Искра страсти

Глава 19

Анастасия подняла взгляд от колен. Карета, в которой они путешествовали, легко катила по широкой дороге. Напротив нее сидел Лукас и с видимым усердием занимался какими-то бумагами. Если бы он перевернул хотя бы один лист в течение последнего получаса, тогда Анастасия поверила бы, что он действительно занят. Вот только он ничего не переворачивал. И испытывал такое же неудобство, как и она. А может, гораздо большее, учитывая эти странные обстоятельства.

– Лукас?

Он удивленно посмотрел на нее. За час они не произнесли ни слова, пока кучер не предупредил их, что они уже почти приехали.

– Да?

Она прокашлялась. Что она хотела сказать? Даже и не сообразить. Ей всего лишь хотелось нарушить тишину, повисшую между ними. Ей хотелось просто поболтать, как у них иногда это получалось. Подразнить друг друга.

Хотелось, чтобы все снова было как обычно.

– Где ты был, когда тебе пришлось уехать из дому? – Лукас нахмурился, и она поспешила объяснить: – На ужине с твоей семьей мне сказали, что тебе потребовалось исчезнуть. Ты потом стал уверять, что не помнишь, куда тебе было нужно, но я не верю. По твоему лицу можно было определить, что это было очень важно для тебя.

Откинувшись назад, Лукас захлопнул папку, положил ее рядом с собой на сиденье, но ответил не сразу.

– Представить не мог, как ты внимательна к выражениям моего лица, Анастасия.

Анастасии захотелось укрыться от его пронзительного взгляда, но она пересилила себя и не сдвинулась с места. Ей хотелось знать как можно больше о нем, о мужчине, который же так скоро станет ее мужем. Несколько больше, чем просто, что он прекрасный агент или что он заставляет ее трепетать от желания. Впрочем, она долго пыталась этому сопротивляться. Она хотела узнать о нем больше как о человеке.

– Ты ведь не будешь отрицать, что полностью уверен в своей неотразимости, – криво усмехнулась она. – Но моешь ничего не рассказывать мне о своем прошлом, если оно слишком личное.

Лукас тихо засмеялся.

– О, я думаю, мы ушли от того, что между нами что-то может быть слишком личным, там, в генеральском саду, когда соединили наши судьбы. С удовольствием расскажу о моем прошлом, но только в обмен.

Анастасия напряглась. В обмен? Она представила себе, что именно Лукас может потребовать. Чего-нибудь чувственного. Того, что она не сможет пообещать исходя из целей сегодняшней поездки.

– Я не смогу… Лукас, мы не должны…

Улыбка на его лице увяла.

– Я имел в виду только сведения. Вопрос за вопрос. В конце концов, я знаю о тебе совсем немного, как и ты обо мне.

– О чем ты говоришь? – задохнулась Анастасия. – Ты знаешь всю историю моей жизни.

Он покачал головой.

– Существует много чего, помимо обычного факта, что ты уже была замужем. Пока ты не вышла за Уиттига, у тебя была другая жизнь. И другая жизнь началась после его смерти. Именно это мне и хочется узнать. Разве это не справедливо?

Она немного подумала и кивнула.

– Отлично. Ты начала нашу игру, спросив, куда я ездил. – Лукас помолчал, глядя на проплывающие за окном окрестности. – Ты знаешь, я младший сын во влиятельном семействе. Жизнь моего старшего брата была предопределена. Он должен был стать графом. За ним следовал Мартин. Каждый имел свои обязанности. А я не наследовал титул. У меня не было обязанностей, не было определенного занятия. Я остро воспринимал это как отсутствие моего собственного места в семье – поэтому и убегал. В поисках… – Он задумался. – Не знаю, в поисках чего. Но я нашел то, что искал, когда Генри рассказал мне, что он вступил в ряды агентов ее величества.

Анастасия вздрогнула.

– Генри помог тебе поступить в военное министерство?

Лукас задумчиво кивнул. И по тому, как он нахмурился, Анастасия поняла, насколько он взволнован. Он думал об их расследовании, о ее обвинениях против Генри.

– Я уже говорил тебе, что мы были самыми близкими друзьями так долго, что я даже не помню, когда это все началось.

Снова в карете повисла тишина. Теперь на ней лежит ответственность за сомнения Лукаса в близком человеке. Помоги ей, Господи, если интуиция ее подведет. Помоги им обоим, Господи, если она окажется права.

