Искра страсти

Глава 12

Лукас то стоял и переминался с ноги на ногу, то опирался на перила, всем своим видом демонстрируя безразличие. Хотя спокойствия-то и не было. Тревога сжимала желудок, заставляя напрягаться мышцы. И все из-за одной женщины. Приводящей в ярость, интригующей, занимавшей сны.

Из-за Анастасии Уиттиг. Карета, которую он отправил за ней, чтобы доставить ее к дому своей матери, должна была вернуться с минуты на минуту.

Почему он так нервничает? Никогда он не переживал так сильно. Разумеется, нужно очень постараться, чтобы выдержать членов его семьи, особенно когда они собирались вместе в активную, громогласную толпу. Но он не сомневался, что Анастасия выдержит их допрос с пристрастием. Она же понимает, для чего нужно ее присутствие здесь.

Нет, причина его беспокойства все-таки в том, что он снова увидит ее. В Анастасии было нечто, что отзывалось в нем, будоража кровь. И ни к чему было отрицать этот факт. Точно так же можно было бы отрицать то, что солнце всходит и заходит каждый день. С этим нужно что-то делать! И чем скорее, тем лучше.

– Раздался стук, и он выпрямился, когда дворецкий матери открыл дверь. У Лукаса перехватило дыхание, когда он с трудом узнал женщину, появившуюся в холле.

Разве это Ана? Его Ана с торчащими во все стороны волосами, перепачканными щеками и очками на носу? В этой даме, стоявшей перед ним, не было и намека на ту, за исключением нервной улыбки, которую она послала ему, передавая накидку на руки слуге. Это была богиня, а не мышка-норушка.

При окончательном расчете он выдаст мисс Маллани хорошие премиальные, потому что платье, которое она создала, поражало своим великолепием. Оно было богатого темно-розового цвета, и каштановые волосы и карие глаза Аны становились выразительнее и глубже. Отличный крой подчеркивал прелесть ее фигуры, обычно скрытой траурной одеждой. Низкий вырез открывал верх высокой груди, а затем ткань каскадом опадала вниз, образуя легкие, текучие линии.

Лукас приблизился к ней, чтобы дотронуться. Даже не дотронугься, а поцеловать, стиснуть так, чтобы она застонала от желания, вскрикнула от наслаждения. Единственное, что удержало его от этого безумства, – присутствие в доме матери и всей семьи.

Лукас взял ее руку и поднес к губам. Наградой стала легкая ответная дрожь и прямой взгляд карих глаз.

– Вы прекрасны, Ана, – прошептал он.

Она улыбнулась, и он снова задохнулся. Оттого что понял, как необычна ее улыбка. О, лишь время от времени она позволяла верхней губе слегка приподняться, что совершенно не походило на то, что он видел сейчас. На это теплое, открытое, вызывающее восторг выражение лица, которое удвоило его стремление целовать ее, пока оба – он и она – не придут в себя.

Анастасия развела руками, привлекая его внимание к своему наряду.

– Это уже слишком, Лукас. Вполне хватило бы и одного платья, но мне сказали, что вы заказали целый гардероб!

Он сдержался, чтобы не застонать. Господи Боже, целый гардероб! Видеть ее каждый раз было как снимать обертку с долгожданного подарка. Изучая, как светится ее лицо, как лучатся глаза. Да, он просто обязан заплатить портнихе сверх обещанного.

А Анастасия продолжала говорить:

– И я настаиваю, чтобы вы…

Он поднял руку.

– То, как вы одеты, важно для дела. Новый гардероб – это часть нашего расследования.

Улыбка, которая так очаровала его, увяла, сменившись легкой тенью боли и смущения. Анастасия опустила голову.

– О да, конечно! Я совсем не намекала, что вы купили все это для собственного удовольствия.

Лукас взял ее за подбородок и приподнял лицо.

– На самом деле мне доставило необычайное удовольствие ваше преображение. Даже большее, чем я предполагал.

Анастасия широко открыла глаза, и улыбка вернулась вместе с легким румянцем, которой так шел к ее розовому платью. Лукас предложил ей руку. Когда она положила свою ему на сгиб локтя, он произнес:

– Пойдемте, моя семья ждет нас в гостиной.

