Интермеццо Лина

Глава 18

— Я бы сейчас слона съел. — Филипп в раздумье остановился возле кухонного стола с остывшим ужином.

Лина молча взирала на праздничную сервировку. Похоже, здесь планировалось что-то грандиозное. На белой ажурной скатерти поблёскивали серебряные приборы и фарфоровые тарелки, стояли пузатые фужеры с вишнёвым вином и блюда с виноградом и тонко нарезанным сыром. В центре стола возвышался застывший в жиру нашпигованный пряностями гусь.

— Папа возился с ним весь вчерашний вечер, а теперь это совсем несъедобно! — Парнишка ткнул серебряной вилкой в остывшую тушку гуся.

— Это из-за нас вы не успели поужинать, — сокрушённо вздохнула девочка, припоминая, когда в последний раз ела сама. Кажется, это были пирожки на полдник.

— Только не ной, пожалуйста. — Фил одарил её мрачным взглядом, и Лина прикусила губу.

— Щёлкни лучше чайник, — скомандовал он и направился к холодильнику, — посмотрим, что там есть.

Лина неотрывно смотрела на Филиппа, даже когда выполняла его поручение. Тот распахнул серебристую дверцу, и его неожиданно осветило синим.

— Ой, — удивилась Лина, — а это зачем?

— Папа специальную лампочку вкрутил. Изучает какую-то там методику. Это чтоб не есть по ночам. Говорят, синий свет отбивает аппетит.

— А кто у вас ест по ночам?

— Ну я, например! Но это всё фигня! Когда хочется жрать, никакая лампочка не помогает!

— Ты так говоришь, будто тебя совсем не кормят! — робко улыбнулась Лина.

— Бывает и такое, особенно когда папа в клинике или в командировке. Мама частенько забывает про ужин, ну и я, если честно, тоже.

— Тётя Мариночка, она такая, такая… — Лина хотела вступиться за женщину, но внезапно осеклась, заметив, как напрягся Филипп.

— Вот только не надо сейчас про тонкие струны души и очень нервные окончания, бесит! — огрызнулся он.

— М-можно сделать бутерброды, — пролепетала она, стараясь перевести разговор в другое русло.

— Мысль! — Фил снова нырнул в синеву холодильника и достал колбасу, сыр, листья салата и банку с красным содержимым. — Бабушкин кетчуп, — пояснил он, бултыхая жидкость в банке.

Лина зачарованно следила, как Филипп умело нарезал колбасу и хлеб, по порядку укладывал тонкие ломтики поверх щедро смазанных кетчупом листьев салата, формируя многослойные сандвичи. Потом он уселся за стол и, ухватив бутерброд, принялся неторопливо жевать, эстетично откусывая по кусочку.

— Угощайся. — Тарелка с сандвичем упёрлась в сжатые пальцы Лины. Та смущённо посмотрела на Филиппа и опустила глаза.

От такого пристального внимания голод Лины притупился, да и до еды ли было теперь, когда Филипп, усевшись напротив, беззастенчиво разглядывал её? И всё же, пересилив неловкость, девочка последовала его примеру и взялась за бутерброд.

— Здорово, никогда бы не подумала, что ты так можешь, — прошептала она, чувствуя, как прихлынул жар к щекам.

— Я ещё и не так могу. — Фил весело подмигнул Лине. — Ты ешь давай, не болтай!

Покончив с едой, парнишка расслабленно потянулся.

— Вот бы чего сладенького сейчас, гонять пустой чай неинтересно.

— Ты тоже любишь сладкое?

— Хм, да кто ж его не любит? — Филипп, недолго думая, поднялся из-за стола и отправился исследовать кухонные шкафы, напоследок заглянув в небольшую кладовую. — Так… что тут у нас? Варенье, сгущёнка и пачка печенья, фигня, в общем…

— А масло есть? Можно сделать пирожное картошку, мы с подружкой делали несколько раз, — предложила Лина.

— А это долго? — заинтересовался Фил.

— Нет, совсем недолго и несложно, и главное, ничего не нужно печь. Только они, картошки эти, в холодильнике должны постоять, ну… хотя бы час.

— Идёт. Говори, что там нужно.

Фил убрал со стола тарелки.

— Посуду мыть не будем, пусть это станет приятным бонусом!

Вскоре девочка принялась за стряпню. Сидя напротив и подперев щёку рукой, парнишка наблюдал, как ловкие пальчики Лины разминают песочное печенье «Юбилейное».

