Исповедь пророчицы. Источник силы

Глава 33

Я сидела на кровати в своей комнате и не двигалась. Я не знаю, сколько я так просидела. Пустота вползла в мою душу, моя душа сама стала пустотой. Я услышала, как в дверь постучали, и через секунду в мою комнату вошла Маргарита. В ее руках был поднос с едой, который она поставила на тумбочку около кровати.

– Поешь, – сказала она жалостливо. – На тебя смотреть больно…

– Мне больно шевелиться, – безучастным голосом произнесла я.

– Роланд собрался к Первозданным, он просил не говорить тебе, но я… Я боюсь за него. Хотя, быть может, ты считаешь его виновным в том, что произошло…

Я не дослушала ее, встала и покинула комнату. Роланда я застала у себя, он сидел на кровати и что-то писал.

– Куда ты собрался? – спросила я, входя.

– Полина, что ты делаешь здесь? Пойди, отдохни, я должен сделать кое-что! – он не смотрел мне в глаза.

– Посмотри на меня! – скомандовала я. Он не сразу подчинился, поэтому мне пришлось повторить фразу. Каждое слово, каждое усилие давалось мне с трудом. Наконец, я взглянула в его синие глаза и прочла там лишь вину. – Ты ни в чем не виноват! – произнесла я твердо.

– Какая-то сила заставила меня выйти из ее комнаты, – прошептал он. – Я пытался сопротивляться, но она словно вела меня! Всех нас… Я должен все исправить! Я пойду к ним, и сделаю все, что они скажут! Снова отрекусь, если понадобится!

– Не делай этого, – тихо произнесла я. – У меня остался только ты, и я не хочу тебя терять! Слышишь, Роланд, не смей бросать меня!

– Прости меня… – его голова опустилась вниз, и он прикрыл ее ладонями. – Я обещал тебе и не уберег ее…

– Ты ни в чем не виноват! – повторила я. – Но ты должен помочь мне!

Роланд посмотрел на меня внимательно.

– Единственного человека, который мог вернуть ее из мира мертвых, убил Влад. Я не знаю, возвратится ли он когда-нибудь, думаю, да, потому что, насколько я его знаю, Тана не так просто окончательно убить! Но ждать я не могу. Я знаю, Первозданные могут мне помочь, но также я знаю, что они не будут меня слушать! – я посмотрела на друга. – Тебя они также слушать не станут. Они слушают лишь Охотников, так мы дадим им Охотника. Все, что нам нужно, у нас есть – девять кругов ада и моя кровь.

– Что ты задумала? – спросил Рол шепотом. Он уже знал, что ему не понравится мой ответ.

– Я впустила демона, – сказала я.

Тан был мертв (хотя слово «мертв» здесь не совсем уместно: я уже поняла – нельзя убить Чернокнижника), но злость на него во мне жила. И в ту ночь, когда погибла моя дочь, со мной случилось то, что ранее никогда не случалось ни с одной женщиной пламени саки – я впустила первого демона.

То, что творилось со мной тогда, я не могу описать словами. Я была неистовой, злой и решительной. Каждый из тех девяти мог покорить меня, убить меня и жить в моем теле, но ни один из них не мог бороться с моей злостью. Один за одним они уходили, и я тут же впускала следующего. Тогда я вымоталась, но не чувствовала этого. Мне было все равно.

Я дала себе девять дней – каждому по дню своей жизни.

Первый – сильный и могущественный, дарящий мужественность и власть. Но я была женщиной, и взять меня у него не получилось.

Второй – захватывающий миром приключений и радости, от него было тяжелей избавиться. Он раскрывал ту «часть айсберга», которая находилась под водой, раскрепощал, он был сексуален. Но этого мне хватало в жизни, этого было не нужно, и я выбросила его, как ненужную вещь.

Третий… Дымка. Он показывал будущее. Но я была пророчицей, мне ни к чему был его дар.

Как я уже писала, лишь немногие добирались до четвертого, его просто не хотелось отпускать. Но демон ошибся – мне не нужно было его всемогущества, мне нужна была моя дочь.

Пятый открывал древние знаки. Алхимия была его кровью. Но у меня не было желания делать золото из ничего.

