Исход неясен III

Эпизод 1: Пустошь между Хогсмитом и Хогвартсом, 4 ноября1995 года

Если кто-то думал, что все, что началось так внезапно, так же быстро и закончится, то он ошибался. Бой на пустоши перед замком тянулся уже четверть часа и даже не думал подходить к концу. Развязки не было, катарсис не состоялся, а силы сторон, как ни странно, оказались примерно равны. Ожесточение не ослабевало ни на мгновение, но то тут, то там возникали вдруг неожиданные паузы, означавшие, что одна из сторон одержала локальную победу, вырезав под корень своих оппонентов.

«Этот танец можно танцевать вечно!» — Анна убила очередного пожирателя, пробив его Туманным дротиком, и снова вернулась в строй.

Они трое кружили по пустоши, то приближаясь к бою, кипевшему во внешнем дворе замка, то удалясь от него. Странная на первый взгляд траектория движения, но вполне логичная, если иметь в виду цель их миссии. Никто не знал и не мог знать, когда и где появится Сукин Сын. Возможно, Волан-де-Морт и сам еще не знал, когда ему приспичит поиграть в бога. Вот они и пытались оказаться как можно ближе к тому месту, где он может вдруг появиться, — не иначе, как с громом и молниями, как греческий бог из машины[1], - чтобы ворваться в замок, словно Ангел Мщения или Ужас, летящий на крыльях ночи. Сукин сын любил эффектные появления, а им нужно было перехватить его раньше, чем он станет разрушать Хогвартс. Вот и приходилось все время двигаться, но, перемещаясь при этом в пределах «предмостья», чтобы далеко не удаляться от возможной «точки встречи». Но, находясь так близко от сражающихся людей, они не могли, разумеется, оставаться равнодушными к тому, что происходило рядом с ними. И они вмешивались, чего уж тут. Не демонстративно и без фейерверков, но, если возникала подходящая ситуация, их палочки «не молчали». Прикрыть хорошего человека щитом, убрать с игровой доски очередную черную пешку, сорвать атаку одних или поддержать наступление других, и при этом не выдать своего присутствия, выступая для тех, кто получал помощь, неким анонимным ангелом-хранителем. Сложная задача, но, к счастью, они это умели. Главное было не ввязываться в затяжные схватки, в которых им воленс-ноленс пришлось бы себя раскрыть. Так продолжалось минут, наверное, пятнадцать. Ночная тьма, чуть подсвеченная луной, цветные вспышки боевых заклятий, невнятные крики, стоны раненых, ругань и проклятия сражающихся людей, и тени, мелькающие со всех сторон. А потом Темному Лорду все это по-видимому надоело, потому что прорваться в Хогвартс его людям так пока и не удалось, и на темном небе вновь вспыхнули серебряные солнца.

Анна видела эту волшбу уже второй раз за одну ночь, но так и не поняла пока, что это такое. Темное ли это колдовство или просто какая-то незнакомая ей боевая техника? Да и боевая ли это магия, вообще? Одно было ясно: колдовство это не рядовое и явно энергозатратное. Наверняка, сложное и тянущее из волшебника силы и до, и во время своего исполнения. В этом смысле Анна была только «за», потому что чем больше сил израсходует Волан-де-Морт перед решающим поединком, тем лучше. Да и сражаться при свете его искусственных солнц оказалось куда комфортнее, не говоря уже о новой информации, которую в темноте было попросту не получить. Глядя вокруг в магическом диапазоне, волшебник видит тени, а не объекты, ауры, а не людей. Сейчас же при свете серебряных солнц, Анна сразу же увидела, что все предмостье крепости усеяно телами, пилоны каменного моста разбиты, как разбит и даже частично разрушен фасад главного замкового здания. Бой шел уже не только во внешнем дворе, но и в Главном холле, и на первых двух этажах центральной части замка.

«Мерлин и Моргана!» — выглядело все это ужасно, но сделать прямо сейчас она ничего не могла. Анна лишь надеялась, что Бэлла и Адара пробились внутрь здания, и что подкрепления прибыли вовремя. Иначе следовало предположить, что бой в Хогвартсе ведут сейчас дети. И ее дети, в частности…

— На три часа! — шепнул Сириус, не поворачивая головы, и, взглянув в том направлении, Анна увидела лежащего на земле Каруина Лэрда. Старый пожиратель, много лет скрывавшийся где-то на Балканах, лежал, упав навзничь, и смотрел мертвыми глазами в истекающее жидким серебром небо. Но порадоваться тому, что справедливость наконец восторжествовала, не удалось. В нескольких метрах от Лэрда лежали, где и как упали, совсем молоденькие парень с девушкой, и эти явно были с другой стороны баррикад. У девушки взрывным проклятием была по плечо оторвана правая рука, чем убило парня, так с первого взгляда и не скажешь. Во всяком случае, Анна этого не поняла.

«Что ж, — сказала она себе, уловив на периферии зрения взрыв на вершине Астрономической башни, — похоже, я была в корне неправа…»

Она вспомнила сейчас свой недавний разговор с «Мстителями Судного Дня» и подумала, что Рузвельт верно заметил, что нельзя быть немного беременной[2]. В таком деле, как война, нет полутонов. Взялись за оружие, значит воюем, а разговоры про мораль и нравственность оставим диванным стратегам.

«Об этом пусть Дамблдор печалится. Вырезали бы всех пожирателей под корень еще в прошлый раз, не было бы нынешней войны… А с герильясами надо будет встретиться и поговорить на трезвую голову. Даст Мерлин, закончится война, они останутся союзниками, а вот Дамблдор, скорее всего, нет».

Последняя мысль была связана с тем, что за все пятнадцать минут боя она так и не увидела очевидных свидетельств его вмешательства. В замке и около него сражались разные маги. Судя по некоторым заклятиям, вернее, по их результатам, среди сражающихся было немало сильных магов, но вот Великого среди них явно не было…

«Значит, я ему ничего не должна… И мои гарантии стоят ровно столько же, сколько его обещания. Ровным счетом ничего…»

Эпизод 2: Хогвартс, 4 ноября1995 года

Бой в стенах замка. Это было как раз то, чего они все опасались и чего хотели бы избежать. Ну, не самоубийцы же они все, в самом-то деле! Они ведь дети. Даже они с Лизой всего лишь девочки, которым едва исполнилось пятнадцать. И не важно, насколько они сильны и как хорошо подготовлены к битве. В любом случае, это не их выбор и не их обязанность. Это всего лишь злая судьба, которая гонит их всех на убой.

— Моей рукой! — бормотнула Изи на древнескандинавском.

— Умри, сука! — добавила по-английски, когда ее Ансгар снес молодому пожирателю полчерепа.

Неудачное попадание. Вернее, удачное, но случайное, потому что целилась-то она, как и следует, парнишке в грудь, но другой ублюдок, — постарше и успевший заматереть, — ударил по ней чем-то настолько черным, что у Изи даже сердце едва не остановилось. От проклятия она все-таки прикрылась Анкилом, но Тьма оказалась настолько мощной, — проклятие было наверняка не ниже девятого ранга, — что сердце пропустило удар, и перед глазами на мгновение встало кровавое марево. Вот тогда-то у нее и сбился прицел. Метила в грудь, попала в голову, но хорошо хоть куда-нибудь попала. Однако на этом дело не закончилось. Начался настоящий Танец Смерти.

