Исцеление Перекрестка

Глава 8

Бидж с трудом освободилась от кошмарного сна, в котором несла новорожденного грифона сквозь груды паразитов глубиной по колено. Этот сон снился ей вторую ночь подряд. На этот раз, однако, ей удалось передать птенца улыбающейся Бемби, которая с легкостью выпрыгнула из шевелящейся массы на своих оленьих ногах и поцеловала пушистого малыша в клюв. Бидж сказала: «Сын Астуриэля, познакомься с очень хорошим другом», истерически рассмеялась и наконец полностью проснулась.

На самом деле все произошло иначе. Серебряный опустил Бидж и новорожденного грифона перед ее коттеджем. Она заперла малыша внутри, бросилась в «Кружки» и оставила сообщение грифону. Тот прибыл и забрал сына, молча выслушав перечисление могущих проявиться врожденных дефектов и перечень (возможно, ненужный) мер по уходу за детенышем.

Однако прежде, чем они улетели, он повернулся к Бидж и тихо сказал:

— Я почти надеюсь, что мне никогда не придется оказать тебе ответную услугу — за это я мог бы отплатить, только отдав тебе свою жизнь. — Когда они скрылись из виду, Бидж проспала восемнадцать часов и проснулась под конец дня — совершенно закостенелой, с ужасными синяками на плечах. Пока она спала, Кружка принес ей обед и оставил его в погребе. Бидж уснула снова и проснулась теперь уже на рассвете, чтобы войти в свой нормальный ритм.

Бидж обдумала приснившийся сон, уложила рюкзак, заварила себе чаю и села к столу, размышляя.

Когда она училась в университете, у нее была соседка по комнате общежития, увлекавшаяся медитацией и пытавшаяся втянуть в это и Бидж. Та не очень заинтересовалась, но проявила терпение. Теперь же, сидя у стола и делая глубокие вдохи, она постаралась очистить ум от всяких отвлечении и посторонних мыслей.

Сейчас на это почти не понадобилось времени; то, ради чего в шумном общежитии приходилось бороться, здесь, в тишине Перекрестка, было легким и простым. Или, мелькнула мысль, это связано с происшедшими в ней переменами? Бидж поспешно отогнала это предположение — она терпеть не могла, когда кто-нибудь называл ее богиней, и предпочитала не задумываться о своих новых талантах.

И все же… Сейчас, освободив ум настолько, насколько только могла, она потянулась вовне, пытаясь обнаружить один из миров. Для простоты — а также по причине срочной необходимости — она выбрала один из тех, которые когда-то посетила с Филдсом. Она чувствовала себя так же, как когда летела с Серебряным — она быстро проносилась над землей и дорогами, ведущими в другие миры (когда-нибудь, смутно подумалось ей, нужно будет узнать, легко ли грифонам и химерам путешествовать между мирами; посторонняя мысль сделала ее неожиданно тяжелой, мешая лететь, и она поспешно прогнала ее). Под ней тянулись степи, потом леса и горы, потом начались неожиданные повороты и ощутимые перемены климата…

Глаза Бидж открылись, и она улыбнулась. Теперь она знала, какой маршрут ей предстоит сегодня, знала так же твердо, как если бы его карта уже существовала.

— Не так уж много на это нужно времени, — сказала она вслух, посмотрела в окно и тут же поспешно отвела глаза.

Солнце стояло в зените, а чай давно остыл. Бидж, морщась, выпила его и вышла, закинув за плечо рюкзак.

Сначала лес, через который она шла — как раз над «Кружками», — состоял в основном из берез и ясеней. Ближе к реке росли дубы, а выше в предгорьях кедры и горный лавр сменялись соснами. Бидж не заботилась о том, чтобы идти по тропе; подлесок почти отсутствовал, а какого направления держаться, она знала точно.

Ее слух привык к птичьему щебету и шороху листьев под ногами; потребовалось несколько секунд, чтобы Бидж обратила внимание на ритмичный стук, который становился все громче.

Задолго до того, как она вышла на вырубку, она поняла, что шум производит человек или по крайней мере существо мыслящее. Бидж остановилась, озадаченная: на миг ей показалось, что воин сражается с деревом.

Он размахивал двуручным мечом, каждый раз делая круг над головой, прежде чем обрушить клинок на ствол. Зарубка на дереве быстро углублялась.

Береза рухнула, и Бидж автоматически отступила; человек повернулся к ней, сжимая в руках меч.

Он был белокур, с выступающими скулами и карими глазами. Первой мыслью Бидж было: «Он выглядит наполовину чероки, наполовину шведом».

Он заметил выражение ее лица. Губы его дрогнули, и он что-то сказал на незнакомом Бидж языке.

— Прошу прощения, — начала Бидж. — Я не…

— Я сказал, — перебил ее человек, — что оно напало на меня первым.

Бидж машинально взглянула на упавшую березу и вспыхнула.

— Не лги.

— Почему бы и нет? — Однако меч он опустил. — Это самая естественная вещь на любом языке.

Человек воткнул меч в кочку и отпустил рукоять.

— Меня зовут Диведд. — В ответ на вопросительный взгляд Бидж он неохотно добавил: — Диведд Оганнон. Полагалось бы сказать Оганнон Диведд, да только я бастард.

Бидж кивнула. Незаконность происхождения не слишком волновала ее.

— Имя кажется мне знакомым. — Он посмотрел на нее со смесью надежды и смущения, и Бидж быстро сказала: — Я слышала его раньше — от друга. Сама я не знакома ни с одним Оганноном.

На лице человека появилось то ли облегчение, то ли разочарование.

— Никто здесь не знаком. Там, откуда я родом, это распространенное имя. Моя матушка позаботилась, чтобы я знал, из каких я Оганнонов, и, если повстречаюсь с отцом, мог претендовать на родство. — Он улыбнулся. — Как будто я мог бы что-нибудь доказать! Оганнонов кругом много — то ли это большая семья, то ли батюшка был очень активен.

— Откуда ты знаешь английский?

— Этот язык именно так называется? — Он поскреб в затылке, явно довольный, что узнал название. — Он был одним из тех, на которых разговаривали в лагере Морганы.

При имени Морганы Бидж замерла на месте.

— Ты был наемником.

Он пожал плечами, и Бидж заметила, каким отчужденным — словно многие миры их разделили — он сделался.

— Да, чтобы не умереть с голоду.

— И ты сражался под командой Морганы? Участвовал в ее походах? — Бидж постаралась не показать, как ее интересует эта тема.

