Искусительница Кейт

Глава восьмая

Конечно, он не раз бывал свидетелем истерических сценок, так как в Лондоне хватает капризных девиц и матрон. У некоторых действительно были серьезные неприятности с мужьями, любовниками или карточные долги. Иногда Грей даже произносил какие-то слова утешения, но он не принадлежал к числу мужчин, умеющих утешать, и женщины, зная это, не рассчитывали на его сочувствие.

Стараясь побороть раздражение, Грей направился к высокой ольхе, под ветками которой на каменной скамейке укрылась плачущая девушка. Для себя Грей решил, что разговор с ней станет первым шагом в его розысках. Люси обезумела от горя, но Грею это было на руку – таким образом легче выведать у нее, – правду. Хладнокровный и расчетливый, он убеждал себя в том, что на его действия не влияет ни выражение на лице Кейт, ни собственное желание снять с ее хрупких плеч хоть малую толику забот.

Грей неслышно подошел к скамье и сел – Люси не обратила на него ни малейшего внимания.

– Уверяю вас, что у меня нет намерения убивать вашего возлюбленного, – сказал он.

– Это вы просто так говорите!

– Это на самом деле так, – повторил Грей, стараясь, чтобы голос его звучал помягче. – Может быть, вы расскажете мне, что же все-таки произошло?

Люси сидела, отвернувшись от Грея, и тихонько хныкала.

– Что вы с ним сделаете? Грей цинично улыбнулся.

– Я постараюсь увериться в том, что он больше не воспользуется моим именем, – ответил он, не уточняя, как этого добьется. Конечно, от покойника меньше неприятностей, но, возможно, этого парня удастся еще использовать. – Я сделаю все, чтобы он женился на вас, – добавил Грей, подумав: “Если у него уже нет жены и пятерых детей в придачу”.

Люси мгновенно обернулась.

– Его не нужно заставлять жениться! Мы уже поженились бы, но с ним что-то стряслось, – прерывающимся от рыданий голосом, сказала она. – Я твердо знаю – что-то произошло!

– Тогда позвольте мне вам помочь, – уговаривал ее Грей.

Она не стала больше спорить и неохотно кивнула головой, вытирая платочком глаза, которые у нее были на удивление ясные. Грей засомневался – не устроила ли она представление, чтобы ее пожалели.

Люси опустила взор и слегка наморщила лоб.

– Вы себе не представляете, как нам жилось после папиной смерти.

– Расскажите об этом, – попросил Грей.

Люси с жалобным видом вскинула на него влажные ресницы. Но она не знала, что Грея на это не поймать.

– О, это было ужасно! Мы сидели здесь взаперти, никого не видели. Я думала, что не вынесу этого!

– Но с вами была сестра, – заметил Грей.

– Кейт! Да ее не интересуют ни наряды, ни балы, ни поклонники. Ей нравится работать, как служанке, убирать грязь и стряпать, и ей все равно, что она испортила себе руки.

Грей хотел возразить, но сдержался – ведь Люси начала рассказывать, и не стоит прерывать ее замечанием о том, что Кейт, как старшая, была вынуждена заботиться о сестре. Она так и поступила, не жалуясь и не требуя благодарности.

Словно почувствовав его неудовольствие, Люси надула хорошенькие губки.

– О, Кейт ничто не волнует, уверяю вас, она неуязвима, а у меня чувствительная натура, и я не смогла вынести такой суровой жизни. Поэтому и стала гулять по окрестностям и заходила все дальше и дальше, лишь бы убежать из этой… тюрьмы. И однажды я встретила его в лесу.

Грей молчал, надеясь, что Люси опишет внешность самозванца.

– Он сказал, что у него поблизости охотничий домик и что я… самая красивая из всех знакомых ему девушек. И мы стали каждый день встречаться.

– Где?

Люси недоумевающе посмотрела на Грея:

– Я же говорю вам – в лесу!

– Значит, в охотничий домик вы не заходили?

