Зеленый Эйри, как называли его сами ирландцы, в самом деле встретил сочной зеленью холмов и чистым, голубым небом. В моем слегка отупевшем от недосыпа мозгу пока не совсем укладывался яркий июльский денек, да еще и теплый, даже жаркий, и байки о том, что лето в Ирландии чуть ли не холоднее, чем в Питере. Учитывая мое долгое и томное общение с серьезным белобрысым ирландским таможенником, который чуть ли не цвет моего нижнего белья и его стоимость выспрашивал, и подъем в четыре утра, в зал ожидания я вывалилась в полуобморочном состоянии, пока еще не до конца осознавая, что прилетела в Ирландию. Страну потрясающей природы и рыжих, которые верят в Маленький народец и на полном серьезе оставляют на ночь молоко в блюдце.
Так, ладно, добраться до жилья, устроиться там, выспаться, а потом уже составлять культурную программу на ближайшую неделю. И кто меня тут встречать должен? Я завертела головой, выискивая встречающего с табличкой, и почти сразу увидела пожилого усатого дядечку с лысиной, одетого в костюм. Он держал табличку с моей фамилией, и я облегченно выдохнула: ура, хотя бы до места жительства доберусь без приключений.
— Привет, я Кира, — я подошла к нему и даже нашла в себе силы улыбнуться.
— Добрый день, мадам, — степенно поздоровался дядечка. — Меня зовут Ирвин, я ваш водитель. Позвольте ваш паспорт?
Разобравшись с идентификацией моей личности, мы вышли из терминала и направились к парковке, где меня ждал блестящий, черный "БМВ" с правым рулем. Уложив чемоданы в багажник, Ирвин открыл передо мной дверь, и я устроилась на переднем сиденье, чувствуя, как тут же навалилась сонливость.
— А долго нам ехать? — уточнила я, когда водитель сел за руль.
Немного непривычно было сидеть там, где обычно водительское место, а уж когда мы выехали на дорогу, вообще в сознании прочно поселилось легкое ощущение зазеркалья. Вроде все в порядке, но почему черт возьми мы по встречке едем?
— Мне сказали доставить вас на ферму под Дублином, мадам, — огорошил ответом Ирвин, уверенно ведя машину по трассе. — Можете подремать, ехать около часа.
А вот и нежданчики начинаются, мда. Ферма? Под Дублином? Что Дарка задумала, как я там буду жить и путешествовать, если у меня нет машины, а уж с правосторонним движением, даже если бы я имела приличный стаж вождения, не рискнула вести ни при каких обстоятельствах.
— Ферма? — осторожно переспросила я. — Вы уверены, Ирвин?
— Абсолютно, мадам. Хозяева предупреждены, они вас встретят, я уже созвонился, когда объявили, что ваш самолет сел, — обстоятельно объяснил мой водитель.
Так. Где там мой телефон? И хотя глаза слипались, я все-таки сумела набрать сообщение любимой подруженьке. "Даринка, зараза такая, куда ты меня услала? Что за ферма? Где моя гостиница в центре Дублина, рядом с кварталом Темпль?" Ответ пришел почти сразу. "Кируль, дыши свежим воздухом, тренируй мимиметр в наблюдении за овечками, кушай домашний сыр и пей молоко, ты же его очень любишь. И никакого интернета, напоминаю" И все. Ни единого словечка объяснения. Ну, Даринка… Я попробовала отвлечься и полюбоваться красотами за стеклом, но подлый организм предал и позорно уснул, да так крепко, что проснулась я, только когда почувствовала, что мы остановились. Встрепенулась, разлепила глаза, разминая затекшую от неудобного положения шею, и огляделась.
— Приехали, мадам, — сообщил очевидное Ирвин.