— Не в том походе, когда она раздобыла ту книгу, о которой мечтала. А вот в следующем участвовал — когда она решила доказать, что способна своего добиться. Я был во втором эскадроне. — Он потер шею и ухмыльнулся. — Тот еще был эскадрон… Настоящие убийцы шли впереди. Мы были второй волной, уборщиками… — Он сделал жест, как будто вытирает тряпкой пол.

— Подтирщиками.

— Подтирщиками, да, так она это называла. — Диведд хмыкнул. — Неудивительно, что я не знал такого слова. Ей пришлось объяснять по-анавалонски — я ведь никогда не жил в местах, где чисто.

— Это был первый случай, когда ты не знал английского слова?

— Меня учила Моргана. Она собиралась научить меня читать. — Он смотрел прямо перед собой. — Да и вообще у нее для меня были большие планы. Я уже совсем собрался дезертировать, когда она повела нас сюда — в последний раз.

В той битве Бидж участвовала и даже помогла выбрать место для сражения.

— Я не думала, что кто-то из ее воинов попал на Перекресток.

— Так оно и было, но мы дошли до выхода из каньона как раз на границе. Несколько человек успели разбежаться по сторонам прежде, чем твой толстый приятель с копытами закрыл дорогу перед войском.

— Мой толстый приятель… — Бидж вспомнила Филдса, сатира, самого любящего и заботливого хранителя, какого только может иметь земля, вспомнила, как тот, раненый, лежал в пропитанной кровью пыли. — Это ты убил его?

Диведд покачал головой.

— Все тогда перепуталось — я понял, что наконец-то имею шанс сбежать. Так что я сунул Танцора в ножны и вскарабкался на скалы, даже не оглядываясь. — Его губы скривила циничная улыбка. — По-твоему, это делает меня лучше тех солдат, которые выполняли то, за что им было заплачено?

Тактично ответить на этот вопрос было нельзя. Бидж откровенно сказала:

— Я рада, что это не ты убил Филдса.

— Иначе ты наложила бы на меня проклятие? Это часть того божественного дара, что передал тебе сатир? — Когда Бидж изумленно взглянула на Диведда, он засмеялся. — Как, ты думаешь, я сюда попал? Я осмотрелся там, поглядел на вас и догадался, что вы найдете себе местечко получше. Так что я следил за вами, не попадаясь на глаза, и пришел сюда следом.

— Если бы мы тебя заметили, мы бы тебя убили. Диведд пожал плечами.

— Не думаю. Вы все тогда совсем вымотались. Бидж взглянула на его меч.

— Обычно дерево рубят топором.

— А у тебя он есть? — Он оглядел Бидж, словно ожидая, что из ее рюкзака выскочит топор с двумя лезвиями. — Я был бы рад одолжить топор.

Бидж неохотно ответила, не желая ни присоединяться к шутке, ни признавать отсутствие оружия:

— К сожалению, топора у меня нет.

— Однако ты вооружена, — заметил он равнодушно. — Одним из тех коротких мечей с загнутыми рукоятями, которые, говорят, на Перекрестке используются для игр в трактире.

— Ловилкой. Да. — Бидж показала ее. — А твой меч зовут…

— Прости. Я должен был познакомить вас: это Танцор. — Он быстро взмахнул мечом так, что тот словно кивнул, как танцующая марионетка, и сделал реверанс.

— Красивое имя.

— Его полное имя Кровавый Танцор. — Он показал на заостренный ромб на середине лезвия. — И такого ты никогда не видела, верно? — Неожиданно он подбросил меч в воздух; ромб лег точно на ладонь. Диведд протянул Бидж рукоять меча, сжимая ладонями клинок. — Давай, испробуй его.

Рукоять была горячей от его руки, хотя Диведд держал меч совсем недолго; Бидж машинально по привычке попыталась определить, какова же в таком случае температура его тела. Диведд, стоя перед ней безоружным, казался возмутительно уверенным в себе. «Каким бы тяжелым меч ни оказался, — поклялась себе Бидж, — я легко с ним управлюсь». Она двумя руками взмахнула клинком, ожидая, что ей придется преодолеть инерцию размаха, однако меч, казалось, обрел дополнительный вес, и Бидж пошатнулась.

Диведд сделал шаг вперед, протянул руку и остановил клинок.

— Если ты собираешься нанести такой удар, ты должна одновременно сделать шаг вперед. — Он показал движение, удивительно напомнив при этом Бидж игрока в бейсбол.

Она попробовала снова, подражая Диведду и вспомнив опыт игры в софтболnote 8 в колледже. Диведд кивнул:

— Уже лучше. Тебя, правда, уже убили бы, но замахнулась ты правильно. — Он похлопал ее по ребрам справа — месту, которое она оставила незащищенным. — Таким мечом не следует взмахивать вбок, если только ты не собираешься приготовиться для следующего удара. К тому же на тебя при этом можно напасть сзади. — Он опустил глаза. — Даже ноги у тебя стоят как надо.

— У меня была некоторая практика, — ответила Бидж. — У меня на родине есть такая игра.

— Хороша же тогда твоя родина, нечего сказать.

— Я скучаю по ней, — неожиданно для себя сказала Бидж.

— По своей я тоже скучаю, хотя ничего там нет, кроме пыли и вечных потасовок. — Он протянул руку. — Дай мне свою ловилку.

Бидж поколебалась всего секунду, прежде чем передать ему оружие, но в его глазах появилось лукавое выражение. Диведд поднял ловилку, приготовившись сделать выпад, и сказал:

— Держи Танцора прямо перед собой, как щит. Делай замах только от локтя и используй нижнюю часть клинка для защиты — как ловилку.

Он сделал выпад. Бидж стала парировать удары, как ее учил Диведд, и обнаружила, что меч словно вращается вокруг выпуклого ромба; защищаться им было легко и удобно. Диведд нападал, нанося удары и сверху, и снизу, а Бидж отражала их, поднимая или опуская меч, но все время держа его вертикально.

Диведд сделал шаг назад.

— Хорошо. Теперь наклони клинок немного вперед и вращай конец, когда парируешь удары.

Это требовало большего усилия, зато ловилка оказывалась все время на безопасном расстоянии, а противник, наоборот, под угрозой удара острого лезвия.

Диведд притворился, что последним ударом Бидж отбила ловилку в сторону. Снисхождение, сквозившее в этом, разозлило Бидж. Диведд остановился, опустив свое оружие, оставив грудь незащищенной.

— А теперь нанеси прямой удар.

Бидж сделала яростный выпад, готовая отбить ответную атаку, и чуть не упала на Диведда, потеряв равновесие из-за инерции тяжелого меча.

С невероятной быстротой Диведд зацепил конец меча рукоятью ловилки и дернул его вверх, вырвав оружие из руки Бидж.

