Интрижка

Глава седьмая

Он снова выругался себе под нос и несколько минут молчал. Он плюхнулся на кровать рядом со мной и провел рукой по лбу, глядя в потолок. Слезы навернулись на глаза, но я напомнила себе, что хотела этого. Всю свою жизнь я была совершенно наивной и ни в коем случае не хотела приехать в Нью-Йорк той же кроткой девушкой, которой была, когда уехала в Париж много лет назад.

— Ты должна была мне сказать, — сказал он не обвиняюще, а твердо, словно ругая своенравного щенка.

— Я думала, что это должно было быть просто физическим.

Я подперла голову руками, чтобы посмотреть на него. В его голосе не было особого гнева, и я была этому чрезвычайно рада. Я все еще была красная и радостная от наших занятий любовью и еще не была готова спорить.

— Роман — вещь интимная, Эль. Я не предлагал одну ночь секса с незнакомцем. Я сказал тебе в самолете, что меня никогда в жизни так не тянуло к человеку. Меня не интересует секс с незнакомцем; Я хочу быть с тобой. И это включает в себя знание соответствующей информации о тебе, например, о состоянии твоей девственности.

Я кивнула.

— Мне очень жаль, я понимаю, что это было обманом с моей стороны.

Его брови нахмурились, и я каким-то образом подавила желание разгладить их пальцами.

— Не знаю, изменило ли бы это что-нибудь, — мягко признался он.

Радость разлилась в моей груди, и я мило улыбнулась ему.

— Сейчас поздно что-то менять. Мне это очень понравилось.

Он поднял голову и холодно поднял бровь, увидев мое отношение, но я только ухмыльнулась ему.

— Тебе это очень понравилось? — повторил он, и голос его был обманчиво сдержан.

Я хихикнула, когда он снова оперся на локоть, чтобы посмотреть на меня.

— Ну да.

Он покачал головой и провел другой рукой по спутанной массе каштановых волос, падающих ему на уши.

— Мне это более чем понравилось. Поэтому, я уже думаю обо всех других способах завладеть тобой.

Я заметила, как он нахмурился, и на этот раз не подавила желание прикоснуться к нему. Он позволил мне прикоснуться к нему, хотя напрягся от ласки и схватил меня за руку.

— Возможно, я и была девственницей, Синклер, но я не была совсем неопытной. Раньше у меня был парень, и мы кое-что делали. Мне было неприятно думать о своих сексуальных контактах до Марка, но я хотела, чтобы он знал. — А до этого я кое-что делала с мужчиной. Вещи, которыми я не очень горжусь и о которых предпочла бы не говорить, но я просто хочу, чтобы ты знал. Я не чиста, или что-то в этом роде.

Синклер перекатился через меня, опираясь всем весом на колени, оседлав мои ноги и обхватив предплечьями мое лицо. Его взгляд был мрачным, но одна рука почти рассеянно играла с прядью моих волос.

— Не чиста? Независимо от того, что происходило раньше и от твоей условной девственности, я сразу заметил твою чистоту. — Он прижал палец к моим губам, когда я попыталась возразить. — Я не имею в виду, что ты показалась мне молодой или наивной. Я имею в виду, что в тебе есть грация и спокойствие, говорящие о чистоте. Это не имеет ничего общего с сексуальностью. — Его ухмылка была самоуничижительной. — Хотя, очевидно, это я тоже заметил.

— Ты просто стараешься быть приятным. — Я извивалась под ним, чувствуя себя неловко от его комплимента.

— У меня нет времени быть вежливым, — коротко напомнил он мне, но его глаза танцевали, когда я смотрела в них. Когда я улыбнулась в ответ, он счастливо вздохнул. — Ты моя еще на пять дней, Эль, и я вполне ожидаю, что ты улыбнешься и милостиво примешь мою лесть, когда бы я этого ни пожелал. Поняла?

Я засмеялась.

— Да, сэр.

Его глаза внезапно потемнели, и я почувствовала, как он дернулся у моего бедра.

