Испанская трагедия

Когда бессмертная моя душа[5]

Во власти плоти низменной жила

И выгоден обеим был союз,

В Испании служил я при дворе.

5 Я звался дон Андреа; род мой был

Хотя не низок, но неравен с тем,

Что юность щедро подарила мне,

Поскольку, полон сил и в цвете лет,

Служением завоевав любовь,

10 Со знатной дамою вступил я в связь[6].

Та дама Бель-Империей звалась.

Но наслаждений летний урожай

Коварно погубила Смерть-зима,

Меня с моей любовью разлучив.

15 Вел край мой с Португалией войну;

Своей отвагой был я втянут в бой,

И с кровью жизнь покинула меня.

Я был убит; душа спустилась вниз[7],

Чтоб Ахерона воды[8] переплыть,

20 Но заявил Харон[9], невежа злой,

Что, раз еще я не был погребен,

Негоже мне сидеть в его челне[10].

Но не успел три ночи провести

Палящий Соль в Фетидиных краях[11],

25 Как дон Горацио, что мне другом был,

Обряд мой похоронный совершил.

Тогда свое согласье дал Харон

Меня доставить к илистым брегам,

Что омывает мерзостный Аверн[12].

30 Я сладкой речью Цербера смягчил[13]

И избежал препятствий первых врат.

Сидели там, в кругу из тысяч душ

Людских, Минос, Эак и Радамант[14].

Едва, дрожа, приблизился я к ним,

35 Чтоб путевую грамоту просить[15],

Как тотчас жребий вытянул Минос[16] —

Рассказ там был про жизнь мою и смерть:[17]

«Сей дворянин жил и погиб любя

И за любовь сражался на войне,

40 В сраженье потеряв любовь и жизнь».

«Тогда, — сказал Эак, — пускай идет

В поля любви, с влюбленными гулять

И с ними коротать свой вечный срок,

Где кипариса тень, где зелен мирт».

45 «Нет, — Радамант ответил, — не годится

С влюбленными военного селить.

Его обитель — Марсовы поля[18],

Где вечно Гектору[19] от ран страдать

И где томится мирмидонцев рать[20]».

50 Минос же, бывший мягче всех судей,

Чтоб кончить спор, такое предложил:

«Пускай Его Величество решит,

Наш адский царь[21], как лучше поступить»,

И грамоту я получил тотчас.

55 Пока я шел к Плутонову двору

Средь леденящих кровь ночных теней,

Я видел то, о чем молчит язык,

Не знает сердце, не строчит перо.

Там на распутье было три пути:[22]

60 Тропа, что справа, в те поля вела,

Где счастливо влюбленные живут

И воины, но от влюбленных врозь.

Тропа, что слева завилась петлей,

Заканчивалась низверженьем в ад[23],

65 Где фурии[24] секут стальным кнутом

И Иксион[25] вращает колесо,

Где в глотку злато льют ростовщикам,

Где змеи обвивают потаскух,

Где вечно раны мучают убийц,

70 Где варятся предатели в котлах,

Где муки превышают всякий грех.

Я средний предпочел из трех путей.

В благой Элизий он меня привел,

Среди полей[26] стояла башня там,

75 Из меди стены, адамант — врата,

Здесь с Прозерпиной[27] трон делил Плутон.

Я грамоту Плутону предъявил;

Тут Прозерпина попросила вдруг

Позволить ей решить мою судьбу;

80 На то свое согласье дал Плутон.

Тебе, о Месть, она дала приказ[28]

Меня чрез те ворота провести,

Откуда сны выходят в мрак ночной[29].

Едва сказала — и мгновенно мы,

85 Не знаю как, сюда перенеслись[30].

Так знай, Андреа, прибыл ты туда,

Где ты увидишь, как убийца твой,

Наследник трона, принц дон Бальтазар

От рук твоей возлюбленной умрет.

90 Присядь: отсюда мы уйдем не скоро

И в этом действе роль исполним хора[31].

Скажи нам, генерал, что лагерь наш?[33]

Все здравствуют — за исключеньем тех,

Кто волею судьбы в сраженье пал.

Что предвещает радостный твой вид

5 И та поспешность, с коей ты пришел?

За нами ли победа, говори?

За нами, сир, и без больших потерь.

Так с португальцев будем брать мы дань?

И дань и подать, что имели встарь[34].

10 Да славится Господь на небесах,

Источник справедливости благой!

O multum dilecte Deo, tibi militât aether,

Et conjuratae curvato poplité gentes

Succumbunt: recti soror est victoria juris[35].[36]

15 Благодарим, возлюбленный наш брат.

Поведай же нам кратко, генерал,

О ходе битвы и конце войны.

Так ликованье от твоих вестей

К былому счастию прибавим мы

20 И, описаньем насладясь твоим,

За храбрость мы тебя вознаградим.

Где Португалия, противник наш,

С Испанией сомкнула рубежи[37],

Там наши армии в бою сошлись.

25 Равно страшась, равно полны надежд[38],

Равно отвагою дразня врага,

Равно хвалясь достоинством гербов[39],

Равно бия в военный барабан,

Равно противника пугая криком,

30 Что дол и горы наполнял округ,

И даже небеса встревожил звук.

Две армии построились в каре,

Стрелков отряды стали по углам,

И, прежде чем на пиках мы сошлись,

35 Аркебузиров вывел я отряд

Из арьергарда, чтобы бой начать;

Они навстречу выслали нам полк.

Нашлись дела для наших пушкарей,

Покуда каждый спорил, кто храбрей.

40 Тогда дон Педро (он полковник их)

С отрядом конным храбро попытался

Нарушить наших построений ряд.

Но дон Роджеро, опытный в боях,

С отрядом мушкетеров встретил их,

45 Предупреждая замысел врага.

Пока повсюду слышалась пальба,

Пошли солдаты в рукопашный бой.

Удары были их как океан,

Неистовый, ярящийся, когда

50 На скалы он огромный катит вал,

Окрестный край желая поглотить.

Пока Беллона гнев являла свой,

Летели пули словно зимний град,

И потемнели небеса от пик[40].

55 Pede pes et cuspide cuspis,

Arma sonant armis, vir petiturque viro[41].[42]

Солдаты, капитаны с двух сторон

Лежат — кто покалечен, кто убит.

Тут тело валится без головы,

60 Там руки-ноги, на траве видны

Кишки коней, оружье и доспех,

Равнину всюду обагряет кровь.

В смятенье этом больше трех часов

Победа не давалась никому.

65 Но наконец отважный дон Андреа

Изрядную в рядах их сделал брешь

И большинство заставил отступить.

Однако Бальтазар, их юный принц,

К ним вскоре подкрепление привел.

70 Тут с новой силой разгорелся бой

И в этой схватке сам Андреа пал —

Достойный, но слабей, чем Бальтазар.

Пока же, над поверженным бранясь[43],

Бросал в укор нам оскорбленья принц,

75 Отвагу с дружбою объединив,

Сын маршала, Горацио молодой,

На поединок принца вызвал. Был

Недолог поединок этих двух:

Горацио Бальтазара сбил с коня

80 И вынудил в испанский сдаться плен[44].

Он был пленен — все обратились в бег,

Подставив спину молодцам-стрелкам.

Когда же Феб на запад поспешил[45],

Я дал приказ погоню прекратить.

85 Благодарю за вести, генерал.

Как большей благодарности залог

Носи подарок этот в нашу честь.

Теперь скажи: вы заключили мир?

Лишь временный — с условием таким,

90 Что дань они заплатят нам сполна,

Не то держава их обречена.

На это согласился их король[46],

Торжественно поклявшись, что всегда

Испании платить он будет дань.

95 Тебе идут подобные дела.

Однако ж, маршал, с нами возликуй,

Ведь главный нам трофей принес твой сын[47].

Пусть долго он живет и служит вам

И пусть умрет, коль не послужит вам.

100 Он невознагражденным не умрет.

Что означает этот трубный звук?

Он говорит, что воины — из тех,

Кто волею судьбы остался жив, —

К престолу вашему сейчас придут

105 На смотр военный — я такой приказ,

Наш лагерь покидая, отдал им.

Узрите вы, что, если не считать

Трех сотен иль чуть более того,

Все живы, и с трофеями притом.

110 Мы взглянем с удовольствием на них.

Так португальский принц тем пленным был,

Кого в триумфе[48] вел племянник наш?

Да, государь, то португальский принц.

А кто был тот, который равноправно

115 Вел пленника со стороны другой?

Мой славный государь, то был мой сын.

Скажу по чести, хоть он с детских лет

Был воплощением моих надежд,

Он взор мой умиляет лишь теперь

120 И сердце полнит радостью мое.

Пускай они пройдут у этих стен

Еще раз. Мы хотим поговорить

И с пленным, и со стражею его.

Иеронимо, мы рады, что и ты

125 К победе нашей руку приложил

Чрез подвиг славный сына твоего.

Пусть принц к нам португальский подойдет.

Но раньше, чем распустим мы войска,

Мы жалуем по два дуката[49] всем

130 Солдатам, офицерам же по десять.

Пусть знают твердо, что король их щедр.

Дон Бальтазар, племянник, видеть вас

Мы рады здесь. Горацио, в добрый час.

Принц, хоть проступок твоего отца,

135 Решившего нам дань не заплатить,

Заслуживает самых строгих мер,

Увидишь наше благородство ты.

Отец мой мир нарушил, но судьба

Поставила все на свои места.

140 Коль карты розданы уже — смирись.

В войсках потери — тем отец слабей,

Знамена попраны — ему позор,

В плену любимый сын — его печаль.

Вину искупят эти наказанья.

145 Коль твой отец нам верен будет впредь,

Былая брань лишь укрепит наш мир.

Ты ж будешь жить, хотя и не на воле,

Но без стесненья рабского ярма.

Мы слышали о храбрости твоей

150 И видим мы: любезен ты и добр.

Я оправдаю вашу доброту.

Однако, принц, скажи: из этих двух

Отважных рыцарей, чей пленник ты?[50]

Мой, государь.

Нет, государь, он мой.

155 Его коня поймал я за узду.

Но прежде из седла его я выбил.

Его оружье первым я схватил.

Но прежде я сложить его заставил.

Велю вам пленного пустить, сеньоры.

160 Кому из них ты сдался, Бальтазар?

Что ж, одному — добром, другому — силой[51].

Один был в речи ласков, бил другой,

Один мне жизнь сулил, другой грозил,

Один мне другом стал, поверг другой.

165 Пожалуй, что обоим сдался я.

Когда б я вашей доброты не знал

И интереса в деле не имел,

Я б за Горацио, государь, просил —

Закон военный в том опора мне[52].

170 Охотник славный тот, кто льва убил,

Не тот, кто в шкуру рядится его[53].

А мертвый лев — и зайцу не страшон[54].

Довольно, маршал, мы не обделим

Горацио — хоть бы в честь твоих заслуг.

175 Готовы оба вы принять мой суд?

Я, право, большей чести не прошу.

И я, коль даже буду обделен.

Таков мой суд, решающий ваш спор:

Награду оба заслужили вы.

180 Возьмешь, племянник, ты коня и меч,

Конь принца и оружие твои.

Горацио, ты его заставил сдаться,

За пленника ты вправе выкуп взять,

Размер его тебе и назначать[55].

185 Лоренцо, стражем принца быть тебе,

Твой дом достоин знатности его[56],

Ведь дом Горацио был бы слишком мал.

Но раз богаче, чем Горацио, ты

И раз отвага требует наград,

190 Ему уступим принцев мы доспех.

Что скажет нам теперь дон Бальтазар?

Все было б справедливо, государь,

Когда б Горацио вместе с нами был,

Ведь я его за доблесть полюбил.

195 Горацио, коль ты принцу мил, будь с ним.

Покамест наградим солдат, а после

В честь Бальтазара мы устроим пир.

Отправлен ли в Испанию посол?

Тому уже два дня, мой государь.

И вместе с ним отправили мы дань?

Да, государь.

5 Что ж, в горести нежданной будем ждать[58],

Печаль питая вздохом изнутри,

Ведь скорби сильные не знают слез[59].

Зачем я занимаю этот трон?

Пускай земля мой жалкий слышит стон.

10 Нет, это высоко: я ниже пал,

И хуже положение мое.

Стихия меланхолии, земля[60]

Меня зовет, мои страданья для.

Пути нет ниже, буду здесь лежать.

15 Qui jacet in terra non habet unde cadat.

In me consumpsit vires fortuna nocendo,

Nil superest ut jam possit obesse magis[61].[62]

Пускай Фортуна мой возьмет венец —

Вот он! Пусть остальное заберет.

20 Нет, ей не нужно траурных одежд,

Лишь к радости завистлива она.

Вот так играет с нами случай злой!

Судьба слепа к достоинствам моим,

Глуха — ей стонов не слыхать моих.

25 А слышала б — поскольку зла она,

Не пожалела в горе бы меня.

Да если б пожалела, что тогда?

Какой подмоги ждать мне от нее,

Когда она стоит на колесе[63],

30 Коль ветер постоянней, чем она?

И жаловаться разве мне пристало б?

Да, горе меньше кажется от жалоб.

Моя гордыня верность пошатнула[64],

Неверность эта вызвала войну,

35 Войной совсем разорена казна,

С казной ушла и кровь людей моих,

С их кровью — моя радость и любовь,

Любовь моя, единственный мой сын.

Я должен был возглавить войско сам!

40 Моя вина — и смерть была б моя.

Я зрелых лет уже, а сын мой юн,

Мне в гроб сойти пристало — не ему.

Мой государь, я знаю: сын ваш жив.

Жив? Где ж он?

45 В Испании. Он был захвачен в плен.

Должно быть, уж убит он — за отца.

Того закон военный не велит.

