Искусительница Кейт

Глава двенадцатая

Кейт молча позволила миссис Лидс одеть ее в первое из новых сшитых платьев. Ей хотелось отказаться, но она не могла обидеть молодую вдову, справедливо гордящуюся своей работой. Платье сидело на Кейт замечательно, шелк так и струился по фигуре, тонкий и легкий, словно облачко. У Кейт никогда не было такого красивого наряда, и она с некоторой опаской дотронулась до материи.

Миссис Лидс попросила ее встать перед зеркалом в комнате Люси, и Кейт поразилась тому, что там увидела. Девушка, смотревшая на нее, совершенно не походила на прежнюю Кейт. Перед ней стояло юное, беспечное создание, хрупкое, с хорошеньким личиком, обрамленным темными кудрями с новыми лентами.

– Чудесно, миссис Лидс, – тихо сказала Кейт, проведя пальцем по мягкой ткани. Цвет был очень красивый и показался ей знакомым. Он напоминал поле с фиалками, свежими и… Кейт резко отдернула руку, так как вспомнила, как Грей уложил ее именно на эту материю поверх старого дубового кухонного стола, как на ковер.

– Его светлость сам выбирал ткань под цвет ваших глаз. Так он сказал и оказался прав. – Миссис Лидс радостно улыбалась. – Вы прекрасны, как летнее утро, миледи.

Кейт отвернулась от зеркала. При упоминании Грея недолгая радость от платья тут же исчезла. Она вспомнила, как провела прошедшую ночь, лежа без сна и размышляя о своем распутстве и о том, каким образом Грею удалось обратить ее гнев в страстное желание. Кейт покраснела, думая о происшедшем, о том, как она выгибалась под его руками и, забыв обо всем на свете, вскрикивала от наслаждения. А он, преподав самый важный в ее жизни урок, оставил ее лежать полуголой на полу стойла. Она смотрела, как Грей уходил, сжав кулаки, и у нее было такое чувство, словно он сдавил ими ей сердце. Она-то думала, что разбудила в нем теплое чувство к себе, но потрясенной до глубины души оказалась лишь она одна. Если он хотел проучить ее, то ему это удалось. Она никогда больше не станет и пытаться проникнуть за стену его холодного отчуждения, чтобы не причинять себе боль. Но все-таки он что-то почувствовал – Кейт была готова поклясться. Но что? Вожделение, желание или… омерзение?

Но, сожалея о случившемся, Кейт спрашивала себя, что произошло бы, если бы им не помешали. В тот раз, на холме, у нее хватило силы остановиться вовремя самой, а вчера решимость покинула ее, стоило почувствовать жаркое прикосновение Грея. Стал бы он добиваться удовлетворения своей страсти или она вызвала у него такое отвращение, что он не смог заставить себя продолжать любовную игру и их соитие не состоялось?

Кейт вдруг стало холодно, и она, вздрогнув, потерла руки.

– Ой, миледи, вы, видно, не привыкли к таким открытым платьям, – посмеиваясь, заметила миссис Лидс, что было сущей правдой, так как вместо мужской рубашки на ней было надето платье с крошечными рукавчиками-буфами, а грудь почти вся была оголена глубоким вырезом. – А вот это чудесно подойдет сюда, – сказала миссис Лидс и подала Кейт украшенную блестками шаль, рисунок которой повторял искусную отделку платья.

Прошитая золотой нитью шаль переливалась и, хотя Кейт твердила себе, что не имеет права носить такой пышный наряд, восхитительно смотрелась на плечах и напоминала ей о прикосновениях Грея. Господи, неужели она ни о чем другом не может думать?

– Вы побледнели, миледи! Вам нехорошо? – Миссис Лидс похлопала Кейт по щекам. – Уже стало лучше? А теперь давайте заглянем на кухню – моя матушка велела мне непременно показать вас ей, если вы, конечно, позволите.

