Исчезновение во тьме

ГЛАВА 4

Кабинка оказалась маленькой, как раз на одного человека. Стены были обиты коричневыми панелями из синтетического дерева. Пайпер закрыла дверь, повернулась и преклонила колени на специальную подушечку. Затем быстро привела себя в порядок, зачесала волосы за уши и только после этого вставила кредитную карточку в хромированное отверстие сбоку скамьи.

Зажегся экран, в середине проступили и тут же погасли крупные буквы «Новый день». «День» начался с восхода раскаленного, желтого, как апельсин, солнца. Оно поднималось из необъятного океана, катились свежие искрящиеся волны, глубины кишели рыбами и прочей живностью. Поднимаясь над горизонтом, солнце обретало золотистый оттенок, пока не засияло на ослепительно чистом голубом небе, по которому летели над сияющим океаном тысячи птиц.

Музыка, вначале звучащая приглушенно и как будто издалека, стала громче, завибрировала и ожила, могучие аккорды прославляли торжество жизни в ее неисчислимых формах.

Вместе с музыкой набирал силу голос Джона Дона IX, прямого потомка святого главы «Церкви Единой Земли». Он цитировал Сонет номер десять:

– Минует краткий сон, и мы пробудимся к жизни вечной… больше не будет смерти… Блажен и славен Творец… живая Земля… вечный цикл жизни, повторяющийся без конца… Аминь…

Церемония шла к завершению, музыка стала тише. На экране продолжали мелькать сцены процветания и красоты мира. Пайпер, опустив глаза, заговорила.

Ей казалось, что все мировые проблемы проистекают из одного: из жадности. Люди жаждали. Они никогда не удовлетворялись тем, что имели. Гигантские корпорации уничтожали природные ресурсы, оставляя после себя кучи отравленных отходов. Обычные люди утрачивали человеческие чувства и как заколдованные продолжали накапливать материальные блага. Никому не было дела до планеты, воздуха, воды и отравленной пищи; работа в этом направлении считалась бесцельной тратой денег и времени, драгоценного времени. Магнатам, пробившимся на верхушку питательной цепи, удалось убедить в этом всех. Средства массовой информации сделали свое дело. Они сыграли на человеческой слабости и добились того, что простые рабочие люди, задавленные ежедневными заботами, перестали тревожиться об экологии. Всем хотелось иметь больше! больше! больше!

Люди действительно были слабы. Мало кто имел возможность противостоять тиранам от экономики, еще меньше нашлось людей, сохранивших силу воли и боевой дух. Слишком многие оказались втоптанными в грязь железобетонным сапогом мегакорпораций.

Необходимо что-то предпринять. Прежде всего следовало лишить мегакорпорации их мощи. Людям надо было вновь обрести право распоряжаться собственными судьбами и судьбой мира, в котором они жили. От этого зависело будущее планеты и всего мегачеловечества!

Слезы струились по лицу девушки; под конец Пайпер закричала и замолотила кулачками по подлокотникам молельного кресла.

Это придало ей силы и энергии.

Она делала все, что было в ее силах. Почти каждую ночь. Она молилась об одном: чтобы ее усилия, равно как и усилия сотен и тысяч таких же, как она, спасли истерзанную Землю.

Когда девушка вышла из узенькой кабинки, церковь почти опустела. Вечерняя служба закончилась. Лишь несколько прихожан сидели на скамьях и таращились на огромный экран, на котором клубились белоснежные облака и накатывались на коричневый берег могучие синие волны. Время от времени появлялся вращающийся знак ин-янь, символизируя цикличную природу жизни.

Пайпер соединила пальцы, изображая земной шар, после чего поклонилась и пошла к выходу.

Священник в одеянии из четырех кардинальских цветов – белом, голубом, коричневом и зеленом – поджидал ее у дверей церкви. Его называли отец Джон, так же как и всех остальных служителей «Церкви Единой Земли». Пайпер не знала его настоящего имени, но это не играло никакой роли.

Отец сложил руки в форме шара и поклонился. Девушка ответила тем же.

– Сегодня вечером состоится особое собрание, – негромко произнес отец Джон.– Братья просят тебя прийти.

Сообщение ее не удивило.

Любой человек, обладающий какими-либо способностями, пользовался спросом в плексе Ньюарка. Слишком много появилось ненужных и никчемных людей. Они так и назывались: «Лишние люди». Особая встреча, на которую приглашал ее отец Джон, будет, вне всякого сомнения, очередным собранием «Нижней волны» – местной ячейки международной организации под названием «Зеленые-4800». «Нижняя волна» отчаянно нуждалась в декерах. Люди с опытом и образованием Пайпер ценились на вес золота. Девушка поклонилась и почтительно произнесла:

– Простите меня, отец, но сегодня я прийти не смогу.

