Искусство темной материи или укрощение адептов

Глава 7

С того дня, дня, когда что-то неуловимо изменилось в поведении сына советника, изменилось и отношение всех остальных. Никто не пытался больше меня «свергнуть», спасибо, конечно, господину зазнайке, но я могла обойтись собственными силами. Не думаю, что кто-то мог доставить мне серьезных проблем.

Но Ланэр привык всё делать по-своему и так, как считает нужным. Теперь меня уважали и даже побаивались. Он как коршун кружил вокруг, отпугивая от меня остальных. Его кружения незаметны простому обывателю, недальновидному с мутным глазом, но от взгляда дроу мало что может укрыться. Мне сложно понять его мотивы, хотя я прекрасно знаю, почему мужчины защищают и вьются вокруг женщин. Проблема в том, что парень сам не знает, что ему нужно.

Он распугал всех адептов, но сам не приближается. Продолжает со мной негласную «войну», всячески пытаясь поддеть. Иногда, кажется ребенком, но во многих других поступках Ланэр несомненно мужчина и вовсе не такой раздолбай, каким мне показался.

Без труда помогает младшим курсам, разгрузил магистра Кроуэла, забрав у него несколько часов физической подготовки с первокурсниками. Да и с девушками вежлив и учтив. Предлагает помощь преподавателям, не пытаясь красоваться передо мной, потому что геройствует только, когда думает, что я не знаю.

Но к этому добавилась другого рода задача: Адриан, по каким-то ведомым только ему причинам, включил режим тотального ожидания и медленного обольщения. Что выливается в конфликт между друзьями.

Это, конечно, забавно. И я бы даже приобрела билет в первый ряд на данное представление, будь оно за воротами академии.

И к выходным у меня возникла небольшая загвоздка. Моё личное время накрывалось прошлогодней листвой. Каким-то мистическим образом, все преподаватели сняли с себя ответственность за сопровождения адептов в город. Дело в том, что за ворота Аркена, адептам можно попасть только в сопровождении магистра. И выйти в том же составе. Глупое правило, на мой взгляд, ведь адепты давно не дети: сопли и слюни подтирать не нужно, но приказ короля не обсуждается. С другой стороны, не сильно хочется нести ответственность, если эти оболтусы с переходным возрастом и большим энергетическим всплеском, что-нибудь отчебучат. Лучше сопроводить и проследить, чтобы город остался стоять на прежнем месте.

В итоге, Ниана Дэйф, что планировала повидать товарищей по полю битв, выпить кружку темного, посмеяться в компании немного грубоватых мужчин, надевает платье и как порядочный преподаватель ведет группу адептов в город. Хорошо их набралось немного. Половина получила разрешения посетить дом, под ответственность родных, другие остались заниматься и готовиться к зачётам.

Пятый курс, почти в полном составе, почему-то решил, что у них нет родителей и готовиться им не нужно.

В дверь вежливо постучали.

Вздохнула, потому что уже по стуку могу определить незваного гостя.

— Доброе утро, магистр, — Адриан тряхнул русой головой и жестом иллюзиониста протянул мне букет полевых цветов, которые вне всяких сомнениях драл сам. Бедные растения: столько страданий и мучений из-за влюблённых мужчин.

Ну, хочешь ты покорить сердце дамы, посади цветы, а не сорви. Вырасти медвежонка, волчонка, зайчонка. Зачем убивать их? Ради шапки, которую через год съест наглая моль? А вообще, как говорит наш старшина: «Просто не будь мудаком, дружок. Достаточно не быть мудаком». Великие слова!