Труднее всего было с вампиром, он был так прекрасен, манил своей таинственностью. В него, воплощенного в человеке, можно было влюбиться. И я влюбилась...Но лишь на миг, а потом с еще большим остервенением убила его. Мне было легко убивать его в себе – любовь никогда не приносила мне счастья, она только ранила. Ему я отомстила за все, что пережила из-за любви.

Седьмой позволил мне читать мысли. Его я продержала чуть дольше, чем всех остальных, это позволило мне много узнать о том, что думают окружающие. Это было занимательно, так, что я почти забыла о том, для чего я все это делаю, почти забыла, что мне нужно больше всего. Он, наверное, был еще заманчивее, чем вампир. Но жажда вернуть дочь все же была сильнее, и я убила его.

Восьмой… С ним было трудно, потому что я устала, силы были на исходе. А он цеплялся за меня, впивался когтями мне в душу, пускал свои корни. Я боролась с ним из последних сил, и моя злость оказалась сильнее его. Ярость всегда делает нас немного сильнее...

Мне кажется, тогда я хотела не столько вернуть Киру, сколько вернуть Тана и убить его еще раз. Влад сказал, это говорили во мне демоны, но я-то знаю, что это кричало мое материнское отчаяние.

Я помню тот день, когда впустила последнего. Был июнь. Точнее 19 июня. Через три дня был мой день рождения. Через три дня демон должен был покинуть мое тело. Тогда, именно в тот день я попрощалась со своей прежней жизнью навсегда. Артема я просто вышвырнула из нее, прогнала. Даже как друг он покинул ее. А потом я долго жалела. Но бог свидетель, это к лучшему. Что я могла ему дать? Свою избитую, никому не нужную, смертельно больную душу? Я так и не научилась по-настоящему любить этого человека. Видимо, любить мне суждено не тех...

В тот день я посмотрела на мир по-другому. Надрез на моей руке уже не казался мне таким смертельным. Это было препятствие – и я его преодолела. Преодолела страх смерти.

А когда я очнулась на следующий день, вернее ночью, то поняла, что этот день рождения я запомню навсегда. Та жажда мести, что жила во мне тогда, заставила меня выйти на ночные улицы и убивать себе подобных, когда-то себе подобных. Хищных. Жажда Охотника была неутолима. А еще мне нужны были силы – я много потратила на то, чтобы стать той, кем никогда не хотела стать.

Но еще одна жажда жила во мне тогда, впрочем, она во мне до сих пор не иссякла – мне хотелось что-то решать самой. Тогда, в тот день я стала взрослой.

В тот день, когда я впустила первого демона, я собрала вещи и уехала из дома саки. Я знала, к чему стремилась, и мне не хотелось, чтобы кто-то видел меня такой. Дикой. Целеустремленной. Безумной.

Охотницей.

Иногда лишь я виделась с Роландом, он позволил мне жить в своей квартире, в которой существовал, когда отрекся от племени. В ней не было мебели, один лишь диван, на котором я спала, но мне и не нужно было. Мне было не до удобств.

Для своих тогда я стала чужой. Однажды ко мне зашел Влад, я отворила дверь и впустила его внутрь. Я думала, он начнет ругаться и кричать, но он лишь странно посмотрел на меня. Я знаю, Влад в тот момент восхищался мной – я была первой из хищных женщин, которая впустила демона. Не знаю, за что он любил меня больше – за то, кем я являлась, или за то, что со мной всегда происходило что-то нетипичное, не мое и вовсе не женское.

Сила.

Но мне было тошно и хотелось плакать по ночам. Впрочем, это ощущение не покидает меня до сих пор, как будто осталось что-то во мне от того чудовища, которым я стала в тот момент. Что-то стучит внутри по ночам: то ли сердце, то ли какой-то из демонов оставил во мне свой след...

Но мне не нужно было силы Охотника, мне нужна была моя дочь.

Теперь мне то время вспоминается как смутный, нереальный сон, как семь кругов ада. Самое страшное для человека – пережить смерть собственного ребенка, тогда прокручиваешь все каждый день, каждую секунду, а в голове сотни мыслей о том, что можно было бы сделать, чтобы предотвратить...

Тогда я впервые убила преднамеренно. Что-то в тот момент сломалось во мне, а может, умерло навсегда. Я убила нескольких хищных, чтобы стать сильнее, а потеряла намного больше – себя саму. Каждый раз, убивая, я представляла, что убиваю Чернокнижника. И с каждым разом я все больше стервенела, что не могу собственноручно вонзить ему нож в сердце.