Лукас стряхнул с себя беспокойные мысли и улыбнулся ей:

– Теперь моя очередь задать вопрос.

В ожидании Анастасия распрямила плечи. Конечно, он спросит про Гилберта, о чем же еще?

– У тебя ведь есть старшие братья и сестры, и ты никогда не говорила о них. Рассказывала, как горевала после смерти родителей и мужа, но никогда об остальных членах семьи. – Лукас подвинулся ближе. – Почему?

Анастасия пожала плечами, удивленная его выбором.

– Мои братья и сестры были намного старше меня. Лет на пятнадцать, а может, и больше. Я была нечаянным прибавлением в семье. И, как мне кажется, нежелательным для некоторых из них. Мы никогда не были близки. Их, наверное, возмущало, что родители во мне души не чаяли. Смерть матери и отца оборвала все связи с остальной семьей. Раз в год я получала известия от них, может, реже. Для меня они скорее не очень хорошие знакомые, а не семья. Вот почему Эмили и Мередит так важны для меня.

Лукас прищурился, и она видела, как он переваривает то, что услышал. Неожиданно он потянулся к ней и накрыл ее руку своей.

– Несладко тебе пришлось.

Вздрогнув, Анастасия посмотрела ему прямо в глаза.

– Да, думаю, несладко.

– Когда мы встретились в первый раз, помнишь, я сказал, что ты уязвима, – продолжил он.

Она вспомнила тот вечер, после которого как будто прошли годы.

– Да.

Дотронувшись до ее щеки, он погладил ее.

– Так вот, я был не прав, Анастасия. Ты самая сильная женщина из тех, кого я знал.

От неожиданности она растерялась. Анастасия глянула на Лукаса и была потрясена, с какой… с какой нежностью он смотрел на нее, с каким пониманием. И, главное, с каким уважением! Никто и никогда не говорил и не смотрел вот так. Так, как он.

– Лукас, – выдохнула она. Чтобы продолжить, не осталось времени. Карета замедлила ход и остановилась.

Он убрал руку, а она едва не вцепилась в него, лишь бы не отпустить от себя.

– Приехали, – произнес он тихо.

Анастасия повернулась посмотреть в окно. В самом деле, перед ней возвышались огромные каменные стены поместья Уиттигов, очень вовремя напомнившие о себе.

– Я не была здесь с того времени… – начала она и умолкла.

– Почему? – Лукас нахмурился.

Испуганно вздрогнув, Анастасия вдруг сообразила, что заговорила слишком громко. И что у нее нет ответа на этот вопрос.

Видя ее затруднение, Лукас пожал плечами и отвел темно-серые глаза.

– Извини. Будем считать, что я спросил вне очереди, договорились?

Анастасия снова кивнула. Не ответить на вопрос было так же трудно, как и ответить.

– Дом прилегает к старинной фамильной усадьбе, – пояснила она, пережидая, когда минует боль, которая всегда цепляла сердце, стоило ей вспомнить о прошлом. Но боль не проходила. Напоминала о себе тупым покалыванием. – Гилберт очень любил его. Ему нравилось жить рядом с Лондоном и в то же время на природе. Он и похоронен тут, потому что любил это место.

Лукас молча понимающе кивнул.

– Вот почему мне так трудно бывать здесь. На самом деле после его смерти я приезжала сюда несколько раз.

Она умолкла, когда лакей открыл дверцу. Казалось, что ее слова были сказаны сами по себе, в то время как разум погрузился в проносившиеся перед ней картины и воспоминания об этом доме, о человеке, с которым она жила здесь. Но, как и боль, они лишились прежней остроты. Теперь они уже не вызовут слез на глазах, не вызовут прилива чувств, как раньше.

Анастасия поняла, что незаметно для себя разглядывает Лукаса. Разглядывает с обостренным чувством. Что это за чувство, она не могла с точностью определить, но оно было невероятно мощным.

Лукас вышел из кареты и повернулся помочь ей. Стоя рядом с ним, Анастасия смотрела на дом. Тут открылась парадная дверь, и на пороге засуетилась экономка, мисс Грей.

– Леди Уиттиг, мы не знали, что вы собираетесь приехать. – Экономка от волнения стискивала руки. – Мы бы подготовились.

