Искры моей души

ГЛАВА 10

Время словно замерло, повиснув в воздухе тягучими карамельными каплями, сердце в груди билось тяжело и неровно. Воздух в легких закончился, и я со всхлипом откинула голову, глядя на Росса шальными и пьяными от эмоций и немножечко глинтвейна глазами. Он тоже дышал тяжело, неровно, и воздух в комнате сгустился, чуть не потрескивая от напряжения. Одна его рука лежала на пояснице, и я даже через толстую ткань халата ощущала, какая она горячая, а вторая так и осталась за воротом халата. Я осознала, что мы уже отошли от окна, и моя пятая точка прижимается к краю стола у стены, но, когда это случилось, не вспомню и под гипнозом.

— Если хочешь, я уйду сейчас, — хриплым шепотом произнес Росс, и я едва не рассмеялась ему в лицо.

Это он серьезно? Уйти, сейчас, сначала зацеловав меня до полубессознательного состояния и наговорив таких вещей, от которых в груди появилась гулкая пустота, и восторг мешался с удивлением? Мне никогда не говорили, что от моего присутствия в доме становится уютно. Не уговаривали остаться, потому что со мной лучше, чем без меня. Черт, не спрашивали, можно ли остаться в моей комнате, а чаще всего самодовольно зазывали к себе в гости на первом-втором свидании… А Росс готов уйти, если я внезапно испугаюсь своих желаний или решу, что гостиница — не самое подходящее место для первого секса. Да нафиг все, я уже решила. В конце концов, мне принесли глинтвейн, когда я даже не просила, пусть это и послужило предлогом зайти ко мне в номер. Плевать.

— Нет, не хочу, — выдохнула я, завороженно глядя ему в глаза, мои ладони медленно скользнули по груди Росса.

Он мягко улыбнулся, чуть отстранил, так, что я оперлась ладонями на стол, его пальцы осторожно потянули за концы пояса, и от предвкушения внутри все задрожало.

— Точно? — переспросил тихо Росс, и улыбка стала шире, а во взгляде вспыхнули искры.

Я все-таки не выдержала, у меня вырвался короткий смешок — мой поздний гость уже справился с поясом, змеей соскользнувшим на пол.

— Будешь много говорить, выставлю за дверь и лягу спать, — меня даже хватило на ироничный тон, хотя волнение зашкаливало, и во рту пересохло, а лицо пылало, и вовсе не от смущения.

Росс только тихо хмыкнул, склонив голову к плечу. Его ладони медленно отвели полы в стороны, он окинул меня медленным взглядом, в котором сквозило откровенное восхищение, и замешательство все-таки кольнуло — отвыкла я от такого внимания, мда…

— Хорошо, говорить не буду, буду делать, — с тихим смешком ответил Росс, и его руки так же медленно провели вдоль моего тела, распахивая халат шире и рождая лавины щекочущих мурашек от шеи до самых пяток.

Тяжелая ткань мягко соскользнула с моих плеч, повиснув на руках. Росс привлек к себе, одной рукой обвил талию, а второй приподнял мою голову за подбородок, серьезно посмотрев в глаза.

— Спасибо, рыжик, — негромко произнес он, погладив нижнюю губу.

После этого наклонился и снова накрыл мой рот, целуя с такой страстью, что я плавилась, как воск от слишком жаркого пламени. Время разговоров закончилось. Я подалась вперед, обняв Росса за шею и шагнув с обрыва. Я хотела этого мужчину, здесь и сейчас, и больше ничего не имело значения. От выпитого ли вина или от сумасшедшего, жадного поцелуя, но голова кружилась, унося все дальше от реальности. Халат оказался на полу еще несколько минут назад, и рубашка с футболкой на Россе безумно раздражали, хотелось избавиться от них как можно скорее, ощутить под пальцами гладкую, теплую кожу и крепкие мышцы. И отрываться от его горячих, настойчивых губ тоже не хотелось… Честно, не помню, как стянула с Росса лишнюю одежду, не добравшись только до ремня на джинсах: мои пальцы жадно шарили по обнаженному торсу, мяли плечи, трогали перекатывавшиеся на спине мышцы. Так же, как его ладони скользили по моему телу, обхватывали грудь, чувствительно пощипывая затвердевшие соски и заставляя глухо всхлипывать ему в губы.