В ответ он почувствовал, как она слегка напряглась, вздрогнув при этом. Прикрыв ее руку своей, он почувствовал, как ее тепло стало перетекать в него через кончики пальцев.

– У вас все прекрасно получится, Ана. Они не съедят вас.

Она согласно кивнула:

– Ничего другого и не остается. Я должна сделать все на отлично. Ради Эмили. – Она посмотрела на него. – И ради вас.

Лукас не стал ждать, пока шок от ее слов уляжется в душе. Открыл дверь гостиной и ввел ее внутрь.

Стоило им войти, как разговор тут же стих. Вся семья, включая Генри Бауэрли, которого мать Лукаса тоже пригласила, повернулась в их сторону. Затаив дыхание, Лукас ждал всплеска эмоций.

– Леди Анастасия Уиттиг. – Слегка сжав ее руку, чтобы успокоить, он повел ее туда, где в ожидании на диванчике сидела его мать, ласково глядя на подходившую Ану. – Позволь мне представить тебе мою мать леди Даннингтон.

Легко и величественно мать поднялась с места и протянула вперед обе руки. Отпустив локоть Лукаса, Анастасия приняла их.

– Моя дорогая, моя дорогая, – шептала леди Даннингтон, привлекая Анастасию к себе в коротком и пылком объятии. – Добро пожаловать в нашу семью.

Лукас поморщился. Уже две ночи подряд его занимали сложности, создаваемые ему его семьей. Конечно, они тут же примут Анастасию в свой круг. Хорошо зная их, он понимал, как они будут счастливы, что он наконец выбрал невесту. Но потом, в конце расследования, фиктивную помолвку нужно будет расторгнуть. Семья болезненно отнесется к этому. Его не поймут.

Даже ради ее величества королевы, ради Англии Лукас не мог пойти на такую жертву.

Одобрительно улыбнувшись ему, мать тут же увела Анастасию, чтобы представить ее остальным членам клана. Лукас наблюдал, как Анастасия обменивается рукопожатиями с его старшими братьями – Питером, унаследовавшим титул графа после смерти их отца, и Мартином, с их женами, с Элизабет и Шарлоттой – его старшими сестрами, а потом с их мужьями. Затем, поколебавшись, она остановилась перед Генри.

Широко открыв глаза от удивления, его друг окинул взглядом Анастасию с головы до ног. Оно и понятно. Кто бы не удивился новому облику Аны после того, как видел ее во вдовьем платье? Генри коротко взглянул на него, прежде чем улыбнуться леди Даннингтон:

– О, миледи, я уже имел удовольствие встречаться с леди Уиттиг.

Мать кокетливо глянула на него:

– Разумеется, лорд Клиффилд. Лукас мог познакомить невесту со своими друзьями, прежде чем собрать семью для знакомства с ней. – Она похлопала его по руке. – Но вы для нас как член семьи, поэтому я прощаю такое нарушение приличий.

– В первый и последний раз, – вставил старший брат Питер, со смехом обнявший за талию Элеонору – свою жену.

Лукас видел, как Ана смеется вместе со всеми и как быстро ей удалось завоевать доверие его семьи. Расположившись между его сестрами, она хохотала над жуткими шутками его братьев и обменивалась понимающими улыбками с его матерью. У него исчезли всякие сомнения в том, что она сможет сыграть его избранницу.

Временами, наблюдая за ней, Лукас забывал, что это всего лишь спектакль. Очень легко было представить, что она осталась здесь навсегда. Стала частью его жизни, его дома, его семьи.

Лукас одернул себя. Появился лакей и объявил, что ужин подан. Семья начала выстраиваться по порядку. Первой в столовую двинулась мать в сопровождении Генри, а братья и сестры следовали за ними. Лукас направился к Ане, которая ждала его в другом конце комнаты. Без слов он предложил ей руку, и она улыбнулась в ответ той настоящей улыбкой, которой одарила его немногим раньше. И на этот раз точно так же пленила его.