Я вышла, с удивлением и просыпающимся восторгом рассматривая окружающее. Пологие холмы, покрытые, как бархатом, вереском, который кое-где уже начал цвести нежными лиловыми метелками. Между ними долина, где и находилась ферма, куда меня определила на постой Даринка. Справа чуть вдали виднелась густая темно-зеленая листва довольно большой рощи, с другой стороны, почти у подножия холма, стояли какие-то современные корпуса — может, загоны для овец, может, производство, понятия не имею. Ближе всех стоял дом. Добротный, трехэтажный, каменная кладка говорила о том, что ему никак не меньше пары столетий, а может даже и больше. Большую часть стен затянул плющ, придавая дикое очарование жилищу, сбоку была пристроена стеклянная веранда, вполне вписывавшаяся в общий вид фермы. Аккуратная ограда в половину человеческого роста тянулась вокруг дома и обширного внутреннего двора. В дальнем углу я даже заметила какие-то развалины, из которых кто-то умелый и явно с талантом дизайнера сделал причудливую беседку, надставив крышу и сделав внутри длинное подвесное сиденье-качели.
Подозреваю, еще имелся задний двор, но его заслонял дом. Около крыльца росли яркие клумбы, усыпанные цветами, вдоль первого этажа, почти достигая окон, тянулись пышные кусты. В целом, очень уютное место, несмотря на уединенность, и мое беспокойство насчет удаленности от города слегка поутихло. Наверняка здесь автобусы ходят, вроде не совсем глухое место, и трасса вот она, рядом.
— Ваши чемоданы, мадам, — оторвал меня от созерцания голос Ирвина, и я обошла машину, покосившись на дом.
Ну и где хозяева, которые вроде как должны встретить? Ушли в поля, работать? Или что там фермеры делают? Дом большой, наверняка требует много сил, времени и денег, чтобы ухаживать за ним.
— Ирвин, а где… — начала было я, взявшись за ручки чемоданов, но договорить не успела.
Хлопнула дверь дома, послышались шаги, и чей-то голос на английском весело произнес:
— Прошу прощения, что не сразу вышел, управляющий с производства приходил, дела решали, — и из-за машины появился… ну, надо понимать, хозяин этого поместья.
Фермой все же язык не поворачивался назвать, здесь все дышало стариной, причем потомственной. Я повернулась, нервно сглотнув и уняв панику — моя обычная реакция на незнакомых людей. Всегда сложно было в первый момент встречи вести себя непринужденно. Дежурная вежливая улыбка появилась на губах сама по себе, я набрала воздуха, чтобы поприветствовать хозяина, да так и застыла на месте, неприлично уставившись на него.
Почему-то представлялось, что домом владеет пожилая благообразная чета, к которой регулярно приезжают дети и может быть внуки, и наверняка есть еще какие-то помощники. Но вот увидеть перед собой мужчину в самом расцвете сил, от тридцати до тридцати пяти на вид, в футболке, обтягивавшей крепкий торс, и в обычных джинсах, никак не ожидала. Был он отчаянно рыжим, ну то есть таким, натуральным до последнего волоска, чистого янтарного цвета без единой примеси красных оттенков. Приятное, круглое лицо с тяжелой, гладко выбритой челюстью, усыпанное веснушками, необычно яркие, голубые глаза и белозубая улыбка, которой могли позавидовать голливудские звезды. Ой. Мамочки. Симпатичных мужчин я смущалась еще больше, чем просто незнакомых людей. Так уж вышло, что взрослая, самостоятельная и уверенная в себе женщина слишком много времени проводила дома за компом и совсем одичала, отвыкнув от такого общества.
— Шон Рейли, — как ни в чем не бывало, протянул загорелую руку с мозолистыми пальцами мужчина, продолжая улыбаться и смотреть на меня с открытым интересом. — Вы — Кира, да? Добро пожаловать на нашу ферму.
— Привет, да, Кира, — проблеяла я, нервно улыбнувшись в ответ, и осторожно коснулась ладони.
В голове тут же взметнулось множество вопросов: он сказал — наша ферма, значит, не один тут живет? С кем, с женой? С родителями? С девушкой? Но естественно, вслух их задавать я не стала — выглядеть дурочкой-иностранкой перед Шоном совсем не хотелось. А он между тем легко подхватил оба моих чемодана и кивнул Ирвину.