Подонок видел, что перед ним девушка, но ему, похоже, было на это насрать. И даже хуже того. Возможно, именно из-за того, что его противником оказалась молодая красивая девушка, он еще сильнее захотел ее убить. Швырялся в Изи такими замороченными проклятиями и с такой невероятной скоростью, что, уворачиваясь от его Тьмы, ей приходилось скакать, как какой-нибудь долбаной блохе на сковородке. Сама она, правда, тоже не «молчала», но или не попадала, или пожиратель умело прикрывался каким-нибудь хитро закрученным щитом. А между тем, их с Лизи и несколькими другими ребятами пожиратели оттеснили по лестнице вверх, и бой шел уже в глубине коридоров второго, а возможно, и третьего этажа. Здесь, в коридорах главного корпуса было довольно-таки просторно, но зато некуда было спрятаться. Гладкие стены, высокие окна и отличная видимость, что вперед, что назад. Драться здесь было куда сложнее, чем на лестнице и в Малом холле, где было полно колонн и мраморных статуй. В таких условиях первыми выходят из боя слабаки. Их или нейтрализуют, — убит или ранен тут без разницы, — или они сами «отходят в сторону». И в результате такого рода эволюций, в конце концов, они остались втроем.

Ведя бой с черным магом, краем глаза Изи видела Лизу и Бэзила Ривза, которые дрались недалеко от нее. Иногда они поддерживали ее, выставляя щиты и помогая «огнем», а иногда она делала точно то же для них. Но дела их явно были плохи, ведь они остались втроем против четырех пожирателей, один из которых как раз и поливал Изи отборной Тьмой.

«Да что б тебя!» — Изи бросила очередное копье, прикрылась щитом и, выхватив из наплечной кобуры зачарованный Энфилд № 2[3], выстрелила своему визави сначала в ногу, а затем в грудь. И раз уж пошла такая песня уложила заодно еще одного гада, а тут и Лиза вспомнила про свой Ругер и тоже открыла стрельбу. Оказалось, огнестрел действует не хуже палочки, но палочка в отличие от револьвера может выдать «заряд» большей мощности, да и количество «патронов» в палочке ограничено только силой самого волшебника, его опытом и его выносливостью. В общем, последнего пожирателя добивали уже в три палочки, но главное — все-таки добили.

— Неплохо получилось! — выдохнула Лиза, со стоном опускаясь на пол спиной к стене. По бледному лицу сестры стекали крупные капли пота, ее прекрасные волосы свалялись в черный войлок, — а ведь бой длился не так уж и долго, чтобы так пропотеть, — глаза ввалились, скулы, казалось, стали острее, и смертельная бледность превращала лицо Лиззи в подобие гипсовой маски. В общем, было очевидно, что сестра истощена и вымотана до последней возможности.

У самой Изи ноги тоже гудели так, словно она только что пробежала марафонскую дистанцию[4]. А ведь этот «танец» на самом деле был короче любого из их тренировочных боев. Каких-то жалких четверть часа, но мало не показалось никому, ни живым, ни мертвым. Про мертвых, впрочем, понятно и без объяснений, а вот живые просто выдохлись, походя сейчас на загнанных лошадей, и не случайно. Расход сил в магическом поединке просчитать практически невозможно, поскольку приходится учитывать слишком много слишком разных переменных. Но даже, если считать по минимуму, то речь пойдет о трех китах, на которых стоит боевая магия: об индивидуальной силе мага, — то есть в их случае где-то от пятнадцати до двадцати четырех единиц, — сложности и энергозатратности используемой волшбы, а им сегодня пришлось выложиться по максимуму, и о времени, в которое уложилась схватка. Так что четверть часа с такими соперниками, какие противостояли Изиной боевой группе, это действительно много или даже очень много, в особенности если учесть возраст школьников. Однако дело было не в том, что уже случилось, а в том, чему еще только предстояло произойти. Бой-то, увы, еще не закончился. Это у них тут, в коридоре южного крыла враги временно закончились. Но во дворе замка и на первом этаже Хогвартса все так же «ухало» и гремело, что-то там рушилось и взрывалось, и оттуда по-прежнему доносились приглушенные расстоянием и толщиной стен дикие вопли, которые было крайне сложно идентифицировать. Впрочем, Изи предполагала, что это могли быть лишь ругань и волшба. Ведь некоторые маги так и не научились колдовать правильно. Им кажется, что чем громче они выкрикивают слова каста, тем сильнее получаются их проклятья, что, разумеется, совершенно неверно. Ну а другие волшебники попросту не могут заткнуться даже во время боя. Им обязательно нужно сквернословить и поносить врага последними словами. А то, как говорят ирландцы, что это за драка, если не высказать вслух, — да погромче, — все, что ты думаешь о своем враге? Впрочем, все это были случайные и в целом ненужные мысли, поскольку ей, как командиру, хватало, о чем подумать даже без этих глупостей.

— Где мы потеряли остальных? — спросила она, доставая из кармашков боевого пояса фиалы со Стимулирующими и Восстанавливающими зельями.

— Прими Мед хаттов! — посоветовала Лиза, которая как раз сейчас пыталась отмерить себе приемлемую, сиречь не смертельную дозу, этой фрибурской[5] отравы. — А что касается остальных, они, кажется, отступили в Галерею Кандиды и дальше в западное крыло.

— Стьюкли и Галфилд ушли по лестнице вверх, — бросил в общую копилку свой кнат Бэзил Ривз. Он тоже казался полностью вымотанным, но все еще держался на ногах и тоже торопился выпить Восстанавливающие зелья. Все трое прекрасно понимали, что еще не вечер, хотя и ночь на дворе.

— Кто-то идет, — устало поморщилась Лиза, чуть кивнув в ту сторону коридора, куда они втроем вынуждены были отступать. — Не враг, вроде бы…

— А что у нас там? — наморщил лоб Ривз.

— У нас там тупик, — ответила Изи, вставая с пола. Она это точно помнила, имея в виду тупик, но, видно, глухая стена для некоторых не помеха.

«Вот ведь уроды, никак не дадут отдохнуть по-человечески!»

Это ее невероятно раздражало. Ей попросту надоело быть в любом деле крайней. Везде успевать, за всех отвечать и не забывать, что она знамя и вождь в одном лице.

«Гарриет Поттер, мать вашу за ногу!»

Но встать все-таки пришлось. В той стороне, откуда слышались шаги, коридор и в самом деле упирался в тупик, и насколько Изи помнила, между ними и глухой стеной тупика находилось всего лишь пара-другая пустых классных комнат, расположенных как раз за тем самым углом, из-за которого они не видели пока неожиданного визитера.

— Минут пять назад там что-то грохнуло, — вспомнила по случаю Лиза.

— Рвануло будь здоров! — согласилась с сестрой Изи, разумеется, помнившая и этот инцидент тоже.

— Кто-то обрушил стену? — подал идею Бэзил.

— Вообще-то, возможно, — кивнула Изи, успевшая взять палочку наизготовку.

— А что там за стеной? — спросила Лиза.

— Там Ротонда Салазара, — ответила ей вышедшая из-за угла Вега Блэк.

Ну, что сказать, выглядела Почти Сестра просто ужасно. На лице следы ожогов и свежих порезов. Одна коса сгорела до половины, челки, впрочем, тоже на месте не оказалось. И это, не говоря уже о том, что ее костюм из драконьей кожи был в нескольких местах разорван и прожжен насквозь, так что на груди и животе видна стала поддетая под кожаную кирасу мифриловая кольчуга, а на левой руке залитая Противоожоговым бальзамом довольно большая часть предплечья, превратившегося в одну сплошную рану.