— Получается подмена, верно? Чем длиннее клинок, тем он тяжелее. Когда в первый раз орудуешь таким мечом, кажется, что у тебя на руке черепаший панцирь — ни скорости, ни возможности уколоть, а тяжесть большая.

— Где ты этому научился?

— Там и сям. — Он сделал неопределенный жест. — Раньше был там, теперь здесь. А до того… — Он помолчал. — Я пришел в Анавалон. Не очень-то это уютное местечко, только облака, не проливающие дождя, и пыль. Поэтому я и нанялся к Моргане — чтобы выбраться оттуда и разбогатеть. Разбогатеть мне не удалось. — Его губы скривились. — А чем ты занимаешься?

— Лечу животных.

— Магией? — В его голосе прозвучало уважение, смешанное с настороженностью. Бидж покачала головой.

— По науке. — Диведд непонимающе смотрел на нее, и она пояснила: — Я получила образование и навыки, чтобы суметь добиться одинаковых результатов два раза кряду.

Диведд хмыкнул:

— По большей части это все-таки чудо.

— О да, — прочувствованно ответила Бидж. — И все-таки это именно то, к чему я стремлюсь. Когда животное заболевает, кто-нибудь приносит его ко мне. Моя работа в том, чтобы… — Она спохватилась. — Я помогаю ему выздороветь.

Его брови сошлись на переносице; неожиданно Диведд стал выглядеть старше — как собственный дед или вождь племени. Бидж оказалась совершенно не готова к его следующей фразе:

— Уверен, ты училась в каком-нибудь другом мире. Скажи, даешь ли ты животным лекарства?

Она не ожидала, что ему известно это слово. Потом Бидж вспомнила, что он был в лагере Морганы, и кивнула.

— Я применяю некоторые средства для лечения. Иногда я даю другие — те, о которых ты думаешь, — чтобы избавить пациента от боли.

Сжав в руках рукоять меча, Диведд сделал шаг вперед, еще больше нахмурившись. Бидж остро ощутила, что поблизости, кроме них, никого нет; меч прочертил след на покрытой росой траве.

— Разве не следует нам испытывать боль? Ты думаешь, это хорошо — ничего не чувствовать, даже если это ненадолго?

— Иногда я сама ощущаю боль, — твердо ответила Бидж. — Поэтому я не обрекаю на боль других. Если, оказывая животным помощь, я должна причинить им страдания, я делаю все возможное, чтобы они их чувствовали как можно меньше.

Его рука все еще лежала на рукояти меча.

— Я знаю людей, которые могут оборачиваться волками. Может быть, они были волками, а потом превратились в людей — не могу сказать. Вот они и занимались… Моргана предложила им лекарство, а они лакали его, как послушные собачонки.

Бидж следила за его рукой, поглаживающей рукоять; пока еще меч был опущен.

— Они ничего не могли с собой поделать.

— Конечно, не могли. — Рука Диведда сжалась на рукояти, готовая взмахнуть мечом. — Они ведь ничего не знали, так? Им было известно одно: впервые в их несчастной двойной жизни им не было больно. И это-то, — меч медленно поднялся, — и было тем, что сделало таким чертовски легким…

— Все зависит от того, кто ты сам, верно? — Бидж была рада, что ее голос не дрогнул. — Один мой друг стал наркоманом — по вине Морганы. Подруга — одна из вир — тоже стала наркоманкой. Я знаю это лекарство. Я его не применяю и никому не даю. — После неловкой паузы Бидж спросила: — Почему ты валишь деревья?

— Потому что мне за это платят. — Он опустил Танцора и позвенел монетами в кошельке. — Когда мне заплатят за то, чтобы я перестал, я перестану.

Бидж удивленно оглянулась. Хотя на Перекрестке были в ходу монеты — золотые шестерики, — большинство сделок представляло собой бартер.

— И что ты собираешься делать со своими деньгами?

— У моего кошелька рот на замке, и у меня тоже. — Однако Диведд продолжал: — Я намерен стать фермером.

— На это ты и деньги, полученные от Морганы, собираешься употребить? Диведд пожал плечами.

— Не очень-то много я от нее получил. Расписки я сжег, а до того, как она начала расплачиваться расписками, я посылал деньги матери. — Его голос звучал удовлетворенно. — Каждый раз, как нам платили, и каждый раз, как мне удавалось найти кого-нибудь, кто в те края ехал. И вот однажды в лагерь явился торговец с известием: «Твоя мать умерла». — Диведд серьезно посмотрел на Бидж. — Можешь ты себе такое представить? Он ведь мог просто прикарманить деньги. Просто удивительно, как это люди ни с того ни с сего вдруг оказываются хорошими. — Он перебросил Танцора из руки в руку. — Так что теперь я просто коплю деньги.

— Тебе нет необходимости покупать землю.

— Кто ты такая, чтобы так говорить? — Однако глаза его смеялись. — Да и вообще, мне же нужны инструменты. Мотыга, грабли, плуг… — Он любовно взглянул на Танцора. — И топор.

— Не знаю, насколько хороша земля на Перекрестке для возделывания, — с сомнением протянула Бидж.

— Любая земля, на которой тебе позволяют работать, хороша. — Диведд соскоблил глину с острия Танцора. — Пощекочи землю, она засмеется и даст урожай.

— А хоть что-то про земледелие ты знаешь?

— Больше, чем можно подумать. — Но уточнять он не стал.

На вырубку вышел мясоед; его розовая кожа просвечивала сквозь листву задолго до того, как он появился на виду. Бидж никогда не могла себе представить, как эти мягкие, почти безвредные существа могли быть охотниками — до того, как стали пастухами.

Диведд, увидев мясоеда, бросил меч.

— Мохнрр! — проревел он и бросился на пришельца, оттянув пальцами губы и оскалив зубы.

Мохнрр рассмеялся, невольно обнажив собственные длинные, острые, как ножи, клыки. Диведд в притворном ужасе отшатнулся, закрыв лицо руками. Мохнрр рассмеялся еще громче и тоже поднял руки к лицу — чтобы скрыть клыки.

Диведд выпрямился и положил руку на плечо маленького человечка.

— Итак, что ты принес?

Мохнрр протянул ему кусок мяса, как всегда завернутый во влажные листья. Диведд покачал головой.

— Обед у меня есть, спасибо. — Мохнрр протянул ему сегмент золотого шестерика. — Вот это хорошо. — Диведд спрятал его в кошелек.

Мясоед вручил человеку еще сажальный кол для рассады. Как и другие их деревянные орудия, кол носил на себе следы его зубов — лучшего инструмента для резьбы.

