Исцеление Перекрестка

Глава 21

Объяснения, — отчетливо и спокойно произнес Роланд, — давать буду я. Он опустился на землю рядом с грифоном и повернулся к Серебряному. Передние лапы молодого воителя кровоточили, покрытые укусами и нанесенными клинками ранами, на когтях запеклась кровь врагов. К нему присоединилась Фрида. Лори, качая головой, тоже подошла и взяла девушку за руку.

— Благодарю за спасение наших жизней, — поклонился Серебряному Роланд. На того это, однако, впечатления не произвело.

— Такое спасение не должно было стать необходимым.

Соратники Роланда, усталые и израненные, опустились на землю, заключив в кольцо уцелевших грим. — Не должно бы, — согласился молодой грифон. — Но мы оказались не в силах победить без вашей помощи. Вы могли, — добавил он задумчиво, — позволить нам погибнуть…

— Не говори глупостей, — резко бросил Серебряный. — Вы наши единственные потомки. Конечно, мы должны были прийти на помощь… — Глаза хищника раскрылись широко, как у совы. — И ты знал об этом.

— О, — лукаво пробормотал грифон, — он не просто знал, он рассчитывал на такое.

— Это же твой сын, — раздраженно посмотрел на него Серебряный. — Неужели ты не мог его вразумить?

— А разве ты смог вразумить свою молодежь? — тихо ответил грифон, и Серебряный отвел глаза. — Впрочем, мне приятно встретиться с тобой — хотя я и не думаю, что наш разговор будет долгим.

— Разумеется. — Серебряный повернулся к Роланду. — Что же касается тебя, молодой дуралей…

— Можешь для удобства называть меня Роландом. Серебряный в ярости ударил когтистой лапой по камню, оставив в нем глубокие борозды. Оливер, как всегда начеку, когда другу грозила опасность, придвинулся ближе.

— А меня зовут Оливер.

— А это, — раздался голос, — просто Кларк Кент. Оливер отвернулся от Серебряного и шагнул навстречу двум молодым грифонам, которые несли третьего, уложив его на шесты, позаимствованные у кентавров. Голова раненого поникла, переломанные крылья волочились бы по пыли, если бы их не поддерживали друзья.

Роланд преклонил колени и осторожно обхватил голову Кларка Кента когтями. Глаза раненого приоткрылись.

— Мне очень жаль… От меня было так мало пользы…

— Не смей так говорить. — Роланд пригладил окровавленные перья; многие из них отсутствовали. — Ты мужественно сражался и спас многих из нас.

Один глаз Кларка Кента открылся полностью.

— Вы победили?

— Ты победил, — твердо поправил его Роланд. — И поэтому победили мы.

— Ax… — Хотя Кларк Кент мог двигать только головой, все его тело, казалось, расслабилось. — Ну, тогда все в порядке. — Далекий крик заставил всех взглянуть на небо. Привлеченный, вероятно, окровавленными телами, в вышине легко парил коршун. — Мне будет не хватать полетов… — грустно сказал Кларк Кент. И умер.

Фрида и Бидж кинулись к нему, не обращая внимания на старших грифонов. То, как была повернута голова Кларка Кента, сказало им все: позвоночник оказался сломан.

Фрида гневно взглянула на грим полными слез глазами, но промолчала. Потом подошла к Роланду, оторвала полосу ткани от своей рубашки и начала обрабатывать его раны.

— Я запрещаю тебе прикасаться к нему, — рявкнул Серебряный.

— Тогда убей меня, — так же резко ответила девушка, продолжая стирать кровь и даже не взглянув в его сторону.

Словно из ниоткуда рядом с Бидж возник запыхавшийся Диведд и толкнул ее локтем. Он держал одной рукой сонно улыбающуюся Лорел, другой смахнул кровь с лица и стал делать гримасы, чтобы развеселить малышку.

Бидж не давала покоя все та же мысль: откуда молодые грифоны узнали, что нужно прийти на помощь? Она вопросительно взглянула на Роланда, но тот поспешно отвел глаза, словно догадавшись о ее невысказанном вопросе.

