Интервью длиною в годы: по материалам офлайн-интервью

О человеке

Мягко говоря, современное положение дел в мире отнюдь не соответствует тому идеальному миру, который вы описываете в своих произведениях. Тем не менее, вы довольно оптимистичны. Вы считаете, что, несмотря ни на что, «жизнь прекрасна»?

Батурин Илья. Благовещенск, Россия — 22.04.00

Пока человек здоров, не потерял творческую потенцию и сохраняет хотя бы элементарную свободу отвечать ударом на удар, он не имеет права быть пессимистом. Сточки зрения такого человека жизнь ОБЯЗАТЕЛЬНО должна быть прекрасна, — либо у него что-то не в порядке с психикой. Кстати, описываемый нами мир, согласен, хорош, но весьма далек от идеального.

Обращаюсь к Вам, как к человеку, прожившему немалую жизнь и сохранившему ясный ум. Как Вы формулировали для себя вопрос о смысле жизни в 30 лет и как формулируете сейчас?

С. В. Усть-Каменогорск, Казахстан — 26.05.00

Не знаю, что Вам сказать насчет смысла жизни — это понятие расплывчатое и совершенно неопределенное, на мой взгляд. Могу сказать Вам только (повторить сказанное много лет назад): жизнь дает человеку только три счастья — друга, любовь и работу. Впервые АБС поняли это 40 лет назад, и сегодня мне нечего к этому добавить. Стремитесь иметь друга, любовь и работу, пусть это и будет смыслом Вашей жизни. Не пожалеете.

Вы неоднократно утверждали, что счастье — это дружба, любовь и работа. Скажите, пожалуйста, почему именно эти вещи являются счастьем?

Дмитрий Богатырев. Санкт-Петербург, Россия — 15.08.00

Это их свойство — делать человека счастливым. Так устроены люди.

Они доставляют счастье лично Вам, но должны ли они доставлять счастье всем людям?

Дмитрий Богатырев. Санкт-Петербург, Россия — 15.08.00

Они ничего «не должны». Они — «могут». Если они есть. И если человек нормален.

Уверены ли Вы в том, что больше ничего не может дать человеку счастье? Почему?

Дмитрий Богатырев. Санкт-Петербург, Россия — 15.08.00

Отчего же? Зеку в одиночке может доставить счастье случайный лучик солнца, пробившийся через намордник, или заблудившийся в камере таракан. Странно и страшно, наверное, выглядит счастье садиста. Вполне нормальный человек может испытать прилив сумасшедшего счастья, заполучив старый конверт, прошедший почту — если этот человек — филателист. «Дружба, любовь и работа» — не есть полный перечень всех вариантов счастья. Это просто самые естественные, всем известные и всем (почти) доступные варианты.

Помимо уже многократно упомянутых трех составляющих счастья, в голову приходит еще кое-что. Скажем, вполне равнозначный им четвертый компонент «дети» (любовь к ним). Насколько это важно для Вас лично? И для человека вообще, с Вашей точки зрения?

Наталья Райбман. Москва, Россия — 09.10.00

Я уже писал здесь, что АБС вовсе не претендовали на «весь список». Счастье многоэлементно и очень различно для разных людей. Легко представить себе человека, для которого дети важнее всего. Но, по моим наблюдениям, это, как правило, человек обделенный в части «фундаментальной триады». И это не хорошо и не плохо, это — так. Специфика данного человека.

А здоровье, налаженность быта и материальная обеспеченность уже как базис спокойной жизни? Конечно, такого счастья, как интересная, творческая, любимая работа или любимый человек, они принести не могут. Но согласитесь, болезни и постоянная борьба с бытовыми проблемами могут испортить любую идиллию? Или последнее верно только для слабых духом? Существуют для Вас бытовые проблемы или же Вы относитесь к тем happy few, которых не проймет никакая разруха в отдельно взятом жилище? Или же от этих проблем Вас ограждают?

Наталья Райбман. Москва, Россия — 09.10.00

Когда перевалишь за шестой десяток (а иногда и раньше), начинаешь понимать, что главное счастье в жизни — это как раз здоровье. Так же, как главное богатство человека — не деньги, не слава и даже не творческая удача, а хлеб, вода и воздух. Поэтому подразумевается, что все максимы на свете пишутся все-таки для здоровых людей, не лишенных воды и кислорода. Что же касается бытовых проблем, то у меня их столько же, сколько у любого другого человека с моим уровнем достатка, то есть — много. И никто, разумеется, меня от них не ограждает. Но это же — нормально! Это тот фон существования, который всегда был, есть и всегда будет. Идиллия — выдумка поэтов романтического склада.

Блестящая, чеканная формула: «друг, любовь, работа…» Недавно в интервью Борис Немцов (скорее всего, Вы его уважаете) предложил свою формулу счастья: «здоровье, свобода, деньги». Что Вы думаете по этому поводу? Может ли быть счастлив зэк в «шарашке», даже если у него любимая работа, вокруг куча друзей, и каждый вечер приходит любимая? Поймите, я не критикую Вашу формулу, просто есть у меня такое ощущение, что каждому времени — свое счастье (как и мораль, нравственность и т. п.)?

Николай Гуляев. Вологда, Россия — 07.12.00

Описанная Вами шарашка — это, извините, уже не шарашка. Это, скорее, дом творчества, заботливо охраняемый снаружи. Вы явно привели «не тот» пример. Это все равно что Борис Ефимовичу сказать: ну вот сидите вы на необитаемом острове, потерпевши кораблекрушение вместе со знаменитым врачом-терапевтом — корабельная аптечка (аптека!) в вашем полном распоряжении, остров огромный, а тут еще и корабельный сейф вынесло волной, набитый валютой и полуоткрытый. Ну и как у вас теперь обстоит со счастьем?

В книге «Гадкие лебеди» вы опровергаете собственное утверждение о том, что у человека самое главное — это Любовь, Друг и Работа. Ведь там Банев в одном месте хотел написать книгу о человеке, у которого есть Любовь, Друг и Работа, а на все остальное ему наплевать. Просто все гадости мира, где он живет, его не касаются, и поэтому ему хорошо. Мне такой человек не кажется ни нравственным, ни идеальным. Значит, надо еще что-то, кроме любви, друга и работы. (Желание сделать мир лучшим, на мой взгляд.)

Snysrnymrik. Israel — 14.06.00

Вы не совсем точно цитируете АБС. Мы никогда не говорили, что «для человека главное — это Любовь, Друг и Работа». Мы говорили, что человеку дано только три счастья: дружба, любовь и работа. А главным у него может быть что-то совсем другое, вовсе со счастьем не связанное. Например — долг. Например — честь. Например — «желание сделать мир лучшим». И во имя этого главного человек может даже пожертвовать счастьем. Здесь нет никакого противоречия.

Как быть человеку, у которого нет самого главного (из трех составляющих счастья), нет (или не найдено) предназначения, призвания, нет любимого дела? То, что делаю, не приносит удовлетворения, хоть и хорошо оплачивается… Как найти то единственное, что дарило бы радость и получалось бы отлично-нужно?

Михаил. Muenster, Germany — 09.06.03

Уверяю Вас: подавляющее большинство людей прекрасно обходятся и без Предназначения, и без Призвания. Научитесь жить так, чтобы не стыдно было вспоминать вчерашний день, — считайте, полдела сделано. А если при этом жить еще и интересно, — о чем еще можно мечтать?

Хотелось бы спросить про второе счастье — друга. Есть ли для Вас какие-то критерии, по которым можно отличить Друга от простого попутчика в жизни? Как лично Вы решали для себя этот вопрос — кого считать Другом, а кого приятелем?