Еще раз повторюсь, нужно быть очень осторожными со своими желаниями. Мои всегда сбываются.

Как парадоксально, что всегда приходится чем-то жертвовать. Когда-то я переступила через себя, чтобы уберечь свою сестру, а теперь мне пришлось пойти против совести для спасения дочери. Дважды я стала убийцей для того, чтобы исправить ошибки Влада.

Когда я почувствовала в себе достаточно силы, я почувствовала и уверенность. Через несколько часов я уже стояла у двери Андрея и нажимала кнопку звонка. Новая я.

Он открыл быстро, без промедления, и так и застыл на пороге.

– Как ты… – выдохнул он.

– Нет времени объяснять! – решительность заменила все мои эмоции. – Мне нужно увидеть Первозданных!

– Что ты задумала?

– Я должна вернуть Киру! – сказала я. – Моя дочь мертва! Чернокнижник убил ее.

– О боже…

– Андрей, я знаю, что о многом прошу, но она – мой ребенок! Я не прошу тебя делать что-то для меня, просто скажи, как мне найти Первозданных!

– Я отведу тебя, – ответил он. – У них есть место, где они собираются, но это место не в этом мире. Туда может попасть лишь Охотник. Я не знаю, как ты это сделала, но если это лишь маскировка, прошу, скажи, иначе ты не сможешь уйти оттуда живой!

– Это не маскировка. Я убила девятерых демонов в своей душе, а потом девятерых хищных в девятерых мирах. Я знаю, что так завершается ритуал Изгнания Девяти! – сказала я.

– О, мой бог! – это все, что мог сказать Андрей. Он постоял так несколько минут, а потом сказал. – Пойдем.

Правой рукой он взял мою ладонь, и я поняла, что уже не чувствую страха при его прикосновениях. Левой рукой он провел перед нами, и мы шагнули вперед.

Место, в котором мы оказались, было древним. Я ощущала его древность на молекулярном уровне, теперь я все ощущала иначе. Это был огромный коридор, он был похож на пещеру, и на его стенах висели горящие факелы.

– Туда, – Андрей указал рукой вперед, и мы направились туда, куда указывала его ладонь. Коридор все тянулся и тянулся, а потом вдруг резко окончился небольшим помещением с низкими потолками. В помещении было несколько стульев с высокими спинками, и на них восседало четверо мужчин в просторных белых одеждах. Они что-то обсуждали, но когда мы вошли, обратили внимание на нас.

– Андрэ, – произнес один из них, и его голос имел легкий акцент. – Кого ты привел нам?

– Она новенькая, Сар, и она теперь одна из нас! – Андрей выдвинул меня вперед, и мне ничего не оставалось, как произнести:

– Здравствуйте!

– Как тебя зовут, дитя? – спросил человек, сидящий рядом с тем, кого Андрей назвал Сар.

– Полина, – ответила я.

-Ты прошла испытания, Полина, это похвально. Женщины редко становятся… – он замялся. – Что послужило причиной. Кто-то убил твою семью?

– Чернокнижник убил мою дочь, – ответила я.

– Мы не связываемся с черными людьми! – презрительно изрек Сар. – От них много неприятностей! Как ты стала Охотником?

– Ритуал изгнания Девяти, Сар! Это мощная энергия, ты знаешь об этом! – я почувствовала гордость в голосе Андрея. – Мощнее, чем...наша!

– Ты – хищная? – я не поняла, то ли Сар не поверил в это, то ли очень заинтересовался.

– Была ею, – ответила я безразлично.

– Никогда не слышал, чтобы женщина-хищная впускала нали!

– Потому что такого никогда не было, Сар, – сказал один из них, кто до этого молчал.

– Ты пришла приклониться или же ты хочешь просить о чем-то для себя? – спросил тот, третий. – Такая отважная девушка достойна особого отношения!

– Научите меня, как вернуть ее! – сказала я, поражаясь собственной наглости.

– Но она не мертва! – изрек он, улыбаясь. – Пока ты говорила, я просмотрел твою историю. Я вижу смерти, много смертей, а потом темная энергия поднимает мертвых… Это неестественно, что черный человек воскрешал хищных… А потом не было смертей. Я вижу женщину, хищную, но она не мертва, она в заточении… Я могу вернуть ее для тебя, если хочешь, завтра она будет снова в племени. Это будет не сложно, черного человека нет…

– Оля,– прошептала я. – А Кира, ребенок?

