Искатель, 1962. Выпуск №1

Гюнтер Продель
БАНДА ДИЛЛИНГЕРА

Рисунки Г. Храпака

Гюнтер Продель, писатель Германской Демократической Республики, известен как автор многих детективных рассказов. Произведения этого писателя привлекают не только своим мастерством. Г. Проделю удается показать природу многих преступлений, вскрыть их социальные, а порой и политические мотивы. Сейчас писатель работает над новым романом.

Полдень. Через полчаса — конец работы Чикагского национального банка. К подъезду банка медленно подъехал темно-синий лимузин. Из него вышло пятеро молодых людей. Несмотря на холодное время года, все они были в одних костюмах и шляпах. Каждый нес легкий плащ, перекинутый через правую руку.

Редкие прохожие, которые спешили мимо стоявшего с заглушенным мотором автомобиля, едва ли обратили внимание на то, как пятеро мужчин размеренным шагом, словно они служили в правлении банка, поднялись по каменным ступеням к главному входу. Никто даже не заподозрил, что каждый из них держал под плащом тридцатидвухзарядный автомат.

Шофер лимузина тоже вытащил из-под сиденья автомат и, спустив с предохранителя, положил рядом с собой. Мужчины скрылись за величественным порталом. Один из них, словно портье, остановился у входа, вытащил из кармана картонную табличку и пневматической присоской прикрепил ее к стеклянной двери. Теперь каждый, кто подходил к порталу с улицы, мог прочитать, что кассы банка временно закрыты.

Четверо мужчин миновали вестибюль и вошли в помпезно отделанный операционный зал банка, где около сотни человек занимались своими денежными делами.

Снова один с плащом остался у двери. Трое двинулись туда, где за окошечками стоял большой сейф с распахнутыми настежь бронированными створками. Словно по команде все трое сдернули вдруг плащи, и теперь каждый мог видеть тонкий вороненый ствол. Но люди, толпившиеся у касс, не обратили внимания на вошедших.

Тогда тот, что остался у двери, поднял оружие, нажал спуск. Выстрелы разбили люстру и лепной орнамент. Гипсовая пыль и стеклянные осколки посыпались на пол. Там уже, вытянувшись, как новобранцы на плацу, и не смея поднять головы, лежали люди. Да им и не надо было оглядываться по сторонам, чтобы понять происходящее. Вот уже два года, по крайней мере раз в неделю, они читали в газетах о подобных происшествиях. Поэтому фраза, которую произнес человек в дверях: «Здесь совершается ограбление банка. Кто пошевелится — будет убит», — была лишней.

Воцарилась напряженная тишина. У некоторых из тех, кто лежал на полу, было оружие, и они подумывали незаметно достать его. В конце концов их тут больше сотни, а гангстеров только четверо, и они не могут уследить за каждым. Так думали многие, но тотчас же им на память приходили броские заголовки газет: «262 человека убито при ограблении банка!» И у всех было только одно желание — не стать 263-й жертвой.

Кассир в черных нарукавниках, сидевший рядом с открытым сейфом, сначала тоже подумал о сопротивлении, о белой кнопке сигнала тревоги, которая была всего в полуметре от него. Он подумал и о том, что утром газеты напишут: «Геройский поступок кассира сорвал план ограбления банка», — и поместят на первой странице его большой портрет, а дирекция банка сделает его старшим кассиром. Для этого ему надо было лишь незаметно протянуть руку — через одну-две минуты полиция была бы уже здесь. Но он подумал также, что пуля может достичь своей цели значительно раньше полиции, и тогда за верность Национальному банку он заплатит жизнью.

Кассир не нажал на сигнал тревоги. Он послушно поднял обе руки и направился к сейфу, едва только гангстер у входа крикнул: «Эй, ты, там, у сейфа, помоги уложить деньги! Живо, или получишь пулю!»

Дрожащими руками кассир взялся за серый мешок. Сначала он пытался считать, сколько долларовых пачек исчезало в мешке, но скоро сбился и бросил.

Когда гангстер с туго набитым мешком направился к выходу, его сообщник у двери снова нажал на спуск автомата. Пули пронеслись всего лишь в нескольких сантиметрах над головами лежавших и разом оборвали все мысли о преследовании.