Александров Юрий. Белгород, Россия — 07.07.00

На этот вопрос нельзя ответить, прибегая к дефинициям. Меня в одной анкете спросили: «За что вы любите своего друга?» И я вынужден был ответить: «За все». Дружба, как любовь, не поддается формулированию. «Люблю — и все». «Друг — и все». А если начнешь анализировать, классифицировать, оценивать, то очень скоро выяснится, что лучшим другом тебе был бы Адольф Гитлер: и добрый он, и высоко порядочный, и сладкоежка трогательный, и животных любит, и верный семьянин… антисемит, правда, да с кем не бывает? Я даже не взялся бы наверняка сказать, кто НЕ МОГ бы стать моим другом ни при каких обстоятельствах. Ведь то, что не прощаешь никому, ты сплошь и рядом готов простить другу. Практически ведь так: сначала человек становится твоим другом, а уж потом ты узнаешь его досконально и с течением времени сам себе отвечаешь на вопрос: а почему? Если же начнешь с вопросов, никакой дружбы не получится — приятельство, в лучшем случае.

Как Вы думаете, имеет ли место быть любовь, или это всего лишь прямое продолжение животного инстинкта размножения (и самосохранения заодно)?

Владимир Озирный. Нижневартовск, Россия — 16.03.01

И опять — вопрос терминологический. Если под любовью понимать сложнейшие отношения, возникающие между мужчиной и женщиной, — возникшие на базе (безусловно) инстинкта продолжения рода, но дьявольски осложненные такими чисто человеческими понятиями, как дружба, преданность, верность, счастье сопереживания, мучение от невозможности выразить себя полностью и т. д. — тогда у нас получится одно. Если же полагать, что «любовь есть кратковременное безумие», тогда — нечто совсем другое, гораздо более примитивное, но тоже — мощное и достаточно мучительное. Какой-то циник сказал, что любовь — это то, что остается между мужчиной и женщиной после того, как соитие совершилось. Тоже верно, но слишком уж просто.

Что делать, если не хочешь жить по плану «учеба, женитьба, работа», что кажется скучным, но как его избежать без последствий и даже оставив все аспекты на месте?

AIR (или Нина). Стрежевой, Россия — 13.03.01

К сожалению, если ты хочешь чего-нибудь добиться в этой жизни, надо привыкнуть к мысли, что в 90 процентах случаев делать тебе придется, не то, что «хочется», не то что «весело», а то, что скучно и что делать совсем неохота. Я уже приводил здесь, кажется, шутливый, но очень точный, так называемый Первый постулат Пардо: «Все, что есть хорошего в жизни, либо аморально, либо незаконно, либо ведет к ожирению». Иначе говоря, все приятное чревато неприятностями. И наоборот: все, действительно приносящее пользу, — скучно, трудно и вообще малоприятно. Так уж устроен наш мир, и это надо понять раз и навсегда.

Расскажите, пожалуйста, как с возрастом меняется мировосприятие? Неужели для того, чтобы изменить себя, я должен пройти через «Город»?

Стругацкий Леонид. К. Mozkin, Israil — 08.03.02

Безусловно. В этом у меня нет ни малейших сомнений. Все проходят через Город, каждый — через свой. И Вам того же не избежать, хотите Вы этого или нет.

И добро побеждает только в голливудских фильмах?

Стругацкий Леонид. К. Mozkin, Israil — 08.03.02

Нет, конечно, не только. Просто в кино оно побеждает чаще (иначе кинопромышленность не была бы такой прибыльной).

Обидно. Самые лучшие книги, самые сильные чувства были пережиты в двадцать-двадцать пять лет? И все остальное просто инерция?

Стругацкий Леонид. К. Mozkin, Israil — 08.03.02

Думаю, Вы ошибаетесь. У Вас еще много чего впереди — не надейтесь, не обольщайтесь и не горюйте.

Как современная литература, философия влияет на Ваши убеждения?

Анна. Санкт-Петербург, Россия — 05.12.02

Уверяю Вас: не философия влияет на убеждения, и не литература, а, прежде всего, сама матушка-Жизнь, со всеми ее извивами, тараканами, жареными петухами и прибабахами.

Что изменилось и изменилось ли за последнее время в образе мыслей людей?

Анна. Санкт-Петербург, Россия — 05.12.02

По форме — очень многое. По сути — ничего. Как и прежде, жаждут все халявы и винят во всем начальство.

А что это такое для Вас — интересная жизнь?

cyrix 133. Украина — 04.07.04

Это — обязательно! — жизнь творческая, создание нового, ранее не бывшего.

Есть ли у вас мечта и что такое для вас мечта?

Дмитрий. Йошкар-Ола, Россия — 07.09.04

Мечта — это, наверное, более или менее ясно сформулированное желание, ставшее (почему-то) идеей-фикс. Когда-то я мечтал стать хорошим гимнастом; опубликоваться; заполучить чемодан старых писем (для коллекции). А сейчас… Знаете, в моем возрасте идеи-фикс бывают только у людей, больных психически.

Что Вы можете сказать о людях, у которых нет мечты?

Дмитрий. Йошкар-Ола, Россия — 07.09.04

Ничего не могу сказать: слишком мало данных. Видимо, у них имеют место трудности с воображением. Это грустно, но не опасно.

Что лучше, заниматься работой, которая не приносит удовольствия, но приносит большие деньги, или получать копейки, но заниматься любимым делом? Кто из них настоящий человек?

Олег. Ангарск, Россия — 26.02.05

Это вопрос воспитания. С моей точки зрения, настоящий человек ценит прежде всего творческую работу, а потом уже все остальное. Так я воспитан.

То, о чем Вы думаете сегодня, что ощущаете, сильно отличается от того, что чувствовали, о чем думали 20, 30 лет назад? Возможно ли мне в 50 лет остаться таким же, какой я сейчас в 20 лет?

Ованес. Елгава, Латвия — 10.03.05

Только если Вы заболеете чем-то специфическим. Не дай бог. Двадцатилетний — пятидесятилетний — семидесятилетний — это, как правило, три совершенно разных человека. Они даже внешне отличаются.

Что для Вас значит Духовное Развитие?

Антипов Сергей. Калуга, Россия — 04.12.00

Интерес к миру; стремление к познанию мира; милосердие; терпимость; способность к сопереживанию…

ПНВС: «Был он циник, и был он дурак». Я это читаю так, что если циник, значит, обязательно дурак. А что Вы думаете на самом деле о циниках?

Анна. Москва, Россия — 26.10.03

Циник — это человек, начисто лишенный романтизма, воспринимающий жизнь в ее грубой обнаженности и без каких-либо прикрас. Циник может быть сколь угодно умен, это, как говорится, «дело независимое». Я бы сказал даже, что дураков среди романтиков больше, чем среди циников.

Что для Вас «настоящая взрослость»? После слов: «Он был взрослым человеком, вполне определившимся, самостоятельным, семейным. Он был зрелый мужчина, твердо стоящий на собственных ногах. Не хватало только детей — все остальное у него было как у настоящих взрослых…» Чувствуете ли Вы себя таковым?

Дмитрий. Йошкар-Ола, Россия — 04.01.04

Себя я чувствую не только взрослым — я чувствую себя просто-таки старым. А настоящая взрослость человека, по-моему, возникает у него тогда, когда появляется чувство ответственности — не только за себя, но еще и за близких: за жену, за детей, за престарелых родителей. Именно ответственность делает взрослым.

Одни говорят, что с возрастом человек мудреет, другие — что характер с возрастом все более портится. Как Вы считаете, что из этого более верно?

Роман. Москва, Россия — 09.06.03

Но ведь одно другому нисколько не мешает. Сократ и Вольтер были стариками-мудрецами с отвратительным характером.