— Спасибо, что подвезли. Всего хорошего. Пройдемте, Кира, покажу вашу комнату. Вы устали, наверное, с дороги, да? — Шон оглянулся, легко неся мои вещи, и снова сверкнул зубами. — Тогда можем отложить поездку по окрестностям на после обеда, как раз и Росс вернется из Дублина. Здесь потрясающие закаты, особенно если подняться на один из холмов. Вы, кстати, может, проголодались? — спохватился Шон, поставив чемоданы на крыльцо и открыв передо мной дверь. — Проходите, прошу вас. К обеду рагу будет, сейчас могу вам бекон поджарить с омлетом, колбаски разогреть. Как вы к деревенской пище относитесь?
Слегка оглушенная таким натиском заботливости от совершенно незнакомого человека, и стушевавшись еще больше, я предпочла поспешно кивнуть и сразу согласиться со всем:
— Спасибо, нормально. Да, наверное, я бы перекусила что-нибудь, а потом отдохнула. А кто такой Росс? — вот последний вопрос вырвался совершенно спонтанно, пока я отвлеклась на разглядывание просторного холла, в котором вкусно пахло деревом и сухими травами.
— Росс мой брат, — невозмутимо ответил Шон, направившись к деревянной лестнице с красивыми резными перилами. — Мы тут вдвоем живем, присматриваем за хозяйством и домом. Ваша комната на втором этаже, в правом коридоре, там у нас гостевые, а мы с Россом в левом. На первом общие помещения, на третьем мастерская и пара кладовок, и еще чердак имеется, там всякий хлам, близкий сердцу, храним. Ну, знаете, который жалко выбросить, но ставить некуда, а как память вещь дорога, — Шон снова оглянулся, дойдя до площадки второго этажа.
Ага, брат, вычленила я главное. Вдвоем, значит, живут. Про жен ни слова не сказал. Да тьфу, и что я прицепилась к семейному положению-то? Ну, симпатичный мужик, говорливый только, а может, мне это с перелета и недосыпа кажется, ведь в принципе я сама не прочь поболтать. С Даринкой вон по шесть часов общаемся, когда вырываемся встретиться. Так, точно надо перекусить, принять душ, отоспаться, как следует, и… А вот что и, там и будет видно.
— Вот ваша комната, — Шон поставил чемодан у ближайшей к площадке двери и открыл. — Закрыться изнутри можно, за сохранность вещей не беспокойтесь, нам чужого не надо, — хозяин дома занес мои вещи и поставил у двери. — Переходники к розеткам есть, набор зарядок, если что, тоже. Я внизу, на кухне, она слева от лестницы, мимо не пройдете. Располагайтесь, — и мой рыжий проводник вышел, аккуратно прикрыв дверь.
Я глубоко вздохнула и окинула взглядом мою берлогу на ближайшие две недели. Просторная квадратная комната с деревянными балками под потолком, с которых свисали сухие пучки трав. Здесь пахло деревом, этими самыми травами и — стариной. Широкая, добротная кровать, тоже из дерева, с подушками и стеганым покрывалом. Тумбочка, лампа под абажуром, массивный шкаф с резными дверцами, в углу туалетный столик на гнутых ножках, явно антикварный, с множеством ящичков. И еще — о, чудо, — в спальне имелась печка вместо камина, со стеклянными дверцами, сквозь которые, наверное, чудно смотрится живой огонь. Ну да, батарей отопления я не увидела, и в комнате чувствовалась прохлада, несмотря на теплый день. В другом углу, рядом с печкой, стояло настоящее кресло-качалка с накинутым пледом и умильной мягкой игрушкой-овечкой с крайне позитивной мордой, и я чуть не запищала от восторга. А еще, здесь имелась своя уборная с душевой кабинкой. Кайф. Жизнь прекрасна.