Бидж повернулась к Серебряному; неожиданно ей все стало понятно.

— Вы знали, — просто сказала она. Серебряный кивнул.

— Да. И, как ты понимаешь, сообщили об этом своей молодежи. Глупо с нашей стороны. — Он бросил на Роланда холодный взгляд. — Мы посоветовали им быть осторожными с грим, и я заставил их поклясться, что они не станут предупреждать тебя.

Бидж посмотрела на Роланда.

— Противоречащие друг другу обещания…

— Идиотские детские игры, — сердито перебил ее Серебряный. — Вместо того, чтобы оставаться в стороне, как диктует здравый смысл, они улетели с Перекрестка за подкреплениями… — Бонди неуверенно поклонился, но Серебряный не обратил на него внимания. — Привели их сюда по какой-то Богом забытой речной дороге, которую ты, сударыня, легкомысленно не закрыла. Поставили под угрозу все, что нам дорого!

— Этому следовало бы случаться почаще, — сказал Роланд. — Рискуйте всем, что вам дорого, и вы поймете, почему оно вам так дорого.

Стоящая рядом с ним Фрида во второй раз обратилась к Серебряному:

— Вы почувствовали бы себя счастливыми.

— Вы почувствовали бы себя нужными, — тихо добавил Роланд.

Это явно задело Серебряного. Он бросил:

— Ты наслушался этих слабых, сентиментальных, совершенно никчемных существ. Они так легко гибнут, и гибнут толпами. Тебе не следовало бы зря тратить время на привязанность к ним.

— Моя мать раньше выращивала орхидеи, — сказала Фрида. Серебряный повернулся к ней, на мгновение растерявшись. Фрида все так же занималась ранами Роланда и говорила, не поднимая глаз. — У нее была для них специальная оранжерея, система обрызгивателей, она тратила на орхидеи очень много времени. Когда я была школьницей, на заднем дворе еще сохранился ее рабочий стол — мы за ним ели бутерброды и пили фруктовый пунш. Мать рассказывала, какими красивыми были цветы, но как трудно оказалось их выращивать. Поэтому она и бросила это дело, еще до того, как я родилась: она сказала, что ей надоело тратить время на такие слабые и недолговечные создания. — Теперь Фрида наконец повернулась к Серебряному. — Думаю, если бы она не сдалась, моя жизнь оказалась бы лучше. И ее собственная тоже.

Роланд повернул голову и ласково погладил руку Фриды своим грозным окровавленным клювом. Серебряный заморгал.

Лорел что-то весело залопотала, тыкаясь в грудь Бидж. Та отвлекла малышку, позволив ей пососать свой мизинец, и обратилась к Серебряному:

— Ты позволил мне рисковать жизнями тех, кто мне дорог, после того, как я спасла ваших детей!

Молодые грифоны пораженно смотрели на нее. Серебряный грубо бросил:

— Я хорошо заплатил тебе: ты осталась жива той ночью, несмотря на свою дерзость.

— Ты похитил меня, — ровным голосом произнесла Бидж, — и угрожал мучить и убить, хотя и нуждался в моей помощи. И ты знаешь, что я снова пришла бы на помощь грифонам. — Она заметила, как Фрида и Лори встали позади нее. — Или еще кто-нибудь из нас. Полагаю, ты в следующий раз, когда Перекрестку будет угрожать опасность, предупредишь нас.

Серебряный, снова вцепившись когтями в камень, гневно посмотрел на нее.

— Ты безрассудна, раз столь непочтительно просишь хищника об одолжении.

— Это не просьба, — ответила Бидж. Серебряный в ярости повернулся, собираясь взлететь.

— Рамайэль! — громко и отчетливо проговорил грифон. Серебряный замер на месте, словно громом пораженный. Некоторые взрослые грифоны ахнули. — Не так давно на Перекрестке шла война. Я встал на твою сторону — против тех, кого больше всего люблю, — ради спасения химер. Нужно ли напоминать тебе, почему?