«…есть лишь НИЧТО ДО и НИЧТО ПОСЛЕ, и жизнь твоя имеет смысл лишь до тех пор, пока ты не осознал это до конца». Вы: «Подписываюсь обеими руками. Так оно все, к сожалению, и есть. Увы. И осознать это не так уж и трудно». И что делать? Как дальше? Что с Вами было, когда вы поняли это?

Лида. Москва, Россия — 26.12.00

Как видите, ничего особенного. К этой мысли надо привыкнуть, как привыкаем мы ко многим и многим печальным фактам и истинам. Никогда мне не стать богатым, как Билл Гейтс. Умным, как Эйнштейн. Добрым, как мать Тереза… И так далее — до бесконечности.

Что может быть страшнее, чем понимание абсурдности жизни?

Alek Kovrik. Клич ев, Беларусь — 10.08.00

Понимание неизбежности смерти. Особенно — скорой смерти.

Вы сказали, что оптимизм — прерогатива молодости. Почему вы так считаете?

Igor. Киев, Украина — 01.06.00

Просто потому, что у молодого человека все самое интересное впереди. А у старого — позади.

Как Вы считаете, что такое «смерть»? Это тупик, в котором заканчивается все, или ворота, через которые надо пройти и попасть совершенно в другой мир? Но свидетельства людей, побывавших в состоянии клинической смерти, и видевших так называемый «Синий туннель», тот факт, что они начинают наблюдать себя как бы со стороны и т. д. и т. д. — это ли не доказательства того, что жизнь продолжается — только в несколько ином качестве.

Myрад. Баку, Азербайджан — 07.07.00

Я уже отвечал на этот вопрос. Смерть — это прекращение всего, полное — и навсегда — исчезновение сознания. В описанные Вами свидетельства не очень верю. Скорее всего, это специфические агональные видения, причем вовсе не обязательные — я, например, ничего этого не видел, хотя в клинической смерти побывал. Смерть (субъективно) это просто глубокий обморок, но — навсегда.

Как Вы относитесь к самоубийству?

Сергей. Москва, Россия — 22.11.00

Отрицательно. Я вообще ненавижу смерть — во всех ее проявлениях.

Что, на Ваш взгляд, может удержать человека от самоубийства, если его жизнь становится невыносимой (невыносимой в внешнем плане: денег нет, еда кончилась, из квартиры выселили, или нашли у тебя чего-нибудь, СПИД, рак)?

Виктор. Мурманск, Россия — 24.10.98

Наверное, все зависит от конкретной ситуации: сын… мать… друг… возлюбленная… незаконченная работа… солнышко вдруг выглянуло из тучи… кошка вспрыгнула на колени и приласкалась… Все что угодно может человека остановить. Точно так же, как и подтолкнуть к пропасти может все, что угодно.

Вы говорили, что не приемлете самоубийство, но если сравнить душевную боль с болью физической, не думаете ли Вы, что иногда самоубийство освобождает человека от мучительной боли в душе? Может быть, продолжение такой жизни — это не жизнь, а только ужасные страдания?

Макис. Готем, Россия — 13.03.02

Конечно, все это вполне возможно. Именно поэтому я, в отличие от многих и многих, никогда не выступал против эвтаназии. Крайние страдания способны порождать крайние меры. Это естественно. Я — в отличие от церкви — допускаю самоубийство, как исключительную реакцию на жизненные обстоятельства. Но — в полном согласии с церковью — самоубийство я не одобряю. Как и убийство, между прочим.

Что необходимо дать нищему (физически и духовно), загнанному в угол, жалкому, потерявшему смысл жизни, забывшему о морали человеку в первую очередь?

Антон. Москва, Россия — 16.03.00

Ответ содержится в вопросе: ему прежде всего надо дать смысл жизни. Проблема в другом: КАК это сделать? Не знаю. Подозреваю, это зависит от множества конкретных обстоятельств.

Как вы относитесь к эвтаназии? Ваше отношение к смертной казни?

Андрей Гольдман. Реховот, Израиль — 18.08.00

К эвтаназии отношусь положительно, хотя понимаю, что здесь возникает много юридических и нравственных проблем. Смертную казнь считаю нужным запретить. Во-первых, она не решает никаких проблем и выглядит скорее местью, чем наказанием. А во-вторых, при нашем нынешнем уровне судопроизводства слишком велика вероятность судебной ошибки, чтобы быть уверенным, что казнят именно того, кого казнить надлежит. Сколько невинных было казнено за преступления Чикатило? Один? Два? Нет уж. Пока возможность ошибки сохраняется, лучше никого не казнить — не совершать необратимых поступков.

Как Вы считаете, не может ли эффект «усталости от жизни» иметь в качестве первопричины скорее биологические (медицинские) факторы, влияющие на психическую деятельность, нежели все-таки психологические, связанные с жизненным опытом?

Анатолий. Москва, Россия — 18.02.99

«Усталость от жизни» — феномен, насколько я знаю, довольно редкий. Обычно человек не столько устает ЖИТЬ, сколько устает быть старым, больным, немощным. Если удается тем или иным способом сохранять достаточно высокий уровень физического здоровья, никакая «психологическая усталость» такому старику не грозит.

Здесь, в конференции, прозвучала фраза «не делать необратимых поступков». Гм… каждый поступок необратим.

kaboom. Москва, Россия — 23.07.98

Точнее было бы сказать, каждый поступок необратим ПО-СВОЕМУ Если Вы уронили носовой платок, это необратимость, так сказать, первого рода. А если куриное яйцо, — это, согласитесь, совсем другая необратимость.

Как может, на Ваш взгляд, измениться система человеческих ценностей, если человек обретет бессмертие?

Михаил Бурцев. Москва, Россия — 07.12.00

Очевидно, что измениться она должна значительно. Конкретности же я представить себе не могу, пока не уточню всех деталей. Что понимается под бессмертием? (Машина меня задавить может?) Как насчет старения? (Или я не просто вечен, но еще вдобавок и вечно молод? И сколько же мне тогда биологических лет?) Болезни. Я болею? Если да, то чем? Как насчет проказы? Или ВИЧ-инфекции? Очень важный вопрос: как обстоят дела с мозгами? Склероз, нет? Емкость памяти постоянная или, все-таки, меняется со временем? А прирожденная глупость — она так и остается со мною навсегда?.. Ну, и так далее. Сами понимаете, что система ценностей 30-летнего молодца с идеальным здоровьем и с блистательной гроздью талантов вдобавок будет разительно отличаться от системы ценностей рядового Свифтовского струльдбруга.

Прогрессирует ли человечество духовно или нет ничего нового под солнцем, и мы остались теми же людьми (не скажу — дикарями), с той лишь разницей, что нас окружают не мамонты, а компьютеры? (Речь не идет о социальном прогрессе.)

Дмитрий Поляшенко. Москва, Россия — 13.06.98

К сожалению, не существует эталона для измерения духовного прогресса человечества, а потому и ответа на Ваш вопрос также не существует. У меня лично такое впечатление, что все «открытия» в области нравственности и нравственной философии уже человечеством сделаны, и в этом смысле, действительно, ничего нового под Луной нет. Теперь дело за малым: внедрить все эти высочайшие достижения мысли и морали в души гигантских человеческих масс. И вот здесь нас ожидает большое разочарование. Названные массы тысячелетиями живут по принципу «старое поколение повторяется в новом», и ничто пока неспособно изменить этого стационарного процесса. Под тоненькой хрупкой пленочкой новой нравственности (скажем, христианской) живет все тот же волосатый дикарь с дубиной, что и сорок тысяч лет назад. И пока не научимся мы этого дикаря в себе подавлять (или усыплять; или прикармливать; или одурманивать; или обманывать; или преобразовывать), до тех пор с духовным прогрессом человечества будет иметь место затрудненка. (Что, впрочем, как и раньше, как всегда, не будет мешать отдельным величайшим взлетам духа отдельных личностей и даже небольших коллективов.)