Зверски зевнув, я скинула куртку и подошла к окну, обнаружив, что оно выходит на задний двор. Внизу сложенный зонтик, плетеные садовые кресла и большой овальный стол, гриль для жарки мяса, а дальше расстилались пастбища, плавно переходящие в подножия холмов. Сочная, яркая зелень умиротворяла и настраивала на позитивный лад, но спать хотелось все больше. Даже целое стадо умильных овечек вызвало лишь слабую улыбку и колебание мимиметра всего на несколько делений. Решив оставить разбор чемодана на потом, я вытащила, во что переодеться, и пошлепала в душ. Даже засомневалась, а стоит ли спускаться на кухню, или может, сразу завалиться спать, но желудок тут же отозвался возмущенным бульканьем, потребовав накормить его. Ладно, ладно. Пойду, подкреплюсь.
Посвежевшая и слегка взбодрившаяся, я натянула пушистые носочки — без них вообще никуда, с моей склонностью постоянно мерзнуть, — тапки и спустилась вниз, на запах жареного бекона. В просторную кухню-столовую вела арка, и на столе уже стояла тарелка с ланчем: омлет, две сосиски, бекон и фасоль. Рот тут же наполнился слюной, и я не сразу заметила хозяина в дальнем конце помещения, у открытого холодильника.
— Кира, ты чай будешь или что-то другое пьешь? — окликнул он, едва я появилась. — Есть сок, молоко…
— Молоко, — тут же отозвалась я, присев на стул и принимаясь за еду.
Передо мной поставили самый настоящий глиняный кувшин и высокий стакан. Шон улыбнулся, посмотрев на меня, и совершенно неожиданно я вдруг отметила запах его туалетной воды. Терпко-свежий, с едва уловимыми морскими нотками, бодрящий и волнующий. Пришлось поспешно отвести взгляд и вгрызаться в сосиску, уговаривая сердце вернуться на место и не скакать по всей грудной клетке бешеным кроликом. Что мы, симпатичных харизматичных мужчин не видели, что ли? И вообще, я тут всего на две недели.
— Это наше, с фермы. Творог, масло, сливки, все свое, натуральное, — пояснил Шон, словно и не заметив моего секундного замешательства и наливая молоко.
— Спасибо, — пробормотала я, стараясь не коситься в его сторону.
— Приятного аппетита. Кира, я так понимаю, ты отдыхать будешь, да? — уточнил он.
— Собираюсь, да, — кивнула, запивая ланч молоком — вкуснющим, между прочим, куда там покупному.
— Я на производство уйду часа на два, Росс где-то к четырем-пяти вернется, — Шон снял со стула джинсовую куртку и накинул на плечи. — Дом в твоем распоряжении, запасные ключи на столике у входа, если снова проголодаешься — можешь брать еду в холодильнике, — он махнул рукой в дальний угол. — Посудомойка здесь, — Шон показал божественный агрегат, и я молча возликовала. — Просто поставь тарелку и все, вечером включим сразу со всей посудой.
— Хорошо, — снова кивнула я, чувствуя, как желудок наполняется приятной тяжестью, и одновременно начинает клонить в сон — разморило после сытной еды и принятого душа.
Хозяин ушел, а я, практически засыпая на ходу, быстро убрала за собой, поднялась наверх и уже в полусне заползла под теплое стеганое покрывало, свернувшись клубочком, и моментально вырубилась. Кстати, никакие женихи не снились. Мне вообще ничего не снилось, настолько я устала.
Обычно после дневного сна я чувствую себя вареной воблой с мозгами в кучу и потом еще долго прихожу в себя. Тут же отдохнувший и выспавшийся организм поднял меня часа через три, и я бодро вскочила, полная сил и воодушевления. Покосившись на маленький чемодан, где лежал ноутбук, я строго напомнила себе, что сначала — вещи разобрать, и принялась за второй, раскладывая все в шкаф и на туалетный столик. Управилась за полчаса, не так уж много и набрала с собой, и закончив, после некоторого колебания решила спуститься вниз и осмотреть хотя бы первый этаж самостоятельно — если хозяина нет дома. Часы показывали полпятого, солнце стояло еще довольно высоко, в принципе, можно переодеться и погулять по окрестностям, подышать свежим воздухом и полюбоваться холмами.