Те, кто задумал месть, не чтят закон[65].

Но выкуп за него — для них закон.

50 Будь он в живых, о том пришла бы весть.

Дурные вести добрых побыстрей.

Довольно о вестях, ведь сын мой мертв.

Простите за дурные вести, сир.

Я о судьбе поведаю его.

55 Тебя вознагражу я, говори.

К печальным новостям готов мой слух

И сердце от невзгод закалено.

Так встань, прошу, и все мне расскажи.

Услышьте, что глаза мои узрели:

60 Когда сошлись две армии в бою,

Дон Бальтазар, прорвавшись в гущу битвы,

Невиданные подвиги свершал.

Я видел, между прочим: он вступил

С их генералом в рукопашный бой.

65 Тут Алессандро, что сейчас себя

За друга Бальтазара выдает,

Ему мушкет свой в спину разрядил,

Как будто генерала он хотел

Убить. Тогда дон Бальтазар упал.

70 Лишь он упал, мы обратились в бег.

Но будь он жив — мы б выиграли бой.

О злая ложь! О гнусный негодяй!

Молчи! Но расскажи, Вилуппо, мне,

Что стало с телом сына моего?

75 Его к шатрам испанским оттащили.

Да, да, мне это виделось во сне.

Предатель, злой, неблагодарный зверь,

Чем Бальтазар обидеть мог тебя,

Что ты отдал его на смерть врагам?

80 Иль блеск монет испанских так силен,

Что сделался ты к нашей славе слеп?

Иль, раз Терсейры губернатор ты[66],

Ты захотел и мой надеть венец,

Сначала сына, вслед — меня убив?

85 Но так не будет — шею сломишь ты.

Да, ты за это пролил кровь его,

Но я король — и кровь пролью твою.

Дозвольте слово молвить, государь!

Прочь с ним! Его мне видеть — сущий ад.

90 Потом о казни мы его решим.

Коль умер Бальтазар, ему не жить.

За мной, Вилуппо: ждет тебя награда.

Вот так я ловко вымыслом своим

Ввел короля в обман и сжил со света

95 Врага — и денег получу за это.

Сеньор Горацио, здесь и в этот час[67]

Я попрошу тебя поведать мне

О том, как дон Андреа принял смерть,

Кто был при жизни мне милее всех

5 И с кем погибли радости мои.

Любя его и уважая вас,

Я в этой просьбе вам не откажу,

Хоть слезы мне и могут помешать.

Когда меж армий завязался бой

10 И дон Андреа в самой гуще был,

Желая подвиг в вашу честь свершить,

Он с доном Бальтазаром наконец

Сошелся в рукопашной. Бой был долог,

Сердца их доблестны и грозен клич,

15 Равна их сила, страшен их удар.

Но Немезида[68], воплощенье зла,

Завидовала доблести его

И в прах повергла доблести его.

Она сама, в доспехи облачась,

20 Как встарь Паллада у троянских стен,

Прислала алебардщиков отряд[69],

Они Андреа сбросили с коня.

Тогда дон Бальтазар, объятый злобой,

Воспользовался этим без стыда:[70]

25 Он начатое ими довершил

И недруга безжалостно убил.

Тогда — хоть слишком поздно — вышел я

На них, с собою прихватив отряд,

И Бальтазара взял в позорный плен.

30 О, лучше бы убийцу ты сразил!

Так, значит, тела не нашли Андреа?

Я выступил, дабы найти его,

И, лишь его найдя, я отступил.

На поле битвы тело разыскав,

35 Его я в собственный шатер отнес

И там потоком слез его омыл,

Вздыхая и скорбя, как верный друг.

Но ни печаль, ни стон, ни слезный ток

Его у Смерти вырвать не могли.

40 Тогда земле Андреа предал я,

Раз большего для друга не сумел.

А эту перевязь я снял с него[71]

И в память о покойном сам ношу.

О, если б перевязь была на нем!

45 Ведь, будь он жив, она была б на нем.

В мою бы честь он перевязь носил:

Пред расставаньем это был мой дар

Последний. Ныне ты ее носи,

Ведь ей теперь достоин ты владеть,

50 И знай, за доброту твою к нему,

Покуда Бель-Империя жива,

Она тебе навеки будет другом.

А дон Горацио поклянется впредь

Прекрасной Бель-Империи служить.

55 Теперь же, если разрешите вы,

Скорей я должен принца разыскать,

Как повелел мне герцог, ваш отец.

Ступай же и оставь меня одну,

Мне одиночество пристало ныне.

60 Но что же об Андреа горевать,

Когда Горацио столь любезен мне?

Когда бы он Андреа не любил,

Он разум мой не мог бы занимать.

Но может ли любовь пылать в груди,

65 Пока Андреа мой не отомщен?

Взращу я с местью новую любовь[72].

Горацио тем любезней будет мне,

Что этой связью досажу вдвойне

Убийце. Ненавистный Бальтазар!

70 Он ищет благосклонности моей,

Мое ж презренье вынудит его

О мерзостном убийстве пожалеть.

Ведь это трусость низкая, коль все

На одного бросаются в бою,

75 Закон поправ, пятная честь свою...[73]

Убийца здесь, его я узнаю.

Сестра, что значит твой печальный вид?

Лишь то, что я хочу побыть одна.

Но посмотри: принц у тебя в гостях.

80 Я полагала, принц живет в плену.

Да, госпожа моя, в плену у вас.

Быть может, плен ваш только в мыслях, принц?

Да, мысли снова в плен меня влекут.

Так мыслью и разрушьте этот плен.

85 Но мысли сердце отдали в залог!

Отдайте долг, вам сердце возвратят.

Умру я, коль оно покинет вас.

Не чудо ли! Лишенным сердца жить!

Такие чудеса творит любовь.

90 Сеньор, оставьте путаные речи,

Открыто о любви скажите ей.

Коль не утешат, жалобы к чему?

И все ж направлю жалобы я к вам,

Согласье ваше — вот мое лекарство,

95 О ваших чарах помыслы мои,

В глазах у вас мои нашли любовь,

Моя душа у вас живет в груди.

Все это лишь обычные слова

Иль повод удалить меня отсюда.

100 Прошу, сеньора.

Благодарю. Себе оставьте в дар[74].

Сеньор Горацио был ловчее нас.

Не по заслугам воздана мне честь.

Дон Бальтазар, печалиться не след.

105 Известен вам капризный женский нрав.

Подует ветерок — и нету туч,

Да я и сам легко их разгоню.

Покамест время предлагаю я

В забавах и веселье провести.

110 Сеньоры, в этот зал идет король

На пир в честь португальского посла.

Я послан вас найти. Уж все готово.

Тогда быть с королем пристало нам:

Приветствовать посла родной страны

115 И о домашних разузнать делах.

Узри же, как Испания добра

К плененному в сраженье Бальтазару.

Гостеприимство нам милей войны.

Рыдают наш король и вся страна,

120 Считая, что сражен дон Бальтазар.

Да, я сражен, но силой красоты.

Вы сами видите, как я сражен:

Я с сыном герцога веселью дань

Среди забав придворных отдаю,

125 Обласканный заботой короля.

Приветствия потом, сначала пир.

Спешите с нами трапезу вкусить.

К столу, мой принц, ты также нам как гость.

Садитесь, брат; племянник, сесть прошу.

130 Тебе, Горацио, окажу я честь[76] —

Ты будешь виночерпием при нас.

Испания и Португалия —

Теперь одно, и снова мы друзья.

Дань заплатили нам[77], довольны мы.

135 Но старый где Иеронимо, наш маршал?

Он обещал повеселить гостей

Какой-то хитрой выдумкой своей[78].

Благодарим, Иеронимо, занятно,

Но действо это не вполне понятно[80].

140 Был первый рыцарь, славный государь,

Граф Глостер[81], что понятно по щиту.

Покуда Стефан[82] в Англии царил,

Он тридцать тысяч воинов с собой

Собрал и в Португалию привел,

145 Чтобы надеть английское ярмо

На шею сарацина-короля[83].

Посол, пускай о том напоминанье

Сполна утешит вице-короля.

Не так уж к вам мы были недобры[84].

150 Кто ж рыцарь был, что следовал за ним?

Второй же рыцарь, славный государь,

Был Эдмунд, графством Кент владевший встарь[85],

Когда на троне Ричард был Второй.

Он Лиссабонский форт сровнял с землей[86]

155 И с португальским дрался королем.

За это — и за ряд других заслуг —

Он титул «Герцог Йоркский» получил[87].

Все это нам доказывает вновь,

Что Португалия снесет ярмо

160 И наше, коль английское снесла.

Иеронимо, так кто последним был?

Последним в нашей маске — не в делах,

Был снова англичанин:[88] славный герцог

Ланкастерский, по имени Джон Гонт[89],

165 Как вы прочтете на его щите.

В наш край он с мощной армией пришел

И короля Кастильского пленил.

Пусть знает Португалии король,

Что в нашем пораженье нет позора,

170 Поскольку и Испании пришлось

Колени перед Англией склонить.

Иеронимо, за выдумку я пью,

Что приглянулась и послу, и мне.

Пей с нами, если любишь короля.

175 Сеньор, боюсь, что засиделись мы[90],

И не обилье яств тому виной,

Хотя и лучшим потчуем мы вас.

Задерживать не следует посла —

Я думаю, совет уж созван наш[91].

Так мы покинули загробный мир,

Чтоб видеть не мучения, а пир?

Моей душе забавы эти — яд.

Одна любовь, союзы да пиры.

5 Терпи, Андреа: прежде чем уйдем,

Я обращу, дабы тебе помочь,

Любовь их в ненависть, их полдень в ночь,

Их дружбу во вражду, их мир в войну,

Их радость в муку, их надежды в прах.

Пусть Бель-Империи не милы вы —

Тревогу выбросьте из головы.

Со временем строптивый, дикий бык[92],

Ярму, пусть неохотно, покорится,

5 Со временем и клин, хоть невелик,

Глубоко в самый твердый дуб вонзится.

Так и она: хоть холодна как лед,

Она вам покорится в свой черед.

Нет, неприступней и вольней она[93],

10 Чем бык, иль дуб, иль крепости стена.

Но для чего же, честь ее поправ,

Так говорю я? Это я не прав.

Ее очей не радует мой вид,

Мой голос сладкой песней не звучит,

15 Мой стих ее порадовать не смог,

Как будто Пан иль Марсий автор строк[94].

Что ни дарю — не дорог ей мой дар.

Увы, напрасно тратится мой жар[95].

Ей полюбить бы, раз я дивно смел,

20 Но храбрость кто в плену явить умел?

Ей полюбить бы, раз отец велит,

Но это разуму ее претит.

Ей полюбить бы, раз я брату друг,

Но нет ей дела до любовных мук.

25 Ей полюбить бы, чтоб принцессой стать,

Но самый знатный муж ей не под стать.

Ей полюбить бы, видя — гибну я...

Но, знать, чужда любви любовь моя.

Сеньор, терзания отриньте прочь,

30 Ведь этой хвори можем мы помочь:

Лишь то, что так мешает ей любить,

Нам нужно выведать и устранить.

А коль в другого влюблена сестра?

Зимою станет летняя пора.

35 Дон Бальтазар, тут средство есть одно[96],

Чтоб в этом деле нам прощупать дно.

Но что бы ни предпринял я, сеньор,

Во всем мне доверяйте с этих пор.

Клянусь, что я смогу — добром иль нет —

40 Пролить на эту тайну ясный свет.

Эй, Педрингано!

Сударь?

Vien qui presto[97].

У вас сыскалось дело для меня?

Да, дело, очень важное притом.

Итак, скажу без лишней болтовни:

45 Не так давно, ты помнишь, я тебя

Укрыл от гнева моего отца[98].

Тебя хотел он наказать за то,

Что шашням сестриным ты пособлял.

Я кары избежать тебе помог

50 И был к тебе с тех пор и щедр и добр.

Я сверх того тебя вознагражу —

Не словом, а монетой золотой,

Землей и жизнью в холе и достатке,

Коль ты ответишь на один вопрос.

55 Клянись не врать мне: я твой верный друг.

Каков бы ни был, сударь, ваш вопрос,

Клянусь я правду всю вам рассказать,

Коль я могу ее вам рассказать[99].

Так слушай, Педрингано, мой вопрос:

60 Кому моя сестра благоволит?

Она ведь доверяет лишь тебе.

Так отвечай же мне: кто дорог ей

С тех пор, как дон Андреа пал в бою?

Увы, с тех самых пор она скорбит

65 И мне не поверяет тайн, как встарь.

Не знаю, влюблена ль она сейчас.

Не знаешь? Что ж, настал твой смертный час!

Не в пользу дружба, так поможет страх.

Умри и тайну унеси с собой,

70 Коль больше верен ты сестре, чем мне!

Не надо, сударь!

Так говори — тебя я защищу[100]

От всех твоей неверности последствий.

Я скрою, что услышал от тебя.

75 Но если ты не скажешь, ты умрешь.

Когда хозяйка вправду влюблена...

«Когда» и «если», негодяй?[101]

О, пощадите! Ей Горацио мил.

Что? Дон Горацио, маршальский сынок?

80 Клянусь, сеньор.

Скажи лишь, как об этом ты узнал,

И снова добрым буду я к тебе.

Вставай с колен и правду мне скажи.

Я письма относил ее к нему.

85 И там она средь нежных слов любви

Клялась: Горацио мил ей, а не принц.

Тогда и ты дай клятву на кресте[102],

Что ты не лжешь и тайну сохранишь.

Клянусь пред Тем, кто создал грешных нас.

90 Держи свою награду[103]. Если ж ты

Сейчас нарушил клятву и солгал,

То меч мой, на котором клялся ты,

Тебя лишит немедля головы.