Конечно, Адриану Алероду далеко до мудака, но почему-то слово: «Адриан, не стоит тратить на меня время, эта крепость никогда не падёт», юноша не понимает. Он, верно, полагает, что я как любая барышня моего возраста ещё не достаточно созрела, чтобы понимать: чего хочу, а чего нет, и решил за нас двоих, но вот беда: я-то воин. Первое чему нас обучили в учебке: ставить цели. Второе — понимать цели, расставлять приоритеты и всегда понимать, чего мы хотим, что нужно и почему всё это нужно. Подставлять фон, нас обучали наравне с оружейным делом. Потому, что настоящий воин, прежде всего, должен уметь пользоваться такой забавной штукой, именуемой мозгом.

Взяла протянутый букет, мысленно оплакивая растения и желая и им доброй дороги в цветочный рай, поставила цветы в воду.

— Вы сегодня… в платье, — парень окинул меня блестящим, возбуждённым взглядом, поджимая губы. — Никак не привыкну, — признался он, подпирая косяк. Слава Благородному, невидимую запретную черту, Адриан не пересекал, как и не заходил в мою комнату без разрешения. А впрочем, и разрешения не спрашивал. Обычно я сама его впускала или просила «прогуляться» в другую сторону, чтобы не привлекать внимание остальных обитателей мужского корпуса.

— Я подумал, раз так совпали звезды и вы сегодня наш сопровождающий, позвольте пригласить вас на чашку ягодного морса, лучшего в королевстве. К нему полагаются слоенные пирожные со сливочным кремом и свежая клубника.

Ох, что-то мне подсказывают, что звезды тут вообще не причём. Тоже мне, звездочет любитель!

— Адриан, — со вздохом произнесла я. — Звезды подсказывают мне, что это не лучшая ваша идея, — стараясь не улыбаться, произнесла я.

— Вы снова иронизируете, — парень поник. Он слишком болезненно воспринимал мою язвительную манеру разговаривать. А я не могла иначе. Когда на поле боя гибнут твои товарищи юмор, сарказм и ирония, единственное твоё лекарство. И спирт.

— За эту неделю это уже третий раз, когда я слышу о плохом качестве моих идей, — опустив взгляд, произнес парень. Тон его был слишком серьезным для такой ситуации, и я не могла даже рассмеяться, дабы не оскорбить его чувства.

С Ланэром… снова я о нём, но так уж сложилось, что эти два адепта слишком часто попадают в поле моего зрения. В общем, с Ланэром в этом плане проще. Мне не приходиться думать о том, что говорю, как говорю, не переживаю о его чувствах. Он меня послал, я его послала, оба наговорили друг другу кучу приятностей, посмеялись и разошлись — довольные и счастливые, до следующего раза.

— Адриан, — подхватила мантию, перекинув её через локоть, взяла тканевую сумку со списком адептов, своими документами и деньгами. — Не принимайте близко к сердцу: она у вас одно и совсем не каменное. Просто, я всё-таки надеюсь избавиться от вас непосредственно в городе и рассчитываю на вашу благоразумность.

Адепт удивленно моргнул кристально голубыми глазами и растерялся ещё больше.

— А вы куда?

Куда, куда?! Заниматься естественными надобностями, лечит нервы гормонами, хотелось мне сказать, но благоразумие взяло вверх.

— По тем самым делам, которые никуда не делись, — вышла из комнаты и жестом попросила адепта на выход.

Адриан хмуро простился и поспешил к себе. Он никогда не говорил о своей симпатии, особо мне не досаждал своим вниманием, но его взгляд говорил о многом. А ещё парень серьезно на меня обижался. Я пока не разгадала за что именно, да и времени особо нет.

Адепты построились перед воротами академии и, к моей радости, построились нормально. В две шеренги, по росту, так, что сразу всех видно. Сверилась со списком и приказала стражникам открыть ворота.

Стоило нам выйти на широкую дорогу, как ко мне пристроился ещё один адепт, жаждущий моего внимания. Адриан продолжал дуться, но держался поблизости.

— Снова платье? — брезгливо спросил парень, словно я мешок надела. — Выглядишь отвратно.

Повела бровями, гася удивление.

— Господин Ланэр, вы что-то забыли. С каких пор мы перешли на «ты»?