Пробормотав, что она не возражает, Кейт покорно последовала за швеей вниз по лестнице для слуг и дала возможность Мег восхититься работой дочки. Затем ее препроводили в столовую, где Люси с нетерпением ожидала своего жениха, который последние дни проводил почти все время в Харгейте. Кейт старалась не поддаваться мелочному чувству обиды, но все равно радость и печаль смешивались у нее в душе, когда она думала о свадьбе сестры.

С решительным видом Кейт пошла по галерее, направляясь в столовую для торжественного обеда, приготовленного Мег. Сказать по правде, она с удовольствием избежала бы этого празднования, так как помнила вчерашний ужин, прошедший в напряженной атмосфере из-за больших перемен в ее доме.

Том теперь ел на кухне – он предпочитал общество Мег, ее дочери, Баткока и новой служанки. Кейт не обижалась на него – там обстановка была повеселее, чем наверху, где Люси без конца прихорашивалась перед Ратледжем, а тот в ответ ласкал ее и целовал. Они ни на кого, кроме как друг на друга, не смотрели, так что Кейт ничего не оставалось, как развлекать другого гостя – Грея, а ей этого совершенно не хотелось. Высокомерный маркиз вел себя так, как будто хозяином дома был он, поэтому Кейт предоставила его самому себе и занялась едой, хотя есть ей тоже не хотелось. В столовой царила тишина, поскольку Грей говорил мало. Частенько Кейт ловила на себе его свирепый взгляд, словно она была в чем-то виновата. Или вдруг в его глазах мелькало удивление. Что ж, конечно, она странная особа, Кейт этого и не отрицала.

Она поспешила поскорее встать из-за стола и уйти, а Грей не стал ее искать, чтобы извиниться или объясниться с ней. Несмотря на заверения Тома, маркиз не сделал ей предложения, однако Кейт вместо облегчения почувствовала болезненное разочарование. С пылающим лицом она в который раз спрашивала себя: неужели это предложение было обманом, простым желанием отвязаться от Тома?..

Смущение и гнев снова охватили Кейт. Не мог Грей быть так жесток! Но что она о нем на самом деле знает? Как мужчина он был для нее загадкой. Сильный, властный и опасный, он распоряжался ее жизнью. Она не могла понять, почему это происходит, хотя твердо знала, что так дальше продолжаться не может. Она неуверенно чувствует себя в собственном доме и в смятении от страсти, которую Грей так легко разбудил в ней. Ценя то, что маркиз сделал для Люси, Кейт не находила причин для его дальнейшего пребывания в Харгейте. С каждым лишним днем его обитатели все больше полагаются на него, и тем труднее будет неминуемое расставание. Труднее для других, но не для нее. Она-то с радостью отделается от высокомерного и бессердечного лорда и вернется к прежней жизни… без него.

Глубоко вздохнув, Кейт решила выяснить с ним отношения сегодня же. Конечно, лучше говорить о таких вещах наедине, хотя по опыту она знала, как опасно оставаться с Греем вдвоем. Она поговорит с ним после обеда в присутствии Люси и Ратледжа, пусть их поддержка и весьма сомнительна.

Решительность Кейт была поколеблена, когда она увидела Грея впереди себя на галерее. Она остановилась, но он, должно быть, услыхал ее шаги, так как обернулся и остановился, поджидая ее. У Кейт не оставалось выбора – она пошла ему навстречу. А он смотрел на нее, и ей казалось, что он своим взглядом раздевает ее вплоть до белья. Кейт неожиданно пришло в голову, что вся ее одежда куплена на деньги Грея, и эта мысль странно взволновала ее.

Помимо воли глаза Кейт блуждали по его широким плечам и груди, мускулистым бедрам, плотно обтянутым лосинами. Она вздрогнула, стараясь не заострять внимания на его фигуре. Ни к чему хорошему это не приведет, так как маркиз Роут скоро уедет.