— Ты сказал более чем достаточно, — дрожащим от гнева голосом ответил Серебряный.

— Я еще только начал. Вы отвергли меня, но я был вам верен. Никогда больше не вредите Перекрестку — ни когтями, ни пренебрежением. — Серебряный открыл клюв, чтобы ответить, но грифон добавил: — Иначе я вызову тебя на бой за место вождя. И я выиграю бой. Я сражался в трех войнах и учился воевать в двух мирах. Подумай об этом, а теперь улетай.

Серебряный на секунду задумался, потом расправил крылья и, ни слова не говоря, полетел на юг. Другие взрослые грифоны так же молча последовали за ним.

— Я повидаюсь с ним. Он изменит свои взгляды, — сказал Роланд.

Его отец покачал головой.

— Твой дед не переменится. Как я не могу стать тобой, так и ему невозможно сделаться тем, чем стал каждый из нас.

Среди пленников произошло движение, и вперед неожиданно вырвался Гек.

— Вы слишком много разговариваете. Вы и не думаете сражаться. Какое же в этом развлечение? Грифон кивнул.

— Очень точно замечено. — Он повернулся к захваченным в плен грим. — Роланд, не время ли поразвлечься?

Грим сбились в тесную кучу, глядя на молодого грифона широко раскрытыми глазами.

— Сражение — это не игра, и правосудие свершается не ради развлечения, — сказал Роланд, оглядывая их. — Гек! Выйди вперед.

Предводитель грим вышел из толпы соплеменников. Бонди, сменивший боло на меч, двинулся следом.

— Гек, — обратился к вожаку грим Роланд, — ты должен понести наказание за то, что сделал ты сам, за то, что сделал твой народ. Раз вы способны мыслить и говорить, вы можете отличать добро от зла, но выбрали вы зло. Поэтому я прошу своих соратников позволить мне назначить тебе наказание…

— Нет. — Грифон размеренными шагами двинулся вперед.

— Ты просишь о снисхождении к нему, отец? — пораженно спросил Роланд.

— Я прошу о чем-то совершенно ином. — Грифон обвел взглядом собравшихся. — Нам сегодня пришлось выслушать много всякой чепухи насчет рыцарства. Я ничего против не имею — можно поговорить об этом и еще. Я был генеральным инспектором в этой стране многие годы. Некоторым из вас это было известно. Другие узнали о том, каковы мои функции, только после последних событий. Эта тварь, — он указал на Гека, который злобно завизжал, — совершила множество преступлений. Я по праву генерального инспектора требую его жизнь.

После короткой паузы Роланд кивнул.

— Ты поступишь с ним так, как он того заслуживает. Его жизнь принадлежит тебе. — Спохватившись, молодой грифон спросил: — Командующий Кружка, моя Бидж, — вы согласны?

— Делай то, что находишь нужным, — сказала грифону Бидж.

Кружка устало добавил:

— Юноша прав. Его жизнь принадлежит тебе, как и всегда принадлежала. Грифон выпрямился.

— Вы можете смотреть, можете уйти — то, что должно быть сделано, будет сделано. — Его когти блеснули в солнечном свете; он обратился к Геку, повторив слова Роланда: — Выйди вперед.

Гек кинулся, но не вперед, а вбок. Его передние лапы обвились вокруг шеи зазевавшегося Бонди. «Сонная артерия», — автоматически подумала Бидж, устремляясь на помощь, но было слишком поздно: Бонди с изумлением на лице согнулся, прижимая руку к кровоточащей ране.

Он бросил быстрый виноватый взгляд на Политу, но тут же склонился перед Роландом.

— Твой… — хрипло выдавил он из себя, опускаясь на колени и глядя в золотые глаза. — О господин… — Его лицо неожиданно осветила счастливая улыбка… Роланд подхватил обмякшее тело.

— Пожалуйста, — обратился грифон к Геку, и у Бидж по спине пробежал озноб, когда она уловила трепет в голосе хищника, — не делай выполнение долга таким приятным для меня.

Гек вырвал меч из руки Бонди и с торжеством стал размахивать им.