– Нет, конечно! – воскликнула возмущенная Люси. – Он не хотел, чтобы слуги болтали, но неподалеку находилась заброшенная хижина, и… мы часто там бывали.

Выходит, деревенщина соблазнил графскую дочь в какой-то старой лачуге, словно уличную девку!

Грей стиснул зубы. На Люси ему было наплевать, но одобрять подобное обхождение он не мог и готов был придушить мерзавца.

С непроницаемым лицом он попытался выведать у Люси еще кое-что:

– Что же случилось потом?

У Люси хватило скромности покраснеть и отвернуться.

– Потом… я заподозрила… свое положение. Когда я ему об этом сказала, он оставался, как всегда, добр и мил, попросил меня ни о чем не беспокоиться, хотя сам был взволнован. Наверное, боялся моего опекуна, – сердито добавила она.

– А кто ваш опекун? – спросил Грей.

С удивившей Грея горячностью Люси ответила:

– Дядя Джаспер!

– Брат вашей матушки? – догадался Грей, поскольку никто не унаследовал графского титула. Люси кивнула. – А где он?

– Кто же знает? Может быть, в Вене или в Риме. Мы его так ни разу и не видели. Он оставляет адреса, и Кейт ему пишет. На наши письма дядя отвечает редко.

– А ваши поверенные? Люси пожала плечами.

– После смерти папы Кейт ездила к ним, но нашим опекуном до брака остается дядя. – Она прищурилась. – Я знаю, что даже Роут… то есть мой возлюбленный, никогда не получит от него разрешения на наш брак. Я предложила ему сбежать, но он и слышать об этом не захотел, чтобы не губить мою репутацию. – У Грея были на сей счет свои соображения. Тут Люси вскинула подбородок и сразу стала похожа на Кейт. – Я боюсь, что все это козни Джаспера.

Да, Джаспер успел причинить немало зла семье Кортленд, думал Грей. Он присвоил наследство девушек, оставив их ни с чем, – за исключением дома, требовавшего огромных средств на его содержание. Очевидно, дом представлял собой майоратное наследование, а значит, его нельзя было продать, иначе Джаспер так и поступил бы.

Тем временем Люси опять залилась слезами и неожиданно уткнулась лицом в грудь Грею, которому ничего не оставалось, как обнять ее за плечи. Правда, сделал он это машинально, обдумывая свои шаги в отношении бесчестного дядюшки.

– Тише, успокойтесь. Я займусь Джаспером. А теперь расскажите, как выглядит ваш кавалер.

Люси, то и дело шмыгая носом, с трудом произнесла:

– Он молодой и красивый, волосы у него светло-каштановые, а глаза голубые, и он вовсе не бессердечный, как некоторые.

– Что вы имеете в виду под словом “бессердечный”? – сухо осведомился Грей.

– У него нет вашего невыносимого высокомерия, и он не разговаривает со мной так, словно я ничто. – Люси подняла голову и бросила на Грея сквозь мокрые ресницы сердитый взгляд.

У Грея появились некоторые подозрения относительно этого достойного молодого человека, и он криво усмехнулся.

– Не смейте надо мной смеяться! – выпалила Люси. – Мне все равно, что вы думаете обо мне! Я вас ненавижу!

Грея не оскорбил взрыв эмоций неблагодарной девицы. Он лишь вопросительно поднял бровь:

– Неужели?

– Да, я вас ненавижу! – воскликнула она, рыдая. – Потому что вы – не он! И вы все испортили. Вы разрушили мою единственную мечту.

Грей не ожидал такого честного признания и такой проницательности от этой изнеженной и капризной особы. Люси склонила голову, и рыжие кудри упали на лоб, так что лица не было видно; руками она зажала рот, чтобы подавить рвущиеся рыдания. Грей посмотрел на нее другими глазами: может быть, Люси больше похожа на сестру, чем ему представлялось вначале. А может быть, это только так кажется.