Шофер лимузина удивленно поднял брови: пули разбили в здании банка два оконных стекла, и осколки посыпались на тротуар. Прохожие в страхе расступились. Полицейский на перекрестке, заметив происшедшее, побежал к банку, на ходу доставая из кобуры пистолет. Человек у руля тоже взялся за оружие. Он положил ствол на дверцу машины с правой стороны и облокотился на него, словно шофер такси, который, скучая, поджидает пассажиров. Чтобы действовать наверняка, он решил подпустить полицейского до самых ступенек портала. Но когда тот, еще не доходя до подъезда, поднес к губам полицейский свисток, гангстер выстрелил.

Полицейский ничком ткнулся в землю, словно споткнувшись на бегу.

Улицу, где находился Национальный банк, словно вымело ветром. Пятеро мужчин бросили мешок в машину и уехали.

Вечером того же дня пресса всей Америки сообщала, что банда Диллингера похитила из Чикагского банка штата Индиана 263 954 доллара. На этот раз убит только один полицейский О’Мелли.

Американская пресса использовала этот случай как повод еще раз рассказать читателям о «карьере» одного из самых опасных преступников Соединенных Штатов. Смакуя подробности, печать в 56-й раз — по числу преступлений Диллингера — поведала читателям, что Джон Диллингер, известный в преступных кругах под кличкой «Джон Убийца», родился в 1903 году в городишке Морсвилл штата Индиана. Он был сыном почтенного торговца Чарлза Диллингера, который к тому же являлся членом церковного совета. Первое преступление Джон совершил через 21 год после своего рождения, напав среди бела дня в парке на морсвиллского торговца колониальными товарами Моргана.

Тогда он впервые пустил в ход огнестрельное оружие, но ему не хватило опыта. Пули только раздробили парковую скамью, а Морган отделался простым испугом. Судья города, видимо, понял, что обещает в будущем этот подросток, и осудил Диллингера на десять лет. Это наказание Диллингер отбывал в устроенном по-современному исправительном доме для малолетних преступников «Индиан Реформетор». Методы «исправления», практикуемые там, не сделали из Джона честного гражданина. Напротив, он стал «государственным преступником номер один».

После четырех лет пребывания в исправительном доме губернатор штата отпустил Диллингера «под честное слово». В «благодарность» за это тот вместе с бандой, сколоченной в исправительном доме, совершал свои первые преступления исключительно в штате Индиана. Позднее банда перенесла свою деятельность в соседние штаты: Огайо, Мичиган, Иллинойс.

И каждый раз их «работа» сопровождалась такими жестокостями, что становилась известной всей Америке, хотя в годы экономического кризиса грабежи банков были делом обычным. Диллингер не довольствовался старыми методами гангстеров: «Руки вверх, и деньги на стол», — он стрелял в толпу без предупреждения, убивая каждого, кто попадался ему на пути к кассе. Эта жестокость со временем создала ему известность, которая способствовала его дальнейшему успеху. Никто не осмеливался сопротивляться, когда появлялись люди Диллингера с плащами, перекинутыми через правую руку.

Оружие, которым владела банда, стало собственностью гангстеров в одну из октябрьских ночей 1933 года, когда Джон Диллингер вместе с Гомером Ван Метером и Фрэнком Нэшем напали на полицейское отделение в штате Индиана. Покончив с полицейскими, гангстеры захватили два пулемета, несколько десятков пистолетов и шесть автоматов, дюжину ружей, четырнадцать ящиков с патронами и пулезащитные жилеты. На двух автомашинах, одна из которых была похищена у полиции, они вывезли свою добычу.

И все же в 1933 году, когда на счету Диллингера было уже 45 ограблений, казалось, его настигло возмездие.

Бандита опознал шериф небольшого местечка Блатфон. Он запер его в камеру и с беспокойством ожидал чиновников полиции, которых вызвал по телефону, но вместо них в его кабинет вошли сообщники гангстера. Шериф был убит, а Диллингер снова оказался на свободе.

Местная пресса писала о загадочном убийстве шерифа из Блатфона. Но о поимке Диллингера и мгновенном его освобождении газеты не обмолвились ни словом. Таким образом, ни у кого даже не закралась мысль о том, как гангстеры разведали, где находится их босс. Ведь об этом знал только сам шериф да один-два человека из руководства ФБР!

