Искусительница Кейт

Глава восемнадцатая

Она исчезла. Грей как безумный обыскал весь дом. Ему представлялось самое худшее – что ее похитили или сбылось предсказание Рали, и она убежала с каким-нибудь негодяем. Наконец Баткок признался. А остальная прислуга, дрожа от страха, боялась сказать маркизу, что жена ушла от него – уехала в родной дом в одной из его карет.

Карета вернулась, но, разумеется, без Кейт. Грей чуть было немедленно не выгнал кучера вон, но одумался, так как бедняге едва ли удалось бы ослушаться маркизу. К тому же упрямица Кейт нашла бы другой способ уехать – если не в его экипаже, то в почтовом или обычном наемном. Грея затрясло, когда он представил, какие ее подстерегали опасности.

А что с ней сейчас? Ведь она одна в пустом доме, где нет даже Тома, чтобы оберечь ее. Черт! Он считал Кейт разумной, а она повела себя как безрассудная дурочка. Он должен сам поехать туда и привезти ее обратно.

Но Грей был слишком зол на Кейт за ее бегство. Чего ей еще не хватало? Он женился на ней, дал свое имя, титул, богатство и был к ней внимателен, а она… Она разрушила его самообладание, которое он за всю свою жизнь довел до совершенства, и превратила его в раба собственного тела. Неужели этого мало? Что еще он мог ей дать? Глупые признания в любви? Или свою душу?

Грей с силой сжал бокал с коньяком, который ему принес Баткок. Затем швырнул его в камин, с удовлетворением глядя, как он разлетелся на кусочки. Вот так же следует поступить с экстравагантными представлениями о романтической любви, проповедуемой Уиклиффом! Жена покинула его, и будь он проклят, если станет бегать за ней, словно побитая собачонка.

Ему есть чем заняться. Он приехал в Лондон, чтобы завершить кое-какие незаконченные дела, а вместо этого ходил на задних лапках перед женой. Все, хватит, Ему необходимо разузнать, например, где находится некий Джаспер Гиллрей. Грей мрачно усмехнулся. Ему не терпелось выместить свое отвратительное настроение на ком-нибудь, а дядюшка Кейт, как никто другой, для этого подходит.

Улыбка сошла с его губ. Что касается Кейт, то… он в ней не нуждается. Ему никто не нужен. И он это докажет! Пришло время освободиться от одержимости и показать жене, кто хозяин положения.

Пусть убирается к черту, подумал Грей, но… не испытал при этой мысли торжества. Перед ним темной ямой зияла пустота и грозила затянуть его вниз.

Кейт медленно ходила по пустынным комнатам Харгейта, иногда протягивала руку, касаясь знакомого предмета, или глядела на портреты предков. Но даже родной дом не мог поднять ей настроение, а она-то надеялась испытать радостное чувство возвращения домой. Этого не произошло ни тогда, когда она увидела дом, ни когда, отправив кучера обратно в Лондон, осталась одна в прихожей, ни теперь, когда ее шаги громко раздавались по дому. Кейт пошла на кухню.

Никогда раньше не казался ей Харгейт таким большим и пустым, хотя они жили в нем втроем – она, Люси и Том, образуя подобие семьи. Наверное, все дело в том, – что, если тебя окружают люди, которых ты любишь, размеры жилища или толщина твоего кошелька не имеют значения. Кейт отбросила эти размышления, так как они могли увести ее в опасную сторону, а именно к мыслям о Грее. Ей лучше быть одной, чем продолжать обманывать себя, цепляясь за несбыточную мечту.

За кухонной дверью раздался шорох, она открыла ее и отшатнулась. Мимо ног стремительно прошмыгнуло что-то рыжее. Циклоп! Кейт наклонилась и взяла кота на руки.

– Ты ловил мышей и жирел, дружок? – Она села и прижалась к нему, уткнувшись лицом в шерстку, и долго сдерживаемые слезы полились ручьем.