– Надеюсь, что в сердце твоем ничего не изменилось.

– Ну конечно же нет! – Пайпер едва не обиделась. – Просто я должна заняться другими делами.

– Какие могут быть дела, если речь идет о спасении Земли?

С этим было трудно спорить, тем более что отец Джон все равно бы ее не понял. Жизнь состоит из множества обязательств. Одно из них может быть основным, но и остальные нельзя игнорировать. Ей нужны деньги, хотя бы для того, чтобы есть и быть в состоянии продолжать свое дело.

– Это очень трудно. – Пайпер поклонилась еще раз. – Разумеется, вы правы. Жаль, что не могу вам всего объяснить. Это моя вина. Только моя. Прошу вас, простите меня.

Отец Джон задумался, потом кивнул:

– Полагаю, мы можем рассчитывать на тебя в будущем?

– Конечно. – Девушка склонила голову, стараясь скрыть свое раздражение. Похоже, отец Джон решил дать ей прочувствовать всю тяжесть ее проступка. Разумеется, ему не стоит рассчитывать на нее в будущем. Она проработала с «Нижней волной» более года. Пайпер обладала большим опытом антикорпоративной деятельности, чем любой другой человек в группе.

К несчастью, она уже привыкла к подобным разговорам. Привыкла к тому, что люди говорят с ней требовательно и грубо. Привыкла общаться с чванливыми эгоистами, которые уверены в том, что, если что-то хорошо для них, оно же хорошо и для всего человечества. Она и на чайные церемонии ходила только для того, чтобы напомнить себе, что остались еще в мире элементарно воспитанные люди.

– Додзе гомен кудасай(Извините, пожалуйста (яп .).), – произнесла Пайпер извиняющимся тоном, поклонилась и сложила руки шаром. – Мне надо идти, отец. Всего доброго.

Отец Джон поклонился и сложил руки шаром.

– Доброй ночи.

Снаружи было многолюдно. По тротуарам текли толпы народа. Узкая проезжая часть не справлялась с транспортным потоком. Сияющие неоновые и лазерные вывески на японском и других восточных языках карабкались по стенам домов, начинаясь от самого тротуара и заканчиваясь на высоте девятого-десятого этажей. Пайпер прошла квартал и остановилась на перекрестке Кастер-авеню.

Неожиданно человек в яркой красной куртке якудзы Хонджовары ступил на проезжую часть дороги, оглушительно засвистел в свисток и раскинул руки, останавливая движение. Машины замерли. Поравнявшись с человеком в красно-черной куртке, некоторые прохожие принимались громко прославлять Хонджовару-гуми.

– Домо аригато(Спасибо (яп .).), – отвечал он, вежливо кланяясь в ответ на приветствия.

Пайпер знала, что якудзы – свирепые и безжалостные бандиты, думающие, однако, о своем реноме.

Хонджовара-гуми превратил этот район Сектора-6, Малую Азию, в один из самых безопасных уголков плекса. Бандиты взяли на себя охрану общественного порядка и не допускали преступлений в отношении простых горожан. Другие шайки и разрозненные преступники пересекали территорию района на собственный страх и риск.

Пайпер прошла еще один квартал в направлении Хауторна и остановилась возле дверей буддийского храма «Святого Спасения», украшенных причудливой резьбой из синтетической древесины.

Едва она приблизилась к входу, как перед ней неожиданно возник человек в красно-черной куртке. Он распахнул двери, поклонился и произнес:

– Додзе(Пожалуйста (яп .).)… позвольте я…

Пайпер поклонилась в ответ:

– Домо аригато годзаимас(Большое спасибо (яп .).).

Человек проскользнул в храм вслед за ней, распахнул внутренние двери, снова поклонился и сказал:

– Додзе.

– Домо аригато, – ответила девушка и переступила порог.

Прислужник провел ее в небольшую комнатку, где ожидал буддийский монах. За приношение в десять нуенов монах сотворил ритуальную молитву, после чего прочел ей краткую лекцию о природе Будды как воплощении Христа. Лекцию Пайпер охотно бы пропустила, но решила не нарушать установленный порядок. С буддийским учением, даже в той форме, в какой оно преподносилось в бесхитростных сектах Ньюарка, у нее были проблемы. Дело в том, что Пайпер не верила в мистическое озарение. Большинство людей, с которыми ей приходилось встречаться, не следовали элементарным правилам повседневного существования. Предположить, что даже такое потрясение, как смерть, способно вызвать в их душах хоть какое-то просветление, было выше ее сил.