После ограбления Чикагского национального банка все попытки поймать Диллингера оказались безрезультатными. Был оцеплен весь город, обшарены все углы, которые могли служить убежищем бандитам, и все же темно-синий лимузин, за рулем которого сидел сам Джон Убийца, словно сквозь землю провалился. А в то время как сыщики ФБР прочесывали притоны и игорные дома Чикаго, банда находилась в «двухнедельном отпуске». Гангстеры разъехались по самым фешенебельным курортам Соединенных Штатов. Сам Диллингер вместе с тремя закадычными друзьями отправился на неделю к морю во Флориду. Там им показалось слишком шумно, и они двинулись дальше, к горам Аризоны. Остановились на пару дней в небольшом местечке Таскон и, поселившись в Конгресс-отеле, наслаждались роскошью и покоем, словно люди высшего общества, как все те, кто принадлежит к десяти тысячам избранных семейств Америки. И здесь снова Диллингер случайно попал в руки деревенского шерифа.

В ночь на 26 января 1934 года в Конгресс-отеле начался пожар. В это время пьяные Диллингер и три его сообщника спали в номере. Через несколько минут от них осталась бы лишь кучка пепла, и ФБР, а вместе с ней и вся Америка так никогда и не узнали бы об их бесславном конце. Лишь в последний момент всю четверку спас пожарник Джемс Фримен и отправил пострадавших в госпиталь Таскона, потому что гангстеры отравились дымом.

В тот же день Джемс Фримен, листая на дежурстве иллюстрированные журналы, увидел большую фотографию Диллингера. Фримена охватил страх. Он вспомнил лицо одного из четверых, спасенных им несколько часов назад. Фримен внимательнее вгляделся в фотографию и окончательно уверился, что прав.

Шериф Джордж Хантер рассмеялся, когда Фримен сообщил ему, что «государственный преступник номер один», пьяный и отравленный дымом, лежит в госпитале. Но Фримен так настаивал, что Хантер, наконец, удосужился послать в больницу чиновника. То, что шериф считал дурной шуткой или по крайней мере ошибкой, оказалось правдой. Два деревенских полисмена сделали то, чего не мог добиться весь аппарат ФБР. Полицейские надели наручники на Диллингера и его сообщников, словно это были простые бродяги, и препроводили их к онемевшему от изумления шерифу. На этот раз ближайшее отделение ФБР быстро выслало эскорт сыщиков. Похоже было, что банде Диллингера на самом деле пришел конец. Чтобы наверняка отправить пойманных на электрический стул, что при разночтении уголовных законов в разных штатах не так-то легко сделать, заключенных переслали туда, где их точно ждал смертный приговор. Джона Диллингера самолетом отправили в штат Индиана — там он застрелил полицейского. Во всех американских штатах убийство полицейского карается смертью. Остальные три гангстера попали в штат Огайо — там ими был убит шериф из Блатфона. Вся Америка вздохнула с облегчением.

В тюрьме Краун-Пойнт с Диллингером обращались как с приговоренным к смерти. На руках и ногах у него были кандалы, держали его в камере-клетке из стальных прутьев, и день и ночь на него были направлены прожекторы. Три надзирателя с оружием на боевом взводе стерегли каждое его движение. Стража даже ночевала в тюрьме и была строго изолирована от внешнего мира. От общественности место заключения Диллингера тщательно скрывалось.

И тем не менее через две недели после того, как Диллингера привезли в Краун-Пойнт, совершилось невероятное.

Камера Диллингера находилась в крыле IV-6, где содержались смертники; эта часть здания была наглухо отделена от остальной тюрьмы. Помимо гангстера, в той же камере сидел убийца Гарри Янгблуд. Его охраняли не менее строго, чем Диллингера.

14 февраля 1934 года в два часа дня, когда сменялись вторая и третья стражи, завыла тюремная сирена. Сигналы следовали попеременно: короткий — длинный, короткий — длинный. Так оповещали только о большом побеге, о бунте заключенных или пожаре. По этому сигналу вся стража должна была тотчас собраться на тюремном дворе. В соответствии с инструкцией надзиратели приговоренных к смерти тоже вышли во двор.