– Я не собираюсь оставаться, мисс Грей, – прервала женщину Анастасия. – Мне просто нужно кое-что сделать. Позвольте, я представлю мистера Тайлера, моего… Он мой…

– Я жених леди Уиттиг. – Лицо Лукаса стало напряженным.

Анастасия вздрогнула, когда экономка окинула взглядом Лукаса, а потом снова посмотрела на нее. Было непонятно, осуждает или нет ее эта женщина, которая с такой любовью прислуживала ей и ее мужу.

– Для меня удовольствие познакомиться с вами, мистер Тайлер, – произнесла она. – Может, зайдете в дом и выпьете чаю?

Взяв Лукаса под руку, Анастасия проследовала за экономкой в дом. Было очевидно, что родня Гилберта редко бывает в этом месте, которое так любил покойным муж, да и она тоже. Войдя в полный солнца холл, Анастасия увидела, что часть мебели укрыта чехлами, а большинство дверей, всегда гостеприимно распахнутых в те времена, когда она была здесь хозяйкой, сейчас заперты.

– Прошу прощения за состояние, в котором тут все находится, мадам. – Мисс Грей торопливо шла впереди. – Мы не ожидаем никого еще несколько недель.

– Еще несколько недель? – переспросила Анастасия.

– Да, тогда приедет новый лорд Уиттиг. – Остановившись, она открыла двери в гостиную, удивленно посмотрев на Анастасию. – Вы не знали?

Анастасия покачала головой. Разумеется, она знала, что младший брат Гилберта унаследовал титул, что он год назад женился, а недавно у них родился сын. Но не могла представить, что новый лорд Уиттиг разместится здесь со своей семьей. Она закрыла глаза. Этот дом должен снова наполниться смехом, детскими криками. Он не должен оставаться домом скорби и воспоминаний.

Она стояла и ждала, когда придет боль. Но вместо нее она вдруг почувствовала… радость.

– Пойду приготовлю чай. – Проходя мимо Анастасии, мисс Грей коротко пожала ее руку.

Усевшись, Лукас посмотрел на нее. Как всегда, сдержанный. И такой кроткий. Такой серьезный, что она даже не знала, что подумать.

– На вид очень любезна. – Он кивнул в сторону уходящей женщины.

– Всегда была такой, – вздохнула Анастасия.

Все, больше откладывать нельзя. Нужно делать то, ради чего она сюда приехала. Если сидеть и ждать чая, легче не станет. И в самом деле, чем дольше она ждала, тем беспокойнее ей становилось.

– Передай ей, пожалуйста, что я буду пить чай, когда вернусь, – попросила она. – Я хочу… мне необходимо сначала кое-что сделать.

Лукас медленно поднялся. Глаза его были полны понимания и легкой грусти.

– Конечно. Мне пойти с тобой?

Анастасия остановилась, подняв на него взгляд. Для того она и привезла его сюда, чтобы опираться на его руку, чтобы он поддержал ее, если потребуется. Но она почувствовала прилив сил. Возможно, потому, что он назвал ее сильной. И она поняла, что должна в одиночку, лицом к лицу встретить последнего демона в последний момент в этом доме.

– Нет. Я думаю, что должна сделать это сама.

Его взгляд тут же стал уклончивым и безразличным.

– Как пожелаешь.

Повернувшись к нему спиной, Анастасия набрала воздуха в грудь и вышла из комнаты. Она проделала весь путь сюда, чтобы убедиться наконец, что этот дом и эта семья уходят от нее.

Теперь осталось только сделать одну вещь, которая позволит ей оставить прошлое позади.

Не будет ли неприличным попросить виски вместо чая? Не будет ли неприличным напиться до скотского состояния и задать пару хамских вопросов о святом Гилберте?

Лукас тяжело вздохнул. Он полагал, что такое можно устроить, но ничего от этого не изменится. Он останется в доме другого мужчины, будет ходить вслед за служанкой другого мужчины, будет ожидать женщину, которая, должно быть, всегда будет считать себя женой другого мужчины.

Даже если будет принадлежать Лукасу.

Стиснув кулаки, он шел за мисс Грей, которая, свернув за угол, вывела его в длинный широкий коридор, который соединял восточную и западную часть дома.

– Это фамильная галерея, – пояснила она. – Здесь собраны все портреты.