Как бы то ни было, это являлось составной частью общей печали бытия. Учения буддизма и «Церкви Единой Земли» имели много общего. В частности, обе теории исходили из цикличности природы и жизни. Пайпер считала себя обязанной искать собственное озарение, не веря при этом до конца в правильность данной концепции. Возможно, истинная вера приходит только после озарения.

Когда лекция закончилась, она вышла из комнатушки и прошла через скользнувшие в стороны прозрачные двери к святыне Шинто. Это обошлось ей в двадцать нуенов. Священники Шинто хорошо усвоили мирские обычаи, и общение с ними обходилось гораздо дороже, чем с буддистами. Монах исполнил весь положенный ритуал: постонал, повыл, пробормотал мантры, потряс погремушкой, помахал волшебными палочками, после чего позвенел колокольчиком, ударил в гонг и подул в свисток.

За свои деньги Пайпер получила уверение в том, что местный ками(Ками – в японской мифологии – общее название божеств.) станет заботиться о ее судьбе. Кроме того, монах отогнал довлеющие над Пайпер злые силы. Вообще-то ей не верилось, что в такой дыре, как Ньюарк, может жить настоящий ками. Впрочем, в буддийские лекции она верила еще меньше.

Снова оказавшись на улице, она отправилась на Уотсон-авеню. Там ее ждал Рико.

– Все в порядке, чика? – спросил он, глядя куда-то вправо.

– Да, – кивнула Пайпер. – Все хорошо.

Она положила руку на его плечо и поцеловала в щеку. Большее проявление чувств оказалось бы неуместным. Рико предпочитал следить за происходящим и глазами и сознанием.

– Не забывай о своих обязанностях, ладно? – сказал он, взглянув в боковую улочку на Чэдуик.

– Хорошо, – кивнула Пайпер.

– Как инструмент?

Он имел в виду ее кибердеку, а не гитару. Гитары у Пайпер не было, да и вообще она не отличалась любовью к музыке. Зато ее родные не представляли без музыки своей жизни, чем, очевидно, и объяснялось полное равнодушие к ней со стороны Пайпер.

– У меня был жучок.

– Что? – нахмурился Рико.

– Геометрически размножающийся вирус.

– Вот как?

Пайпер задумалась, пытаясь разгадать загадочное выражение лица Рико. Потом глубоко вздохнула и произнесла:

– Такие жучки удваивают в памяти любую информацию, в том числе и о себе. Так продолжается, пока они не поглощают все свободное место. Так вот, один пробрался в мой операционный код и… принялся откладывать яйца. Поэтому со мной было невозможно связаться. Память оказалась полностью забита. Ничего не могла сделать. Пришлось подсоединиться к внешнему порту и все просканировать.

Рико обернулся и посмотрел в сторону Хандертон-стрит.

– Вот почему ты так медлила?

– Да.

По сути дела, на решение проблемы ушла целая неделя. Это было немного, учитывая, что одних бортовых кодов ей пришлось пересмотреть более чем на тысячу мегапульсов, не говоря уже о сорока гигапульсах сопутствующих кодов. Располагая всего двумя программами поддержки, она чудом уложилась в такой короткий срок.

– Но ты же все исправила, так?

– Да, все в порядке.

Рико кивнул, и в этот момент из толпы выделились три типа в красно-черных куртках и остановились, глядя на них в упор. Один поклонился и спросил у Пайпер на беглом японском:

– Этот человек вас беспокоит?

Пайпер сморгнула. Вопрос был откровенно несправедливым и обидным. Только потом она сообразила, что Рико был единственным представителем европейской расы, единственным неазиатом на несколько ближайших кварталов. Тяжелый пистолет в кобуре на боку не облегчал его положения.

Пайпер поклонилась и поспешно сказала:

– Это мой телохранитель. Так решил шеф. Спасибо за внимание и заботу.

– А, понимаю, – поклонился в ответ старший группы. – Простите за беспокойство.

– Не волнуйтесь, все в порядке. Троица смешалась с толпой.

– Что это было? – спросил Рико.

– У людей Хонджовары сегодня много работы. Нам лучше уйти.

– Не возражаю.

На углу улицы они спустились по Лестнице в подземку. По узенькому коридору, по обеим сторонам которого стояли лотки и будочки, среди грохота, лязга и запаха машинного масла они вышли к стоянке такси и грузовиков у подземной трассы. Там уже стоял знакомый черно-серый фургон «лендровер» с Торвином и Шэнком.

Их ожидала важная встреча.