— Ох, ты ж! — вскочила на ноги Лиза. — Тебе помочь? А как остальные?

— Дракон и Эрми без сознания, но живы, — хмуро сообщила Вега. — Ими занимаются Леди Эванштайн и Поттер. Из остальных пятеро убиты, а все остальные ранены. Но слизеринцев мы не пропустили.

— Так они все еще внизу? — озабоченно спросила Изи, пытавшаяся оценить масштаб случившейся в ротонде катастрофы.

— Если только трупы.

— Это когда снесло стену? — решила все-таки уточнить Изи, уже сообразившая, что кто-то из двоих, Малфой или «Гермиона Грейнджер», применил по слизеринцам Черную грозу. Только этим можно было объяснить тот факт, что рухнула полутораметровой толщины каменная стена.

— Именно, — подтвердила ее догадку Вега. — У них там вместо учеников полезли наверх взрослые пожиратели. Еще бы чуть, и нас смели. Выбирать приходилось между плохим и плохим, и Эрми выбрала то плохое, что убило слизеринцев и уложило ее в кому. Она нам всем… кто еще был жив, жизнь спасла… Она и Драко. Малфой остановил Завесой Нереиды пущенное на нас Адское пламя.

«Velum Nereida? — простонала мысленно Изи. — Адское пламя?! И где? На «Тихом фронте»? В Ротонде Салазара?!»

Совет обороны считал Ротонду наименее опасным в Хогвартсе направлением, и не случайно. Даже принимая в расчет, что среди старшеклассников из Дома Слизерина есть довольно много сильных бойцов, их прорыв из подземелий на второй этаж по не слишком широкой замковой лестнице представлялся крайне сложной задачей. Тогда как оборона этой лестницы не должна была стать таким же опасным делом, как защита Хогвартса со стороны замкового моста и внешнего двора. И тем не менее, бой в Ротонде Слизерина оказался куда более ожесточенным, чем это можно было предположить. За четверть часа боя на главной лестнице и в коридорах центральной части второго этажа ни ей, ни ее сестре Лизе не пришлось использовать таких смертельно опасных заклинаний, как Завеса Нереиды и Черная гроза. Ее боевая группа сражалась с равным ей по силам противником. Трудным, опасным, но, в общем-то, обычным и предсказуемым. Во всяком случае, Адским пламенем их уничтожить никто не пытался.

— Лиза, — повернулась она к сестре, — иди с Вегой. Там нужен хотя бы один боеспособный волшебник. Ну а мы с Бэзилом проверим центральную лестницу и западное крыло. И еще… Спасибо тебе, Вега… И, может быть, дать тебе что-то из зелий? У меня еще кое-что осталось…

— У меня тоже, — отмахнулась от нее Лиза. — Иди уже! Я позабочусь о Веге и остальных. Время не ждет!

Эпизод 3: Хогвартс, 4 ноября1995 года

— Время не ждет! — сказала Лиза сестре и обернулась к Веге. — Свой пояс, я полагаю, ты отдала Поттеру…

— Мэгги Марш… — поморщилась Блэк. — Она в этом лучше разбирается… А я ни разу не целитель.

Что есть, то есть. Она, как и ее мать, великолепный боевик, да и мозги у нее на месте, и как бы не побольше размером, чем у некоторых известных Лизе умников. У того же Поттера, например, или у младшей Боунс. Но вот по части целительства она, как была профаном, так неучем и осталась.

— Дай, что ли, пару капель Меда, — продолжила Блэк между тем свою речь, достойную выходцев из легендарной Лаконии[6], - если осталось, конечно, и еще что-нибудь обезболивающее, пожалуй, и пойдем, наверное… Время-то действительно не ждет…

«Блэки не сдаются, не так ли?» — грустно усмехнулась Лиза.

Было очевидно, ее Почти-Сестра держится на одной лишь силе воли, которая у Блэков такая же несгибаемая, как и у Энгельёэнов, и что болеть сейчас должно ЭТО ВСЕ, имея в виду многочисленные ожоги и раны, полученные Вегой в бою, просто адски. Удивительно даже не то, что она страдает молча, а то, что она все еще в фокусе и на ногах.

— Не торопись! — отрезала Лиза, вполне оценив состояние подруги и градус ее мужества. — Одна минута, Ве, ничего уже не решит. А мне и нужна-то всего минута. Максимум — две. Ложись!

Мелкая Блэк коротко взглянула на Лизу и неожиданно согласилась. Без споров и возражений. Значит, ей действительно было очень плохо.

— Давай, тогда, — сказала она, опускаясь без дальнейших комментариев на каменные плиты пола и сразу же закрывая глаза.

Как целитель, Лиза, конечно, Эрмине и в подметки не годилась, но и у нее иногда кое-что получается. Получилось и на этот раз. Движение рукой, — она даже палочку доставать не стала, — и Диагностические чары, сорвавшись с пальцев, «нырнули» в тело Мелкой Блэк, как рыбки в воду.

«Мать моя, Моргана!» — ужаснулась Лиза, всматриваясь в возникший над телом Веги Клинический Ответ.

У Девочки были сломаны пять ребер, не считая трещин в бедренной кости слева и в берцовой — справа. Два сломанных пальца на левой руке. Легкая контузия головного мозга, ушиб шейного отдела позвоночника и множественные гематомы по всему телу. Порезов и ожогов, однако, оказалось гораздо меньше, чем показалось вначале. И наиболее проблемными в этом смысле стали глубокий порез левого бедра и ожоги на правом плече и по всей длине правой руки.

«Как она вообще ходит?!»

Но, разумеется, вслух Лиза свои открытия не озвучивала и поставленный диагноз никак не комментировала. Она сразу же перешла к делу. Достав из кобуры свою основную палочку, — тринадцать с половиной дюймов[7], амарант[8] и сердечная жила байды — западно-африканского дракона, — Лиза одну за другой наколдовала Обезболивающую Нирвану и Стимулирующую «Живую Воду», а затем залила ожоги Веги Даром Асклепия, а рану на бедре скрепила Открытым Петельным Швом. Правда, сил на это угрохала едва ли меньше, чем ушло на вымотавший ее вчистую бой с пожирателями, но и не помочь Почти-Сестре она не могла. А все другие способы «привести ее в чувство» оказались бы или слишком медленными, или не эффективными. Так что пришлось «ходить с козырей», а потом пить Draco sanguinem, — поскольку Меда Хаттов у нее в организме и так уже наверняка случился передоз, — но одной Драконьей крови оказалось недостаточно, и чисто симптоматически Лиза добавила еще пол фиала вытяжки женьшеня в смеси с опиатами, гуараной, гинко билобой и золотым корнем. Большинство этих травок, — ну, кроме опиатов, разумеется, — обычно используются простецами в гомеопатических дозах. Но мамин зельевар умудрялся поднимать содержание биоактивных веществ в своих зельях до по-настоящему критического уровня. Опасное зелье и не без последствий для здоровья, но зато эффективное. А на войне, как на войне, здесь все средства хороши.

В общем, она выпила этот «Ламмер-вайн»[9] домашнего изготовления, прислушалась к ощущениям и, придя к выводу, что, как ни странно, «снова в строю», поднялась на ноги сама и помогла встать Веге.

— Вот теперь пошли, — сказала, попытавшись даже улыбнуться, но вовремя остановилась, сообразив, что делать этого не стоит. В таком состоянии, в котором она сейчас находилась, можно драться и убивать, но вот улыбаться не стоит, просто не получится. — Самое время!