Все полицейские были обеспокоены. Никто не знал, почему был дан сигнал тревоги, хотя в тюрьме царил полный порядок. Оставалось только предположить, что сирена завыла сама собой: видимо, какая-то техническая неисправность. Стража вернулась на места. Когда надзиратели Диллингера подошли к освещенной прожекторами клетке смертников, они остолбенели. Потом послушно подняли руки. Перед дверью камеры стоял без кандалов сам Джон Диллингер. На стражу смотрело дуло тяжелого автомата. Рядом с Диллингером, тоже без наручников, стоял Гарри Янгблуд. Нахально ухмыляясь, Янгблуд приблизился к страже.

Трое насмерть перепуганных надзирателей вели себя сейчас точно так же, как и банковские чиновники. Они были вооружены, они даже думали: «Если бы хоть у одного из нас хватило мужества вытащить пистолет!» — но никто из них не решался играть со смертью. Они слишком хорошо знали, как быстро и метко стреляет Диллингер. Все трое были отцами семейств и исправными чиновниками, но никто из них не был национальным героем.

Гарри Янгблуд отобрал у них оружие и ключи от тюрьмы, запер их в опустевшей клетке. Из корпуса IV-6 можно было попасть в правление тюрьмы. Из правления в обход многочисленных сторожевых постов был путь на улицу.

Диллингер и Янгблуд добрались до выхода — там их ждал автомобиль Лилиан Холли, жены директора тюрьмы. Когда о побеге преступников стало известно, они были уже далеко.

Газеты дали специальные выпуски, население было взбудоражено до крайности. Вольно или невольно правительство вынуждено было заняться необычным происшествием. Несколько дней спустя журналистам показали деревянную модель автомата, якобы найденную на дороге, по которой скрылись беглецы. Возникла версия о том, будто бы «супер-гангстер» без всякой поддержки извне, сидя в камере, выстругал из дерева макет автомата и ввел в заблуждение стражу. Редакции серьезных газет расценили эту версию как выдумку.

Как мог Диллингер, которого охраняли день и ночь, не имея ножа, вырезать деревянный автомат? Как он снял кандалы, если у него не было ключа, и освободил не только себя, но и Янгблуда? Кто поднял сигнал тревоги, когда во всем штате на это имели право только два человека: губернатор и директор тюрьмы? Почему вдруг у тюремных ворот оказался автомобиль? Газеты задавали эти вопросы, но ответа на них не было. Вскоре пресса Америки вынуждена была признать: у Диллингера есть сообщники в управлении полиции. Правительству бросили открытый упрек: органы власти и полиция до такой степени подкуплены преступным миром, что именно они освободили Диллингера, боясь, как бы преступник не разоблачил их на открытом процессе.

Насколько справедливы все эти упреки и предположения, показывают действия верховного суда. Суд обвинял во всем стражу тюрьмы Краун-Пойнт. Жена директора тюрьмы Лилиан Холли и надзиратели той камеры, где сидел Диллингер, были арестованы как сообщники гангстера. Но общественность так ничего и не услышала о процессе над ними или о вынесенном приговоре. В действительности этих людей даже не судили, арест их был нужен для того, чтобы успокоить публику.

Но 16 марта все снова заговорили о побеге Диллингера.

«В местечке Форт Гурон в Мичигане был опознан полицией сообщник Диллингера по побегу Гарри Янгблуд. Янгблуд убит при перестрелке», — так писали газеты.

Каждому, кто читал эти строки, приходила мысль, что Янгблуд под угрозой неминуемого ареста оказал полицейским сопротивление и тем ничего не оставалось, как ответить выстрелами.

Однако все было иначе. Репортажи, помещенные в местной прессе, рассказывают: «Агенты ФБР получили доверительное сообщение, что 16 марта Диллингер встретится с Янгблудом в небольшом захолустном городишке Форт Гурон. Туда были стянуты две сотни агентов ФБР. Двоим из них удалось обнаружить Янгблуда в толпе прохожих. Сыщики неотступно следовали за ним. Когда Янгблуд оказался на тротуаре один, сыщики, недолго думая, открыли пальбу. Они попали в Янгблуда, но тому все же удалось спрятаться за углом. Оттуда он стал поливать полицейских огнем. Разгорелась перестрелка. Прохожие в ужасе шарахнулись в стороны, но двое из них уже лежали на земле. Потом Янгблуд ненадолго показался один. В ту же минуту он упал, подкошенный пулями, и умер…»

При таком изложении событий убийство Янгблуда кажется весьма странным. Вместо того чтобы продолжать слежку, которая наверняка бы привела к Диллингеру, сыщики воспользовались первым же случаем, чтобы убить Янгблуда в спину.

