Иоганн Себастьян Бах

Кантор школы Св. Фомы

В июле 1722 года в Лейпциге освободилось место кантора в школе Св. Фомы, и в начале следующего года Бах должен был предстать перед комиссией, которой поручили выбрать наиболее достойного из претендентов.

Должность эта считалась очень почетной, так как в крупных городах кантор являлся одновременно и музыкальным директором города. Для Себастьяна открывалось огромное и очень интересное поле деятельности.

И все же как, наверное, тяжело было тридцативосьмилетнему композитору вновь выступать в роли просителя и вести переговоры с чиновниками! Как хорошо он уже знал этих самоуверенных бюргеров, для которых важна была не сущность дела, а лишь неукоснительное выполнение их предписаний!

И действительно, вступление в новую должность вылилось для него в целую цепь испытаний.

7 февраля Бах продирижировал в Лейпциге своей кантатой «Иисус призвал двенадцать апостолов», и хотя музыка ее всем понравилась, назначение на должность последовало не сразу. Члены Совета еще вели переговоры с композитором Телеманом и капельмейстером Граупнером, и только после того, как оба музыканта отказались занять предлагаемое место, лейпцигский Городской совет собрался для того, чтобы принять окончательное решение. Имя Баха было хорошо известно, так как многие еще помнили его приезд в город в 1717 году для испытания нового большого органа, а слава Себастьяна как непревзойденного исполнителя на органе и клавесине давно уже распространилась по всей стране. Составив подробный протокол заседания, члены Совета приступили к голосованию, и Бах был избран единогласно.

Однако ритуал введения в должность кантора еще только начинался.

Вначале Себастьяну пришлось подписать Устав — обязательство в том, что он будет подчиняться всем требованиям начальства.

«Уважаемый муниципалитет города Лейпцига назначил меня кантором школы церкви Святого Фомы, — читал Бах предъявленный ему документ, — и просит моего согласия относительно нижеследующих пунктов...»

От него требовалось служить честно и добросовестно; старательно выполнять все служебные обязанности; уважать школу и магистрат; не писать слишком длинные в духе оперы церковные произведения; обучать мальчиков не только пению, но и инструментальной музыке; гуманно обращаться с учениками; не брать в церковный хор неподходящих певцов; не уезжать без разрешения бургомистра и согласия магистрата; не работать в университете.

Некоторые из этих пунктов были тягостными, и Бах, подписывая обязательство, видимо, пожалел о вольной жизни кётенского придворного. Он дал себе клятву не зависеть от чиновников.

Для композитора наступила новая пора борьбы за независимость, за право сочинять музыку так, как этого требовал его гений.

После подписания Устава Себастьяну нужно было еще пройти проверку религиозных взглядов в консистории. И наконец 31 мая состоялось его торжественное введение в должность в помещении самой школы.

Представим себе этот день.

В девять часов утра ректор школы Иоганн Генрих Эрнести вводит в зал членов магистрата, где уже присутствуют все учителя, а также проповедник церкви Св. Фомы. В нарядном облачении, исполненные сознания важности происходящего, собравшиеся в соответствии со своим рангом занимают места. С одной стороны зала — пастор и оба представителя Совета, с другой — преподаватели. У дверей располагается хор, и после того как он исполняет традиционное музыкальное приветствие, входят все ученики.

Начинаются поздравительные речи. После их окончания Бах, поблагодарив всех за оказанную ему честь, обещает честно выполнять свои обязанности.

Хор мальчиков повторяет приветственную песню, и преподаватели школы подходят к композитору с поздравлениями.

...Через неделю из Кётена прибыли четыре повозки с вещами, а затем и две коляски, в которых расположился новый кантор со своей семьей. Бах занял служебную квартиру в левом крыле здания школы. Она находилась на втором этаже, и окна ее выходили на «Свободную площадь». Посредине площади был большой каменный колодец, у которого женщины могли перекинуться словами и узнать последние новости.

Как и в Кётене, Анна Магдалена стремилась украсить их квартиру и сделать ее более уютной. Она разводила цветы, а канарейка, которую прислал Анне в подарок двоюродный брат Себастьяна, целыми днями заливалась веселыми трелями.

Руководил домом Себастьян, а жена помогала ему всем, чем могла. Анна Магдалена не только шила, готовила, убирала. Она переписывала рукописи Себастьяна и постепенно так прониклась его мыслями и настроениями, так была духовно близка своему мужу, что ее почерк стало трудно отличать от почерка Себастьяна. Много часов они проводили вместе у клавира.

Церковь и школа Св. Фомы в Лейпциге

Портал церкви Св. Фомы

Семья Себастьяна продолжала расти, и главной заботой музыканта были, конечно, дети.

22 декабря 1723 года, через полгода после переезда в Лейпциг, Бах отправился в университет и занес в список студентов имя Вильгельма Фридемана — в то время существовал обычай записывать детей в университет заранее. В Рождественскую ночь он преподнес ему книжечку студента университета — матрикулу. И хотя Вильгельм Фридеман тогда еще был мал и смог начать занятия в университете только через шесть лет, в ту ночь и отец и сын были одинаково счастливы. Заветная матрикула служила залогом осуществления мечты, в которую оба они безгранично верили.