Вега посмотрела на нее снизу вверх, — она была сантиметров на двадцать ниже Лизы, — молча кивнула и, развернувшись, пошла туда, откуда появилась всего лишь несколько минут назад. Ей явно было не до разговоров, Лизе, впрочем, тоже. Она просто пошла следом, на ходу проверяя оружие и перезаряжая свой Энфилд. Шести зачарованных патронов у нее, правда, не нашлось, их осталось всего пять, но недавно приобретенный опыт убеждал, что в некоторых ситуациях огнестрел — это достаточно весомый аргумент даже против неодолимой силы. Так что даже пять выстрелов — это лучше, чем ничего. Мысли об оружии вернули ее в мир жестокой реальности, заставив прислушаться к звукам далекого боя и попытаться угадать, как идут дела на других фронтах. Но, увы, ничего путного она узнать таким образом не смогла. Слишком толстые стены в замке, и слишком далеко от главной лестницы они сейчас находились.

«Здесь затишье… Там война… Надолго ли?»

Завернув за угол, Лиза увидела наконец разрушенную стену. Зрелище впечатляло. Взрыв высадил огромный кусок каменной стены, имевшей, как минимум, метр и, как максимум, полтора метра толщины. И оставалось только гадать, какой силы был взрыв, чтобы сотворить такое, и в каком состоянии находятся те, кто оказался слишком близко к его эпицентру. Лиза ни разу не видела Tonitruum nigrum в действии. Она знала про Черную Грозу по рассказам матери и по описаниям в древних манускриптах, написанных на трех мертвых языках. И вот сегодня она увидела воочию, что это такое сначала в исполнении матери, — а там были чары, как минимум двенадцатого ранга, — а теперь и в исполнении сестры. Эрмина не могла, конечно, соперничать с Леди Энгельёэн, но, тем не менее, ее шестой или седьмой ранг впечатлял не меньше. Рвани здесь, что-нибудь вроде того, что сотворила в Хогсмите их мама, и тут случилась бы Хиросима. Хогвартса бы просто не стало. Его разметало бы по камешку со всеми его обитателями, защитниками и врагами, правыми и виноватыми. Так что, спасибо Магии и всем богам Старым и Новым за то, что это был всего лишь экзерсис[10] не самой сильной и не самой опытной колдуньи. Но и так это было нечто.

«В коме или мертва?» — От этой мысли Лизу пробил озноб.

Мало ли что сказала Вега. Чары вроде Tonitruum nigrum «пьют» силу волшебника в таких количествах, что цена порой просто неподъемна. А Эрмина ее сестра, и не потому, что так «мама сказала», а потому что так оно и есть. Они вместе выросли и всегда, всю жизнь, — сколько она помнила, — были вместе. Сначала вдвоем, — где-то в Швеции и в семье Грейнджеров, — а потом втроем, то есть уже вместе с Изи. И это было настоящее варяжское сестринство. Любая из них готова была умереть, только чтобы спасти другую. Изи так и сделала, когда они учились в первом классе. А сегодня их всех защитила самая маленькая из них троих и, чего уж там, самая слабая из них. Шестнадцатый ранг — это, в принципе, ничто по сравнению с ее, Лизиным двадцать первым или двадцать четвертым Изабо. Но вот в чем дело. Эрмина была куда умнее, чем они с Изи. Да и хладнокровнее, если честно. И значит, применить Черную Грозу ее заставили по-настоящему неумолимые обстоятельства. Что-то, что ничем другим было не остановить. Оставалось предположить, что, не сделай она этого, защитники Хогвартса получили бы удар в спину. И, разумеется, Эрмина точно знала, на что идет, выкостовывая свое неподъемное волшебство. Не могла не знать, и все-таки пустила в ход «оружие ссудного дня».

«Только бы была жива, — взмолилась Лиза, переступая через обломки стены, — а по заднице за то, что жизнью рисковала, я ей потом вломлю! Только пусть окажется жива!»

Интуиция не обманула. Зрелище, открывшееся перед Лизой, когда она, миновав проем в стене, оказалась в ротонде Салазара, было, что называется, не для слабонервных. Разрушенные колонны, частично обвалившийся потолок, разметанные и все еще кое-где продолжающие гореть остатки баррикад, не успевшая осесть поднятая взрывом пыль, и чад, поднимающийся из-под завала, образовавшегося на месте главной слизеринской лестницы. Однако главным было не это, и даже не следы адского пламени на граните и мраморе. Главным были тела, разбросанные тут и там по всей ротонде. Несколько ребят были явно мертвы, но убил их, судя по всему, не взрыв. Они погибли раньше, пораженные боевыми проклятиями, два из которых Лиза узнала по оставленным ими поражениям. Сухое дерево, превращающее кровь человека в порошок, и Болотный дух — проклятие, отравляющее волшебника наподобие удушающих газов. Вот только от газовой атаки можно защититься противогазом, а от Болотного духа — только специализированным щитом, ставить который не умели даже гарпии. Оставалось лишь уклоняться, но светловолосая девушка, имени которой Лиза не помнила, уклониться не успела.

Чем убили остальных, так сразу и не скажешь, но, учитывая то, что увидела Лиза, пройдя в ротонду, пожиратели ни в чем себя не ограничивали. Они разили без жалости, применяя самые отвратительные черные проклятья, и они явно побеждали, оттого Эрмине и пришлось скастовать Черную грозу.

— Как она? — Лиза подошла к сестре и присела на корточки рядом с колдующим над Эрми Поттером.

— Не знаю! — зло ответил парень, даже не посмотрев на Лизу.

— Излагай! — Когда она этого хотела, Лиза могла быть весьма убедительной. Поттер даже вздрогнул и, оторвавшись на мгновение от своей девушки, быстро взглянул на Лизу. Взгляды их на мгновение встретились, и тогда Гарри вздрогнул снова.

— Магическая кома, я думаю, — выдавил он из себя буквально через силу. — Она без сознания… Пульс нитевидный… Тонус мышц низкий… Температура тридцать пять и три… Я сделал ей инъекцию Essentia vitae, закапал в глаза по три капли Меда хаттов, наложил Согревающие чары, качаю Живь… А что еще я могу сделать?

«По-видимому, ничего, — тяжело вздохнула Лиза. — Во всяком случае не здесь, не сейчас и не ты, Гарри. Эрмине нужен целитель, да и не ей одной, но где же его взять?!»

— Спасибо, Поттер, — сказала она вслух. — Ты молодец. Побудь пока с ней. Хорошо?

— Куда ж я денусь…

Лиза кивнула и бросила быстрый взгляд на Драко. Леди Эванштайн как раз подложила ему под голову свернутую мантию и, кивнув сменившей ее Мэгги Дрейер — семикурснице из Дома Годрика, перешла к другой группе. Там профессор Герметикус Купрум перевязывал раненого в грудь Раферти Бредалбейна, а рядом с ними лежала, ожидая своей очереди еще одна семикурсница с Гриффиндора. Корнелия Мар была ранена какими-то Рассекающими чарами в плечо и в ногу, но, по-видимому, остановить кровь смогла кое-как сама. Впрочем, на этом ее успехи, судя по всему, и закончились, и девушка потеряла сознание. Так что Бывшая Поттер появилась рядом с ней как раз вовремя.

— Как там Малфой? — спросила Лиза, притормозив рядом с ней буквально на пару мгновений.

