Ироническая проза. Ч. 1

Наши в ихних Европах

В юности был у меня сосед и приятель — Валера Вальтер. Валера — это имя, а Вальтер — это фамилия, а не прозвище (кому интересно — прозвище у Валеры было «пистолет»). Валера Вальтер был поволжским (вернее, казахским) немцем по национальности, и водителем такси по профессии и должности. А ещё он был круглым сиротой — уж не знаю, что там приключилось с его родителями, но вырастила и воспитала его тётка Генриета. Тоже немка.

До 1989 года Валера Вальтер крутил свою баранку, по выходным пил пиво, ходил на дискотеки и в кино (благо, кинотеатр «Гигант» был от нас через дорогу), ухаживал за девчонками и катал их на своём такси. А также — ковырялся по выходным в гараже, играл в карты, матерился, иногда дрался, регулярно покупал у меня американские сигареты и прочие предметы фарцовки… Короче, жил жизнью простого совецкого человека — пролетария и обывателя…

Но вот, где-то году в 1990-м, в самом начале, Вальтер вдруг вспомнил о том, что он — самый-самый настоящий немец. То есть, не только кровь тевтонов ударила в голову и сумрачный германский гений зашевелился в подсознании, но и вспомнились уроки родного языка, что в детстве давала ему тётка, а главное — Валерка узнал о Федеральной программе правительства ФРГ по переселению соотечественников в фатерлянд. И началось…

Дважды Валера съездил в Москву, в Посольство Федеративной Республики Германия — и оба раза, по возвращению домой вёл такие разговоры, что, мол, в России всё равно делать нечего, и вся эта «перестройка» кончится ничем (ну, будто без таксиста Вальтера это умным людям было непонятно!), и надо, значит, отчаливать… Одно его сильно печалило: тётка с ним ехать отказывалась — а сам Валерьян очень плохо на рiдной нiмецькой мове шпрехал… Так получилось, что в совецкой школе он, этнический немец, изучал английский…

Ладно, эту беду Валера преодолел: засел за учебники и какие-то самоучители — да и тётка, надо полагать, помогла. В результате, где-то, через полгода Вальтер собрал нас всех на прощальный пивной банкет, и объявил, что уезжает он. В фатерлянд. Навсегда. Вот только, как освоится на новом месте, так через год приедет за тёткой — такой у них уговор — и заберёт её к себе. На историческую родину исторических предков.

А на следующий день он улетел в Германию. Навсегда.

Вальтер обещал писать, но так никому и не написал ни разу. Тётка Генриета, в ответ на наши вопросы, отмалчивалась, или говорила что-то невнятное. И год прошёл — а Валерка за тёткой не приехал.

Он приехал через два года. И устроился обратно в такси. И сторонился нас, и на наши вопросы о причинах его возвращения, не отвечал — а если и говорил о Германии, то принимался ругать «этих проклятых буржуев» и «немецких фашистов» — и всё это выглядело очень и очень загадочно…

Правда разъяснилась только через полгода, когда мы, сами того не желая, крепко его напоили, и разговор естественным образом вырулил на его эмиграцию и возвращение. Вот тут-то Валера и рассказал свою историю

Оказалось, что едва перебравшись в Германию, он сразу же попал в объятия местного ведомства по делам иммигрантов. Там сидели не дураки, и они тут же нашли для Вальтера и жильё, и — главное! — работу: так как, согласно диплому, Валерий фатерович Вальтер был водителем и автослесарем, его тут же трудоустроили работать в супермаркет. Работа самая простая: развозить клиентам заказы, которые те делают по телефону. Посадили Валеру за баранку фургончика, багажник загрузили продуктами, выдали план-схему микрорайона, адреса клиентов со списками, кому что нужно завезти… Дальше понятно? Вальтер должен был подъезжать к дому, оставлять возле калитки заказ, и ехать к следующему покупателю…

Но Валера Вальтер приехал из ссср — из страны, где знали только два сорта варёной колбасы, а сыр знали только плавленный и колбасный… А тут! Столько всего!… И никто — НИКТО! — его не контролирует! Есть, от чего поехать крыше. И стал Вальтер «забывать» завести — не то, что весь заказ — но, какую-нибудь упаковку сыра или масла, пакет молока или банку кофе… Самое интересное в том, что всё это он мог в любом необходимом ему количестве вечером брать в супермаркете, притом — совершенно бесплатно (таковы были условия найма). Но он, как настоящий совецкий человек, стал подворовывать. Ведь никто не контролирует… Мало ли — может, какие хулиганы спёрли? Что, у них в Германии хулиганов нет?…

Так Вальтер проработал ровно неделю. А на следующей неделе в кабине грузовика его ждал конверт с письмом, в котором дирекция супермаркета благодарила его за труд, и уведомляла, что больше в его услугах не нуждается. Там же лежало его недельное жалование — за вычетом суммы стоимости украденных им продуктов.

Как настоящий совецкий человек, Валера пошёл скандалить с дирекцией — но вежливые охранники его не пустили даже на порог. Тогда он раскинул мозгами, и решил обратиться в профсоюз. Но профсоюз, почему-то, отказал ему в поддержке… И германский суд отказал ему в приёме заявления… Вальтер не унывал, и решил попытать счастья в других местах — но, почему-то, и в других кампаниях, где нужны были водители и автомеханики, едва заглянув в его документы и потыкав в клавиатуру компьютера, ему вежливо сообщали, что вакансия занята…

Два года продолжались его мытарства. Причём, полтора из них его мурыжило совецкое консульство, отказывавшееся принимать обратно блудного сына Совдепии. Ему говорили, что он сделал свой выбор… предал родину… что в стране советов такие, как он, не нужны… что только фашистов и не хватало в ссср… Но потом, всё же, сжалились — предварительно, вымотав душу. И впустили обратно.

И Валера Вальтер снова сел за баранку такси — и снова принялся пить пиво и водку, играть по воскресеньям в преферанс, ухаживать за девчонками, бегать на дискотеки. Потом он пытался заниматься каким-то бизнесом. Потом связался с плохой компанией, и получил условный срок. Потом попал в аварию, т. к. вёл машину пьяный — и погиб…

Собственно, к чему я всё это рассказываю? В чём, как говорится, «суть смысла»?

А вот в чём: ответьте, пожалуйста, на вопрос — кто он, Валера Вальтер? Немец? Русский?… Или — совок?