О нежности никто даже не задумался, хотя Росс и пытался не торопиться. Продолжая целовать, обхватил за талию и посадил на стол, и мои ноги сами раздвинулись, уже без всякого стеснения. Пальцы вцепились в его ремень, пытаясь справиться с пряжкой, но Росс мягко отвел за запястья, оставив наконец мои горящие и припухшие губы в покое, и наклонился к груди. Тишину в комнате нарушало только наше тяжелое дыхание, да монотонно шуршавший дождь снаружи. Честно говоря, если бы сейчас в комнату вошел Шон, я бы не удивилась и приняла его появление, как должное. Однако мысль мелькнула и утонула в накрывшей с головой волне наслаждения — теперь рот старшего Рейли накрыл одну из вершинок, мягко посасывая и поглаживая языком, и у меня вырвался тихий возглас, а перед глазами замелькали серебристые звездочки. О-о-ох. Я ощущала каждую ласку настолько пронзительно, остро, что внутри все отдавалось дрожью от малейшего прикосновения. Сознание плавало в тумане, а кровь давно превратилась в жидкий огонь, стекавший к низу живота горячими ручейками.

Мои пальцы зарылись в рыжие пряди, я выгнулась, запрокинув голову, и лихорадочно облизнулась, прижимая Росса к себе и умирая от желания получить еще больше. А когда уже его пальцы нежно коснулись мягких складок, раздвинув их и уверенно скользнув по горячо пульсировавшей чувствительной точке, я охнула в голос и аж зашипела от опаливших яркой вспышкой ощущений. Послышался тихий, хриплый смешок, и Росс на несколько мгновений оторвался от напряженного соска, жадно вглядываясь в мое лицо.

— Ого, — выдохнул он, не прекращая деликатной ласки и заставляя подаваться навстречу пальцам, размеренно двигавшимся внизу. — Какая ты… горячая…

Я захлебнулась вдохом и острым приступом смущения, всего на несколько мгновений почувствовав себя под его взглядом совсем беспомощной и беззащитной. Он видел, как мне хорошо, смотрел в глаза и касался самых сокровенных уголков моего тела… Черт, и мне это нравилось, ох, как нравилось. Глухо всхлипнув, я прикусила губу, когда ощутила уверенное, осторожное проникновение, и мышцы моментально сжались, послав болезненно-сладкий спазм. Бедра сами приподнялись, усиливая наслаждение. Не убирая руки, Росс запустил вторую в мои кудри и снова завладел губами, выпивая мои тихие стоны. Опять выпала из реальности, плавая в густом тумане нараставшего удовольствия, а старший Рейли умело подводил меня к самой грани, мягко поглаживая чувствительное местечко, то нажимая, то обводя по кругу, то дразня изнутри. Когда Росс ухитрился избавиться от последней одежды, убей, не вспомню. Просто вдруг он выпрямился, рука между ног исчезла, едва не заставив разочарованно захныкать и оставив буквально в шаге от освобождения. Подхватил под попку, придвигая к себе, и наши взгляды встретились снова. Ощутив, как к раздразненному лону прижалось нечто твердое и горячее, чуть не захлебнулась от ликования и от избытка эмоций и нетерпеливого предвкушения впилась ногтями в плечи Росса.

Теперь уже зашипел он, а я не удержалась от сиплого смешка, перешедшего в короткий стон, когда мужчина одним плавным, сильным толчком вошел в меня. О-о-о, боже мой, Росс оказался довольно большим, заполнив до предела, но легкая, потягивающая боль лишь добавляла остроты ощущениям. Он замер на мгновение, давая привыкнуть к себе, тяжелое, рваное дыхание обжигало шею и рождало волны щекочущих мурашек. Широкая ладонь медленно погладила по спине, заставив прогнуться, и я резко выдохнула, обняв его ногами и приподняв бедра навстречу. Обхватила за шею, дрожа от предвкушения, чувствуя, как член Росса внутри продвинулся еще глубже, и мужчина начал двигаться.