— С тех самых как вышли за ворота академии, господин вы тут не ректор, — легко ответил парень, засовывая в рот травинку.

Я хмыкнула, уже привыкшая к его постоянной дерзости. Кажется, мы оба ловили удовольствие от подобного рода общения.

— В свой выходной, я не ваш ученик. Можно сказать, мы с вами даже не знакомы. Поэтому, если вздумаете приставать ко мне, могу написать на вас жалобу дознавателям.

Звонко рассмеялась, но быстро прикусила язык и оглянулась. На нас заинтересованно смотрели другие адепты.

— Самому не смешно, Ланэр? — изумилась я. — Чего вы добиваетесь?

— У меня есть имя. Сегодня я просто Дарк, — легко ответил парень, пропуская мой вопрос мимо ушей.

— Ланэр, — упрямо произнесла я.

— Дарк, — лукаво поправил он.

— Однажды, вы сами произнесёте моё имя… — загадочно, внезапно став серьёзным, произнес он.

— Вы угрожаете мне? — удивилась, впрочем, продолжая улыбаться.

— Я констатирую. Это произойдет, — зеленые глаза искрились задорным блеском.

— О чём ведёте беседу? — к нам подошёл Адриан, видимо, не выдержав. Ланэр хмыкнул.

— Мисс ректор демонстрирует мне ещё одну дыхательную практику, что помогает справиться с врождённым упрямством, — ответил за двоих сын советника. Покосилась на парня, вопросительно выгнув бровь. Он развел руками: «мол, ничего личного, ваше мегерство».

Адриан не поверил, нахмурившись.

— Опять демонстрируешь своё остроумие и умение быть назойливым? — довольно грубо спросил русоволосый. Мне почему-то захотелось дать ему затрещину, словно непослушному ребёнку.

— Брось, Адриан, — беззаботно улыбнулся Ланэр. — Мы просто разговариваем, ты тоже можешь присоединиться, — его лицо и улыбка ничем не выдавали недовольства, только слегка потемневшие глаза. — А, впрочем, мне пора. Не всё же моё внимание должно доставаться ректору, — Ланэр нагло мне подмигнул и пошел в конец строя в компанию третьекурсниц. Если быть дотошной, то в компанию шикарной и грудастой Аниты Сквоер, в комнате которой, сын советника уже не раз снимал напряжение. Надо отдать Ланэру должное, вкус у него отменный. И не смотря на то, что он ни к кому не привязывается, ничего не обещает, предпочитает секс отношениям, парень довольно-таки постоянен. По крайней мере, насколько мне известно, к этой девушке он ходит с конца прошлого года.

Отвернулась, ругая себя, что вообще проводила Ланэра взглядом. Адриан продолжал молча идти рядом, разговор не клеился. А я очень быстро погрузилась в свои размышления, планируя предстоящий поход с ребятами в лес.

Поставив необходимые печати, мы пересекли мост с большими, механическими воротами. Стражи провели досмотр, слава Благородному, никто из моих не додумался захватить с собой заточку или дурениссу. Было бы неловко.

Каменный бульвар, виляя, уходил вверх, между красивых бело-зеленых домов, пересекая небольшую площадь с фонтаном, где мы и собрались.

— Слушаем меня, как обычно, очень внимательно, — произнесла я, заложив, по привычке, руки за спину. Опустила голову, рассматривая круглые камни и носки своих мягких сапожек. — Объявляю вас официально свободными до девяти часов вечера. Когда часы на смотровой башне пробьют девять, вы должны быть здесь в том же составе. Молитесь всем богам, чтобы с вами ничего не произошло. Я надеюсь на ваше благоразумие и доверяю. Если вы, конечно, сомневаетесь, мы можем таскаться по городу всей нашей веселой компанией до самого вечера. Уверена, мы отлично проведем время, — торжественно улыбнулась, наблюдая испуганные лица. Адепты не сильно жаждали общества друг другу, а моего тем более. — Раз всем всё понятно, можете расходиться.