Прижав руку к животу, Анастасия пыталась перевести дух. Она уже устала смеяться. Весь вечер родственники Лукаса веселили друг друга всевозможными шутками и историями.

– Клянусь вам, – проговорила леди Даннингтон, давясь смехом, – он отнял десять лет моей жизни, исчезая вот так.

– Он всегда где-то скитался, – кивнув, подтвердил Питер. – И доставлял нам кучу хлопот. В конце концов мы уже прекращали искать его, и тут он возвращался домой.

Анастасия встретилась взглядом с Лукасом и удивилась тому, каким отсутствующим он выглядел. Поставив локоть на край стола и подперев щеку, он смотрел на нее, тихонько улыбаясь.

От его вида расхотелось смеяться. Ведь это был спектакль. Все казалось настоящим, но она постоянно напоминала себе, что это не так.

– Я так много нового узнала о тебе, Лукас, – мягко и доброжелательно заметила Анастасия.

На щеках интригана появились знаменитые ямочки.

– Вы поняли, почему я хотел держать ее подальше от вас?

Все дружно расхохотались.

– Когда ты сбегал, – спросила Анастасия, – где ты скрывался?

Его лицо отразило взрыв эмоций, напряженных и страстных. Она выпрямилась от удивления, ведь обычно он был таким сдержанным. Правда, тут же все исчезло. Но она-то заметила. И это помогло ей понять, что у него тоже есть секреты. Почему ей так захотелось до них добраться?

– Не могу обрадовать тебя и рассказать об этом, – пожал он плечами. – Даже ничего и не помню.

Анастасия нахмурилась. Он лгал. Он все помнил. Наверняка время, которое он в детстве проводил в одиночестве, было важно для него. Да, это абсолютно неприемлемо и глупо, но ей захотелось узнать больше.

– Я вспомнил! – воскликнул Генри, улыбаясь. – Он не единожды появлялся у нас, в поместье моих родителей, чтобы спланировать какие-нибудь козни против своих сестричек.

Последовал взрыв шутливого негодования, а затем посыпались новые истории о постоянных проделках Лукаса против кого-то из них. Ничего не осталось от тех глубоких эмоций, которые ей удалось подсмотреть, как только Лукас начал возражать на шутливые обвинения, которые выдвигались против него.

Анастасия смотрела, как они общались. По тому, как развлекалась и веселилась эта семья, как они шутили между собой, было ясно, что они очень привязаны друг к другу. Братья покровительственно относились к Лукасу. Сестры обожали его. Даже Генри, которому она не могла доверять полностью, казалось, любил Лукаса и его семью. Свет, вспыхивавший в его глазах, говорил, что Лукас платит ему ответным чувством. Так что он не походил на требовательного упрямца, способного безнаказанно разрушить ее мир.

То, как Лукас раскованно общался со своей семьей, вызывало у нее… зависть. Необычно и странно, но так оно и было. Ее родители умерли, когда она вошла в подростковый возраст. Сестры и братья были намного старше ее. Даже теперь они редко виделись, у каждого была своя жизнь. Анастасия почти не вспоминала о них. Когда муж умер, никто из них не выразил ей более глубокого сочувствия, чем то, какое она смогла получить от большинства своих знакомых.

Находясь здесь, среди нежно любящих людей, Анастасия почувствовала, как ей на самом деле не хватает собственной семьи.

И еще. На миг, ослепляющий и ужасный миг, она вдруг пожелала, чтобы ее фиктивная помолвка с Лукасом стала настоящей. Тогда она смогла бы принадлежать к этой семье. Тогда часть любви, которую они выказывают друг другу, выплеснулась бы и на нее.

И со стороны Лукаса тоже.

Она вздрогнула от этой мысли, предательски прокравшейся в ее мозг.

– Почему бы нам не вернуться в гостиную? – поднимаясь из-за стола, произнесла леди Даннингтон. – Мне бы хотелось услышать побольше о леди Уиттиг, после того как мы угостили ее историями о нашей семье.

