Ирано-таджикская поэзия

4

Джалалиддин Руми родился в Балхе (ныне на территории Афганистана) 30 сентября 1207 года. Из-за нашествия Чингисхана его отец, выдающийся ученый-богослов, эмигрировал с семьей в Малую Азию, в Конийский султанат Сельджукидов (в 1220 г.). Здесь поэт получил духовное образование и, подобно отцу, был руководителем конийской медресе и проповедником. Увлечение суфийским учением изменило течение и характер его жизни и деятельности: он стал суфийским шейхом. Однако мировую славу принесли ему не поучения, а стихи. Наиболее значительные: продиктованная Руми своим ученикам шестичастная поэма «Назидательные маснави» — собрание притч, часто фольклорного происхождения, сопровождаемые стихотворными же философско-дидактическими выводами. Эта книга получила всеобщее признание на мусульманском Востоке и часто называется «иранским Кораном». В художественном отношении это блестящая энциклопедия иранского фольклора средних веков. Сила поэта состоит в том, что в антиортодоксальной мистической форме проявляется его горячая любовь к людям, с их действительными страданиями, страстями и радостями. Сам Руми называл свою концепцию «поклонением Сердцу». В расцвете славы Руми избрал своим наставником безвестного дервиша Шамса из Тебриза. Ученики поэта, приревновавшие к Джалаладдину Руми дервиша, тайно убили его. В скорби по «закатившемуся солнцу» («Шамс» означает «солнце») Руми сложил вдохновенные, пронизанные пантеистическим духом газели, восприняв их как вложенные в его уста Шамсом, достигшим бессмертия тем, что слился с богом. Тем самым Руми действительно увековечил дервиша, «подписав» газели его именем (то есть включив имя Шамс в заключительный бейт) в сымпровизированном Руми огромном «Диване Шамса Тебризского» (другое название — «Дивани кабир» — «Великий диван»). Поэт скончался 17 декабря 1272 года в Конье и был там же похоронен, провожаемый в последний путь многими людьми всех вероисповеданий — мусульманами, христианами, иудеями, индуистами, буддистами и др., — выразившими почтение к человеку, воспевавшему «религию сердца», — единодушие всех людей разных племен и вероисповеданий:

Оппозиционно-мистическое содержание составляет саму душу гуманистического творчества Руми. И в соответствии с решающей ролью поэзии в иранской культуре гуманистическая концепция Руми выражена наиболее отчетливо не в его философской прозе, а именно в его поэзии, лирической и дидактической. Так например, идею обожествления человека Руми излагает в своем прозаическом философском трактате так, что она может быть понята прямо в противоположном смысле — как идея о ничтожестве человека, о его самоуничтожении и превращении в ничто перед лицом бога. Ход рассуждения и аргументация у Руми таковы. Те, которые утверждают: «Я — раб божий» — безгранично высокомерны, ибо они смеют ставить себя хоть и в подчиненное положение, но рядом с самим богом. Такие дерзкие гордецы заслуживают порицания. Те же, которые, добившись высот самосовершенствования, утверждают: «Я — истина, я — бог» — скромны и справедливы, ибо они преодолели гордыню и, слившись в своем самоуничтожении (фана) с богом, стали ничем. Такие могут служить образцом для людей, взыскующих бога.

Возвеличение человека совершенного и составляет подлинное содержание концепции о самоуничтожении человека путем слияния с богом (фана) и одновременного самоувековечения (бака) при прощании с бренным миром. Ведь взаимосвязанные самоуничтожение и увековечение наступают лишь при физической смерти человека, но при жизни своей, благодаря своему моральному самосовершенствованию он, реальный человек, чувствует себя не рабом, а частицей бога, он самоотождествляется с богом, то есть тем самым обожествляется, становится человеком с большой буквы.

Но то, что выражено туманно и непонятно в философской прозе Руми, то ясно и необычайно смело высказано в стихах, которые показывают, что концепцию «фана» можно было бы характеризовать как «самоунижение паче гордости»: ведь в своем конечном смысле это — возвеличив каждой отдельной человеческой личности, которая сложным путем морального совершенствования уподобляется богу:

Именно такое обожествление человека, конечно не всякого, а человека высокого в своих нравственных, гуманных качествах, составляет суть поэзии Руми, в которой совершается свойственное суфийской поэзии двойное переосмысление поэтического образа, его удивительная метаморфоза, благодаря которой язык символов превращается в язык любви к человеку, воспевания ценности человеческой личности.

Критический текст «Маснави» с полным английским переводом опубликован Р. Никольсоном (Лейден — Лондон, 1925–1937). Текст «Дивана» (в восьми томах) издан в Тегеране под редакцией Форузанфара Бадиозэемана Башруйси. Русские переводы притч из назидательных маснави: Р у м и. Притчи. Перевод с фарси В. Державина, М., «Художественная литература», 1969. Переводы отдельных газелей опубликованы в различных изданиях. Переводы Д. Самойлова публикуются впервые.