Спустились сумерки, когда Кейт кончила мыть тарелки, свою и Циклопа. Накормленный кот улегся на излюбленное место над очагом, а Кейт тоскливо смотрела на него. Ее комната сегодня ночью будет холодной, а огромная кровать – пустой. С комком в горле Кейт отвернулась.

Завтра она пошлет весточку Люси, что она дома, и тогда здесь не будет так одиноко, по крайней мере до замужества Люси. Тут Кейт услыхала на дворе конский топот и поспешила к окну, удивляясь, не сестра ли явилась в мгновение ока. К конюшне подъезжала карета, но там не могло быть Люси, так как Кейт увидела на ней герб Роута. Уж не Грей ли приехал за нею?

Сердце у нее бешено забилось от возможной встречи с мужем. В душе все перемешалось: волнение, гнев, отчаяние и любовь. Кейт кинулась к двери, не зная, что ее ждет.

Но это был не он.

Кейт разочарованно вздохнула при виде Тома, идущего ей навстречу. Конечно, Грей не отправится в Харгейт, чтобы вернуть ее обратно. Он, без сомнения, доволен, что она покинула его. А именно этого они оба хотели, твердо сказала себе она. Отбросив мысли о муже, Кейт с трудом улыбнулась старику:

– Том! Что ты здесь делаешь?

– Неужели ты думаешь, что я оставлю тебя одну? – проворчал он.

Его сердитый голос растрогал Кейт, и она сморгнула слезинку.

Хоть она эгоистично порадовалась тому, что Том с ней, но не хотела быть ему в тягость.

– О, Том, тебе вовсе нет надобности здесь оставаться, – запротестовала она.

– Есть надобность. И если ты так не считаешь, то, значит, ты глупая, Кейти. Ты ведь теперь маркиза и не можешь жить, как фермерша!

Кейт перестала улыбаться.

– Я вольна жить, где захочу и как захочу!

– Не теперь, когда ты замужем!

– Возможно, я получу развод, – заявила она.

Кучер произнес себе под нос длинное ругательство.

– Ты что, свихнулась? Ты ведь любишь его, Кейти. Все это видят. И он тоже тебя любит. – Кейт не успела возразить, а Том почти закричал сердитым голосом: – Ты бы только видела его, Кейти. Даже мне стало его жалко, когда он вернулся домой, а тебя нет. Маркиз метался как сумасшедший, пока Баткок не осмелился сказать ему правду.

– Наш брак – ошибка, – натянуто произнесла Кейт.

Том долго смотрел на нее, затем покачал головой:

– Да ты такая же упрямая, как он. Вы оба друг друга стоите, вот что я скажу. – Неодобрительно хмыкнув, он прошел мимо нее в дом.

Люси вернулась домой только через два дня. До приезда сестры Кейт, нарядившись в старые штаны, упорно занималась хозяйством. С Томом они все время ссорились, так что обрести желанный покой в Харгейте ей не удалось – прежняя импровизированная семья распалась.

Кейт отчаянно пыталась ее восстановить. Она уже собиралась послать сквайру еще одну записку, как прибыла Люси в карете Уэртли и в сопровождении Ратледжа. Люси в ярком пестром платье, гордая собой, вплыла в дом, словно королевская особа, наносящая визит в родовое гнездо.

Она сдержанно ответила на объятия Кейт, хмуро оглядела пустую прихожую Можно было подумать, что она ожидала наличия слуг, вышедших встречать ее.

– Арчиболд, подожди, пожалуйста, меня в саду. Я хочу поговорить с сестрой наедине в гостиной.

Кейт раздражали подобные церемонии, но, сжав губы, она тем не менее пошла вслед за Люси по галерее. Едва войдя в гостиную, та начала обмахиваться веером:

– Ой, как здесь жарко. У тебя, конечно, нет выпить чего-нибудь прохладного, лимонада например?