Грифон вскинул правую переднюю лапу, отразив удар меча когтями, но не стараясь напасть сам. Сталь высекла из когтей искры. Гек с невнятным рычанием замахнулся клинком и сделал молниеносный выпад.

Грифон лишь слегка сжал когти; меч зазвенел, когда грифон остановил его всего в нескольких дюймах от своей груди. Гек взвизгнул, разбрызгивая слюну, и вскинул меч, целясь в ничем не защищенную голову противника.

Грифон точным движением лапы перехватил меч, и могучие когти рассекли сталь: по камням зазвенели обломки. Оскалив клыки, Гек попытался нанести удар рукоятью, но от единственного легкого движения грифона рукоять как пушечное ядро взлетела в небо. Однако Гек не прекратил атаки: он перекатился на спину, стараясь вцепиться в покрытый шрамами живот грифона… но его когти встретили пустоту. Грифон взлетел и лапами с выпущенными когтями пригвоздил противника к земле, выгнув спину так, чтобы оскаленные клыки Гека не достали его.

— А теперь, — сказал он отчетливо, — ты сможешь насладиться теми развлечениями, которые так часто предлагал другим.

Когти все еще удерживали Гека, и задние львиные лапы медленно начали рвать тело зверя. Какой-то частью сознания Бидж удивилась: почему-то она всегда обращала внимание на устрашающие передние лапы, недооценивая львиной части грифона.

Гек, пригвожденный к месту, рычал и пытался вырваться, но скоро мог уже только визжать от боли.

Фрида зажала уши руками, но тут же, к удивлению Бидж, отвела руки и стала, не отводя глаз, смотреть на казнь.

Следующие несколько минут были самыми длинными в жизни Бидж. Соплеменники Бонди, Полита и ее народ, молодые грифоны, Кружка и остальные люди тоже наблюдали. Из толпы грим сначала доносились заинтересованные повизгивания, но потом и они умолкли, и не стало слышно ничего, кроме воплей беспомощного Гека.

«Я не играю по таким правилам», — подумала Бидж; она терпела так долго, как только могла, но в конце концов не выдержала.

— Грифон…

— Да?

— Пожалуйста, кончай.

— Так, как он поступил с Бонди, или как-нибудь более изобретательно?

— Отец, — умоляюще произнес Роланд, — немного милосердия смягчит нашу печаль по погибшим сегодня.

После долгой паузы грифон кивнул.

— Да, вероятно, ты прав. — Он внимательно посмотрел на сына — и это не был его обычный взгляд хищника. — Что ж, это будет для меня чем-то новым. — Гек умер еще прежде, чем он договорил. Грифон поднял глаза от тела. — Бидж!

Бидж удивленно вздрогнула:

— Да.

Грифон редко сообщал кому-то собственное имя; может быть, поэтому он и других обычно не называл по именам — даже Конфетка был для него всегда «доктор Доббс».

— Ты до сих пор успешно со всем справлялась: командовала войском, заключала договоры, выносила приговоры. Однако мне не кажется, что это именно то, чего ты хочешь от жизни. — Бидж отчаянно помотала головой, с трудом сдерживая слезы. Лорел, почувствовав что-то неладное, залепетала и стала дергать мать за волосы. — Однако нам нужен правитель, король. Если не ты, то кто?

— Существует единственный подходящий кандидат — ты это прекрасно знаешь. Да что там — ты же это давно уже планировал. — Говоря это, Бидж осознала, что так оно и есть.

Грифон преклонил колени перед Роландом.

— Прости мне этот окровавленный клюв, мой повелитель…

— Отец! — Роланд рухнул на колени сам и попытался поднять грифона, потом оглянулся на молча стоящих вокруг людей и медленно и неохотно выпрямился.

Бидж тоже преклонила колено. Все остальные, даже Полита, последовали ее примеру.

Роланд посмотрел на склонившихся перед ним воинов: их раны и увечья после битвы были еще свежи — и медленно кивнул.

— Что ж, тогда я буду править вами. И служить вам. Поднимитесь.