Первозданный задумался на секунду, казалось, он ушел в себя.

– Она не мертва! – сказал он, наконец. – Охотник приходил за ней, сделал надрез, выплеснул немного силы, а потом… ее след теряется. Она там, где кончаются границы моей власти. Но она жива!

– Охотник? – переспросила я. Я не понимала, зачем Охотнику похищать Киру, если только он не был…

– Мишель… – я выдохнула.

– Он древний, – пояснил тот, кто сказал, что Кира жива, Сару.

– Пусть сами разбираются, нам ни к чему влезать в это! – надменно произнес Сар.

– Вы с ним на одной ступени, смерти не было, ты должна либо бросить ему вызов, либо забыть, – улыбнулся мне тот, разговорчивый. – Он сильнее тебя, помни это! Он древний.

– Как мне найти его? – спросила я.

– Твои инстинкты скажут тебе, – отмахнулся от меня Первозданный по имени Сар. Похоже, я не очень-то нравилась ему.

– Я помогу тебе, – шепнул мне на ухо Андрей, напоминая о своем присутствии. Странно, но я совсем потерялась и забыла, что он стоит рядом. В благодарность я крепко сжала его руку.

– Тогда мне не хотелось бы больше отвлекать Первозданных от их забот, – сказала я и деланно поклонилась.

С этим мы покинули святилище Первозданных, Андрей провел меня обратно по коридору, и лишь тогда открыл портал в наш мир. Наверное, место их обитания было ограждено от внезапного появления непрошеных гостей.

– Ну, и как тебе Первозданные? – спросил меня Андрей, когда мы уже стояли в гостиной его квартиры.

– Снобы! – фыркнула я.

– Не знаю, почему, но я знал, что ты так скажешь!

– Один из них сказал, что Кира жива, и ее забрал Мишель. Но как мне его найти, какие, к чертям, инстинкты мне должны помочь?

Кира была жива – я только сейчас осознала это в полной мере. Моя дочь жива! Я столько ночей горевала и оплакивала ее, я столько сил положила, чтобы вытащить ее с того света. Но все же оно того стоило – я нашла ту ниточку, которая поможет мне ее найти.

Мишель. Я готова была убить его снова, и в этот раз, видит бог, я не стала бы сожалеть. После того, как я провела черный ритуал и проткнула восковую фигурку, я столько ночей мучилась угрызениями совести, что больше для них не осталось следа в моей душе. Нет, больше я не буду задумываться.

– Я поищу его, – сказал Андрей. – А потом свяжусь с тобой!

Я кивнула – сильная усталость навалилась на меня, и я почувствовала, что мои силы не безмерны. Я имела множество умений, став Охотником, но сил от этого не прибавлялась. Я почувствовала себя немного истощенной.

– Тебе нужно поспать, – произнес Андрей, словно прочтя мои мысли. – Выглядишь неважно.

– Чувствую себя не лучше.

– Мне проводить тебя? – поинтересовался он.

– Нет, я сама могу добраться до дома, – ответила я. – Обещай, что позвонишь сразу же, как найдешь Мишеля!

– Обещаю, а теперь иди и выспись. Тебе понадобятся силы, чтобы даже говорить с ним!

Я отправилась домой, когда я вошла в квартиру, меня там ждал Роланд.

– Где ты была? – обеспокоено спросил он.

– Ходила к Первозданным, – я устало опустилась на диван. – Они сказали мне, что Кира жива, Рол!

– Жива? Но там было столько крови… ее сила… я чувствовал… – он выглядел растерянно.

– Он сделал надрез и выплеснул немного крови, – я скривилась. – А потом забрал Киру, унес куда-то… Они не могут даже почувствовать, куда! А значит, это там, где их сила ничего не значит…

– Гребаный Чернокнижник! – воскликнул Роланд.

– Тан здесь ни при чем. Это сделал Мишель…

– Мишель? Тот Охотник, которого ты убила? Он… жив?

– Тан спас его… Ты прав: гребаный Чернокнижник! – выкрикнула я. – Ну, почему, Роланд? Почему я?

