Инверсия

Глава 22

Ферос мчался к главному управлению полиции Марселя, как на крыльях. Его сообщение о том, что он нашёл компромат на мэтра крупнейшей преступной группировки Франции, произвело настоящий фурор.

Ферос не мог рассказать все детали по телефону, но его команда в полиции поняла, что Ферос нащупал что-то очень важное. Начальство полиции Парижа дало сигнал своим коллегам в Марсель, и Фероса пригласили в главное управление, чтобы обсудить вопрос предметно.

Ферос кожей чувствовал приближение свободы. Ещё немного, ещё совсем-совсем немного, и он сможет со спокойной душой подать в отставку. Столь серьёзное достижение обязательно купит ему вольную.

Он мчался по Марселю на пределе разрешённой скорости. Ему хотелось как можно скорее закончить все дела с полицией и вернуться назад к Клер. Сейчас мечты о будущей жизни занимали все его мысли.

Клер! Ведь теперь он сможет быть с ней! Вести, чёрт побери, нормальную жизнь! Малышка чего-то испугалась, когда он предложил ей это, но они всё обсудят. Ферос сможет достучаться до неё и выпытать все её страхи, а потом развеять их.

Они смогут быть вместе. Феросу не придётся жить по ночам, срываться в командировки по первому требованию мэтра, ему не придется жить в ожидании пули или ножа в спину от своих же beaux voyous.

Ха! Нормальная жизнь! Merde! Ему придётся учиться так жить. Ферос просто не умел жить, как обычные люди. Но ничего! Он научится, вместе с Клер, ведь в такой жизни есть место для женщины. Для его Клер.

Только в такую безопасную жизнь он сможет привести её. Только в такой жизни будет иметь на неё право. Beau voyou не может жить с такой чистой и светлой женщиной. И в руках Фероса был билет на свободу.

Все имеющиеся у него оперативные данные и так есть у полиции, ему нужно лишь отдать эти бумажки и рассказать небольшие детали, которые он раньше не упоминал, поскольку счёл незначительными. Теперь же эти детали полностью дополнили картину придуманной мэтром схемы.

Осталось одно небольшое усилие, после которого Ферос уйдёт со сцены и оставит профессионалам перерубать каналы поставок, штурмовать клубы мэтра, арестовывать счета, ловить beaux voyous… Ворошить осиное гнездо в одиночку — это самоубийство, ввязываться в это Ферос не собирался. Это — дело ребят в бронежилетах и с автоматами, специально обученных и натренированных ребят. Ферос свою миссию выполнил и справился с ней блестяще. Он десять лет своей жизни отдал этому делу. Он имеет право уйти на покой!

Интересно, кем он станет? Чем вообще занимаются обычные нормальные люди? Ходят в офис? Ничего такого Ферос не умел. Может быть, стать тренером по рукопашному бою? Ферос увидел себя в спортивном зале в окружении любителей и усмехнулся.

Может, пойти в полицию перебирать бумажки? Туда его точно возьмут. Отрастить брюхо на бесконечных перекусах и кофе, сидеть ровно с девяти до шести в участке? Нет, Ферос помрёт со скуки через месяц.

А может, это даже вообразить сложно, пойти преподавать? Обучать новобранцев. А это — мысль! Кто лучше Фероса знает всю подноготную milieu? Их сленг, манеру разговаривать, шифры, коды, пароли, тайные знаки, места сходок, фигуры из пальцев, которые они показывали друг другу, чтобы узнавать своих на улицах.

Ферос мог бы передать эти знания простым оперативникам, чтобы они не попадали в ловушки. Уважаемая профессия, кто бы мог подумать⁈ Ферос невольно улыбался во все тридцать два зуба. Профессор Нуари! Да он даже во сне не мог такого себе представить.

Он был наполнен радостью. Радостью и предвкушением. Наверное, в древние времена, когда далёкий путь мог занять годы, так же себя чувствовали путешественники, увидевшие впереди долгожданную землю. Землю, обещавшую безопасность от штормов, свежую вкусную воду, обильную питательную пищу, прохладную тень, уютное просторное жилище, а возможно, и свидания с любимой.

Ферос подлетел к управлению очень быстро. Идентифицировали его тоже быстро и пропустили внутрь. Какой-то стажёр проводил его в комнату, полную людей в форме.

— Кристоф Нуари? — спросил его полный усатый мужчина, едва Ферос успел переступить порог комнаты.

— Да, — тут же ответил Ферос.

