Исход

14

Военная академия Эдема, Новая Москва

Норафф, Эдем

Миры Пентагона

1 июля 2792 года

Толпа нетерпеливо ожидала. Лёгкий ветер дул над огромным стадионом, принося с собой городские запахи, давая легкую прохладу множеству людей, стоящих под палящим солнцем. Андрей оглядывал бесконечные, переполненные ряды скамей на трибунах стадиона.

Похоже, не меньше сотни тысяч человек. Треть населения города! Он покачал головой, представив себе, что целые районы Новой Москвы опустели. Потом он снова начал воспринимать окружающее и сделал усилие над собой, чтобы не потерять воинской выправки.

Наконец, прежде чем волнение публики перехлестнуло через край, генерал направился к трибуне, возведенной на возвышении в южной части стадиона. Несмотря на свои девяносто два года, генерал двигался с исполненным силы достоинством, облекающим его лучше, чем блестящая парадная униформа СОЗЛ – почти физически ощущаемое присутствие, заставляющее все глаза устремиться к нему. Добравшись до пульта, он оперся на него обеими руками и оглядел собравшихся. На каждого из выстроившихся перед ним кадетов он взглянул отдельно – его глаза задерживались достаточно долго даже на тех, кто стоял в задних рядах, отдавая дань уважения каждому из них.

Андрей едва мог дождаться, когда взгляд генерала упадет на него. Взгляд его отца. Смотрел ли он на меня дольше, чем на других? Или я для него – такой же обычный кадет, как все остальные? Один из миллионов сыновей? Казалось, пропасть между ними всё увеличивалась.

Хотя генерал по-прежнему сохранял выправку гораздо более молодого человека, черты его лица отражали заботы и тревоги целой человеческой жизни. Резкие морщины на лбу и едва видные мешки под глазами говорили сами за себя. Тем не менее, яркие голубые глаза по-прежнему излучали невероятную мощь – силу, которая превращала генерала для многих колонистов в мистическую фигуру.

Андрею вспомнилось множество разговоров, восхищение, с которым другие кадеты говорили о генерале. Он попытался задвинуть эти воспоминания подальше в угол сознания.

Всего лишь генерал. Всего лишь мой отец. Как всегда, это не помогло.

Тишина длилась почти полных пять минут – пауза, которую вместе с оратором «держали» и зрители, затаив дыхание и оставаясь стоять по стойке «смирно». Но вот генерал заговорил.

– Кадеты. Сегодня вы становитесь наследниками давней, полной чести и достоинства традиции. Эта традиция была основана в 2571 году торжественным провозглашением Звёздной Лиги и прокламацией о создании СОЗЛ, которые были призваны защищать Лигу на протяжении столетий. И в то же время вы выступаете сегодня в путешествие в неизвестность. Вы – наше будущее: лидеры, призванные вести нас на исходе столетия в новое время. Вы все должны гордиться этим днем. И жители Новой Москвы могут гордиться не меньше. Сегодня заканчивается целая глава нашей истории. Сегодня мы объявляем всем, что Звёздная Лига в изгнании растет и ширится. Что идеалы, за которые столько наших товарищей отдали свои жизни, не были забыты, но стали реальностью, которая определяет нашу повседневность. Реальность, которую мы каждый день заново формируем для будущего – нашей самоотверженностью и нашим достоинством. Для будущего, которое принадлежит всем нам. – Он сделал паузу и его слова, казалось, на мгновение зависли в воздухе сами по себе, захватывая всех присутствующих здесь, под палящим солнцем.

Даже после стольких лет Андрей восхищался невероятной харизматичностью своего отца. Был ли здесь кто-нибудь, кто сомневался в нем? Верят ли они еще, что генералу до них нет никакого дела? Как они могут оставаться неубежденными теперь?

Генерал наклонился вперед и вся масса ожидающих людей, словно под гипнозом, сделала то же самое. «Тьмы низких истин нам дороже нас возвышающий обман». Улыбка промелькнула по лицу Андрея. Снова тот самый Пушкин, да, папа? Если бы отец услыхал о тех всеобъемлющих знаниях по русской военной истории, которые собрал Андрей за множество мучительных учебных часов – он был бы горд за сына.