– Что ты будешь делать, когда найдешь его? – он проигнорировал мою жалость к себе, а в том, что я найду Мишеля, Роланд не сомневался.

– Заставлю его сказать, где моя дочь!

– Он очень древний… – проговорил мой друг, как бы между прочим.

– Зато я очень злая!

– Это точно. А потом? – спросил он.

– Что потом? – не поняла я.

– Что ты будешь делать, когда найдешь Киру? Ты… вернешься в племя? – он спросил это с каким-то надрывом, с болью в голосе. Я подошла к нему и хотела было взять его за руку, но потом вспомнила, как это болезненно для хищного – прикасаться к таким, как я.

– Роланд, ну, конечно, я вернусь в племя! Саки – вся моя жизнь! Кира, Рита… ты… – никогда он не был мне настолько близок и настолько далек, как сейчас. – Я найду способ!

– Я много думал обо всем этом, – произнес он, подходя к окну. – Ты могла бы быть сильной, тебе незачем возвращаться и снова становиться уязвимой…

– О чем ты говоришь? Ты предлагаешь мне остаться Охотником? Всю жизнь убивать таких, как ты?

– Ты прошла этот путь, и ты достойна быть лучше, чем мы все…

– Я не считаю себя лучше, Рол! – неужели, он действительно не понимал, насколько ущербной я себя сейчас чувствую? Теперь я поняла Влада, его слова, когда он называл это ношей. Мне пришлось убить девятерых хищных, чтобы стать такой, какая я есть! Убить таких, как я, людей, у которых была своя жизнь, близкие им люди, которые будут оплакивать их, как я оплакивала Киру.

Внезапно я почувствовала, что натворила, и просто не смогла сдержать слез.

– Роланд, что же я наделала? Что я… я просто…чудовище! – я, наконец, нашла для себя верное слово. – Я не знаю, смогу ли я это искупить когда-нибудь, а ты говоришь, что я лучше вас! Быть Охотником – значит, быть убийцей! И это ноша, которую не сбросить, не передать и не разделить ни с кем!

«Мне нельзя раскисать!» – подумала я.

– Скажи мне это, Грид! – выкрикнула я. – Скажи, как ты презираешь меня, когда я плачу. Скажи, что я тряпка, потому что я не могу сказать себе этого сама.

Роланд подошел ко мне и посмотрел свысока.

– Ненавижу, когда ты плачешь! Ты – тряпка, Полевая! – и замолчал.

Я тоже замолчала – поток, который лил из меня, мои эмоции и чувства – все исчезло, и я…рассмеялась. Рассмеялся и Рол.

– Что будем делать, когда все закончится? – спросил он, когда я успокоилась.

– Напьюсь, а ты будешь смотреть! – поддразнила я его.

– Резонно! Удивлен, что ты этого не сделала! – он закатил глаза.

– Спасибо, Рол! За поддержку и за…все, – сказала я.

– Друзьям такого не говорят! – обиделся он.

– Верно.

Мы посидели еще немного, а потом я решила, что нужно мне все же поспать. Я положила голову на подушку, а ноги протянула и уложила Роланду на колени. Надеюсь, это не вызывало в нем ужаса, потому что шевелиться мне совсем не хотелось. Роланд никак не выразил недовольства, поэтому я сразу же провалилась в сон без сновидений.

Проснулась я утром от телефонного звонка. Чувствовала я себя отдохнувшей и окрепшей, я заметила, что наши позы не изменились – Роланд так и уснул сидя, держа мои ноги у себя на коленях. Я поднялась и не удержалась от искушения, погладив его по щеке. Я была рада, что это не разбудило его. Аккуратно я убрала свои ступни с его колен и встала, схватила телефон и побрела в ванную.

– Алло! – сказала я, стараясь не шуметь.

– Это я, – сказал Андрей. – Я нашел его. Встречаемся у меня.

– Буду через час.

Я умылась и почистила зубы, привела в порядок прическу и нанесла легкий макияж. Посмотрев на себя в зеркало, я улыбнулась. Радоваться было нечему, но я старалась поддерживать искусственный оптимизм. Сегодня я увижу Мишеля. Сегодня мне нужно быть твердой и сильной.

Я потопала назад в гостиную. Роланд спал, откинув голову назад. Я осторожно обхватила его за туловище и попыталась уложить на подушку, но, несмотря на силу Охотника, он все же был тяжел для меня. В процессе моих тщетных попыток устроить его поудобнее, он открыл глаза.