Сначала неторопливо, размеренно, бережно поддерживая, и я словно покачивалась на волнах, растворяясь в своих эмоциях. А потом он ускорился, и под моими пальцами напрягались мышцы, я чувствовала, как суматошно колотится его сердце, и стремительно улетала в сверкающую даль, превратившись в сгусток ощущений. Нарастающее удовольствие искрилось в каждой клеточке, стон бился в горле, и губы уже болели от того, что я пыталась сдержаться и кусала их, только глухо всхлипывая каждый раз, как Росс входил в меня до самого конца. И он тоже чувствовал, что я балансирую на самой грани, старался подстроиться и не сорваться раньше времени…

— Сейчас… Сейчас, моя хорошая… — лихорадочно пробормотал он, стиснув в объятиях, и вторгаясь в жаркую глубину еще резче, сильнее.

И мир слетел с орбиты, а сознание затопил взрыв сверхновой. Я ослепла от накрывшей лавины эмоций, и, кажется, все-таки застонала, но мои дрожащие губы накрыл рот Росса, поймав стон и приглушив. Вторая накатила, когда почти сразу старший Рейли сделал несколько особо мощных выпадов, стиснув пальцами мою попку, и последовал за мной в сладкую нирвану. А потом я медленно приходила в себя, обессиленно прислонившись к нему и обмякнув в бережных объятиях, не желая ни шевелиться, ни говорить. Даже думать было катастрофически лень. Около уха длинно вздохнул Росс, его пальцы зарылись в мои кудри, мягко массируя, и я чуть не растеклась лужей, жмурясь и почти мурлыча.

— В душ? — шепнул все еще хриплым голосом Росс, и я кивнула, крепче обхватив его за шею.

Естественно, туда меня отнесли на руках, поскольку собственные ноги не держали. Я стояла под теплыми струями, прижимаясь к сильному телу и прикрыв глаза, и понимала, что с сегодняшней ночи все изменится. Эйфория потихоньку уходила, и в голове появились первые робкие мысли. Например, о Шоне, спавшем в соседнем номере. Или не спавшем?.. Приход Росса получился спонтанным, или все-таки братья договорились о чем-то? И как утром вести себя с Шоном, черт возьми? Коротко вздохнула, скосила взгляд на рисунок на плече и заметила, что он стал ярче, насыщеннее. Палец Росса медленно погладил узор, словно старший Рейли догадался, о чем я думаю.

— Все хорошо, Кир? — тихо спросил он, а потом приподнял мою голову за подбородок, посмотрев в глаза. — Не жалеешь?

— Н-нет, — с едва заметной заминкой ответила я, мотнула головой и снова прижалась щекой к крепким мышцам на груди Росса. — Просто… — нервно вздохнула, слизнула с губ теплые капли и все-таки продолжила. — Ну, мы тут с тобой вдвоем… — попыталась сумбурно выразить эмоции и замолчала, запутавшись в мыслях и окончательно смутившись.

Росс хмыкнул в ухо, чуть отстранил, чмокнув в щеку.

— Пойдем-ка, — мягко отозвался он и выключил воду.

Потом меня завернули в пушистое полотенце, и мы вернулись в комнату. Он пристально посмотрел и негромко произнес:

— Если хочешь остаться одна, я уйду…

— Не хочу, — перебила его, не дослушав.

Как-то совсем было бы с моей стороны некрасиво выставлять из номера мужчину, подарившего мне такое удовольствие. И вообще… Зная себя, как раз сейчас оставаться одной не стоило от слова "совсем". Надумаю, накручу, решу еще, что совершила ошибку и все такое. Так что, пусть уж лучше Росс будет рядом, по крайней мере, он отлично справится с задачей отвлекания меня от ненужных мыслей. А то еще испугаюсь случившегося, не дай бог. Мы устроились в кровати, и моя голова улеглась на ужасно удобное плечо, а Росс обнял, привлекая ближе. Я положила ладонь ему на грудь, слушая, как ровно и сильно бьется сердце, и тихонько, умиротворенно вздохнула.