Я собственно не успела далеко уйти, хотя точно помню, что сделала шаг в нужном направлении.

— Берегите себя, леди дроу, город вечерами довольно опасен, — ласково пропели мне на ухо, перехватив чуть повыше локтя. У наглого мальчишки вошло в привычку: подкрадываться незаметно.

Скривилась от запаха чужого, приторно сладкого парфюма: меня чуть не передернуло, а воображение живо нарисовало, как Сквоер жмётся своими телесами к Ланэру. Кажется, аппетит пропал безвозвратно.

Сын советника недоуменно отстранился, видимо заметив моё выражение, подцепил пальцами коричневый колет, понюхал и тоже скривился.

— Не стоит так явно ревновать, магистр. Помним о субординации, — нахально улыбнулся он, явно забавляясь. Я сохранила невозмутимое лицо, особого труда не составило, ведь я не ревную, просто запах не нравится…

Тьма! Звучит, как оправдание, даже в мыслях.

— Почему бы вам, господин Ланэр не прогуляться? — натянуто улыбнулась, скрывая нахлынувшее раздражение. — Пока у вас всё ещё целы ноги.

— Вот, вы снова мне угрожаете! — наигранно воскликнул он. — А вообще, вы правы, задержался я с вами. Меня ждет Аркен и все его радости-сладости.

— Счастливого пути, — притворно улыбнулась и, наконец, продолжила путь.

Люди с таким характером, как у Ланэра, как у Нэйта, очень преданные сами по себе, честные и скрытные. При этом ранимые, хоть никогда и не покажут слабость. Все чувства таят глубоко внутри и трепетно к ним относятся. Если такой человек доверит вам свои чувства, значит, он выбрал вас, посчитал достойным. А если вы его предадите хоть раз, у вас не будет второго шанса.

По этим, да ещё многим другим причинам, я старалась не заводить дружбу с такими сложными людьми. С ними безумно интересно и легко, и так же безумно сложно. А расставание слишком болезненно. Именно по этой причине, я держу Нэйта на расстоянии, предпочитаю холодно общаться с Ланэром и пытаюсь держаться подальше ещё от одного сложного человека. Но с последним, не всё так просто.

Однажды я допустила ошибку. Подпустила его слишком близко. Ну да, пьяна была, признаю. Забылась. Кто я, кто он. Открылась…

Не должна была, знала, чем всё закончится, а всё равно пошла на поводу у чувств. Ведь такие личности всегда притягивают. Сложный мир их души завораживает. Они как большая тайна вселенной: влекут за собой и манят…

Остановилась перед дверями таверны, что располагалась на самой узкой улице в Аркене, между двух жилых домов.

Козырек крыльца, как и деревянные перила, был покрыт цветущим плющом. Тронула золотой колокольчик и приготовила печатку. Это заведение для избранных, так просто сюда не попасть.

Окошечко в двери приоткрылось, и я поспешила сунуть кольцо. Окошко захлопнулось, а через полминуты, открылась дверь.

— Ниана! Ах, ты мерзкая дроу! — меня стиснули сильные, волосатые руки, дверь закрылась за засов, а мои косточки жалобно хрустнули.

— Дэрек, — хрипло взмолилась я. — Отпусти. Задушишь…

— Прости, крошка! Эмоции, ты же понимаешь, — усмехнулся этот здоровяк, обладатель черных усов и выбитого зуба. Сложно представить, как Дэрек Грэй — местный вышибала, бывший гвардеец, сжигатель деревень, фонтанирует эмоциями. Но воины вообще существа непредсказуемые.

Дэрэк может, распевая веселую кадриль, резать глотки и невозмутимо курить, когда сжигают тела товарищей, но разрыдаться, глядя на бездомного котенка. Душа гвардейца — непостижимая и сложная наука.