– Мы вместе начали строить нечто грандиозное, – продолжил генерал. – Но фундамент нашей постройки ещё не тверд и здания, которое мы на нём возведем, ещё существует. Кое-кто из нас полагает, что мы уже сейчас достигли большего, чем могли ожидать, и мы должны быть довольны тем, что у нас есть. Для некоторых нынешнее положение вещей – это всё, к чему они стремились. Но вы, кадеты, не должны удовлетворяться малым и складывать руки. Для вас не должно существовать ничего, кроме желания идти дальше. Ничего, кроме потребности и энергии, чтобы развивать наши растущие день ото дня колонии, чтобы соединить их однажды в единое процветающее общество. В общество, которое когда-нибудь вернется во Внутреннюю Сферу, чтобы показать людям, оставшимся там, что мы остались верны идеалам Звёздной Лиги. Общество, которое даст людям в старых Великих Домах возможность увидеть сделанные ими ошибки, которое примет их с распростертыми объятиями в нашу семью – семью мира и процветания. Мы подарим им возвращение в Золотой Век, который для нас никогда не кончался.

Сила убеждения в голосе генерала, ещё более подчеркнутая звучанием собственной абсолютной убежденности, заключила Андрея в объятия, стала бальзамом на раны, оставленные жизнью в изгнании. Сердце бешено колотилось у самого горла – ритм, который разделяли сотни тысяч людей вокруг него. И миллионы тех, кто смотрел трансляцию речи по головиду.

Единый ритм, единый разум – ведомый генералом во славу Звёздной Лиги.

Генерал поднял правую руку и сжал ладонь в кулак – не в жесте злобы, а так, словно он хотел достичь чего-то, какой-то высокой цели.

– Carpe diem! Вы, кадеты, уже сделали этот день особенным. Используйте дни, которые ещё придут. Используйте каждый день вашей жизни и вы сможете гордиться собой. Ваши сограждане будут горды вами. Я буду горд вами. Поздравляю вас.

Генерал медленно сделал шаг назад и отдал честь. Четыреста двадцать семь женщин и мужчин вскинули руки в идеальном салюте и единый многоголосый щелчок каблуков на удар сердца повис в тишине. Созданное личностью генерала напряжение спало с публики и люди начали вскакивать со своих мест.

Громовые аплодисменты.

– Андрей, – голосу удалось пробиться сквозь шум и привлечь внимание Андрея. Когда он осторожно обернулся – помня, что переполненный стакан с красным вином находится в опасной близости с белой парадной униформой – он увидел группу женщин и мужчин, направляющихся к нему.

– Вот это я называю выпускным вечером. На порядок лучше моего собственного! – заорал Джейсон и хлопнул Андрея по плечу так крепко, что тот рухнул бы на пол, если бы не предугадал удар. Струя красной жидкости, перехлестнувшая через кисть, лишь на миллиметр разминулась с манжетой.

– Майор, так с новоиспеченными выпускниками не обращаются, – взял слово Карсон. Андрею в который раз показалось, что массивная фигура этого человека заставила потемнеть солнце, когда тот подошел к ним. – В конце концов, у тебя вообще не было выпускного вечера, – тот, к кому он обращался, встал по стойке «вольно».

– Прямое попадание, – воскликнул Джейсон, судорожно хватаясь за сердце.

– Не будь так мелочен с молодым человеком, – заметил Уиндхэм и его улыбающееся бородатое лицо появилось в поле зрения Андрея за спиной у Карсона, как с нетерпением ожидаемый корабль, входящий в порт.

Андрей вечно чувствовал себя в присутствии Карсона подчиненным. Это чувство усилилось, когда он заметил звезду генерал-лейтенанта на его плече. Андрей немедленно вытянулся.

– Вас также можно поздравить, сэр!

Карсон полыценно повел здоровенными плечами.

– Ну, я думаю, они там заметили, что я ещё могу кое-кого кое-чему научить.

– Андрей, не дай себя облапошить. Они с ходу поставили его командиром 149-го, – ещё один человек присоединился к группе. Он, конечно, не был таким огромным, как Карсон, но благодаря своему мускулистому сложению без труда втиснулся между Карсоном и Уиндхэмом.

Сначала Андрей не знал, что ему ответить. Этого лица с открытой улыбкой, увенчанного копной соломенных волос, он не мог вспомнить. Но одинокая чёрная звезда на его плече, такая же, как на униформе Карсона, заставила Андрея почувствовать себя ещё неуютнее. Что за люди собрались здесь, чтобы отпраздновать его выпуск вместе с ним? В конце концов, ему удалось отцепить от нёба язык, приклеенный туда густым сладким вином:

– Прошу прощения, сэр?

Хохот Джейсона заставил его покраснеть. Его визави снова улыбнулся и протянул руку:

– Меня зовут Стивен Маккенна.

– Летун! – благоговейно вымолвил Андрей, когда к нему снова вернулось дыхание. Он едва не уронил стакан, поспешно отдавая салют.

Стивен расслабленно вернул приветствие:

– О'кей, мы уже покончили со взаимными почестями? Меня зовут Стивен.

Улыбка этого человека была заразительной и Андрей несколько расслабился, пожимая руку Маккенны.