— Тебе больно?

Я мысленно проверила свои эрогенные зоны на предмет дискомфорта, но, если не считать слегка припухшей киски, я чувствовала себя прекрасно, даже необычно.

— Нет.

Я обвила рукой его шею, впервые осознав, что он обнажен в моих руках. Мои пальцы смело исследовали игру мышц его спины, мои ногти слегка царапали его бока, так, что он зашипел, и когда я соединила их между нами, чтобы провести рукой по его прекрасно очерченному туловищу, он застонал от удовольствия.

Я вскрикнула, когда он обнял меня и перевернулся на спину так, что я оседлала его. Я несколько раз моргнула, глядя на него, когда он улыбнулся и заложил руки за голову.

— Ты хотела исследовать, — напомнил он мне. — Не стесняйся.

Я прикусила губу, и он нахмурился, его голос стал жестче.

— Не стесняйся меня, Эль. У нас есть пять дней вместе, и я уверяю тебя, это будет самая спокойная из этих пяти ночей. Есть так много вещей, которые я хочу сделать с тобой, для тебя и с твоим участием. — Его рука потянулась и обхватила мою полную грудь, его большие пальцы скользнули по моим набухшим соскам.

Ободренная его словами, я наклонилась и нежно поцеловала впадинку у основания его горла. Я изменила свое положение над ним так, чтобы дотянуться губами до одного из его маленьких коричневых сосков. Всасывая его в рот, я осторожно провела по нему зубами и была вознаграждена тем, что его руки скользнули по моим волосам, подбадривая меня. Когда я осыпала сладкими поцелуями его грудь — мои ногти теперь сильнее царапали его кожу, так что у него перехватывало дыхание — я поняла, насколько сильным может быть секс. В моем мире не было ничего, кроме тела Синклера, очерченного, как темнокожий Адонис, которому я могла поклоняться.

Мои губы нашли его выступающий член, и я повторила свои другие целомудренные поцелуи, нежно поцеловав расширяющуюся головку. Там осталась капелька влаги, и, пока Синклер смотрел на меня лихорадочными глазами, я намеренно слизывала солено-сладкую субстанцию, причмокивая губами и одобрительно мыча. Его руки сжали мои волосы, но легкая боль только усилила ощущения. Я принадлежала ему и он мог делать все, что ему заблагорассудится. Эта идея была настолько возбуждающей, что я застонала рядом с ним, когда взяла его длину мимо губ, глубоко в заднюю часть рта. Его вкус был опьяняющим, и у меня возникло искушение протянуть одну руку вниз, чтобы поиграть со своим мокрым телом, но я была слишком предана его удовольствию, чтобы сделать это. Вместо этого я обхватила его основание одной рукой, крепко сжимая каждый раз, когда мои губы приближались к моей хватке, а другой обхватывала его мягкий мешок, вытянутый от желания.

— Заставь меня кончить, — сказал он сквозь зубы.

Я пробормотала свое согласие, вынув его из своего теплого рта и проведя языком по всей длине, удивляясь его размеру и наслаждаясь его обхватом. Я колебалась и задавалась вопросом, хотел бы он, чтобы к его яйцам прикасались таким же образом. При первом же осторожном прикосновении моего языка его мышцы напряглись, а когда я экспериментально покатала одно из них во рту, его стон эхом отразился во мне.

— Да, — прошипел он и почти до боли дернул меня за волосы так, что я тоже застонала.

Я чувствовала, как влага стекает по ноге, но была настолько сосредоточена на Синклере, что едва осознавала свои собственные потребности. Его освобождение было бы лучше, чем моё собственное.

Внезапно, отчаянно захотев почувствовать его вкус, заполняющий мой рот, я быстро втянула его к задней части горла, расслабляясь, чтобы не подавиться, когда он начал качаться взад и вперед у меня во рту. Я расслабила челюсть, и проводила языком по его кончику всякий раз, когда он отступал, и, затаив дыхание, ждала своей награды. Я могла почувствовать его кульминацию в тот момент, когда она прокатывалась по его телу. Мышцы его ног и живота напряглись, а пальцы дернулись, прежде чем крепко вцепиться в мои волосы. Дикий стон вырвался из его груди, когда он провел по моему языку. Я быстро втянула в себя его семя, удивленная тем, насколько оно мне понравилось.