Я спустилась, прислушиваясь, есть ли кто в доме, и показалось, со стороны коридора, где находились комнаты братьев, когда проходила мимо, доносится смутный шум, но проверять, естественно, не стала. Я девушка приличная. Внизу свернула в кухню за молоком, и только достала из холодильника вожделенную крынку, как от раздавшегося голоса чуть не выронила ее.
— О, привет. Ты — Кира, да?
Голос, хоть и был похож на Шона, но все же неуловимо отличался, был чуть ниже, что ли. Таким бархатистым, пробирающим до дрожи, когда уже неважно, как выглядит человек, слушала бы его и слушала… Вторая моя слабость после запахов — это голоса, однако как же редко встречала мужчин именно с такими. А еще точнее, только по телевизору и слышала, у некоторых актеров. Осторожно выглянув из-за двери, я уставилась на почти точную копию Шона, только чуть выше, пожалуй, шире в плечах, а подбородок и щеки покрывала брутальная темно-рыжая щетина. Причем именно такая, как мне нравилось, не слишком длинная, но и не клочковатая, с проплешинами. Полные губы сложились в приветливую улыбку, а глаза чуть темнее, чем у брата, смотрели на меня слишком уж пристально и как-то оценивающе, по-мужски. Хорошо, что дверь холодильника скрывала почти полностью, я неожиданно для себя смутилась от такого внимания к своей скромной персоне. Одет мужчина был так же, как и Шон, только футболка темная, руки держал в карманах.
— Привет, — осторожно поздоровалась, наблюдая за Россом, если не ошибаюсь. — Да, Кира…
— А, уже отдохнула? — вклинился в нашу беседу второй голос, и на кухне появился улыбавшийся Шон, сменивший футболку на клетчатую рубашку с длинным рукавом, необычайно шедшую ему. — Познакомились, да? Это Росс, мой брат, — озвучил он то, о чем я и так догадалась.
Я же, глядя на них, стоявших рядом, поймала себя на том, что не могу отвернуться и не разглядывать так откровенно. Оба подтянутые, ни грамма лишнего жира, видно, что держат себя в форме, и почему-то я была уверена — не в спортзале гири тягают. Похожие, очень, одинаковым цветом волос, улыбками, даже прическами, и вместе с тем неуловимо отличаются. Росс в самом деле более рослый, на полголовы выше, и взгляд такой, чуть прищуренный и внимательный. Шон казался мягче на фоне брата, может потому, что гладко брился. А еще, так и просилась на язык фраза "настоящие мужики", от них веяло такой мощной волной тестостерона, что мои бедные гормоны, которые я держала на голодном пайке вот уже который месяц, заволновались и грозились ударить в голову. Пришлось сглотнуть, отвесить себе мысленного подзатыльника и заставить закрыть дверь холодильника, тем более, он уже пищать начал. И молока хотелось, теперь особенно, поскольку горло пересохло отчего-то. Совсем не потому, что за мной наблюдали два одинаково внимательных мужских взгляда, нет.
— Спасибо, хорошо отдохнула, — даже смогла вежливо улыбнуться и вспомнить, что меня что-то там спрашивали, и подошла к столу, сосредоточив взгляд на крынке с молоком.
— Кира, а ты верхом умеешь ездить? — вдруг огорошил вопросом Росс, подойдя ближе и остановившись в нескольких шагах.
Достаточно близко, чтобы мой нос уловил горьковатый, с древесно-хвойными нотками парфюм, от которого внезапно ослабли коленки. Да что такое, ну в самом деле. Запах и запах, нечего тут в стойку вставать, как гончая при виде добычи. И вообще, я девочка приличная и скромная, первая ни на кого не бросаюсь. Потому что очень смущаюсь и неловко себя чувствую, не зная, как держаться… Так, вопрос. Меня снова о чем-то спросили.
