовится из сливок, ягодного сока и тростникового меда, а потом замораживается до пастообразного состояния. Так как оно постепенно тает, едят его сразу, а чтобы сильно не застудить горло, запивают горячим отваром поджаренного клекеса (аналог кофе).

— Хм. Никогда не пробовала такой десерт. — Девушка взяла ложечку и, зачерпнув немного мороженого, положила его в рот. — А вкусно, даже очень и холодит непривычно. А почему оно разного цвета?

— Это мороженое готовится по патенту и рецептам Антония Мадеры, которые наш ресторан выкупил еще зимой, розовое это сорт «Оливия», а темное «Черный лекарь».

Девушка ошарашено уставились на сервировщика, но тот не замечая удивленного взгляда, продолжил расставлять на столе чашечки с напитком.

Шок, это по-нашему.

— Теперь становится понятно, почему Антоний согласился подписать договор помолвки без всяких условий. — Обрела дар речи Оливия.

— Что? — Не поняла Клора. — Ты не знала, что в граф в твою честь назвал мороженное?

— Откуда мне было знать? — Хмыкнула Оливия. — Он уехал, а я осталась учиться в академии Кифалакиса.

— Мне только одно непонятно, — пожала плечами секретарша, — причем здесь черный лекарь?

— Антонадо учился на лекаря.

— Это понятно, но почему лекарь черный?

— Лекари хирурги носят черные одежды, чтобы не было видно пятен крови.

— Как она? — Кинулась Тимонда к доверенной телохранительнице, которую отослала присмотреть за своей непутевой дочерью.

— Все замечательно получилось Ваша Светлость, — улыбнулась та в ответ, — Оливия в съемном доме графа. После полдня, она с его секретаршей занималась наймом служанок, и ваша дочь не выглядела несчастной. Вы точно все рассчитали.

— Ну и слава пречистой Атланис, все же она хранит нас, — выдохнула герцогиня, — а с Оливией я ничего не рассчитывала, своим упрямством дочь довела меня до бешенства, я просто не выдержала и выгнала ее на улицу, надеясь, что она, наконец, образумится.

— Тогда нужно признать, что это пошло ей на пользу, — пожала плечами телохранительница, — я не видела, чтобы она что-то выговаривала графу.

— У нас есть возможность следить за Антонадо?

— Нет, — покачала головой женщина, — те, кто пошел к нему в услужение, не падки на золото. Нужно время чтобы найти у них слабости.

— А что с тем отрядом охраны, который мы выделили для графа? — Вдруг вспомнила Тимонда.

— Они прибудут только завтра, путь оказался очень долгим.

— Хорошо, подумаем, как их пристроить к дочери, вряд ли граф откажется от дополнительной охраны Оливии.

Так как у графа образовались неотложные дела в столице, в Амальяс изгнаннице пришлось отправляться в сопровождении Клоры и охраны

— Это и есть его скромный особнячок? — Кивнула Оливия двухэтажный дом утопающий в цветах. — Скромненько, но уютно, сделала она вывод.

— Судя по описанию похоже на его резиденцию, — кивнула Клора, — но я здесь тоже впервые, так что все вопросы не ко мне.

— Если судить по размерам дома, то граф не нуждается в визитах соседей.

— В этом городке в основном живут бывшие чиновники, здесь им нужна тишина, — пояснила секретарша, вряд ли они намерены наносить визиты. К тому же, Антонадо здесь знают под аватаром барона Антония Мадеры, о том, что он граф, никому не говорили.

— Так они все одно узнают, — хмыкнула Оливия.

— Узнают, — согласилась Клора, — но все равно придется держать дистанцию, без официального представления остается делать вид, что им по-прежнему ничего неизвестно.

— А почему он так боится их визитов?

— Насколько я успела понять, просто не хочет на них тратить время.

— Ух, хрошшшо, — спрыгивает девушка с грона во дворе особняка и бросает повод подоспевшей служанке. — Сейчас самое время посетить купальню, надеюсь, здесь она существует?

Купальня действительно существовала, да не просто бочка наполненная водой, а два отдельно наполненных теплой водой бассейна, отделанных искристым белым камнем. И еще одно новшество, которое она увидела впервые — «Душ», это много тонких струек воды, льющийся из маленьких дырочек в потолке, причем температуру этих струй и их силу можно регулировать с помощью двух рычажков, торчащих прямо из стены.

Выкупавшись, Оливия прошла в домашний тепидарий, чтобы просушить голову, внизу, на кухне, растапливалась специальная печь, в воздуховодах которой нагревался воздух, а потом он поднимался по сделанной в стене полости наверх, приобретая достаточную скорость, чтобы хорошо обдувать мокрые волосы. Воздушный поток был настолько силен, что волосы раздувало в стороны, поэтому высохли они очень быстро, а потом служанки, помогли их заплести. Вообще тепидарий можно было не так часто встретить даже в больших домах, поэтому его наличие в небольшом особнячке удивило. Но дальше:

— Хм, а откуда это у меня? — Озадачилась Оливия, глядя на красиво расшитое воздушное платье. — Что-то не припомню такого в моем гардеробе.

Услышав тихое хихиканье, она подозрительно смотрит на служанку.

— Это вам господин подарил, — сообщила сразу та, — сказал, что в южных странах так одеваются девушки утром и вечером, чтобы потом не возиться с тяжелым платьем.

Ну, да, девушка сразу оценила практичность платья, никаких тебе многочисленных завязок сзади, конечно оно выглядит несколько легкомысленно, но это же не на приемы ходить. И тут до нее дошло, почему служанка пытается спрятать легкую улыбку. Оливия даже попыталась немного покраснеть, но потом махнула рукой, да в бездну весь этот надуманный стыд, в конце концов, сколько можно изображать из себя недотрогу, некоторые в ее возрасте уже детей рожают.

Ужин вообще позабавил девушку, откуда-то заявились две ручные белки, они бесцеремонно залезли на стол и стали воровать еду из маленьких чашек, которые выставили специально для них. Иногда у зверьков просыпалось любопытство, и они пытались добраться до еды, которая была предназначена для Оливии, но кухарка зорко следила за порядком и отгоняла мохнатых невеж от того, что было предназначено не им. Конечно же, белки угрожающе стрекотали, но получив прутиком по шерстке, позорно бежали с «поля боя».

На вопрос: «Зачем так строго?», кухарка пояснила:

— Так-то зверюшки милые и довольно забавные, но если их не призывать к порядку, то поесть нормально они вам не дадут. Не очень приятно, когда они свои лапки моют в вашем вине.

— Так зачем их вообще сюда пускать? — Удивилась Оливия.

— Белки здесь не просто так прижились, — сказала кухарка, — они выполняют часть работы по охране дома. Если что не так, обязательно поднимут тревогу и подскажут где искать злоумышленника. Питаются они только здесь, так что ни отравить, ни подкупить их невозможно. Во дворе вообще шкели охрану несут, если их увидите, не пугайтесь. Только не пытайтесь погладить, пусть вас не вводит в заблуждение их миролюбивый вид, только нашему сторожу позволяют себя трогать.

— А хозяину?

— Графу здесь все можно, на то он и хозяин.