Хоть бы он не был таким высоким, красивым, самоуверенным и таким мужественным, с тоской подумала Кейт, и не нарушал бы ее покой.

Если бы она не угрожала лишить его самообладания, думал Грей, наблюдая, как Кейт приближается к нему. В фиолетовом шелковом платье она была красива как никогда, и он с трудом сдерживал страсть. Да какая там страсть, черт побери! Вожделение охватило его, свидетельством чему стал эпизод в конюшне, когда он очутился во власти дикого и неуправляемого животного инстинкта.

До сих пор ничто в жизни Грея не выходило из-под его власти. Он не нравился себе в роли грубияна, обуреваемого похотью. Но когда он увидел, как тонкая ткань обрисовывает изгибы ее тела, а в глубоком вырезе виднеются молочной белизны груди, вкус которых он до сих пор ощущал у себя на губах, Грей заколебался и протянул ей руку. Она холодно улыбнулась ему, и эта улыбка не вязалась со страстью, которую он вызывал у нее. Слегка кивнув, Грей повел Кейт к обеденному столу. Блюда, приготовленные Мег, его не интересовали – все внимание сосредоточилось на Кейт, на ее движениях, каждое из которых казалось ему чувственным: то, как она поднимает ресницы, наклоняет голову, как ее кудри разлетаются на затылке, – все это притягивало его, точно магнитом.

Он нарочно заставлял себя разглядывать других сидящих за столом, чтобы доказать самому себе, что его мысли заняты не одной Кейт. Но раболепное восхищение Ратледжа невестой очень некстати напомнило ему о собственной одержимости по отношению к Кейт. Грей подавил вздох. Вот будет радость, когда два влюбленных голубка уютно устроятся в одной из его отдаленных усадеб и он их больше не увидит.

После обеда Грей проводил подчеркнуто равнодушную Кейт в гостиную. Он подосадовал на себя, когда от легкого прикосновения ее руки его бросило в жар. Стремление покорить эту крошку стало навязчивой идеей. Никогда раньше он не тратил столько времени, добиваясь благосклонности дамы. Просто нелепость какая-то! Вот и сейчас он уставился на ее рот и жаждет вкусить его сладость.

Если Кейт и заметил его состояние, то виду не показала. Она села на свое обычное место и с серьезным видом повернулась к нему.

– Полагаю, что теперь, когда вы осуществили задуманное вами, вы уедете, – сказала она, вопросительно глядя на него.

Грей одеревенел, хотя изобразил удивление, подняв бровь.

– Вам так не терпится избавиться от меня, Кейт?

Она покраснела и бросила быстрый взгляд на парочку, сидящую рядышком на диване, но те восхищенно смотрели друг другу в глаза.

– Я просто хочу знать, как долго вы намереваетесь здесь оставаться, – сказала она.

Интересно, ему показалось или на самом деле ее голос дрогнул?

– Теперь я чувствую за вас ответственность и исправлю зло, причиненное вашим дядей, – ответил Грей, умышленно говоря о практической стороне дела, а не о своей упрямой и причудливой страсти.

– О Господи! – раздался визгливый голос Люси, на секунду оторвавшей взор от своего возлюбленного. – Может быть, вам удастся добыть мне приданое!

Грей кивнул Люси, но глаз не сводил с ее сестры. Он умел читать чужие мысли, но в холодном выражении лица Кейт он не углядел и намека на страсть. Хочет она или нет, чтобы он остался? Грею еще не встречалась женщина, которая отвергла бы его, и, несмотря на ее теперешнюю отстраненность, он знал, что легко сумеет возбудить Кейт, как это произошло на конюшне. Он пристально смотрел на нее, взглядом заставляя ответить на невысказанные вопросы.

– Кейт!

Они оба обернулись на резкий голос и увидели толстого коротышку, за которым с виноватым видом шел Баткок.