— Ты снова поправился, — укоризненно заметила и похлопала по могучей груди воина.

— Гражданская жизнь делает меня мягким, — посетовал мужчина, медленно уводя меня вглубь таверны. — Это тебе не казённые харчи. А помнишь, как под Серхинском в осаде сидели? Я тогда пятьдесят килограмм весил.

— Да помню я, как тебя ветром сносило, — усмехнулась, вспоминая «веселое» время. Мы были окружены и ждали подкрепления, но и позиции не сдавали. Питались всем, что растет в лесу. А растет там не так много. На ягодах, далеко не уйдешь. А враг всю дичь распугал. Охотились исключительно на грибы.

— Я уж думал, что не скоро свидимся. Слышал, тебя в академию направили? Так себе перспектива. Судя по тому, что тебя не взяли под трибунал, адепты ещё живы? — ухмыльнулся здоровяк, подведя меня к барной стойке с дорогими элитными винами.

— Обижаешь, — мягко улыбнулась в ответ, спиной ощущая холодный, пронзительный взгляд. Тяжелый вздох скрыть не удалось.

— Давно сидит, — прокомментировал Дэрек. Достал высокий фужер, подул на него, протер белой тряпочкой и извлек на свет бутылку «черногорого». — Как он заявился, я сразу понял, что скоро и ты объявишься. Вот приготовил, — мужчина нырнул под лавку и достал несколько флаконов неревичной настойки. Дорогая, собака! В Северном Королевстве едва ли достать можно. А мне почти даром, по старой памяти.

— На вот, для храбрости, — товарищ протянул полный фужер вина и сочувственно похлопал по плечу.

Отсалютовала и залпом опустошила содержимое хрусталя.

— Я с тобой ещё поболтаю, — пообещала я и уверенно двинулась за столик в дальнем углу, над которым не горела лампа.

Закутавшись с головой в черный плащ, сидел он. Тот, кто перевернул мой мир, потоптался, плюнул и ушел. И нет, чтобы оставить, дать ранам затянуться… не отпускает.

— Ниана, — мужчина нервно дернулся, видимо, намереваясь придвинуть мне лавку. Но я остановила холодным, как его глаза, жестом.

— Не стоит, господин советник, — села за столом и устроила сверху сумку.

Мужчина откинул капюшон, заставляя моё сердце болезненно сжаться, неприязненно поморщился и откинулся назад, упираясь в стену.

— Здесь, ты могла бы звать меня по имени, — низкий голос с хрипотцой, пробудил те самые чувства, что я так старательно уничтожала. Воспоминания ядом разлились в мозгу, отравляя моё сознание. Как бы я хотела его ненавидеть, да не за что.

— Могла бы, — не стала отрицать я, копошась в сумке, избегая зеленых глаз. Эриан Ланэр — является точной копией своего сына. Точнее сын его копия, а Эриан повзрослевшая модель. Появилась проседь в темно-каштановых волосах, глаза темнее, а у Дарка они чувственней, нежнее. В глазах отца больше стали, больше жестокости и холодности. Они заточены временем, болью утраты, опытом.

— Давайте перейдём к делу, у меня не так много времени, — достала отчет о проделанной работе, тот, что мы должны предоставить его величеству. — Здесь подписи остальных, табель успеваемости…

— Дай, угадаю, тебя ждет Нэйт? — пропуская мои слова, даже не взглянув на документы, спросил советник.

— Угадал. Меня ждет Нэйт, — не стала отрицать, протягивая документы.

— Продолжаешь скакать от одного мужика к другому? Он знает о нас? — злые слова, резанули по сердцу, руки сжали бумагу.

— Не смей так говорить, — ледяным тоном, отчеканила я, чувствуя, как сущность дроу рвётся наружу, желая надрать зад советнику. — Это не я прогнала тебя, не я делала больно, чтобы самой стало легче, не я таскала придворных девок к себе в постель у тебя на глазах. Я ничего тебе не сделала, — уже тише добавила, закусив губу.