Я правду вам сказал и умолчу

95 О всех расспросах ваших пред хозяйкой.

А вам, сеньор, за вашу доброту

До самой смерти буду я служить.

Лишь одного я от тебя прошу:

Узнай, когда и где пройдет у них

100 Свиданье, и меня предупреди.

Исполню все, сеньор.

Тогда узнаешь ты: я вправду добр.

Я больше сделать для тебя могу,

Чем Бель-Империя. Не подведи.

105 Служи ей, как велит обыкновенье,

Не то у ней возникнут подозренья.

Итак, tarn armis quam ingenio[104].[105]

Где слово не идет, поможет сила,

Но золото обоих посильней.

110 Так нравится ли принцу этот план?

И да и нет. И рад я и грушу:

Я рад, что знаю, кто соперник мой,

Грущу, что далека любовь моя.

Я рад, что я узнал, кому мне мстить,

115 Грущу, что ей противна эта месть.

Но должен я отмстить иль умереть,

Ведь не дает покоя мне любовь.

Горацио мне судьбой назначен был.

Сначала он размахивал мечом

120 И, им рубя, отважно рвался в бой

И мне в бою ранения нанес,

И от ранений вмиг я ослабел,

И, ослабев, я сделался рабом.

Теперь в устах его как мед слова,

125 Родят слова изысканные фразы,

А в них обман таится, как зараза;

Обман его летит к ее ушам[106]

И через уши в сердце прямиком,

И в сердце он царит, а должен я.

130 Он тело силой захватил мое,

Теперь же хочет завладеть душой.

Судьбе я брошу вызов:[107] он падет.

Добьюсь любви я — или жизнь отдам.

Сеньор, идемте; мщение не ждет.

135 Я обеспечу ваше торжество:

Ее добьемся мы, убрав его.

Поскольку любите вы, как и я,

Наш дым сокрытый в пламя обращен

И мы питаем мысли о любви

Посредством слов и взглядов без числа.

5 Так почему в разгар любовной страсти

Вы словно думаете о несчастье?

Мне мнится, сердце — словно бы корабль,

Что ищет порт, где б он спокойно мог

То залатать, что в нем разрушил шторм,

10 Затем, чтоб на надежный став причал,

Он радость после горестей узнал.

Твоя любовь — та гавань, милый друг,

Где сердце, утомившись от печали,

Должно спастись от всех невзгод и мук,

15 Найдя ту радость, что цвела вначале,

И, гавани достигнув наконец,

Петь, что блаженство — вот любви венец.

Закройтесь, очи! Здесь расцвет любви.

Слух, притупись, чтоб мой не слышать стон.

20 Вон, сердце! Не видать тебе наград.

Смотрите, очи, на закат любви!

Натужься, слух, чтоб их услышать стон.

Ты, сердце, принеси Горацио смерть.

Но почему ты все молчишь, мой друг?

25 Прошу прощенья: я во власти дум.

Каков предмет твоих, любимый, дум?

Былое горе, радость впереди.

Былая радость, горе впереди.

Но что за горе, что за радость, друг?

30 Сражений горе, радости любви.

Отмщенья радость, горе для тебя.

Забудь о горестях. Воюй со мной,

Но так, чтоб мира не нарушить нам.

Будь ласков, тем же встречу натиск твой,

35 На томный взгляд пошлю я томный взгляд,

Предупрежу лобзаньем поцелуй.

Игрою новой, милый, станет нам

Военный мир, иль мирная война.

Так назовите поле, госпожа[110],

40 Где развернуться должен первый бой.

Завравшийся наглец, он все смелей!

В саду, мой друг, у твоего отца,

В беседке, где мы в дружбе поклялись[111], —

Там безопасно. Встретимся в тот час,

45 Когда восходит Геспер[112], что с полей

Зовет усталых работяг домой.

Никто нас не услышит, кроме птиц.

Счастливой трелью нежный соловей

Нас убаюкает, навеяв сон,

50 И будет петь, к шипу приставив грудь[113],

О наших наслажденьях без тревог.

А до тех пор нам будет час как год.

Но поспешим, любовь моя, ведь нам

Пора вернуться к вашему отцу[114].

55 Нам сеять подозренье не к лицу.

Опасности не видно наглецу!

Готовься же к кровавому концу.

Мой брат Кастилец, принцу на любовь

Чем отвечает ныне ваша дочь?

Она скромна, как пол ее велит,

И истово таит свою любовь,

5 Но верю я: она согласье даст.

Да будь она упрямицей, и то

Ей выполнить пришлось бы мой наказ:

Любить его иль разлюбить меня.

Так посоветуй, славный наш посол,

10 Устроить эту свадьбу королю,

Чтоб укрепить недавний наш союз;[115]

Нет лучше способа упрочить мир.

Приданое невесты велико,

Смотри: ей половину отдает

15 Своих земель наш брат дон Киприан —

С Лоренцо сонаследница она.

А я другой подарок подарю,

Как дядя: коли сладится сей брак,

Мы дань вернем вам[116]. Если же у ней

20 От брака с Бальтазаром будет сын,

Правителем он станет после нас[117].

Я к государю поспешу сей час

И, коль смогу, его уговорю.

Прекрасно. Если согласится он,

25 Надеюсь, он присутствием своим

Почтит столь нам угодной свадьбы день.

Пускай же время он назначит сам.

Другие порученья будут мне?

Лишь передать наш королю привет.

30 А Бальтазар? Простился он с тобой?

Уже мы попрощались, государь.

Среди других твоих важнейших дел

О выкупе прошу не позабыть[118].

Тому назначен он, кто принца в плен

35 Привел, а храбрость требует награды.

Сын маршала то был, Горацио.

О сумме уж договорились мы.

Пришлем ее как можно мы быстрей.

Так добрый путь, посол.

40 Прощайте, герцог, и прощайте, все.

Прошу вас, брат, усилья предпримите,

Чтоб Бель-Империю разубедить;

Ведь деве важен дружеский совет.

Любезен принц и полон к ней любви,

45 И если принцу даст она отказ,

То худо будет враз и ей, и нам.

Пока я принца развлекаю всем,

Чем славится наш королевский двор,

Вы дочь уговорите дорогую:

50 Коль это не пройдет, весь труд впустую.

Сиянье солнца вороным крылом

Сокрыла ночь долой от наших глаз,

Теперь настал для удовольствий час.

Любовь моя, в беседку удалимся

5 И там любовным ласкам предадимся.

Я следую, любимый, за тобой,

Хоть сердце неспокойно у меня.

Не доверяешь Педрингано ты?

Ему я верю, как самой себе.

10 Ступай к воротам, добрый Педринган,

И если кто пройдет, то дай нам знать.

Стой у ворот? Мне дон Лоренцо даст

Куда побольше за труды другие.

Любимая, да что с тобой?

Не знаю,

15 Но сердце говорит мне: быть беде.

Не говори так, к нам добра судьба:

Вот небеса прогнали день для нас,

Сокрыли звезды свой туманный блеск

И прячется Луна — всё лишь для нас.

20 Ты победил. Тогда сомненья прочь,

В твоей любви и ласках спрячу страх.

Теперь любовь лишь в помыслах моих.

Присядем здесь — удобно будет нам.

Пока сидишь в беседке этой ты,

25 Нам дарит Флора[120] лучшие цветы.

Но если Флора нас увидит вместе,

Из ревности убьет меня на месте.

Увидев Бель-Империю, поют

От счастья птицы, что собрались тут.

30 То песня Купидона[121], а не птицы,

Желает он с твоею речью слиться.

Венера[122] неразлучна с ним всегда.

Венера ты иль лучшая звезда.

Тогда ты Марс, коль ты вдвоем со мною[123].

35 А там, где Марс, не обойтись без боя.

Скорее в бой: меня рукою тронь,

И вступит в битву с ней моя ладонь.

Поставь свою стопу с моею рядом.

Не торопись. Сперва сразимся взглядом.

40 Как дротик, этот поцелуй пущу.

Тебе удар я этот возвращу.

Когда всерьез мы начали сражаться,

Принудят вмиг мои объятья сдаться.

Вкруг сильных рук моих ты обвилась,

45 Так обвивает плющ могучий вяз.

Мой милый друг, пусти, я умоляю!

Смотри, я от блаженства умираю[124].

О, подожди, и я умру с тобой:

Поддавшись мне, ты выиграешь бой.

50 Кто там? Нас предали! О Педринган!

Прошу, сестру ведите тотчас прочь[126].

Сеньор, боюсь, сражаться вам не в мочь[127].

Скорее, господа.

Меня убить хотите вы?

55 Да, вот тебе! Вкуси плоды любви.

О нет, меня убейте, не его!

Молю, брат, Бальтазар, остановитесь![130]

Его любила я, меня ж он нет.

Не надо слез: вас любит Бальтазар.

60 Хотя всю жизнь стремился он наверх,

Он высоко забрался лишь сейчас[131].

Убийство! О Иеронимо, спаси!

Заткните рот ей. Поспешим же прочь.

Чей крик меня понудил с ложа встать[134],

Страх леденящий в сердце поселив,

Которое не ведало тревог?

Кто звал Иеронимо? Эй, вот он я.

5 Не спал я, крики слышал наяву.

Нет, женский голос звал на помощь здесь,

В моем саду, и вот я прибежал

Сюда, чтоб эту женщину спасти.

Но что за зрелище передо мной?

10 Повесив жертву, скрылся прочь злодей,

Чтоб за свершенное ответил я?

Здесь не для смерти место — для забав.

Я это платье видел, и не раз...

Увы! Горацио мой, любимый сын!

15 Нет, нет, не так: он прежде был мне сын.

Так это ты на помощь звал меня?

О, говори, коль искра жизни есть!

Я твой отец. Так кто мое дитя

Убил?[135] Иль дикий зверь, не человек,

20 Невинной кровью напитался здесь,

Оставив труп истерзанный в саду,

Чтоб среди мрачных полночи теней

Тебя я орошал потоком слез?

О небеса, зачем вы ночь создали?

25 Ведь днем свершился б этот грех едва ли.

Земля, как ты могла не поглотить

Того, кто дом посмел мой осквернить?

В чем перед Небом, сын, ты провинился,

Что, не начавши жизнь, ты с ней простился?

30 Мясник кровавый, кто ты, где ты есть,

Как мог ты доблесть задушить и честь?

О горе, неизбывная кручина —

Горацио потерять, родного сына!

Тревожно мне. Куда ушел мой муж?

35 Иеронимо!

Ты, Изабелла, мой продолжишь плач:

Умолкли стоны, не осталось слез.

Что за беда...[136] Горацио, мой сынок!

На жизнь его кто покуситься мог?

40 Когда б я знал, кто это преступленье

Свершил, мне душу б облегчило мщенье.

Так скрылся он? И сына тоже нет?

О лейтесь, слезы, океаны слез,

О вздохи, бурю поднимите вы!

45 Ведь буйство — спутник горестных потерь[137].

О роза, сорванная раньше срока[138],

Сынок, ты предан был — не побежден.

Вот поцелуй. Словам мешает стон.

Прикрою нежно глаз его зерцало,

50 Что мне всегда отраду даровало.

Ты видишь окровавленный платок?

Пока не отомщу, со мной он будет.

Ты видишь, как из ран сочится кровь?[139]

Не отомстив, не погребу я тело.

55 Тогда возрадуюсь среди скорбей,

Но откажусь от скорби не скорей.

Но справедливость есть на Небесах[140].

Карать лишь время властно и судить,

Поможет время этот грех раскрыть.

60 Стенанья, Изабелла, прекрати

Иль хоть на время, я прошу, уймись.

Так мы раскроем заговор скорей

И не избегнет мщения злодей.

Давай его поднимем, помоги.

65 Я прочь его отсюда унесу,

Но прежде речь над ним произнесу.

О aliquis mihi quas pulchrum ver educat herbas

Misceat, et nostro detur medicina dolori;

Aut si qui faciunt annorum oblivia, succos

70 Praebeat. Ipse metani magnum quaecunque per orbem

Gramina Sol pulchras effert in luminis oras;

Ipse bibam quicquid meditatur saga veneni,

Quicquid et herbarum vi caeca nenia nectit:

Omnia perpetiar, lethum quoque, dum semel omnis

75 Noster in extincto moriatur pectore sensus.

Ergo tuos oculos nunquam, mea vita, videbo,

Et tua perpetuus sepelivit lumina somnus?

Emoriar tecum, sic, sic juvat ire sub umbras.

At tamen absistam properato cedere letho,

80 Ne mortem vindicta tuarn tum nulla sequatur[142].[143]

Ты думаешь, мне сей приятен вид?

Я ждал, что будет Бальтазар убит,

А вместо этого мой друг убит,

И Бель-Империи пришлось страдать,

5 Кто был на свете мне милее всех,

Поскольку я был ей милее всех.

Рожь зелена — ты урожая ждешь.

Будь терпелив — не торопи конец.

Созреет рожь — тогда возьмем мы серп.

10 Спокойно, мы не зря пришли сюда.

Увидишь: Бальтазара ждет беда[145].

О злое положенье королей[147],

Что средь сомнений правят и тревог!

Мы восседаем в гордой вышине,

В то время как под нами все кипит.

5 Но колесу Фортуны короли

Подвластны тоже[148]. Нам не в радость власть,

Поскольку мы боимся вниз упасть.

Не так колеблет ветер глади волн,

Как иногда Фортуна треплет нас,

10 Родящих страх, страшащихся любви,

Хотя любовь и страх нам равно лесть.

Вот вам пример, взгляните: ваш король

Лишился сына волею судьбы,

Единственного отпрыска в роду.

15 Не думал я, что Алессандро столь

Отравлен адской злобой, но теперь

Я вижу, что слова с делами врозь

И правду на лице нельзя прочесть[149].