По комнате пронёсся одобрительный гул. Несколько человек шёпотом произнесли имя Дюпона. Конечно же, марсельские полицейские были очень хорошо осведомлены о том, кто устранил главу Марсельской банды и, пусть и ненадолго, но дестабилизировал группировку, чем очень помог полиции.

— Наши коллеги из Парижа передали нам, что у Вас есть важная информация, — продолжил усатый.

Видимо, он был здесь начальником. Феросу он почему-то не понравился. Тем не менее, Ферос достал пачку накладных и просто протянул их усачу.

— Что это? — недовольно спросил тот.

— Накладные на закупку соли в России.

Большинство людей в комнате посмотрели на Фероса заинтересованно или недоумённо, лишь усач скептически поднял бровь.

— И ради этого Вы поставили на уши всю полицию Марселя?

Ферос вдруг почувствовал к этому толстозадому моржу острую неприязнь. «Что этот изнеженный жирдяй может знать?» — пронеслось у него в голове. «Он хоть раз нюхал порох за пределами тира?» Тем не менее, Ферос заставил себя сдержать рвущиеся наружу ругательства и нарочито вежливо пояснил:

— Он закупает российское золото под видом соли. Вот откуда его избыток на нашем рынке. Русские измельчают золото, смешивают с каменной солью, мэтр ввозит эту смесь в страну под видом обычной соли и разделяет их на солеварне в Бове.

Лицо усача приобрело задумчивое выражение. Он опустил глаза на накладные и, наконец, внимательно в них вчитался.

— С чего Вы взяли? — проговорил он, когда просмотрел несколько бумажек.

— В России много золота и мало соли, во Франции много соли и мало золота. Контрагент мэтра, — Ферос ткнул пальцем в накладные, — работает в добывающей компании, которая, помимо соли, добывает ещё много всего. В том числе и золото.

Полицейские притихли и слушали Фероса очень внимательно, только усач всё больше кривился.

— Насыщение нашего теневого рынка золотом идет из Парижа, то есть от мэтра, — продолжил Ферос. — В этом нет никаких сомнений.

— Мы не можем использовать это как основание для ордера на обыск, — усач потряс бумажками в воздухе. — Нам нужны прямые доказательства.

Лицо Фероса исказила судорога, его кулаки непроизвольно сжались, челюсти напряглись. Он сделал два быстрых шага к усачу, переполошив всех вокруг, и прошипел ему прямо в лицо:

— Если для того, чтобы хоть что-то предпринять, Вы хотите получить от меня цветные фото, неопровержимые доказательства, оформленные ордера и чистосердечные признания от всего руководящего состава клана, то мне не нужны Вы!

В комнате воцарилась гробовая тишина. Усач начал раздуваться, как рассерженный индюк, его лицо наливалось багровой краской. Но Ферос не закончил.

— Я дал вам зацепку, которую вся полиция Франции не могла найти десять лет. Найти прямые доказательства — это ваша задача.

— Да как ты смеешь, щенок⁈ — завопил усач.

Феросу мучительно захотелось влепить кулак в это бордовое потное лицо.

— Monsieur Бернар? — вклинился между ними какой-то сотрудник. — Мы вполне можем это проверить. Monsieur Нуари, правильно ли я понимаю, что на этих бумагах стоит подпись вашего мэтра? Собственноручно начертанная?

— Да, — процедил Ферос сквозь зубы, не отводя взгляд от усача.

— Мы можем использовать это для графологической экспертизы, — тут же продолжил сотрудник.

Ферос сверлил взглядом Бернара, и вскоре тот не выдержал и отвел взгляд, замаскировав это движение под желание продолжить разговор со своим сотрудником.

— Моро, проверьте эти документы, — буркнув сквозь усы Бернар.

С видом оскорблённой добродетели он вышел из кабинета, хлопнув дверью. Сотрудники разом облегчённо выдохнули и заговорили с Феросом разом:

— Подскажите, пожалуйста, как Вы получили эти бумаги?

— Что за Александр Козлов?

— Как Вы пришли к выводу, что история связана с золотом?

— Вы имеете в виду солеварную на авеню Жан Ростан?

— Что произошло в Москве? Почему Вы оказались в Марселе?

Фероса это злило, но он убеждал себя в том, что эти люди не прошли с ним его путь, поэтому сделанные им выводы для них не очевидны. Он заставил себя встряхнуться и начал подробно отвечать на их вопросы.