Кейт рассмеялась, хотя ей было не до смеха. Теперь кладовая не отличалась такой пустотой, как раньше, но лимонов в Харгейте не водилось. Люси же, очевидно, привыкла к более богатому столу у сквайра А судя по ее томным движениям, она совсем перестала делать что-либо сама.

– Тогда, пожалуйста, воды Мое положение требует прохладного питья и покоя, Кейти, – сказала она, усаживаясь на диван и подсовывая подушки себе под спину.

Кейт ничего не оставалось, как прислуживать сестре, так как просить об этом Тома, который большую часть времени проводил на конюшне, ей не хотелось. Кивнув в знак согласия, она сама отправилась на кухню, стараясь не думать с тоской о многочисленной прислуге в доме Грея.

Когда она вернулась со стаканом в руке, Люси надула губы:

– Без льда?

Кейт удержалась от резкого ответа и с улыбкой сказала:

– Мне не хотелось идти в ледник.

– В доме сквайра лед всегда под рукой. Это единственное, что спасает меня от тошноты. Видишь ли, они меня просто избаловали. Мне будет жаль расставаться с семьей моего будущего мужа, когда мы поженимся.

Кейт не стала указывать Люси на то, что ее будущий дядя практически украл фамильные драгоценности Честеров в результате своих алчных сделок. Она решила не ссориться с сестрой.

– Мне жаль, что тебе будет не хватать некоторых вещей, к которым ты привыкла, живя у сквайра, но я так рада, что ты поселишься здесь со мной, Люси, – сказала Кейт, и в ее голосе прозвучало отчаяние.

Люси пришла просто в ужас:

– Здесь? С тобой? Что ты имеешь в виду?

Кейт на секунду прикрыла глаза. Что еще можно было сказать?

– Теперь, когда я вернулась, тебе нет нужды оставаться у Уэртли.

– Но ты ведь не собираешься на самом деле жить здесь… вот так, без прислуги? – продолжала ужасаться Люси.

– Нет никакой разницы с тем, что было раньше, – сказала Кейт, не упоминая ни своего теперешнего титула, ни отсутствующего мужа.

– Ну нет, разница, разумеется, есть! – возразила Люси. – Я не понимаю тебя, Кейти. Сквайр говорит, что Роут – один из самых богатых людей в стране. После стольких лет экономии и трудностей ты можешь позволить себе все, что захочешь, а ты все бросаешь и возвращаешься на пустое место! Я никогда тебя не понимала, но это… это просто безумие.

Кейт не желала обсуждать Грея и стала говорить о самой Люси.

– Харгейт – твой родной дом, – твердо сказала она и строго посмотрела на сестру.

На какое-то время их взгляды скрестились, затем Люси встала со словами:

– Хорошо, ты, как всегда, одержала верх! Я остаюсь здесь, но и пальцем не шевельну, чтобы помогать тебе по хозяйству. А как только мы с Арчиболдом поженимся, я тут же уеду!

Подхватив рукой широкую юбку нового красивого платья, она повернулась к двери, но на пороге задержалась и бросила сестре последнюю колкость:

– Страдай себе на здоровье, Кейти!

Грей мучился. Запрокинув голову, он глубоко вздохнул. Он никогда не предполагал, что ему будет так тяжело без Кейт. Словно наркоман, лишенный опиума, он с трудом жил каждый день, каждый час. Раньше он надеялся вернуть себе здравый ум и хладнокровие, но теперь боялся, что уже никогда не станет тем, кем был до того, как в его жизнь вошла Кейт.

Она безвозвратно изменила его. И далеко не в лучшую сторону, угрюмо думал он. И хотя Грей презирал собственную слабость, он стал задумываться, не такая ли уж это большая цена за Кейт, ее присутствие, теплоту и страстность. Он скучал по ней, по темным шелковистым волосам, поразительным фиалковым глазам, сладости ее губ, выражению лица, когда она выкрикивала его имя…

Черт, да он мечтает о ней, подобно влюбленному мальчишке! Грей ударил кулаком по письменному столу, как будто гневный всплеск мог прочистить ему мозги. А как раз сегодня они ему понадобятся. Он держал в секрете побег Кейт, так как не желал дальнейших сплетен по поводу его внезапной женитьбы, но что-то, видно, выплыло наружу, потому что он получил загадочную записку от некоей миссис Паркер, где она просила о личной встрече и намекала, что дело касается Кейт.