Но какими бы ни были ее помыслы, он вынужден ей помочь и найти беглеца кавалера не только ради нее, но и ради себя. Грей нахмурился, так как если его подозрения верны, то, когда это произойдет, Люси станет ненавидеть его еще больше.

Кейт долго молча смотрела на дверь вслед ушедшим. Она не знала, что ее больше поразило: то, что маркиз Роут последовал за Люси, или то, что она его не остановила. И хотя она от неожиданности буквально приросла к стулу, в душе почувствовала облегчение – одной тягостной обязанностью стало меньше.

– Чертов своевольник! – пробурчал Том.

– Да, – тихо согласилась с ним Кейт, но на губах у нее заиграла легкая улыбка – ей начинали нравиться его властность, надменность, высокомерие. “Кейт, идите сюда и помогите мне вымыться”. Она вспомнила слова Грея, его тяжелый взгляд и покраснела. Даже мягкая просьба звучала в его устах как приказ, а она, которой никто не смел приказывать, чуть было не подчинилась.

Кейт вздрогнула и отбросила вредные мысли. Тут она заметила, как угрюмо смотрит на нее Том.

– Нечего ему было идти за ней, Кейт. Кейт задели его сердитые слова. Она и без того устала всем заниматься сама. Что плохого, если Грей поговорит с Люси? Но, с другой стороны, именно этого она и боялась. Она и так уже начала уступать ему. Не хватает еще, чтобы он взял на себя заботу о поместье и о ней в придачу. И что тогда? Подумав о последствиях, Кейт поняла, что не следует поддаваться искушению.

– Он лишь навредит! – предупредил Том.

Конечно, кучер прав. Грей не тот человек, кто может справиться со своенравной Люси – он скорее напугает ее, чем успокоит. При мысли о сестре Кейт поднялась из-за стола и решительно расправила плечи. У нее, как и у Грея, не было другого выхода, кроме как провести утомительный час, увещевая Люси. Словом, все было как всегда.

Идя по саду, Кейт заметила, насколько он неухожен, и быстро прикинула в уме, что ей нужно здесь сделать. Работы предстояло очень много, и до осени ей не управиться, но тут выглянуло солнышко, и она отбросила невеселые мысли.

Солнечные лучи били ей прямо в глаза. Она увидела Грея и Люси, сидевших на скамейке под старой ольхой, и пошла к ним, однако внезапно, пораженная, остановилась. Люси прижималась к Грею, а тот ее обнимал.

Для Кейт существовала только одна причина, когда мужчина обнимает женщину. По собственному опыту она знала, что ни рана, ни болезнь не мешают чувственным влечениям Грея. Разве прошлой ночью он не заманивал ее к себе в ванну? Щеки у Кейт раскраснелись от не слишком для нее приятного воспоминания. Интересно, он на самом деле желал ее или она просто подвернулась ему под руку?

От ужасного подозрения у Кейт подогнулись колени, но отбросить его она не могла, так как свидетельство тому находилось у нее перед глазами.

Конечно, Люси ему желанна. Она красивая и утонченная, у нее белая нежная кожа и хорошенькие платья, она не носит мальчишеской одежды и не занимается черной работой, от которой так устаешь. Она всегда свежая, и от нее так приятно пахнет духами. Грей наверняка почувствовал этот чудесный запах, ведь ее голова находилась как раз у него под подбородком. Он что-то говорил ей – вероятно, ласковые слова.

Когда же Кейт увидела, как он гладит Люси по плечу, то едва не лишилась чувств.

С трудом овладев собой, она наконец оторвала взгляд от умилительной сценки и сказала себе, что для нее все это не имеет никакого значения.

Том был прав – джентльмены не обязательно ведут себя благородно, и этот, хоть и умеет ловко скрывать свою сущность, не лучше остальных. Ее одурачили, но теперь она будет умнее. Она не может осудить его выбор. Конечно, Люси больше ему подходит.