Диведд довольно повертел кол в руках.

— Спасибо. — Он потянулся к своему мешку, чтобы спрятать в него орудие, но быстро обернулся, когда мясоед, встав на цыпочки, похлопал его по плечу. — Что-нибудь еще? — С застенчивой гордостью Мохнрр протянул ему деревянную статуэтку: Диведд с развевающимися волосами, широко расставив ноги, бесстрашно размахивающий Танцором.

Диведд бесстрастно оглядел фигурку.

— Ты сам это выгрыз? — Он показал на бороздки, подчеркивающие напряжение мышц, и многочисленные точки и ямки, придававшие основанию вид и текстуру земли. Мохнрр вовсю закивал.

Лицо Диведда расплылось в улыбке. Казалось, он не сразу нашел слова.

— До чего здорово! Я буду носить фигурку с собой, пока у меня не будет куда ее поставить. На почетное место, когда у меня будет дом.

Мохнрр улыбнулся, прикрывая рукой рот, помахал другой рукой и ушел.

Диведд смотрел ему вслед, пока мясоед не скрылся из виду, потом завернул фигурку в сменную рубашку и убрал в свой мешок.

— Ты знаешь, почему они так выглядят? Они не едят ничего, кроме мяса. — Он засмеялся и покачал головой. — Такие зубы, а меня боятся. — Он повернулся к Бидж. — А ты знаешь, что готовят они в земляных печах? Для этого им нужно жженое дерево… — Он начал жестикулировать, не находя подходящего слова.

— Древесный уголь.

— Древесный уголь, да, и много. А валить деревья им трудно — они ведь маленькие. Поэтому они меня и наняли. Почему бы и нет? — Он улыбнулся Бидж. — Надеюсь, ты не из тех, кто ненавидит любого, кто свалит дерево.

— Экологов? — озадаченно спросила Бидж. Диведд ответил ей не менее озадаченным взглядом.

— Древесных ведьм. Так или иначе, я сначала разрубаю ствол на короткие поленья — или распиливаю, если кто-нибудь одалживает мне пилу, — потом колю их. — Он показал в чащу. — Там есть печь для выжигания угля.

Бидж приняла решение.

— Я сегодня отправляюсь в путь — покидаю Перекресток. Я заплачу тебе, если ты отправишься со мной и будешь меня охранять.

Он вытаращил на нее глаза, потом наконец кивнул.

— Ты даже не спрашиваешь, куда я направляюсь? — Диведд помотал головой. — Много времени тебе нужно на сборы?

Он завернул в холстину Танцора и вскинул на плечо мешок.

— Готов. — Он виновато взглянул на разбросанные дрова. — А это я могу закончить и завтра.

То, что его дорожный мешок оказался собран, не придало Бидж уверенности в спутнике.

Бидж первой вошла в гостиницу, выключила магнитофон (Диведд взглянул на него с интересом, но без удивления) и крикнула:

— Со мной есть кое-кто. — Она слышала, как Кружка подошел к двери и остановился. Диведд ждал рядом с ней в пустом вестибюле.

Кружка выглянул в дверь, незаметно держа что-то левой рукой за спиной. Он оглядел Диведда с ног до головы, задержав взгляд на Танцоре.

— Это Диведд, — сказала Бидж. — Он будет сопровождать меня, когда я отправлюсь искать Гредию.

— Рад тебя видеть. Бидж, если ты считаешь, что тебе нужна охрана, я мог бы найти…

— Диведд прекрасно справится.

— Это я вижу. — Лицо Кружки ничего не выражало. — Так, значит, вы очень давно друг друга знаете?

Диведд, стоя в такой же небрежной позе, как и Кружка, не снял руки с рукояти меча.

— Мы встретились сегодня утром.

— Он прекрасно справится, — твердо повторила Бидж. Ей хотелось бы добавить: «Я знаю, что делаю», но только она сама не была так уж в этом уверена.

— Поверь, — сказал Диведд, — ничего с ней не случится. Если это окажется не так, то как я доберусь обратно? Я останусь где-нибудь на съедение червям.

— Это верно, — устало кивнул Кружка. — Только не мог бы ты в ресторане выражаться более изысканно? Входите, вам следует позавтракать. — Он отошел от двери и жестом пригласил их внутрь. Диведд нахмурился, оглядев трактирщика: тот, казалось, был безоружен.

Когда Кружка принес хлеб, Диведд схватил ломоть прежде, чем тарелка коснулась стола. Масло и мед оказались намазаны таким быстрым движением, что за ним трудно было уследить.

— Завтрак крестьянина, — пробормотал Диведд с набитым ртом. — Я уже изрядно потрудился сегодня.

— Кружка! — крикнула Фиона из кухни. — Кто-нибудь уже пришел? — Она вышла в зал и уставилась на Диведда, внимательно оглядывая его с ног до головы. Бидж до сих пор была так занята размышлениями, какую угрозу могут представлять его могучие мускулы, что как-то не обратила внимания на то, что Диведд очень хорош собой.

— Фиона, это Диведд, — официальным тоном начал Кружка. — Диведд, это Фи…

Диведд сглотнул и невыразительно произнес:

— Мы встречались.

Фиона смотрела на него раскрыв рот.

— Я бы вспомнила.

— В лагере Морганы, — сказал он, стараясь не встречаться с ней глазами. — Ты была привязана в загоне, недолго, всего один вечер…

Кровь отхлынула от лица Фионы, ноги подкосились. Бидж кинулась к ней, но Диведд ее опередил.

— Значит, ты вспомнила. — Фиона судорожно механически кивнула. — Мне это тоже не давало покоя. А повидал я немало… Ладно.

Бидж помогла Фионе сесть. Кружка незаметно занял позицию за спиной Диведда, спрятав руки под фартук. Диведд обернулся, оценивающе посмотрел на фартук, взглянул в лицо трактирщику, усмехнулся, похлопал по фартуку и отступил на шаг. Взяв со стола кувшин, он налил из него в стакан, попробовал, чтобы убедиться, что это вода, и протянул Фионе. Потом уселся с ней рядом.

— Фиона!

Рыжая девушка резко подняла голову и настороженно посмотрела на него.

— Я видел тебя издали. — Он тщательно выбирал слова. — Близко я не подходил. Не в моем вкусе такие развлечения.

— Я и не запомнила бы тебя, — кивнула Фиона. Она взяла стакан и сделала глоток, глядя в пространство. Ее губы шевелились, словно она разговаривала сама с собой.

Бидж встретилась глазами с Диведдом. Тот кивнул и встал.