Будь он проклят, если допустит, чтобы из-за сбежавшей жены ему кто-то угрожал!

Грей встал. Выглядел он, как всегда, внушительно, и все следы усталости и тоски исчезли с его лица, когда распахнулась дверь и появился дворецкий.

– К вам миссис Паркер, милорд, – произнес он, недовольно нахмурившись.

Дело было в том, что за тот короткий срок, что Кейт прожила с Греем, слуги привязались к ней, и с тех пор, как она уехала, ему приходилось выносить неодобрительные взгляды почти всей прислуги. Наверное, покоя в жизни ему больше не дождаться, подумал он. Сурово посмотрев на дерзкого дворецкого, Грей сделал ему знак впустить даму, а когда та вошла, слегка поклонился ей.

– Я ценю то, что вы нашли время принять меня ввиду таких необычных обстоятельств, – сказала, усаживаясь, миссис Паркер и стала обмахиваться веером. – Вы наверняка недоумеваете, что привело меня к вам, но у меня совершенно неотложное дело.

Грей подумал, что для женщины, даже вдовы, весьма необычно наносить ему визит, но все, что касалось Кейт, его больше не удивляло.

– Вы хотите сообщить мне что-то, имеющее отношение к моей жене? – спросил Грей.

– В какой-то мере да. – Она хитро улыбнулась из-под веера.

– Что именно? – Не обращая внимания на ее игривый взгляд, Грей вопросительно поднял бровь.

– Что ж, если вы хотите прямого ответа, то пожалуйста. – Миссис Паркер оставила свои кокетливые ужимки. – Суть в том, что я обладаю некоторыми сведениями о маркизе, которые, я уверена, вы не захотите предать огласке.

От гнева Грей сжал ладонь в кулак, но, чтобы не показать этого, небрежно оперся о край стола. Он привык к нападкам на себя, но Кейт совсем другое дело.

– Каковы же эти сведения? – спокойно спросил он.

– Да вы хладнокровны, как я погляжу! – Миссис Паркер сверлила его острым взглядом из-под полуопущенных век. Не в силах более сдерживать свою жадность, она наклонилась вперед и сказала: – Я многое знаю, но не настолько глупа, чтобы сообщать это без обещания соответствующей платы за мои труды.

Грей рассмеялся, а она, удивленная, отпрянула. Он смерил ее угрожающим взглядом:

– Предупреждаю, что вы гроша ломаного от меня не получите, если станете болтать. Вы лишь погубите себя.

Грей, не глядя, выдвинул ящик и бросил на стол пачку бумаг.

– Мои векселя! – вскрикнула миссис Паркер, сразу узнав их. – Как вы их раздобыли?

– Вы не первая особа, кто пытается подло поступить со мной, мадам. – Грей презрительно поднял бровь – Если это так, то советую вам хорошенько подумать. Люди не чета вам пытались перехитрить меня, но им это не удалось, а ваши ничтожные и мелочные попытки едва ли заслуживают внимания. Радуйтесь, что я не посадил вас в тюрьму.

Грей встал и бросил на нее надменный взгляд.

– Еще одно предупреждение, мадам, – не касайтесь более ни меня, ни моих близких. И не вздумайте беспокоить мою жену вашими гнусными домыслами.

В глазах миссис Паркер промелькнул страх, и Грей тотчас обо всем догадался.

– Вы уже успели поговорить с ней, – тихо произнес он.