Том довольно быстро нашел вход для слуг и громко забарабанил в дверь, злой оттого, что, словно мальчик на побегушках, выполняет поручение высокомерного маркиза Роута. Кейти называет его Греем, с отвращением подумал он. Этот человек пробрался к ним в дом, и, если Кейти не будет начеку, он прокрадется прямо к ней под юбку.

И пошел он к черту с его заверениями! Том выругался и стал еще сильнее колотить в дверь. Ему наплевать на красивые слова этого господина, уж он, Том, глаз с него не спустит. Он видел, как маркиз смотрит на Кейт. Как голодающий на еду! Несмотря на свою надменность, он хочет соблазнить Кейти, но Том этого ни за что не допустит, хоть умри. Том уже был недалек от смерти, когда маркиз поднял его и прижал к стене в гостиной Он и не предполагал, что лорд мо-жет обладать такой силой, но этот славился своей свирепостью. Говорили, что с Роутом лучше не связываться, худо будет. Том и так проклял тот день, когда Кейт влезла в кабинет маркиза, а он ей не воспрепятствовал.

– Чем могу быть вам полезна? – В дверях стояла полная женщина и вытирала руки о широкий передник.

– У меня поручение от его светлости для его камердинера мистера Баткока, – пробурчал Том.

– У вас есть новости о Роуте? – с волнением воскликнула женщина.

Том кивнул. Тогда она схватила его за руку и потащила за собой по коридору на огромную кухню, где обедали слуги.

– Есть новости! – радостно закричала она.

Все вскочили из-за стола и загалдели.

– Джоан, позови Баткока! – крикнула женщина.

Маленькая служанка с готовностью откликнулась:

– Хорошо, Мег, – и быстро убежала.

Полная женщина по имени Мег подтолкнула Тома к скамье и настояла, чтобы он присоединился к трапезе. Посмотрев на огромное количество еды, Том смущенно спросил:

– Вы что, собираетесь опустошить кладовую, пока Роута нет?

Мег расхохоталась, словно он удачно пошутил, и с такой силой хлопнула его по спине, что Том чуть не упал носом в тарелку, которую кто-то поставил перед ним.

Он и не помнил, когда видел такое изобилие, поэтому с жадностью накинулся на холодную баранину и пирог с почками, а Мег подвинула к нему поближе блюдо с лепешками и пирожками.

Когда появился Баткок, Том сидел с набитым ртом. Порывшись в кармане, он вытащил письмо Роута и молча отдал его Баткоку. Длинноносый и напыщенный камердинер был разодет получше самого лорда Роута!

С непроницаемым лицом Баткок прочитал письмо, вызвал лакея, чтобы тот отнес записку секретарю его светлости, а затем повернулся к Тому.

– Подожди здесь, – высокомерно приказал он. Том рассердился и хотел было уйти, но… на тарелке оставалось еще много еды. Поэтому он как ни в чем не бывало кивнул головой и продолжал есть. Ему, правда, также не понравилось, что чертов камердинер увел с собой Мег.

Когда они удалились, остальные слуги забросали Тома вопросами, но он лишь молча качал головой, так как вовсе не собирался сообщать этой куче болтунов, где находится Роут, чтобы не навлечь беду на Люси и Кейт.

– Он хоть здоров? – настойчиво спрашивал лакей, и Том был вынужден ответить утвердительно. Но когда тот возблагодарил Бога за это радостное известие, Том чуть не подавился.

Он с удивлением озирался вокруг, глядел на улыбающиеся лица и прислушивался к болтовне слуг о том, что их хозяин либо увлекся карточной игрой, либо обдумывает важное политическое решение, либо наконец-то влюбился. Тому вдруг пришло в голову, что вообще-то слуги так не волнуются за своих господ, как эти беспокоятся о Роуте. Неужели они к нему хорошо относятся? От этой мысли Том даже жевать стал медленнее, и еда уже не доставляла ему прежнего удовольствия. Черт бы побрал Роута, который так нравится своим слугам! От этого неудивительно потерять аппетит!