— Так вот, возвращаясь к разговору, — не стал молчать старший Рейли и легонько чмокнул в макушку. — Мы ни о чем не сговаривались, если тебя это беспокоит, я в самом деле подумал, что тебе не повредить выпить чего-нибудь против простуды перед сном. И не планировал остаться в твоем номере, — чуть тише добавил он и тут же с тихим смешком поправился. — Нет, ну где-то в глубине души надежда теплилась, я все-таки нормальный мужчина, а ты мне очень нравишься, — после этих слов я ощутила, как потеплели щеки от откровенного признания, и губы сами расползлись в довольной улыбке. — Так что, никаких коварных планов никто не строил, рыжик, — Росс обнял уже двумя руками и слегка прижал. — А Шон, скорее всего, давно спит.

— Угу, — пробормотала я, моментально занервничав снова от упоминания брата.

Надеюсь, что спит, я, конечно, старалась не сильно шуметь, но… Стены здесь все равно тонкие, как ни крути. И, черт, не представляю, как завтра буду смотреть ему в глаза. Вообще, как вести себя с ним. Где-то на дне души зашевелилось гадкое ощущение, что я кого-то обманываю, но надолго погрузиться в него мне, конечно, не дали. Росс хмыкнул и вдруг одним движением перевернул, нависнув надо мной, в темноте блеснули в усмешке зубы.

— Так, с Шоном поговоришь сама, завтра, — твердо заявил он, наклонившись почти к самым моим губам и обжигая горячим дыханием. — И учти, я скрывать ничего не собираюсь, — предупредил он.

И опустился на меня, нежно прижавшись к губам и не дав возможности продолжить. Наши пальцы переплелись, и в сознании снова стало звонко и пусто. Кажется, я вполне не против продолжить, как и Росс, и он прав — оставлю все размышления на утро, когда в голове немного прояснится. Я охотно ответила, обняв его за шею и слегка выгнувшись, и колено Росса тут же раздвинуло мои ноги, а поцелуй перестал быть ласковым и томным.

— А… Он не обидится? — едва слышно спросила через некоторое время, с трудом переводя дыхание, и щеки заполыхали огнем — я не могла пока думать о братьях иначе, как о соперниках, ну вот не могла и все, даже после нашего откровенного разговора недавно.

— Вот утром его и спросишь, — выдохнул Росс, и его пальцы медленно провели по моему лицу. — Но мне почему-то кажется, что не обидится, — в темноте снова блеснули его зубы, а мое сердце забилось чаще — рука Росса переместилась на грудь, и теперь пальцы мягко сжали твердый сосок, нежно перекатывая между подушечками. — И я не хочу, чтобы ты считала себя в чем-то виноватой, Кира, — совсем тихо произнес он, и мой рот снова запечатали горячим поцелуем.

Больше мы не разговаривали, не до слов уже было, и в общем к лучшему. В этот раз Росс не торопился, изучая мое тело и все его потаенные уголки. Мне оставалось только судорожно вздыхать и комкать простыню, выгибаясь навстречу и ловя звездочки. Кожа сделалась настолько чувствительной, что я вздрагивала от каждого прикосновения, легкого поцелуя. Эмоции обжигали яркими вспышками, и крайне сложно было удержаться от стонов, кусая губы и тихо всхлипывая от очередной ласки. А между тем, Росс уже добрался до самого низа живота, и его ладони мягко, настойчиво надавили на бедра, заставляя раздвинуть ноги…

Когда горячий рот накрыл чувствительное местечко, жарко пульсировавшее от желания, я не удержалась от тихого шипения, бесстыдно подавшись вперед и запрокинув голову. Откровенные, безумно нежные касания языка отзывались на натянутых нервах, мышцы сжимались, чутко реагируя, и я снова стремительно летела в пропасть наслаждения, забывая себя и растворяясь в острых, ярких ощущениях. Сдерживаться уже не осталось сил, и я всего на один сладкий миг зависла на самой грани, смакуя предвкушение, а потом, при очередном деликатном прикосновении захлебнулась в накрывшем волной наслаждении, глухо застонав. По телу разбежались молнии до самых кончиков пальцев, пульс зашкаливал, и на сей раз эйфория растекалась густым сиропом, заполняя каждую клеточку. Вот только отдышаться толком мне, конечно же, не дали.