— Я пошел. А это за хлеб…

— Я не возьму платы, — бросил Кружка с отвращением.

Раздался резкий неожиданный звон монеты по столу.

— Мне платят, и я плачу, — сказал Диведд ровным голосом. — Кого-нибудь другого я и рад бы нагреть на бесплатную выпивку, но здесь зла я не делаю. — Он подчеркнул последние слова. — Деньги твои.

Кружка настороженно смотрел на него, и это напомнило Бидж о том, что она чувствовала, когда как-то расплачивалась чеком в сельской лавочке в Виргинии под настороженным взглядом хозяина. Наконец трактирщик вздохнул:

— Спасибо за визит. Заходи еще. Диведд ухмыльнулся, в глазах его появился озорной огонек.

— В следующий раз я могу тебя обжулить.

Выйдя из гостиницы, они повернули на север, к горному перевалу. Ветер нес им навстречу тучи, они белыми потоками устремлялись по ущельям с обеих сторон, собирались в сплошной покров над головами путников. Диведд удовлетворенно взглянул на низко нависшие облака.

— Хороший день для путешествия. Сильного дождя не будет.

— Откуда ты знаешь?

— Я много жил под открытым небом. — Он показал на тонкие столбы света там, где тучи переваливали через горную гряду. — Такие облака поплевывают, а не писают.

Бидж оценила метафору, хоть и не получила от нее удовольствия. Удовольствия стало еще меньше, когда они вошли в облака, и крошечные капли, висящие в воздухе, сделали ее волосы и лицо мокрыми.

До перевала они дошли не останавливаясь. Там Бидж помедлила, потом сказала:

— Нам туда. — Они осторожно шли по камням в тумане. Наконец Бидж вздохнула: — Можем мы тут передохнуть?

— Я могу. — Диведд легко опустился на скалу, вытащил из мешка два яблока и протянул одно Бидж. Пока они жевали, он осведомился: — Мы уже вышли за пределы Перекрестка?

— Когда достигли перевала.

— Мне так и показалось, что местность пошла странная. — Задумчиво продолжая жевать, он добавил: — Я знаю, что ты задумала.

— И что же?

— Ты собираешься оставить меня где-нибудь за пределами Перекрестка.

Бидж насторожилась, удивляясь, почему он выглядит таким спокойным.

— С чего бы это?

— Потому что я был солдатом Морганы. Потому что ты боишься, что на Перекрестке я кого-нибудь убью. — Он дружелюбно улыбнулся ей. — Это ведь единственная причина, почему ты взяла меня с собой.

— Мне хотелось иметь возможность присмотреться к тебе, — ответила Бидж. Он поднял бровь. — Не в том смысле, как ты думаешь, — скорее это интервью перед наймом на работу.

— Что?

Бидж взмахнула руками, пытаясь придумать сравнение.

— Ты когда-нибудь слушал сказки?

— Я знаю несколько. Истории о феях.

— Верно. — Она неуверенно посмотрела на него, думая, не спросить ли, существуют ли феи на самом деле. Он ответил ей невинным взглядом, вызывая на разговор.

Бидж сдержалась и сказала только: — Во многих сказках упоминается испытание. Герою поручаются три дела, прежде чем он признается достойным награды.

— И это и есть мое испытание. — Диведд встал, широко взмахнул мечом и поклонился. — Тебе нечего бояться — теперь ты обнаружишь, что я прекрасный принц. — Он рыгнул и выбросил огрызок яблока.

Бидж вздохнула и поднялась.

— Мне жаль, что я не оправдала твоего доверия…

— Когда это я тебе доверял? — Диведд удивленно посмотрел на нее.

Когда Бидж отвернулась и пошла вперед, Диведд рассмеялся. Девушка заметила, как впритык он теперь идет за ней — меньше чем на расстоянии длины меча. Это определенно не способствовало спокойствию ее духа.

Диведд все так же не отставал от нее, когда они спустились в каменистую лощину и увидели впереди каньон с красно-розовыми склонами. Они его так и не достигли: дорога свернула в зеленую и плодородную долину, где с деревьев свешивались орхидеи. Тут же ветер разогнал облака, туман отступил. Воздух сделался сухим и горячим, и путники оказались на истертых камнях дороги, ведущей к виноградникам, окружающим здание с красной черепичной крышей и высокой колокольней.

Бидж огляделась и остановилась, чтобы зарисовать разветвления дороги.

Диведд опустился на камень, наблюдая за ней.

— Где мы?

— В новом мире. Люди, живущие в этом здании, называют его Il Mondo, что означает просто «мир».

— Для чего ты зарисовываешь дорогу?

— Чтобы нанести ее на карту.

— Нет… Я хочу сказать — разве не появляется она сама собой в других книгах?

Значит, он знает или догадывается о Книге Странных Путей.

— Конечно, появляется, — после того как я нарисую ее в этой.

— А почему она сама не возникает и в этой тоже? — Он отобрал у Бидж книгу и стал ее просматривать. Бидж это было неприятно, как бывает неприятно, когда кто-нибудь выхватывает из рук журнал, который ты читаешь. Диведд раскрыл книгу на последней странице, но так, что Бидж ее не видела. — Попробуй представить себе эту карту и на ней дорогу, по которой мы шли, и ту, что еще предстоит. Закрой глаза — это может помочь.

Бидж потянулась было за книгой, потом, заинтригованная, закрыла глаза. Перед ней появился горный перевал, где она последний раз зарисовывала дорогу, тропа, ведущая в мир Руди и Бемби — вельд, где никто больше не жил, — потом мощенная булыжником дорога в том мире, куда они вошли…

Бидж изумленно открыла глаза. Что-то выплеснулось из нее, остановившись только там, где кончалась дорога.

Диведд повернул к ней страницу — на ней появилось точное и ясное изображение дороги; каждый мир получил название, написанное ее рукой.

— Вот теперь мы знаем, — сказал Диведд. — Бидж протянула руку, но Диведд, ухмыляясь, захлопнул книгу и отвел ее в сторону. — И теперь я и без тебя найду дорогу домой.

Бидж ощутила гнев: ее редко удавалось обмануть так легко. Она также испугалась. Теперь она старалась держаться от Диведда подальше, готовая в любой момент обратиться в бегство.

— Откуда ты знал, что это сработает?

— Так должно было быть, — ответил он серьезно, засовывая книгу в свой мешок. — Каждый раз это должно срабатывать одинаково. Это же магия, а не просто везение.

Бидж вздохнула и двинулась дальше по дороге. Диведд, насвистывая, шел за ней, особенно не приближаясь.

Когда они подошли к зданию, он внимательно осмотрел высокие каменные стены и колокольню.