О, знать бы вам, с каким притворством он

20 Искуснейшим любовь изображал,

Когда в походе с Бальтазаром был!

Скорее б в Солнце усомнились вы,

Что день за днем спешит вокруг Земли,

Чем в неподкупной верности его.

25 Довольно. Эти речи — как отрава

Для наших дум и без того больных.

Однако ж не пристало медлить нам,

Отсрочивая негодяя казнь.

Пусть приведут предателя сюда,

30 Чтоб, как назначено, он принял смерть.

В таких делах смиренье — наш удел.

Смиренно оправданья ждать? Ну нет,

Не больно мне покинуть этот мир,

Где побеждает низменная ложь.

Надейтесь все же.

35 Лишь на Небеса[150].

Что до земли, то я давно не жду

Благодеяний от ее комков[151].

Чего вы ждете? Пусть он прямо здесь

За преступленье тяжкое умрет.

40 Меня дыханье смерти не страшит —

Неведом благородным людям страх,

Но мучает меня, о государь,

Мешая успокоиться душе,

Что обвиненным я умру в грехе,

45 В котором (это, верю, Небесам

Известно) вовсе не виновен я.

Довольно! Хватит медлить! Пусть его,

К колоде привязав, сожгут в огне.

Пускай предвестием послужит это

50 Того, что станется с его душой[153].

Наказан будешь ты за эту смерть

Безвинную, Вилуппо! Ты меня

Корысти ради ложно обвинил.

Ах, вот как? Коль ты угрожаешь мне,

55 Я помогу тебе прибыть туда,

Где слово с делом пропадут твои[154],

Предатель низкий, кровожадный зверь!

Остановитесь!

Распорядитесь, добрый государь,

Схватить Вилуппо.

60 Что за весть, посол,

Тебя заставила ворваться к нам?

Узнайте, государь: жив Бальтазар.

Что ты сказал? Жив Бальтазар, наш сын?

Дон Бальтазар, наследник трона, жив.

65 Испанский двор к нему благоволит.

Вам, государь, он низкий шлет поклон.

Мои глаза, что принца наблюдали,

И эти письма, что мне дал король,

Порукой служат здравия его.

70 «Твой сын живет, мы получили дань,

Мир установлен, и довольны мы.

О прочем поразмысли. Речь идет

О выгоде и нашей и твоей».

Вот дополненье к этому письму.

75 О пес негодный, что умыслил ты

Противу жизни нашего слуги!

Мой верный Алессандро! Пусть тебя

Распутает Вилуппо, что тебя

Опутал паутиною интриг.

80 Иначе поступить вы не могли,

Услышав ужасающую весть,

Но невиновность эту жизнь спасла,

Которую, Вилуппо, ты хотел

Сгубить своею гнусной клеветой.

85 Скажи, Вилуппо подлый, так зачем

Ты Алессандро так оклеветал?

Когда бы не убийства тяжкий грех

Наследника, ты знаешь, никогда

Я бы виновным не признал его.

90 Ответь, Вилуппо, правду нам скажи.

Иль я к тебе когда-то был недобр?

Стыдом истерзана, моя душа

Ужасную покорно примет казнь.

Я Алессандро пожелал убить

95 Лишь ради положенья и наград,

А не из мести за былое зло.

За это жизнью ты заплатишь нам.

Те муки, что по клевете твоей

Достались б Алессандро, мы теперь

100 Заменим на другие — твой конец

Сопроводят страшнейшие из пыток.

Ни слова![155] Уведите подлеца.

Тебя ж мы, Алессандро, наградим

Согласно с поведением твоим.

105 О тех вещах, что предлагает нам

Наш властелин, Испании король,

С придворными мы будем говорить.

Прошу за нами, добрый Алессандро.

Глаза мои! О нет, фонтаны слез![157]

О жизнь моя! Нет, смерти тяжкий час!

О мир! Нет, гнусная обитель зла,

Наполненная кровью и грехом!

5 О Небеса! Когда поступок сей,

Злодейство из неслыханных злодейств,

Ужасное убийство моего

(Увы, уж он не мой!) Горацио

Пребудет неотмщенным навсегда, —

10 Тогда как в справедливость верить нам,

Коль вы несправедливы к тем, кто свято верит вам?

Наслушавшись моих стенаний, ночь

Моей душе покоя не дает

И шлет виденья мне сыновних ран,

15 Чтоб неустанно я о нем рыдал.

Из ада рвутся демоны ко мне,

Ведя мой шаг к нехоженой тропе,

Пугая сердце помыслами злыми.

Моей тоской проникшись, хмурый день

20 Как будто воплощает сны мои

И шлет меня на поиски убийцы.

Глаза, жизнь, мир, и Небеса и ад,

И ночь и день, пускай мне пособят...

Послание? Откуда же оно

25 Свалилось? И ко мне обращено!

«Пишу я кровью, ибо нет чернил.

Мой брат меня укрыл от глаз твоих.

Ему и Бальтазару отомсти,

Ведь это ими был твой сын убит.

30 Иеронимо, за сына им воздай,

Избегнув Бель-Империи невзгод».

Что значит это чудо? Как же так?

Лоренцо с принцем — сына моего

Убийцы? Что Горацио сделал им?

35 Что побудило Бель-Империю

В злодействе этом брата обвинить?

Иеронимо, страшись, кругом враги.

Ловушка это, от нее беги.

Смотри же, никому не доверяй,

40 Должно быть, кто-то хочет, чтобы ты

Лоренцо в преступленье обвинил,

А он на оскорбление в ответ

И жизнь твою, и имя погубил.

Горацио жизнь была мне дорога

45 И нужно отомстить за смерть его.

Так не губи свою, Иеронимо,

Но замыслы в свершенья претвори.

Попробую проверить, правда ли

Все то, что в этом сказано письме:

50 У герцогского дома побродить,

Поближе с Бель-Империей сойтись,

Узнать побольше, но про все молчать.

Эй, Педрингано!

А, Иеронимо!

А где хозяйка?

Где?.. Вот мой сеньор.

55 Привет Иеронимо!

И вам привет.

Он про хозяйку спрашивал сейчас.

Зачем тебе, Иеронимо? Из дома

Ее отец на время удалил

За что-то. Если вести у тебя,

60 То мне скажи, а я ей передам.

О нет, сеньор, спасибо, нет нужды.

Один пустяк: я к ней имел прошенье.

Ее опала — это огорченье.

Прошенье? Им могу заняться я[159].

65 Нет, просьба незначительна моя.

Благодарю.

Ну что ж, прощай тогда.

Не рассказать тебя, моя беда.

Ты это видел, славный Педринган?

Да, видел. Это не по нраву мне.

70 Боюсь, что это чертов Серберин

Ему поведал имена убийц[160].

Не мог он. Дело было так недавно,

И он с тех пор все время был со мной.

Пускай. Но по натуре он таков,

75 Что если пытки применить иль лесть,

Он выдаст нас. Раскаиваюсь я,

Что в это дело взял его с собой.

Чтоб неприятность нам предотвратить —

Тебе я доверяю, как себе,

80 И это вот в награду взять прошу.

Поступим так: сегодня ночью ты,

Не позже, должен встретить Серберина.

Ты знаешь — прямо рядом с домом есть

Парк Сан-Луиджи[161], там и затаись.

85 Покажется он — ты в него стреляй,

Ведь, если не умрет он, нам не жить.

Но как его заманим мы в силки?

Я все решил. Ему я напишу,

Назначив встречу с принцем и со мной.

90 Все будет так, как просите, сеньор.

Пойду вооружусь для встречи с ним.

Коль этим ход вещей изменим мы,

Поверь мне, ты высоко воспаришь.

Che le Ieron![162]

Сеньор?

Беги скорей

95 Ты к Серберину и ему вели

Прийти на встречу с принцем и со мной

В аллеях Сан-Луиджи.

Да, сеньор.

Пускай он ровно в восемь будет там,

Без опозданья.

Я лечу, сеньор.

100 Теперь, чтоб хитрый выполнить мой план,

Я караул расставлю, чтоб стеречь

(Как будто бы приказом короля)

То место, где мой верный Педринган

Убьет сегодня ночью Серберина.

105 Так подозренья отведем мы прочь,

Так наши беды мы предотвратим,

Одну напасть предупредив другой[163].

То, что Иеронимо мою сестру

Сейчас искал, внушает подозренье

110 И, несомненно, беды нам сулит.

Мой тайный грех известен только мне

И им — но позабочусь я о них.

Монеты ради золотой они

Мне помогли — я жизнь их ставлю в грош.

115 Пускай низкорожденный примет смерть,

Раз жизнью нам своей мешает он.

Им верность было б сложно соблюсти.

Себе я верным другом стану сам,

Они ж умрут, как подобает всем рабам.

Держи пистоль покрепче, Педринган!

Держись, судьба! Потворствуй мне и впредь

И духу смелому пошли успех,

Кого ж на мушку взять, решу я сам.

5 Вот золото, что обещали мне,

Я не за грезой отправляюсь в путь,

Моя награда у меня в руках.

Тот, кто на совесть не возьмет греха

За-ради столь тугого кошелька,

10 Пусть от лишений будет погибать,

Когда я буду пышно процветать.

Что ж до опасности попасть в тюрьму,

То знаю я, мой добрый господин

Меня от всех напастей защитит.

15 Да и не вызову я подозрений

В подобном месте. Здесь и буду ждать.

Хотел бы знать я, какова нужда

В том, чтоб сегодня стражу мы несли.

Так королевский нам велит приказ.

20 На страже не стояли раньше мы

В такой близи от герцогских палат.

А ну-ка тише, кто-то там идет.

Стой, Серберин:[166] ты, кажется, пришел.

Здесь дон Лоренцо должен ждать меня,

25 Как он мне передал через пажа.

Ну и местечко! Кажется, вот-вот

Из-за угла разбойник нападет!

А вот и птичка — прямо в сеть ко мне.

Вперед, коль ты мужчина, Педринган!

30 Как странно, что Лоренцо нет и нет.

Зачем так поздно он послал за мной?

За этим, Серберин. Держи свое!

Вот, он убит. Я свой исполнил долг.

Сеньоры, слышал выстрел я сейчас.

35 А вот убитый. Эй, держи убийцу!

Клянусь мучениями душ в аду,

Я стану исповедником для вас![167]

Нет, исповеди ждем мы от тебя[168].

За что ты человека застрелил?

40 По улице бродил он в поздний час.

Ты сам бы лучше дома посидел,

Чем убивать людей в столь поздний час.

Убийцу к маршалу мы отведем[169].

К Иеронимо! И помогите мне:

45 Захватим мы убитого с собой.

Куда угодно с вами я пойду,

Отвечу и Иеронимо, и вам.

Но знайте: вам со мной не совладать.

Вы с ложа поднялись в столь ранний час?

Боюсь, что в поздний час:[170] стряслась беда.

Что за несчастье, что не чаял я?

Не чаем мы страшнейших наших бед[171],

5 И их нежданность нас сбивает с ног.

Скажите, дон Лоренцо, не тая:

Есть что-то, что марает нашу честь?

Для нас обоих здесь опасность есть.

Я опасаюсь, что один из тех

10 Подельников презренных, вместе с кем

Мы обрекли на смерть Горацио,

Нас выдал старому Иеронимо.

Нас выдали? О нет, не может быть!

Больная совесть, ощущая гнет

15 Былых злодейств, едва ли ошибется.

Я в этом убежден как никогда:

Иеронимо известно обо всем.

Так знайте, милый принц, мой план таков...

Но вот мой паж. С какою вестью ты?

20 Сеньор, несчастье: Серберин убит.

Слуга мой Серберин?

Да, вашей светлости слуга.

Но кто убил его?

Тот, кто за это арестован был.

25 Кто?

Педрингано.

Ужель убит мой верный Серберин?

О мнимый друг, клятвопреступник злой!

Ужель его убийца — Педринган?

30 Сеньор, прошу вас не почесть за труд

Немедля обратиться к королю,

Чтоб он велел виновного казнить.

Боюсь, была их ссора неспроста[172].

Пусть будет этих дел исход кровав.

35 Король меня обидит, отказав.

Покуда маршальский устроим суд[173].

Пусть он за дело подлое умрет.

В согласье с нашим планом это все,

Да так и должен мудрый поступать[174].

40 Замыслю что-то я — он исполняет,

Силки поставлю — птицу ловит он,

Не замечая клея на ветвях.

С друзьями те, кто хочет долго жить,

Должны себя вести, как птицелов.

45 Кого поймал я, он того убьет.

Не знает он, что это был мой ход[175].

А доверяться никому нельзя[176],

Коль собственные тайны человек

Способен добровольно рассказать.

50 Эй, мальчик![177]

Сеньор?

Кто там?

Я к вашей светлости с письмом.

Откуда?

Из тюрьмы, от Педрингано.

Так он в тюрьме?

Да, добрый господин.

55 Чего ж от нас он хочет? Просит он,

Чтоб я ему в несчастии помог[178].

Скажи ему, письмо я получил,

И в поручительстве моем заверь.

Ступай. Пошлю пажа тебе я вслед.

60 Размыслить надо: это дело — воск[179].

Ступай, отдай вот это Педрингано[180].

Ты знаешь, где тюрьма. И сделай так,

Чтоб не заметил этого никто.

Пусть знает: все в порядке, только виду

65 Не подает, хотя сегодня суд.

Скажи, что будет он освобожден —

Прощенье уж подписано, ему

Не стоит падать духом ни на миг.

Пусть даже он взойдет на эшафот,

70 (Я к этому усилья приложу)[181], —

Его с прощеньем там ты будешь ждать.

Ему шкатулку эту покажи,

Скажи, его прощенье там, внутри,

Но лишь смотри, ее не открывай.

75 Его до гроба не оставлю я[182].