Есть ли в этой жизни какие-нибудь незыблемые, вечные вещи, что-то вроде законов человеческого общежития? Или для каждого они свои? Что бы Вы подчеркнули для себя?

Влад Овчинников. Хабаровск, Россия — 15.06.98

Сильно подозреваю, что ничего вечного или незыблемого в мире человеческого общения не существует. Однако есть вещи (как Вы выражаетесь) чрезвычайно долгоживущие. Например, христианская мораль (Десять заповедей Моисеевых). Или, скажем. Великий Закон Бутерброда: «Из двух равновероятных событий всегда реализуется наиболее неприятное (бутерброд падает маслом вниз)». Или — социальный аналог Второго закона термодинамики: «Исторические процессы развиваются таким образом, чтобы производительные силы общества со временем возрастали». Если же говорить о личной жизни человека, то там нет вообще ничего постоянного — даже число конечностей может измениться (не говоря уж о числе жен, детей и зубов).

В «Трудно быть богом» да и других герою приходится поступать жестоко как к другим, так и к себе, во имя высокой цели. Вы считаете, что добро должно быть с кулаками и для достижения цели все средства хороши? Как определить ту грань, когда можно и нужно пожертвовать собой или еще чем-либо ради достижения цели?

Андрей. Москва, Россия — 21.06.98

Нет никакого общего правила для определения той грани, о которой Вы говорите. Существует нравственность, свод законов поведения человека в обществе. В разное время разные народы определяют эту нравственность по-разному. В наших широтах принята христианская мораль, основанная на так называемых Десяти заповедях Моисеевых: НЕ УБИЙ, НЕ УКРАДИ, НЕ ПОЖЕЛАЙ ЖЕНЫ БЛИЖНЕГО И ИМУЩЕСТВА БЛИЖНЕГО СВОЕГО, НЕ ЛЖЕСВИДЕТЕЛЬСТВУЙ и т. д. К сожалению, нельзя выучить эти заповеди наизусть и тут же стать высоконравственным человеком. Воспитание нравственности — это длительный процесс, и в этом процессе главную роль играют родители, друзья, обстоятельства жизни, книги и многое другое. С годами человек понимает (или НЕ понимает), что нет в мире ничего важнее человеческой жизни и человеческой души; что самое дорогое, что дает тебе жизнь, это дружба, любовь и работа; что жить и действовать надо так, чтобы не нарушать этих фундаментальных правил-законов-принципов. И в каждой реальной ситуации такой человек (если он ПОНЯЛ, конечно) будет знать, как действовать, чем жертвовать и надо ли пускать вход кулаки. По моим личным наблюдениям: добро с кулаками — это такая хорошо замаскированная форма зла; цель не оправдывает средства, цель определяется средствами — дурные средства ОБЯЗАТЕЛЬНО приведут к дурной цели; никогда не надо совершать необратимых поступков. И т. д. Боюсь, Вы задали вопрос, на который можно отвечать всю жизнь, да так и не ответить по существу.

Вот сейчас перечитывал Ваше прошлогоднее интервью и увидел Ваш ответ: «Добро с кулаками» это катахреза. Защищаясь, добро перестает быть добром, оно опускается до уровня зла. Такова се ля ви.

«Стажеры». Юра бьет морду негодяю. Он опустился до уровня зла?

Евгений Николаев. Йошкар-Ола, Россия — 25.04.04

Да. Без всякого сомнения.

Согласно иудаизму, 10 Заповедей не были завещаны человечеству, Homo sapiens'aM. 10 Заповедей, данные на горе Синай, являются квинтэссенцией (или даже зашифровкой) 613 заповедей, данных евреям только. Такое специальное «внутреннее» дело. А именно человечеству были завещаны только 7 (других) заповедей, называемых «7 заповедей для Bnei Noah» — сыновей Ноя. Насколько я помню, эти два набора заповедей почти не пересекаются (это можно, конечно, уточнить), в частности, нет ограничения на «прелюбодеяния» и почитания отца с матерью. А распространенное убеждение про 10 Заповедей пришло из провозглашения Церковью христиан «Новым Израилем». То есть Творец (или какая Там существует Высшая Сущность) и не надеялся, и не считал подходящими эти самые 5 «не» для Homo sapiens'oe. Не было у него розовых очков про «не воруй», «не убий», «не возжелай» и т. д…

mic. Rehovot, Israel — 17.06.99

Спасибо! Чрезвычайно интересная информация, почти целиком мне не известная. Ну что ж, значит, боги умнее, чем я о них подумал было. Впрочем, надеяться на то, что гордые обладатели 5-го пункта стоят выше обычного Хомо сапиенса, было с их (богов) стороны в высшей степени опрометчиво. Или в незапамятные времена кроманьонцы еврейской национальности, действительно, подавали какие-то особые надежды? Ох, вряд ли!

Как Вы думаете, люди (в смысле все человечество) меняются ли к лучшему из поколения к поколению, в веках, так сказать?

Мацкевич Д. СПб, Россия — 26.11.00

Да, конечно. Всего 2 тысячи лет назад убить человека было самым простым делом, а 40 тысяч лет назад убитого считалось естественным еще и съесть.

Если Нравственность продолжает жить и вне веры в Бога вопреки тезису Достоевского, то в чем заключается ее основание? Универсально ли оно? И если да, то возможна ли универсальная мораль?

Юра Емелин. Санкт-Петербург, Россия — 10.04.01

Я бы сказал, что основанием нравственности может (и должно) быть уважение к себе и к другим. «Не делай другому того, чего ты не хочешь, чтобы делали тебе». Принцип этот вполне универсален, в том смысле, что доступен и понятен любому человеческому существу всех времен и народов. И во все времена и у всех народов способствует укреплению стабильности общества. Что и тр.

Верите ли вы в то, что любая человеческая проблема может быть решена в рамках рационального разума? Мораль, нравственность, этика, чувства — всё поддается объяснению на уровне этологии, социобиологии и биохимии. Остались ли, по-вашему, ситуации, в которых не применим рациональный, разумный подход, а требуется нечто иное? Нужно ли иногда перестать мыслить рационально?

Nomad. Москва, Россия — 11.01.99

Не любая. Например — проблема неразделенной любви. Или — проблема отцов и детей. Или — проблема моей личной неприязни к овсяной каше. В каждом из этих случаев рациональный подход позволяет всё (или почти всё) объяснить, но ведь «объяснить» далеко не всегда означает «решить». Существует огромная область человеческих эмоций, где рассудок вообще бессилен.

Очень многое в Вашем творчестве построено на добре и здравом смысле. Каковы взаимоотношения между этими понятиями в смысле развития некоего общества (а также во всех смыслах, которые Вы можете себе — и нам — представить)? я не имею в виду ЦЕЛЕСООБРАЗНОСТЬ — только здравый смысл.

Андрей Пшеничный. Киев, Украина — 12.05.99

По-моему, эти понятия, вообще говоря, никак не коррелируют. «Добро» — это из области морали; «Здравый смысл» — понятие сугубо рациональное. Правда, Паскаль говорил: «Давайте учиться хорошо мыслить — это и есть основной принцип морали». Но Паскаль был сугубый рационалист, и самое мораль он пытался рационализировать, что вряд ли правильно. Опыт же показывает, что добрые поступки сплошь и рядом противоречат здравому смыслу, а здравый смысл сплошь и рядом приводит к аморальным действиям. Я не говорю уже о том, что здравый смысл — понятие чудовищно субъективное, в отличие от морали, которая (по крайней мере теоретически, для представителей данной цивилизации и культуры) на всех одна.