— Был бы блендер, получилось бы быстрей, но у тёти Марины нет, я знаю, и мясорубки тоже нет.

— Это прикольно, давай я тоже помогу. — Он потянулся к миске с печеньем.

— Руки! — взвизгнула девочка.

— Что — руки? — Фил уставился на свои растопыренные пальцы.

— Помой руки! — В голосе Лины послышались назидательные интонации мамы Марты.

— Да, точно. — Фил кинулся к раковине, а Лина едва сдержала улыбку. Иногда он становился таким смешным!

Лина, как всегда, увлеклась процессом, Фил же дурачился, энергично разминая руками печенье и рассыпая крошки по столу, но, как ни странно, дело пошло быстрее. Вскоре они добавили подтаявшее масло, сгущёнку и какао порошок.

— Что за?.. — Филипп брезгливо поглядывал на мягкую коричневую массу. — Что это за… это похоже на… аха-ха, нужно обязательно показать пацанам.

— Но это ещё не всё. — Лина от греха подальше сдвинула блюдо на край стола. — Теперь самое главное. Нужно придать им форму картофелин.

Она старательно слепила несколько удлинённых котлеток и аккуратно разложила их на тарелке.

— Фу, я это есть не буду, это же натуральное гэ, какашки, жесть… фу, — заливисто засмеялся Фил.

— Ну, это… вовсе нет. Может, мы добавили мало какао? — недоумевала Лина, поёживаясь от издёвок Филиппа, однако, неожиданно заразившись весельем парнишки, сама расхохоталась.

— Ладно, ставь в холодильник, там видно будет, — наконец согласился он, продолжая улыбаться. — А теперь идём!

— Куда?

— Ну, ты же фильм хотела смотреть!

— Я?

Устроившись поудобнее на кожаном диване в гостиной, Лина боролась со сном. На часах был третий час ночи. «Буду спать здесь», — подумала девочка, привалившись к неудобной подушке и неотрывно глядя на Филиппа. Тот изучал диски дяди Эдика. Иногда он оборачивался и хитро поглядывал на неё, будто примеряясь: можно ли?

— «Ванильное небо», — размышлял парнишка вслух, — в прошлый раз меня спалили на самом интересном, прикольный фильм, кстати. Может, ты всё же спать ляжешь?

Лина замотала головой, и Филипп недовольно скривился.

— Тогда в следующий раз. — Он отложил диск и достал следующий.

— О, нашёл. «Другие» с Николь Кидман, знаешь такую? Мамкина любимая актриса, папа для неё эти фильмы покупает. А. — Отмахнулся Филипп. — Откуда тебе знать, ты, кроме мультиков по расписанию, наверное, и не видела ничего.

Лина обиженно нахмурилась, но промолчала, признавая правоту его слов. У мамы Марты действительно всё было под контролем, включая и просмотр телевизора. Вот с Юлькой она многое узнала, только Филу это вряд ли будет интересно.

— Надеюсь, тут без подробностей. Смотрим. — Парнишка уселся на ковре и привалился к изножью дивана.

Фильм начался. Из динамиков домашнего кинотеатра полились таинственные звуки мелодии и приятный убаюкивающий голос поведал библейский рассказ, так похожий на сказочный…

В полудрёме Лина наблюдала за эмоциями Филиппа, но очень скоро, проникшись сюжетом фильма, приподнялась с массивной подушки и возмутилась странному поведению героини.

— Зачем она так делает? Зачем закрывает детей по разным комнатам, мне страшно, я больше не хочу это смотреть!

— Тебе не интересно разве почему так? У папы не может быть плохих фильмов, поняла? Наверняка за этим что-то скрывается. Смотрим!

Авторитет Филиппа был бесспорным, и Лина, смирившись, подобралась к парнишке поближе, усевшись за его спиной.

Фильм оказался мрачным, с неожиданно пугающим сюжетом. Нет, в нём не было ни монстров, ни чудовищ, ни кровавых убийств, угнетала сама атмосфера, давила безысходностью и тоской. Каким-то шестым чувством Лина понимала, что все эти люди… мертвы⁈ Что это? Параллельные миры? Призраки прошлого? Пришельцы? Девочка и не заметила, как спустилась с дивана на пол и придвинулась к Филиппу вплотную.

Да, так и есть… Мир мёртвых столкнулся с миром живых!

— Боишься, Масяня? — прошептал Филипп над ухом.