– Хм… – Лукас всматривался в лица, а в голове билась мысль: где Анастасия? Наверху, лежит на старом супружеском ложе? Истерически рыдает, проходя по залам фамильного обиталища? Или она на могиле Гилберта Уиттига?

– А вот здесь последние лорд и леди Уиттиг, – продолжила экономка, останавливаясь перед портретом, висевшим на уровне глаз.

Все мысли разом вылетели у Лукаса из головы, когда он посмотрел на картину. Это была Ана, молоденькая Ана. Мягкий взгляд наивных и невинных глаз. И еще никакого чувства утраты во взгляде и никакой чувственности вообще.

Она сидела в кресле в очаровательном голубом платье, которое лежало роскошными складками. На плече мужская рука. Лукас поднял глаза и оказался лицом к лицу с человеком, к которому в течение последних недель он взрастил настоящую ненависть в своей душе.

Раньше ему не доводилось видеть портрет Гилберта. Ана почти не рассказывала о нем, за исключением того, что любит и будет любить его всегда. Трудно было представить, что человек с таким лицом мог быть его врагом. Он был так же юн, как и Ана. С ярко-голубыми глазами и румяными щеками, со светом надежды во взгляде.

– Как умер лорд Уиттиг? – спросил Лукас.

Экономка остановилась, и когда она обернулась к нему, лицо у нее было белым. Лукас невозмутимо смотрел ей в глаза. Вопрос был неуместным, но ему нужно было знать. Какая-то часть его настаивала.

– Это был несчастный случай на охоте. – Экономка смотрела в сторону. – Он мучился почти неделю, а вместе с ним – ее светлость, которая сражалась, чтобы удержать его в этом мире.

Лукас закрыл глаза. Ничего удивительного, что Анастасия так тряслась над Эмили, почему все время волновалась о ее состоянии. Как и муж, самая близкая подруга Аны была ранена. Она уже до этого видела, как жизнь вытекает из тела, и изо всех сил старалась не отпустить эту жизнь от себя. И не сумела.

– Он был очень молодым, – сказал он и наклонил голову еще чуть ниже.

– О да, очень молодым. – Экономка смахнула слезу. – Слишком молодым.

Тишина повисла в галерее, и Лукас в конце концов повернул прочь, не в силах больше видеть этот портрет. Не в силах видеть счастливого лица Аны. Он-то знал, что всего несколько лет спустя ее жизнь разлетится вдребезги.

Экономка поспешила за ним.

– Заметно, что леди Уиттиг счастлива сейчас, мистер Тайлер, – проговорила она, глядя прямо перед собой. – Именно этого мы все ей и желаем.

– Счастлива? – Лукас громко расхохотался. – Вы думаете, она сегодня выглядит счастливой?

Экономка помолчала, а потом повернулась к нему.

– Сэр, после его смерти она приезжала сюда три раза. И каждый раз больная от горя. Сегодня я увидела, как она радуется. – Щеки экономки залились краской. – Что-то я разговорилась. Пойдемте, я вам еще налью чаю.

Лукас замахал рукой:

– Нет-нет, спасибо. – Он с трудом мог говорить от внезапно разболевшейся шеи. – Если вы не против, я лучше пройдусь по поместью.

Экономка закивала:

– Конечно. Не стесняйтесь, скажите любому слуге, если вам что-нибудь потребуется.

Лукас кивнул и направился к выходу. Холодный воздух ударил в лицо, и он понял, как душно было ему внутри, окруженному жизнью другого мужчины.

Но мисс Грей сказала, что Анастасия счастлива. Он, правда, этого не заметил. Как всегда, она окружена стенами, которые сама же и возвела. В первый день, когда они повстречались, он подумал, что все переживания написаны у нее на лице. Но потом постепенно начал понимать, насколько она сложнее, чем кажется, насколько скрытна. Как бы ему хотелось узнать, что кипит там внизу, за гладкой поверхностью.

Ему хотелось знать все. И чтобы экономка была права. Ему хотелось увидеть радость и надежду, такую же, какую он видел на портрете. И он хотел стать именно тем мужчиной, который вернет ей эту радость. За те несколько недель, пока они работали вместе, его отношение к ней заметно изменилось. То, что сначала было всего лишь влечением к красоте, превратилось во что-то более глубокое. Более серьезное.