Сильное тело прижало к кровати, и я снова почувствовала медленное вторжение, и лишь сильнее выгнулась навстречу. Теперь движения были плавными, размеренными, и от пронзительного ощущения единения аж дыхание перехватило, и в глазах защипало. Да, опытные любовники в моем прошлом имелись, конечно, умеющие доставлять удовольствие женщине, но чтобы вот так, чтобы эмоции пробирали до самой глубины души, такого — ни разу. Может, фея в самом деле не ошибается… А дальше сознание растворилось в чувственном тумане, и в нем не осталось ни одной мысли. Мир вокруг исчез, осталось только горячее дыхание около уха, жаркая тяжесть мужского тела, и ускорявшийся ритм, вновь уносивший в сияющую даль. Господи, три оргазма за вечер — неслабо так, однако, заехали отдохнуть в глухую деревеньку. Росс силен… И да, совершенно не жалею, что разрешила ему остаться в моем номере.

Свернувшись клубочком в объятиях Росса и прижимаясь спиной к нему, умиротворенная и усталая, но довольная, я с удовольствием нырнула в мягкую темноту до самого утра.

Я и не думала, что просыпаться не от звука будильника, а от умопомрачительного запаха кофе — такой кайф. Особенно, если его тебе приносит мужчина, от которого либидо сходит с ума и виляет хвостиком. И не только оно, а, похоже, вообще все мои чувства и прочие составляющие личности… Еще толком не раскрыв глаза, я мечтательно промычала и пошевелилась, активно принюхиваясь к потрясающему аромату и заодно к своим эмоциям.

— С добрым утром, соня, — раздался ласковый голос Росса, и его пальцы зарылись в мои кудри. — Подъем, пора ехать.

Эмоции вели себя прилично, устраивать мне нервотрепку на тему "Ой, че я наделала?" никто не собирался, что только порадовало. Так, только где-то в глубине скреблось смущение — на мне же под одеялом ни клочка одежды… Я потянулась, потерлась затылком о ладонь, и только потом все-таки разлепила глаза и приподнялась, принимая из рук Росса чашку с кофе.

— Спасибо, — я с благодарностью улыбнулась, грея ладони — в комнате было не так, чтобы жарко с утра, зато за окном к моей тихой радости ни следа вчерашней непогоды, и ярко светило солнце.

Старший Рейли был уже полностью одет и сидел на краю кровати, глядя на меня с легкой улыбкой. Его пальцы скользнули по моей щеке, остановились на подбородке, придержав, и я невольно затаила дыхание, догадываясь, что сейчас будет.

— Мне нравится, что ты улыбаешься, рыжик, — негромко произнес Росс, погладив пальцем нижнюю губу, и наклонился, накрыв мой рот долгим и нежным поцелуем.

Я же говорила, чудесное утро. Конечно, я ответила, конечно, мы слегка увлеклись, и я чуть не пролила кофе на постель. Причем, даже не заметила, как с меня сползло одеяло, только скользнувший по спине прохладный воздух привел в чувство, и я с некоторой неохотой отстранилась, пытаясь справиться с участившимся дыханием и ошалелыми эмоциями. Росс тихо хмыкнул, отобрал у меня чашку, от которой еще и вкусно пахло "Бейлисом", и выпрямился, решительно заявив:

— Давай-ка, ты оденешься для начала, и не будешь мерзнуть.

Хорошая идея. Я кивнула, и стараясь не обращать внимания на усилившееся смущение, откинула одеяло и рысью поспешила в ванную, по пути подобрав халат и закутавшись в него. Одежда-то осталась там после вчерашнего душа. Пока приводила себя в порядок, категорически запретила себе запускать карусель мыслей на тему "что делать", и почему-то внутренний голос имел ехидные интонации Даринки. О Шоне и его возможной реакции на случившееся тоже старалась не думать. Одевшись, покосилась на отражение, длинно вздохнула, уняв вдруг некстати разошедшееся сердце, и вышла в номер.