Наевшись, Том отодвинул тарелку. В этот момент на кухню вернулась Мег и стала давать поручения служанкам. На Тома она не обращала больше внимания, и Том, насупившись, встал и пошел к двери, едва не столкнувшись с камердинером, за которым стояли лакеи с кофрами.

– Погрузите это в… экипаж, – сказал камердинер.

– Постойте-ка! Что там? – попробовал возразить Том.

– Его светлость потребовал свои вещи, – последовал ответ.

Целых два сундука? – Том нахмурился, но ничего не сказал, и чертовы сундуки были привязаны к старой карете. Он взобрался на козлы, и тут из дома торопливо вышла Мег с коробками в руках.

– Мег, твоя дочь еще не нашла места швеи? – спросил камердинер.

– Нет, мистер Баткок, пока нет, – с улыбкой ответила Мег.

– Тогда мы можем взять ее с собой.

– О, спасибо, мистер Баткок! Благослови Господь вас и его светлость! – И она засеменила обратно в дом.

Том чуть не свалился с козел.

– Это еще зачем? – закричал он камердинеру.

Баткок смерил Тома скучающим взглядом, отчего последнему захотелось его придушить.

– Мы поедем прямо в торговый ряд. Там живет миссис Лидс, дочь Мег. Она швея и поможет нам сделать покупки.

– Какие еще покупки?

– Ну, то, что требует маркиз, – рулоны тканей.

Том раскрыл от удивления рот.

– А разве в сундуках мало одежды? Эта миссис будет шить ему еще, что ли?

Баткок невозмутимо посмотрел на Тома:

– Разумеется, нет. Его светлость одевается у лучших портных Лондона.

У Тома чесались руки схватить слугу за его негнущуюся шею и задушить.

– Тогда что же мы будем покупать, черт возьми?

– Ткани предназначаются для двух юных леди, которых я еще не имел удовольствия увидеть. Миссис Лидс будет их обшивать.

– Минутку, Ноддикок! – закричал Том.

– Баткок, – поправил тот.

– Да плевать я хотел на ваше имя! Мне никто не приказывал привезти с собой женщину, – продолжал бушевать Том.

– Приказывал. – Баткок легонько постучал пальцем по письму Роута. – Его светлость особо просит меня привезти с собой швею.

– С вами! Куда это вы собрались?

– Прислуживать маркизу, мой милый, – ответил камердинер.

Том не успел возразить, как снова появилась Мег в поношенной шляпке и с большой сумкой. Том решил, что она принесла еду в дорогу, но Баткок помог ей влезть в карету.

– А теперь поехали! – крикнул он, сев следом за Мег.

Том услышал, как захлопнулась дверца, и заскрежетал от бессилия зубами. Не станет он слушаться приказов Роута и его высокомерного слуги! Он сам себе хозяин. Они с девочками прекрасно обходились без вмешательства его надменной светлости. Да ему следует слезть с козел и выкинуть из кареты прямо на улицу этого разодетого красавчика!

Мысль Тому понравилась. Единственное, что его остановило, так это то, что Кейт ходит в старых потрепанных штанах, а Люси – в переделанных платьях. К тому же в карете сидела Мег, а Том до сих пор ощущал во рту вкус ее замечательной стряпни. У них в доме она точно не будет лишней, хотя бы на короткое время. С Роута Том глаз не спустит, а несколько слуг не помешают.

Том крякнул, не зная, чего ему опасаться, а чего нет, и щелкнул вожжами. Но предчувствие, что маркиз преподнесет еще кучу неприятностей, его не оставляло.

Грей вышел встретить подъехавшую карету. На лице Баткока отразился ужас при виде его господина, одетого почти что в лохмотья, и Грей не удержался от улыбки. Неугомонная Мег пронзительно кудахтала от радости. И кухарка, и камердинер служили у Грея много лет, и он знал, что может рассчитывать на их преданность. Баткок наконец пришел в себя и представил своему хозяину молодую женщину миссис Лидс, дочку Мег.