Беги!

Спешу в темницу сей же час.

Смотри же, точно выполни приказ.

Удача наша словно по канату

Ступает. Но сейчас иль никогда![183]

80 Осталось в этом деле лишь одно:

Договориться надо с палачом.

Хотя зачем? Я воздуху не стану

Мой замысел, пожалуй, поверять,

Поскольку шепот ветра донесет

85 Мои слова до вражеских ушей,

Которые мне могут навредить.

E quel che voglio io, nessun lo sa;

Intendo io, quel mi basterà[184].[185]

Мы в горести других погружены,

Хотя не знаем, как себе помочь.

Вершим мы правосудье, между тем

Его нам не добиться для себя.

5 Ужели я не доживу до дня,

Когда узнаю, волею небес,

То, что от мук избавило б меня?

Как больно знать, как старит эта мысль,

Что я ко всем быть должен справедлив,

10 Сам правого суда не получив[187].

Сеньор Иеронимо, святой ваш долг —

Карать того, кто преступил закон.

Ты прав, мой долг — отмстить за смерть того,

Кто был дороже жизни мне самой.

15 Пора, однако ж, начинать нам суд[188].

О сыне память затаю я тут[189].

Пусть подсудимый выступит вперед.

Малыш, спасибо: в самый раз поспел[192].

Я господину снова написал

20 О чем-то, что известно нам двоим:

Боялся я, что он меня забыл.

Но коли не оставил он меня

Своей заботой, так чего мы ждем?

Чудовище, бессовестный злодей,

25 В грехе покайся и свое признай

Безумье, дабы род людской простил

Тебя. Здесь совершится казнь твоя.

Нетяжкий труд. Я смерти не боюсь

И потому признаюсь вам, сеньор,

30 Что это мной убит был Серберин.

Но вы, должно быть, ждете, что я здесь

Сполна вам заплачу за эту штуку?[193]

Да, Педрингано.

Думается, нет.

Молчи, разбойник, и забудь о «нет».

30 Покуда я судья, царит закон:

За пролитую кровь отдашь ты кровь[194].

И хоть я сам того не получу,

Я прослежу, чтоб получил другой.

Палач, за дело? Признана вина,

40 И смерть — расплата за свершенный грех.

Я негодяя не видал наглей!

90 О времена дикарские, когда

Душа, которой место в небесах,

Стремится к недозволенным вещам,

Блуждаючи тернистою тропой

И радостей небесных не вкусив.

95 Мы бы презрели Господа веленье,

Оставив без расплаты преступленье!

С повешеньем кончайте поскорей.

Сын, мщения не избежит злодей.

Эй, подожди-ка, не торопись!

100 Ужели ты надеешься на жизнь?

А что бы нет?

И как же это?

Подлец! Меня помиловал король!

Король твоя опора?[199] Что ж, держись!

105 Туда ему дорога. Но, палач,

Прошу, оставь без погребенья труп.

Негоже нашу землю засорять

Тем, что не могут Небеса принять[200].

Куда подамся, чтобы скорбь мою

Мне выразить, что землю тяготит

И наполняет, мнится, самый воздух

Страданьем неутешного отца?

5 Слова мои услышав, бурный ветр

Согнул стволы безлиственных дерев,

Лишил луга покрова из цветов,

Размыл твердыни гор потоком слез[201]

И адовы врата поколебал.

10 Но мира нет израненной душе

От тяжких вздохов и слепых страстей,

Что, на крылах взмывая в воздух, яро

В окно лазурное небес стучат,

Взывая о возмездии за грех.

15 Укрылись, знаю, жители небес

За прочною алмазною стеной[202],

И мне теперь не досягнуть до них

И не поведать горестей моих.

Пускай во власти я иных тревог,

30 Я с горем перемирье заключу

На время чтенья этого письма.

«Мой господин, покорно Вас прошу[204]

Велеть скорей меня освободить,

Ведь жизнь моя висит на волоске

35 И при смерти я тайну разглашу.

Я ради Вас, сеньор, его убил[205],

Во всем и Вам и принцу помогал,

Ведь обещали Вы награду мне.

Горацио Вам убить помог я также».

40 Он помогал убить Горацио?

Так это вы трагедии проклятой

Актерами — Лоренцо, Бальтазар[206],

Плененный сыном в яростном бою?

Что я услышал, что мой взор узрел?

45 О Небеса святые, неужели

Столь мерзостный и столь противный грех,

Что был так гладко, без следа сокрыт,

Теперь прощен не будет и забыт?

Я вижу: зря поверить я не мог,

50 Что Бель-Империи письмо не ложь.

Так не лгала она, хотя они

Ее и всех нас очернить пытались!

Теперь меж тем и этим я письмом

Могу сравнить, все встало на места.

55 Знак свыше мне — теперь я буду знать:

Нельзя их грех богам не покарать.

Лоренцо лживый, вот твой льстивый вид?

Вот честь, что ты воздал Горацио?

Вот, Бальтазар, палач моей души,

60 Тот выкуп, что ты сыну должен был?

Проклятье этим распрям без конца,

Проклятье плену твоему у нас,

Проклятье телу и душе твоей,

И твоему отцу, и с ним тебе!

65 Будь проклят час, когда тебе мой сын

Оставил жизнь, как истый паладин!

Но для чего растрачивать слова,

Когда лишь кровь моей беде поможет?

Пойду я жаловаться королю,

70 О правосудье при дворе молить,

Стирая плиты старческой стопой.

Иль правосудье я куплю мольбами,

Иль накажу их страшными делами.

Так эта травка, чтоб лечить глаза,

А эта голову?

Но сердце травами не излечить...

Лекарства нету от моих скорбей

5 И нету средства мертвых воскресить.

Горацио! Где Горацио, мой сынок?

Прошу, не изводите так себя,

Скорбя о сыне. Он вкусил покой,

В полях он Елисейских опочил[209].

10 Иль не дарила платьев я тебе,

Свистка и даже ручки от кнута?

Пусть будет это зло отомщено!

От ваших слов мне тяжко на душе.

Душа? Помилуй, бедная душа,

15 Тебе ли о вещах подобных знать?

Моя душа на крыльях золотых[210]

Меня возносит к сыну в небеса.

Он сонмом херувимов окружен[211],

Что заживили раны все его.

20 Они поют Горацио райский гимн,

Чтобы невинность редкую почтить,

Какой уж не увидит этот век.

Но подскажи, где мне найти убийц,

Его сразивших? Да, куда бежать,

25 Чтоб сына умертвивших отыскать?

За что безвинно я оскорблена?

Удалена зачем я от двора?

Ужели не узнаю я причин

Моих таинственных и злых невзгод?

5 Проклятый брат, не брат — убийца злой,

За что ты мучаешь теперь меня?

Иеронимо, тебе писала я,

Но отчего ты с местью так нескор?

Андреа, о, когда б ты знал[214], что я

10 За друга твоего страдаю здесь

И что он за меня был умерщвлен!

Однако я спокойной быть должна

И терпеливо этот плен сносить,

В спасенье положась на Небеса.

15 Пойдемте, полно верить в чудеса[216].

Довольно, мальчик, все понятно мне.

Так ты вполне уверен — умер он?

Коли не так — не жить мне.

Хорошо.

Теперь пусть тот имеет дело с ним,

5 К кому в загробном царстве он попал[219].

Дай Кристофилу это вот кольцо[220],

Вели ему сестру освободить

И с ней вернись сюда.

Ее на время я от всех укрыл,

10 Чтоб об убийстве не узнал никто.

Теперь, когда утихли страсти, я

Сестру вполне могу освободить.

И вовремя, Лоренцо, ведь вчера

Отец ваш герцог спрашивал о ней.

15 Да, и ему я отвечал умело,

Чтоб подозренье им не овладело.

Но, принц! Ее вы любите?

О да!

Ступайте с осторожностью тогда,

Доверясь мне, стелите мягче вы.

20 Коль вздумает противиться она,

Припомнив и любовника, и плен[221],

Шутите с нею: в шутке можно скрыть

То, что способно больно уязвить.

Но вот она.

Сестра...

Сестра? Ну нет,

25 Не брат ты мне, а наихудший враг,

Иль так не обходился бы со мной!

Меня оружьем до смерти пугал

И оскорблял ты друга моего,

А после, словно бурный вихрь, умчал

30 В толпе твоих приспешников лихих

И запер на замок, чтоб я одна

Сидела и не смела возроптать?

Каким безумьем ты охвачен был?

Чем я тебя обидела, скажи?

35 Прошу тебя, одумайся, сестра.

Я зла тебе ни в чем не причинил,

Я только честь твою хотел спасти,

Быть может, с пущим рвением, чем нужно.

Ах, честь мою! Но неужели, брат,

40 Так имя запятнала я свое,

Что посторонний взялся мне помочь?[222]

Принц Бальтазар и мой отец хотели

К Иеронимо явиться в дом, чтоб там

Дела короны вместе обсудить[223]

45 И интересы вице-короля.

И как моя задета этим честь?

Дослушайте Лоренцо до конца.

К Иеронимо я выслан был вперед,

Чтоб о гостях его предупредить.

50 Я с принцем вместе к дому подошел

И по пути тебя в беседке я

Застал с Горацио, милая сестра...

И что ж?

Поскольку вспомнил я о том, что встарь

55 Была из-за Андреа ты в опале[224]

И дело может повториться вновь,

Коль встретят в этом обществе тебя,

Я ничего другого не нашел,

Как тотчас увести Горацио прочь[225].

60 И вас тайком куда-то унести[226],

Чтоб герцог вас не мог застигнуть там.

Ах, вот как, принц! Свидетель вы тому,

Что было все, как брат мой говорит?

Ради меня устроил это брат,

65 Вы ж помогали доблестно ему.

Да, что тут скажешь, выдумка славна!

Но для чего меня в плену держать?

Твоя, сестра, несдержанная скорбь

По фавориту первому, Андреа,

70 Повергла в ярость моего отца[227].

И лучше было вам, раз вы в опале,

Чтоб на глаза ему вы не попали.

Об этом не было известно мне.

Сгорело много дров в твоем огне,

75 Куда уж было масла подливать?

Ужель с тех пор меня отец не звал?

Да, звал, и вот что я ему сказал.

Но, Бель-Империя, скорей взгляни

На принца Бальтазара, чья любовь

80 В твоем присутствии еще сильней.

Вглядевшись в принца скорбные черты,

В них обожание увидишь ты.

Искусным, брат, оратором ты стал,

Не знаю, правда, я, из-за чего.

85 Когда в последний раз встречались мы,

Таким ты не был. Но ошибся ты,

Ведь мысли принца о высоком все.

О покоряющей царей красе,

О локонах, достойных Ариадны

90 (В их путах я навеки стал рабом)[229],

О белоснежном, милая, челе,

Где не читаю для себя надежд.

Любовь, иль страх, иль оба враз, сеньор,

Суть вещи слишком важные, увы,

95 Чтоб занимать непрочный женский ум.

Люблю!

Кого же?

Бель-Империю.

Страшусь!

Кого же?

Бель-Империи.

Себя бояться?

Да.

Но как же?

Вновь

Утратить не хочу свою любовь.

100 Позвольте Бальтазару вас хранить.

И он боится. Как ему любить?

Et tremulo metui pavidum junxere timorem,

Et vanum stolidae proditionis opus[230].[231]

Коль так умело вы ведете спор,

105 Мы при дворе продолжим разговор.

Ведомый звездами прекрасных глаз,

Бредет печально бедный Бальтазар.

Так пилигрим чрез горы путь вершит,

Не зная, будет ли успешен он.

Прошу прощенья, сударь[233].

И я у вас. Прошу меня пустить,

Так много легче будет вас простить.

Скажите, как нам герцога найти?

Немедля.

5 Нет, мы ищем дом его.

Ах, вот как. Этот дом, что впереди.

Нам нужно к сыну герцога, сеньору...

Лоренцо?

Да.

Остерегайтесь! Впору

Нам перейти к другому разговору.

10 Но раз вы так упрямы, господа,

И вы к Лоренцо ищете пути,

То я вам помогу его найти.

От вас налево видите тропу?[235]

15 Она от совести больной ведет

В чащобу недоверья и стыда.

Там быть опасно, там извечный мрак,

Там вас осадит рой печальных дум,

Коль вы на йоту поддадитесь им,

Они к погибели вас приведут.

20 Едва узрите вы громады скал

В долу огромном вековечной ночи,

Что, зажжены навек огнем греха,

Зловонный в небо испускают дым...

Недалеко оттуда род убийц

25 Для душ своих проклятых град возвел,

И там в котле, что, гневаяся, встарь

Юпитер сам повесил над огнем,

Найдете вы Лоренцо — там кипят

Младенцев кровь и плавленый свинец.

Ха-ха-ха-ха!

Да, ха-ха-ха-ха-ха!

30 Здесь к месту смех! Прощайте, ха-ха-ха!

Должно, безумен этот человек

Иль в детство впал под грузом многих лет.

Однако ж надо герцога найти.

Здесь было б встретить короля неплохо[237],

Быть может, для меня он миг найдет.

Не странно ли, что эта суматоха

Придворная мне затыкает рот?

5 Иеронимо, давай, будь наготове.

Их умыслы прекрасно вижу я.

Есть башня в залитой рекою крови

Долине. Грозный в ней сидит судья[238],

Стальной и медный вместе трон его,

10 В зубах огромный факел держит он,

Им спуск в Аид кромешный освещен.

Так прочь, Иеронимо, иди к нему!

Тебе он боль утраты возместит.

Пойди тропою этой — будешь с ним,

15 Иль этой[239], коли жизнь тебе претит.

Так той иль этой? Что-то здесь не то:

Коль заколюсь я иль повешусь, кто

За смерть Горацио отомстит сполна?[240]

Нет, нет же! Эти средства не пойдут.