— Чья-то крепость?

— Это францисканский монастырь. — Диведд непонимающе посмотрел на девушку. — Церковная обитель. Монахи пришли сюда из того мира, в котором я родилась.

Они теперь шли сквозь виноградник к воротам монастыря. В зарослях неожиданно началась возня и раздался испуганный писк. Кошка-цветочница, упитанный зверек высотой по колено человеку, метнулась сквозь переплетение лоз, преследуемая каким-то крупным животным.

Бидж споткнулась, и Диведд одной рукой оттащил ее назад, другой мгновенно выхватив меч.

— Кто там? — спокойно обратился он к колеблющейся листве.

Темная тень прыгнула на широкие каменные ступени, ведущие ко входу в монастырь. Перед ними стоял волк, оскалив зубы и рыча.

Диведд опустился на одно колено, целясь мечом в глаза хищника.

— Не пойти ли тебе погулять, Бидж? Денек погожий. Я побуду тут, потом тебя догоню.

Волк поднял голову, с интересом принюхиваясь. Бидж бросила взгляд поверх плеча Диведда и узнала эту морду.

— Гредия?

Волк перестал рычать. Диведд, не опуская меча, спросил:

— Ты можешь заставить его сесть?

— Нет, но она не тронет меня, — ответила Бидж с уверенностью, которой на самом деле не чувствовала.

Волк сел. Неожиданно он задрал морду вверх, взвыл, и зубы его с треском выпали из пасти, прекрасные ясные глаза заволокло — в них стали лопаться сосуды, шерсть начала выпадать.

Бидж напряглась, зная, что сейчас волк проглотит свой отвалившийся хвост — сохранение массы тела было жизненно важным при трансформации. Диведд, все еще держа Танцора на изготовку, выглядел так, словно его сейчас вырвет.

Гредия выпрямилась, не стесняясь своей наготы. Ее темные волосы были мягкими и блестящими, как у новорожденного, белые безупречные зубы блестели; как всегда после трансформации, она была вся в поту.

Груди Гредии были налитыми, живот огромным.

Подбежавшая к Бидж Дафни скользнула к Гредии и стала тереться о ее ноги с такой силой, что та чуть не упала.

— Не смей. — Она оттолкнула Дафни, которая тут же обхватила лапами ее руку. — Уйди. — Гредия оскалила свои жемчужно-белые человеческие зубы и зарычала. Дафни в ответ только замурлыкала. Гредия в отчаянии повернулась к Бидж: — Заставь ее прекратить.

— Не могу. Она же знает твой запах, и она любит тебя.

— Она должна прекратить. Я вышла на охоту.

— Ты собиралась ее съесть? — спросил Диведд. Гредия оглядела человека с мечом в руке без страха и даже без интереса.

— Других — да, ее — нет.

— Люди там внутри, — неожиданно сказал Диведд. — Когда ты рычала на нас, ты их защищала. Гредия кивнула.

— Я так решила. Они меня кормят.

— Как и эти толстые белые кошки. Но их же ты не защищаешь?

Гредия непонимающе взглянула на него. Вир не прибегали к сарказму, а их чувство юмора было примитивным.

Бидж искала подходящие слова, сожалея, что в ветеринарном колледже никому не пришло в голову учить ее разговаривать с пациентом.

— Ты беременна, и, думаю, твой срок подойдет меньше чем через месяц. — Гредия коротко кивнула. — Гредия, у некоторых видов… роды вне Перекрестка трудные и исход их неудачен.

Вир никогда не обременяли себя тем, чтобы скрывать свои эмоции: Гредия явно была испугана, но покачала головой:

— Только не вир. У нас роды легкие. Во всех мирах. — С внезапно прорвавшейся болью она добавила: — Чаще всего.

— Это та самая, — неожиданно сказал Диведд. — Та другая твоя подруга, которая…

— Да, — поспешно ответила Бидж, чтобы не дать ему продолжить и избавить Гредию от унижения.

Тогда, став наркоманкой и попав в рабство к Моргане, Гредия была беременна. И даже Перекресток не смог предотвратить вред для ее малышей. Ни один из них не выжил.

Гредия встряхнулась удивительно собачьим движением. Ее живот заколыхался, и она обхватила его руками.

— Вир. Остальные… — Беспокоиться о них с ее стороны было очень благородно: стая выгнала ее, другие вир считали, что она и ее слабое потомство должны быть убиты.

— Я постараюсь с ними связаться, — сказала Бидж, — хотя и не уверена, что сумею их найти. Судя по твоим словам, с малышами все будет в порядке — может быть, они окажутся не такими крепкими, как если бы родились на Перекрестке…

— Я пойду с тобой, — решительно сказала Гредия. Бидж не могла бы сказать, о чем та думает.

— Хочешь с кем-нибудь попрощаться?

— Нет. — Бидж только теперь заметила гвоздь в стене, недавно вбитый, и висящие на нем тунику, плащ и штаны. — Это мое. Подарок. — Гредия быстро оделась, с трудом затянув завязку на поясе. — Отправляемся. — Это был наполовину приказ, наполовину просьба.

— Отправляемся, — согласился Диведд. Он все время оставался между Гредией и Бидж. Гредия улыбнулась ему — совсем не ласковой улыбкой. Диведд ухмыльнулся, но Танцора не убрал.

Они двинулись по дороге в гору и вскоре оказались в другом мире. Бидж остановилась у первого же разветвления дороги.

Диведд подошел к ней.

— Что-то не так?

— Книга же у тебя. Мы пришли оттуда, — показала Бидж.

— Я знаю. Я проверял.

— Обратно мы не пойдем той же дорогой. — Бидж сосредоточилась на предстоящем маршруте и постаралась — теперь ощущение того, что выбранная ею дорога отражается в книге, было ей известно — не дать ему появиться на карте. Обеспокоенные взгляды, которые Диведд украдкой бросал на страницу, показали ей, что попытка удалась.

Дорога, по которой они теперь шли, сначала была вымощена камнем, потом сменилась глубоко выбитыми в песчанике колеями. Диведд все время оглядывался по сторонам, — возможно, опасаясь нападения, — но в остальном явно наслаждался прогулкой. Один или два раза он проверял, появилась ли пройденная дорога на карте.

Наконец они оказались на хорошо утоптанной тропе, покрытой полукруглыми следами. Впереди на дороге танцевали маленькие пыльные вихри, трава и кусты на обочине казались серыми.

Диведд опустился на колени и коснулся земли.

— Где же другие следы?

— Какие другие?

— Не знаю — оленей, кроликов, кустоедов, глупышей — тех, которые едят растения. — Он встал. — Кого-нибудь, кого едят эти, оставившие большие следы.