– О милорд, зовите меня Эллен, пожалуйста, – затарахтела та. – Я вам так благодарна за то, что вы взяли меня на службу! С тех пор как умер Джимми, мне трудно приходится. Мама всегда вас так хвалит, и я уж постараюсь вас не подвести. Только взгляните на эту чудесную материю! – И она вытащила из кареты рулон темно-лилового шелка.

Грей потрогал ткань и подумал, что этот цвет замечательно подойдет к глазам Кейт. Он живо представил, как шелк красивыми складками облегает фигурку малышки, и у него сильнее забилось сердце.

– Спасибо, – кивнул он, взяв рулон. – Том проводит вас в ваши комнаты.

Не обращая внимания на свирепый взгляд Тома, Грей кивнул своим слугам, вернулся в дом и отправился искать Кейт. Она избегала его после завтрака, а ему не хватало ее общества. Грей никогда не интересовался дамской модой, но ему не терпелось увидеть Кейт в новых нарядах – платьях с глубоким вырезом, кружевных сорочках, тонких чулках и подвязках с оборочками. И чтобы она одевалась и раздевалась для него одного.

С улыбкой на губах Грей подошел к кухне и остановился на пороге, пораженный силой желания, вновь охватившего его при виде Кейт. Такого с ним раньше не случалось, а эта кроха настолько возбуждала его, что он с трудом сдерживался. Взгляд Грея скользил по завиткам на затылке, по тонкой спине и ниже – по дразнящим изгибам бедер. Страсть завладела им, и он не представлял, как долго сможет ждать, несмотря на свое хваленое терпение.

Кейт словно почувствовала его присутствие. Не глядя на него, она слегка обернулась.

– Том вернулся, – сказал Грей.

– Хорошо.

– Он привез моего камердинера Баткока, лондонскую кухарку и молодую вдову, которая…

Кейт подняла голову, и Грей увидел, что в ее глазах промелькнул гнев.

– Мы не можем себе позволить кормить лишние рты.

Удивленный ее яростью, Грей поднял бровь.

– Я пошлю Тома в деревню за продуктами. И разумеется, все расходы я беру на себя.

– Неужели? – воинственным тоном осведомилась Кейт.

– Да, именно так.

– И вы не можете обойтись без камердинера? – презрительно спросила она.

– Кажется, вы видели, что могу, но я предпочитаю этого не делать, – спокойно возразил Грей.

– А какие услуги оказывает молодая вдова? – съязвила Кейт.

Грей прищурился.

– Она будет шить новые туалеты для вас с сестрой, – сказал он и бросил на стол рулон материи, которая, подобно речному потоку темно-лилового цвета, разлилась по изрезанной поверхности кухонного стола.

Но Кейт едва взглянула на шелк.

– Мне не нужны модные платья! – резко оборвала его она.

– Что за дьявол в вас вселился?

– Я просто предпочитаю носить собственные платья, – гордо ответила Кейт, и Грей понял, что задел ее за живое. Но не может же она получать удовольствие от своих лохмотьев! А он считал ее разумной девушкой.

Смерив Грея холодным взглядом, Кейт спросила:

– И какую же плату вы ожидаете за эти подарки Возможно, главная мишень вашей похоти – Люси, поскольку ее репутация уже и так погублена. Но я не позволю вам губить ее и дальше.

Грей был настолько поражен, что с изумлением уставился на нее. Затем, запрокинув голову, расхохотался. Кейт смотрела на него так решительно, что было ясно – она смело встанет на защиту остатков чести сестры. Грей перестал смеяться. Он почувствовал, что гордится ею, такой сильной в своем праведном гневе, хотя бушевала она зря.

– Уверяю вас, Люси меня не интересует, – заверил ее Грей.

Кейт недоверчиво посмотрела на него, и Грей насторожился.

– Я видела вас с ней сегодня утром в саду, – сказала Кейт.

Грей пренебрежительно поднял бровь.