Через два часа болтовни Ферос почувствовал себя совершенно вымотанным. Всё, чего ему хотелось — это вернуться обратно к Клер и обрадовать её тем, что он запустил бюрократическую машину, которая перемелет мэтра своими жерновами, а он, Ферос, может отойти в сторону и, наконец, заняться наконец своей собственной жизнью. Заняться их с Клер жизнью.

А потом Ферос бы снова уложил Клер в постель и долго-долго доказывал бы ей, что он очень заинтересован в том, чтобы она ответила согласием на все его предложения. Даже на те, которые он ещё не успел сформулировать даже в собственной голове.

Вдруг телефон Фероса ожил. Тот машинально достал его из кармана, посмотрел на определитель номера и обомлел. Ему звонил Сулье. Ферос бросил тревожный взгляд на полицейских и поднял палец вверх, призывая их молчать.

Вышколенные оперативники тут же закрыли рты и напряжённо уставились на Фероса. Он нажал кнопку приёма вызова.

— Да.

— Привет, Ферос, — донеслось из трубки.

— Как голова? — тут же спросил Ферос.

— Трещит мать её. Особенно в самолете, доставала, знаешь? — ответил Сулье, как ни в чём не бывало.

А Ферос похолодел. Сулье не только выбрался из квартиры Клер, но и успел вернуться во Францию? А следующая фраза заставила Фероса застыть на месте.

— Слушай, а красивая у тебя meuf[1], — протянул Сулье тем особенным голосом, который появлялся у него, когда он готовился сделать с женщиной что-то отвратительное.

Ферос невероятным усилием воли заставил себя говорить спокойно.

— Серьезно? И где же ты успел её рассмотреть?

— Да, прямо сейчас и смотрю, — ответил Сулье обыденным тоном.

Что⁈ Этого не может быть! Этого просто не может быть! Клэр находится в защищённый квартире. Ферос не мог выдавить из себя ни слова, и Сулье хохотнул, поняв, что надавил на больное.

— Ферос, жадничать нехорошо! Я забрал её из уютного гнездышка, где вы кувыркались этой ночью. Сейчас она со мной.

Сердце Фероса колотилось в глотке. Он знал о садистской природе Сулье. За это его не любили даже в milieu, но мэтр держал его рядом из-за чрезвычайной жестокости и беспринципности. Если Клер действительно рядом с ним — это очень плохо. Мэтр отменил свой приказ не применять лишнего насилия. Enculé[2].

— Я правильно понимаю, что ты забрал её не потому, что влюбился и решил вызвать меня на честную дуэль.

Ферос слышал хрип, клокочущий в его собственной глотке, и очень надеялся, что Сулье не заметит его. Он обожал доставлять страдания людям, и осознание того, что причинённая Клер боль заденет и Фероса, может подстегнуть его начать действовать.

— Ну почему же? Она очень симпатична! Но ты прав, я пригласил её к нам в качестве аргумента в беседе с тобой.

— И о чём же ты хочешь со мной побеседовать? — Ферос подобрался.

— О документах, которые нужны мэтру. Приказ всё ещё в силе, Ферос. Отдай документы, и я верну тебе твою meuf живой.

Он не сказал «невредимой». Руки Фероса задрожали. Он так сильно сдавил телефон, что тот протестующий пикнул.

— У неё не было этих документов, Сулье, — заставил себя произнести Ферос.

— Не надо мне врать, — вальяжно протянул Сулье. — Этот Козлов, когда на него достаточно сильно надавили, отчётливо вспомнил и рассказал нам, что спрятал документы в коробку с ботинками его бабы. И, конечно же, они были у неё. И естественно, ты их нашел, иначе зачем тебе забирать эту цыпу так поспешно? Говорю по-хорошему: отдай документы и увидишь свою бабу живой. По позвонишь keufs, и я медленно прирежу её на твоих глазах по видеосвязи.

Ферос ни в коем случае не должен выдать, как ему дорога Клер, иначе ей будет худо.

— Давай поговорим, Сулье.

— Я уже с тобой говорю, Ферос. Давай так: через полчаса встретимся у велодрома на площади Прадо. Придешь с документами, и твоя маленькая Клер будет свободна.

Телефон Фероса замолчал. Ферос медленно опустил руку с зажатым в ней аппаратом на бедро. Все полицейские в комнате молчали. У Фероса билась в голове одна мысль: Сулье до сих пор не знал, что Ферос работает на полицию. Одно из двух: либо Клер не проболталась, либо Сулье просто блефовал, и Клер у него не было. Ферос страстно взмолился всем богам, чтобы правильным вариантом был второй.