– Андрей. Рад с тобой познакомиться. Карсон о тебе все время рассказывал.

Я и мечтать не смел оказаться в такой компании. Интересно, чем я такое заслужил?

– Андрей, генерал-лейтенант ищет тут себе рекрутов, – прервал Карсон. – Он прилетел на эту планету, чтобы набрать незанятых солдат, с которыми потом полетит исследовать газовые гиганты, замерзшие кучи грязи и много-много вакуума.

Стивен бросил на Андрея заговорщический взгляд, словно желал разделить с ним некую тайну, потом повернулся к Карсону:

– Я совершенно уверен, что некоторые отдельные замерзшие кучи грязи тут – твои собственные.

Андрей отчаянно боролся за свое самообладание, но не смог сдержаться и захихикал. Он тут же обратил внимание, что смех Джейсона и Уиндхэма был совершенно заглушён раскатистым хохотом самого Карсона – так что он расслабился.

– Да, это в самом деле так. Я прилетел отыскать себе пару рекрутов, – продолжил через некоторое время Стивен. – Я слышал, ты интересуешься исследовательскими экспедициями? Добро, я даю тебе шанс. Карсон говорил о тебе исключительно хорошее. Я посмотрел твои результаты и должен согласиться с ним. Давай пять и ты в команде.

Хорошее? Обо мне? Летун желает видеть меня в своей экспедиции? Эти мысли унесли Андрея далеко от действительности и от праздника, продолжавшегося вокруг него. Он видел сюрреалистический пейзаж, чьи краски, звуки и запахи тысячекратно перемешались друг с другом, закручиваясь внутрь невероятной спиралью… все дальше и дальше, пока Андрею не показалось, что он растворился в ней полностью.

– Ха! Не так все просто, дружочек! – Голос Карсона вернул его к действительности. Гигант сделал шаг к Стивену и с наигранной суровостью оборвал его. – Я столько о нем понарассказывал, потому что я хочу его забрать. Никаких браконьерств в чужих угодьях, пришелец из космоса!

Стивен засмеялся и успокаивающе поднял руки.

– Я совершенно уверен, что паренек сам знает лучше всех, чего ему хочется.

– Джентльмены, а вам не кажется, что пора уже говорить о нем, как о мужчине? – Небольшая фигура Уиндхэма ухитрилась проскользнуть между двумя здоровяками, – он вообще-то только что сдал последний экзамен.

– Эй там, сюда! Ещё пива! – взревел Джейсон, поставил свой пустой стакан на поднос проходившей мимо официантки и взял взамен полный.

– Я полагаю, кадет получит ещё одно предложение, от которого не сможет отказаться, – лишенный эмоций голос ударил по компании, словно луч ППЧ.

Андрей едва удержался, чтобы не съежиться, и глубоко втянул воздух. Он развернулся и снова вытянулся по стойке «смирно».

– Сэр!

Николай вернул приветствие с абсолютной точностью. Братья уставились друг другу в глаза и мир вокруг поблек, теряя краски.

Что ты опять задумал? Андрей знал о молниеносном возвышении брата через все ранги СОЗЛ. Звезда генерал-лейтенанта выглядела на плече Николая, словно татуировка. Ты пришел лишь для того, чтобы показать мне, как далеко я нахожусь от твоего положения?

Каким-то образом Андрею удалось не покраснеть, когда стыд за столь недостойные мысли захлестнул его. Братья не виделись почти что целый год. Андрей лихорадочно соображал, что за предложение Николай имеет в виду, но совершенно ничего не мог придумать. Он попытался приготовиться к тому, что его ожидало.

– Могу ли я поинтересоваться, что это за предложение?

Андрей узнал голос Стивена – Николай перевел взгляд на космонавта. Словно под сильным электрическим напряжением, Андрей сделал шаг назад, повернулся и сделал глубокий вдох – он знал, что обязан Стивену услугой.

Николай и Стивен оглядывали друг друга, словно дикие коты, пытающиеся оценить один другого. В отличие от остальных присутствующих, Стивен, похоже, совершенно не был впечатлен появлением Николая и его фамилией. Слава семьи Маккенны простирается даже на пару сотен лет дальше в историю, чем слава семьи Керенских – во дни основания Гегемонии Терры. Андрей знал, что Стивен в бесчисленных битвах за освобождение Терры показал себя достойным имени своей семьи.

Николай почти презрительно пожал плечами и ответил:

– Полковник Джефферсон подал рапорт о немедленном переводе Андрея в преподавательский состав Академии. – Он бросил на Андрея ледяной взгляд. – Даже если не иметь в виду его способности контролировать мех, трюки Андрея с винтовкой просто… впечатляют.