А она по-прежнему любит кого-то еще. Того, с кем невозможно помериться силами и кого невозможно ненавидеть. Особенно сейчас, когда он увидел тот портрет.

– К черту!

Широким шагом Лукас пересек лужайку, двигаясь в сторону невысоких холмов, видневшихся в нескольких сотнях метров от дома. Ему требовалось двигаться, бежать от боли, зарождавшейся внутри. Почему все так происходит? Ведь в этом нет никакого смысла.

Он одолел первый холм и огляделся. То, что он увидел, заставило его застыть на месте. Сквозь небольшую рощицу из шести-семи деревьев он видел низкий заборчик, окружавший крохотный участок с могилой. Как он и думал, Ана была там. Она не отводила глаз от плиты, которая, должно быть, отмечала могилу Гилберта Уиттига.

Непроизвольно Лукас двинулся в ту сторону, даже не желая ничего слышать. Не желая ничего видеть.

– Я не забуду никогда, – говорила Ана, опустившись к могиле и проводя кончиками пальцев по камню.

Лукас зажмурился. Боль, которая преследовала его с позапрошлой ночи, которую он ощущал весь день, накинулась на него. И в этот раз ее приступ был яростным. Он ненавидел эти слова, как никогда в жизни. Здесь, фактически накануне свадьбы, Ана была… Что она делает? Получается, что она клянется в верности мертвецу. От этой мысли его затошнило.

Анастасия обернулась и вскочила, увидев его в нескольких метрах от себя.

– Лукас! – воскликнула она. – Ты давно здесь?

Он смутился, застигнутый врасплох, но главное – из-за своих переживаний, выданных так открыто и откровенно.

– Нет, недавно. Может, проводить тебя назад в дом?

Она бросила последний взгляд на могильный камень, а потом просунула свою руку под его локоть. Лукас тоже обернулся назад. Существует ли что-нибудь, что может пересилить такую любовь?

Он не был уверен, но знал, что попытается это сделать.

Анастасия посмотрела на свои дрожащие руки, а потом снова на отражение в зеркале. Господи, какая она бледная! Потом свет упал на узкую полоску золота на пальце.

Она снова замужем, снова жена.

Словно прочитав ее мысли, в зеркале появилось отражение Лукаса, стоящего позади нее. Из зеркала он смотрел ей в глаза. Она замерла, когда он дотронулся до нее. Его теплые руки легли ей на плечи, и он развернул ее к себе.

Тепло его тела обволакивало, его мужской аромат лишал сил. Потом он наклонился и прижался к ней губами. Прикосновение было ласковым, бережным, но полным жара. Этому жару Анастасия больше не могла сопротивляться. И, по правде говоря, больше не хотела сопротивляться.

Она попрощалась с Гилбертом. Она согласилась на новое будущее, о котором никогда не думала. Она хочет стать женой Лукаса, и не только формально, нося его имя.

Если он этого захочет. Кроме страсти, вспыхнувшей в его взгляде, она ни в чем не была уверена, не понимала, чего он добивается. Он очень скрытен. Интересно, так будет всегда? И эта стена между ними? И знание того, что этот брак – вынужденный выбор одного из них? Будет ли желание, ну, может, еще и уважение, к тому, что объединит их, и ничего более глубокого? А разве это важно? Разве ей в самом деле хочется чего-то более серьезного?

– Ты готова предстать перед ними? – Лукас предложил ей руку.

Анастасия рассмеялась. Они – это гости и семья, которые собрались внизу отметить их союз.

– Не сомневаюсь. У меня прекрасная актерская школа, приобретенная в ходе этого расследования. – Анастасия оперлась на предложенную руку.

– Да уж, – неуверенно улыбнулся Лукас, ведя ее вниз по лестнице в холл. Она повернулась в ответ на эту неожиданную смену в настроении и увидела его вдруг вытянувшееся лицо. Но не успела узнать причину, он уже ввел ее в гостиную. Немедленно их окружили друзья, целовали родственники. С теплым чувством Анастасия смотрела на широкие улыбки всех, кто принадлежал к ее новой семье.

Теперь она тоже принадлежала к ней. В отличие от своей собственной семьи. Обведя глазами комнату, она не удивилась, не найдя в ней своих старших братьев и сестер. Сезон почти уже закончился, и они все разъехались по своим загородным домам. Слишком занятые своими собственными делами, чтобы присутствовать на ее свадьбе.