— Держи, — Росс сунул мне кружку в руки, и я с наслаждением сделала первый глоток божественно вкусного напитка, аж зажмурившись от удовольствия.

Старший Рейли между тем обнял и притянул к себе, развернув спиной и прижавшись щекой к виску, и несколько минут мы так простояли в умиротворенной тишине, пока в дверь не раздался стук. Я вздрогнула, метнув на вход нервный взгляд, около уха хмыкнул Росс и, разжав руки, шагнул к двери, открыв ее.

— Проходи, мы уже почти готовы, — известил он — ну да, конечно, Шона, кого же еще.

Он шагнул в комнату, усмехнувшись уголком губ, засунув ладони в карманы сзади на джинсах, и посмотрел сначала на Росса, а потом на меня.

— Доброе утро, Кира, — негромко поздоровался он, и мои нервы натянулись еще сильнее. — Отдохнула, выспалась?

И хотя фраза звучала вполне вежливо и нейтрально, на первый взгляд, естественно, я углядела в ней скрытый смысл. Уставилась на гостя, ощущая, как вспыхнуло лицо и даже уши, и судорожно пыталась подобрать непринужденный ответ. Знает Шон или нет, где Росс ночевал сегодня? В эмоциях воцарился полный сумбур, сердце металось в груди, и слова где-то потерялись по пути к горлу. Я отвела взгляд, прочистила горло и глотнула уже слегка остывшего кофе.

— Нормально, хорошо, — выпалила наконец, чувствуя себя с каждой минутой все неуютнее.

Еще и Росс добавил переживаний, обвив рукой талию и притянув к себе, а потом невозмутимым тоном сказав:

— Кир, Шон в курсе, что я ночевал здесь. Я утром заходил уже в наш номер, и он не спал.

Вот елки. Хотя, он же сам честно признался, что не будет скрывать ничего от брата. Но… блин, я на самом деле растерялась окончательно под слегка насмешливым взглядом Шона.

— Полагаю, ожидается, что я закачу сцену ревности? — задумчиво протянул он, потер нос и шагнул ко мне, не сводя внимательных глаз.

Поскольку Росс и не собирался отпускать меня, не давая шанса отступить, я нервно вздохнула, дернула плечом и буркнула:

— Я уже не знаю, каких еще сюрпризов от вас ждать. Так что, понятия не имею, что ты будешь делать.

И вот зря я это, похоже, сказала, потому что в глазах Шона вдруг вспыхнули огоньки, усмешка стала шире, и он снова шагнул вперед, приблизившись почти вплотную. Ой. Я оказалась практически зажатой между двумя братьями, и сердце зашлось в панике, а в животе все скрутило от сладкого предвкушения. Шон же, обхватив ладонями мое лицо, наклонился совсем близко и проникновенным голосом ответил:

— Так вот, я не ревную и не злюсь, хотя и немножко недоволен, что кое-кто оказался удачливее. А еще, я очень хочу поцеловать тебя и сейчас так и поступлю, — добавил он, и чашка с кофе едва не выпала из моих пальцев — хорошо, Росс аккуратно вынул ее и поставил на стол, обхватив меня уже двумя руками.

В следующий момент Шон подтвердил свои слова делом, не дав мне ничего сказать. Ох, господи. Росс обнимал сзади, жарко дыша в шею, а губы его брата накрыли мои, целуя мягко, но настойчиво. Я напряглась, как струна, волнение и замешательство ударили в голову пряной волной, а пульс зашкаливал за все мыслимые пределы. Мысли расплывались, как туман под утренним солнышком, и по телу расползалась предательская слабость, и меньше всего сейчас думалось о том, что обнимает меня один, а целует другой. Вот совсем не до того, честно… В какой-то момент остались только инстинкты и эмоции, горячие и терпкие, и я сама не заметила, как начала отвечать, потянувшись к Шону. Сладкое, пикантное безумство, которое не хотелось прекращать.

— Росс, везешь ты, — произнес Шон через некоторое время, наконец оторвавшись от моих губ, пока я жадно глотала воздух и пыталась справиться со сбившимся дыханием. Потом мягко улыбнулся, погладил большими пальцами мои щеки и чмокнул в кончик носа. — Ты очень милая, когда смущенная и растерянная, знаешь? — сообщил Шон, чем еще сильнее вогнал меня в краску.