— Сильное истощение, — ответила профессор, не оборачиваясь. — Сейчас он просто спит.

«Уже хорошо!» — кивнула мысленно Лиза и пошла дальше.

Ее интересовала лестница на первый этаж, откуда вполне можно было ожидать новой атаки. А капризы Гарриковой мамы ее не очень-то и волновали. Дама изволила сердиться на всех Энгельёэнов сразу, хотя наверняка не смогла бы, — спроси ее кто-нибудь об этом прямо, — объяснить причину своего недовольства. Если кто и был виноват в том, что она практически потеряла Гарриет раз и навсегда, то только Дамблдор и в какой-то мере, наверное, сама Леди Эванштайн. Лиза знала эту историю во всех подробностях и полагала, что имеет право и судить, и обвинять.

— О! — сказала незнакомая девочка, стоявшая на середине лестницы. — Кажется, вы вовремя. У нас гости…

Эпизод 4: Берег Черного озера, 4 ноября1995 года

Черт его знает, как их занесло на берег Черного озера, но это случилось. Возможно, что все дело в том, что сражение такого масштаба чем-то напоминает море с его приливами и отливами и, разумеется, со скрытыми под его поверхностью течениями. Наверное, такое случалось и у маглов в те времена, когда они сражались мечами и копьями. Иначе как объяснить все эти нежданные встречи, случавшиеся на протяжении веков в ходе самых кровопролитных сражений. А ведь в них временами участвовали десятки тысяч воинов. И тем не менее, встречались, словно так и надо, друзья, не знавшие, что сражаются в одной и той же армии, и враги, и в самом деле, жаждавшие встретиться на поле брани или, напротив, не чаявшие столкнуться друг с другом там, где сражаются тысячи и тысячи бойцов. Братья, разнесенные вихрем войны по разные стороны баррикад, отцы и сыновья, мужья и жены, короли и простые ратники, лорды, наемники и случайные неудачники.

В общем, как ни пытались они оставаться в тени и не привлекать к себе чужого внимания, выходило это у них отнюдь не всегда. То одно, то другое, то третье, и вот уже невидимое, но ощущаемое на уровне интуиции течение, протащив их через все кипевшее вокруг замка сражение, выбросило наконец их странное трио на берег озера. Не сразу и не вдруг, столкнув между делом с парочкой хорошо известных Анне пожирателей, — ими оказались Малькольм Селвин и Гектор Бёрк, — и с несколькими друзьями и соратниками, с той же Леди Боунс, например, или Тедом Тонксом. Тонкса прикрыл Малфой, Амелию поддержал «огнем» Блэк, а Бёрка и Селвина убила сама Анна. Они оба когда-то дружили с Люциусом, а с Сириусом так и вовсе сидели в Азкабане в соседних камерах, так что грузить совесть своих близких, — а оба они были ей пусть и по-разному, но близки, — кровью небезразличных им людей она попросту не хотела. Ей же оба-два были никто и звали их никак. Просто враги, которых следует помножить на ноль. Что же касается Амелии и Теда, то Анне оставалось лишь радоваться, что оба они все еще живы и находятся сейчас здесь. Они сами и следующие за ними люди были отнюдь не лишними в этом месте и в это время. Они, что называется, отвлекали огонь на себя, не позволяя подкреплениям пожирателей прорваться в замок, где и без них, судя по всему, было более, чем жарко. Там уже минут двадцать, как шел яростный бой. Отчаянный, беспорядочный, такой, в каком не берут пленных и никого не щадят. Но ни Анне, ни ее спутникам думать о своих детях сейчас было нельзя. Помочь им напрямую они не могли, а для переживаний у них не было ни времени, ни места. Они находились на периферии ожесточенного сражения, и должны были, — хотят или нет, — оставаться тут до тех пор, пока Темный Лорд не решит, что пришло его время. Ради этого они и кружили по окрестностям Хогвартса, вступая в схватки лишь в тех случаях, когда попросту не могли поступить иначе.

Вообще, это был крайне болезненный вопрос: когда их непосредственное участие в бою было действительно необходимо? Не говоря уже о том, что определить это самое «необходимо» было крайне сложно. Вокруг них и рядом с ними, — иногда всего лишь в метре-двух от прячущегося в тенях трио, — люди сражались и умирали. Смерть была повсюду, но в большинстве случаев Анна и ее спутники должны были держать свои нервы в узде, — и, разумеется, держали, — потому что необходимо было сохранить силы для главного сражения этой ночи. Но, экономя силы, в одном случае, они все-таки тратили их в другом, потому что гораздо проще сказать себе «нельзя», когда речь идет о совершенно незнакомых взрослых людях. Но в бой вступили и недавние выпускники Хогвартса, которые и были-то старше семиклассников всего на пару другую месяцев. Видеть, как погибают эти парни и девушки было мучительно больно, и тогда приходилось поступать по совести. То же самое случалось и тогда, когда они натыкались на знакомых, попавших в затруднительное положение, или на тех пожирателей, не убить которых означало предать все, во что они верили. А верили они в простую и вполне доступную любому здравомыслящему человеку идею. Подонкам не место среди цивилизованных людей. Их место на кладбище.

«И отправить их туда — наш священный долг!»

Получилось несколько высокопарно, но зато верно по существу. И вот ведь ирония судьбы, едва Анна додумала эту мысль, как боги решили проверить ее вшивость. Чуть в стороне от их маршрута в серебряном сиянии искусственных солнц возникли вдруг именно те, о ком она только что подумала. И это были отнюдь не рядовые пожиратели, а боевая звезда, состоявшая из фигурантов Красного списка Спецотдела Аврората. Палач Ипсвича — Роберт Примроуз, убийца Бенджамена Фенвика[11] Томас Глабб, сильно постаревший бывший лидер молодежного крыла Вальпургиевых рыцарей Уильям Уайтлок, давняя любовница Темного лорда, — в те времена, когда он был еще полукровкой Томом Редлом, — Грэйс Абердин-Лестрейндж, и внучка Торкуила Трэверса[12] Присцилла Трэверс. В общем, «лучшие люди с Той стороны баррикады». Анна узнала их всех с первого взгляда, но и они, видевшие сквозь морок, сразу же узнали ненавистную им Леди Энгельёэн и заочно приговоренных к смерти предателей «Общего дела» Блэка и Малфоя. И в тот момент, когда их взгляды скрестились, схватка между ними стала неизбежной, как, впрочем, и то, что мгновенно вспыхнувший бой предусматривал лишь один исход: смерть оппонентов и никаких разговоров о «ничьей».

Первым ударил Сириус. Его Молот Тора, встреченный Павезой[13] Глабба, щита не пробил, но отправил пожирателя вместе с его щитом в далекий полет, что могло закончиться для Томаса в лучшем случае синяками и шишками, а в худшем — переломами и контузией. Но все это было сейчас несущественно. Важными были лишь ее собственные атаки и защитные стены, которые она «возводила» на пути чужих проклятий. Минуту или чуть больше бой, несмотря на количественный перевес пожирателей, проходил практически на равных. Глабб очухался только где-то через минуту, а бой трое против четверых, если, разумеется, учитывать силы сторон, это для боевых магов их уровня было вполне приемлемо. Они трое были в среднем быстрее своих оппонентов, техничнее и сильнее, так что легко компенсировали незначительный численный перевес даже при том, что пожиратели тоже были не лыком шиты. Старые опытные бойцы, поднаторевшие в такого рода схватках. И все-таки до уровня Сириуса, Люциуса и Анны никто из них не дотягивал, поэтому и результат был вполне предсказуем.