Лицо Николая расплылось в глазах Андрея, словно воздух в помещении заколыхался от жары. Его язык прикоснулся к совершенно сухому нёбу, он почувствовал страшную жажду и поднес стакан с вином почти к губам, прежде чем заметил, что тот пуст. Несколько секунд он стоял, бессильно уставившись на дно стакана и не понимая, куда подевалось вино.

Покашливание оторвало его от созерцания и он увидел серьезное, но дружелюбное лицо Уиндхэма, который ему подбадривающе кивнул. Андрей мог ясно слышать невысказанные слова Божьего человека: «Оставайся сам собой». Медленным кивком Андрей дал Уиндхэму знать, что он все понял, и снова обернулся к Николаю. На долю секунды его взгляд задержался на знаках различия брата.

Протекционизм? Исходящий не напрямую от отца, а от других командиров, которые хотят польстить генералу? Или просто ускоренная демилитаризация СОЗЛ? Хотя Андрей не мог найти ответов на эти вопросы, но они хотя бы подкрепили его уверенность в себе. Броня Николая дала трещину.

– Сэр, я чувствую себя польщенным рекомендацией полковника, но я вряд ли смогу принять это предложение. Мне не кажется, что мои способности настолько превосходят способности солдат, получивших многолетний опыт полевой службы. – Он мягко улыбнулся, отвечая на тяжёлые, холодные взгляды, которые бросал на него брат. Я подыграю и сделаю вид, будто знал о запросе полковника. Ты ведь не хочешь, чтобы наше имя было замарано, не правда ли, Никки?

– Естественно, этого не может быть, – парировал Николай. – Как бы то ни было, генерал нашел твои результаты достаточными. В рассуждении новой эры – мы привлекаем новых, молодых кадетов к идеалам Звёздной Лиги – было бы решающим фактором, если бы ты подал пример того, как быстро прошлые поражения можно превратить в победы будущего.

Андрей почувствовал, как именно в этот момент что-то в нем умерло. Он так долго пытался изгнать собственных демонов, подавить свои сомнения и смириться со сделанными ошибками. Одной фразой Николай уничтожил все успехи и отбросил Андрея далеко назад. Почти забытая уже вонь горелого мяса вновь проникла в его ноздри, изгнав аромат шашлыка, доносившийся из буфета. Частая канонада множества штурмовых винтовок Маузера грозила ослепить Андрея. Это что, болезнь сделала тебя таким бесчеловечным, Никки?

– Сэр, при всем уважении – вы не находите это немного слишком жёстким? – осторожно спросил Джейсон. Обычно всегда готовый пошутить, на этот раз он говорил абсолютно серьёзно. Андрей бессознательно повернулся к Джейсону – утопающий, пытающийся добраться до спасательной шлюпки.

Благодарю тебя.

– Если меня правильно информировали, завтра у вас дежурство, майор, – сказал Николай и ему удалось сделать свой голос ещё более невыразительным. – Вот это у вас в руках – случайно, не четвертый стакан пива? Мне кажется, вы должны явиться ко мне в кабинет уже в четыре-ноль-ноль, а не в шесть-ноль-ноль. Я позабочусь, чтобы перед службой из вас с потом вышел весь алкоголь.

Сердце Андрея бешено колотилось и он был на грани взрыва, когда Джейсон покосился от этого залпа и стал тонуть. В какой-то момент ему почудилось, что Николай только потому перевел Джейсона к себе в 146-й, что Андрей был с ним дружен. Делай со мной, что хочешь, брат, но оставь в покое моих друзей!

– Николай, брат, – сказал Андрей, пытаясь неожиданной фамильярностью отвлечь внимание своего брата на себя. – Я поговорю с полковником насчет этого. Я уверен, что мы сможем договориться.

Как это тебе опять удалось, Николай? Я знаю, что это твоя работа. Ты вечно дёргаешь за ниточки. Ты вечно пытаешься мною манипулировать. Почему? С какой целью? Чтобы держать меня подальше от поля боя? Чтобы сделать из меня на остаток жизни бумажного генерала? Чтобы быть уверенным, что я никогда не смогу тебя обогнать?

– Я в этом не сомневаюсь, – как и раньше, в разговоре со Стивеном, голос Николая звучал спокойно, как будто эта тема была второстепенной. Только глаза выдавали ложь. – Как бы то ни было, полковник пришел к выводу, что это было бы только хорошо, если бы в Академии преподавал Керенский. «Большая честь» или что-то в этом роде, как он выразился.

Андрею казалось, что он ощущает каждое слово всем телом. Каждое слово – удар по нему и его чувству собственного достоинства.

Мое имя. Снова и снова мое проклятое имя.