– Ты куда? – сонно спросил он.

– Мне нужно идти, – ответила я и улыбнулась. – Спи.

– Я с тобой, – запротестовал он. Роланд понял, куда именно я иду.

– Нет, это касается только меня. К тому же, я не хочу переживать, что Мишель порвет твою жилу в процессе нашего с ним разговора.

– Когда закончишь, сразу позвони! – сказал он. Я кивнула и поцеловала его в лоб. Никак не могла привыкнуть, что мои нежности могут доставить Роланду дискомфорт, я одернула себя и отстранилась.

– Извини, – пробормотала я.

Резко Рол притянул меня за рукав, крепко обнял и поцеловал в губы. Это не был поцелуй а-ля «наш с тобой первый поцелуй любви», но его также сложно было назвать дружеским поцелуем. Если бы это произошло в обычной обстановке, то я, скорее всего, возмутилась бы, но сейчас мне было не до этого.

– Ну, ни фига ж себе! – выдохнул Рол. – И так всегда?

Я кивнула. Наверное, он испытал весь букет эмоций, и они были не очень приятные. Что ж, поделом ему!

– Возвращайся, слышишь! – прошептал он мне в самое ухо.

– Обещаю! – ответила я, а затем вышла из квартиры.

У Андрея я была еще быстрее, чем обещала, потому что взяла такси. Я очень спешила, ладони чесались – я чувствовала силу. Мне было интересно, сохранилась ли та моя уникальная способность излучать силу из рук после того, как я стала Охотником. Что ж, если сегодня я увижу Мишеля, у меня будет возможность это проверить.

Андрей ждал меня у подъезда. Оказывается, он был за рулем новенькой «Девятки» вишневого цвета.

– Ну, как тебе? – спросил он, указывая на машину.

– Напоминает девяностые! – ответила я.

– Именно поэтому я ее купил! – с гордостью произнес он. – Обожаю «Комбинацию»[12]!

– Да ты старомоден!

– Поехали! – Андрей внезапно посерьезнел. Он усадил меня на переднее сиденье, а затем уселся на водительское, и мы тронулись.

– Куда мы едем? – спросила я.

– Он живет здесь, неподалеку, – сквозь зубы проронил он, и больше не сказал ни слова. Я чувствовала, что с каждым километром, приближающим нас к Мишелю, обстановка в машине накалялась. А потом Андрей резко свернул и припарковался у какого-то подъезда. Его лицо было непроницаемым, и он молчал.

– Андрей, что происходит? – спросила я, не понимая, в чем дело.

– Полина, я понимаю, для тебя это очень личное, и что ты не можешь иначе, но я видел его! Более того, я имел с ним дело. Он очень силен, его сила идет корнями так глубоко, что я даже не знаю, есть ли у этой силы дно! Прошу тебя, будь осторожна! Не руби с плеча!

– Андрей, я…

Но он не дал мне договорить.

– Ты дорога мне! – выпалил он. – Возможно даже, я смог бы назвать тебя своим другом… И мне бы не хотелось, чтобы ты вот так по-глупому умерла…

Я посмотрела в его глаза чайного цвета.

– Спасибо тебе, – сказала я тепло. – Каждый раз, когда я звоню тебе, мне что-то нужно от тебя, но ты ни разу не отказал мне, какими бы безумными не были мои просьбы. А теперь ты называешь меня своим другом, хотя я ничего для этого не сделала…

– Сделай сейчас – живи!

– Я сюда не умирать приехала, – сказала я твердо. – Я приехала выяснить, где моя дочь! Тем более, ты будешь со мной, и если я заиграюсь, сможешь меня остановить!

Андрей недоверчиво смотрел на меня.

– Послушай, ведь она жива! Мне не нужно мстить ему. Мне нужно лишь узнать, где она! Помоги мне в этом!

– Хорошо, идем! – кивнул Андрей.

Мы вошли в подъезд – это был обычный подъезд обычной хрущевки, я пыталась почувствовать что-то, включить инстинкты, но ничего не получилось.

– И как я должна чувствовать его? – спросила я Андрея, когда мы поднимались по лестнице.