Неужели люди из ФБР действительно были так глупы?

Этому трудно поверить. Вернее предположить другое. Полиция вовсе не собиралась устанавливать, где скрывается сам Диллингер. Покровители Диллингера в сенате и полиции были крайне заинтересованы в том, чтобы устранить единственного свидетеля, знавшего тайну побега Диллингера.

После этого произошел еще один случай, когда Диллингер чуть не попался рядовым полицейским. Владелица пансиона «Линкольн Корт Апартамент» в Сан-Паулу сообщила, что последнее время у нее бывают какие-то подозрительные личности. Женщине показали фотографии преступников, и она сразу опознала Диллингера и нескольких его друзей. Начальник полицейского управления Сан-Паулу собрал отряд полиции и пытался захватить банду, но Диллингер бежал через крышу под прикрытием огня своего сообщника Ван Метера. Ван Метер и две женщины из банды Диллингера были схвачены. ФБР потребовало перевести гангстера в тюрьму в соседний штат, и там губернатор отпустил Ван Метера «под честное слово».

Полицейские Сан-Паулу допрашивали любовниц гангстеров — Бесси Скинер и Люси Джексон. К ним был применен так называемый «допрос третьей степени»: допрос в камере без окон, с безукоризненно белыми стенами, белым полом и потолком. Камеру освещала добрая дюжина прожекторов. Каждый, кого допрашивали здесь, очень скоро начинал говорить без всяких побоев…

Через два часа допроса Бесси и Люси «раскололись», как говорят в подобных кругах. Бесси показала, что она является любовницей Эдварда Грина, одного из членов банды Диллингера, и что Грин должен был ее навестить 3 апреля. Люси подтвердила, что она находится в связи с Фрэнком Нэшем. Прошло еще два часа допроса, и она написала адрес дома, где должен скрываться Фрэнк. 3 апреля на квартире Бесси Скинер была устроена засада. Грин действительно пришел. Он так и не узнал, кто его предал. Агенты ФБР, засевшие на лестнице, встретили гангстера пулеметной очередью, едва только тот появился в пролете. А через несколько дней в Арканзасе был схвачен и Нэш. При аресте его тяжело ранили и отправили в ближайший крупный город в больницу. Из предосторожности его повезли туда не на машине, а в поезде.

На вокзале в Канзасе поезд поджидала группа мужчин в светлых летних костюмах.

У каждого через правую руку был переброшен плащ. Едва только поезд остановился, как раздались выстрелы. Под прикрытием этого огня гангстеры атаковали вагон, где находился Нэш. Разгорелся бой. Из вагона стреляли агенты ФБР, с перрона палили гангстеры, а из вокзала — засевшая там железнодорожная полиция.

Банда Диллингера не устояла.

Гангстеры отступили, так и не освободив своего сообщника.

Но борьба все равно не имела смысла: Фрэнка Нэша застрелил агент ФБР в тот самый момент, когда на перроне раздались первые выстрелы. Жертвами этой дикой перестрелки пали шеф полиции Олайн Рид, сыщик Рейонд Кеффри и двое полицейских из железнодорожной охраны..

В тот же день банда Диллингера напала в Канзасе на банк, убив при этом троих ни в чем не повинных прохожих. Следом за этим ограблением она совершила еще четыре дерзких нападения на банки штата Арканзас. Во время этих налетов было убито еще двенадцать человек. Диллингер и его банда вели себя так, как будто в Америке вообще не существовало полиции.

Пресса возмутилась. Было созвано совещание, на которое допустили лишь самых компетентных государственных чиновников и криминалистов. Но это совещание было похоже на капитуляцию государственной власти перед преступным миром.