— Знаю, — раздраженно усмехнулся он, сжимая вилку.

— Всё не простишь меня? — насмешливо поинтересовалась, выгнув бровь. Так хотелось схватить эту вилку и вонзить её советнику в хмурый глаз, чтобы ему было хоть капельку больно. Но я знаю, что мужчина и так страдает: он съедает себя каждый день и не в силах победить внутренних монстров. Я всё понимаю, только не хочу больше принимать в этом участия. Борьба слишком затянулась.

— Не могу, — сквозь зубы выдохнул он, а его рука дернулась к моей, но я быстро спрятала руки под стол. Нет. Хватит. Не в этот раз.

— Знаешь, это смешно, — усмехнулась я. Глаза советника почернели.

— Не смей насмехаться над моей памятью! — процедил он.

— Смешно ненавидеть меня за моё происхождение. Я родилась такой…

Советник сжал зубы, но я продолжила.

— «Бить» меня за то, что я дроу, это тоже самое, что жить с калекой и упрекать его за то, что он медленно ходит. Ты можешь ненавидеть его, потом жалеть, просить прощения, снова ненавидеть, каждый день говорить, какой он урод, но знаешь, он никогда не сможет ходить, не станет здоровым. Вот и со мной так же. Поэтому, мы просто поставим точку. Окончательно. Я больше не хочу быть твоей калекой. Извини, — поднялась, оставив документы, и не оборачиваясь, поспешила на выход.

— Ниана! Ни! Подожди! — спохватился мужчина, но я уже выбежала на улицу, дав сигнал Дэреку, чтобы задержал. Я должна была покончить с этим. Должна.

Пробежав несколько улиц, прислонилась к стене дома, запрокинув голову в небо. Глаза жгло, но я держалась. Бред какой-то! Я не могу из-за этого плакать. Только не я. Всё это такие пустяки! На войне гибнут дети, вот, что действительно страшно.

Медленный выдох, снова вдох… глаза закрыты, слышу только стук собственно сердца, пытаюсь унять внутреннюю дрожь и облегченно выдыхаю.

Отлепляюсь от стены, разворачиваюсь и в кого-то врезаюсь. Дернулась от неожиданности, но сильные руки удержали меня за плечи.

— Ниана? — Дарк моргает от удивления, впервые назвав меня по имени. А мне хочется упасть на колени и разрыдаться. Ему-то что от меня нужно?

— Отпусти, — хрипло дышу, готовая сорваться в любой момент. Понимаю, что парень не причём, его вины нет в том, что он похож на отца, но сейчас неподходящей момент. Потом, я снова буду воспринимать его непредвзято.

— Простите, магистр. Не ожидал, — парень нахмурился, спрятал руки в карманы и пристроился рядом. — Вас что-то напугало? Где ваша мантия? — он участливо заглянул мне в лицо, рождая новые воспоминания.

«Эриан снимает плащ и кутает меня в него, прижимая к себе. Ты замерзла, ласково шепчут его губы и целуют меня…»

— Я не настроена на общение, господин Ланэр. Позвольте остаться одной, я спешу, — холодно отчеканиваю и понимаю, что копирую тон его отца. О, Благородный!

Парень успевает сердито прищуриться, как я когда-то. Сжимает кулаки, поджимая губы, но я кладу свою руку ему на плечо.

— А впрочем, пошли со мной, — открыто улыбаюсь, прогоняя дурные воспоминания. Чтобы между нами не происходило, я не стану поступать как советник.

— Куда? — удивляется парень, быстро успокаиваясь.

— Тебе понравится, — лукаво обещаю я. — Пошли, я ведь сегодня не ректор, а ты не ученик.

— Вы удивляете меня, ваше мегерство, — усмехнулся парень, даже не думая отказаться.

Улыбнулась в ответ, очень надеясь, что поступая правильно.