— Лет пять-шесть назад как-то с друзьями пару месяцев по выходным ездили кататься, — неуверенно ответила, схватив стакан и сделав несколько глотков живительной влаги. — Но так, по полю и немножко по лесной дороге, с инструктором.
Шон оживился, подойдя к Россу и засунув руки в карманы.
— Значит, в седле умеешь держаться? Помнишь, я говорил про прогулку? Поедешь с нами? Посмотришь окрестности, тут красиво, — предложил он.
Верхом. Ой. С одной стороны, ужасно заманчиво, с другой — да мешок картошки будет смотреться в седле лучше, чем я. А позориться перед такими мужчинами — нет уж, увольте. И я уже открыла рот, чтобы с сожалением отказаться, но, кажется, Росс оказался слишком проницательным.
— Поехали, Кира, тебе понравится, тут потрясающая природа, — ну чисто змей-искуситель, еще и голос, зараза такая, понизил будто специально, — Ты первый раз в Ирландии?
— Д-да, — пришлось откашляться и снова приложиться к стакану с молоком. — Я не очень хорошо езжу, правда… — все же призналась, не желая поддаваться соблазнительным бархатистым ноткам, заставлявшим нервы вибрировать.
— Не проблема, поедешь со мной, — невозмутимо изрек Росс, и я порадовалась, что успела проглотить молоко, а то точно поперхнулась бы от такого заявления. — А Шон соберет нам что-нибудь перекусить, устроим пикник на природе, заодно познакомимся поближе, пообщаемся.
— Шустрый такой, — хмыкнул Шон, покачав головой и покосившись на брата, и мне показалось, в его тоне мелькнуло легкое недовольство. — Ну что, Кира, идешь?
— Конечно, идет, чего ей тут одной в доме оставаться, — уверенно решил за меня Росс. — Ты же отдыхать приехала, да, а не в комнате сидеть?
Приперли к стенке, называется. Ну да, отдыхать, но не прямо так же, с места в карьер… Отказываться дальше было бы нелепо, и пришлось кивнуть. Но напор слегка ошеломил, признаться, давно я с таким не сталкивалась. Пришлось быстренько подниматься к себе, судорожно рыться в шкафу и переодеваться. Прихватив рюкзак с фотоаппаратом и пригладив слегка растрепанные кудри, я нервно улыбнулась отражению и спустилась вниз, сражаясь с не унимавшимся волнением. А Даринке я допрос устрою вечером, обязательно. Тоже мне, фея-крестная на мою голову…
Там уже ждал Шон со специальным кофром для пикников — я такие видела в магазинах, и Росс. Он тоже переоделся в рубашку, и братья теперь выглядели вообще, как близнецы, только щетина и отличала одного от другого. И снова, едва спустившись с лестницы, я наткнулась на внимательные взгляды. Ну чего они смотрят-то? Женщин, что ли, не видели, совсем тут одичали на своей ферме? Шикнув на смущение, я выжидающе уставилась на братьев в ответ.
— Готова? Пойдем, — Росс направился к задней двери во двор, и я поспешила за ним, Шон замыкал нашу маленькую процессию.
А выйдя из дома, я сразу увидела невдалеке, за низкой оградой, отделявшей двор от пастбища, с которого увели овец, двух великолепных лошадей красивого темно-шоколадного цвета, с черными гривами и хвостами, уже оседланных. И хотя я ровно относилась к этим животным, но стати восхитили и меня, сразу видно — порода. Лоснящаяся шкура, перекатывавшиеся под ней мускулы, красавцы, да и только. Я засмотрелась на лошадей, остановившись, и когда спины мягко коснулась ладонь, подталкивая вперед, чуть не вздрогнула.
— Нравятся? — раздался рядом довольный голос Шона.
— Красивые, — подтвердила я, покосившись на него, и ускорила шаг, догоняя Росса.