– Вот вы где! – громко произнес мужчина, повернувшись к Кейт.

– Прошу прощения, милорд, – сказал Баткок, – но этот… джентльмен настаивает на том, чтобы увидеть леди Кортленд.

– Сквайр Уэртли, – без особого желания поздоровалась с ним Кейт.

– Дядя! – Ратледж вскочил на ноги, и на его мальчишеском лице отразился испуг.

– Что это за ерунда с твоей женитьбой? – с гневом обратился сквайр к племяннику.

Так вот он какой, сквайр Уэртли. Грей смерил презрительным взглядом негодяя, который обманывал неискушенных Кортлендов. У и без того раздраженного разговором с Кейт Грея чесались руки пригвоздить сквайра к стене.

– Сквайр Уэртли, – вместо этого невозмутимо сказал Грей и встал. – Что за удачная встреча. Я хотел бы поговорить с вами.

Уэртли повернулся к Грею:

– А вы кто, черт возьми? Грей мрачно усмехнулся: – Я – Роут.

– Роут? – удивленно переспросил сквайр. – Маркиз Роут?

Грей кивнул, а Уэртли с трудом проглотил слюну. Очевидно, он слыхал о Роуте. Грею доставило удовольствие то, что его боятся.

– А вы, сквайр, пришли в самый подходящий момент. Я хочу поговорить с вами с глазу на глаз.

– С глазу на глаз? Что это значит, Кейти? – Уэртли в панике посмотрел на Кейт, но та, не удостоив его взглядом, сидела с таким величественным видом, что Грей восхитился ею. Затем Грей сделал знак Баткоку, и камердинер, выполняя обязанности дворецкого, пошел впереди маркиза и неохотно шагающего за ним гостя в кабинет.

Когда Баткок закрыл за ними дверь, Грей пригласил сквайра сесть, указав на потертое кресло у пустого камина. Сам он сел за письменный стол. Оглядев Уэртли, Грей почувствовал разочарование. Сквайр, как и многие представители его сословия, был полным, маленьким, краснолицым мужчиной с явными претензиями. Ума ему явно не хватало.

Грей смотрел на приземистого сквайра, на его толстый живот, выдающий любителя хорошо поесть. Кольца на пальцах и дорогие часы говорили о процветании. Грею вдруг пришло в голову, не куплены ли украшения на проданные вещи, взятые этим негодяем из Харгейта. Руки у Грея сами собой сжались в кулаки. Он положил их перед собой и смерил сквайра невозмутимым взглядом.

– Я… милорд, право, не знаю, какие у нас с вами могут быть дела, – пробормотал Уэртли. – Я пришел к Кейт, то есть к леди Кортленд, по делу моего племянника.

– А! Вы, вероятно, имеете в виду предстоящую свадьбу.

Уэртли выпучил глаза:

– Да! Я… Это просто невероятно. Совершенно невероятно…

– Вы, конечно, не возражаете против брака, – сказал Грей.

Глаза у сквайра нервно забегали. Он откашлялся и заметил:

– Мне кажется, милорда это не должно касаться.

– О нет, ошибаетесь. Я заинтересованное лицо, – спокойно сказал Грей.

Нахмурившись, Уэртли отбросил приличия:

– Да к черту все это! Мальчишка получает лишь небольшое содержание от бабушки, а у Кортлендов вообще нет денег. Я позволил ему жить у меня из уважения к его отцу…

– Который, насколько мне известно, младший сын виконта.

Сквайр покраснел.

– Ну да, но происхождение не имеет значения, когда карманы пусты. Как я уже говорил, я разрешил парню жить со мной…

– И используете его как управляющего, а денег не платите.

– Послушайте! – Потеряв терпение, Уэртли взорвался. – Я хотел бы знать, какое отношение вы имеете к Харгейту!

Грей улыбнулся.