Глабб едва приподнялся с земли, — скорее всего, он все еще был порядком дезориентирован, — как Малфой добил его своим Копьем Пелея[14]. Проклятие девятого уровня буквально разнесло пожирателю грудь, и одновременно, пробив щит Присциллы Трэверс, Гае Булг[15] Анны оторвал женщине правую руку по плечо. Остановить кровотечение во время боя было некому, а значит Трэверс уже не жилец.

«Минус два… — отметила Анна, выставляя на пути Огненного дракона свой самый мощный Щит Аякса. Щит выдержал, но на нее все равно пыхнуло жаром хлебной печи. Очень сильное заклинание, нерядовое и редкое. Сама она знала его только теоретически, поскольку оно ей было без надобности. Ее арсенал был богат и без Огненного Дракона. И сейчас, едва парировав «выпад» врага, она запустила в него все семь Стрел Тамбара[16] разом. Не самое сильное колдовство, но крайне эффективное, когда надо быстро подавить сильную защиту, использующую манипулирование стихиями Земли и Воздуха. Но именно этим и был занят сейчас Роберт Примроуз. Он обладал редкой для британских магов способностью обращаться, колдуя, к самим первостихиям. Его Огненный Дракон был сродни Пламенной Саламандре, как проявлению огненного элементаля. И защиту себе он по некоторым признаком выстроил в том же стиле. Однако шестая стрела, выпущенная Анной, пробила этот щит насквозь и ударила пожирателя в лицо. На этом, собственно, схватка и закончилась, поскольку Сириус и Люциус тоже отправили своих оппонентов к столь почитаемым аристократами их чистокровным предкам.

— Как-то слишком легко… — Люциус всего лишь выразил вслух их общее мнение.

— Может быть, успели выложиться еще до нас, — предположил Сириус.

— Тогда, за ними должен тянуться длинный кровавый след, — констатировала очевидное Анна. — Куда теперь?

— К хижине Хагрида? — предложил Сириус.

— Не вижу причин отказываться, — усмехнулся в ответ Люциус, и в этот момент в Хогвартсе произошел очередной взрыв. Впрочем, этот взрыв оказался куда сильнее предыдущих двух или трех. И дело не только в громе и дрожи земли, а в том, что от взрыва рухнула часть фасадной стены замка.

Эпизод 5: Хогвартс, 4 ноября1995 года

Создавалось впечатление, что последние десять минут она только и делала, что ставила щиты и била со всей дури в появлявшихся перед ней врагов чем-нибудь максимально смертоносным. Мама называла этот тактический примитив стилем норманнских[17] копьеносиц. У викингов женщины довольно часто выступали не только, как хранительницы домашнего очага, но и как бойцы, вполне пригодные для ведения войны. Однако анатомию и сестру ее физиологию не переспоришь. Женщины в среднем мельче мужчин, ниже ростом и легче весом, и им, чтобы стать полноценным «рыцарем в доспехах», обычно недостает обыкновенной мышечной массы. Они просто физически не потянут ни тяжелый доспех, ни настоящее рыцарское копье[18] или меч-бастард. И все это, если даже не вспоминать о немалых финансовых сложностях, поскольку серьезное оружие и броня стоят больших денег, а их, к слову сказать, и у мужчин никогда не было вдоволь, что уж говорить о доморощенных валькириях. Поэтому ни секирой, ни мечом древнескандинавские фемины не вооружались. Другое дело — щит и копье, хотя и с этим оружием средневекового норманнского пролетариата не все обстояло так уж гладко. Тактика викингов предусматривала бой один на один только во второй половине сражения, когда строй распадался, и никакой стены щитов заново уже не выстроить. Но начинали всегда именно с этого: стена щитов и выставленные вперед довольно-таки короткие северные копья[19]. Однако при бодании стенка на стенку первостепенное значение опять-таки имела физическая сила. Чем больше на твоей стороне крепких двухметровых мужиков, тем легче получается сдвинуть с места и обратить вспять вражескую стену. Так что женщины-копьеносицы практически никогда не составляли отдельных ватаг и дружин, неплохо выступая, однако, в составе смешанных команд. Но, когда мама Анника говорила о стиле норманнских копьеносиц, прежде всего, она имела в виду именно индивидуальные поединки: ударила копьем, прикрылась щитом, и так раз за разом, пока не закончатся силы или враги. Впрочем, техника в такого рода схватках тоже играла свою роль, так что зачастую побеждал не сильнейший, а более техничный и быстрый. Изи же была не только сильна во всех смыслах этого слова, — то есть, не только физически, но и магически, — она так же была стремительна и виртуозна во всем, что касается искусства «магического фехтования». Вероятно, поэтому она была все еще жива, но начинала уже чувствовать усталость, поскольку тем и занималась последние десять минут, что ставила щиты и била на пробой чем-нибудь вроде «Гугнира» седьмого ранга или «Ансгара» того же уровня. Так и дралась: щит, копье и снова щит, и так раз за разом то с одним противником, то с другим. Но, по сути, это была всего лишь боевая рутина, даже если отражать порой приходилось довольно-таки мощные, а временами к тому же заковыристые выпады, да и ее копья били, увы, не только в плоть врага, но и в полноценные щиты, поставленные не самыми слабыми волшебниками, успевшими к тому же вполне оценить Изины силу и мастерство. И, вроде бы, ладно. Дело-то привычное, но не после всего того, через что им с Ривзом пришлось пройти до того момента, как они наткнулись на группу пожирателей в галерее Основателей.

Начав с лестницы, на которой им встретились лишь следы недавнего боя и пара мертвых тел, — одно из которых принадлежало Зигги Гудиву, — они беспрепятственно достигли лестничной площадки третьего этажа и уже совсем было собрались повернуть по коридору влево, когда услышали звуки боя в галерее Основателей. Далеко идти, впрочем, не пришлось, бой сам выкатился на них, едва они достигли арки Годрика, украшенной отчего-то барельефом, изображавшим Мерлина и Моргану. Они и шагу ступить не успели, как к ним спиной вперед вылетел профессор Бьянкини, ведший в Хогвартсе факультатив по артефакторике. Возможно, он все еще был жив, но у Изи не было возможности это проверить. Профессор упал навзничь, а их двоих сходу атаковали выскочившие на них пожиратели, и понеслось. Выпад, защита, атака, щит, контратака и еще один щит, и сразу за тем новый выпад. Атака, защита и так по кругу в бешеном темпе и без перерывов на «отдышаться»…

Эпизод 6: Хогвартс, 4 ноября1995 года

— О! — сказала незнакомая девочка, стоявшая на середине лестницы. — Кажется, вы вовремя. У нас гости.

— Гости — это хорошо! — похоронным голосом прокомментировала Вега, но при этом довольно проворно сменила позицию.