Анастасия очнулась, радуясь, что можно изменить опасное направление мыслей. Она взглянула на Лукаса и обнаружила, что тот не смотрит на нее. Что заключалось в этом человеке? Что заставляло ее страстно желать того, чего у нее никогда не будет, чего она никогда не сможет добиться? Что заставляло ее забывать себя?

Их расследование должно быть доведено до конца. И не только потому, что опасность для агентов возрастала. Не только потому, что нужно отомстить тем, кто покушался на Эмили и превратил Генри в калеку. Сейчас под угрозой ее здравый смысл. Чем скорее они найдут преступника, тем быстрее она вернется назад к своим разработкам и исследованиям и забудет Лукаса.

– Миледи.

Анастасия чуть не подпрыгнула, обнаружив рядом с собой Генри в инвалидном кресле. С непонятным выражением лица он смотрел на нее снизу вверх.

– Простите, увлеклась своими мыслями.

Его улыбка была неприятна.

– Полагаю, леди Даннингтон на минутку отведет Лукаса в сторону, прежде чем они вернутся в гостиную. У нее есть к нему разговор о семейных делах. Может, вы доставите мне удовольствие сопровождать вас?

Оторвавшись от разговора с матерью, Лукас поднял глаза.

– Ты не против, если Генри проводит тебя? Мы сию минуту присоединимся к вам.

– Разумеется. – Анастасия заставила себя подумать о деле. Как и предсказывала Эмили, вот он – шанс задать вопросы Генри. И можно непринужденно и открыто воспользоваться этим случаем. – Спасибо, это очень любезно. – Она кивнула Лукасу и его матери, а затем направилась в гостиную, Генри самостоятельно катил рядом свое кресло.

– Лукас рассказал мне, как вы сопровождали его в Парк, чтобы проследить за встречей сэра Джорджа с другим агентом.

Анастасия быстро огляделась. Родственники Лукаса находились слишком близко. Как мог Генри начинать такой щекотливый разговор? Родня наверняка не знала о том, чем на самом деле занимается Лукас.

Анастасия искоса взглянула на Генри и увидела, как он внимательно разглядывает ее. Может, это был своего рода экзамен?

– Лорл Клиффилд, вряд ли уместно обсуждать эту тему в таком месте.

Генри прищурился, а костяшки напряженных пальцев у него побелели. Он продолжал катить кресло.

– Миледи, наверное, я и сам отлично представляю, когда могу говорить открыто, когда – нет. – Затем выражение его глаз смягчилось. – Но мне нравится ваша осмотрительность, она помогает всегда быть настороже. Ведь вы никогда не знаете, какая ошибка в соблюдении правил обернется провалом.

Анастасия смотрела на него и молчала. Раздражение, вызванное ее предупреждением, прошло. А в чем причина такой злости? Только ли в осознании невозможности самому участвовать в расследовании «в поле»?

Или есть еще какая-то причина?

– Абсолютно справедливо, – сказала она наконец, видя, что ему хочется услышать ее ответ. – Тем более что сейчас опасные времена для… – Она снова заколебалась, посмотрев на семью Лукаса. Те, войдя в гостиную, тут же с головой погрузились в оживленный разговор. – Опасные времена для людей в моем положении, да и в любом положении, если они защищают Корону. По крайней мере пока мы не расследуем этот случай.

Генри остановил свое кресло и улыбнулся:

– Уверен, вы сделаете все, что в ваших силах, миледи.

Его покровительственный тон задел Ану. Она, конечно, знала, что на это не стоит обращать внимания. Многие агенты оценивали их Общество и их возможности чуть больше, чем ничто. Даже Лукас сомневается.

– Я приготовлю выпить, – заявил Питер. – Леди Уиттиг, Генри, что для вас?

– Херес, – ответила она, улыбнувшись.

– Мне то же самое, – наклонил голову Генри.

Как только они перестали привлекать внимание, Генри посмотрел на нее.

– У вас все отлично получится, пока Лукас будет руководить вами. Он талантливый агент.

– Очень талантливый, – подтвердила Анастасия. Она согласилась с этим без всякого принуждения.