– Очень хорошо. Хотя об этом пока никому не известно, вам я доверюсь. – Он наклонился вперед, как бы оказывая небывалую честь дородному сквайру. – Я помолвлен со старшей леди Кортленд.

Грей опустился в кресло, а у Уэртли дух перехватило от изумления.

– Но… но каким образом? И когда? Она ничего мне об этом не говорила!

Чтобы избежать сплетен по поводу внезапной помолвки, Грей солгал:

– Эта помолвка состоялась давно, обо всем договорились наши родители, когда Кейт была еще младенцем. Помолвка держалась в секрете, так как мы оба, повзрослев, должны были проверить свои чувства.

Ошеломленный Уэртли всему поверил.

– Потрясающая новость, милорд, – сказал он, кивая головой с таким видом, словно мог от этого что-то выгадать. – Тогда совсем другое дело, – и заулыбался.

– Полагаю, что так, – сухо ответил Грей. – Значит, вы не возражаете против брака леди Кортленд и вашего племянника?

Сквайр снова откашлялся.

– Ну, видите ли, у меня в доме нет места для молодой семьи, но если вы обеспечите им доход…

– Их доход вас более не должен беспокоить, сквайр, так как мистер Ратледж переходит на службу ко мне.

Уэртли что-то еще пролопотал, несомненно сожалея об этом теперь, когда его племянник становится свояком одного из самых богатых людей в Англии. Но Грей не обратил никакого внимания на его бессвязное бормотание. Откинувшись в кресле, он равнодушно взирал на сквайра.

– Но я не для этого пригласил вас сюда, сквайр. Насколько мне известно, вы позаимствовали из имения кое-какие вещи, и я хотел бы, чтобы вы их как можно скорее вернули.

Уэртли сделался красным как рак, а глаза у него полезли на лоб. Он с жаром стал все отрицать.

– Позаимствовал? Я приобрел эти предметы, милорд!

– Неужели? – Грей так посмотрел на сквайра, что тот заерзал в кресле.

Воцарилось молчание. Грей взял нож с серебряной ручкой для разрезания бумаг. Эту безделушку Кейт вполне могла продать человеку, сидящему напротив него. Он многозначительно провел пальцем по лезвию. Пунцовые щеки Уэртли побледнели.

– Может быть, вы сможете вернуть недостающие вещи как свадебный подарок молодым леди, которые являются вашими давнишними соседями? Это будет знаком вашего доброго к ним расположения, – с притворной улыбкой сказал Грей. Уэртли недовольно забурчал, но Грей не обратил на него ни малейшего внимания. – Прекрасно. Я знал, что мы придем к согласию. Уверен, что вы захотите сразу этим заняться. Приготовить для вас полный перечень вещей? – спросил он, вставая.

– Нет! Я помню все предметы, но…

– Баткок, – позвал Грей, и бдительный камердинер тут же распахнул дверь в кабинет, – проводи, пожалуйста, сквайра.

– Слушаюсь, милорд, – важно ответил камердинер, и Уэртли ничего не оставалось, как последовать за ним.

Глядя вслед поспешно уходящему сквайру, Грей усмехнулся. Теперь осталось разделаться только с дядюшкой Джаспером, и тогда его дела с Кортлендами будут закончены… за одним вопиющим исключением. Улыбка сошла с его лица.

Остается Кейт, с которой еще предстоит бороться.

Опершись на спинку одного из кресел, которые все еще украшали длинную залу, Грей задумался о ее чрезмерно наигранном поведении последнее время. Он так сильно уцепился за спинку кресла, что у него побелели костяшки пальцев. Выругавшись, Грей потер пальцы и пошел в гостиную объясняться с крошкой Кейт.

Но не успел он туда дойти, как услыхал в прихожей чьи-то голоса. Неужели Уэртли начал буянить и Баткок не может его выпроводить? Надо было просто свернуть этому негодяю шею! Раздражение и разочарование, преследовавшие Грея последние дни, настолько вывели его из себя, что он решил сам поколотить краснорожего сквайра. Вернувшись обратно, он вошел в парадную прихожую с выложенным плиткой полом и, удивленный, остановился.