Прикосновение, пусть даже через несколько слоев одежды, взволновало, как и аромат, который уловил мой нос. Черт. А представив, что совсем скоро предстоит ехать вместе с Россом, на одной лошади… Мама дорогая, и вот как тут спокойной-то оставаться, а? И мысли в голову совсем пошлые лезут, ведь вариант, как именно я поеду, собственно, только один. Росс между тем коротко свистнул, и скакуны подняли головы, а потом неспешно потрусили в нашу сторону. Я с некоторой опаской смотрела на них, все же чувствуя себя не слишком уверенно рядом с животными, а Росс поймал свою лошадь за уздечку, похлопал по плюшевой морде, что-то шепнув, и потом, ухватившись за седло, легко перемахнул через спину, усевшись на животном. Я лишь подавила завистливый вздох: рыжий ирландец смотрелся верхом, как прирожденный наездник, с прямой осанкой, широким разворотом плеч и белозубой улыбкой. Вот, наверное, про таких и говорят, что сидит, как влитой.
Неприлично засмотревшись на Росса, я, признаться, слегка забыла о его брате, и когда рядом раздался голос, едва не подскочила от неожиданности.
— Держи, — коротко произнес Шон, бросив на меня взгляд и протянув Россу сложенную попону.
Тот наклонился, забрал вещь и уложил ее перед седлом прямо на спине животного, и я запоздало поняла, что это для меня. Ой. Шон отошел к своей лошади, а Росс уже переключил внимание на мою скромную персону.
— Ставь ногу на стремя и хватайся за мою руку, — дал он ценные указания, снова наклонившись, уже ко мне.
Мелькнула малодушная мыслишка все-таки в последний момент отказаться, и я даже с сомнением уточнила, не торопясь выполнять.
— А ей не тяжело будет с нами двоими?..
— Мы же не галопом скакать будем, — терпеливо ответил Росс, и опять сверкнул улыбкой. — А на простой прогулке она едва ли заметит лишний вес, ты не выглядишь слишком уж упитанной, Кира. Давай руку, — настойчиво повторил он, и выбора у меня не осталось.
Пришлось крепко ухватиться за широкую, шершавую ладонь, другой рукой взяться за выступ впереди седла — лука, что ли? — и упереться в стремя, как мне сказали. Момент, и Росс легко дергает меня вверх, усаживая перед собой на попону. Тут же я почувствовала, как сильная рука крепко обняла за талию, придерживая, а щеку согрело теплое дыхание.
— На боку сядешь, или прямо? — невозмутимо уточнил Росс, в то время, как я пыталась унять попискивающие от волнения эмоции и призвать их к порядку. — Как тебе удобно?
— Прямо, — выпалила я, понимая, что если останусь так, то шея затечет держать голову постоянно повернутой вперед.
В противном случае лицо Росса окажется слишком близко от моего… Нечего подкармливать и без того растревоженные гормоны фантазиями на тему поцелуев. Нечего, я сказала. Около уха послышалось тихое хмыканье, и очень кстати пришлось отвлечься на почти акробатическое упражнение по перекидыванию ноги на другую сторону через шею лошади. При этом все-таки пришлось откинуться на грудь Росса, и, кажется, его рука обнимала гораздо крепче, чем того требовали обстоятельства. Устроившись наконец, я поспешила выпрямиться, стремясь оставить между собой и Россом расстояние, ибо волнение грозило превысить все мыслимые пределы. Очень остро ощущалось близкое присутствие брата Шона: его запах щекотал ноздри, слегка учащенное дыхание дразнило чуткий слух, и страшно тянуло повернуться…
— Кира, не сиди так, лошади будет неудобно, — низкий голос Росса так близко заставил нервы завибрировать, как натянутые гитарные струны, и горло моментально пересохло. — Откинься на меня, не бойся, не укушу, — в последних словах отчетливо слышалось ехидство.