Так, все, хватит переживаний для одного утра и ночи. Я издала невнятный возглас, вывернулась из рук Росса и подхватила рюкзак с курткой. Ни на кого не глядя, поспешила к двери, остро чувствуя спиной два взгляда, отчего мурашки волнами бегали от затылка до самой поясницы, да еще и донесся одинаковый негромкий смех братьев. Как не споткнулась на лестнице, не знаю, под ноги я не смотрела, захваченная эмоциями, и только усевшись за стол и сделав пару глубоких вдохов, кое-как успокоилась. Через несколько минут ко мне присоединились Шон и Росс, оба довольные, как облопавшиеся сметаны коты. А младший Рейли еще и сразу завладел моей ладонью, начав тихонько поглаживать пальцы, и пока старший общался с официанткой, заказывая нам всем классический английский завтрак с омлетом, бобами и куриными колбасками, тихо сказал, наклонившись к уху:

— Я правда не злюсь, Кир, расслабься. Только немножко завидую, — и так многообещающе это прозвучало, что живот подвело от волнения, и я лишь беспомощно улыбнулась.

Мы поели, загрузились в машину — Росс снова сел за руль, — и поехали обратно домой. Светило солнце, умытая, свежая природа радовала яркостью красок и насыщенной зеленью, и в моей душе наконец воцарилось умиротворение.

Теперь за моей спиной сидел Шон, и его руки бережно обнимали, но все-таки он ощущался немного по-другому, чем его брат. Спокойнее, что ли, надежнее и уютнее. Присутствие рядом Росса будоражило и заставляло кровь быстрее бежать по венам, а вот к Шону хотелось прижаться, свернуться клубочком на коленях и замурлыкать, как большой кошке. И чтобы за ушком почесал. Я едва не хихикнула от пришедшего в голову сравнения, нежась в объятиях и млея от близости младшего Рейли, уже без всякого смущения. Спиной чувствовала, как сильно, ровно бьется сердце, шею грело теплое дыхание, и время от времени пальцы Шона тихонько поглаживали мой живот через блузку между нижним краем корсажа и поясом джинсов. Прикрыв глаза, я пребывала в зыбком полусне, тело охватила мягкая нега, и на губах блуждала довольная улыбка. Вот так совсем хорошо, и все-таки пока жутко непривычно принимать знаки внимания сразу от двоих, да еще и наблюдать вместо ревности и выяснения отношений лишь легкое соперничество, не переходящее во что-то серьезное.

На обратном пути мы еще один раз останавливались поесть, и — по моей просьбе, когда увидели вполне неплохо сохранившиеся развалины то ли замка, то ли аббатства. Хорошо, к ним вела дорога, и никаких заграждений не стояло, и я едва не запищала от восторга, когда наконец утолила свою страсть к таким местам и наделала целую обойму фоток. Полностью ушедшая в нирвану и восторг, я даже не особо возражала против совместных снимков и с Шоном, и с Россом. Очень кстати, таких романтичных, Даринке наверняка понравится. Она же жаждала увидеть обоих братьев. На ферму мы приехали где-то ближе к обеду, и Росс, перекусив парой бутербродов, ушел на производство, а мы с Шоном остались одни. Признаться, на несколько мгновений я почувствовала себя немного неуютно под его внимательным взглядом и поспешила разрядить обстановку:

— Что Росс хотел показать мне? Помнишь, он говорил позавчера вечером?

— Да, сейчас, — кивнул он и направился к лестнице.

Я же заняла диван, забравшись с ногами и укрывшись пледом — в доме было прохладно, надо бы попросить Шона развести камин. Вскоре он вернулся, неся в руках старинную шкатулку, и я уверилась в том, что мои догадки правильные. Именно ее описывала в своих воспоминаниях Шейла.

— Держи, — протянул мне Шон и с невозмутимым видом уселся рядом на диван, уложив мои ноги к себе на колени. — Открывай.