Допустимо ли характеризовать понятие вертикального прогресса как процесс познания без насилия? Возможно ли это в принципе?

Николай Липатов. Н. Новгород, Россия — 18.06.99

Скажу Вам откровенно: я не знаю, что такое вертикальный прогресс. Когда АБС вводили это понятие, они имели в виду некое принципиально новое развитие событий человеческой истории, выход из плоскости привычных представлений, совершенно парадоксальный взгляд на привычное представление о прогрессе Освоение макромира, освоение микромира, исследование глубин и тайн человеческой психики — все эти суперзадачи сформулированы давным-давно и решаются уже веками, это — как бы некая плоскость, привычная система координат X, Y, а что там по оси Z — вот вопрос, порождающий вертикальный прогресс!

Что же касается насилия… Что, собственно, вы понимаете под насилием? Высадка автоматов на Венеру — это насилие? Анатомические исследования живого организма — это насилие? Эксперименты над человеческой психикой (в целях борьбы с психоболезнями) — это насилие? Я могу сказать только одно: само понятие прогресса (любого) абсолютно безразлично к понятиям Добра и Зла. Прогресс всегда приносит с собою и то, и другое — причем независимо от желаний и намерений творцов этого самого прогресса. Прогресс и мораль независимы друг от друга. Не бывает аморального прогресса (хотя, наверное, бывает прогрессивная мораль).

У каждого человека, конечно, свое, субъективное понимание, что такое свобода, ясно лишь, что при всей расплывчатости этого понятия любой человек сразу чувствует, когда ее лишается. А что есть и что значит «свобода» лично для Вас?

Роман. Москва, Россия — 09.06.03

Свобода думать, говорить, читать и писать все, что я считаю необходимым и правильным.

Вы и в самом деле убеждены, что свобода есть цель жизни каждого? Раз те, кто ее не желает, как вы говорите — идиоты? Все многообразие разных жизненных целей — исчерпывается свободой?

IZ. Москва, Россия — 12.05.99

Свобода не есть ЦЕЛЬ жизни человека. Свобода есть непременное УСЛОВИЕ полноценности и осмысленности жизни. Самое высокое наслаждение, доступное человеку, это творческий труд. Несвобода — это (всегда) ограничение свободы творчества. Причем творчества — в самом широком употреблении этого понятия: будь то творчество писателя, изобретателя, слесаря-золотые-руки, бизнесмена, художника, фермера на своей земле, педагога, организатора производства и организатора лечебного процесса в клинике и пр, и пр, и тэ дэ. Тот, кто не желает иметь свободы выбора творческого пути, просто свободы выбирать область применения своих сил, тот, по-моему, достоин непочетного звания «идиот». К сожалению, таких людей очень много. Я не сказал бы, что это вина их, скорее — беда («пр-роклятое феодально-социалистическое воспитание»), но, объективно, все вместе они составляют тот самый «труп гниющего альбатроса», который висит на шее России тяжким грузом и тормозит сегодня переход к постиндустриальному обществу. Поэтому я и вкладываю в термин «идиот» столько никому не нужных эмоций.

Кроме того, где в мире вы видите свободных людей? Любой закон, конституция, государственное устройство есть ограничение свободы личности.

IZ. Москва, Россия — 12.05.99

Сколько угодно. Я лично знаю множество свободных людей (причем далеко не все из них ангелы, но это уже другой вопрос). По моим представлениям процент «внутренне свободных» в любом обществе составляет не менее 15 — вполне приличный процент. Что же касается законов и конституций, то они ограничивают не «свободу», они ограничивают волю, то есть свободу делать что захочется. Границу здесь (согласен) провести иногда трудно, но любому разумному человек ясно, что свобода слова не есть свобода матерного слова. Свобода митингов и демонстраций не есть свобода крушить витрины. Свобода печати не есть свобода призывать к убийствам и насилию. Человек существо широкое, «недурно бы и ограничить», но это уже вопрос не принципа, но юридической техники.

Поэтому, мне кажется, речь может идти лишь об оптимальной дозе свободы — между анархией, правом сильного — и жесткой феодальной структурой, где степень свободы минимальна (полагаю, тут вы согласитесь? Все на наследственном праве, какая тут свобода)… А вы говорите — Феодализм является, по-видимому, наиболее стабильной (и соответствующей человеческой натуре) формацией. Странно. Что же, вы тоже не хотите свободы, раз склоняетесь к феодализму? Но как тогда понять предыдущее столь резкое высказывание…

IZ. Москва, Россия — 12.05.99.

Когда я говорю о феодализме, как общественной формации, наиболее соответствующей человеческой натуре, а потому и наиболее стабильной, то вовсе не имею в виду похвалу феодализму. Я просто (с грустью) констатирую некий объективный факт. Как если бы я сказал, что хаос есть наиболее стабильное состояние любой замкнутой системы. Это просто другая формулировка Второго закона термодинамики, но никак не похвала ему. Я, лично, предпочитаю жизнь, самый антиэнтропийный из всех процессов. В мире полным-полно неприятных, но притом вполне непреложных истин. Например, я убежден, что знаменитые Десять заповедей явно не предназначены для Хомо сапиенс. Это грустно, ибо гарантирует нам всем века и века общемировой безнравственности, но от факта не уйдешь: не заложены эти заповеди в наш геном, а значит, безволосая обезьяна, вставшая на ноги, всегда будет склонна убивать, воровать, прелюбосовершать, — каждый раз, когда обнаружится трещина в ее воспитании.

«…потому что Арата тогда был молод, не умел ненавидеть и считал, что одной лишь свободы достаточно, чтобы уподобить человека богу…» А что же, черт возьми, нужно, чтобы уподобить даже не человека богу, а хотя бы раба — человеку. Не могу не спросить Вас — одного из тех, кто заставил задуматься меня на эту тему, — как Вы сами отвечали на этот вопрос тогда, и как — сейчас?

Дмитрий. Саратов, Россия — 26.09.04

И тогда, и сейчас я считал, что свобода — условие необходимое, но отнюдь не достаточное. Кроме свободы, нужно еще знание, понимание, творчество, вообще — Воспитание в самом высоком смысле этого слова. Свободный раб не обязательно становится человеком — он может стать и зверем тоже. «Известны прен-цен-денты».

Как соотносится Ваша вера в фундаментальное значение свободы (в т. ч. свободы выбора своих принципов) для становления Человека и Ваше же допущение использования любых средств (в т. ч. Башен) для принудительного формирования «правильной» моральной установки?

Юра Емелин. Санкт-Петербург, Россия — 10.04.01

Воспитание — это ВСЕГДА принуждение. Вы можете привести хоть один пример НЕпринудительного формирования правильной моральной установки? Если новорожденного младенца только кормить и одевать, отказавшись от ПРИНУДИТЕЛЬНОГО его воспитания, вырастет эгоистическое, злобное животное, абсолютно не годное для жизни в человеческом обществе. Простите, но даже на горшок ходить человеческое существо приходится учить В ПРИНУДИТЕЛЬНОМ порядке — само, добровольно, оно это делать не станет.

Ваше отношение к вечному вопросу о цели и средствах? Как Вы считаете сейчас и всегда ли Вы так считали?

Александр Клименко. Ровно, Украина — 26.03.00

Всегда, сколько себя помню, считал, что цель НЕ оправдывает средства. Она, скорее, диктует их.

Элита всегда формирует сама для себя новую систему ценностей, весьма отличную от массовой. Эта ценностная система неизбежно входит в противоречие с массовыми стандартами, и, как правило, проигрывает (например, порядочность бессильна перед прагматизмом). Приходится жить по двойным стандартам либо ходить в чудаках-неудачниках.