20 Король мне нужен. Этою тропой!

Я повстречаюсь с ним наверно тут.

Лоренцо, поквитаюсь я с тобой

И с Бальтазаром! Но сюда идет

Король. Ловец с силком добычи ждет[241].

25 И что ж решенье вице-короля?

Как наши предложенья принял он?

Молю о правосудье, государь!

Назад, назад! У короля дела!

Ужели?

30 Кто здесь? Кто помешать желает нам?

Не я. Иеронимо, спокойно. Затаись[242].

Почтенный государь, он получил

Дары и предложенье о союзе.

Узнав, что сын его здоров и жив

35 И с почестями принят при дворе

(А он считал, что принц погиб в бою),

Он, вам желая паче угодить,

Как подданный, велел мне передать:

Весть о союзе принца Бальтазара

40 С прекрасной Бель-Империей ему

Угоднее, чем миро Небесам,

Когда они рассердятся на нас.

А посему присутствием своим

Он собирается почтить обряд,

45 В присутствии испанского двора

Навеки крепкий узел завязав

Приязни королевской и согласья

Меж португальским и испанским домом.

Он Бальтазару свой венец отдаст,

50 Супруге ж сына королевой быть.

Любезный брат, что думаете вы?

Бесспорно, это верный знак того,

Что вас вице-король как друга чтит

И, как отец, о принце он печется.

55 Ему обязан также я за честь,

Оказанную дочери моей.

И наконец, отправил мой король

За сына выкуп славному Горацио,

Хотя домой пока не едет принц[243].

60 Горацио? Кто здесь звал Горацио?[244]

Его величество благодари.

Пускай Горацио выкуп отдадут[245].

О, правосудья! Правосудья мне!

Кто этот человек? Иеронимо?[246]

65 О, правосудья! О мой бедный сын,

Его ни выкуп не вернет, ни месть!

Иеронимо, ведь я предупреждал!

Лоренцо, прочь, мне больше не мешай!

И так ты счастье отнял у меня!

70 Отдайте сына! Выкуп ни к чему[247].

Расковыряю чрево я земли[248],

В Элизии Горацио отыщу

И покажу вам язвы ран его!

Прочь от меня!

75 Я из кинжала сделаю кирку

И откажусь от званья моего.

Я демонов из ада призову,

Чтоб вам за это горе отомстить!

Что происходит? Что с ним? Кто-нибудь,

80 Утихомирьте наконец его!

Нет нужды. Кто с чертями поведется,

Тому бежать, а не ходить придется[249].

Иль с маршалом беда случилась злая?

Его таким не видел никогда я.

85 Мой государь, Иеронимо был сыном,

Горацио молодым, настолько горд

И, видно, так желал забрать себе

За принца Бальтазара выкуп он,

Что вовсе стал безумен под конец[250].

90 Нам жаль, племянник, коли это так.

Так вот как любят сыновей отцы![251]

Пускай он золото получит, брат,

За принца выкуп. Мы его почтим.

Горацио, значит, деньги не нужны.

95 Тем лучше, что их требует отец.

Однако, коль в нетвердом он уме,

Не лучше ль должность, что он занимает,

Нам передать кому-то поскромней?

Так мы его обидим лишь сильней.

100 Нам нужно разобраться в этом деле,

Он маршалом пребудет до тех пор.

Любезный брат, ведите к нам посла —

Свидетелем помолвки станет он

Меж Бель-Империей и Бальтазаром.

105 Сейчас для свадьбы мы удобный день,

Посол, назначим. Ты же передашь

О том известье вице-королю.

Король мой будет рад, ведь знаю, он

Отсюда с нетерпеньем ждет вестей.

110 Так слушай, чтоб точней все передать[252]’[253].

Vindicta mihi![255][256]

За зло накажут тяжко Небеса

И за убийство зверское отмстят.

Иеронимо, суда их подожди,

5 Ведь смертным время не дано во власть.

Per scelus semper tutum est sceleribus iter[257].[258]

Когда тебя обидели — то бей,

Ведь зло одно рождает зло сильней,

И смертью храбреца не напугать;

10 А кто все терпит со смиреньем, тот,

Как жил спокойно, так же и умрет.

Fata si miseros juvant, habes salutem;

Fata si vitam negant, habes sepulchrum:[259][260]

Коли судьба смягчит твои страданья,

15 То будешь ты и счастлив и здоров.

Коли тебе она откажет в жизни,

Получишь погребенье от нее.

А коль не так, то утешенье вот:

Лежит под небом тот, кто не в земле[261].

20 А значит, я за смерть его отмщу!

Но как? Не так, как скудные умы,

Открытым и влекущим беды злом,

Но тайным способом, хотя надежным,

Сокрытым под покровом доброты[262].

25 Мудрец в своих поступках не спешит,

Для дела всякого найдя свой час.

Но ведь в беде не можем медлить мы,

Не всякий подойдет для мести час.

Так в горести нежданной буду ждать,

30 Покой изображая в беспокойстве,

Я виду не подам, что знаю все.

Пускай, меня считая простецом,

Подумают, что я им все спущу;

Незнанье ведь, как думают они,

35 Remedium malorum iners est[263].[264]

Нет смысла мне им чем-то угрожать,

Они ведь положением своим

Меня сметут, как зимний ветер злой.

Иеронимо, вели своим глазам

40 Все наблюдать, а языку привыкнуть

К речам учтивей, чем бы ты хотел,

Таиться сердцу, отдыхать рукам,

Колену гнуться. Так и будешь жить,

Пока ты не узнаешь, как отмстить.

45 Что там за шум? В чем дело, кто шумит?

Просители, сеньор, к вам в дом пришли.

Они хотят, чтоб, если можно, вы

Их просьбы передали королю.

Чтоб интересы их я защитил?[265]

50 Ну что ж, пускай войдут, я их приму.

В Испании, я знаю точно, нет

Ученей адвоката и мудрей.

Не пожалеет маршал, ей-же-ей,

Трудов, и правый суд он совершит.

55 Приблизьтесь, вы, чей облик мне претит...[266]

Принять мне нужно посуровей вид,

Как тот, с каким дела я разбирал,

Когда коррехидором[267] был еще.

Так с чем вы, господа?

Сеньор, я с иском.

Побои?

Мне должны!

60 Да что за вздор!

Для иска подпись мне нужна[268], сеньор!

Ejectione firmae[269] у меня!

Сеньоры, тише. Так хотите вы,

Чтоб занялся я вашими делами?

65 Да, вот мой иск, сеньор, прошу, примите.

Расписка вот.

И вот мой договор.

Что за бедняга там стоит в слезах

С руками, что воздеты к небесам?

Старик, приблизься. Расскажи, с чем ты.

70 Сеньор, несчастье, выпавшее мне,

Разжалобит суровых мирмидонцев[271],

И пустят скалы Корсики[272] слезу.

О чем твое ходатайство, отец?

Сеньор, когда бы горе

75 Я в скорбные сумел облечь слова,

Тогда б я не использовал чернила,

Чтоб то сказать, что сердце мне разбило.

Что здесь такое? «Пусть король отмстит

За отпрыска Базульто, что убит».

Да, сударь.

Нет, то отпрыск мой убит,

80 Мой сын, мой сын, мой сын Горацио!

Но мой иль твой, Базульто, успокойся.

Возьми платок мой и отри глаза,

Тем временем я пристальней вгляжусь

85 В живой портрет погибшего себя.

О нет, не то! Ведь это твой платок,

Горацио, смоченный в твоей крови.

Пусть это будет мне напоминанье

О том, что ждет убийцу наказанье.

90 Возьми же это, это вот и то,

И кошелек мой — все это твое,

Беду мы разделили на двоих.

Смотрите, как наш маршал к старцу добр!

Не только внешне благороден он.

95 Смотри, Иеронимо, смотри, стыдясь,

Смотри, как любит отпрыска отец!

Ты видишь стоны и потоки слез,

Которыми, скорбя, исходит он?

Коль такова любовь людей простых,

100 Коль селится она в умах слабей,

Коль дарит силой немощных она,

Иеронимо (так море в сильный шторм

Под натиском ветров свой катит вал,

Волну швыряя вслед другой волне,

105 Но воды есть, что скрыты в глубине),

Не стыдно ли тебе, что медлишь ты

С отмщеньем за Горацио твоего?

Раз на земле мне правды не сыскать,

Я в ад сойду и буду во врата

110 Тогда стучать Плутонова двора.

Заставлю я, как некогда Алкид,

Отряды фурий и ужасных ведьм

Дона Лоренцо и других терзать[273].

Коль не пропустит трехголовый страж[274]

115 Меня на илистый и мрачный брег,

Фракийского поэта ты, отец,

Изобразишь[275]. Моим Орфеем будь,

И, если арфой не владеешь ты,

Играй на струнах сердца своего,

120 И Прозерпина повелит отмстить

Убийцам сына, гнусным палачам.

Тогда их в клочья разорву, клянусь,

Зубами я, как дикий зверь — вот так!

Сеньор, мой иск!

125 Моя расписка!

Моя расписка!

Мой договор! Я деньги, что платил,

Теперь не получу уж никогда!

Но раны где? Иль я его убил?

130 Ведь крови нет на нем? Так в чем беда?

А коль убийца я, как говорите,

Тогда бегом за мной, меня ловите.

Горацио, так из бездны ты восстал,

Чтоб здесь о справедливости молить?

135 Чтоб о расплате мне напоминать,

Чтоб горевала пуще Изабелла,

Чей из-за плача свет и так померк?

Вернись к Эаку[276], жалуйся ему,

Здесь правды нет. Ступай обратно, сын,

140 Ведь справедливость изгнана с земли.

Иеронимо отправится с тобой.

А мать твоя умолит Радаманта

О справедливой каре для убийц.

Причина какова таких речей?

145 Но дайте на Горацио мне взглянуть.

О мальчик мой, как изменился ты!

Так Прозерпина не добра к тебе,

Коли весна румяная твоя

Сменилась дряхлой и седой зимой?

150 На вид ты даже старше, чем отец.

О злая, беспощадная судьба!

Ошиблись вы, сеньор, я вам не сын.

Не сын? Так, значит, адов демон ты

И послан из пределов черной ночи

155 За мною. Справедливый Радамант

С Миносом мрачным в ад меня зовут,

Виденья насылая на меня,

Поскольку я за сына смерть не мщу.

Несчастный человек я, а не дух,

160 И я прошу за сына отомстить.

За сына? Я теперь тебя узнал.

Живой ты образ горестей моих[277],

В тебе читаю я свою печаль.

Твои глаза красны, а щеки впали,

165 Чело нахмурено, твердят уста

Бессвязные обрывки грустных слов,

Порывом ветра излетают вздохи,

Всего того причиною твой сын.

Мне причиняет ту же боль мой сын.

170 Пойдем мы к Изабелле. Обопрись

Мне на руку. Я поддержу тебя,

А ты меня. Мы песню заведем[278]

В три голоса; ее не задушить.

Пойдем же. Я напрасно помянул

175 Об удушенье — так погиб мой сын.

Приветствовать вам вице-короля

Пристало, как отцу невесты, брат.

Охотно.

Вам, как дяде жениха,

Дон Педро, отвечать.

Я тоже рад.

5 Мы португальцев с почестями встретим,

Ведь встарь владели, кстати мы заметим,

Вест-Индией они[280], как мы теперь.

Вице-король, будь гостем дорогим,

Добро пожаловать, все те, кто с ним.

10 Известно нам, зачем явились вы

И переплыли царственно моря[281].

Мы в этом жесте видим верность нам

И подданных достойную любовь.

Моя племянница и Бальтазар

15 (Мы думаем, что время объявить

Об этом всем) уже обручены,

И с нашего согласия они

Не далее как завтра вступят в брак.

Мы празднество устроили в честь них

20 И вас, почтим и заключенье мира.

Так, португальцы, дайте нам ответ:

Коль да — то да, а если нет — то нет.

Могучий властелин! Сюда пришел

Я не в сомненьях — убежден вполне.

25 Мои придворные, письмо прочтя,

Твой шаг одобрили на радость мне.

Знай, государь, что прибыл я сюда

Дабы почтить брак Бель-Империи,

Племянницы твоей, с любимым сыном.

30 Мой Бальтазар, мы вместе наконец!

Прошу, примите, дети, мой венец,

А я в уединенье кончу дни,

Благодаря в молитвах неустанных

За дивное твое спасенье, сын.

35 Смотрите, брат, как сильны чувства в нем!

Вице-король любезный, плач сдержи,

В другой покой последуй с новым другом:

Страстям укромней место подобает.

Как государь могучий пожелает.

40 Лоренцо, нужно нам поговорить.

Ты видел эту встречу королей?

Да. Этому событию я рад.

И знаешь ты причину этой встречи?

Дон Бальтазар вступает скоро в брак

45 С той, что себе он в спутницы избрал.

С твоей сестрой.

Да, с Бель-Империей.

И наступил желанный день, отец,

Которого так долго ожидал я.

И не хотел бы счастью ты ее

50 Неловкостью случайной помешать?

Такого не допустят Небеса.

Тогда послушай-ка, что я скажу:

Среди придворных, знаю, ходит слух,

Что обижаешь ты Иеронимо,

55 Ему препятствуя до короля

Свои прошенья спешно донести.

Кто? Я, сеньор?

Я лично это слышал при дворе,

И стыдно было мне, хоть ты мне сын,

60 На эти подозренья отвечать.

Иль неизвестна, сын, тебе любовь,

И тот почет, что маршал заслужил

Достойными делами при дворе?

Иль ты не видишь, как король печется

65 О благе и о здравии его?

Что, если на тебя Иеронимо

Пожалуется брату моему?