«За последние двенадцать месяцев в Соединенных Штатах совершено 12 тысяч убийств и зарегистрировано полтора миллиона случаев других тяжелых уголовных преступлений: ограблений и покушений на убийство. 12 500 гангстеров лично известны полиции, тем не менее их не могут изловить. Полиция и служащие государственного аппарата настолько подкуплены преступным миром, что борьба с гангстерами практически невозможна. Через своих осведомителей преступники получают своевременную информацию о всех действиях полиции, а если из-за непредусмотрительности тот или иной преступник все же попадает в руки закона, то его освобождают «под честное слово», или же он при таинственных обстоятельствах бежит из тюрьмы. Борьба с коррупцией будет возможна только тогда, когда исчезнут банды гангстеров, а банды могут быть уничтожены, когда не станет коррупции», — это вынужден был открыто признать генеральный прокурор США.

«Господа, — сказал он в заключение своей речи, — я хотел бы, чтобы Соединенные Штаты и их полиция перестали быть объектом насмешек для всего мира, в том числе и для граждан самих Соединенных Штатов. Я хотел бы, чтобы наши граждане вновь обрели чувство уверенности и покоя. Я хотел бы, чтобы гангстерство, нашедшее свое самое отвратительное воплощение в банде Диллингера, было уничтожено тем или иным путем. Господа, я жду ваших предложений!»

Предложение было одно — объявить банде беспощадный террор. Всем агентам ФБР и полиции вменялось. преследовать гангстеров Диллингера, как бешеных собак. Это значило, что с данной минуты любой полицейский в Америке мог без всякого окрика в спину убить любого человека, который покажется ему похожим на Диллингера или на кого-нибудь из его сообщников. В последующие месяцы этот приказ сделал многих полицейских убийцами ни в чем не повинных американских граждан.

Словно зная о решении правительства, Диллингер исчез. Казалось, он провалился сквозь землю. Сыщики обшаривали все известные им притоны. Тысячи полицейских шпионов и осведомителей шатались по кабакам, чтобы хоть что-то узнать о Диллингере. Из тюрьмы выпускали преступников в надежде, что они захотят встретиться с Диллингером и тем самым наведут полицию на след. Охота на Диллингера охватила весь континент. Но все было напрасно…

А в это время, когда шеф Чикагского отделения ФБР Пурвис устраивал грандиозные облавы, Джон Диллингер жил всего в двух кварталах от его главного штаба: можно сказать, в логове льва — в самом центре Чикаго. За шестьдесят долларов в день Диллингер снял комнату у Джемса Прохазко, который ушел из банды, потому что стал слишком стар. В этой квартире, превращенной в небольшую крепость, совершилась самая грандиозная махинация во всей истории американского уголовного мира. Джон Диллингер, чей портрет в стране был известнее, чем лица популярных кинозвезд, чьи отпечатки пальцев были у любого полицейского в самой захудалой деревне, этот Джон Диллингер за 10 тысяч долларов превратился в другого человека.

Идею переменить внешность Диллингеру подал юридический советник банды Луис Пикет, а два врача банды — Лезер и Кэсседи — осуществили ее.

Отгороженные от мира пулеметами и мешками с песком, которыми Диллингер забаррикадировал свое жилище, врачи устроили в квартире подобие операционной. Доктор Лезер взялся изменить форму головы бандита и придать другое выражение его узкому удлиненному лицу. Для этого он решил укоротить носовые хрящи, раздвинуть кости скул и подбородка, отчего вся голова должна была стать круглее, а лицо шире. Кэсседи брался заменить кожу на кончиках пальцев.

Мысль о том, что, подвергнувшись операции, он одурачит полицию так, как до сих пор еще никому не удавалось, заставила Диллингера забыть всякую боль. Почти довольный, он улегся на обычный кухонный стол, который на пару часов стал операционным…

Пока заживали шрамы на лине и руках, Диллингер отпустил бородку и перекрасил волосы. О прежнем облике бандита теперь напоминали лишь большие оттопыренные уши и темные колючие глаза. Даже самые близкие его сообщники, которые знали об операции, и те недоверчиво сторонились, когда видели его новое лицо.