Она сдвинулась вправо и немного отступила назад, поднявшись на две ступени вверх. Теперь их с Лизой рост сровнялся, а значит, когда начнется бой, им будет легче работать в паре. Вообще, слаженная работа с одним напарником требует немалого умения, но девочки, — спасибо паранойе их родителей, — готовились буквально ко всему. Они умели сражаться и парами, и тройками, а также сдвоенными парами и полноценной боевой звездой. И у всех этих тактических построений имелось немало вариаций, приспособленных к тем или иным условиям боя. Случись им, к примеру, сражаться на ровной местности, Лиза взяла бы на себя все, что находится выше полутора метров от земли, а Вега, соответственно, все, что ниже отметки в полтора метра. А вот на лестнице им лучше было стоять вровень и прикрывать одна другую не в вертикальной, а в горизонтальной плоскости. И все это только в первом приближении, потому что тактика действий малых групп — это наука, а у науки, как известно, много гитик[20]. Впрочем, боя, к счастью, не случилось, потому что неизвестные, поднимавшиеся вверх по лестнице, на поверку оказались не чужими, а насквозь своими, то есть, вполне известными девочкам бандитами из бригады графа Кремонского. Вид у них, — у всех четверых, — был, однако, весьма потрепанный, а сам Галеаццо демонстрировал разбитое в кровь лицо и несколько лечебных пластырей-заплат, хаотично разбросанных по его груди, животу, ногам и рукам. В общем, и к гадалке не ходи, и так ясно, что наваляли пожиратели итальянцам, что называется, по первое число. Другое дело, что раз Галеаццо и сопровождающие его бойцы все еще живы и даже добрались своим ходом до этой лестницы, значит тех пожирателей, которые их так лихо отделали, в живых уже нет. Ну или они бежали, что, на самом деле, маловероятно, поскольку сражение за Хогвартс, судя по всему, еще не закончилось, и, значит, отступать по сути было некуда. Ни им, защищающим замок, ни пожирателям, пытавшимся его захватить.

— Привет, Галеазо! — Лиза бы улыбнулась, но не смогла. Очень сильно болели разбитые губы, а когда и где она умудрилась их разбить, как-то не вспоминалось. — Рада видеть тебя живым и на своих ногах.

— Взаимно! — кивнул жених Изабо.

— Вега! — чуть поклонился он в сторону Блэк. — И вы, сударыня, простите не знаю вашего имени. Я Галеаццо Сфорца, к вашим услугам!

— Вы жених Изи Энгельёэн, — усмехнулась все еще не обретшая имени девочка. — Вас все знают. А я Хильда Белмонт, учусь на шестом курсе Хаффлпаффа.

— Приятно познакомиться! — Галеаццо являлся весьма благовоспитанным юношей, но Лиза видела, каких усилий ему стоило продолжать этот светский разговор. Поэтому она сама сказала вслух то, о чем он хотел, но так до сих пор и не смог спросить.

— Изи жива, — сказала она о главном. — Мы расстались с ней буквально пять минут назад. Мы с Вегой пошли сюда, а она на третий этаж.

— Тогда, я с вашего позволения, пойду, пожалуй, к ней, — решил Галеаццо. — Парни, вы остаетесь с Лизой.

— Скажи хоть, что там внизу? — попросила Вега, пропуская графа Кремонского вверх по лестнице.

— Там бой! — коротко ответил парень. — Наши, там человек десять моих и ваших хогвартских, построили баррикаду и удерживают подходы к лестнице. Но на них оказывают очень сильное давление и, в конце концов, могут этот заслон сбить. Тогда в дальней части коридора их встретит следующая баррикада, — там засели какие-то штатские и кто-то из профессоров, ну а саму лестницу придется удерживать вам. Больше, вроде, некому. Поэтому я и оставляю здесь своих парней. Всех троих, — кивнул он на своих бандитов, — вшестером, я думаю, вы лестницу как-нибудь да удержите.

«Удержим, наверное, — пожала Лиза мысленно плечами. — Или нет… Но, по идее, должны!»

Тут были возможны варианты, среди которых, по правде сказать, имелись и откровенно неприемлемые, но на войне, как на войне, не правда ли? Как боги решат, как повернется колесо Фортуны.

— Поговорила бы с тобой, Галеазо, еще, но я же все понимаю, — не без горечи сказала Лиза вслух, — время уходит. Иди знай, что там наверху сейчас происходит. Иди!

Итальянец ничего на это не ответил. Кивнул Лизе и ушел. А они остались ждать, но ожидание долго не продлилось. Сначала снизу донеслись звуки боя, что означало: баррикада, о которой рассказал им Галеаццо, пала, и враг уже, что называется, на пороге. Однако первым до них добрался Николо Контарини. Парень, как, впрочем, и остальные бандиты графа Кремонского, принадлежал к одной из патрицианских семей Венеции. Третий сын, да еще и волшебник, но род известный, древний и весьма уважаемый. Вот он к ним и прибежал.

— Идут! — крикнул он, падая на ступени, совсем немного не добежав до Лизы.

Левое плечо у Николо было рассечено чем-то весьма непростым и буквально дымилось, не говоря уже о хлеставшей из раны крови.

«Умрет от кровопотери!»

— Хильда! — приказала Лиза. — Оттаскивай парня к нам за спины… и помоги, чем сможешь!

И надо сказать, вовремя. Едва Хильда перетащила итальянца Локомотором к ним за спины, как снизу пожаловали совсем другие персонажи. Но тут им, имея в виду защитников Хогвартса, просто свезло. Пожиратели не ожидали того, что на лестнице выставлен заслон. И двоих придурков, первыми выскочивших на линию огня, Лиза с Вегой положили на месте, а третьего отпугнули итальянцы. Впрочем, этот смертник хоть и удрал, шустро скрывшись за поворотом, но оставленный им кровавый след указывал на то, что совсем уж невредимым уйти ему не удалось.

«Не боец!» — Прикинула Лиза, готовясь к новой атаке, но ждать ее пришлось довольно-таки долго. Пожиратели начинать ее не торопились. То ли накапливали силы, то ли зализывали раны, то ли просто боялись высовываться. В любом случае, они были там, а Лиза и ее отряд были здесь и тоже никуда не торопились. Атаковать в темную, не зная расклад сил, было сродни самоубийству. Да и сил на это, если честно, ни у кого не осталось. Все были порядком потрепаны, а у некоторых, как у той же Веги, хватало и более серьезных ран и повреждений. Куда им в таком виде атаковать?

В нервном напряжении прошло пять минут, потом еще столько же. Десять минут и ничего! И ведь поисковые заклятия утверждали вполне однозначно: пожиратели все еще прячутся за поворотом у основания лестницы.

«Чего-то ждут?»

Могло случиться и так. Даже на первый взгляд вариантов здесь было больше двух. Подкрепления — это раз. Фланговый удар или заход с тыла — это два. И, разумеется, такая экзотика, как пришествие Темного Лорда. Третий вариант казался маловероятным, — кто они и кто он, — но он же был и самым неприятным. Появление Волан-де-Морта пережить не смогли бы даже Лиза с Вегой, что уж говорить об остальных!