Лоренцо, это было бы бесчестьем,

Позором нашим перед королями,

70 Когда б тебя Иеронимо ругал!

Скажи мне, и скажи всю правду, сын,

Из-за чего пошел подобный слух?

Сеньор, не властен я остановить

Все домыслы досужих языков.

75 В плотине щель — и уж затоплен дол,

Нет человека, что угоден всем[282].

Я видел сам, как ты хотел его

Не допустить с прошеньем к королю.

Тогда вы видели и то, как он

80 Себя безумно вел при короле.

Я, старца пожалев, остановил

Его учтиво, добрыми словами

И столь к нему от злобы был далек,

Сколь к собственной душе.

85 Так, стало быть, не понял он тебя.

Отец любезный, это так и есть.

Что делать — видно, старец не в себе,

Раз об убийстве сына все твердит.

Увы, тому виной его лета!

90 Однако было б лучше, если б мы

С Иеронимо публично примирились,

Чтоб недоразуменье исчерпать.

Ты хорошо сказал на этот счет!

Пускай Иеронимо сюда придет[283].

95 Блаженство и услада Бальтазара,

Царица счастья, подойди ко мне.

Тебя мне Небо в жены отдает.

Взгляни добрее, тучи разгони

И не держи все время долу вежды,

100 Сокрывшие лучи моей надежды.

Мой взгляд, сеньор, таков же, какова

Моя любовь: она едва зажглась.

Огонь, едва зажжен, пылает ярко.

Потухнет пламя, если слишком жарко.

Но вот отец мой.

Учтивым словом.

Здравствуй, Бальтазар,

Отважный принц, залог благого мира,

И здравствуй, Бель-Империя[284]. Что, дочь,

Ты вышла к нам с таким печальным видом?

110 Приободрись, доволен я тобой.

Не дон Андреа дан тебе в мужья,

О том забыли, то простили мы[285], —

Тебе дана счастливее любовь.

Но принц, сюда идет Иеронимо,

115 Я с ним поговорю.

А где же герцог?

Ах, вот так штука.

И что они задумали, а ну-ка?

Pocas palabras[286],[287] буду кротким я.

Я мститель? Нет, забыта месть моя[288].

120 Привет, Иеронимо!

Привет, Иеронимо!

Привет, Иеронимо!

Благодарю вас за Горацио.

Иеронимо, вот почему послал

Я за тобой...

125 Так повод был столь малый?[289]

Я вас благодарю. Пойду, пожалу.

Иеронимо! Сын, задержи его!

Желает мой отец поговорить с тобой.

Со мной, сеньор? Я думал, он закончил.

Хотел, чтобы закончил.

130 Слышал я,

Что сыном недоволен ты моим,

Поскольку не позволил он тебе

Прошенья донести до короля.

Ну да, вот огорченье-то, сеньор!

135 Иеронимо, поскольку я тебя

Люблю и уважаю, я надеюсь,

Что нет причин, чтоб сына моего

Ты заподозрил в умысле недобром.

Лоренцо? Сына вашего, сеньор?

140 Испании надежду? Кто сказал?

Я на дуэль их вызову тотчас!

Пускай посмеют это повторить!

Коль вправду, ваша светлость, слух таков,

То наших измышления врагов.

145 Чтобы Лоренцо, сына моего

Ближайший друг, в делах мне стал мешать?

Мне больно, что такое говорят.

Причину было бы искать напрасно.

Сеньор, не сомневаюсь я.

Прекрасно!

150 Так в знак забвения былых обид,

Иеронимо, у нас будь частым гостем,

И если в чем-то можем услужить,

То к сыну иль ко мне ты обращайся.

Теперь с Лоренцо обнимитесь вы,

155 Чтоб доказать — вы верные друзья.

Незамедлительно, сеньор[290]. Я друг

Лоренцо, да и больше — всем вокруг,

В особенности вам, клянусь, сеньор!

Чего не выдумает вздорный люд!

160 Дружить полезно нам, ведь наплетут

О нас того, чего не ведал свет.

Ответу очень радуюсь такому.

Так старых пререканий больше нет?

Сеньор, конечно. Как же по-другому?

165 О приглашении, Иеронимо,

Не забывай: тебя мы в гости ждем.

Благодарю! — Ступай своим путем.

Chi mi fa più carezze che non suole,

Tradito mi ha, o tradir mi vuole[291].[292]

Проснись, Эрихто![294] Цербер-страж, проснись!

О Прозерпина, мужа разбуди!

Скорее в битву, Ахерон[295], Эреб![296]

Ни Стикс, ни даже Флегетон в аду

5 ...........................................................

И сам Харон не видывал[297] таких

Злодеев, что сейчас увидел я!

Проснись же, Месть!

Проснуться? Для чего?

10 Проснись, сейчас совсем не время спать!

Восстань же, Месть! И будь настороже!

Оставь меня. Я знаю ремесло.

Проснись, коль, как в былые времена,

Пред верностью порой бессилен Ад![298]

15 Иеронимо с Лоренцо заодно[299] —

Они к отмщенью нам закрыли путь!

Проснись же, Месть! О, что же будет с нами!

Вы, смертные, всегда живете снами[300].

Поверь, Андреа: хоть я сплю, мой дух

20 Тревожит так же помышленья их.

Иль ты боишься, что Иеронимо

Забудет о своем Горацио?

Не сгинуть Мести, хоть и прикорнет

Она. Покой в тревоге показной[301],

25 Прикинуться сонливцем — старый ход.

Взгляни, Андреа, вот тебе пример,

Чтоб понял ты немедля, маловер,

Что от судьбы жестокой не уйти[302].

Значенье этой сцены освети!

30 Те двое факел свадебный несли,

Пылал он ярче солнца. Им вослед

Спешил одетый в траур Гименей.

На факел свежей кровью он плеснул

И погасил его, как будто был

35 Не рад он, что событья так идут.

Довольно, я значение раскрыл.

О, славьтесь, ада призрачные силы,

Что любящему чахнуть не дадут![303]

Спи дальше. Мне по нраву представленье.

40 Так жди своих желаний исполненья.

Так, значит, вот как сына любишь ты?[305]

Вот горе безутешного отца?

Вот плача непрестанного плоды?

Иеронимо, и это траур твой,

5 Твои стенанья, страстные мольбы,

Которыми людей ты утомлял?

Отец жестокосердый! Лживый мир!

Какое оправданье явишь ты,

Какое

10 Чтоб честь свою и имя защитить?[306]

Иль позабыл о смерти ты того,

Кто, как ты знаешь сам, да и в письме

Моем прочел, безвинно был убит?

Иеронимо, стыдись, Иеронимо,

15 Иль притчей во языцех станешь ты,

Неблагодарно сына позабыв.

О, горе матерям таких детей,

Отцы ж пусть будут прокляты, когда

С утратою смиряются так скоро

20 Того, кто им отрада и опора.

Хотя я не родня ему, как ты,

Я смерти алчу для его убийц,

И я за смерть его им отомщу,

Хоть равнодушья маску я ношу.

25 И я клянусь пред Небом и землей,

Что, если ты Горацио разлюбил

И позабыл свое желанье мстить,

Сама я в ад пошлю злодеев души,

Тех, что Горацио обрекли на смерть.

30 Сеньора, неужели вы и впрямь

Замыслили подобные дела?

Так, значит, Небо к цели нас ведет

И все святые просят, как один,

Убийцам окаянным отомстить.

35 Вы правду говорите: я письмо

Нашел, хотя не верил, что от вас, —

О смерти сына был в письме рассказ.

Простите, Бель-Империя, прошу,

Мои сомненья и невольный страх,

40 Не думайте, что я не изобрел

Возможности убийцам отомстить;

Клянусь, что если согласитесь вы

И сохраните в тайне это все,

Я не замедлю гибель принести

45 Сгубившим подло сына моего[307].

Я соглашусь и в тайне сохраню,

Иеронимо, все, что попросишь ты,

Дабы за смерть Горацио отомстить.

Тогда прошу, что б ни придумал я,

50 Во всем меня поддерживать вполне.

Поскольку, ей-же-ей, мой план созрел[308].

А, вот они идут.

Иеронимо?

С чужой невестой застаю вас?

Да,

Но Бель-Империя, сеньор, при этом

55 Моим владеет сердцем, вы ж ее.

Иеронимо, однако ж мы пришли

К тебе за помощью.

За помощью?

Сеньоры, положитесь на меня,

Ведь у меня пред вами есть должок,

Ей-богу, есть.

60 Вы помните, посол

Гостил наш при дворе, и вы тогда

Устроили для гостя представленье?

Так вот, сеньор, когда бы вы взялись

Развлечь подобным моего отца

65 В день первый празднеств[309] — или чем другим,

Что позабавило бы нас не меньше —

Вы, право, очень угодили б нам.

Так это все?

Да, это все.

70 Ну что ж, я вам устрою представленье[310].

Когда я молод был, я посвящал

Бесплодным много времени стихам:

Хотя от них поэту выгод нет,

Они угодны публике порой.

Да, но при чем здесь это?

75 А при том, —

Однако ж скоры вы со стариком, —

Когда в Толедо изучал я право,

Я написал трагедию одну,

Взгляните.

80 Ее на днях я снова отыскал.

Не согласитесь ли, сеньоры, вы

Меня уважить, пьесу ту сыграв,

Чтоб каждый в ней свою исполнил роль?

Ручаюсь вам, на праздник для гостей

85 Прекрасней развлеченья не сыскать.

Так будем мы трагедию играть?

Но этим не гнушался и Нерон[312],

И многие любили короли

Умом своим в трагедии блеснуть.

90 Иеронимо милейший, не сердись,

То лишь вопрос был.

Ну что ж, коль скоро это вы всерьез,

Я роль сыграю.

Я тоже роль возьму.

95 А вы могли б уговорить сестру

Исполнить вместе с вами в пьесе роль?

Плоха та вещь, в которой женщин нет.

Иеронимо, здесь просьбы ни к чему,

Я просто не могу в ней не сыграть.

100 Прекрасно. Эту пьесу написал

Я для дворян и просто школяров —

Для тех, кто разобраться с ходу мог,

Что нужно говорить.

Заменят их придворные и принцы,

105 Известно им, как нужно говорить.

Лишь расскажите содержанье нам,

Как принято, сеньор, в моей стране[313].

Ну что ж. В испанских хрониках рассказ

Есть о родосском рыцаре. Он был

110 Супругом итальянки, что Перседой

Звалась. Перседа дивною красой

Своею поражала всех мужчин;

Одним из них султан был Сулейман

(На свадьбе главным гостем он сидел).

115 Завоевать старался Сулейман

Ее любовь, но в том не преуспел.

Он другу о терзаньях рассказал

(Друг был пашой). Сию Перееду тот

Хотел склонить к измене уговором,

120 Но понял, что другого нет пути,

Как мужа оной дамы умертвить.

Тогда его преступно он убил.

Она же, ненависть в душе тая,

Убила Сулеймана, а потом,

125 Чтобы паша ее не наказал,

Она себе вонзила в грудь кинжал[314].

Чудесно!

Но, Иеронимо, постой,

Скажи, что сталось с тем, кто был пашой?

Раскаяньем внезапным обуян,

130 Он на гору взошел и удавился.

Но кто из нас сыграет эту роль?

Не беспокойтесь, роль исполню я.

Убийцу я сыграю хорошо,

Давно уж это замышляю я.

135 А я кого сыграю?

Турецкого султана, Сулеймана.

А я?

Конечно, рыцаря: Эрасто.

А я?

140 Перееду, честной верности пример.

Вот ваши роли; я переписал

Раздельно их для вашего удобства,

Чтоб вы могли учить их наизусть.

Турецкую добыть вам надо феску,

145 Усы наклеить, ятаган найти,

Вам мы на грудь пришьем родосский крест,

Вас попрошу, сеньора, я одеться

Как Феба[315], Флора[316] иль Диана[317] — так,

Как вам самой покажется скромней.

150 Я с ролью разберусь своею сам.

На деньги, что прислал вице-король,

Я это действо обустрою[318] так,

Чтоб каждый посмотревший удивлялся

И говорил, что маршал постарался.

155 Иеронимо, не лучше ли сыграть комедию?

Комедию?

Комедии для низменных умов,

А чтоб представить перед королем,

Нужна трагедия, как в старину,

160 Tragedia cothurnata[319] — попышней,

Нам надо, чтоб кипели страсти в ней.

Все это следует поставить так,

Чтоб подошло для первой ночи празднеств.

Актеров итальянских вам пример

165 Я приведу:[320] они, размыслив час,

Представят все, что в голове у вас.

Охотно верю. Помню, я видал

Подобное у трагиков в Париже.

В Париже? Точно, чуть я не забыл:

170 Есть кое-что, что нужно нам устроить.

Но что же? Расскажите поскорей!

На чужеземном каждый языке

Пускай играет[321]. Это привнесет

Разнообразье в славный наш спектакль.

175 Сеньор, вы — на латыни, ну а я —

На греческом, на итальянском — вы

И на французском Бель-Империя

(Его она, я слышал, изучала).

Вы испытать желаете мой ум!

180 К чему смешенье это языков?

Иеронимо, боюсь, нас не поймут.

Сеньор, конец трагедии таков,

Что станет ясно: не напрасен труд.

Я в завершенье речь произнесу,

185 Ее сопровождая представленьем

Того, что за завесой скрою я —

И что замыслил я, там объявлю.

Все это умещу в одну я сцену,

Длинноты в этой пьесе ни к чему.

190 Как вам затея?

Что вам сказать, мой принц?

Попробуем его мы ублажить.

Ну что ж, до скорого, Иеронимо.

Так вы согласны?

Ну еще б!

Так-так.

195 Паденье Вавилона будет нам

Показано[322] — на радость Небесам.