Уэртли в прихожей не было, но были другие посетители – двое мужчин и две женщины. Грей чуть не задохнулся, узнав джентльменов. Они непринужденно разговаривали с Баткоком, который, правда, пытался отделаться от них. Грей хотел было ускользнуть незамеченным, но было уже поздно – один из мужчин посмотрел в его сторону и радостно закричал:

– Роут!

Грей чуть не застонал. Однако не оставалось ничего другого, как выходить из создавшегося положения. И что только принесло Рали и его друзей в Харгейт?! Грей сделал шаг им навстречу. Другой нежданный гость, несносный тип по имени Пимперингтон, с любопытством сверлил его глазами.

– Роут? Неужели это вы? Что, черт возьми, вы здесь делаете, хотел бы я знать? Ей-Богу, весь город гудит, недоумевая, куда это вы подевались. – И, повернувшись к Рали, спросил: – А где мы находимся, черт побери? Чье это имение? – Пимперингтон был несколько туг на ухо, поэтому говорил очень громко – эту его особенность Грей успел позабыть.

– Вы в Харгейте, родовом поместье графов Нестеров. – Грей замер, услыхав спокойный, невозмутимый голос Кейт.

Наступила полная тишина, и все четверо посетителей, включая непрерывно хихикающих женщин, прекратили болтовню и уставились на девушку, стоящую в проеме двери. Как она красива и с каким достоинством держится, не чета незваным гостям, подумал Грей, гордясь ею.

– Что такое? Кто это? – прокричал Пимперингтон.

– Да, действительно! – вторил ему Рали и, наведя на Кейт свой дурацкий монокль, стал нагло рассматривать ее.

– Леди Кортленд, – Грей поспешил к Кейт, – могу я представить вам виконта Рали, мистера Пимперингтона и… – Он замолчал.

– О да, конечно! – зашумел Пимперингтон. – Девочки, – он жестом показал на женщин. – Эта милая вдовушка – миссис Паркер, а это – ее сестра мисс Коллир.

– Леди, милорд. – Обе дамы жеманно заулыбались и стали строить Грею глазки. По сравнению с ними спокойная Кейт показалась ему еще милее.

– Роут, ах ты, негодник! – обличительным тоном воскликнул Рали, опустив монокль. – Я держал пари, что ты обнаружил новый азартный притон! Правда, я бился об заклад на книги, а на них никто еще не выигрывал, но кому могло прийти в голову, что ты удалишься в деревню? Однако теперь-то мне понятно, почему ты здесь, – добавил он, отвесив низкий поклон Кейт. Его обычная игривая манера разговаривать действовала сейчас Грею на нервы.

– В чем дело? А, все ясно. – Пимперинг-тон подошел поближе. То же самое сделали дамы, и все вместе начали забрасывать Кейт вопросами.

– Почему мы ни разу не видели вас в Лондоне? – кокетливо спросила вдова.

– А? Что? Да, зачем схоронили себя в деревне? – не отставал от нее Пимперингтон.

– Наверное, она хочет таким образом держать маркиза при себе! – заявила мисс Коллир.

Грей понял, что должен немедленно вмешаться и прекратить этот разговор, иначе Кейт, обидевшись, резко их осадит.

– Но, может быть, Роут решил спрятать такой бриллиант подальше от остальных, – пришел на помощь Кейт Рали, чем вызвал раздражение Грея, которого охватило необъяснимое желание заявить свои права на Кейт.

С усилием придав лицу невозмутимое выражение, чтобы никто не догадался о бушевавших у него внутри чувствах, Грей наклонился к Кейт и произнес:

– Боюсь, что вы раскрыли секрет. Я устроил себе передышку от городской жизни, наслаждаясь обществом моей невесты.