Он лежал в изнеможении, когда я выпрямилась из своего немного неудобного положения, но его руки сжались вокруг меня, когда он поднес меня к своей груди, чтобы он мог поцеловать мои волосы.

— Ты великолепна, — пробормотал он, и мне стало интересно, представляла ли я себе восхищение в его словах.

Я закрыла глаза и впитала в себя его похвалу. Некоторое время мы лежали молча, и подумала, может быть, он уснул. «Может быть, мне стоит уйти», — подумала я с внезапным беспокойством. Это было развлечение, он не хотел бы ночевать со мной. Я пожевала внутреннюю часть щеки, обдумывая возможные варианты, но его хрипловатый от сна голос прервал мои размышления.

— О чем ты так громко думаешь?

Я вздохнула, решив сказать ему правду.

— Я подумала, что мне стоит уйти сейчас.

Его руки мгновенно сжались вокруг меня, как тиски, но его голос был небрежным, когда он сказал:

— Если хочешь.

Мое сердце упало в желудок, но я кивнула в его грудь и попыталась вырваться из его объятий.

— Без проблем.

— Но, — мягко продолжил он, и когда я посмотрел на него, его глаза все еще были закрыты, — я бы предпочел, чтобы ты осталась.

Облегчение затопило меня, согревая каждое место, в котором он провел ночь. Моя рука провела по его груди, взъерошивая редкие волосы. Я чувствовала успокаивающее биение его сердца своей ладонью.

— Мне бы тоже этого хотелось, — прошептала я, глядя на самого красивого мужчину в мире.

Его густые темные ресницы лежали на острых щеках, отбрасывая длинные тени на смуглую золотистую кожу. Он еще не был слишком загорелым, но глубина цвета его кожи позволяла предположить, что его предки были совсем не белыми, а его волосы имели более насыщенный оттенок красного дерева, чем я когда-либо видела. У меня перехватило горло от его красоты.

Его глаза распахнулись, и я замерла под его сияющим взглядом.

— На что ты смотришь?

— На тебя, — просто сказала я. — Мне нравится, как ты выглядишь.

Улыбка медленно скользнула по его лицу, приподняв твердые губы и сморщив уголки глаз гусиными лапками.

— Позволь мне завтра отправиться с тобой в приключение.

Я рассмеялась над резким изменением темы и мальчишеским ликованием в его глазах.

— Приключение?

— Да.

— Что за приключение?

— Это сюрприз.

Я посмотрела на него широко раскрытыми глазами, радуясь его беззаботному настроению.

— А если я не люблю сюрпризы?

Его пожимание плечами слегка отодвинуло меня от его тела, и он быстро взял меня обратно в свою руку, снова нежно прижав мою голову к своей груди.

— Этот тебе понравится.

Я в этом не сомневалась и, так как непривлекательный зевок совершенно исказил мои черты, сонно задавалась вопросом, может ли мне что-нибудь не нравиться этом человеке.

— Спи, — посоветовал он, гладя меня по волосам. — Я разбужу тебя утром, когда придет время идти.

Я прижалась к нему поближе и задалась вопросом, была ли я когда-нибудь более счастлива. Я знала, что было глупо думать о таких вещах, когда у меня было с ним всего пять дней, но мне было трудно заземлиться в реальности, когда Синклер мог показать мне такие злые фантазии. Когда я заснула, я вспомнила о девушке, которая ждала его дома, и мое сердце неприятно дернулось. Не имело значения, буду ли я эмоционально разбита в конце романа, я бы позволила ему вернуться к своей партнерше и без сожалений переехала бы в Нью-Йорк. Но даже когда сны начали мелькать за моими закрытыми веками, я знала, что это не так.