– Его выдумка с этой «помолвкой» просто гениальна, – продолжал Генри, понизив голос так, чтобы никто не слышал. – А чувство, которое он выказывал сегодня, казалось совершенно реальным. Он демонстрировал чудеса одаренности, когда для дела требовались актерские способности.

Анастасия сдержалась, чтобы не отвернуться о Генри. Его слова подействовали на нее так, словно она получила пощечину. С другой стороны, в них не было ничего нового. То же самое, и не один раз, говорила ей Эмили. Что Лукас одаренный агент, что Лукас может играть чувствами для достижения своих целей. Да она и сама твердила себе всю ночь, что их помолвка не может быть реальностью.

Выровняв дыхание, Анастасия выдавила из себя улыбку.

– Наверное, каждому из нас приходится исполнять роль, когда это потребуется. – Она замолчала, дождавшись пока лорд Даннингтон передаст им напитки и вернется на свое место, а как только они остались одни, продолжила: – Вы – отличный пример.

Генри настороженно уставился на нее:

– Что вы имеете в виду?

– Вас ведь могли отправить в отставку из-за ранения, но напротив, по-моему, вы в вашей организации такой же активный член, как и любой другой. Вы очень много знаете об этом деле. – Анастасия надеялась, что производит впечатление заинтересованной, но не подозрительной.

Он нахмурился, на секунду опустив взгляд вниз, на ноги.

– Оно, конечно, очень личное для меня.

– Да, могу себе представить. Ведь на вас напали, а вы так же связаны с теми, кто пострадал или был убит, как и любой другой.

На этот раз Генри молчал гораздо дольше, изо всех сил вцепившись в подлокотники кресла.

– Должен сказать, что я связан намного больше, чем другие, – резко выговорил он. – Я отправил агентов на задание, во время которого они были ранены или убиты.

Анастасия через силу заставила себя не показывать удивления столь обескураживающей вспышкой откровенности.

– Представить себе не могла.

Генри побледнел, и глаза его стали странно пустыми, когда он посмотрел на нее. Ухватившись рукой за рычаг кресла, он произнес:

– Знаете ли, у меня много служебных обязанностей.

Наклонившись, Анастасия пыталась избежать его взгляда.

– Так вы были ответственным, отправляя всех агентов на последнее задание? – надавила она.

В ответ он прищурился.

– Леди Уиттиг, вы были нравы. Здесь неподходящее место для подобных дискуссий.

Анастасия застыла на месте, когда он внезапно отъехал от нее. Генри так категорично отрицал, что между покушениями нет никакой связи! И камня на камне не оставил от ее теории. Но он ошибся. Люди, на которых напали, имели связующее звено. Это Генри.

– О, как ты глубоко задумалась.

Вздрогнув, Анастасия оглянулась и обнаружила, что Лукас здесь, в комнате, рядом с ней, практически у нее в объятиях, а она даже не заметила. Хороший же она шпион! Анастасия посмотрела на Генри. Сейчас он был в противоположном конце комнаты, но наблюдал за ними с непроницаемым лицом.

– Да, я просто… – Анастасия замолчала. Что сказать? Что она уверена, что его друг небрежно обращался с информацией, которой он не имел права ни с кем делиться? Что интуиция доведет ее до сумасшествия?

– Ана? – прошептал Лукас.

– Я просто думала, какое это наслаждение – познакомиться с твоей семьей, – натянуто улыбнулась Анастасия, обращаясь ко всем присутствующим.

– Полностью согласна, дорогая, – кивнула леди Даннингтон.

Лукас тоже улыбнулся.

– Может, расскажете что-нибудь о себе, леди Уиттиг? – попросила Элизабет – старшая сестра Лукаса, которая переплела свои пальцы с пальцами мужа.

Анастасия наблюдала за близостью этих двоих. Отбросив переживания, она старалась не смотреть на Лукаса.

– Я выросла недалеко от Дорсета в деревушке с названием Райзенвич.

Леди Даннингтон заулыбалась:

– Вот как. Это очаровательное место. А ваши родители – лорд и леди Хорчестер, не так ли?

Анастасия удержалась от ответной улыбки.