Дверь в кабинет распахнулась от удара, в комнату ворвался запыхавшийся полицейский и затараторил:

— Ваша конспиративная квартира вскрыта, мы отправили туда оперативников согласно протоколу. Дверь открыта, Светланы Суздалевой там нет. В квартире — следы борьбы.

Ферос вскочил на ноги опрокинув стул. Им завладело бешенство, белое и ослепительное, как ядерное пламя. Ярость вымыла всё цивилизованное, что в нем было. Эта ярость должна была на кого-то обрушиться, и она обрушилась на того, кто принёс Феросу дурную весть.

Ферос рванулся вперёд, схватил полицейского за грудки и, подняв над полом, вшиб в стену спиной. На его руках сразу же повисли несколько человек, но оторвать от полицейского не смогли. Ферос рявкнул:

— Когда?

— Полчаса назад, — бодро ответил полицейский.

Ферос взвыл и озвучил единственное, что его сейчас волновало:

— Найдите мою Клер! Сейчас же!

Полицейский, которого он держал, на удивление спокойно махнул рукой в сторону открытой двери.

— Кабинет с технарями там, пойдёмте.

Ферос опустил его на пол и едва не выволок из кабинета, понукая идти быстрее. Остальные высыпали за ними. Никто не оспорил приказ Фероса. Никто него не ослушался.

— Я уже запустил поиск. Сейчас наши ребята должны выяснять, в каком направлении везут девушку, — отчитался полицейский.

Они вошли в комнату, где за мониторами сидели двое молодых парней. Один из них оторвался от экрана и проговорил.

— Я отследил её до площади Виктора Гюго. Двое пешком вывели её на рю де Кама, усадили в серебристый Ситроен и по прямой двинулись в сторону вокзала Сан Шарль.

Мозг Фероса заработал с утроенной скоростью. Ферос делал то, в чём за десять лет стал настоящим мастером: в его голове проносились и просчитывались сотни вариантов плана по освобождению Клер. Он пытался просчитать, как мог мэтр расставить шахматные фигурки на доске, но данных было слишком мало, а времени не было вообще.

— Можешь отследить телефон по номеру? — резко спросил Ферос.

— Я могу! — отозвался второй парень.

Ферос молча сунул ему свой телефон и показал последний вызов. Парень так же, ни слова не говоря, начал что-то быстро клацать на клавиатуре.

— Так! Телефон включен, подключен к сети. Он находится в Марселе, — залопотал технарь. — Попробуем триангулировать… Аппарат находится примерно… хм-м-м, в районе метро Кастеллан и движется на-а-а-а… Юг!

— Открой карту, — бросил Ферос.

Парень подчинился и указал на карте примерное местонахождение телефона Сулье. Тот действительно двигался от вокзала к велодрому. Ферос развернулся и обратился к первому парню.

— Где ты нашёл Клер?

Парень молча открыл запись с камеры видеонаблюдения и показал, как двое бойцов в чёрном вытаскивают из машины его Клер и, крепко держа за руки, заводят в какое-то здание.

— Где это?

Парень молча открыл карту и показал Феросу нужное здание. Ферос выпрямился, повернулся к стоявшему в дверном проёме полицейскому и прорычал:

— Поднимай всех!

[1] Во французском языке есть особый вид абсолютно цензурного, но неформального сленга, называется verlan. Название — это слово «задом наперёд» (l’envers), в котором слоги переставлены задом наперёд. Примерно таков и есть принцип образования слов этого сленга.

Например, слово «цыпочка», «баба» — meuf — это слово femme (женщина), в котором буквы переставлены местами и записаны так, как слышится после перестановки.

Иногда такие метаморфозы бывают многоступенчатыми. Например, сленговое слово flingue (пушка, пистолет) превратилось во flique (коп, полицейский), которое превратилось во flic, а потом — в keuf и наконец — в feuk. Все четыре слова очень распространены в устной речи, обозначают полицейского и являются фонетическими анаграммами друг друга. Некоторые даже попадают в словари. При этом слова не являются нецензурными, но всё же очень грубы. Вроде нашего «мусор».

Что характерно, verlan — очень живой язык, и предыдущее поколение, говорившее на verlan в студенчестве, не понимает современных студентов, которые говорят на verlan, построенном по тем же самым вполне строгим правилам.

[2] Ублюдок (фр.)