Молодые грифоны радостно подпрыгивали, развернув крылья. Роланд подозвал Оливера, который, как всегда, был рядом.

— Когда я не смогу вести своих товарищей, это будешь делать ты.

Оливер склонил голову.

— Как пожелаешь, мой повелитель. — Гордость в его голосе свидетельствовала, что он давно уже хотел так назвать Роланда.

— Сейчас мы должны позаботиться друг о друге — перевязать раны, утешить скорбящих, похоронить павших. Среди нас мало погибших, — мышцы орлиной шеи и львиного туловища напряглись, — потому что грим хотели захватить нас живьем. Даже один ускользнувший от ожидавших его мучений — казалось им слишком много.

Уцелевшие соплеменники Бонди, стоя рядом с кентаврами, рыдали, не сдерживая слез. Роланд сделал шаг вперед и коснулся щеки погибшего вождя так нежно, словно срывал цветок. Потом неожиданно повернулся к Полите:

— Госпожа… Каррон, — тут же поправился он, — я знаю, этот человек сделал тебе и твоему народу так много зла, как только может сделать представитель одного вида — другому. Все, что я могу позволить себе просить… — Роланд заморгал, но продолжал: — В конце концов он рисковал жизнью и погиб ради нас всех. Я буду очень, очень благодарен тебе, если ты придешь, когда я буду хоронить его.

Полита глубоко вздохнула и зажмурилась; мускулы напряглись под ее все еще покрытой шрамами конской шкурой. Когда она открыла глаза, голос ее прозвучал спокойно:

— Не ты будешь хоронить его, Роланд. Он обещал служить Каррону и погиб, сражаясь вместе с кентаврами.

Мы соорудим для Бонди погребальный костер — как это принято в нашем племени, если только его собственный народ не станет возражать. — Она обратилась к соплеменникам Бонди: — Мы будем рады, если вы придете на похороны.

Роланд тоже повернулся к ним. Бидж проследила за его взглядом и впервые заметила, какими потерянными кажутся бывшие рабовладельцы.

— Вы прекрасно себя проявили, — сказал Роланд. — Вы сражались в незнакомой стране, против неизвестного вам противника, и вы спасли этот мир. Я скорблю, что вы лишились вождя… — Не зная, чем утешить людей, Роланд растерянно спросил: — Что я могу для вас сделать?

— Бонди не вернешь, — на ломаном английском неуверенно ответила ему старая женщина. — У нас теперь нет правителя… Как нам быть?

— Выберите себе нового вождя, — ответил Роланд и тут же поинтересовался: — Как вы выбираете нового вождя в обычных обстоятельствах?

— Когда вождь умирает, — ответил старик, теребя седые усы, — мы знаем, кто готов его сменить… Сейчас нет никого. — Он оглядел остальных, и те закивали.

— Понятно, — растерянно протянул Роланд. — Есть ли здесь кто-нибудь, кого вы хотели бы видеть своим предводителем?

Полита прижала руку к губам, когда несколько человек молча показали на нее, и отчаянно замотала головой.

— Пожалуйста, Роланд, не надо!

— Я и не хотел просить тебя. — Он беспомощно показал когтем на Бонди. — Но… они ведь знают только тебя! Пожалуйста, не смогла бы ты править ими, пока они не выберут своего собственного вождя?

Молчание было долгим. Наконец Полита с горечью сказала:

— Им не придется терпеть узду… Пусть будут благодарны за это…

— Никто не сравнится с тобой в величии, — с облегчением проговорил Роланд и поклонился Полите. — Правь этими людьми. — Прежде чем она смогла ответить, молодой грифон двинулся к раненым, отдавая приказы.

Полита подошла к своим новым подданным. Фиона, глядя вслед Роланду, пробормотала:

— Он теперь король? Не представляю себе, как он сможет носить корону.

Бидж следила, как Роланд переходит от одного воина к другому, оказывая помощь, благодаря за мужество, высматривая, где еще он нужен, — и ответила Фионе:

— Не понимаю, зачем она ему вообще.