Она вздохнула. Какая бы причина ни привела ее сюда, ее место здесь.

– Поздравляю! – Рядом вдруг оказалась Мередит, и Анастасия очутилась в объятиях, от которых хрустнули ребра. Не колеблясь она вернула объятия с лихвой.

Отстранившись, Анастасия увидела слезы на глазах подруги.

– Не забывайте, мистер Тайлер, что эта женщина – моя близкая подруга. – Мередит трясла руку Лукаса. Анастасия была уверена, что видела, как он недовольно поморщился и отдернул руку.

– Не думаю, что смогу забыть, миледи. – Он незаметно встряхнул руку и протянул ее Тристану, приветствуя его.

Обменявшись с ним рукопожатием, Тристан с торжественной улыбкой на устах поцеловал Анастасию в щечку.

– Давай подойдем к Эмили, – предложил Лукас. – По лицу видно, что она сейчас сойдет с ума, прикованная к этому креслу.

Пока они направлялись в ее сторону, Анастасия через всю комнату смотрела на Эмили, восседавшую в самом удобном кресле, которое смогли найти в доме. Несмотря на бледность и временами подергивающееся от боли лицо, она выглядела вполне сносно. По крайней мере этим Анастасия могла быть довольна.

– Я уже начала бояться леди Гринвич. Она собралась потчевать меня разными домашними средствами от моего «недомогания».

– Значит, легенда сработала? – спросила Анастасия.

– Да, каждый поверил, что меня подкосила лихорадка и теперь я потихоньку прихожу в себя. – Эмили кокетливо взмахнула ресницами. – Как я вам в роли выздоравливающей скромницы?

Лукас подавился смехом.

– Я не смог бы изящнее изобразить вашу позу в ожидании. Это было бы невозможно.

Эмили одарила его улыбкой, но Анастасия заметила, как она смерила его взглядом с ног до головы. Так же оценивающе ее ярко-голубые глаза посмотрели и на Ану.

– Генри! – воскликнул Лукас, замахав рукой другу, который въезжал в комнату.

Эмили и Мередит одновременно посмотрели на Анастасию, а потом повернулись взглянуть на приближающегося мужчину. Слуга, который вез кресло, ловко маневрировал среди гостей их небольшой вечеринки. Анастасия не могла не заметить, как другие гости смотрели на него, но Генри не замечал либо делал вид, что не замечает этих взглядов. Он смотрел только на Лукаса.

Анастасия повернулась к новоиспеченному мужу. В его глазах светилось беспокойство, хотя он дружески улыбался, в том, как он пожал руку другу, когда тот приблизился, была холодность и некоторая доля официальности.

Надежда затеплилась в ее груди. Неужели он начал верить ей?

Она наблюдала, как Лукас представляет своего друга и как ее друзья общаются с тем, кого она подозревала в дьявольском коварстве.

Непревзойденные профессионалы – вот кем они были. Ни ее подруги, ни Тристан ни единым намеком не выдали своих мыслей или подозрений в адрес Генри.

– Леди Аллингтон, – кинул он короткий взгляд на Эмили, – рад видеть, что вы идете на поправку.

Эмили приподняла брови.

– Благодарю, лорд Клиффилд. Приятно это слышать.

Его взгляд переместился от Эмили и вонзился в Анастасию. На секунду ей показалось, что он прищурился, но потом выражение глаз смягчилось.

– Поздравляю, Анастасия.

Сбоку от нее застыл Лукас и натянуто улыбался.

– Благодарю. Рада, что вы выбрались к нам.

Он кивнул.

– Мне очень нужно побеседовать с Лукасом по делу, увы. Можем мы ненадолго уединиться?

Поколебавшись, Лукас все же согласился:

– Да, разумеется. – Он глянул на Анастасию, извинившись без слов.

Тристан улыбнулся:

– Вполне очевидно, вам нужно выпить. Я сейчас вернусь.

Глядя, как он растворяет в толпе, Мередит заулыбалась, а вместе с ней и Эмили.

– У него отличный нюх, этого не отнять.

Анастасия тоже улыбнулась, но через силу. Она была слишком занята, обдумывая, почему Лукас так посмотрел на Генри, когда тот появился. Ее беспокойство усилилось, стоило ей вспомнить панику в глазах Генри, когда она спросила, какой пост он занимает в военном министерстве. Если ее подозрения насчет Клиффилда обоснованны, тогда Лукас находится в смертельной опасности. Не самое лучшее – быть низким другом предателя.