А. Нешмонин. Торонто, Канада — 22.07.99

Приходится. Что ж, это тоже такой модус вивенди (он же модус операнди). Это не хорошо и не плохо, это — ТАК. И всегда было ТАК. И всегда будет. Надо просто ясно понимать, что настоящая жизнь возможна только внутри своей референтной группы. Вне гой группы жизнь твоя — всегда жизнь изгоя или шута.

Такими, какие мы есть, нас делают «друзья, родители, школа, работа, конкретные перипетии… и т. д., и т. п.» А что делает нас нравственными?

Bibliofil. London, UK — 01.06.00

Или БЕЗнравствснными. Ответ: друзья, родители, школа и т. д.

Согласны ли вы с тем, что Человек — мера всех вещей, и что в наше время самое главное — любить человека?

Батурин Илья. Благовещенск, Россия — 22.04.00

Это — очевидно. И — как и все очевидное — дьявольски трудно реализуемо. К сожалению.

Что делать с теми, кто — ну никак не может, ну не умеет работать-делать-думать лучше, кто близок тебе «дэ юрэ», но крайне далек «дэ факто»? Ты-то ведь «элита», а они кто? Чернь? «Чумазые не могут»? Хотелось бы услышать какие-то Ваши мысли об этической стороне вопроса.

А. Иешмонин. Торонто, Канада — 22.07.99

Первое, что приходит в голову: они работают-делают-думаю хуже, чем ты, но почему тогда они богаче? или счастливее? или сложены как боги? или дети у них — сущие ангелы?.. Такой вот беспристрастный анализ, как правило, позволяет расставить все по своим местам. Людей, которые уступают тебе ВО ВСЕМ, также ничтожно мало, как и тех, кто ВО ВСЕМ тебя превосходит. А потому: не дери нос слишком высоко, но и не прибедняйся тоже никогда.

Как победить в себе зверя? С чего начать?

sashka. Кишинев, Молдавия — 01.06.00

Главное, не давать себе расслабиться и разнежиться. Требовать по максимуму от себя и по минимуму от других. И помнить, что все в мире тлен, кроме друга, любви и работы.

Меня всегда очень интересовало, почему люди поступают так, как они поступают. То есть. Легко объяснить почему совершаются плохие поступки: воровство, насилие, грабежи, убийства и т. д. Это в нас от животного и т. д. Но почему большинство людей так все-таки не делает (или по крайней мере старается не делать)? А что в Вашей жизни стоит между Вами и поступками такого рода?

Владимир. Саратов, Россия — 25.09.00

Существует такая штука, называется — «мораль». Она же — «этика». Совокупность правил поведения в обществе, которым (правилам) человек следует в частности и потому, что нарушать эти правила ему неприятно, совестно, «западло». Нарушить эти правила — значит перестать уважать себя. Испытать стыд. Уязвить совесть. Нарушить душевный покой. И все это ради того только, чтобы отобрать у кого-то кошелек? Чего же тут «выгодного»? По-моему, так совсем невыгодно. Проще эти деньги заработать.

Люди — они, вообще, хорошие?

Сергей. Москва, Россия — 22.11.00

Люди — они, вообще, очень разные… И в каждом человеке понамешано всякого — и доброго, и злого.

Насколько сильно (в связи с нашим ускоренным переходом в мир «хищных вещей»), по Вашему мнению, уменьшилось количество людей, для которых понедельник начинается в субботу?

Дмитрий Конев. Тверь, Россия — 24.04.02

Думаю, что доля таких людей даже увеличилась. Не забывайте: для любого бизнесмена понедельник тоже начинается в субботу. Как ни кощунственно это звучит. Цели — разные, но средства достижения (в частности, работа на износ, работа в охотку, принцип «работа превыше всего») в значительной степени тс же.

Вы согласны с тем, что не существует альтруизма в чистом виде? Всё, что делает человек, он делает ради себя любимого. А с помощью чего можно угодить себе? Например: любовь, друзья, работа — вещи не бескорыстные. Мы дружим или любим, и это приятно нам в первую очередь. Конечно, ради друга можно сделать что-то в ущерб себе. Но с этим приходится мириться, иначе потеряешь его и, как следствие, навредишь себе. И как можно добиться счастья (опять же угодить себе), не имея денег?

Гольдман Андрей. Хайфа, Израиль — 14.05.01

Да, это знакомые рассуждения. Скорее всего, альтруизма, на сто процентов лишенного «корысти», и в самом деле не существует. Если под корыстью понимать, разумеется, не только такую убогую вещь, как деньги, а вообще — любую положительную эмоцию счастье, удовлетворенность, вспышку самоуважения и т. д.). «Альруизм есть эгоизм благородного человека», если угодно.

Какие они, герои «Понедельника…», сегодня? Можно ли считать ими трудоголиков из различных коммерческих фирм?

Гринчевский Игорь. Москва, Россия — 01.11.03

Трудоголик он и есть трудоголик. «Человек понедельника». Думаю, энергичный бизнесмен — в этом смысле — ничем не отличатся от энергичного мэнээса. Цели могут не совпадать, но средства те же: труд, труд и труд, да здравствует Понедельник! Правда, возникает сразу же вопрос: а палачи-трудоголики бывают? Или стукачи, скажем? Видимо, все-таки, цель облагораживает средства, но никак не наоборот.

В конечном итоге каждый стремится заработать побольше денег. Писатель выдает товар в виде книги, музыкант в виде песни. Стали бы Вы писателем, если бы это не приносило дохода? Наверное, нет.

Гольдман Андрей. Хайфа, Израиль — 14.05.01

Глубочайшее заблуждение! Деньги — это мелочь в сравнении со Славой, Властью, Гордостью собой, Стремлением к совершенству, удовлетворением любопытства и прочими суперстимулами человеческой деятельности.

А все друзья пытаются убедить меня в обратном.

Гольдман Андрей. Хайфа, Израиль — 14.05.01

Ваши друзья абсолютно не правы. Деньги вообще не способны быть самоцелью. Сами по себе они бесполезны и даже иногда вредны. «Деньги нужны человеку для того, чтобы никогда о них не думать», — вот самый верный принцип отношения к презренному металлу. Все самое ценное, что есть у человека — здоровье, любовь, творческие успехи, дружба — совершенно невозможно приобрести за деньги. Ни за какие. За деньги можно получить только эрзацы всего этого. Недаром Ремарк сказал: «Все, что можно приобрести за деньги, обходится дешево».

Но в то же время я уверен, что Лукьяненко и др. молодые писатели не в последнюю очередь думают о доходах, начиная писать очередной роман.

Гольдман Андрей. Хайфа, Израиль — 14.05.01

Ну, жизнь есть жизнь. Приличная квартира, обеспеченное существование, материальная независимость… О деньгах приходится думать — особенно, если у тебя семья, за которую ты несешь всю полноту ответственности. Да и вообще, «думать о деньгах не в последнюю очередь» — ничего плохого в этом нет. Плохо, если человек думает о деньгах в ПЕРВУЮ очередь.

Меня зацепило Ваше высказывание: «Творчество — это всегда насилие над обезьяной, которая живет внутри каждого из нас». Разве? Всегда ли? Не могли бы Вы немножко развить эту тему?

Тигран Закоян. Москва, Россия — 08.03.02

Обезьяна не хочет работать вообще. В том числе — и творить. Обезьяна желает сидеть в удобном кресле, положив вытянутые ноги на ближайшую табуретку, и тянуть (из бутылки) пивко, бездумно глядя в мерцающий экран, где происходит «чего-то необременительно забавного». Это — естественное для обезьяны — желание надобно преодолевать каждый раз, когда садишься (вообще берешься) за работу.