На несколько мгновений меня посетило могучее чувство дежавю — точно так же пару дней назад сидел со мной его брат во дворе… Отмахнувшись от назойливых мыслей, я решительно открыла шкатулку и застыла, уставившись на кулон из крупного изумруда, в середине которого искрилась теплым светом звездочка.

— Семейная реликвия, — пояснил Шон то, что я и так уже знала благодаря дневникам. — Передается по наследству, от родителей к детям, именно этот кулон подарила фея в залог своего обещания, — добавил он.

Украшение очень походило на то, которое описывалось в дневнике. Но мне все-таки до конца не верилось, несмотря на встречу с феей и знак клевера на плече. Сознание со скрипом принимало то, что в нашем современном мире еще остались места, где могут случаться чудеса.

— Красивое, — негромко ответила я, рассматривая кулон.

— Возьми его, — предложил вдруг Шон, и я покосилась на него.

Мой собеседник улыбался, во взгляде блестела хитринка. Одну руку он положил поверх моих ног, вторую на спинку дивана, а голову склонил к плечу.

— А можно? — переспросила я с сомнением. — Если это подарок фей и семейная ценность?

Он хмыкнул и погладил мою коленку.

— Тебе — можно, — кивнул Шон. — Это чужим нельзя, а ты уже не чужая, — чуть тише и со всей серьезностью добавил он.

Я снова перевела взгляд на шкатулку, кулон, и, решившись, протянула пальцы и осторожно коснулась украшения. Камень оказался теплым, а когда подушечки дотронулись до гладкой поверхности, звездочка внутри вспыхнула ярче. Моя рука чуть не дернулась обратно, но застыла, а я во все глаза наблюдала, как от сердцевины расходятся во все стороны золотистые змейки. Офигеть, а…

— Ну все, тебя окончательно признали, — весело отозвался Шон, и я очнулась от замешательства.

Вскинула голову, прищурилась, глядя на довольного собеседника, потом аккуратно закрыла шкатулку.

— Шон, я ни на что не давала еще согласия, — вернула его в реальность. — Чудеса — это, конечно, здорово…

— Поехали в рощу? — перебил вдруг он, не дав договорить. — Погода отличная, прогуляемся верхом.

В рощу, значит. Прогуляться. Ну ладно.

— Разговор не закончен, — предупредила я, и почему-то с Шоном такой напряженности и нервозности, как с Россом, не испытывала, затрагивая щекотливую тему.

Шон хмыкнул, усмехнулся и поднялся, аккуратно спустив мои ноги.

— Я за лошадью, выходи во двор, — невозмутимо произнес он и вышел из гостиной.

Ох, черт, а шкатулку-то не забрал. Я вскочила с дивана, чуть не запутавшись в пледе, и поднялась к себе, решив пока оставить в комнате, а когда вернемся, отдать. Как-то вот так, на виду, оставлять ценную вещь не хотелось, хотя из дневника знала, что украсть точно не украдут. Да и вряд ли тут воры водятся, и вообще, уверена, дом на сигнализации. Все-таки, уединенное место. А заскочив к себе и оставив шкатулку на столике, покосилась на шкаф, покусала губы и мысленно махнула рукой, сдавшись на милость шальному желанию. Быстро скинула джинсы, достала любимую длинную юбку и вернулась вниз. В конце концов, я же с Шоном поеду, а не отдельно, и если память не изменяет, можно сидеть и на одном боку, необязательно по-мужски. И вообще, я же девочка.

Я вышла во двор, подставив лицо ласковому солнышку, и зажмурилась, задумчиво улыбнувшись, вдохнула полной грудью свежий воздух, прислушалась к тишине. Только изредка где-то чирикала птица, да ветерок шелестел ветвями. Хорошо.

— Кира, — раздался голос Шона, и я очнулась, посмотрев на него.

Он уже ждал рядом с лошадью, поглаживая животное по шее, и я поспешила подойти. Легко забравшись в седло, младший Рейли протянул руку и усадил перед собой, крепко обняв и уткнувшись носом в висок, и мы неторопливо поехали к видневшейся невдалеке роще.

— Кир, а что тебя дома держит? — вдруг негромко спросил Шон, и я вздрогнула от его вопроса.

В самом деле, что?