– Он очень силен, и он маскируется. Мы, по сути, все маскируемся, но, повторюсь, он очень силен. Тем не менее, я чувствую его, возможно, потому что…охотился с ним…

При этом Андрей смутился, видимо, вспомнил, что я в прошлом была хищной.

– Не нужно смущаться, – сказала я. – Только не передо мной.

Наконец, мы остановились перед железной дверью на третьем этаже.

– Это здесь? – спросила я, и Андрей кивнул. Я сглотнула и нажала на кнопку звонка. Секунда. Две. Щелчок.

Я никогда не видела Мишеля прежде. Когда я встречалась с ним, он был в теле одного парня из родного города Марины. Максим – так его звали. Потом, когда я думала об этом, я предполагала, что он мог оказаться там из-за меня. Он ведь искал свою Кастеллу повсюду, поэтому было бы логичным искать ее во всех ее воплощениях.

Но я никогда не знала, как он выглядит. Знала о нем, что он очень древний, и его сила превышает, возможно, силу Первозданного, но внешность… Нет!

Дверь открылась, и я столкнулась со взглядом стальных глаз. Они были такие серые, каких я никогда не видела. Мне почему-то показалось, что они похожи на глаза змеи, хотя у змеи они, по-моему, желтые. Мишель был высоким, но в меру, худощавым, и обладал богемной внешностью. Если бы я увидела его просто среди толпы, и меня попросили бы предположить, кем он является, я сказала бы, что он, вероятнее всего, художник. Никогда и ни за что я не заподозрила бы в нем воина. Но он им был.

Я ждала изумления. Ненависти. Злости. Безразличия. Надменности. Даже боли. Но ничего этого не отразилось в его взгляде, пронзившем меня.

– Я ждал тебя, Кастелла, – сказал он. – Проходи!

С этими словами Мишель отступил на шаг назад, давая нам возможность пройти в его квартиру. От неожиданности я не могла пошевелиться и посмотрела на Андрея. Мне показалось, он дал знак, что нам стоит войти, и я сделала шаг вперед. Андрей шагнул за мной, и я услышала звук закрывшейся за нами троими двери. Не знаю, почему, но он показался мне похожим на звук захлопывающейся мышеловки. Немудрено, ведь Мишель был старше и сильнее нас двоих, и, при желании, мог убить нас. Но я не боялась смерти – ее было немало на моей памяти. Важнее всего для меня сейчас была жизнь – жизнь моей дочери.

Мишель пригласил нас жестом в со вкусом обставленную гостиную. Она была просторной, потому что мебель почти отсутствовала. Из мебели был лишь мягкий уголок, журнальный столик и тумба, на которой стоял телевизор. Мне показалось нелепым, что такой человек, как Мишель, мог смотреть телевизор. Чего только он не повидал на своем веку, точнее сказать, тысячелетии. Тан с его черными балахонами и огромным домом мне казался более соответствующим своему возрасту.

На полу в гостиной Мишеля лежал светлый ковер, и я отметила про себя, что он был сильно затоптан. Видимо, древний Охотник не слишком заботился о том, что нужно снимать обувь. В остальном же, его квартира производила хорошее впечатление.

– Присаживайтесь, – он указал на мягкий уголок и сам присел в мягкое кресло. Сидя в нем, он казался еще более богемным. – Я знаю, зачем ты пришла, Кастелла!

– Тогда скажи мне, где она! – мой голос казался мне не моим, губы пересохли и не слушались меня. Я осталась стоять там, где и стояла, проигнорировав его приглашение присесть.

– Она там, где ты не сможешь ее отыскать, – ответил он отстраненно. – Я, впрочем, тоже…

– Так ты мстишь мне? За то, что я убила тебя? – мой голос дрожал.

Внезапно он вскинулся и посмотрел на меня как-то тоскливо, видно было, что он испытывает смешанные чувства в связи с тем, что я находилась у него дома.

– Глупости, я не собирался мстить тебе, Кастелла!

– Полина, – поправила его я. – Меня зовут Полина.

Меня уже достало, что меня все называют не так, как меня зовут на самом деле. В том, другом мире меня все называли Мариной, но и здесь каждый стремился придумать мне свое, особенное имя. О, их было много у меня: пророчица, блондиночка, бамбина, Кастелла. Меня все это достало. Мишель же, похоже, никак не отреагировал на мою последнюю реплику.