В Вашем интервью Вы неоднократно поминали «внутреннюю обезьяну» примерно в таком контексте: «бороться с ней надо — она за пиво и телевизор, а ты ее по сусалам…» Как во всякой борьбе будут победители и побежденные. Может, дело как-нибудь миром решить? Все-таки своя обезьяна-то!

Ведь как всякое животное, обезьяна опасна, когда загонишь ее в угол (где она клыки будет щерить). Так может лучше не бороться, а разрешить-таки ей себя проявлять? Только вот где остановиться?

Михаил Орлов. Москва, Россия — 22.03.03

Помнится, я предлагал не только «бороться» с обезьяной, но еще и пытаться «уговорить ее». Или выдрессировать. В общем, обойтись миром. Важно, на мой взгляд, с нею совладать, а уж как именно это получится — вопрос второстепенный.

Как определить, находится ли человек на своем месте, своим ли занимается делом? Тогда ли это, когда работа доставляет ему искреннее удовольствие, или когда, в том или ином смысле, у него получается, есть видимые результаты труда, или, используя Ваш образ, «обезьяну» внутри себя не приходится принуждать к работе? Или только тогда, когда перестаешь задаваться этим вопросом?

Аня Кельберт. Cambridge, UK — 22.04.02

Если работа результативна, значит, человек на своем месте. (В этом случае, кстати, он, как правило, доволен и работой, и собой.) Каким же именно образом получен результат — мучительным насилием над собой, или легко, играючи (Моцарт), или планомерными, рассчитанными действиями (Сальери) — это уже неважно.

Герои не рождаются в пустоте — героев порождает среда. Чем жестче среда, тем сильнее герои. Стремясь к «идеальному» обществу, не убиваем ли мы такую среду? Не создаем ли мы некий парниковый эффект? Нет ли тут, по-Вашему, некоего диалектического противоречия?

Александр. СПб, Россия — 08.11.02

Если под героем понимать человека, рискующего своей жизнью или здоровьем ради других людей, то в правильно организованном обществе число таких героев должно быть близко к нулю. Ибо такого рода героизм есть ВСЕГДА следствие каких-то сбоев, неправильностей, ошибок организации общества. Если же под героизмом понимать «преодоление себя» вообще, то это — на века. У человека разумного всегда будут причины и поводы побеждать в себе «семь смертных» грехов, и часто, слишком часто делать ему это придется ценой усилий, воистину героических. Почему так редки случаи излечения от наркомании и алкоголизма? Да потому, что герой — это большая редкость.

Что для вас мужской поступок?

Ирина Иванова. Москва, Россия — 10.03.03

Всякий поступок, совершаемый вопреки страху и душевной лени в соответствии с понятиями чести, совести и достоинства.

Хочется ведь относить себя к определенной элите — профессиональной, интеллектуальной, Бог знает еще к какой, но хочется. Иными словами, хочется быть «лучше других», и тут-то и начинаются сомнения! Самое главное (чему, собственно, и посвящен ПП) это — где та тонкая черта между, скажем так, гордостью и чванливостью, где граница между Заратустрой и Эйнштейном (или Николасом)? Есть ведь какой-то оптимум, и я горячо надеялся, что Вы для себя смогли его сформулировать.

А. Нешмонин. Торонто, Канада — 22.07.99

Боюсь, все это вещи неформулируемые. Во всяком случае я этих формулировок не знаю. Сам я в молодости был человеком заносчивым и — по теперешнему моему понятию — нескромным. Понадобилось десяток лет и десяток чувствительных ударов судьбы, чтобы понять свое место в этом мире — что-нибудь 6–7 баллов по десятибалльной системе. Наверно, такое вот отношение к себе и есть тот оптимум, о котором вы говорите. «Слава богу, есть множество людей, которых я превосхожу по целому ряду признаков. Но — есть огромное количество людей, которым я и в подметки не гожусь…» И очень полезно (для морали) иметь всегда перед глазами парочку-другую таких вот «суперов».

В последнее время, все чаще натыкаюсь на статьи и дискуссии, суть которых можно изложить так — нынешнее поколение — «уроды» (именно такая формулировка), глупцы, необразованные и т. д. и т. п., да и вообще, что они о жизни знают. Мне, как ярому противнику такой точки зрения, хотелось бы узнать, а как Вы относитесь к современной молодежи, считаете ли, что они в целом превосходят старшее поколение или все-таки отстают?

Денис. Южно-Сахалинск, Россия — 05.12.02

Любая молодежь любой эпохи отличается от своего «старшего поколения» прежде всего и главным образом отсутствием жизненного опыта. В каждом молодом поколении человечество как бы открывает мир заново и забывает, что мир существует не первую уже сотню лет, и что «все уже было, было, было». Вот в этом «новаторском» мироощущении и заключаются корни извечной проблемы отцов и детей. Об этом много писали, но страшнее всех на писал автор «Заводного апельсина». И нынешнее молодое поколение и ахнуть не успеет, как постареет и начнет брюзжать: «Ну что молодежь пошла, ну разве такими мы были?..»

Правда ли, что человек становится профессионалом тогда, когда ему становится скучно делать свою работу. И тогда ученый — человек, убегающий от скуки, делающий завтра то, что было невозможно вчера?

Сергей Алешкин. Москва, Россия — 20.06.04

Человек становится профессионалом, когда начинает получать свою работу деньги и эти деньги делаются единственным источником его доходов. Эта (вполне обыкновенная) ситуация накладывает вполне определенный отпечаток на образ жизни и образ мыслей. В частности: жизнь с 9 до 17 становится скучна. Избежать ой скуки можно единственным (известным мне) способом — делать работу творческой. По моим наблюдениям, это всегда (или почти всегда) удается. Было бы желание и талант.

Подскажите, что делать, когда хочется изменить мир, чтобы все эти нормальные странные люди осознали наконец, что происходит вокруг? Книгу написать или в политику податься? Есть внутренняя потребность изменить этот мир, и знаю куда, и знаю, что должно получаться, но не знаю, как. А иначе — просто скучно жить!

Игорь Полупанов. Москва, Россия — 08.11.02

Я, кажется, уже писал здесь об этом. Начните изменять мир себя. Если получится, займитесь своими детьми или станьте учителем. Я понимаю, Вам хочется «чтобы быстро, на моих глазах». Так вот: это невозможно. Мир меняется ОЧЕНЬ медленно. Даже поговорка существует по этому поводу: «Божьи мельницы мелют медленно». И если Вы хотите, чтобы что-нибудь изменилось через сто лет, — начинайте сейчас.

Кто, по-Вашему, хуже — сволочь или дурак?

Святослав Кутуев. Казань, Россия — 03.12.00

Это безусловно зависит от конкретной ситуации. Например, другом я бы предпочел иметь (если уж некуда деваться) дурака, союзником — сволочь. С оговорками, впрочем.

Случалось ли вам когда-нибудь видеть (быть знакомым) с человеком, потенциально способным вырасти в диктатора? (Известные политики в виду не имеются — просто личность, потенциально способная на то, что творили Гитлер, Сталин и т. п.) Или способен каждый?

Виктор. СПб, Россия — 30.01.01

Необходимых (но недостаточных!) свойств характера, делающих человека потенциальным диктатором, всего два. Во-первых, это абсолютная уверенность в своей правоте (отсутствие какой бы то ни было рефлексии). А во-вторых, нравственная жесткость (беспощадность и к себе, и, в особенности, к другим). Людей с таким набором душевных качеств совсем не мало. Как правило это начальники — маленькие и побольше. Но если волею судеб такого выносит на самый верх, он вполне способен стать диктатором. Помнится, я несколько лет назад прочитал любопытную книгу — «Застольные разговоры Гитлера»: подлинные записи, сделанные в свое время секретарем фюрера в совершенно домашней, неофициальной обстановке. Так вот, со страниц этой книги смотрит на вас вполне симпатичный человек, очень неглупый, с хорошо развитым (хотя и своеобразным) воображением, безусловно интересный собеседник. И только когда (почему-либо) заходит речь о расовых проблемах — вам навстречу словно открываются воспаленные глаза маньяка, и ты вдруг понимаешь, что перед тобою опасный безумец. Так что совершенно не исключается, что каждый из нас на своем жизненном пути может встретить потенциального диктатора (и даже не одного), но так и останется в неведении по этому поводу.