Но ничьих следов больше видно не было. Когда они двинулись дальше, Диведд бдительно смотрел по сторонам, а Гредия озадаченно принюхивалась.

Впереди показалось животное, похожее на помесь ирландского сеттера и волка; оно сидело на склоне, вытянувшись столбиком, как степная собачка. Увидев Бидж, оно повернулось и отрывисто тявкнуло.

Тут же на склоне холма появилось три десятка рыжих голов. У Бидж возникло неприятное чувство: словно она вошла в комнату, и все разговоры разом прекратились, а присутствующие уставились на нее. Девушке показалось, что на четыре конечности эти животные опустились, как только завидели ее, и поднимутся на задние лапы, как только она уйдет.

Часовой снова залаял, глядя на Бидж и Диведда. Остальные галопом примчались с холма, вовсю виляя длинными хвостами. В шести футах от путников звери остановились и принялись рассматривать их, наклоняя головы то в одну сторону, то в другую.

Диведд встал поближе к Бидж и вытащил Танцора. Гредия нюхала воздух и выглядела очень чем-то встревоженной.

— Не превращайся пока, — сказала ей Бидж. Трансформация нелегко давалась вир. — Нам ничто не грозит, я думаю.

— Нет, — ответила Гредия, — их много.

— Может быть, они вполне дружелюбны. — Бидж сделала шаг вперед, наклонилась и протянула руку.

Одно животное — возможно, часовой — двинулось к ней. Зверь понюхал ее руку и наконец ткнулся в нее носом, неожиданно сухим.

— Все в порядке. — Бидж почесала зверю шею, внимательно следя за проявлением рефлексов. Тот лизнул девушке руку. — Как поживаешь… — Бидж заглянула между лап, — паренек? И кто вы такие?

— Гррм, — проворчал зверь, отчаянно завиляв хвостом, когда к нему обратились. — Грррмм. Грим. Остальные звери уселись вокруг, наблюдая за происходящим.

— Грим. Подходящее имя, — пробормотал Диведд. — Бидж, что, во имя всех дьяволов, ты делаешь?

— Осматриваю его, конечно, — ответила она, пододвигаясь поближе к животному.

— А-а, ясно. Как только встретишь кого-нибудь, у кого зубов больше, чем мозгов, немедленно нужно сунуть руку ему в глотку и под хвост. Ты платишь мне, чтобы я тебя охранял. Ну так не делай этого.

— Я должна. Это моя работа.

Диведд повернулся к Гредии.

— Послушай, женщина-волк, ты сможешь найти отсюда дорогу на Перекресток?

— Отсюда? — Гредия покачала головой. — Такой дороги нет.

— Я ее еще не закончила, — сказала Бидж виновато.

— Ладно, — продолжал Диведд терпеливо. — Можешь ты найти дорогу обратно в тот мир, откуда мы только что пришли? Оттуда я уже смогу провести нас на. Перекресток.

Гредия быстро кивнула. На этот раз она казалась присмиревшей, совсем не высокомерной, как обычно.

— Прекрасно. — Диведд повернулся к Бидж. — Можешь заниматься своим лечением.

— Это не лечение, всего лишь осмотр. — Бидж опустилась на колено и позвала: — Один из вас пусть подойдет. — Из этого положения звери казались состоящими из одних зубов; Бидж неожиданно почувствовала неуверенность в себе. — Сюда. Иди сюда.

Тот грим, с которым она разговаривала раньше, приблизился. Бидж взъерошила его мех, ощутив выпирающие ребра.

— Ты голоден, правда, парень? Как тебя зовут?

— Гек! — громко рявкнул он. — Гек! Гек! Остальные животные улыбались, вывалив языки. Бидж опустилась на колени, чтобы начать осмотр. Шерсть животного была сухой и чистой, температура тела высокой, но не чрезмерно. Зверь казался ухоженным.

Бидж осмотрела уши, живот, лапы. В ушах не оказалось клещей (впрочем, от них чаще страдают кошачьи, а не представители собачьего племени), в шерсти — блох. Такое отсутствие паразитов было поразительно для дикого животного.

Мышцы Гека не содержали ни грамма жира. Бидж осторожно ощупала его, потом подняла ему хвост. Обследовать анальные пазухи — сомнительное удовольствие, но, к удивлению и облегчению Бидж, они оказались опорожнены. Девушка посмотрела на когти; они были умеренно сточены, словно за Геком еще недавно постоянно ухаживали.

Бидж осмотрелась. Растительность вокруг, богатая и разнообразная, производила впечатление хорошо удобренного и ухоженного сада. В цветах жужжали пчелы, но других признаков жизни заметно не было. Девушка прислушалась: не было слышно и птичьих голосов. Гредия снова тревожно принюхалась, раздувая ноздри.

— Где же дичь?

— Ушла. — Бидж посмотрела на явно голодное животное, разлегшееся у ее ног, и окрестный ландшафт приобрел для нее, смысл. — Тут могло бы быть много разных животных, да и растительность должна бы быть более разнообразной. Все выглядит как пригород.

— У меня есть названия для этого, но такого слова я не знаю, — сказал Диведд. Он все время поворачивался, следя за движениями грим. Где бы ни зашелестела трава, он немедленно смотрел в том направлении.

— Это место, где жили люди. — Чем больше Бидж смотрела по сторонам, тем большей уверенностью проникалась. — Легко отличить — растительность ухоженная и не такая разнообразная, как было бы в дикой природе…

— Как Перекресток до того, как там появилась ты.

— Нет, на Перекрестке и теперь множество различных растений. А тут… Словно кто-то уехал, оставив лужайку у дома и любимых зверюшек… — Неожиданно Бидж почувствовала такую же нервозность, что и Диведд. Кто способен превратить целый мир в ухоженный, хоть и необычный сад, и почему этот кто-то покинул его? Или не покинул? И находится где-то поблизости?

— Пора уходить отсюда, — решительно сказал Диведд.

Гредия решительно подтвердила:

— Пошли.

Бидж посмотрела на голодные дружелюбные морды вокруг. — Но мы же не можем просто оставить их.

— Да запросто можем, — проворчал Диведд. Собачьи морды неожиданно стали жалобными, встревоженными. Где-то в стае раздалось подвывание.

Гредия сделала шаг вперед и оскалила зубы. Передние грим попятились.

— Не пугай их, Гредия.

Та не обратила на слова Бидж никакого внимания.

— Они похожи на вир. На волков. — Гредия посмотрела прямо в глаза Геку. Он опрокинулся на спину, демонстрируя готовность подчиниться, все еще улыбаясь и виляя хвостом.