Миссис Паркер, поняв, как он разгневан, забыла о шантаже, задрожала от страха и съежилась в кресле, опасаясь, что он может ударить ее. Грей боролся с сильнейшим желанием отомстить любому, кто мог навредить Кейт. Лишь огромная воля удерживала его от опрометчивого поступка… да неожиданная мысль о том, что эта отвратительная особа может иметь отношение к отъезду Кейт…

Грей застыл. Неужели Кейт покинула его, чтобы уберечь от сплетен? С трудом владея собой, Грей прошел к двери и распахнул ее. Он позже займется разгадкой непонятных побуждений жены, а сейчас надо выгнать ее мучительницу.

– Убирайтесь вон, – резко отрубил он. – И если вы посмеете вымолвить хотя бы слово о моей жене, я мигом превращу вас в нищенку на Спитлфидцзе,[10] которая зарабатывает на пропитание, продавая себя.

Кейт молча мыла посуду после завтрака. Никакого удовольствия, готовя еду для Тома и Люси, она не получала, как и от всего, что связывало ее с прошлым. Кипя от раздражения, Люси проводила в Харгейте как можно меньше времени. Том тоже не ценил ее трудов и, сидя за завтраком, бросал на нее злые взгляды и защищал Грея.

– У тебя теперь новая жизнь, Кейти. Пора оставить старое позади. Твой отец умер, а нового графа ждать неоткуда, если только ты его не родишь! – заявил он, отодвигая чашку.

Кейт покраснела и сердито взглянула на Тома, недовольная его дерзостью. Боясь, что он продолжит эту тему, она выставила его из кухни. Лучше уж вымыть самой посуду, чем слушать надоедливые поучения старика! Он ведь понятия не имел об их с Греем взаимоотношениях. И никто об этом не знал, как и о том, сколько она плакала по ночам, страстно желая, чтобы он приехал за ней. Но он не приезжал и никогда уже не приедет – он ее просто не любит. А она его слишком любит, чтобы соглашаться на меньшее.

Гордость заставила Кейт смахнуть слезы. Ей не плакать надо, а думать о том, чем заняться сегодня. Она только решила отправиться на работу в сад, как услыхала шум подъехавшего экипажа. Подбежав к окну, она увидела карету сквайра. Это не Грей, а всего лишь Люси. Но сегодня воскресенье. Этот день ее сестра проводила с Уэртли, которые вместе со слугами во всем ей потакали. И для посещения церкви еще рано.

Вытерев руки, Кейт поспешила в прихожую. Люси теперь считала ниже своего достоинства входить через кухню, кисло усмехнувшись, подумала Кейт. Едва она успела дойти до парадных дверей, как в прихожую влетела Люси, за ней Ратледж и какой-то мужчина. Кейт была в брюках и не готова встречать чужих, но, когда Люси кинулась ей на грудь, она забыла о том, что следует пойти переодеться.

– О Кейт, какое несчастье! И во всем виноват Роут – он только зря обнадежил меня, а теперь все пропало, – бормотала Люси, рыдая у Кейт на плече.

– Что случилось? – Кейт взволнованно посмотрела на Ратледжа, но тот беспомощно покачал головой.

– Я вам скажу, в чем дело. – Незнакомец с важным видом вышел вперед.

Он был невысок и жилист, и, хотя одет был как джентльмен, костюм, сшитый из дешевой ткани, сидел на нем плохо. Тонкие сальные волосы, темные глазки-буравчики – в общем, неизвестный соответствовал представлению Кейт о шантажисте куда больше, чем миссис Паркер. Кейт с любопытством оглядела его.

Люси подняла голову и громко закричала:

– Он против оглашения в церкви наших имен!

– Что? – Кейт с возмущением уставилась на незнакомца, который посмел вмешаться в чужие дела. – А кто вы такой, сэр?

– Я – Браун. Для вас – мистер Браун, и меня послал человек, который управляет этим поместьем. Он ее опекун, и она не имеет права выходить замуж без его согласия.

Дядя Джаспер! У Кейт упало сердце. Что им теперь делать? Хотя мысли у нее путались, она гордо подняла голову:

– А как вы можете это доказать? У вас есть рекомендательное письмо?