Вопрос о другой триаде. По-прежнему ли Вы считаете, что самое дрянное — «трусить, лгать и нападать»? Нет ли в этой формуле места для глупости?

Н. Гуляев. Вологда, Россия — 26.02.01

Названная триада включает в себя АКТИВНЫЕ БЕЗНРАВСТВЕННЫЕ действия. Глупость же (сама по себе) пассивна, это просто свойство психики, не имеющее отношение к нравственности как таковой. Она лежит в другом ряду понятий: слабость, вялость, лень и т. д. Триада содержит перечисление того, чего не следует ДЕЛАТЬ. Но нельзя НЕ БЫТЬ ГЛУПЫМ… Это, увы, от человека не зависит.

Вопрос о слове, которое одновременно стараются и объехать, и в то же время оно у всех на устах. Дайте, пожалуйста, Ваше определение слову «предатель» (или «предательство»).

Николай. СПб, Россия — 14.03.01

Предательство это, прежде всего, обман доверия. Вам доверяли, а вы обманули это доверие. Вы — предатель.

«Предательство это, прежде всего, обман доверия. Вам доверяли, а вы обманули это доверие. Вы — предатель». А не слишком ли широко определение. Жизнь-то сложнее. Мало ли чего я ожидал от человека, я так его воспринимал, без явных договоренностей. Ну не оправдал он моих ожиданий (читай «моего доверия»), что ж, я его в предатели записать должен? Я лучше себя в идиоты пропишу.

Алексей Рифель. Иркутск, Россия — 06.04.01

Я не претендовал на исчерпывающее и абсолютно точное определение предательства, однако, по-прежнему считаю, что СУТЬ этого явления в предлагаемом определении сформулирована точно. Ваш конкретный пример ничего не опровергает. Разумеется, можно представить себе множество ситуаций, когда «предатель» сам отнюдь не считает себя таковым, причем по тысяче причин («мне и в голову не приходило, что мне так уж доверяют…»; «да что он — с ума сошел? я его и не знаю толком!..» «извините, для моего поступка существуют самые серьезные основания (следует список)»). Также легко представить себе ситуации, когда «предаваемый» «сам виноват» (как тот мальчик из знаменитого рассказа, которого старшие ребята поставили стоять на часах, а потом забыли, а он все стоял и стоял, хотя уже началась ночь и стало страшно). Однако же ни в одном из этих случаев суть дела не меняется, и предательство остается предательством. По определению. Или Вы считаете, что невнимательный человек не может оказаться предателем, а глупый — не может быть предан? По определению?

Вы; наверное, знаете, насколько страшно положение психически неполноценных (это жестоко звучит!) людей в России и в Украине. Я прошел сквозь это, как один из них. Как Вы думаете, каковы корни страха перед ранимыми, страдающими, замкнутыми на себе душами?

Владимир Некрасов. Киев, Украина — 06.01.03

Это все пережитки средневековья. Равно как и страхи перед прокаженными и ВИЧ-инфицированными. Неосознанное (как правило) опасение заразиться, «стать таким же» — изгоем и уродом. Сильно подозреваю, что в основе здесь лежит какой-нибудь древний инстинкт, доставшийся нам в наследство от волосатых предков. Животные (за редким исключением) сторонятся своих больных сородичей, раненных, в частности. Наверное, в этом есть некий эволюционный смысл, — впрочем, совершенно «бессмысленный» для Хомо сапиенс сапиенс.

Я отсидел 10 лет в тюрьме за убийство… Теперь вышел, мне 36,— и вдруг я открыл в себе назначение: я пишу музыку, я нашел любимую… и т. д. Так вот, вопрос: верите ли Вы в исправление преступников или в то, что человек может меняться? Просто я себя преступником уже не считаю, я здоров, перенес все на зоне, заплатил, но люди продолжают относиться ко мне с опаской.

Oleg. Волгоград, Россия — 05.02.03

В «исправление преступников» я, безусловно, верю. Преступниками не рождаются, преступниками становятся (когда жизнь, по тем или иным причинам, идет наперекосяк). И если человек оступился, но сумел взять себя в руки, ничего дурного с ним больше не случится. А что дураки на Вас косятся… Тут уж ничего не поделаешь. Радуйтесь, что Вы не еврей, и не лицо кавказской национальности, и не ВИЧ-инфицированный: на них «косятся» еще покруче.

А насчет автора того письма, если бы он был моим соседом, Вы бы смогли мне 100 % гарантировать, что он во второй раз не убьет кого-нибудь (он ведь на примере доказал, что он способен убивать)? Гуманность по отношению к преступникам — это хорошо… а как насчет гуманности к жертвам — прошлым и будущим?

Daniel Haikis. New York, USA — 27.03.03

На 100 % гарантировать нельзя даже то, что ВЫ никого не убьете. Вывод?

Если смертную казнь Вы считаете абсолютно неприемлемой, то какое тогда наказание, по Вашему мнению, приемлемо для негодяя, убившего ребенка или надругавшегося над женщиной?

Максим Воршев. Москва, Россия — 12.03.03

Видите ли, я вообще не верю в осмысленность самого понятия «наказание». Наказание реализуется в одном-единственном случае: когда преступник осознал свою «гадскость» и возненавидел себя всей душой. Все остальное же не наказание, а просто разные виды мщения, — вполне бессмысленные, потому что мстим мы всегда не преступнику (преступник остался в прошлом, он уже и сам себя не помнит), а — как правило — жалкому, обгадившемуся со страху, дрожащему кусочку плоти, в котором ничего уже нет от того злобного клыкастого зверя, который некогда мучил, терзал и убивал. Наказывая, мы мстим не убийце-насильнику-хищнику, а совсем другому существу, вызывающему уже не ненависть, а жалость и омерзение. Поэтому не о наказании должна идти речь, а об изоляции от мира нормальных людей. Это особенно правильно и рационально, когда зверь в преступнике есть его психическая суть, способная утихнуть, затаиться, но никогда не исчезающая вовсе.

Я работаю в Управлении по наркотикам и в последнее время возникают ситуации, когда наказать зло (впрочем, это не главное — главное обезопасить от будущего зла других), мы вынуждены задуматься об использовании методов, о которых в ХВВ Вами словами Римайера было сказано довольно-таки резко. У меня вопрос — если я твердо уверен в том, что мои действия спасут не одного человека, могу ли я преступить закон, который призван охранять, преступлю даже общепринятую мораль и сделаю (доброе?) дело и кого-то спасу. Хотелось бы знать, как поступили бы лично Вы.

Александр. Владивосток, Россия — 02.07.00

Я твердо знаю одно: первая обязанность сотрудника (любых) правоохранительных органов — предельно точное соблюдение духа и буквы закона. Причем, если между духом и буквой наблюдается противоречие, выбор должно делать в пользу буквы. Это — ЕДИНСТВЕННАЯ возможность сохранить законность в стране. Любые отклонения от этого принципа чреваты такими искажениями и злоупотреблениями, для которых нет и не может быть нравственных оправданий. Ваша высшая нравственность — в соблюдении законов. А вот я — другое дело. Я — лицо частное, а потому могу себе позволить делать выбор в пользу духа закона, даже в ущерб букве. Правда (к счастью), такая возможность предоставляется мне очень и очень редко.