– Зачем ты похитил ее, Мишель? – спросила я, поняв, что он не собирается отвечать мне.

– Я сделал это, чтобы защитить тебя. Она убила бы тебя, она всегда так делает! – Мишель не смотрел на меня, но мне и не нужно это было. Я поняла, что у него не все в порядке с головой и так. То, что он говорил о Кире, никак не вязалось с тем, что на самом деле она из себя представляла.

– Зачем ей убивать меня, Мишель? Она – моя дочь!

– Я должен был ему, – сказал он, казалось, он не слышит меня, его мысли были где-то далеко. Он был самым сильным и самым безумным человеком из тех, что я встречала. Ну, разве что, еще Тан.

– Кому ты был должен? – спросила я. – И при чем тут Кира?

Мне хотелось отхлестать его по щекам и выбить всю правду из его безумной головы.

– Он сказал, когда наступит время, я должен придти в племя саки и забрать ее. Я должен был принести ее на рассвете, но она была так сильна, она бы убила тебя, если бы я не выплеснул немного… Я отдал ее ему, как договорились, все же он вытащил меня с того света. Но я сказал, чтобы они уходили далеко, потому что боялся, если он не заберет ее, она убьет тебя! На что он ответил: «О, не беспокойся, мы уходим далеко! Так и было задумано!»

– Тан… – прошептала я. – Зачем ему Кира?

– Ты все еще не поняла, Кастелла? Они все погубят тебя! И тот, кого ты любишь, погубит первым! – Мишель вскочил на ноги, лицо его исказила гримаса злости, от неожиданности я отошла на несколько шагов.

Его настроение было таким шатким, что вряд ли мы с Андреем смогли бы его контролировать. Я пришла сюда, чтобы свести счеты с похитителем моей дочери, немного опасаясь за свою жизнь, потому что он был сильнее меня, но встретила здесь больного человека, помутившегося рассудком.

Я глубоко вдохнула, затем еще раз.

– Влад? Ты говоришь о Владе?

– Он – зло! Ты не видишь, потому что ослепла от любви! Но ты поймешь…потом…

– Мишель, ты путаешь все на свете. Где Кира? Она с Таном? Зачем он забрал ее?

– Ты задаешь много вопросов. Я не могу ответить на все. Да, она с черным человеком, но куда он забрал ее, я не знаю. Найди его, и найдешь ее! Но я бы не советовал тебе искать!

– Нам больше нечего здесь делать, Андрей! – сказала я. – Посмотри на него, он безумен! Он не может мне помочь!

Я еще раз посмотрела на Мишеля. У меня не было злости по отношению к нему. Не было желания отомстить. Было лишь одно – жалость. И не скажу, что это было лучшее из этих чувств. Жалость чувствуешь к тому, кто больше не заслуживает никаких эмоций.

– Прости меня, Мишель, – сказала я тихо. – Прости за то, что убила тебя. Но больше не жди ничего. Никогда и ничего от меня не жди.

Я развернулась и пошла прочь из ставшей неприятной мне квартиры. Куда мне было идти? Где искать Тана? Он знал все с самого начала, он все просчитал. Он знал, что мы поедем искать его дом в этот вечер. Знал также, что ему понадобится Мишель, чтобы зачаровать всех саки и выманить их из комнаты Киры, ведь это мог сделать только древний Охотник. Тан знал, что Мишель сможет удержаться и не убить ее, ведь он был достаточно стар, чтобы контролировать себя. Тан знал, что Влад придет его убить… Он даже пощадил вождя саки, чтобы потом тот смог вонзить клинок в его грудь и перенести его… О, бог мой! Убив его, Влад тем самым перенес его в тот мир, что был недоступен Первозданным! Но как он был доступен для Киры? И зачем он забрал ее? Зачем похитил Ольгу? У меня оставалось множество вопросов, на которые я не находила ответа. Я знала, лишь один человек может дать мне ответы на них – сам Тан. Но его не было – он был мертв.

Мертв для этого мира…

Догадка осенила меня внезапно.

– Мне нужно увидеть Первозданных! – сказала я Андрею.

– Что, опять? Но зачем? Они не могут увидеть тот мир, в который переместился Чернокнижник с твоей дочерью!

– Да, но они могут вырвать его оттуда! У них будет для этого достаточно сил – я больше не хочу быть Охотником!