– Что вы думаете по поводу Генри? – Анастасия понизила голос до шепота.

– Что-то не ладится между ними. – Мередит встала на точки, чтобы видеть, как мужчины уходят. – Холодность, официальность. Это всегда так?

– Нет, – покачала головой Анастасия.

– Я разговаривала с Чарли, прежде чем отправиться сюда. – Мередит скрестила руки на груди.

Анастасия грустно улыбнулась. Как бы ей хотелось, чтобы он тоже пришел на бракосочетание, но как объяснить его присутствие? Он не принадлежал к сливкам общества. И должен был оставаться в стороне, чтобы не раскрыть их отношения.

– Он сказал, что у него груда бумаг о Генри и его деятельности, которую он хочет просмотреть вместе с тобой, – продолжила Мередит.

– Отлично, завтра я наведаюсь к нему в контору, и мы посмотрим, что он обнаружил, – сдерживая волнение, замела Анастасия.

– Возьмешь Лукаса с собой? – спросила Мередит, а Эмили вытянула шею, чтобы услышать ответ.

– Нет, – вздохнула Анастасия, вспомнив, как он отреагировал на ее обвинения в последний раз. – Пока у меня не будет весомых доказательств, я не стану с ним снова это обсуждать. Даже не знаю, что лучше: молиться Господу, чтобы я была права или чтобы ошиблась. Лукас будет мучиться в любом случае.

Чуть откинувшись на спинку кресла, Эмили обменялась с Мередит многозначительным взглядом, а Анастасия выругалась про себя.

– Тебя беспокоят переживания Лукаса?

Анастасия устало вздохнула:

– Конечно, беспокоят, ведь он мой муж.

– Муж по необходимости, – хмыкнула Эмили.

– Эмили! – остановила ее Мередит.

Но Анастасия покачала головой:

– Ты права, Эмили. Ни я, ни он не рассчитывали, что все закончится свадьбой, но это не отменяет наш брак. Это ничего не меняет для меня, поэтому я никогда по своей воле не причиню вред Лукасу, пусть мне обещают все секреты всех врагов Англии. И если Генри тот, за кого мы его принимаем, это разобьет сердце Лукаса. Если нет… – Она поморщилась, словно от боли.

– Если нет? – переспросила Мередит, более осторожно, чем Эмили.

– Тогда я безвозвратно разрушу их дружбу. Я увидела сомнение в глазах Лукаса, когда Генри приближался к нам. Он никогда не простит себе этого, если наши обвинения останутся недоказанными.

– Сомнение? – повторила Эмили. – Вот уж чего не заметила.

– Я тоже, – покачала головой Мередит.

Анастасия помолчала, пока не утихли возражения ее подруг. Для них переживания Лукаса были незаметны, как и для всех остальных. Но ведь Анастасия заметила.

Это означало, что она знала Лукаса лучше, чем другие. Она могла увидеть любые незначительные изменения в выражении его лица и понимала, что у него на сердце. Как любая хорошая жена.

Мередит дотронулась до ее руки.

– Я очень беспокоюсь о тебе из-за этого замужества. Беспокоюсь о твоих страхах и чувстве вины, о которых мы говорили тогда.

Анастасия прикусила губу.

– Не знаю, что принесет мне будущее, но я ездила на могилу к Гилберту и… – Она запнулась. – И попрощалась с ним. Жить в прошлом невозможно. Сейчас, наверное, подошло время открыть двери будущему. А оно – не знаю, к лучшему или худшему – связано с Лукасом.

Какое-то мгновение выражение на лицах подруг было невозможно понять. Потом они заметно расслабились, как будто очень долго ждали именно такого признания. Поразмыслив, Анастасия поняла, что так оно, наверное, и было.

Не один раз Лукас говорил ей о том же самом. Она жила, используя память о Гилберте как щит, используя горе как оправдание, чтобы замкнуться в себе. Как оправдание своих страхов. Чтобы оставаться от людей и мира на расстоянии вытянутой руки.

Теперь Анастасия не видела необходимости удерживать тяжесть этого фасада. В первый раз за долгое время она смотрела вперед, в будущую жизнь. Вперед, чтобы увидеть, что принесет ей брак с Лукасом.