– Да, – тихо произнесла она. – Когда они умерли от лихорадки, мне как раз должно было исполниться двенадцать.

Пока семья выражала соболезнования, Анастасия поймала себя на том, что снова смотрит на Генри. Он откатил свое кресло в сторону и просто наблюдал за семьей Тайлеров. Прежде всего за Лукасом. А в этот момент, повернувшись, смотрел на нее.

Мысленно Анастасия вернулась к его высказыванию о пострадавших агентах и признанию, что именно он назначал их всех. Он не собирался сообщать ей об этом. Тогда почему Генри хотел скрыть данное обстоятельство? Если только…

Что, если нападения координировались кем-то из военного министерства? Кем-то, кто знал агентов лично, а также имел представление о делах, которыми они занимались. Поэтому именно он отправлял их на задания.

Агастасия оторвала от него свой взгляд, когда Лукас мягко положил руку ей на талию. Когда она с удивлением обернулась к нему, он улыбнулся, успокаивая. В его взгляде были одобрение и поддержка.

Что он будет делать, если она расскажет ему о своих подозрениях? Согласится с ее теорией и поможет разобраться или отринет прочь эти гипотезы… и ее заодно?

Тряхнув головой, Анастасия привела мысли в порядок. Не важно, как он к этому отнесется. Он ее напарник в расследовании. Необходимо поговорить с ним в спокойной обстановке. И чем скорее, тем лучше.

Часы на каминной полке пробили, и Анастасия удивилась, что приближается полночь. Как незаметно пролетело несколько часов! Все потому, что общение с семьей Лукаса было таким радостным. Вне зависимости от того, фиктивная ее помолвка или нет. Глупо все это или нет.

– Уже так поздно? – удивилась Шарлотта, поднимаясь с места. – Боже мой, нам пора возвращаться домой, любовь моя. Дети завтра ни свет ни заря отправляются на пикник.

Все пришли в движение, и Анастасия перевела дух. Она с честью выдержала экзамен.

– Да, уже поздно, – согласилась Анастасия, мягко пожимая руку Лукаса. – Я прекрасно провела время. Спасибо, миледи, что вытерпели меня.

Подошла леди Даннингтон, тепло улыбаясь. Во второй раз она заключила Анастасию в объятия и прижимала ее к себе так долго, что у той на глаза навернулись слезы. Такое изъявление любви Анастасия не забудет никогда.

– Какой прекрасный вечер, моя дорогая. Увидимся через несколько дней. Надеюсь, ты позволишь мне прислать приглашение.

Анастасия тут же согласилась:

– Конечно, буду ждать с нетерпением. – Она попрощалась с остальной семьей и приняла предложенную Лукасом руку.

– Я только провожу Анастасию до экипажа и сразу же вернусь.

Они вышли из гостиной, и дверь за ними закрылась, оставив их наедине.

– Мне необходимо поговорить с вами с глазу на глаз, – зашептала Анастасия. – Сегодня же.

В его глазах промелькнуло нечто темное, опасное, чувственное. И ее тело тут же бездумно отозвалось помимо ее воли. Дыхание перехватывало, когда он так смотрел на нее.

– Хорошо. Скажите кучеру, чтобы он доставил вас ко мне домой. Встретимся там через полчаса.

Анастасия отодвинулась, закусив губу. Ей совсем не улыбалась перспектива оказаться в компрометирующей ситуации еще раз.

Казалось, он понял ее беспокойство.

– Мой кучер умеет держать язык за зубами, уверяю вас.

Она кивнула, соглашаясь, да и другого выхода не было. Мысли, одолевавшие ее, не могли ждать до утра, а поделиться с ним своей гипотезой здесь, в коридоре, в доме его матери, в нескольких метрах от Генри, она не могла. К тому же непонятно было, как Лукас отнесется ко всему этому.

– Отлично, тогда скоро увидимся.

Очутившись в карете, Анастасия почувствовала, как колотится сердце и как страх пожирает ее изнутри.

Еще немного – и она окажется наедине с Лукасом. Никто не прервет их, никто не остановит. Ничто не будет разделять их, кроме ее вечной нерешительности.