Чтобы испытать полицию и заодно пополнить опустевшую кассу банды, Диллингер вместе с Ван Метером, Чейзом и Джиллесом напали на Коммерческий банк в Индиане. Гангстерам досталось 90 тысяч долларов, но на этот раз ограбление не прошло гладко. У сейфа дежурил полицейский, который начал отстреливаться. Он, конечно, был убит. Но среди общей сумятицы один из кассиров включил сигнал тревоги. Правда, гангстеры успели скрыться с добычей еще до прихода полиции.

Новое ограбление, совершенное бандой, сводило на нет работу самых пронырливых сыщиков ФБР. Словно нарочно, чтобы выставить полицию в еще более жалком виде, Диллингер вместе с горсткой гангстеров освободил из тюрьмы в Техасе своих старых сообщников Клайда Барроу с его «подругой» Бонни Пастер, приговоренных к смерти за убийство двенадцати человек. Правда, здесь ФБР в какой-то мере добилось успеха: через несколько дней Клайда Барроу и Бонни Пастер убили на границе штатов Техас и Арканзас. Автомобиль, в котором они ехали, был буквально изрешечен пулями сыщиков.

Гордое своими успехами Федеральное бюро расследования выставило этот автомобиль на Международной выставке в Чикаго. Полицейский, который руководил операцией, по четыре раза в день рассказывал посетителям, как он «со своими ребятами» изловил Клайда Барроу, самого опасного гангстера банды Диллингера. За рассказ и осмотр автомобиля посетители выставки платили два с половиной доллара.

Гибель к Диллингеру пришла с той стороны, откуда ее никто не ждал: его выдала маленькая, ничем не примечательная, но ревнивая женщина.

12 июля к Мелвису Г. Пурвису пришла владелица пансиона Анна Заге и с дружелюбной улыбкой сообщила, что послезавтра вечером она встретится с Джоном Диллингером на Линкольн-авеню у кино «Биограф», чтобы вместе с ним посмотреть картину «Мелодрама Манхеттена». Там будет еще одна дама, подруга Диллингера, но пусть это не смущает полицию. Если кто хочет видеть Диллингера, она может устроить такую встречу.

За свою информацию Анна Заге хотела бы получить сумму, назначенную за голову Диллингера, и «почетный эскорт» полицейских до гавани Нью-Йорк, откуда она намеревалась отплыть в Европу.

Пурвис схватился за голову. Самые хитрые и пронырливые ищейки ФБР годами охотились за Диллингером, и всегда он проскальзывал у них сквозь пальцы. Месяцами подслушивалось каждое слово у каждого перекрестка, в каждом воровском притоне. Агенты ФБР проглядели все глаза, и никаких следов! А тут вдруг является это рыжее тщедушное существо и выкладывает: «Если хотите взять Диллингера, приходите в субботу к кинотеатру «Биограф». Нет, в это Пурвис поверить не мог.

И тем не менее все сказанное Анной Заге было правдой. Много лет она была верной подругой Диллингера. По его настоянию она вступила с ним в законный брак и не один раз укрывала гангстера в своем пансионе — в двух кварталах от главного управления ФБР. Бессчетное количество раз она прощала ему его увлечения. Но из последней поездки по Америке, которую он предпринял, чтобы замести следы, Диллингер вернулся с новой подругой — двадцатилетней девицей и потребовал, чтобы Анна Заге законным порядком признала эту связь, потому что она сама якобы стала стара. Это было свыше ее сил. Она по горло сыта преступной жизнью затравленного зверя, на которую он ее обрек… Пурвис обещал ей выдать вознаграждение и проводить до гавани. Он хотел даже прямо сейчас взять ее под охрану, чтобы с ней ничего не случилось. Но женщина отрицательно покачала головой: «Я должна быть там, а то вы его не узнаете. Он выглядит совсем иначе!» Так Пурвис впервые узнал о хирургической операции, изменившей лицо и отпечатки пальцев Диллингера.

Пурвис тотчас же информировал обо всем шефа ФБР. Однако он получил из Вашингтона инструкции, которые заставили его схватиться за голову.

На свидание Диллингер приходил один. Представлялась возможность взять его живым и узнать, кто покрызает его преступления, кто организовал побег из тюрьмы Краун-Пойнт. Наконец-то можно было бы очистить от коррупции аппарат полиции и правительства! А инструкции из Вашингтона приказывали: Джона Диллингера надо убить на месте!