– Его у меня нет, да оно мне и ни к чему. А где другая сестра? У меня к ней тоже есть дельце, – злобно глядя, сказал он.

– Это я, – холодно и надменно, совсем как Грей, произнесла Кейт.

Мужчина от удивления раскрыл рот. Затем, не веря своим глазам, покачал головой:

– Ну нет, не неси вздор. Мне нужна графская дочка, а не замарашка в мальчишеских штанах.

Впервые Кейт пожалела о том, что одета в обноски. В Лондоне она узнала, что внешность – это все. Тем не менее она смерила Брауна высокомерным взглядом:

– Можете не верить. Уходите.

– Я говорила, что Кейт вас выгонит, отвратительный вы человек! – Люси приподняла голову и сердито посмотрела на Брауна, прищуренные глазки которого перебегали с Люси на Кейт и обратно.

– Кейт, вы говорите? – Он ухмыльнулся и нагло уставился на нее. – Ну-ну. Значит, это вы!

На шум голосов прибежал Том.

– Кто это, Кейти? – спросил он, подтягивая штаны.

– Он заявляет, что послан нашим опекуном. – Кейт заставила себя говорить спокойно.

– А ты, старик, не вмешивайся. – Браун едва взглянул на Тома. – Я здесь для того, чтобы убедиться, что эти двое ведут себя, как следует, пока не приедет Джаспер. – Он мрачно усмехнулся. – Я имею в виду – никаких помолвок.

– Опоздали, – невозмутимо сказала Кейт. – Я уже замужем, и моему мужу, маркизу Роуту, не понравится подобное вмешательство. – Ее угроза специально прозвучала неопределенно, так как могла вызвать вопрос: что это за муж, который позволяет ей жить здесь, в сущности, одной? Вдруг ее бегство в Харгейт представилось Кейт неразумным, детским поступком.

Коротышка отрывисто засмеялся:

– Ну, тогда вам придется получить развод.

Кейт сама обдумывала такой ход событий, но когда услыхала, как это предлагает кто-то другой, то вздрогнула – настолько окончательно и болезненно все прозвучало.

Внутренний голос подсказал ей, что, любит ее Грей или нет, она никогда не сможет отказаться от него. Сознание этого придало ей силы, и она насмешливо улыбнулась:

– Вам до Роута не добраться. Он один из самых влиятельных людей в стране.

– Не пугайте меня. – Браун сделал шаг вперед.

– А ну отойди от леди Роут, ты, скотина, или я позову судью, и тебя выгонят отсюда! Проваливай.

Лицо Брауна скривилось в жуткой гримасе.

– Это ты проваливай! Эти распрекрасные леди здесь не хозяйки, и ты тоже. Так что убирайся вон! Я тебя выгнал!

Том ударил бы Брауна, если бы Кейт не схватила его за руку. Пусть Браун и не вышел ростом, но вполне мог сделать неожиданный и подлый выпад, к тому же у него, вероятно, есть оружие. Кейт не могла допустить, чтобы Том пострадал, да старый кучер ничего и не сможет сделать, если приедет Джаспер и заявит свои права на Харгейт. Только один человек может им помочь. Нагнувшись к Тому, она прошептала ему на ухо:

– Езжай за Роутом.

Бросив на Кейт странный взгляд, Том неохотно отошел, бормоча страшные ругательства в адрес Брауна на случай, чтобы тот не вздумал навредить женщинам. В ответ Браун засмеялся, отчего Люси вновь расплакалась, а Ратледж беспомощно ломал себе руки. Кейт смотрела на него поверх головы сестры, уткнувшейся ей в плечо. Она знала, что возлюбленный Люси – трус, но тем не менее не допускала мысли, что он не защитит сестру от Брауна. Во всяком случае, до приезда Джаспера. А что потом?

Кейт уняла дрожь. Она знала, что их единственная надежда – это Грей. Но захочет ли он прийти на помощь убежавшей от него жене?