— На волков… — Бидж встала между Гредией и Геком. — Ты права: они как раз то, что нужно. Готова спорить на что угодно: грим охотятся стаей. — Она погладила Геку живот. — И их нужно спасать.

— Только не мне, — тихо буркнул Диведд. Бидж не обратила внимания на его слова и обернулась к стае.

— Вы со мной пойдете? — Грим весело, но непонимающе смотрели на нее, реагируя на тон, а не на слова. Бидж произнесла деланно жизнерадостным тоном, каким ветеринары обычно разговаривают с любимчиками своих клиентов: — Вы же хотите пойти? Пойти со мной? Хотите пойти гулять?

— Гек! — гавкнул грим. — Гек! Гек! Он катался по земле, махая лапами в воздухе, ухмыляясь со всей дружелюбной дурашливостью золотистого ретривера.

Диведд обреченно вздохнул:

— Жду не дождусь, когда же ты их всех накормишь.

— Они сами себя накормят. Вот увидишь. Диведд взглянул на тропу, по которой они пришли, и еле намеченную дорожку впереди.

— И как же ты заставишь их идти за тобой?

— Вот в этом я не уверена. — Бидж громко хлопнула в ладоши; уши зверей насторожились. — Вперед! Туда! — Она пощелкала языком, и снова все уши поднялись. Наконец она догадалась позвать: — Гек!

Гек — если так звали ласкового пса — кинулся вперед, бегая кругами вокруг Бидж, как невоспитанный щенок на прогулке. Диведд вертел головой из стороны в сторону, чтобы уследить за ним.

Скоро людей окружили и остальные звери, с интересом принюхиваясь и виляя хвостами.

Бидж застыла на месте, когда к ним присоединились и те, что наблюдали со склона холма. Скачущая толпа вокруг Бидж, Диведда и Гредии становилась все больше с каждой минутой.

Ноздри Гредии раздувались.

— Мне следует превратиться.

— Разве это тебе не вредно? И не отразится плохо на твоих детях?

Гредия коротко кивнула и закусила губу. Когда она снова оскалилась, никто из грим уже не обратил на это внимания. В человеческой форме ее оскал не был таким пугающим, как она хотела его сделать.

К тому времени, когда стая немного успокоилась, людей окружали сотни три животных — все тощие, все голодные, все игривые и покладистые. Они последовали за Бидж и остальными так радостно, словно раньше совсем пропадали.

— Не думаю, что они на нас нападут, — сказала Бидж. — Они ведут себя так, как будто уже были приручены раньше.

— Тогда, значит, ты воруешь чьих-то любимцев. — Диведд не спускал глаз с грим. — Может, у тебя есть и еще какие-нибудь милые привычки, о которых мне следует знать?

— Пока еще нет, — ответила Бидж. На обратном пути Диведд пожаловался, что у него болят икры ног. — Это оттого, что ты так часто идешь задом наперед.

— Я предпочитаю следить за ними, — коротко ответил Диведд. Грим, трусившие следом за людьми, сбивались в тесную кучку, когда Бидж пересекала границу миров, и разбегались, оказавшись внутри. Бидж наполовину ожидала, что они убегут совсем, как только окажутся в подходящем для них мире. Она любезно предоставила им выбор — путники пересекали леса, цветущие прерии, холмы, пахнущие клевером и вереском, — рай для жвачных животных.

Но никто из грим не задержался там, чтобы поохотиться, а те, что отставали, сломя голову кидались догонять, стоило только Геку коротко и резко тявкнуть. Бидж все время чувствовала внимательные взгляды на спине и невольно шла быстрее, чем по пути с Перекрестка.

Солнце уже почти садилось, когда они вернулись на левый берег реки Летьен — холмистое плоскогорье, постепенно понижавшееся к дороге, ведущей в Виргинию. Бидж устала, но намеренно сделала крюк, чтобы попасть сюда.

Она оглянулась. Грим друг за другом входили на Перекресток, потом растянулись цепью и расселись на склоне, как пастушеские собаки, оглядывая пастбище. Звери с любопытством принюхивались, и Бидж подумала: способны ли они учуять находящийся далеко на востоке каньон с крутыми стенами, где обычно жили кошки-цветочницы, или похожую на чашу долину — обитель единорогов?

Гек вышел вперед, внимательно глядя на Бидж и виляя хвостом. Гредия зарычала, а Диведд угрожающе поднял Танцора.

Но Гек только ткнулся носом в ладонь Бидж и покорно лизнул ей руку. Потом он тявкнул и побежал на восток. Неожиданно из травы вырвалась стая молчунов, и грим, к огромной радости Бидж, рассыпались по полю и стали их преследовать. Через несколько секунд они исчезли из виду, скрывшись в высокой траве и кустах.

Бидж вздохнула и позволила себе расслабиться. Она даже сама не понимала до сих пор, в каком напряжении держала ее близость грим. — Повезло под конец, — прокомментировал Диведд, в последний раз заглядывая в Книгу Странных Путей. — У тебя извращенный ум. — Он захлопнул книгу и кинул ее Бидж. — Спасибо, что одолжила.

Бидж повернулась к Гредии.

— Ты нуждаешься в обследовании. Рожать ты будешь?..

— Как волчица.

— Вот и хорошо. Я не могу особенно много сделать, когда ты в человеческой форме, но могу проверить, все ли в порядке, после трансформации.

— Завтра. — Гредия нырнула в кусты и исчезла. Диведд вздохнул и снял наконец руку с рукояти меча.

— Расплатись со мной. Я нуждаюсь в выпивке. Бидж вручила ему шестерик.

— Так ты знал, что деньги у меня с собой.

— Ты не говорила, что это не так. И правильно делала: держу пари, обманщица из тебя никудышная.

— Это плохо?

— Нет, — Диведд пытался высмотреть, куда скрылась Гредия, — но это значит, что ты не обладаешь очень полезным умением.

Бидж проследила за его взглядом.

— Нравится тебе Гредия?

Диведд поколебался, потом ответил откровенно:

— Нельзя сказать, что я ее ненавижу. Но я видел, как вир убивают. За ними нужно следить.

Бидж прекрасно его понимала. То же самое она сама чувствовала в отношении него.

— Ты к ней привыкнешь.

— Ко многому ведь привыкаешь, верно? Бидж переменила тему.

— А как насчет грим? — спросила она весело. — Как ты думаешь, к ним ты привыкнешь тоже?

— Нет. — Диведд смотрел на склон холма. — Никогда. Мне они совсем не нравятся. — Насвистывая, он отправился восвояси.