Вот за такого рода размышлениями ее и застал Финальный Аккорд. Так несколько позже, — когда уже отгремели бои, — выжившие назвали тот чудовищный взрыв, который положил конец сражению за Хогвартс. А рвануло, к слову сказать, неслабо. Грохнуло так, что всем им до единого заложило уши, и в упавшей на нее тишине Лиза увидела, как обваливается стена слева от нее и как падают на лестницу гранитные блоки, выбитые взрывом из высокого свода. Один уз них упал совсем рядом с ней, но ее, к счастью, не задело. Только качнуло от удара каменной ступенькой по подошвам берцов да обдало очередным облаком пыли…

Эпизод 7: Хогвартс, 4 ноября1995 года

За семь минут боя они с Бэзилом набили столько «дичи», что, если бы это, и в самом деле, были не люди, — пусть и очень плохие, но все же, — а кабаны и лоси, мяса хватило бы на весь Хогвартс и еще осталось бы. Но из животных на этот раз им попался всего лишь один вервольф, да и тот находился в полутрансформации, то есть, все еще скорее человек, чем волк. К слову сказать, его убил Ривз, еще раз подтвердивший свою репутацию крутого рубаки. Просто до войны он считался всего лишь отличным дуэлянтом, но за то короткое время, что длилось сражение за Хогвартс, он продемонстрировал совсем другие качества. Дуэльный боец — это скорее спортсмен и артист, чем настоящий сертифицированный убийца. Солдат же — это совсем другой человеческий тип. Чтобы сражаться, зная, что можешь быть убит, и убивать, не рефлектируя, нужно иметь особый строй души, волю и характер. И все это должно быть у человека в крови, потому что утверждение «солдатами не рождаются» в корне неверно. Солдатами становятся только те, кто может. Бэзил Ривз мог, и он был более, чем хорош, хотя в последней по времени схватке, где они с Изи уложили аж семерых пожирателей, ему тоже досталось неслабо. И сейчас парень сидел на полу, привалившись спиной к стене, и сам обрабатывал свои раны. Матерился и плакал от боли, но делал все, что требуется, а Изи ему даже помочь не могла. Она контролировала коридор, ожидая очередной атаки, и Бэзил это понимал и претензий к ней не имел. Сам он сейчас был уже не боец, и ему оставалось только надеяться, что, — если что, — Изи не подведет. Она и не подкачала.

Волан-де-Морт появился в коридоре внезапно, но зрелищно. Можно сказать пафосно. С «громом и молниями», как пресловутый бог из машины, и с аурой смерти, затопившей все пространство коридора.

«Позер!» — оценила его выступление Изи, и эта мысль, как ни странно, позволила ей преодолеть тот ужас, который по умолчанию внушал Темный Лорд. Получилось прямо как с Редикулусом[21] и боггартом, потому что «позер» было не просто словом. Это была критическая оценка ее визави, и это мгновенное понимание того, какова в чистом виде суть этого лишенного человечности Бывшего Человека, уничтожило эффект ожиданий, делавший Волан-де-Морта страшнее и опаснее, чем он был на самом деле. Поэтому, наверное, вступая в поединок с величайшим темным волшебником нового времени, Изи не умирала от страха, а действовала так, как стала бы действовать в любом другом магическом поединке. Максимально быстро, с предельной эффективностью и без оглядки на такие глупости, как Этика и Мораль.

Все это Изи усвоила еще в детстве, как и то, что «напускать ужаса» длинными монологами — это привилегия киношных злодеев. Сама она была воспитана по-другому.

«Обнажила палочку — бей!» — говорила им мать еще в раннем детстве и объясняла при этом, что пугать палочкой серьезного противника — глупость, а во многих случаях еще и чреватая непредсказуемыми последствиями ошибка. И сейчас Изи не стала ждать.

Темный Лорд еще только начал свой финальный монолог, — «Что ж, вот мы и встретились Гарриет Поттер!» — а она скастовала уже Хлыст Морганы и ударила примерно тогда, когда прозвучало последнее слово. Выбор именно этого проклятия диктовался двумя причинами. Во-первых, у нее явно было время для достаточно сложного каста, но его было недостаточно для чего-нибудь вроде Черной грозы или Трайдента[22]. А во-вторых, она могла выполнить это заклинание практически невербально и к тому же палочкой для левой руки, не говоря уже о том, что речь шла о проклятии девятого ранга. Но главное, что правая палочка создавала в это время нечто гораздо более мощное. Изи «плела» Скреппинг теоретически максимально возможного для нее двенадцатого ранга. В принципе, это было самое сильное из доступных ей заклинаний двойного назначения: мощнейший щит, способный отразить абсолютное большинство наитемнейших проклятий, которым при случае можно было и ударить, послав Скреппинг во врага, как большой имеющий тонкий и острый край сюрикэн. Наверное, будь у нее время для подготовки, Изи придумала бы что-нибудь более заковыристое, но сейчас она действовала на чистых инстинктах и на вбитых в подсознание и спинной мозг боевых рефлексах. Увидела Волан-де-Морта, узнала, — он был высок, болезненно худ и змеелиц, и от него веяло настоящей Тьмой, — и ударила, не задумываясь.

Этого Темный Лорд от нее никак не ожидал, явно недооценив свою предсказанную пророчеством врагиню. Честно говоря, он, похоже, вообще не знал, с кем имеет дело, и, возможно поэтому едва не пропустил удар. Он же настроился поговорить, а она его даже слушать не стала. Не спортивно как-то, да и вообще совсем не так, как он планировал. Но все-таки талантом его боги не обделили, силой тоже, не говоря уже об опыте.

«Хр!» — хрипло выдохнул он, парируя Хлыст Морганы.

«Умри!» — прошептал на парселтанге сразу за тем, направляя свою палочку на Изабо.

И это была уже вторая его ошибка подряд. Изи не стала ждать пока он скастует свой Ужас Ужасный, а сходу ушла с линии огня. Фрисби[23] вправо и сразу же, — едва ноги коснулись пола, — бланш[24], в результате чего она практически мгновенно оказалась как минимум на метр правее и на полтора позади того места, откуда начала движение. При этом, ни на мгновение не прерываясь, Изи продолжала работать обеими палочками, так что, пропустив мимо себя Аваду и сбив Волан-де-Морту прицел, она запустила в него Ансгар седьмого ранга и тут же прикрылась Скреппингом от его контратаки. В общем в следующие тридцать секунд она проделала несколько стремительных боковых переворотов и прыжков в разные стороны, выпустив по своему якобы неубиваемому противнику несколько разнообразных копий и дротиков. Работала она при этом только левой палочкой, одновременно кастуя правой новый Скреппинг. Впрочем, между тем и этим, она успела сорвать заклинанием с портупеи и швырнуть в Темного лорда две обычных, но, разумеется, хорошо зачарованных магловских гранаты. Граната Миллса, — у Изи были гранаты типа No.36M[25], - несмотря на свой небольшой размер, дает много тяжёлых осколков. Сама она прикрылась Ансгаром, а вот ее визави пару осколков умудрился пропустить. Тот, что ударил его в левое плечо, всего лишь на пару мгновений отвлек внимание Волан-де-Морта, но другой, прилетевший ему в лоб, стал причиной контузии даже при том, что лобовую кость, усиленную какой-то темной магией, пробить так и не смог. Однако Изи хватило и этого. Дезориентированный и явно поплывший Том Редл позволил ей скастовать и запустить в него Копье Асов предельного для нее двенадцатого ранга. В это заклинание Изи вложила все, что у нее оставалось. Всю силу, всю страсть, весь боевой пыл. И вот это заклинание пробило-таки защиту Великого Темного Волшебника. Попав ему в грудь, — а точнее в ее левую часть, — Ансгар не только пробил волшебника насквозь, но и уничтожил заодно его сердце.

Возможно, он все еще мог выкарабкаться. Наверное, у него в запасе оставались разнообразные темные инструменты, способные нивелировать урон и сохранить ему жизнь, но Изи не оставила ему ни единого шанса. На остатках своих физических сил, поддерживаемая одной лишь волей, она добралась до агонизирующего тела Тома Редла и, вытащив из ножен кинжал гоблинского лунного серебра, отрезала ему голову. На это ушли последние ее силы, и, когда неожиданным взрывом вырвавшейся на свободу магии Темного Лорда разметало на куски, она этого уже не увидела и не услышала…