Вне себя Пурвис кричал шефу: «Это бессмыслица! У нас еще два дня, чтобы подготовиться к встрече! Мы можем стянуть войска, оцепить всю местность. На этот раз Диллингер не уйдет!» Но шеф стоял на своем. В заключение разговора он прибавил: «В подкрепление я пошлю самолетом двух человек — Ковли и Холлиса. Вам они хорошо известны».

Да, Мелвис Г. Пурвис знал этих людей. Холлис и Ковли были лучшими стрелками во всем корпусе ФБР.

22 июля 1934 года сеансы в чикагском театре «Биограф» кончались в половине девятого. Было светло. Пурвис сидел за рулем ничем не примечательной спортивной машины метрах в тридцати от выхода из кино. На заднем сиденье устроились Холлис и Ковли с пистолетами наготове. Когда из кино показались первые зрители, оба агента вышли. Пурвис остался в машине и запустил мотор. Чем больше людей выходило из кино, тем больше переодетых агентов вмешивалось в толпу, изображая праздных зевак. Холлис и Ковли знали Анну Заге. Перед этим ее представили сыщикам в том самом платье, которое она собиралась надеть в день встречи. Условились, что она как бы нечаянно обронит перчатку, если Диллингер будет рядом с ней.

Пурвис первым увидел красную плоскую шляпу Анны Заге и белокурые волосы двадцатилетней подруги Джона. Диллингера он не узнал. Рядом с женщинами шел человек в светлой соломенной шляпе, в очках с золотой дужкой, с солидной сигаретой в углу рта и в заурядном костюме какого-нибудь почтенного бухгалтера. Ковли и Холлис, котбрые теперь тоже увидели тройку, разочарованно переглянулись. «Это не Диллингер; эта бестия снова нас провела», — подумали они. Но тут Холлис увидел, как Анна Заге неожиданно наклонилась, поднимая перчатку, и слегка отстала.

Холлис тотчас же вытащил из кармана полицейский свисток Раздался тонкий и пронзительный свист. Начался последний акт «охоты на бешеных собак».

Диллингер сразу понял, что означает этот пронзительный свист.

Не оглядываясь, он бросился к ближайшему перекрестку. В руке у него был пистолет, но выстрелить он уже не успел.

Ковли разрядил свой пистолет с расстояния каких-нибудь двух метров. Диллингер вдруг выпрямился на бегу, поднял оружие и упал, не успев надавить на спуск. Он упал навзничь на булыжник.

Выстрелы вызвали панику. Прохожие в ужасе бросались в стороны, набивались в подъезды домов. А через минуту они снова распихивали друг друга, чтобы поглазеть на изрешеченного пулями Диллингера. Через час радио и пресса. Америки сообщили, что государственный «преступник номер один» убит.

И в ту же ночь Мелвис Г. Пурвис, шеф Чикагского отделения ФБР, написал прошение об отставке.

22 июля 1934 года Джон Диллингер понес наказание, которое он, несомненно, заслужил. Та же участь постигла и остальных членов банды: их убивали прямо на улице.

Эта охота на людей, «как на бешеных собак», проводимая по закону джунглей, имела самые непредвиденные последствия.

Если бы Диллингер умер своей смертью, его бы забыли. Пули ФБР создали ему легендарную славу. Охота «без жалости и пощады» вознесла гангстеров на пьедестал. Это показали хотя бы похороны Диллингера.

В Морсвилле, местечке, где родился Диллингер, ему устроили похороны, словно национальному герою. И власти попустительствовали этому. За гробом гангстера шли тысячи людей. Присутствовали все почетные граждане Морсвилла, пел мужской квартет, Геверенд Филмор, который некогда крестил Диллингера, благословил его в царство божие.

Преступления Диллингера стали темой миллионов книжонок, в которых идеализировались гангстеры и высмеивались законы и полиция. Жадную до приключений молодежь легенды о Диллингере толкали на подражание. За последующие двадцать пять лет на этих легендах воспитывались тысячи новых преступников. И до сих пор еще в Америке, Западной Европе и, в частности, в ФРГ совершаются преступления по методу Диллингера. Героизация преступлений в бесчисленных комиксах, распространяемых по всему свету, нанесла и наносит куда больший вред, чем сама банда.