Школа Св. Фомы была самым старинным учебным заведением Лейпцига, основанным еще в XIII веке. В нем обучались мальчики, которые становились певчими в церковном хоре. Однако школа, существовавшая на скудные пожертвования, была очень бедной. Она предназначалась для детей малосостоятельных родителей, и плата за учебу была небольшой. Правда, участие в уличных музыкальных процессиях давало возможность ученикам немного подработать, но даже в холодное осеннее время они ходили босиком, часто простуживались и болели.

Табель о рангах школы отводил Баху среди учителей почетное третье место. Он должен был проводить в день три урока — утром с семи до десяти или днем с двенадцати до трех. В понедельник, вторник и среду кантор один час посвящал латинскому языку и два часа уроку пения. В пятницу, в семь часов утра Бах вел детей в церковь, где они пели в хоре, помогая проводить богослужение. В субботу он изучал с учениками третьего класса латинский катехизис. Четверг и воскресенье были свободны от занятий.

По принятым правилам Бах по очереди с другими учителями должен был время от времени жить в школе, подчиняясь распорядку дня своих учеников. Вместе с ними он вставал в пять утра летом и в шесть — зимой, в десять часов обедал, в пять ужинал и в восемь часов ложился спать.

Должность кантора являлась столь же важной, как и должность ректора: основной целью обучения учеников являлась подготовка их для участия в церковном богослужении. И Бах, как и всегда, принялся за работу с энтузиазмом.

Прежде всего он стремился воспитать из учеников школы широко образованных музыкантов. Поэтому он обучал их не только пению, но и игре на разных инструментах — органе, клавире и скрипке, а также знакомил с произведениями других композиторов. Это было необходимо, так как в церковном оркестре не хватало исполнителей.

Кроме преподавания в школе Бах подолгу занимался распределением хористов для четырех церквей города. Так, в церковь Св. Павла, где исполнялись только хоралы, он направлял начинающих и наиболее слабых учеников, которые выступали под управлением самых старших, талантливых, называвшихся префектами хора.

В Новую церковь посылались более продвинутые ученики, которые могли петь не только хоралы, но и кантаты.

Музыкальной частью богослужений в церквях Св. Фомы и Св. Николая Бах руководил сам. Здесь пели наиболее подготовленные ученики и ученики старших классов. Каждое воскресенье в какой-либо из этих церквей исполнялась кантата, а в праздничные дни программа, прозвучавшая утром в церкви Св. Фомы, повторялась вечером в церкви Св. Николая или наоборот.

И все же условия работы в школе были очень тяжелыми. Ректор школы Иоганн Генрих Эрнести занимал также должность профессора в университете. Видимо, именно университетские обязанности привлекали его больше, поэтому на школу у ректора оставалось совсем мало времени, да и характер у него был слишком мягким. Члены магистрата никак не откликались на его просьбы. Учителя школы ссорились между собой из-за распределения доходов. Ученики были недисциплинированными, и Бах с трудом добивался выполнения своих распоряжений.

Да и что он мог требовать от больных и голодных детей! Жизнь их была малорадостной, а обязанности обширны. Кроме участия в различных церковных богослужениях в особо торжественные праздники они обходили город с песнопениями, а также участвовали во всех похоронных обрядах. Возглавляемые своим кантором, ученики и в дождь и в снег шли к кладбищу впереди похоронной процессии и пели хоралы.

Внутренний вид церкви Св. Фомы

Выступление хора учеников школы Св. Фомы

Здание школы Св. Фомы было слишком маленьким. Поэтому, например, пятые, шестые и седьмые классы, каждый под руководством своего педагога, обучались в одном помещении. К тому же для занятий музыкой отводилось очень мало времени, а ведь далеко не все ученики школы обладали хорошими способностями.

Заметив одаренного мальчика, Себастьян приглашал его к себе домой и занимался с ним отдельно.

Как благоговели перед композитором его ученики! Как ловили они каждое его слово, как мечтали о том моменте, когда он сядет за инструмент и сыграет какое-нибудь свое произведение.

Тогда, как вспоминали потом некоторые из них, часы превращались в минуты.

А как ценили ученики Себастьяна его бескорыстие, умение внушить им веру в собственные силы! «Нет ничего невозможного, — не уставал повторять он. — Нужны лишь труд и терпение». И если у ученика, который приезжал к нему из другого города, не всегда хватало денег, чтобы оплатить уроки, Бах всегда утешал его: «Мне ничего от вас не нужно, — кроме одного: в свое время вы должны будете передать то немногое, что получили от меня, другим хорошим людям».

Помимо всего прочего, Бах знал особый секрет такого перехода ко все более сложному материалу, что ученики порой даже не замечали, какие они делали большие успехи.

Из учеников школы Св. Фомы композитор особенно выделял Иоганна Тобиаса Кребса. Когда Тобиас поступил в школу, ему было тринадцать лет. «Он обладает хорошим сильным голосом и прекрасными данными», — записал Бах, прослушав мальчика на вступительном экзамене.

Правда, в дальнейшем Тобиас отказался от карьеры музыканта, но он прислал к Баху двух своих сыновей, и Иоганн Себастьян особенно полюбил Людвига.

— Это единственный рак в моем ручье, — говорил он смеясь, так как фамилия Кребс означала слово «рак», а фамилия Бах — слово «ручей».

Когда Людвиг окончил школу, Бах дал ему очень хорошую характеристику, в которой высоко оценил успехи юноши: «Считаю его учеником, который добился особенных успехов в музыке, овладев искусством игры на клавире, скрипке, лютне, и поднаторевшим в композиции».

Высоко оценили игру Людвига Кребса и прихожане города Цвиккау, где он служил органистом.