– Вы и ваш кучер с таким обвиняющим видом смотрели на меня, что мне ничего больше не оставалось, как пригладить взъерошенные перышки вашей сестрицы. То, что предстало вашему взору, было не что иное, как мои простодушные попытки утешить ее. Но я с радостью воздержусь от того, чтобы приблизиться к ней снова. – Он озорно улыбнулся. – Особенно если вы ревнуете.

Кейт отрицательно качнула головой, сделала шаг назад и оперлась о край стола, а Грей шагнул ей навстречу, сверля ее взглядом.

– Насчет Люси – это глупости, – сказал он. – Мы оба знаем, куда направлена моя, как вы изволили оригинально выразиться, похоть.

Глаза Кейт расширились, а Грей приподнял ей подбородок. Его пальцы скользнули по шее и дотронулись до бешено бьющейся жилки. Ласково поглаживая нежную кожу, он следил за ее изумленным и потеплевшим взглядом, за тем, как опустились ее ресницы. Понимая, что победил. Затем он нагнул голову и слегка коснулся ртом ее губ. Этим жестом он хотел лишь показать ей, что ему нужна она, а не ее сестра.

Но Кейт захотелось большего. Она обвила руками шею Грея и притянула его к себе. Робкий поцелуй Кейт лишил Грея благоразумия, и он жадно впился ей в губы, вынуждая ее открыть рот. Когда же она это сделала, все преграды рухнули, и его язык оказался у нее во рту.

Обычно Грей проявлял большую тонкость, но сейчас он лишь смутно сознавал, что теряет власть над своими чувствами. Он был искусным любовником, терпеливым и умелым, но, когда Кейт поднялась на цыпочки и уперлась в него грудью, он перестал управлять собой. Опустив руки вниз, он обхватил девушку за бедра, приподнял ее и прижал к стене. У Кейт вырвался удивленный вздох, что возбудило его еще больше.

– Вот так, малышка. А теперь обхвати меня ногами.

Он гладил ее бедра, обтянутые мягкой материей брюк, и наконец соединил ее ноги у себя за спиной. Голова у него кружилась, он словно потерял рассудок. Им овладело нестерпимое желание тотчас обладать девушкой. Ничего не соображая, Грей уложил ее на стол прямо поверх развернувшегося рулона шелка. Руки Кейт беспомощно повисли, короткие темные завитки волос упали на лоб, в глазах светилась страсть.

Прямо здесь и сейчас, подумал Грей. Он громко и прерывисто дышал, а кровь стучала в висках, побуждая к действию. Сейчас же и здесь! Он спустит с нее брюки, расстегнет свои собственные и… с ее девственностью будет покончено. Резко выдохнув, Грей положил ладони девушке на бедра и стал легонько их гладить. Затем с силой приподнял ее и прижал к себе. Кейт вздохнула и закрыла глаза, а его пальцы все крепче впивались в нее. Здесь и сейчас же, стучало в мозгу.

И именно в тот момент, когда взрыв страсти был неминуем, Грей услышал за спиной чей-то тихий, но удивленный возглас. Он резко повернулся – в дверях стоял Баткок, старательно делая вид, что ничего особенного не произошло.

– Вы ужинаете сегодня пораньше, милорд? – осведомился он.

Медленно, словно в тумане, Грей убрал руки с тела Кейт и помог ей сесть.

Напрягшаяся плоть болезненно пульсировала, и Грей с трудом перевел дух. Отойдя от стола, он холодно произнес, хотя внутри все горело:

– Нет, Баткок, просто рассматриваю ткань, которую ты привез. Очень хороший выбор.

– Да, конечно, милорд, – ответил камердинер.

Тем временем Кейт соскользнула со стола и убежала. Грей молча посмотрел ей вслед. Только теперь он наконец понял, что чуть было не натворил – он едва не лишил Кейт девственности прямо на кухне, куда мог войти кто угодно. И это произошло бы, если бы не Баткок.

Ошеломленный, Грей взглянул на своего невозмутимого камердинера, не зная, благодарить ли его или убить на месте.