Она боялась! Боялась и не скрывала этого. Ладошки её взмокли и похолодели от ужаса. Такое она видела впервые. Лина не подозревала, что фильм может настолько сильно воздействовать на подсознание. Впечатляли взирающие лики с картин, жуткие фото умерших жильцов, водянистые глаза всезнающей служанки, истеричные дети и депрессивный отец семейства, блуждающий в тумане, великолепная игра на рояле в ночи пустынного дома… В какой-то момент за кадром послышался грохот, и Лина с Филиппом вздрогнули. Парнишка натянуто улыбнулся и снисходительно закинул руку ей на плечи, мол, что с тебя взять-то, малявка! Но Лина знала: он тоже боится. Боится!

Окончание фильма и вовсе повергло девочку в шок, все самые страшные догадки подтвердились. Ей стало жаль всех этих людей. Каково им было осознать, что они…

Часы пробили ровно четыре утра. Лина постепенно возвращалась в реальность. На улице выли собаки, ветер остервенело шуршал листвой, ветви черёмухи бились в окно, царапая оконные рамы, где-то за лесом гремел гром.

Фил неторопливо поднялся, и Лина, лишившись его тепла, внезапно озябла.

— Куда ты? — прошептала девочка, обхватив себя руками. Глаза её испуганно блестели в полумраке комнаты.

— Мне нужно! — невозмутимо ответил Филипп.

— И мне, мне тоже нужно, можно… я с тобой? — Лина, забыв про стеснительность, вцепилась в локоть парнишки.

Он усмехнулся и подтолкнул её вперёд:

— Ну, иди, ты первая.

— Я боюсь, пожалуйста, давай вместе… — прошептала она, дрожа от страха.

— Как ты себе это представляешь? — Смех Филиппа разнёсся эхом пустого пространства, гулко отдаваясь в потолок, и Лину будто кипятком окатило.

— Ну, идём, Масяня, идём!

Лина плелась позади Филиппа, стараясь не отставать ни на шаг, но ноги, словно свинцом налитые, еле переступали. Казалось, за каждым углом кто-то прячется, таится в тенях, выглядывает из-за штор. До туалета добирались перебежками от выключателя к выключателю. Вскоре весь нижний этаж был залит светом, и было страшно возвращаться, оставляя за собой темноту.

— Ну всё, теперь спать, — скомандовал Филипп, и Лина удивилась его спокойствию.

— Наверное, я пойду к себе, наверх!

Он хитро поглядывал на неё из-под опущенных ресниц, а уголок его рта нервно подрагивал, будто порывался растянуться в улыбке.

— Я одна не останусь! Пожалуйста, Филипп! — взмолилась девочка.

— Ладно, Масяня, ложись уже!

— А ты?

— И я, места тут всем хватит.

Они улеглись на подушку вместе. Лина прижалась к спинке дивана, Фил расположился у самого края на приличном расстоянии.

— Филипп, — прошептала она, — как думаешь, они среди нас?

— Всё возможно! Впечатлило?

— Угу! Я, наверное, не усну…

— А ты не думай, представь шагающих слоников, считай и уснёшь.

«Слоников? Шутит, наверное, какие могут быть слоники⁈» — подумала Лина.

Вдруг на втором этаже что-то грохнуло, и девочка рванулась к Филиппу, прижавшись к нему. Ей показалось, что он тоже придвинулся к ней.

— Что это? — пролепетала Лина, покрывшись от страха ледяной испариной.

— Не знаю, скорее всего, от ветра дверь захлопнулась. — Парнишка накрыл их с головой махровым пледом, и они очутились во тьме.

— Спи, нас не тронут, вспомни как в фильме, они нас тоже боятся!

Филипп обнял её покрепче, похлопал по спине и тут же провалился в сон. А Лина ещё долго отгоняла назойливые мысли. Картинки бессонной ночи так и кружились перед глазами: весёлый смех Филиппа и сандвич, сделанный специально для неё, разговоры по душам почти на равных и страшные кадры из фильма… Удивительная, волшебная ночь! А ещё Филипп, не раздумывая, защитил её от призраков! Девочка взволнованно вздохнула и попыталась уснуть, однако нервная дрожь никак не унималась. Что бы сказала мама Марта, узнав обо всём? Но пережитый страх пересиливал стыд. Согревшись в тёплых объятиях, убаюканная мерным дыханием, девочка и не заметила, как устремилась к розовым слоникам…