Почему-то сразу подумалось, что Росс в курсе моего нервного состояния, но повернуться и проверить, усмехается ли он, храбрости не хватило. А прислониться пришлось, потому как рука настойчиво потянула назад, аккуратно придвигая ближе. Хорошо хоть, между нами все-таки было седло, упиравшееся в мою попу.
— Поехали? — громкий голос Шона слегка отрезвил, разогнал непонятный туман, заполнивший сознание.
И мы поехали. Я покосилась вниз, земля показалась как-то слишком далеко, и, испуганно вздохнув, я инстинктивно вцепилась в руку Росса, крепко державшую за талию. Раздался тихий смешок, и шею снова защекотало его дыхание.
— Расслабься, Кира, не упадешь, — успокаивающе сказал он, только расслабиться как раз не получилось.
Лошадь плавно пошла вперед, мое волнение подскочило вместе с сердцем, и на некоторое время я сосредоточилась на собственных эмоциях, мало обращая внимания на окружающую красоту, глядя строго на гриву лошади и стараясь дышать размеренно и глубоко. Да еще это ощущение сильного тела, буквально обволакивающее меня, тоже добавляло переживаний. Давно я не оказывалась так близко к мужчине, и давно не испытывала подобного, чтобы аж в животе что-то трепетало. И не надо про пошлых бабочек, я в них не верила…
Чтобы хоть как-то отвлечься, рискнула бросить осторожный взгляд по сторонам. Мы ехали между двух холмов, покрытых вереском, к низкой седловине, и я с удивлением отметила яркие, чистые краски природы вокруг. Глаз отдыхал на них, и внутри в самом деле расслаблялась тугая пружина, а волнение утихло до мягких волн, время от времени окатывавших тело. Шон ехал чуть впереди, и мой взгляд то и дело останавливался на четком профиле, отмечал такую же уверенную посадку и осанку, как у его брата.
— Это все ваша земля? — спросила я Росса, проснулось любопытство — хотелось лучше узнать хозяев дома, приютивших меня на две недели.
— До холмов, дальше уже ничейная территория, — ответил он и, перехватив поводья, аккуратно убрал мне за ухо несколько прядей. — Когда-то за ними находилось поместье одного лорда, соседа моих предков, но оно сгорело, наследники так и не объявились.
— Поместье? — навострила я ушки, всякие развалины всегда привлекали, и как удачно, что здесь рядом что-то такое есть, не придется ехать далеко.
— Ну да, его даже видно, только оно давно заброшено. Там остался первый этаж, крыша обвалилась. Ничего интересного.
Может, для него и нет, а я вот выберу время и прогуляюсь, надеюсь, пешком за пару часов доберусь.
— Тут в часе езды старинное аббатство есть, вот там интереснее, — тоном змея-искусителя продолжил Росс, словно почувствовав, о чем думаю.
— А автобусы здесь ходят? — уточнила я, мысленно вздохнув от его замечания. — Чтобы добраться туда?
— Зачем тебе автобус? — искренне удивился Росс, направляя лошадь по тропинке за Шоном. — Завтра возьмем машину и съездим, как раз дел никаких нет. Шон, — окликнул мой собеседник, пока я пыталась осознать его слова. — Ты свободен завтра?
— Вроде да, — он обернулся и посмотрел на нас. — А что, есть предложение?
— Съездим в Келлское аббатство? Проведем Кире экскурсию, — весело отозвался Росс.
— Без проблем, — оживился Шон, придержав лошадь и дождавшись нас, сверкнул улыбкой, неуловимо похожей на такую же у Росса. — Устроим себе выходной заодно.
— Отлично, договорились, — подвел итог мой спутник. — Там и городок рядом уютный, погуляем, посмотрим.
Вот так, совершенно неожиданно и без всяких дополнительных просьб, я получила перспективу персональной экскурсии в компании двух очень харизматичных и привлекательных ирландцев… И тут в мою голову закрались подозрения: уж не Даринка ли тут постаралась, попросив за моей спиной развлекать меня?