И коль по вкусу не придется пьеса,

Тем хуже старому Иеронимо.

Довольно! Племя жалкое убийц!

Когда ни честь, ни жалость короля

Не подстегнут устроить правый суд,

Сама я за себя отмщу — и там,

5 Где так же был заколот мой сынок.

Коварное сплетение ветвей

Злосчастной и предательской сосны![324]

Не медли, Изабелла, срежь их прочь

И сами корни дерева сожги!

10 В саду проклятом не оставлю я

Ни деревца, ни корня, ни листа

И ни былинки малой — ведь в беде

Случившейся сад тоже виноват.

Пусть будет пуст вовеки этот сад[325],

15 Земля бесплодна, трижды проклят тот,

Кто вздумает здесь что-то посадить!

Восточный ветр дыханием зловонным

Отравит все побеги на корню,

Покроется гадюками земля,

20 Прохожий не осмелится зайти

И молвит, коль на сад он поглядит:

«Там Изабеллы был сынок убит».

Да, здесь он был убит. Здесь заключу

Его в объятья. Молит дух его

25 Родителям немстящим отомстить!

Иеронимо, спеши взглянуть на сына,

Ведь слышу я, как к Радаманту он

Взывает об отмщенье за себя.

Иеронимо, прощенья попроси,

30 Что кару до сих пор ты не свершил

Над теми, кто Горацио нас лишил.

Но нет, ты медлишь с наказаньем их,

Прощаешь сына милого убийц,

Одна лишь я себя и извожу.

35 Сего да будет древа проклят плод,

Как лоно проклинаю я свое,

И грудь свою ножом я уязвлю,

Что сына встарь питала молоком.

Иеронимо? Но почему один

Ты занят этим? Где твои актеры?

О, то задача автора, сеньор,

Следить за тем, чтоб гладко все прошло[329].

5 Однако ж я хочу вас попросить

Отдать бумагу эту королю[330].

Там содержанье пьесы он найдет.

Я передам, Иеронимо.

Да, и еще, сеньор...

10 Я слушаю.

Я попрошу вас:

Когда вы все пройдете в галерею,

То бросьте ключ сюда мне вниз скорее[331].

Договорились.

15 Готовы, Бальтазар? Прошу вас, кресло

С подушкой принесите королю.

Спасибо. Нам табличка бы нужна

Со словом «Родос»[332]. Ваша борода?

Уже наполовину прикрепил[333].

20 Поторопитесь, Бальтазар, молю!

Иеронимо, подумай хорошо.

Ум призови на помощь, вспомни зло,

Что причинили недруги тебе

Убийством сына. Та же, что была

25 Тебе женою, матерью ему,

Себя сразила, думая о нем.

Иеронимо, ты должен отомстить!

Замыслена на славу злая месть.

Вперед, Иеронимо, исполни месть,

30 Готово все, осталась только месть.

Увидим мы трагедию сейчас

О Сулеймане, Турции владыке.

Играет в ней твой сын, а вместе с ним

Лоренцо и племянница моя.

5 Как, Бель-Империя?

Она, и маршал наш Иеронимо,

Ведь это он задумал представленье.

Вот так нас развлечет испанский двор.

Бумага с кратким содержаньем вот,

10 По ней удобно действие следить.

«За то, что Родос наш, благодарить

Пророка станем мы и Небеса.

А ты, паша, проси, чего желаешь —

Хоть все, чем славный Сулейман богат, —

15 Ведь ты не только Родос штурмом взял,

Но эту христианку полонил,

Перееду, ясный светоч красоты,

Чьи очи побуждают Сулеймана

Забыть о битвах, умирить свой нрав».

20 Вице-король, взгляни, ведь это принц,

Твой сын, изображающий султана!

Как жизненно любовь играет он!

Причиной, видно, Бель-Империя.

Да, в мыслях принца лишь она царит.

25 «Пусть радость ниспошлет тебе Аллах!»[336]

«Какая радость без ее любви?»

«Тогда пускай тебе Перседа служит».

«Боюсь, что мне служить придется ей:

Она меня чарует светом глаз.

30 Но пусть сюда придет мой верный друг,

Эрасто, славный рыцарь, чтоб взглянуть

На ту, кого люблю я горячо».

А вот Лоренцо. Загляните, брат,

Вы в книгу — что за роль играет он?

35 «О мой Эрасто, снова ты с Перседой!»

«О, трижды счастлив я, что ты жива!

Что Родос пал — невелика беда.

Жива Перседа — буду жить и я».

«Прекрасная Перседа и Эраст,

40 На горе мне, друг друга крепко любят».

«Убив Эрасто, славный Сулейман,

Перееду быстро завоюешь ты».

«Эрасто друг мне, и, пока он жив,

Она не отречется от любви».

45 «Султан, живет на горе он тебе».

«Эрасто дорог мне как верный друг».

«Пускай умрет, коль стал помехой вдруг».

«Пожалуй, если так велит любовь.

Однако жаль — он все же был мне друг».

50 «Тебя приветствует султан, Эраст,

И передать велит: ему вот так

Ты должен ныне услужить».

«Увы!

Эрасто! Сулейман, твой друг убит!»

«Но у тебя остался Сулейман!

55 О красоты царица, будь нежней

И на мои страданья посмотри

Нестрогим оком. Не утихнут беды,

Коль не добьюсь прекрасной я Перседы».

«Оставь увещеванья, злой тиран!

60 Так же суров мой слух к твоим мольбам,

Как был безжалостен головорез,

Напавший на Эрасто вероломно.

Ты мнишь, что власть твоя сильна для всех

И что Перседа подчинится ей.

65 Но если бы могла, она б вот так

Тебе отмстила, подлый властелин

И пред собой была б отомщена».

Однако, маршал, просто превосходно!

То лишь искусство Бель-Империи.

70 Будь то взаправду, Бель-Империя,

Ты к сыну моему была б добрей.

Да, пьеса хороша. А что за ней?

Ну что ж, узнайте, что идет за ней.

Разноязычью нашему конец[337],

75 Я на родном наречье продолжаю[338].

Вы думаете, к счастью для себя,

Что вымысел представили мы вам

И это все обычная игра —

На сцене умереть, как тот Аякс

80 Или сенатор римский[339], а потом,

Через мгновение, подняться вновь,

Чтоб зрителей и завтра развлекать.

Сеньоры, знайте: я Иеронимо,

Отец несчастный страстотерпца-сына[340].

85 Я вышел, чтоб поведать свой рассказ,

Не за игру плохую извиниться.

Вы подтверждения моим словам

Не видите? Взгляните вот сюда.

Как вам спектакль? Как эта сцена вам?

90 Вот упованием кто был моим,

Вот мое сердце, что уже не бьется,

Вот клад мой, и ограблен я теперь,

Вот мое счастье — я его лишен.

Но упованья, сердце, клад и счастье

95 Погибли, растворились в одночасье.

Его дыханье мне давало жизнь,

От этих смертных ран я сам погиб.

Любовь причиной зависти была[342],

Лоренцо зависти и Бальтазара —

100 Любовь Горацио к Бель-Империи.

Ночь, что грехи всегда скрывает тьмой,

И самый звук шагов обволокла

Убийц, без всякого зазренья им

Позволила наброситься в саду

105 На сына моего, Горацио.

Безжалостно его убили там

В кромешной ночи эти мясники.

Он закричал! Я слышу посейчас

Сыновний душу бередящий глас.

110 На этот крик, как мог, я поспешил

И сына обнаружил я в саду,

Живого места не было на нем.

Как думаете вы, я горевал?

Скажи, вице-король, что перенес

115 Такую же утрату: плачешь ты

По Бальтазару? Так рыдал и я.

А вы, сеньор, чей примиренный сын[343]

Вокруг себя коварно сети плел

Интриг и говорил, что я безумен —

120 «Пускай Иеронимо поможет Бог!», —

Как этой вам трагедии финал?

Пред вами окровавленный платок,

Его, рыдая, намочил в реке я,

Что истекала из сыновних ран.

125 Его, как видите, я сохранил,

Не покидал он сердца моего

Кровавого, о мщении взывал

Злодеям этим, презренным убийцам!

Теперь спокойно сердце вновь мое.

130 Я для того замыслил роль паши,

Чтоб у Лоренцо жизнь его отнять,

Лоренцо же назначил я на роль

Родосского воителя, Эрасто,

Чтоб проще было мне его убить.

135 Скорби, вице-король, то был твой сын —

Султан турецкий, славный Сулейман,

Сраженный Бель-Империи рукой.

Она была назначена на роль,

Чтоб за обиду отомстить сполна.

140 Бедняжка Бель-Империя! Должна

Была она по пьесе умереть.

Чтоб уберечь ее, я изменил

В трагедии из жалости конец,

Но, отказавшись от моих забот,

Она смертельный предпочла исход.

Взгляните ж на Иеронимо, сеньоры,

Он в этой пьесе автор и актер,

К нему судьба добра в последний раз,

И ныне он свою закончит роль

150 С не меньшим мужеством, чем остальные.

Моей трагедии конец таков.

Я все сказал, не нужно больше слов.

О, стой, Иеронимо! Вице-король!

Брат, мой племянник и ваш сын убит!

Нас предали! Мой Бальтазар убит!

Держите маршала, ломайте дверь![345]

О, дай лишь объясненье королю![347]

Клянусь, мы зла тебе не причиним.

Вице-король, тебе я жизнь свою

160 Не дам — ее я сыну посвятил.

О негодяй,

Зачем ты умереть мне помешал?

Убийца, зверь, предатель, говори!

Теперь ты пойман — ты заговоришь.

165 Зачем устроил ты злодейство это?[348]

Зачем ты Бальтазара умертвил?

Зачем убил, скажи, детей моих?[349]

О, как вы правы![350]

Горацио мой мне так же дорог был,

170 Сеньоры, как и ваши дети вам.

Мой сын Лоренцо подлым был убит,

И вот я на глазах у вас отмстил

Ему и Бальтазару — и скажу:

Для душ их Небеса изобретут

175 Куда страшней мучения, чем я.

Кто в преступленье помогал тебе?

То, герцог, Бель-Империя была,

Мой Бальтазар убит ее рукой,

Я видел.

Почему же ты молчишь?

180 Коль ты владыка, то пожалуй мне

Молчание. Ведь просьба небольшая?[351]

Сказать и не могу и не желаю.

Пускай орудья пыток принесут!

Тебя заставлю я заговорить.

185 Меня ты можешь мучать, как Лоренцо

Горацио моего в саду терзал,

Но не заставишь ты меня открыть

Ту тайну, что я сохранить поклялся[352].

А потому, угрозам всем назло,

190 Я радуюсь, что наконец отмстил.

Возьми же мой язык, а после сердце.

О, страшная решимость подлеца!

Смотрите все, он откусил язык,

Чтоб тайну нам свою не раскрывать.

195 Писать он может.

Да. Если он откажется писать,

Изобретем мы худшую из казней,

Что негодяям были суждены.

Он просит нож, чтоб очинить перо[354].

200 Возьми. И только правду нам пиши.

Иеронимо держите! О мой брат!

Кто слышал о несчастии мрачней?

Убит мой брат, Испания лишилась

Надежд, и я наследника лишен.

205 Несите тело прочь, чтоб мы могли,

Оплакав брата скорбную кончину,

Его торжественно земле предать.

Я следующий и последний, знать.

Дон Педро, поступите так же вы.

210 Возьмите тело сына, раньше срока

Умершего, а вместе с ним меня,

И к мачте привяжите на ладье

Без рулевого. Ветер понесет

Нас в Сциллину прожорливую пасть[356]

215 Или к зловонным водам Ахерона,

Где Бальтазара я б оплакать смог.

Не сыщется здесь места португальцу.

Исполнены заветные мечты,

Венчали дело горести и кровь.

В свиданья час Горацио умерщвлен,

Застрелен Педринганом Серберин,

5 И тот повешен вскоре, Изабелла

С собой покончила, а Бальтазар

Заколот насмерть. Герцог и Лоренцо

Убиты доблестным Иеронимо;

Моя же Бель-Империя погибла,

10 Как встарь Дидона[359], и в финале пал

Иеронимо от собственной руки —

По нраву представленье мне пришлось.

Я Прозерпину попрошу о том,

Чтоб разрешила мне она друзей

15 Сопровождать, а недругов моих

Жестоко и по праву наказать.

Горацио по полям я проведу,

Где битвы не стихают вечных войн;[360]

Я Изабеллу отведу к юдоли,

20 Где вечно плачет жалость, но без боли;

И поселю, пожалуй, с королевой

Я Бель-Империю — иль с чистой девой.

Иеронимо я отведу к Орфею[361],

С ним дни в загробном царстве всё светлее.

25 Но можешь ли ты, Месть, мне разъяснить,

Как ненависть к врагам мне проявить?

Их эта длань низвергнет в черный ад,

Где казни и страдания царят.

Подруга Месть, каприз исполни мой:

30 Пусть этим душам буду я судьей.

От коршуна пусть Титий[362] отдохнет —

Его заменит вмиг дон Киприан.

Привяжем к Иксиона колесу

Лоренцо[363] злого — ведь простит Юнона

35 Обиду, что была во время оно.

Подвесят Бальтазара пусть на шею

Химере[364] — там он о любви своей

Поплачет, нам же будет веселей.

Пусть камень Серберин покатит в гору,

40 Сизифу отдохнуть от ноши впору[365].

Предатель Педрингано же пускай

Купается в кипящем Ахероне.

Пусть он в огне сгорает, но живет

И всем богам проклятья вечно шлет.

45 Друзьям твоим навстречу поспешим[366],

А недругов мученьям предадим.

Хоть смерть страданья здесь их увенчала,

Трагедию их там начну сначала[367].